Текст книги "Кот в тупике"

Глава 17

«Я вижу смерть вокруг вас… и эта смерть придет еще до полнолуния…»

Азраил говорил так, словно сам мог навлечь смерть черной магией, словно и вправду был Ангелом Смерти. Как бы там ни было, через два дня после того, как Азраил убедил Джо и Дульси пошпионить в ресторане, в Молена-Пойнт действительно пришла смерть.

Во вторник утром, едва пробило восемь, Джо и Дульси явились в еще безлюдную библиотеку; они от пуза наелись упитанных мышей и намеревались вздремнуть до открытия на широком, заваленном подушками подоконнике, предназначенном для детей. Это уютное местечко по утрам служило кошке персональным будуаром.

По словам Фреды Брэкет, Дульси превратила мягкую банкетку с грудой ярких цветастых подушек, где любили сидеть малыши во время «часа сказок», в настоящий рассадник блох и глистов. Однако детишки придерживались иного мнения. Они с неописуемым восторгом устраивались возле кошки, причем каждый норовил подержать ее на руках или хотя бы сесть поближе.

Но по случаю раннего часа детей еще не было, и широкий эркер был в полном кошачьем распоряжении. Лишь изредка тишину прерывало шуршание автомобилей, проезжавших по улице, а вдали негромко и монотонно бормотал океан. Его мерное биение ощущалось чуткими кошачьими лапами через покрытый ковром пол.

Дульси удивлялась тому, что Вильма не чувствовала пульсации прибоя, даже если стояла прямо на берегу. Ей было жаль, что люди так многого лишены. Не далее чем на прошлой неделе Вильма не заметила предшествующую подземным толчкам дрожь, которая заставила Дульси забиться в два часа ночи под кровать, истошно завывая, пока Вильма не спряталась вместе с ней в стенном шкафу. Сидя в этом убежище, они ждали, когда разразится землетрясение и начнут падать всякие тяжелые предметы.

Однако землетрясение оказалось совсем пустячным, всего-то и ущерба – несколько разбитых стаканов и трещина в стене ванной; по калифорнийским стандартам ради этого даже не стоило вылезать из постели; но силу будущих толчков по интенсивности их предвестников Дульси определять не умела.

Теперь же, забравшись на любимое окошко и умяв поудобнее разноцветные подушки, они с Джо зевнули, потянулись, приготовились ко сну – и застыли, почувствовав запах.

Шипя, они попятились от стекла.

Но он настиг их, чужой и тревожный.

Это был не сладкий запах ребенка, не аромат леденцовых оберток, которые малыши частенько оставляли среди подушек; это не был легкий запах парфюмерии, которой пользовались сотрудницы библиотеки.

Сквозь оконное стекло сочилось зловоние смерти. Не мертвого животного – только что убитого кролика или белки. Нет, запах, который ощущался даже на языке, от которого стыла кровь и в глотке клокотало рычание, был смрадным дыханием человеческой смерти.

Они опасливо подкрались к стеклу и замерли, вглядываясь в зеленые заросли сада.

Здание библиотеки имело два выступающих крыла, которые частично были огорожены пышными цветниками, превратившимися у «детского» окна в настоящие джунгли. Громадные кусты лилий вымахали так, что постукивали по оконному стеклу; их нежные лепестки изгибались, словно пытаясь пощекотать несущий их стебель. За лилиями начинались заросли цветущего кустарника и синих ирисов. Восточную стену укрывал полог из солнечно-желтых настурций, а над всем этим красочным великолепием простирал свои крепкие узловатые ветви громадный темный дуб, сквозь нефритовую листву которого просвечивало утреннее солнце.

За пределами сада лежал разделенный эвкалиптовой аллеей Морской проспект; на противоположной его стороне теснились всегда многолюдные двухэтажные магазины. Однако то, что привлекло кошачье внимание, что заставило их шерсть встать дыбом, находилось прямо под эркером, среди поломанных цветов. От увиденного Джо разинул рот, издав раскатистый поминальный рев, а Дульси проглотила потрясенный мявк и почти перестала дышать.

