Текст книги "Полюби лучшее в себе и худшее в других. Книга прощения, принятия и обретения спокойствия"

Наш лучезарный разум

Есть очень красивое учение, в котором Будда сказал: «Разум по своей природе лучезарен. Он сияет. И только из-за приходящих сил мы страдаем». То, что всегда поражало меня в буддийском учении, – это его всеохватность. Будда не говорил, что у некоторых людей ум сияет и чист, а у вас – ну, не очень. Он сказал, что разум каждого человека чист и источает сияние. И Будда не говорил, что из-за этих приходящих сил мы плохие люди. Он сказал, что из-за них мы страдаем.

Мы хорошо знаем эти силы: гнев, жадность, зависимость, ревность, страх. Иногда, когда они овладевают нами, мы отдаем им всю свою энергию. Они подчиняют себе нас и наше ощущение того, кто мы есть и кем мы когда-либо будем. Или же мы испытываем страх или обиду от их появления, сокрушаясь, что опять не можем контролировать то, что приходит нам на ум. (Хотя, на самом деле, как это можно контролировать?) Позволяем ли мы своим негативным «посетителям» захватить власть над нами или отталкиваем их, мы страдаем. Оказавшись в их объятиях, мы отождествляем себя с этими нездоровыми состояниями ума, либо проецируя эти плохие чувства на других и создавая себе врагов в мире, либо делая врагом самого себя, думая: «Я завистливый человек и всегда им буду. Вот такой я на самом деле». Как только мы впускаем «посетителей», мы теряем всякий выбор в этом вопросе: мы оказываемся запертыми в негативном состоянии ума.

В следующий раз, когда вас посетит негативная сила, например страх или гнев, попробуйте взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Вместо того чтобы воспринимать пришедшую силу как врага и отвергать ее или укорять себя за то, что вы ее вообще впустили, воспринимайте ее просто как страдание. Это даст вам совершенно иное отношение к страху или гневу, основанное на сострадании. Мы можем тренировать в себе разум, свободный от враждебности к нашим мыслям и чувствам, и в то же время не поддаваться им.

Зависимость от психических привычек менее заметна, чем зависимость от физических веществ, таких как наркотики, алкоголь или пища, или от деструктивного поведения, такого как увлечение азартными играми или компульсивный секс. Психическая привычка возникает совокупно с другими проявлениями нашей собственной природы, поэтому с ней так трудно бороться. Привыкнув гневаться, мы испытываем и прилив сил, и кайф от всплеска гнева, и опустошение после того, как ярость утихла и все стало только хуже. Тем не менее в момент искушения вы отбрасываете все эти воспоминания в предвкушении острых ощущений. Именно здесь становится важным осознание гнева как врага и начинается танец укрощения гнева. Необходимо вернуться к своему решению о том, что от гнева нужно избавиться.

Здесь уместна классическая присказка Шантидэвы, добавляющая к тому же нотку юмора (а это всегда хорошее оружие в борьбе с гневом): «Зачем расстраиваться из-за чего-то, если можно что-то с этим сделать? А если вы ничего не можете поделать, к чему расстраиваться?»

Иными словами, зачем вообще быть чем-то недовольным? Если вас что-то тревожит, вы можете вмешаться в ситуацию до того, как разозлитесь, и сделать это с радостью и энергией. Если вмешательство с вашей стороны ничего не изменит, то можно поработать над своим отношением к ситуации, помня о том, что не стоит добавлять горечь к своей досаде.

В этом и заключается разница между просвещенным, психологически грамотным подходом к гневу и традиционным подходом, нацеленным на подавление проявлений гнева. В особенности женщины воспитываются обществом так, чтобы подавлять в себе гнев и агрессивность. При этом они часто страдают от общего угнетения, вынуждены жить в постоянной фрустрации. Какой бы прогрессивной ни считалась западная культура, мужчины все еще находятся в доминирующем положении по отношению к женщинам, и самые активные из них чувствуют, что их гнев по этому поводу вполне оправдан. Поэтому ключевым моментом является не то, должны ли женщины сдерживать или давать волю своему гневу, а то, насколько умело они могут повести себя, когда это необходимо для защиты себя и своих взглядов. Слишком часто, когда женщины видят, что происходит что-то плохое, или расстраиваются, когда не получается добиться чего-то хорошего, они сдерживают свою реакцию из вежливости или боясь кого-то обидеть, но потом, когда чувство ярости становится невыносимым, они срываются. К этому времени их действия, скорее всего, уже вызовут нежелательную ответную реакцию. И мужчинам, и женщинам полезно знать, что их действия наиболее эффективны, когда они действуют решительно, сохраняя хладнокровие.

