Текст книги "Ключи к мечте"

Глава 10

Молли проснулась затемно. Утренняя тошнота наконец начала проходить, и, съев несколько крекеров и запив их имбирной газировкой, она почувствовала себя вполне неплохо – физически. Но эмоционально…

Чего она ожидала? Что Линк раскроет ей объятия и предложит жить вместе долго и счастливо с ребенком?

Да. Где-то в глубине души Молли надеялась на это. Даже рациональная и осторожная часть ее сознания не ожидала, что он попробует откупиться деньгами.

Молли выпрямилась, не желая поддаваться наплыву эмоций. Все прекрасно, просто прекрасно – она справится. Нужно будет так и сказать. Подумаешь, он не подхватил ее на руки и не закружил по комнате…

Этого и следовало ожидать. Не надо было держать свою беременность в секрете. А теперь Молли не желала признаваться даже себе самой, что чувствует глубокое разочарование.

Она вспомнила своего отца, который учил ее кататься на велосипеде, строить скворечник, играть в баскетбол. Девушке очень хотелось, чтобы ее ребенок не был лишен этих радостей. Возможно, Линк разделяет ее мнение?

Она поговорит с ним. Возможно, он просто был потрясен новостью и не знал, что делать…

Молли оделась и вышла из комнаты. Вместо того чтобы отправиться в приемную, она нажала на кнопку с буквой «П» – пентхаус. Про себя она так и эдак проговаривала возможные аргументы, но стоило девушке выйти из лифта, как все слова вылетели у нее из головы.

Линк стоял посреди своей просторной квартиры в одних пижамных штанах. Он обладал прекрасным телом, мускулистым и стройным. Несмотря на благие намерения, Молли почувствовала, как ее охватывает неумолимое желание, растекаясь жаром по венам. Она вдруг вспомнила, как они лениво плескались и страстно целовались в воде вчера…

Боже, как она хотела его!

«Соберись, Молли», – велела она себе.

– Молли? – удивился Линк. – Что ты здесь делаешь в такую рань?

– Я хотела поговорить с тобой. Наедине.

Линк пригласил девушку войти. Оказавшись наконец в его квартире, Молли была потрясена…

Все здесь было совершенно не похоже на Линкольна Кертиса.

Она ожидала увидеть обстановку, похожую на офисы «Кертис системс». А вместо этого обнаружила уютное, теплое гнездышко – мягкая мебель карамельного оттенка, плюш, белоснежные пушистые ковры, картины…

Много картин. Рамы всех видов и стилей – над диваном, над полками, над камином, вдоль длинной стены…

– У тебя чудесная квартира, – произнесла Молли, окинув взглядом кухню, уютную столовую, гостиную.

Мебель была весьма разнообразной – от темных буфетов богатого вишневого оттенка до современных стульев, обитых кожей. – Ни за что бы не подумала, что ты живешь… так.

– Спасибо. Большую часть мебели я унаследовал после смерти родителей десять лет назад. Должен признаться, я нанимал дизайнера. Мои таланты в этой области очень ограниченны.

Молли улыбнулась:

– Ну, не знаю, не знаю…

Ну вот, пожалуйста – она снова с ним флиртует!

Молли вспомнила приснившийся ей вчера сон, а затем – как они целовались в воде. Как ей было хорошо…

– Может, кофе?

– Что?.. – Молли с трудом оторвалась от разглядывания его широкой груди и попыталась осмыслить вопрос.

– Кофе хочешь?

– Нет, спасибо. – Молли провела рукой по спинке обитого кожей дивана. В конце концов, нельзя стоять тут весь день, восхищаясь его квартирой. Она пришла сюда не просто так. – Почему ты вообще связался со мной в ту ночь? – спросила Молли. – В Вегасе тысячи женщин. Почему я?

Почему он предпочел учительницу из Сан-Диего, когда мог выбрать любую женщину из высшего света?