Перед окном на коленях стоял человек. Он тянулся вперед, чтобы коснуться двух распростертых неподвижных тел, чьи полуобнаженные пухлые конечности с синими венами светились мертвенной белизной.

Грили Урси погладил руку Доры и наклонился, чтобы до тронуться до ее голой ноги, тяжелой и безвольной. Одежда Доры и Ральфа была местами разорвана, однако это скорее не было результатом нападения, а выглядело так, словно они пытались сорвать ее сами в каком-то бешеном танце, в непонятном безумном гавоте. Их путь через сад можно было отчетливо видеть: от самого проспекта вела петляющая тропка, обозначенная поломанными стеблями и россыпью сорванных листьев и цветов.

Один из башмаков Ральфа валялся среди маргариток в не скольких метрах от него; десятицентовики, засунутые в пазы, поблескивали в утреннем свете. На другой стороне улицы, на бровке тротуара, лежало нечто похожее на брошенный свитер.

Увидев, что Грили поднялся, сжимая дрожащие кулаки, Джо и Дульси слегка отодвинулись от стекла. Казалось, он и сам весь дрожит, и вид у него был растерянный и напуганный.

Он немного постоял, нерешительно вглядываясь в разросшийся сад, а затем, спотыкаясь, медленно побрел по тропинке. Когда он выбрался на проспект, откуда-то сверху из дубовой кроны на дорожку спикировал черный кот и зашагал рядом.

В ту же секунду Джо и Дульси сорвались с места и понеслись в сад. Они прибежали в тот момент, когда Грили с Азраилом уже сворачивали за угол, чтобы спустя мгновение исчезнуть в туннеле темных низкорослых кипарисов.

Вдохнув запах смерти, слегка разбавленный ароматом смятых лилий, кошки поморщились. Джо потрогал лапой руку Ральфа.

Дульси нюхнула руку Доры и отпрянула от уже остывшего тела, а затем недоуменно посмотрела на Джо.

– Это не Грили. Он не мог такое сотворить – во всяком случае не со своей собственной дочерью.

– Может, он просто нашел их. Они мертвы уже несколько часов. Если их убил он, зачем ему было возвращаться?

– Но если он их нашел, то почему не отправился в полицию? Ведь он пошел совсем в другую сторону!

– Возможно, он слишком расстроен. Может, он вызовет копов откуда-нибудь еще; например, если он пошел домой, то может позвонить и оттуда.

– А эти бедолаги… Что такого они натворили, чтобы так мучительно умереть?

Она прижалась к Джо, думая об украденных компьютерных данных; затем ей вспомнились ноги Доры и Ральфа – их красноречивые движения под столом у Пандера: дешевые ботинки Ральфа возле изящных лодыжек Бернины и пинки Доры, когда высказывания мужа казались ей неуместными.

– Что бы они ни сделали, они были людьми простыми и бесхитростными. Кому понадобилось их убивать?

Дульси вглядывалась в причудливо вывернутые конечности, потрясенная их неестественной белизной. Они напоминали комья непропеченного теста – разбухшие и бесформенные, поскольку Слудеры были людьми весьма упитанными, если не сказать толстыми.

Должно быть ужасно, подумала Дульси, не иметь чудесного мехового одеяния, которое позволило бы скрыть под блестящей шубкой избыточные округлости и болезненную наготу. Она увидела, как Джо обнюхал нос и рот Ральфа и скривился, приподняв губу и прижав уши, словно собираясь откашляться.

Нахмурившись, она понюхала лицо Доры:

– Наркотики? Они что, принимали наркотики?

– Что за глупость! Дора и Ральф Слудеры?

– А что еще может так странно пахнуть?

Она еще раз принюхалась к лицам умерших и отодвинулась, чихая от незнакомого резкого запаха:

– Нам лучше позвонить в полицию.

Они было двинулись к двери, как вдруг Джо остановился, преградив ей дорогу:

– Погоди.

