Текст книги "Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев"

Дон Хек стал постоянным художником «Железного Человека» – у Кирби просто не было свободного времени. «У бедного парня только две руки, а рисовать он может только одной! – писал Ли фанату. – Мне нравится, когда он начинает рисовать как можно больше стрипов, чтобы поставить их всех на ноги, но на самом деле он физически не может удержать все это в руках. Иногда я удивляюсь, как он вообще успевает делать столько, сколько делает».

«С этого момента довольно брехни вроде “Дорогой редактор!” – кричал раздел “Писем читателей” в десятом выпуске “Фантастической Четверки”. – Джек Кирби и Стэн Ли (это мы!) лично прочитали каждое письмо, и нам нравится ощущение, что мы знаем вас, а вы знаете нас!» Так началась история самых важных не-супергероев Ли: веселых обитателей мифического «аквариума» Marvel[18]18
  Marvel Bullpen.


[Закрыть]. Конечно, были и настоящие «аквариумы» – сначала в здании Эмпайр-Стейт, а затем на Мэдисон, 655, – но это было пять лет назад, задолго до того, как Стэна посадили в угол за картотечными шкафчиками. Теперь Ли начал создавать образ идеального рабочего пространства, где воодушевленные художники травят за работой шутки под одной большой счастливой крышей (даже Доктор Дум посещал «студию Кирби и Ли на Мэдисон-авеню» в одном из выпусков «Фантастической Четверки» – он прервал планерку и выкурил художников газом). На самом же деле Кирби приходил в офис только раз в неделю. Он работал в обшитой деревом комнате в подвале своего дома на Лонг-Айленде, где для вдохновения стояла книжная полка с Шекспиром и научной фантастикой, а также десятидюймовый черно-белый телевизор; дверь закрывалась плотно, чтобы сигаретный дым не распространялся по всему дому. Имени Кирби определенно не было ни на одной из дверей на Мэдисон-авеню. «Там было множество сотрудников, которых Стэн Ли нанимал для журналов, но художники были разбросаны по всему острову, – рассказывал художник “Железного Человека” в одном из интервью. – Я мог дважды за неделю прийти в офис, а кто-то другой приходил дважды, но в другие дни… мы могли просто не пересекаться». Но воодушевленность Ли не была поддельной. Жизнь налаживалась.

«Краем глаза я видел, что Стэн чрезвычайно оживлен, и, казалось, он получал удовольствие от своей работы, – рассказывал Брюс Джей Фридман, который видел, как Ли лишился королевства комиксов в конце 1950-х. – Он вел себя как большой ребенок. У меня и в мыслях не было, что на моих глазах создается легенда».

Впрочем, Ли нуждался в помощи. «Кажется, мы живем от кризиса до кризиса, – писал он в личной переписке с фанатом. – Ты даже не представляешь, как мы спешим. Проблема не в том, могут ли художники лучше рисовать или я – лучше писать, это вопрос о том, насколько хорошо мы справимся с работой за то короткое время, отведенное нам. Однажды в какой-нибудь далекой нирване у нас, возможно, появится шанс нарисовать что-то без безумного дедлайна, нависшего над нами». Вскоре Сол Бродский, занимавшийся производством в Atlas Comics, вернулся и де-факто занял должность производственного директора. «Моя работа в основном заключалась в переговорах с художниками и писателями, в обсуждении того, что я хочу от них получить, – вспоминал Ли. – Сол занимался всем остальным: корректировал, следил, чтобы все было сделано правильно, договаривался с типографией… Мало-помалу мы вновь встали на ноги». Ли стал все чаще делиться своими обязанностями писателя со старыми друзьями. «Мартин Гудман начал давить на Ли, чтобы тот давал и другим авторам работать над историями, – рассказывал Леон Лазарус, бывший сотрудник Timely, который сам нанялся писать сценарий для одного из выпусков “Поразительные истории” (Tales to Astonish). – Он стал волноваться, что у Стэна появится слишком много рычагов давления, и он беспокоился о том, что произойдет, если Стэн вдруг решит покинуть компанию».

В конце 1962 года Ли вернул своего младшего брата Ларри к работе над вестернами и отдал написание сценариев к «Железному Человеку», «Тору» и «Человеку-Муравью» другим ветеранам. «Человек-Факел» передавался из рук в руки, как горячая картошка, и в итоге попал к художнику, известному как Джо Картер.