Моя жена великолепно владеет этим навыком. Когда я прихожу с работы чем-то расстроенный и хочу с ней этим поделиться, она на минутку отвлекается от своих занятий и произносит что-то вроде: «Почему бы тебе просто не заткнуться, пока мы оба не расстроились из-за этого?» Я мог бы вознегодовать, даже разозлиться от того, что меня не слушают, но я научился вместо этого расслабляться, смеяться и сохранять спокойствие. В конце концов то, что меня расстроило, не так уж и важно и, если бы моя жена позволяла мне разглагольствовать до тех пор, пока не проникнется моей досадой, она могла бы найти недостатки в том, как я справился с ситуацией, и сгоряча сказать мне об этом. И тогда мы стали бы спорить о произошедшем, без нужды снова переживая всю ситуацию. Вместо этого она помогает мне забыть о том, что меня расстроило, и вернуть себе жизнерадостность. Именно так мы можем следовать мудрому наставлению – всегда быть счастливыми и никогда не терять расположения духа.

Привыкнув гневаться, мы испытываем и прилив сил, и кайф от всплеска гнева, и опустошение после того, как ярость утихла и все стало только хуже.

Шантидэва описывает три вида терпения, которые мы можем развить в себе, чтобы противостоять внутреннему врагу – гневу: толерантное терпение, осознанное терпение и прощающее терпение.

Порой мы стискиваем зубы и героически терпим страдания и боль, чтобы обрести силу, укрепить здоровье или отточить свой интеллект. «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда» – гласит пословица. Я могу заставить себя пробежать милю, чтобы укрепить ноги, принять болезненную позу в йоге, чтобы растянуть мышцы, или заставить себя повторять слово на иностранном языке снова и снова, чтобы овладеть им. Во всех этих случаях я могу переносить дискомфорт, даже боль, с радостью. Это не мазохизм, потому что дело не в причинении боли ради боли, я добровольно терплю ее ради достижения поставленной цели. Это и есть толерантное терпение. Оно вооружает нас против гнева, отдаляя точку, в которой мы взрываемся.

Нам необходимо удерживать себя от моментальной реакции на боль и тревогу. Радость чаще всего приходит неожиданно и легко, но огорчений в жизни куда как больше. Все идет наперекосяк: нужные вещи ломаются, выходят из строя, подводят нас. Люди творят всякую дичь, и даже благие намерения заводят их не туда, куда им хотелось бы. Но если осознать, что даже боль может приносить счастье, удовольствие тем более будет ему способствовать. Для достижения этого блага нам не нужно искать лишнюю боль. Повседневная жизнь с этим и так отлично справляется.

К сожалению, страдать гораздо легче, чем быть счастливым. Причин для страданий куда больше, чем для счастья. Если мы не найдем противоядия, то будем страдать еще больше. Логично предположить, что путь к обретению счастья лежит через устранение причин страданий и превращение их в причины счастья. Исходя из этого, мы можем взять свой опыт страданий и, вместо того чтобы горько сожалеть о нем, использовать его для развития трансцендентного разума. Это тот разум, который стремится к совершенной свободе и готов отказаться от поверхностных удовольствий и сиюминутного счастья, чтобы достичь настоящего длительного счастья.

Легче сказать, чем сделать. Как превратить причину страданий в причину счастья? Это вопрос смены цели. Нужно представить себе настоящее счастье, взяв любой момент, когда вы смогли освободиться от страданий, и умножить его на тысячу.