Дульси замерла с поднятой лапой:

– Что такое? Вот-вот откроется библиотека, люди пойдут на работу. В чем дело-то?

– Сегодня с утра, случаем, нет «детского часа»?

– О боже! Конечно! Пошли быстрей! – Обгоняя Джо, она выпалила: – Они появятся здесь с минуты на минуту и сразу побегут к окну! – и припустила вокруг здания.

Дважды в неделю занятия с детишками начинались в 8. 15. Малыши, освобождаясь от родительского присмотра, собирались стайками; смеясь и тузя друг друга, они устремлялись прямиком к окну, радостно запрыгивали на разноцветные подушки и, прижимаясь носами к стеклу, глазели на улицу.

Дети всегда тянутся к окнам – как котята к дергающейся веревочке. Едва войдя в комнату, дети рвутся к окну, как будто, подобно Алисе Кэрролла, ожидают увидеть за стеклом какой-то новый диковинный мир.

Да уж, сегодня за окном их точно ждет диковина, никак не предназначенная для детских глаз. Но едва Дульси оказалась у кошачьей дверки, намереваясь, пока не поздно, вызвать полицию, Джо снова преградил ей путь.

– Что? – прошипела она, толкнув его плечом.

– Слушай, а если мы не вызовем копов? Она изумленно уставилась на него.

– Ты в своем уме? Дети… Мы не должны позволить им увидеть трупы. Они…

– Они завопят, – сказал Джо. – Заорут, начнут хихикать и подшучивать, чтобы скрыть свой страх и замешательство. А их родители…

Он облизнулся, злорадно ухмыльнувшись:

– Их родители увидят мертвые тела и закатят скандал – за то, что библиотека не сумела оградить детей от такого зрелища, – довольно промурлыкал Джо. – И эти разгневанные родители изжарят твою Фреду живьем.

Дульси смотрела на него, распахнув глаза и почти не дыша. То, что предлагал Джо, было чудовищно.

– Она окажется в чрезвычайно затруднительном положении, – поднажал Джо.

– Нет! – возмутилась Дульси, отталкивая его. – Я не позволю. Это вредно для детей.

– У этих деток нервы покрепче, чем ты думаешь. Нужно только проявить к ним побольше любви и внимания – мамам и папам стоит приласкать их лишний раз, поговорить с малышами; хороший родитель из такого события сможет даже извлечь некоторую пользу. Если ребенок окружен любовью и лаской, то подобные потрясения ему не страшны.

– Нет! – отрезала она, стараясь оттеснить его. Но он снова остановил ее, плотоядно облизываясь.

– Кому предстоит немного понервничать, так это родителям. И тогда берегись, Фреда, – посыплются жалобы мэру, в городской совет, письма в газету, редакционные передовицы. Поднимется такой шум, что в итоге ее уволят.

Воцарилось молчание. В глазах Джо горел дьявольский огонь.

– Нет, Джо, нельзя так! Даже чтобы досадить Фреде – или кому угодно еще – нельзя пугать детей.

Она резко оттолкнула его и бросилась сквозь кошачью дверку в кабинет Вильмы звонить в полицию.

Но было слишком поздно.

Едва добравшись до кабинета хозяйки, она услышала голоса двух библиотекарей и оклик Фреды, вошедшей через заднюю дверь. А в следующее мгновение послышались голоса детей. Не заметив в саду скрытые цветами тела, галдящая мелюзга бросилась через весь зал занимать лучшие места у любимого окна.

Глава 18

Библиотека и сад кишели полицейскими. Джо смотрел, как трое медиков копошились возле распростертых тел Доры и Ральфа. Наблюдать за тем, что происходило в самой библиотеке, осталась Дульси, заняв удобную позицию на стеллаже с книгами, а Джо быстренько проскочил на задворки библиотеки и влез на крышу, чтобы проследить за действиями копов снаружи. Стражи закона работали быстро и четко, каждый отлично знал свою задачу.