Как выяснилось, под псевдонимом Джо Картер скрывался Джерри Сигел. В конце 1950-х соавтор «Супермена» был вынужден защищать в суде свои права на комикс от правообладателя, DC Comics, и за копейки работал под унизительным надзором редактора Морта Вайсингера. (Ходят слухи, что Вайсингер однажды бросил кроткому Сигелу, сидевшему в его кабинете: «Мне нужно сходить на толчок. Ты не против, если я подотрусь твоим сценарием?») В начале 1960-х Сигел поднял шум вокруг судебного процесса над «Суперменом» и, опасаясь гнева DC, начал подыскивать новую работу. Как мог Ли отказать одному из основателей индустрии?

К несчастью, серьезные и старомодные сценарии Сигела не отвечали стандартам Ли. Да и ничьим другим. Ли начал потихоньку возвращать «Железного Человека», «Тора» и «Человека-Муравья» в свои руки. Несмотря на значительный вклад Кирби, Хека и Дитко, когда дело касалось диалогов и сюжетов, Ли доверял работу только себе.

Отчаянно пытаясь уложиться в сроки, Ли получил разрешение Гудмана нанять Джорджа Руссоса, который мог нарисовать две дюжины страниц в день. Но Руссос, опасаясь нового всплеска увольнений со стороны Гудмана, отказался. Ли больше повезло с поиском ассистентки, «хорошенькой Пятницы», как он называл ее. Она, по крайней мере, сняла с него груз административной работы. В марте 1963 года бюро найма прислало Флоренс Стайнберг, симпатичную, фигуристую, спортивную двадцатипятилетнюю девушку в жемчуге и белых перчатках. Она только приехала в Нью-Йорк из Бостона. Стайнберг, специализировавшаяся на истории искусства, была такой же жизнерадостной и общительной, как Ли. Она возглавляла студенческий совет в старшей школе, а позже добровольно участвовала в кампаниях Теда и Бобби Кеннеди. Теперь, сидя за соседним с Ли столом, она за шестьдесят пять долларов в неделю отвечала на письма фанатов (они приходили сотнями), звонила фрилансерам и отправляла готовые комиксы в типографию. Ли в это время стучал на пишущей машинке или устраивал планерки с художниками.

Их соседи по офису из Magazine Management, включая будущего автора «Крестного отца» Марио Пьюзо, насмехались над тем, насколько лихорадочно работали Ли, Стайнберг и Бродский. Но Ли был будто околдован. По мере того как с бешеной скоростью появлялись все новые персонажи (Стив Дитко в одиночку придумал для «Странных историй» (Strange Tales[19]19
  Стивен Стрэндж был частью традиции Дитко, которая восходила корнями к 1950-м гг.: жаждущий славы подонок, чьи путешествия по заснеженному Востоку привели к заслуженной взбучке от мудрого старого мистика.


[Закрыть]) высокомерного хирурга, превратившегося в доброго чародея – Доктора Стрэнджа), между уже существующими начали возникать синергические отношения. В первом выпуске «Удивительного Человека-Паука» был эпизод, когда Паучок пытался присоединиться к Фантастической Четверке (герой был ужасно разочарован, узнав, что принадлежность к группе не подразумевает постоянную зарплату). В том же месяце Халк (чей собственный комикс только что закрылся)[20]20
  Первый фэндом не очень-то хорошо отзывался о «Халке». «Он воняет. Затянутый комикс представляет собой вариацию на тему одной из их историй о монстрах с главным героем, созданным наподобие Существа», – писали Дон и Мэгги Томпсон в третьем выпуске «Искусства комиксов» (Comic Art).


[Закрыть] появился в двенадцатом выпуске «Фантастической Четверки». Доктор Дум сражался с Человеком-Пауком; Человек-Факел выступал на собрании в школе Питера Паркера; Доктор Стрэндж попал в больницу под присмотр доктора Дона Блэйка, альтер эго Тора. Когда Человек-Муравей появился в шестнадцатом выпуске «Фантастической Четверки» в сопровождении новой очаровательной героини Осы, сноска разъяснила: «Встречайте Осу, новую напарницу Человека-Муравья, начиная с сорок четвертого выпуска «Поразительных историй» (Tales to Astonish)!»[21]21
  После того как капризная тусовщица Дженет ван Дайн находит бездыханное тело своего отца, она обращается за помощью к Генри Пиму (Человек-Муравей). Пим, пораженный сходством ван Дайн с покойной женой («Она так похожа на Марию! Если бы только она не была так юна!»), просит девушку стать его напарницей в борьбе с преступностью. Он делится с ней своим уменьшающим газом и вживляет ей под кожу клетки: «Шрамов не останется, но, когда ты уменьшишься до размеров осы, у тебя появятся крылья и усики!» Несмотря на возраст Дженет, эти двое вскоре стали любовниками.