Линк жестом пригласил девушку пройти на балкон, где под навесом стояли два плетеных кресла и столик.

– Ответ прост. Потому что ты не похожа ни на одну из тех женщин, которых я встречал в Вегасе. Правда, их было не так уж много…

На душе стало немного теплее.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила она.

– Я редко встречаюсь с женщинами, как ты уже, должно быть, поняла. Работа не позволяет. К тому же большинство их видит во мне… Линкольна Кертиса, а не Линка.

– То есть владельца огромной корпорации, а не человека.

– Той ночью я специально оделся попроще. Я не хотел быть боссом – или даже бизнесменом. Я просто хотел… побыть собой.

– Мне знакомо это чувство, – улыбнулась Молли.

– Неужели?

Она вздохнула. Если она хочет, чтобы Линк доверился ей, возможно, следует подать ему пример?

– Я была замужем за врачом. Наш брак оказался недолгим. Мой бывший муж – очень правильный человек. Он жил по расписанию и ожидал того же от меня. Я даже не понимала, что задыхаюсь, пока не развелась. Как будто, сняв кольцо, я неожиданно снова стала самой собой.

– Не могу даже представить тебя замужем за подобным человеком.

– Поначалу он казался мне идеальным спутником жизни. Думаю, стоит привлекательному мужчине улыбнуться, как женщины моментально забывают о его многочисленных недостатках. В любом случае это позади. Второй такой ошибки я не совершу.

Он посмотрел Молли в глаза. Понял ли Линк, что она хотела этим сказать? Понял ли, что она не собирается влюбляться в него? Что ей нужен Линк, а не Линкольн Кертис?

Но он был уже вне зоны доступа. На Молли снова нахлынуло разочарование.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Однажды я сам чуть не женился.

– Правда?

– Но из меня бы примерный муж не получился, поэтому я разорвал помолвку. Она заслуживала лучшего. Встретив тебя, я словно попал в другой мир. Наш разговор был таким обычным, нормальным. Тебя совершенно не интересовало трио.

– Трио?

– Ну да, знаешь, как в собеседовании при приеме на работу, когда все начинается с имени, возраста и рода деятельности. Большинство женщин интересовались только этим. Может, они всего лишь хотели убедиться, что я смогу заплатить за ужин… – Линк надтреснуто рассмеялся.

Молли невольно ощутила сочувствие:

– А ты… – Она склонила голову, вспомнив начало разговора, и смутилась. – Я же спросила, какой был лучший день рождения в твоей жизни.

– Это было так неожиданно! И я рассказал тебе…

– О том дне, когда тебе исполнилось семь. Когда ты получил свой первый двухколесный велосипед. – Как Молли ругала себя впоследствии, что не сумела придумать тему поумнее!

– Ага, и первый перелом, – рассмеялся Линк. – Хорошенькое начало новой жизни.

Она лишь пожала плечами:

– Я пользуюсь подобным приемом в классе, чтобы помочь детям побыстрее познакомиться.

– Это работает.

Молли прикусила губу и задала еще один важный вопрос, который уже очень давно терзал ее:

– Скажи, тот человек, которого я встретила в баре, был настоящим Линком?

Тем, кто мог жить как все – с женой и ребенком. Молли не стала ничего добавлять, боясь, что Линк снова вытащит свою чековую книжку и опять разобьет ей сердце.

Он уставился в окно – на пустыню за городом:

– Это не имеет значения. Я не могу быть тем человеком, даже если бы хотел.

– И что это значит? Ты не можешь жить обычной жизнью?

– Мне не следует этого делать. У меня бы ничего не получилось.

Молли вздохнула. В самом деле, чего она ожидала?

– Мне… мне пора. Не хочу, чтобы из-за меня ты опаздывал.

«И еще меньше хочу перед тобой разреветься. Не хочу, чтобы ты знал, как бы мне хотелось услышать совсем другие слова».