Затем медики, не в силах ничем помочь погибшим, поднялись и ушли, кивнув полицейскому фотографу. Он откинул на зад длинные черные волосы и опустился на колено среди цветов, чтобы снять крупным планом лица и побелевшие конечности умерших, запечатлев их во всех мыслимых ракурсах. Затем он зарядил новую пленку и перешел к съемке окружающей обстановки: окна, возле которого были обнаружены тела, белой оштукатуренной стены и самого сада, попросив ассистента придержать кусты лилий, чтобы сфотографировать почву. С другого конца сада доносились гневные упреки Фреды Брэкет.

Она стояла перед открытой дверью библиотеки вплотную к Максу Харперу, изливая на капитана нескончаемый поток обвинений. Тот молча слушал ее пылкие разглагольствования, при этом на его худом, исчерченном глубокими морщинами лице застыло такое отвращение, что Джо не удержался от смеха. Неужели Фреда не видит в глазах капитана тщательно сдерживаемой злости и холодного удивления?

– Что это за полиция, капитан Харпер, которая позволяет совершаться таким возмутительным преступлениям чуть ли не в стенах библиотеки? Этому не может быть никаких оправданий. Вы не представляете, какой вред это нанесет детям. Какая полиция позволила бы подвергать детей такому кошмару? Если бы в нашей полиции было грамотное руководство, оно бы не допустило такого вопиющего безобразия в городе. Вы…

Джо перестал слушать, что она говорит, и Харпер, как ему показалось, тоже. Смерть Слудеров вызвала именно те последствия, которые предсказывал Джо и которых опасалась Дульси. Ребятишки пришли слушать сказки и обнаружили тела; они столпились у окна, толкая друг друга, и сначала испугались, а потом разбуянились так, что унять было невозможно. Они приникли к окну, уткнувшись в стекло сопливыми носами и липкими от конфет пальчиками; визг сменился смехом, настоящей какофонией пронзительного хихиканья. Лишь когда родители оттащили их от окна, малышей удалось немного успокоить. И завывание сирен примчавшихся на вызов полицейских машин, и приезд «скорой помощи» лишь подогревали их ажиотаж и стремление не упустить ни одной детали.

За пределами сада двое офицеров полиции очистили улицу и оцепили квартал. Возле оцепления тут же начали собираться прохожие – зеваки, как мухи на мед слетающиеся на любое мало-мальски заметное происшествие. И на место несчастного случая их вело не сочувствие или желание помочь, а раздиравшее их любопытство. Однако из всех зрителей лишь у Джо была возможность без помех наблюдать за происходящим с выгодной позиции на крыше. Он превосходно устроился на краю водосточного желоба, положив подбородок на лапы и ловя чуткими серыми ушами каждый шепот.

Он видел, как полицейский собрал образцы пыли и ворсинок с мертвых тел и окружающих растений и предметов, аккуратно разложил их по пластиковым пакетам и надписал, что это и откуда. Джо наблюдал, как офицер маленьким пылесосом прошелся по одежде покойных. Интересно, подумал Джо, обнаружатся ли там какие-нибудь частички с одежды Грили, попавшие туда, когда он склонялся над телом Доры, и найдет ли лаборатория волоски черной кошачьей шерсти; их собственные шерстинки тоже могли остаться на трупах, когда они с Дульси обнюхивали лица Доры и Ральфа.

Ну, положим, найдет Харпер кошачью шерсть. И что он будет делать? В других случаях на месте происшествия тоже находили кошачьи волоски. Джо смотрел, как еще один сотрудник, аккуратно рассыпав специальный порошок, снимал отпечатки пальцев с одежды и кожи погибших, с окна и гладких листьев лилий. Затем прибыл судмедэксперт – седовласый мужчина на древнем сером «Кадиллаке», – чтобы осмотреть трупы, надеть пластиковые пакеты на их руки и упаковать тела в специальные мешки для транспортировки в морг. Когда часы на башне суда пробили половину одиннадцатого, полиция переместилась в библиотеку. За ними последовал и Серый Джо; он направился к стеллажу, где сидела, помахивая хвостом, Дульси; кошка прислушивалась к разговорам разгневанных мамаш и явно забавлялась происходящим вокруг.