Но кто вообще сказал, что такое освобождение возможно? Так говорили Будда, Иисус и многие другие великие духовные учителя и философы на протяжении веков.

Но как этого достичь? Изменив свою реакцию на все. Иными словами, мы не испытываем чрезмерного восторга от обычных удовольствий, а боль используем для развития терпимости. Терпимость – это первые шажки к свободе от раздражения, вызванного болью. Терпимость превращается в настоящее терпение, становясь все сильнее под давлением повседневной жизни. Терпимость к дискомфорту учит нас терпеть, что приводит к внутреннему освобождению от гнета обстоятельств и делает возможным настоящее счастье. Мы развиваем терпение не для того, чтобы получить мимолетное удовольствие, а для того, чтобы развить трансцендентную отрешенность. Трансцендентная терпимость означает свободу от страха перед любым видом страдания. Больше ничто из того, что встречается на нашем пути, не выбивает нас из седла. Это единственное долговечное счастье.

Человек обладает огромной способностью к адаптации, умением привыкать. Мы можем выработать терпимость практически ко всему, даже к тому, что поначалу кажется непереносимым, если будем делать это постепенно, понемногу, по чуть-чуть, потом побольше, повторяя это снова и снова, пока в конце концов не привыкнем. Почесывание зудящего места приводит к усилению зуда или появлению болезненности, но если мы можем терпеть зуд, не почесываясь, то в конце концов он пройдет.

К сожалению, страдать гораздо легче, чем быть счастливым.

Обычно мы расстраиваемся из-за неудобств, с которыми сталкиваемся в повседневной жизни, даже в тех случаях, когда ничего не можем с ними поделать. Легкая досада может перерасти во вспышки гнева: ненависть к дождю, проклятие ветру, ярость от того, что мы подхватили какую-то болезнь, подверглись нападкам или стали жертвой несчастного случая. Когда мы сталкиваемся с настоящим страданием, мы трясем кулаком в адрес Бога, судьбы, Будды, Иисуса или своих родителей. Но какой в этом смысл? Наши реакции разочарования и ярости не влияют ни на природу, ни на божественные силы, не изменяют не зависящих от нас обстоятельств. Они лишь добавляют внутренних переживаний и стресса к той боли и тяготам, которые мы уже испытываем. Вместо этого мы можем умело адаптироваться к обстоятельствам, не зависящим от нас, замещая позитивной привычкой гневные реакции.

Превращение страданий во врага

Очень легко превратить страдания во врага. Когда мы испытываем эмоциональную или физическую боль, нам хочется быть где угодно, но только не там, где мы находимся, и это так по-человечески. Мы склонны бороться со страданием, когда оно настигает нас, и от этого становится еще больнее. Когда мы лишь наблюдаем страдание в жизнях других людей, мы делаем все возможное, чтобы избежать его. И хотя в нас заложено естественное стремление к сопереживанию и готовность помочь тем, кто в этом нуждается, сделать это порой сложнее, чем кажется. Мы не всегда знаем, как облегчить страдания других людей, а зачастую и не можем этого сделать. И нам остается только быть свидетелями страданий, а это бывает непросто. Не в силах выносить этого, мы можем отвернуться от тех, кто попал в беду, терзаясь при этом чувством вины или тоской.

Терпимость – это первые шажки к свободе от раздражения, вызванного болью.

Наблюдать за чужой болью будет трудно, пока вы не научитесь доверять себе перед лицом своих внутренних демонов. Вы так и будете отделываться от зрелища чужих страданий банальностями вроде: «Тебе скоро станет лучше», «Ты должен вынести из этого урок», «Это сделает тебя сильнее». Один друг рассказал мне как раз такую историю времен появления СПИДа. На встрече членов группы самопомощи один мужчина, покрытый высыпаниями саркомы Капоши, вышел из себя, когда улыбчивый волонтер изрек банальность в духе нью-эйджа: «Помните, что никто не может заставить вас страдать, если вы сами этого не хотите!» В ответ на эту болтовню умирающий поднялся на ноги и разразился яростной тирадой. До тех пор, пока окружающие его люди не научатся мириться с болью, а не пытаться подбодрить его из лучших побуждений, он будет продолжать чувствовать себя изолированным и одиноким. Ему не нужна была подслащенная пилюля лжи. Больше всего на свете этот несчастный человек хотел, чтобы перед лицом его личной катастрофы кто-то просто нашел в себе мужество быть рядом. Он хотел, чтобы на него смотрели с открытыми глазами.