Она уже дошла до дверей, когда неожиданно раздался голос Линка:

– Дело не в том, что я не хочу того, что есть у всех, Молли. Или что не хочу быть отцом. Я просто не могу!

Молли застыла и повернулась к Линку:

– Нужно всего лишь попытаться.

– Пытался. И это закончилось трагедией. – Мужчина вздохнул. – Я подвел единственного человека, которого должен был оберегать.

Молли даже представить себе не могла, чтобы властный, целеустремленный Линк кого-то подвел.

– Кого?

Он снова устремил взгляд на пустыню. Молли уже решила, что Линк не собирается отвечать.

– Кого? – повторила она.

– Моего брата.

– Маркуса?

Он кивнул и тяжело вздохнул:

– Я обещал заботиться о нем, всегда быть рядом. И нарушил слово. – Он повернулся к Молли. В глазах Линка плескались боль, горе, сожаление. – Меня не оказалось рядом, когда я был нужен. Поэтому я не могу обещать, что не подведу еще кого-то.

– Линк…

– Не надо, Молли! Если тебе нужны деньги, или дом, или машина – только скажи. Но не проси меня быть частью жизни этого ребенка.

Боль и разочарование поднялись в ее душе сокрушительной волной. Бессмысленно было приходить сюда.

– Я приехала в Вегас только для того, чтобы познакомиться с тобой получше – на случай, если у ребенка возникнут вопросы. Мне нужно было заполнить кое-какие страницы в том журнале. Я вернусь в Сан-Диего и буду воспитывать малыша сама. Я и не ждала, что ты захочешь жениться на мне и стать частью нашей жизни.

– Ты не хочешь, чтобы я был частью твоей жизни – или жизни ребенка?

– Я не ожидаю этого, – поправила Молли. Все-таки хотеть и ожидать – разные вещи. – Ты сразу дал понять – тебя это не привлекает.

Но ее глупый разум почему-то вцепился в идиллическую картину их возможной семьи: она, Линк и малыш стоят возле рождественской елки и широко улыбаются…

Какая нелепость!

– Я не пытаюсь сделать тебе больно, Молли.

– Ты не мне делаешь больно, а себе. И нашему ребенку. Нравится тебе это или нет, но он появится на свет через семь месяцев. И ты пропустишь нечто совершенно необыкновенное в этот день. – Она отвернулась было, но затем снова шагнула к нему: – Знаешь, человек, которого я встретила в баре, рискнул бы. Он не позволил бы страху забрать у себя величайший дар жизни.

Линк вздохнул:

– Ты ведь уже знаешь, что я намерен позаботиться и о тебе, и о ребенке. Не стоит об этом беспокоиться.

Но Молли покачала головой:

– Деньги мне не нужны, Линк. Дело не в них.

– Я же не могу поселиться в пригороде, обнести домик плетеным забором и завести собаку! Я не из таких.

– Однажды этот ребенок – наш ребенок, твой ребенок – вырастет и спросит меня… – Молли замолчала и прерывисто вздохнула, боясь, что голос подведет ее: – «Мама, где мой папочка? Почему его здесь нет? Я ему не нужен?» Скажи, Линк, что мне ответить?

Он повернулся к ней, прислонившись спиной к перилам.

– Правду. Что такой человек, как я, не должен воспитывать детей. У меня хорошо получается быть директором, Молли. С людьми же… – Он замолчал, но нашел в себе силы продолжить: – Я не из тех, на кого следует возлагать надежды.

Молли окончательно сдалась.

– Я буду периодически присылать тебе фотографии, – произнесла она, из последних сил сдерживая слезы. Им можно будет дать волю позже. – Тогда ты хотя бы будешь знать, как выглядит твой ребенок. Что у нас все хорошо. Но я… я не буду ждать ничего другого.

Молли ушла, чувствуя, как с каждым шагом разбивается сердце. Линк, которого она встретила, все-таки оказался ненастоящим.