[Закрыть] Конечно, это был хитрый рекламный ход, но, что важнее, так появился повествовательный эффект, который вскоре стал краеугольным камнем Marvel Comics: идея, что все эти персонажи живут в одном мире и действия каждого имеют последствия для других; каждый комикс был всего лишь частью мегаистории Marvel. Так образовалась почва для рождения Мстителей, которые собрали всех звезд комиксов Marvel (кроме Человека-Паука, которому суждено так и остаться одиноким волком). Железный Человек, Человек-Муравей, Оса, Тор и Халк объединили силы, чтобы побороть врага Тора – Локи, и решили, что им следует собираться почаще, в одном выпуске в месяц, если быть точным. «Мстители на подходе, – писал Ли, – и в звездной галактике Marvel появились новые измерения!» Это были не просто громкие слова. Объединение героев заставило Ли еще больше разграничить их индивидуальности и голоса и позволило Кирби продемонстрировать мастерство с помощью сложной визуальной хореографии, удерживая нескольких персонажей в границах отдельных панелей.

Поразительно, но в том же месяце Ли и Кирби выпустили еще один комикс о суперкоманде, полностью состоящей из новых персонажей. «Люди Икс» рассказывали о приключениях подростков-мутантов с суперсилами, которые попали в частную школу Профессора Чарльза Ксавье, телепата в инвалидном кресле. Под руководством Ксавье отважные, но неопытные Люди Икс – Скотт Саммерс, самодовольный Циклоп с лазером вместо глаз; Генри Маккой, ловкий обезьяноподобный вундеркинд Зверь; Бобби Дрейк, веселый и задиристый Айсмен; Джина Грей, рыжеволосая телепатка Чудо-Девушка, и Уоррен Уортингтон III, крылатый Ангел – использовали свои исключительные способности, чтобы нарушить планы таких подлых мутантов, как повелевающий металлом Магнето. В свободное время ребята отрабатывали боевые навыки, зависали с бонго и битниками в кофейне в Гринвиче или вздыхали по безгранично терпеливой Джине Грей[22]22
  В конце концов Джина Грей и Скотт Саммерс начали встречаться.


[Закрыть]. Однако, несмотря на подтрунивание между взрослыми персонажами, Люди Икс были постоянным раздражителем Мстителей: общество относилось к мутантам с подозрением, как и к Человеку-Пауку, и со временем проблема стала еще более острой. «Посмотри на толпу! Они в ярости! Профессор Икс предупреждал нас… обычные люди боятся и не доверяют никому, кто обладает суперсилой!» – кричал Ангел в пятом выпуске «Людей Икс», который вышел вскоре после нападения расистов на баптистскую церковь на Шестнадцатой улице в Бирмингеме, штат Алабама. Несколько выпусков спустя Зверь спас маленького мальчика, но толпа все равно погналась за ним и порвала его одежду. Было ли совпадением, что проповедующий отказ от насилия Профессор Ксавье и его заклятый враг, сторонник радикальных методов «любыми необходимыми средствами» Магнето, так напоминали Мартина Лютера Кинга и Малкольма Икса?

«Помните, что мы представляем высшую ступень развития человека, – ругался Магнето, используя ницшеанский термин, позаимствованный из старого научно-фантастического романа, – мы рождены, чтобы править Землей… Почему мы должны любить homo sapiens? Они ненавидят нас, боятся нас из-за наших суперсил!»

Невозможно было отследить развитие их отношений; они никогда не изображались обнимающимися, пока в девяносто четвертом выпуске «Людей Икс» в 1975 г. они не поцеловались на прощание.

Умеренный либерал Ли показывал читателям свою позицию относительно фанатизма, но было так же ясно, что он чувствовал определенные границы реакции на эту нетерпимость: бескомпромиссный Магнето и его протеже именовали себя «Братством Злых Мутантов». Едва ли фраза «Любыми необходимыми средствами» могла возникнуть как лозунг супергероя.

Какими бы тонкими ни были намеки, связь «Людей Икс» с реальной борьбой за гражданские права была первым свидетельством Marvel о расколе американского общества[23]23
  Хотя в первые годы «Люди Икс» редко отвечали стандартам других творений Ли и Кирби, иногда комикс реализовывал свой потенциал сильной метафоры. Весной 1965 г., сразу после того, как военные силы штата Алабама атаковали демонстрантов за гражданские права в Сельме, Люди Икс сразились со Стражами, армией гигантских роботов, охотников на мутантов, созданных рьяным антропологом. «Остерегайтесь фанатиков! – написал Ли в конце истории. – Слишком часто их лечение оказывается гораздо опаснее зла, которое они осуждают!»