С подобной ситуацией я столкнулась, когда ко мне обратилась за советом женщина, полгода назад пережившая трагическую утрату. По ее словам, друзья стали проявлять к ней нетерпение, намекая на то, что она должна была «уже пережить это». «У всех моих подруг идеальная жизнь, – сказала мне эта женщина. – У них всегда все идет, как надо. В их глазах я стала олицетворением чего-то ужасного, чего-то Вне их картины мира». На самом деле подруги отвергли ее для собственной самозащиты, используя страдания как стену между ними. Превратив ее в «другую» – из тех, с кем случаются несчастья, – они проложили мнимую подушку безопасности между собой и человеческой судьбой.

Конечно, очень сомнительно, что у ее друзей была такая уж идеальная жизнь. Опыт научил меня, что за закрытыми дверями происходит много такого, о чем люди предпочитают не говорить. Однако вместо того, чтобы сказать это, я услышала от себя то, чего сама не ожидала. «Я думаю, тебе нужны новые друзья, – сказала я ей. – А может быть, тебе нужно познакомиться с моими друзьями. Они все – сплошные развалины!»

Когда мы испытываем эмоциональную или физическую боль, нам хочется быть где угодно, но только не там, где мы находимся, и это так по-человечески.

Это не совсем так: мои друзья не несчастнее большинства людей. Мы с друзьями привыкли честно говорить о своих страданиях. Каждый человек регулярно сталкивается с проблемами: нерешенными вопросами, то и дело возникающими страхами, укоренившейся неуверенностью в себе, горем. Во всем этом нет ничего плохого. Проблема возникает тогда, когда мы решаем, что трудные времена означают, будто с нами что-то не так и что если бы мы были лучше, умнее, хитрее или удачливее, то никогда больше не страдали бы. Так эго превращает обычную боль в страдание.

В своей книге «Вера» я писала о страданиях своего детства: психическом заболевании отца, смерти матери, когда мне было девять лет, последующем чувстве одиночества и отчаяния. Прочитав книгу, Боб Турман сказал мне: «Ты никогда не должна стыдиться страданий, через которые тебе пришлось пройти». Его комментарий поразил меня. В тот момент я поняла, как много стыда я прятала в себе, сама того не осознавая. Далее Боб рассказал мне о том, как в 1961 году он потерял глаз в результате несчастного случая и как этот опыт помог ему переключиться на поиск более глубоких истин. Позднее его учитель, монгольский монах по имени Геше Вангьял, сказал ему: «Никогда не стыдись того, что с тобой произошло. Ты потерял один глаз, но приобрел тысячу глаз мудрости». Такой подход превращает несчастье в толчок к пробуждению.

Наблюдая за другими людьми, мы видим, как одни проявляют мужество и героизм под давлением или невзирая на боль, а другие сдаются даже в менее стрессовых обстоятельствах. Мы восхищаемся смелыми и презираем робких, поэтому это может вдохновить нас на принятие твердого решения воспитывать в себе мужество. Это похоже на начальную военную подготовку. Новобранцы проходят через огромные испытания, чтобы подготовиться к бою, потому что это дает им наибольший шанс выжить в по-настоящему опасных условиях, в которых им предстоит оказаться.

Вы находитесь в состоянии войны со своими психологическими зависимостями, особенно с пристрастием к гневу. Нельзя рассчитывать на победу в серьезном конфликте, не приняв на себя несколько серьезных ударов. Гнев использует вас как свой инструмент для нанесения тяжелых ударов не только вам, но и всем окружающим. Когда вы боретесь с гневом, вы должны ожидать, что он обратится против вас. Поэтому нужно укрепить свою решимость и закалять выдержку. Когда гнев обращается против вас, он, как и любой враг, хочет заставить вас страдать. Но если вы научились терпеть страдания без обид и не принимая их близко к сердцу, то вы защищены от того, что может сделать с вами гнев. Он не может победить вас, не может заставить вас взорваться. Благодаря выносливости и отличной внутренней терпимости вы нашли путь к свободе.