Грузный лейтенант Бреннан, затянутый в тесную форму, раз говаривал с пятью женщинами, возле которых крутились их дошколята, чрезвычайно возбужденные и горластые. Трехлетний Джеймс Трусдел хотел знать, почему эти люди улеглись спать в саду, а Нэнси Филипс с чувством превосходства своих пяти лет объясняла ему, что они не спящие, а мертвые. Ее занимало другое: почему они умерли раздетыми. А ее ровесник Альберт Ледди пытался снова увлечь свою мать к окну, от которого его только что оттащили, и закатил настоящую истерику, пиная родительские ноги. Если бы он был котенком, подумала Дульси, не избежать бы ему хорошей взбучки.

Но и она не могла удержаться от улыбки, поскольку, как и предвидел Джо, накал родительских страстей был столь велик, что группа энтузиастов, поддерживающих существование библиотечной кошки, немедленно воспользовалась удобным случаем. Как только Фреда оставила в покое капитана Харпера и вернулась в библиотеку, девять человек набросились на нее, а родительница Джеймса Трусдела принялась допрашивать ее таким тоном, который предвещал скорое появление весьма ядовитого письма в местной газете.

За спиной Фреды Бернина Сэйдж сражалась с тремя непрестанно и одновременно звонящими телефонами – новости в маленьком городке распространяются быстро, – давая сухие невразумительные ответы.

Трудно было сказать, была ли она в этом бедламе воплощением деловитости и собранности или полного безразличия. Дульси перевела взгляд на входную дверь, поскольку в этот момент, прорвавшись через полицейские заслоны, в зал ввалился молодой человек.

Дэнни Маккой, запыхавшийся и растрепанный, с взъерошенными рыжими волосами, явно примчался сюда прямо из редакции; едва войдя, он обменялся заговорщицким взглядом с миссис Ледди.

Дэнни тоже принадлежал к числу активных сторонников и зачинщиков движения в поддержку Дульси. Он написал не сколько заметок о пользе библиотечных кошек и на каждом шагу утверждал, что собственная кошка – самая модная тенденция среди библиотек страны. Он опубликовал отличную статью об американском Обществе библиотечных кошек, включавшую интервью с его президентом и несколькими рядовыми членами, а также цитаты из квартальных отчетов общества, в которых говорилось о растущей популярности этого начинания, о появлении таких библиотек в Миндене, штат Невада, в Истеме, штат Массачусетс, и поближе – в Эль-Сентро. Сейчас, поймав Фреду в ловушку между столом выдачи книг и тележкой, он начал со стандартных вопросов: кто обнаружил тела? в котором часу это произошло? Затем он поинтересовался, почему детям позволили увидеть трупы, почему малыши были без присмотра и отчего никто не предотвратил столь ужасное зрелище.

– Мы не знали, что они были там, – огрызнулась Фреда. – Никто, приходя на работу, не ожидает увидеть трупы под окнами. Патрулирование улиц – дело полиции. Почему они не увидели тела? Капитан Харпер проявил крайнюю небрежность, допустив подобный недосмотр. Это вам не Нью-Йорк. Это маленький тихий город. Чем еще должна заниматься полиция, если не обеспечивать порядок и безопасность на улицах и возле общественных зданий?

– Однако почему, мисс Брэкет, детям позволили видеть трупы?

– Я вам сказала, мы не знали, что они там! Вы что, не понимаете? Дети-то как раз и обнаружили эту трагедию. У нас нет обыкновения первым делом идти в детский зал, по утрам слишком много других забот: подготовить библиотеку к открытию, проверить аппаратуру управления, почистить систему книгодоставки, запустить компьютеры…

– И никто не выглянул в окно перед приходом детей?