* * *

Он еще долго стоял на балконе, а затем вернулся в квартиру и стал рассматривать фотографии, которые стояли повсюду.

Наконец, заняв свое место за столом из красного дерева, Линк вернулся к работе. Но продержался очень недолго.

Сдавшись, он позвонил своему водителю:

– Подгони машину к подъезду, Саул. Я должен кое с кем повидаться.

Программа близилась к завершению с удивительной скоростью. Отсутствие Джерома не мешало, поскольку у Роя обнаружилась удивительная способность превращать идеи Молли в программные коды, и к середине дня они уже завершили первый набросок обучающей игры. Девушка даже не сомневалась, что результат соответствует ожиданиям Линка.

– Выглядит просто здорово! – произнесла Молли. – Думаю, дети будут в восторге.

– На следующей неделе проведем тестирование, поищем недостатки и недоработки в этой версии, – произнес Рой. – Затем займемся документацией, все подготовим и сдадим наше детище специалистам из маркетингового отдела. Учтем их замечания, поправим…

– Вот ты этим и займись, – произнесла Молли, наконец приняв решение. У нее не осталось выбора. Больше нет причин оставаться в Вегасе. Линк выразил свои чувства весьма красноречиво. – Мне нужно вернуться в Сан-Диего.

Рой уставился на девушку:

– В Сан-Диего? Почему?

– Это ведь была только временная работа. Вообще-то я учительница начальных классов. – Молли попыталась улыбнуться. – Не думаю, что эта работа для меня.

– Но… но ведь у тебя замечательно получилось!

– Это твоя заслуга, – возразила она, указав на компьютер. – Ты ведь создал программу.

Рой расхохотался:

– Молли, я всего лишь пишу код. Я как механик, который собирает двигатель. Но машине нужна еще притягательная оболочка, которая привлечет покупателей. И тут на сцену вышла ты. Ведь это ты предлагала идеи для проекта. Я лишь перевел их на язык компьютера.

Его похвала согрела Молли душу. Все эти годы, работая учителем, она, несмотря на получаемое от своей профессии удовлетворение, не внесла ничего своего, ничего не создала. Если эта программа действительно станет реальностью и тысячи детей начнут играть в «Понемножку обо всем», Молли будет согревать мысль о том, что она тоже приложила руку к ее созданию. Как здорово будет наблюдать за тем, как малыш наслаждается интересной игрой, и знать, что в этом есть и ее заслуга!

Молли раньше даже мысли не допускала о том, что может найти другую работу – да еще и заниматься ей с таким удовольствием. Жаль прощаться с этим чудесным ощущением.

Молли бросила взгляд на монитор, и ее затопило чувство потери. Возможно, однажды она увидит эту программу в магазинах или даже в школе. Этого будет вполне достаточно.

Она не могла больше работать с Линком бок о бок.

– Спасибо, Рой. Большое спасибо. – Она поднялась и взяла сумку. – Мне было очень приятно работать с тобой.

– Так ты что, в самом деле уезжаешь? А как же мистер Кертис?

– Он найдет кого-нибудь еще. Многие способны справиться с этой работой.

Рой откинулся на спинку стула:

– Возможно, это не мое дело, но я неплохо знаю мистера Кертиса. Он… изменился с тех пор, как ты приехала. Стал счастливее. Даже взял выходной – до сих пор не могу взять в толк, как ты его уговорила. Все сотрудники считают, что он слишком много работает. Но ты ведь знаешь, это мистер Кертис.

– Знаю, – отозвалась Молли. Слишком хорошо…

– Я не собираюсь давать советы, но если у тебя есть возможность остаться… – Рой пожал плечами. – Было бы неплохо и дальше видеть, как босс улыбается.

Молли кивнула, но не стала ничего обещать. Она не может остаться здесь, надеясь, что свершится невозможное.