Парадокс заключается в том, что чем больше мы стремимся помочь другим преодолеть страдания, тем меньше мы концентрируемся на своих собственных страданиях и тем счастливее становимся автоматически.

Героизм в бою – это метафора героизма в борьбе с врагом – гневом. Ярость, страх и другие психологические зависимости – достойные враги, победа над которыми приносит поистине достойную награду – свободу. Победить эти зависимости можно, только поднявшись над болью, которую вы испытываете в борьбе с ними. Истинный героизм поднимается над заботами обычной, эгоцентричной жизни и даже над страхом смерти. Воины, питаемые злостью, – это приспешники гнева, и тот гнев, который гонит их на поле боя, уже отнял у них свободу.

Мы можем использовать наше понимание и опыт преодоления гнева, чтобы изменить свое отношение к страданиям в целом. Страдания закаляют характер, помогают преодолеть гордыню и высокомерие. Они позволяют нам отождествлять себя с другими страдающими людьми и испытывать истинное сочувствие к их положению, без чего мы никогда не сможем развить в себе сострадание – важнейший ключ к счастью. Парадокс заключается в том, что чем больше мы стремимся помочь другим преодолеть страдания, тем меньше мы концентрируемся на своих собственных страданиях и тем счастливее становимся автоматически.

В конце концов нам ведь действительно не нравится страдать, и поэтому мы стремимся разобраться в причинах страданий, обнаруживая при этом, что зачастую в их основе лежат наши собственные негативные действия и установки, но хотя бы они нам подвластны. Коли не хочешь страдать, нужно избегать негативных установок и действий и по возможности концентрироваться на позитивных. Если вы поняли это, то можно считать, что вы утвердились на первом уровне терпения – терпимости к страданиям, развиваемой с помощью практики осознанного страдания. В своей кампании по развитию терпения, в своей борьбе за победу над гневом вы также открыли, как использовать страдания для борьбы с гордыней и высокомерием, что позволяет вам отождествлять себя с другими страдающими, сопереживать им и желать им счастья и освобождения от страданий.

Широта сознания

В своих учениях о сострадании Будда призывал нас развивать «разум, наполненный любовью настолько, что он подобен космосу». Можете ли вы представить свой разум таким же безграничным, свободным и открытым, как космос? Широта ума и сердца – это фундаментальный элемент стойкости духа. Он дает нам благополучие, которое не зависит от повседневных успехов или неудач. Безусловное благополучие не исключает боли, а окружает ее мудростью и любовью. Этот радикальный вид счастья является противоядием от страданий. И он доступен нам в любое время и даже в самых маловероятных обстоятельствах.

Нам не обязательно жить в постоянном беспокойстве, тревоге и сожалениях.

Нам не обязательно жить в постоянном беспокойстве, тревоге и сожалениях. Может, мы и заключены в тюрьму, созданную нами самими, но мы можем открыть замок и жить в мире, спокойствии и радости.

Практика сострадания напоминает нам, что мы больше, чем наш гнев, наше несчастье и даже наша боль. Поскольку мы познали страдание, мы хотим сделать этот мир лучше, действуя без лишней робости или сомнений. Наше видение жизни может стать более масштабным, подпитываясь непреодолимой нравственной силой.

Как только вы воспитаете в себе толерантное терпение, вам необходимо работать над действенной выдержкой, основанной на реалистичном понимании критической мудрости. Гнев всегда разгорается в конкретных концептуальных рамках, которые возникают из привычного, даже инстинктивного ограничения себя и отталкивания других. Когда мы злимся на кого-то, отношения приобретают характер противостояния «мы против них». Мы отказываемся видеть в противнике такую же личность, как и мы сами, с такими же чувствами и потребностями, как у нас, а рассматриваем его исключительно с точки зрения его влияния на нас. Мы всецело поглощены его предполагаемыми намерениями, проецируя на него свои собственные безжалостные и злобные вредоносные замыслы. И тогда, охваченные паранойей при мысли о том, что он может сделать, мы даем волю гневу, пытаясь предотвратить первый ход соперника и устранить угрозу.