– Конечно, нет. С какой стати? Вы что, не слушаете? У нас не было никаких причин смотреть в окно. Сотрудница детского от дела находилась у себя за столом и готовилась к «часу сказок». Эта работа требует предварительной подготовки. У моего персонала нет времени бездельничать и глазеть в окна, мистер Мак кой.

– Поэтому вы позволяете детям без всякого присмотра бежать в зал и наблюдать эту ужасную и травмирующую их психику сцену?

Дульси понимающе улыбнулась. Дэнни, конечно, был не справедлив, изводя Фреду своими пристрастными расспросами. Статья, которую он собирался написать, будет наверняка уничтожающей; Дэнни явно намеревался стереть Фреду в порошок.

Замурлыкав и перекатившись на другой бок, она увидела, как в дверь скользнул Джо и незамеченным прошмыгнул через зал. В два прыжка он приземлился рядом с ней, довольно мурлыча.

– Где Мэйвити? – прошептала она. – Кто-нибудь поехал к ней рассказать про Дору с Ральфом? И отправились ли они искать Грили?

– Харпер послал одного из офицеров к Мэйвити, а насчет Грили – не знаю. – И Джо устроился поудобнее, чтобы понаблюдать, как Дэнни пытает Фреду, нападает на нее, словно кошка, дразнящая разъяренную крысу.

– Какова в точности степень вреда, который это событие могло причинить детям? Можно ли, по-вашему, сказать, что не которым из них потребуется помощь психиатра? Скажем, консультация по поводу пережитой травмы? Есть ли у библиотеки страховка на случай подобных…

– Наше страхование находится в ведении городских властей, мистер Маккой. У меня нет времени на подобную ерунду. Эти дети случайно увидели сцену убийства; по телевизору они могут видеть то же самое.

Тут к ним присоединилась миссис Трусдел.

– Однако капитану Харперу вы говорили совершенно иное, мисс Брэкет. Вы сказали, что детям, возможно, понадобится медицинская помощь, – сказала миссис Трусдел. – А что касается телевидения, то я не позволяю своему пятилетнему ребенку смотреть сцены насилия. Не делают этого и мои друзья. Мы стараемся оградить наших малышей от чрезмерной жестокости. И естественно, мы не ожидали, что они станут свидетелями столь шокирующей смерти, придя в библиотеку послушать сказки.

– Подобная сцена, – подхватил Дэнни, – шокирует их куда больше, чем любая телепередача. – Он подступил к Фреде: – И разумеется, столь отвратительное зрелище нанесет им значительно больший вред, чем, например, присутствие кошечки в библиотеке.

– Мертвецы, увиденные через окошко, не могут покусать ребенка или заразить его каким-нибудь опасным заболеванием, мистер Маккой.

– Я что-то не улавливаю. Эта кошка здорова. Какое, по-вашему, заболевание она…

– Бешенство, мистер Маккой. Болезнь Лайма. Лихорадку, вызванную кошачьей царапиной. Все эти болезни смертельны, если их не лечить. В прошлом году только в нашем округе было зарегистрировано пятнадцать случаев бешенства. А статистика заражения болезнью Лайма…

– Но Дульси сделаны прививки от бешенства. Она обеспечена превосходной ветеринарной помощью, это не какая-нибудь хворая бродяжка с улицы. И по моим сведениям, в этой части побережья болезнь Лайма не распространена.

– Кошачьи царапины и укусы, – настаивала Фреда, – чрезвычайно опасны, это известно всем.

– Она что, когда-нибудь укусила или оцарапала хоть одного ребенка?

– Такое в любой момент может случиться. Кошки – животные полудикие, они никогда по-настоящему не приручаются.

Глаза сидевшей на верхушке стеллажа Дульси возмущенно сверкали. Если уж когда и был подходящий момент кусать и царапать, так это сейчас. Самое время было забыть о своем при личном воспитании.

Сидящий рядом с ней Джо даже поперхнулся, пытаясь не расхохотаться, его усы и уши задергались, а рот растянулся в ухмылке.