Она возвращается домой – чтобы в одиночку воспитывать ребенка.

Поэтому Молли попрощалась с Роем и вышла из кабинета.

Она шагнула в лифт, обрадовавшись тому, что там пусто, прислонилась к стене и позволила себе заплакать. Через несколько часов она снова окажется в Сан-Диего. В своем уютном маленьком домике. И оставит Линкольна Кертиса в прошлом.

Во второй раз.

Глава 11

Линк сидел на низком белом диване, думая, что ждал слишком долго, чтобы прийти сюда. Потому что так было проще.

– Вот, держи! – Рене Кертис поставила перед ним стакан лимонада, а затем села в кресло напротив. – Дети скоро вернутся. Они у моей соседки Дженни, плавают в ее бассейне. – Женщина рассмеялась. – Каким бы замечательным ни был наш бассейн, соседский всегда интереснее.

– Как они?

Рене перевела взгляд на окно:

– Дети в порядке. Со временем становится легче – и вместе с тем тяжелее. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Линк сделал глоток лимонада – не потому, что хотелось пить, а чтобы чем-то себя занять. За три года, прошедших со дня смерти брата, он старался не говорить об этом с его женой. Присылал ей чеки. Открытки на день рождения. Подарки на Рождество. Но сам старался не приезжать. Дело было не в том, что он не любил вдову Маркуса и двоих племянников, просто Линку было больно встречаться с ними. Легче всего было продолжать избегать их.

– А как именно становится легче? – спросил он Рене. Ему самому легче не стало.

– Дети привыкли, что отца здесь нет. Начали жить дальше. Через некоторое время перестаешь думать о потере каждые пять минут. А затем становится тяжелее, потому что однажды вспоминаешь, и… И снова больно…

Чувство вины придавливало Линка к земле.

– Прости меня, Рене, – произнес он, думая, что мог бы повторить эти слова тысячу раз – и все равно этого будет мало. – Мне очень, очень жаль.

– Линк, ты вовсе не должен…

– Я должен был быть здесь в тот день. – Он вздохнул, а затем подошел к окну. Неподалеку поблескивал бассейн соседей, но его племянника и племянницы видно не было. Зато до него доносились их радостные крики. – Если бы я не уехал, он бы вовремя позаботился обо всем, принял лекарство…

– Маркус был взрослым человеком и сам принимал решения.

– Я должен был присматривать за ним. Я обещал им. Обещал… – Его голос сорвался, и Линк стиснул пальцами оконную раму.

– Ты ни в чем не виноват.

Мужчина упрямо покачал головой. Он знал правду.

– Маркус сказал, чтобы я не беспокоился, обещал, что будет принимать лекарство. Но я должен был… Из-за того, что меня здесь не было…

– Ты ведь не мог контролировать его двадцать четыре часа в сутки. Маркус был взрослым человеком. Он даже… – Рене замолчала ненадолго. – Он даже не сказал мне.

Линк повернулся к жене своего брата и коснулся ее руки:

– Он не хотел, чтобы ты волновалась.

– Какой муж будет скрывать от своей жены, что у него проблемы с сердцем?

– Который не хочет, чтобы она считала его слабым. Маркус ненавидел свою болезнь. Он никому об этом не говорил.

– Мне очень жаль, что он так решил. – В ее глазах появились слезы. – Ты не должен был отвечать за него, Линк.

Мужчина отвернулся, не желая принимать прощение. Жившего в его душе чувства вины хватило бы на десятерых.

– Если бы я…

– Если бы то, если бы это… У него все равно мог произойти сердечный приступ. В любой момент. – Рене подошла к Линку и положила руку ему на плечо: – Маркус обожал свою работу. И свою жизнь.

Линк молча кивнул. Его беззаботный брат всегда жил настоящим.