Итак, гнев, хотя и кажется неуправляемой, диктуемой нашей природой силой, на самом деле возникает в определенных привычных рамках. Мы решаем, что кто-то нам враг, потому что нам кажется, что он осознанно решил причинить нам вред. Но если проанализировать его и свое поведение, можно увидеть, что оно в обоих случаях обусловлено его и нашими собственными бессознательными порывами и предубеждениями. Мы оба являемся жертвами своих внутренних побуждений.

Подобно тому, как бактерии, вирусы и химикаты неосознанно вызывают болезни в организме, так и несознательного человека толкают к эмоциональному гневу его ментальные пристрастия: заблуждения, похоть, ненависть, зависть и т. д. Гневливые люди не специально вводят себя в состояние ярости: они просто выходят из себя и срываются. И пока вы еще способны рассуждать, вы тоже можете решить: «Надо бы разозлиться на него, но я не буду этого делать», так что всегда есть шанс притормозить, прежде чем вы взорветесь. Но стоит вам поддаться гневу, как он овладевает вами и лишает вас свободы воли и разумного выбора. Подобно огню, легко пожирающему древесину, ваш собственный гнев и гнев вашего врага воспламеняются помимо вашей воли. Поэтому некого винить, кроме самого процесса гнева.

То же самое относится и ко всем негативным ментальным зависимостям, таким как вожделение, зависть, высокомерие. Как только вы поймете механическую природу этих внутренних процессов, ваша внутренняя критическая осознанность приведет вас к прозрению. Вы сможете увидеть отсутствие сознательного выбора в разрушительных эмоциях и неумелых действиях других людей. Это осознание позволяет избавиться от зависимости от гнева и ненависти и подняться до видения мира как переплетения безличных причин и условий.

В этом переплетении отсутствует какая-либо личность, какой-либо идентифицируемый свободный агент, который желал бы вам зла, поэтому в ней нет реальной цели для вашего гнева, на которую вы могли бы указать как на источник ваших страданий. Вы начинаете понимать, что гнев на своих так называемых врагов бессмыслен. Уничтожив врага, вы ничего не добьетесь. Расширяя свое видение причинно-следственной сети условий, вы начинаете находить дорогу к свободе от нее, шаг за шагом.

Но здесь есть и нечто другое. Как быть с моим «я» и «я» моего врага, того, кто причиняет мне зло? Вроде бы у нас есть четко идентифицируемое «я», поэтому мы естественно предполагаем наличие независимого «я» и у врага. Но даже поверхностный поиск внутри себя разочаровывает. Мы не можем найти свое «я», когда ищем его. Находится ли оно в мозге? В каком-то конкретном нейроне? В сердце? Если в сердце, то в какой его части? В мышце? В одной из камер? Чем дольше мы ищем, тем более неуловимым кажется «я». И когда мы понимаем это, наша уверенность ослабевает. Мы становимся менее уверенными в злом умысле наших врагов и видим в них жертв обстоятельств.

Религиозные и философские аргументы в пользу существования «бессмертной души» или «сущностного я», как правило, представляют душу как абсолютную сущность, которая находится за пределами относительного мира. По определению такая душа не поддается упрощению, неизменна и безотносительна – сверхчеловечна, – и поэтому как восточные, так и западные критически настроенные аналитики (буддийские исследователи ума и современные нейробиологи) утверждают, что такая абсолютная сущность не может рационально рассматриваться как мыслящий или действующий агент, связанный с другими агентами и обстоятельствами. Из этого современные ученые делают вывод о том, что не существует ни души, ни прежних и будущих жизней отдельных существ, подтверждая тем самым свой философский материализм. Буддийские ученые, занимающиеся изучением сознания, варьируют свои теории: некоторые просто заменяют душу постоянно меняющимся континуумом (санскр. samtana), а наиболее продвинутые допускают, что постоянно меняющийся континуум, называемый «сверхтонкой нерушимой каплей» (санскр. sukshma-anaksharabindu), переносит черты эволюции от жизни к жизни.