Вскоре Дэнни, получив от Фреды достаточно высказываний, необходимых для язвительной статьи, мило ей улыбнулся и подошел к трем мамочкам, стоявшим поодаль со своими чадами. Он был поглощен беседой с ними, старательно записывая их комментарии, когда еще одна полицейская машина подъехала к библиотеке; из нее выскочил офицер и быстро прошел через сад: он искал капитана Харпера, который стоял в зале и беседовал с фотографом.

– Мы не нашли Мэйвити Флауэрс, – сказал прибывший. – Ее нет ни дома, ни на работе. Грили Урзи мы тоже не нашли.

Джо и Дульси переглянулись. Она шепнула:

– Неужели Грили пустился в бега? Неужели это и вправду его рук дело?

– Навряд ли, Дульси. Он… – Джо замолчал и нахмурился. – А вот и Клайд. Что-то вид у него не слишком бодрый.

Клайд, как и Дэнни, раскрасневшийся и всклокоченный, подлез под желтую заградительную ленту и ринулся в библиотеку. Кивнув на бегу Харперу, он заметил на верхушке стеллажа своего кота.

Метнувшись к нему, Клайд схватил Джо за шиворот и водрузил себе на плечо, смерив при этом таким взглядом, который и добермана превратил бы в камень.

– Сидеть! – прошипел он. – И не рыпаться. Только попробуй хоть пикнуть.

Джо был потрясен и уязвлен. Чем он провинился? А на людях он и сказать ничего не мог, чтобы хоть немного оправдаться.

Затем уже мягче Клайд взглянул на Дульси.

– Вы оба, как насчет завтрака? – Клайд потянулся к кошке, и она, одарив его лучистым зеленым взглядом и спрятав коготки, охотно скользнула в его объятия с совершенно невинным видом да еще с такой блаженной улыбкой на мордочке, что Джо едва не начало мутить; он брезгливо отвернулся.

– Пора вам уйти отсюда, – ласково сказал Клайд, однако за этим слышалось: «Держитесь подальше от этого дела! Брось те и забудьте!»

С Джо на плече и Дульси на руках Клайд быстро прошел к своей машине и забросил их на потертое переднее сиденье. Он приехал на своем последнем приобретении, разбитом «Форде» 1932 года, громыхавшем как старая газонокосилка. С оглушительным лязгом завелся двигатель, и они направились к дому Вильмы.

Когда Клайд продал свой антикварный красный «Паккард», чтобы заплатить за дом, он стал ездить на отремонтированном старом «Мерседесе». И все бы ничего, если бы не цвет этого автомобиля. Джо наотрез отказался ездить на младенчески-розовой машине. Клайд сам проделал все необходимые восстановительные работы, затем продал его и получил возможность закончить отделку желтого кабриолета «Шевроле» 1929 года, на котором он сопровождал Чарли в галерею. Затем Клайд где-то раздобыл этот «Форд»; ему всегда требовался какой-нибудь раздолбанный драндулет, с которым он мог бы повозиться. Со временем, конечно, и «Форд» превратится в конфетку, но пока эта груда железа громыхала, как ведро, наполненное консервными банками. По дороге к Вильме Клайд молчал. Кошки сидели, прижавшись друг к другу, насупясь и съежившись.

Когда они подъехали к дому Вильмы, хозяйка сидела на корточках в саду, прореживая низкорослые кустики с желтыми цветами. Как только Клайд заглушил дребезжащий мотор, кошки выскочили из машины.

Вильма подняла голову и оглядела пришедших.

– Что? – подозрительно спросила она. – Что они натворили на этот раз?

Дульси, оскорбленная до глубины души, уставилась на хозяйку.

Джо не стал дожидаться несправедливых обвинений со стороны Клайда. Прошмыгнув за спиной у Вильмы через сад, он обогнул дом и направился вверх по склону холма. К черту этих людей!

Вскоре к нему присоединилась Дульси, вид у нее был побитый. Они направились в холмы, чтобы немного смягчить обиду охотой и дать разрядиться предгрозовой атмосфере.