– Сердце не выдержало вовсе не из-за работы. Просто… пришло его время. Доктор сказал…

Линк резко обернулся:

– Мне плевать, что сказал доктор! Если бы я был рядом, то заставил бы Маркуса принимать эти чертовы таблетки! И отправил бы его к врачу при первых же признаках боли. Я должен был заботиться о нем. И не позаботился…

Рене нежно погладила Линка по щеке:

– Ты сделал все, что мог. И ты прекрасно знаешь, что Маркус сказал бы то же самое. Зачем изводить себя тем, что уже не изменить?

Хлопнула входная дверь, и дом наполнился детскими криками:

– Мам, можно мы и в нашем бассейне искупаемся?

В комнату вбежали две маленькие копии Маркуса.

Анна и Дэниел. Дети замерли на пороге. Анна, младшая, недоуменно склонила голову, а Дэниел широко ухмыльнулся:

– Привет, дядя Линк.

– Привет, Дэниел, Анна.

Восьмилетний мальчик был поразительно похож на своего отца. Он обладал точно такой же кривой ухмылкой, волосы вечно торчали в разные стороны, как у Маркуса.

– Я вам кое-что принес, – произнес Линк и вручил детям по пакету с игрушками, которые приобрел по дороге.

Он понятия не имел, какие могут понравиться детям, поэтому попросил продавщицу помочь.

Слава богу, игрушки пришлись ко двору. Дэниел пришел в восторг от машины с пультом управления, а Анна радостно прижала к груди куклу. Линк счел, что для парня, который ровным счетом ничего не знает о детях, он неплохо справился с задачей.

На мгновение он вновь подумал о Молли. О ребенке, который рос в ней. Он невольно спросил себя, каково было бы увидеть свои черты на лице малыша? Который будет радоваться неожиданным подаркам и мчаться к нему с широко раскрытыми объятиями…

Линк поспешно отбросил эти размышления. Он уже сделал выбор.

Дети поблагодарили его и отправились во двор играть.

– Спасибо, Линк, – произнесла Рене.

– Это меньшее, что я могу сделать, – произнес он. – Вам хватает денег?

– У нас все хорошо, Линк. Я пытаюсь донести это до тебя уже несколько лет. Не нужно беспокоиться о деньгах, у нас их предостаточно. Честное слово. Я работаю, к тому же мы получили страховку.

– Это меньшее, что я могу сделать, – повторил он.

Рене собрала обертки и пакеты и положила их на журнальный столик. Вздохнув, она вновь опустилась в кресло.

– Линк, перестань привозить дорогие подарки. Не нужно посылать деньги. – Он начал протестовать, и Рене подняла руку: – Единственное, что нужно нам с детьми, – это ты сам. В жизни детей не хватает мужчины, который бы их любил, который бы отвечал на все вопросы.

– Рене, я не умею общаться с детьми. Мне не следует…

– Следует. Дети просто хотят видеться со своим дядей. Они не ждут, что ты превратишься в клоуна и будешь развлекать их. Ты помогал нам финансово, и я признательна тебе, но…

Рене замолчала, и Линк понял, что она хотела сказать. Он подвел своих племянника и племянницу.

– Я хотел бы быть с ними, но… – Как объяснить ей, что каждый раз, глядя на детей, он невольно вспоминает их отца? И понимает, что во всем виноват он сам?

– Хватит придумывать отговорки, Линк. Я думаю, для них и для тебя самого лучше всего было бы проводить вместе немного времени. Ничто не способно исцелить разбитое сердце лучше, чем семья. И, по-моему, ты нуждаешься в этом больше всех нас.

Молли была дома уже неделю. Она потратила кучу времени, занимаясь всякой ерундой – перекладывая вещи в ящиках и шкафах, занимаясь садом, гуляя с Роки каждый день. Доктор советовала больше ходить во второй триместр. Иногда она брала с собой еще Дьюка, песика соседки, – пожилая миссис Уиткомб уже не могла долго гулять с ним.