Это обсуждение «я» и его уровней и слоев можно было бы продолжить, используя сложные исследования и критические метафизические рассуждения, разработанные в буддийских монастырских школах Индии и Тибета, но для наших целей достаточно сказать, что, согласно традиции индийской и тибетской науки о разуме, постоянной, абсолютной (безотносительной), неизменной сущности, называемой «душой», «я» или «идентичностью», не существует; наша вера в то, что мы имеем неизменную идентичность, является иллюзией, Очевидно, что иллюзия не может участвовать в социальных, обусловленных процессах действия – думать, говорить, физически двигаться, Шантидэва утверждает, что если бы «я» было постоянным (как утверждают некоторые школы индийской философии), то оно было бы неспособно ничего делать, ведь как оно могло бы действовать, не меняя себя? Абсурдным следствием этого, по его мнению, является то, что даже пустое пространство пришлось бы считать «я», поскольку пространство явно неизменно и неактивно.

Критическое понимание того, что враг не обладает абсолютным «я», способным к сознательной деятельности, придает силы терпению, поскольку освобождает нас от необходимости конкретизировать целую структуру, в рамках которой гнев может управлять нами, – структуру, построенную на «реальном я» врага, его сознательном вреде и нашей реальной потребности в мести. Но все это лишь идеи, привычные конструкции, возникающие в нашем эмпирическом сознании. Мы больше не должны терпеть всю эту драму взаимного причинения вреда и мести, разыгрываемую между нашим «я» и «я» нашего врага. Понимая лишь их предполагаемую объективность, мы можем освободиться от мнимой неизбежности того, что происходит и что мы должны с этим делать, И по мере того как ослабевает наша слепая убежденность в намерениях противника и наше состояние обиды, мы достигаем иного уровня устойчивости и гибкости в реагировании, Если раньше нам казалось, что нам остается только злиться на обиду, то теперь мы можем проявить терпение и выдержку, поскольку смогли взглянуть на внешние обстоятельства и наши собственные переживания под разными углами. Когда мы перестаем считать свое восприятие объективным, мы можем отнестись к происходящему критически и не огорчаться, если что-то идет не по плану, или же действовать адекватно.

Воспитав в себе осознанное терпение, мы не допустим, чтобы наше разочарование переросло в гнев.

Воспитав в себе осознанное терпение, мы не допустим, чтобы наше разочарование переросло в гнев. Мы научимся ждать, когда условия созреют и начнут приносить плоды. Мы больше не будем неизбежно видеть в людях и ситуациях врагов; мы сможем спокойно и хладнокровно взаимодействовать с ними так, чтобы и они пошли нам навстречу.

В конечном счете никто не хочет страдать: ни мы, ни наши друзья, ни наши враги. Если бы люди всегда поступали рационально, никто бы не страдал. Но пока мы находимся в плену своего гнева, мы так и будем порождать причины, которые ведут к нежелательным последствиям.

Поборов свою зависимость от гнева, вы начинаете видеть, насколько беспомощны все существа, даже ваши враги. Вы осознаете, что причины страданий лежат в заблуждениях и психических зависимостях, в лапы к которым попадают люди, лишаясь свободы выбора и воли. Нелегко начать испытывать сострадание к человеку, который пытается причинить вам вред. Вполне понятно, если вы окажетесь в плену реакции «бей или беги». Более того, вам, возможно, придется защищаться, и тогда у вас не останется времени на сочувствие к нападающему. Но зачем срываться на гнев? Поберегите свою энергию для того, чтобы придумать наиболее эффективный рациональный ответ, который позволит избежать вреда, или чтобы найти наиболее действенное средство остудить пыл противника.

Теперь, когда вы знаете, что ваш враг – всего лишь инструмент его собственного гнева, вы можете злиться только на ту психическую зависимость, которая им движет. Вы можете злиться на его гнев, на само чувство гнева. Ваш гнев на гнев фактически становится энергией терпимости.