Молли удалось найти неплохую работу – она должна была начать преподавать в следующем месяце. Обычно в конце каникул Молли уже начинала знакомиться с учениками, планировать занятия, разрабатывать забавные задания…

Но в этом году почему-то ей было не до того.

Джейн делала все, что в ее силах, пытаясь развеселить подругу. Они ужинали вместе, ходили по магазинам, даже отправились как-то в салон красоты. Молли надеялась, что это поможет ей развеяться.

Не помогло.

Молли регулярно общалась по телефону с Алекс и Сериной, уверяя их, что все в полном порядке, и отмалчиваясь в ответ на все вопросы, связанные с Линком.

Первый триместр остался позади вместе с утренней тошнотой. Врач заверила Молли, что все идет прекрасно. Ребенок родится в марте. Лучшее, что можно сделать, – подготовиться к появлению малыша.

Однажды она забежала в магазин детских вещей и начала присматриваться к кроваткам, одеяльцам и горам мягких игрушек. Вместе с ней покупки делали супружеские пары, то и дело обмениваясь поцелуями…

И Молли почувствовала себя еще более одинокой. Рука невольно легла на пока еще небольшой животик. «Малыш, малыш, – подумала она. – Как бы мне хотелось, чтобы твой папа был сейчас здесь».

Но он далеко. И она ничего не может изменить.

Молли повернулась, собираясь уходить, и увидела Джейн:

– Что ты здесь делаешь?

– Утром ты упомянула о том, что пойдешь смотреть мебель для малыша. Я просто не могла оставить тебя одну, – усмехнулась та. – Вместе ведь веселее!

– Как я рада, что ты здесь! – Молли смахнула с глаз непрошеные слезинки.

– Даже не вздумай! – погрозила пальцем Джейн. – Нам полагается веселиться! Пойдем выбирать кроватку. Ты справишься, Молли, как всегда! – Подруга обняла ее, и они направились в другой отдел.

* * *

– И долго ты еще собираешься строить из себя идиота?

Линк поднял взгляд на Коннера, который стоял посреди его кабинета, скрестив руки на груди.

– Что, прости?

– Тебе плохо. Ты здесь. Она там. Садись на самолет и отправляйся к ней.

Линк вздохнул:

– Все не так просто, Коннер.

– А разве жизнь бывает простой? Думаешь, у нас с женой всю дорогу были безоблачные отношения? Проблем хватало, можешь мне поверить. Без этого никуда. – Коннер подошел к столу Линка и опустился в кресло.

Линк покосился на часы в виде игральных костей, стоявшие неподалеку. Они очень странно выглядели в элегантном офисе. Воспоминание о том дне, когда он забыл обо всем и просто веселился. С Молли…

Она не отвечала на звонки и электронные письма. Наверное, возненавидела его.

Он не мог ее упрекать.

– К слову о Молли, ты видел новую игру? – спросил Линк.

После того как Молли ушла, он перестал принимать участие в проекте и подписал программу на реализацию, даже не взглянув на нее.

Коннер закатил глаза, но согласился сменить тему. Они поговорили немного о планах запуска программы.

– Вот пытаюсь подыскать дату выпуска. – Линк пролистал календарь. – Было бы здорово успеть к началу второго полугодия. Можно предложить школьникам специальные условия…

– Я не о программе. И не буду обсуждать ее с тобой, пока ты сам не взглянешь на нее. Думаю, работа Молли произведет на тебя впечатление.

– Я занят!

– Теперь ты лжешь самому себе. – Коннер покачал головой. – Знаешь, я было подумал, что ты наконец изменился. И даже обрадовался. Если кто и заслуживает нормальной жизни и счастья, то это ты.

Он бросил диск на стол Линка и вышел из кабинета. Серебристая поверхность игриво сияла всеми цветами радуги. Словно подбивая его проверить, прав ли Коннер?

Изменился ли он на самом деле? Или же останется Линкольном до конца своих дней?