[Закрыть]. Всего за несколько лет сама идея патриотизма разделила страну надвое, а идея возродить Капитана Америку, персонажа, известного как «Страж Свободы» и буквально завернутого во флаг США, могла показаться просто немыслимой для компании, воспитывающей американских детей. Как и ожидалось, Капитан Америка, появившийся в 1963 году на страницах четвертого выпуска «Мстителей», казался ходячим анахронизмом, человеком прошлого. Новые герои выловили его в море, без сознания, он был заперт в глыбе льда, которая сохранила его молодость. «Все эти годы, проведенные в замороженном состоянии, – воскликнул Капитан, – должно быть, предотвратили мое старение!» Но лед не спас героя от чувства вины за печальную судьбу его бывшего напарника Баки (который, как объяснили, погиб до того, как Капитан Америка погрузился в глубокую заморозку) и тоски по более понятной эпохе 1940-х. Оживший Капитан Америка был цел и невредим, как и раньше, но теперь он часто подвергался приступам меланхолии и смятения от того, что произошло с его страной.

«Капитан Америка» выбрал крайне неподходящий момент истории, чтобы вновь появиться в газетных киосках.

Четвертый номер «Мстителей» был еще в типографии, когда 22 ноября пришло известие, что президент Кеннеди застрелен.

«Мы возвращались с обеда, и люди вокруг сидели в машинах с открытыми дверьми и слушали радио, – вспоминала Фло Стайнберг. – У нас в офисе не было телевизора, так что все как будто магнитом притягивались к общей комнате, сидели там без дела и слушали радио, пока не объявили, что он умер. Мы все ушли… просто рассеялись».

Все, кроме Стэна Ли. «Он продолжал работать над комиксами, – рассказывал Марио Пьюзо, – как будто это было самым важным занятием в мире».

Ли, заново сотворив практически всю линейку комиксов Marvel, впервые за семь лет удостоился собственного кабинета с дверью и ковром. Бродский и Стайнберг сидели за столом неподалеку, вскоре к ним присоединилась еще одна бывшая «аквариумная» жительница Atlas – Мари Северин. В Atlas Мари работала в отделе колористов под руководством Стэна Голдберга, но она была потрясающе талантливой художницей, способной выразить свое язвительное чувство юмора в насмешливых карикатурах. Если бы судьба сложилась в ее пользу, она могла бы стать звездой журнала Mad. Вместо этого она делала диафильмы для Федерального резервного банка, а затем решила показать свое портфолио Ли. Впрочем, он так и не взглянул на ее работы, а послал прямиком к Бродскому для изготовления продукции.

Ему следовало нанять ее в качестве художницы. Кирби сидел за рабочим столом семь дней в неделю. Но даже с его сверхзвуковой скоростью – а он мог нарисовать три страницы за день – сроки поджимали все сильней. Ли искал подкрепление. Как и в случае с писателями, он в первую очередь обратился к старым коллегам из Atlas. Ли начал звонить Сиду Шорсу, который в 1940-х рисовал «Капитана Америку», но тот был занят иллюстрациями для журналов. Он звонил Джону Ромите, рисовавшему «Капитана» в 1950-х, но в DC платили больше, чем могли предложить в Marvel. Вопрос был не в том, чтобы нанять людей, которые умеют рисовать. Метод Marvel, как его потом назовут, подразумевал, что художник может разбить основной сюжет на тонкую, визуально понятную историю, к которой Ли потом допишет диалоги. Он хотел, чтобы комиксы подражали немому кино, чтобы вербальный элемент сводился к минимуму. В идеале художник должен был предлагать свои собственные идеи для повествования – персонажей, второстепенные сюжетные линии, – как делали Кирби и Дитко.

Ли передвигал своих художников, как пешек на шахматной доске, пробуя разные комбинации авторов и комиксов, пока что-то наконец не щелкнуло. Дик Айерс с удовольствием занялся историями о Сержанте Фьюри и Человеке-Факеле; Дону Хеку в наследство от Кирби достались Люди Икс, Мстители и Великан, а Дитко забрал у Хека Железного Человека. Халк вернулся в «Поразительные истории» (Tales to Astonish); Дитко переписал историю так, что превращение Брюса Бэннера в Халка произошло из-за вспышки гнева ученого[24]24
  Ли вызвал Дитко к себе в кабинет и дал ему на выбор трех персонажей для возрождения индивидуальной приключенческой серии: Халка, Ка-Зара и Подводника. Дитко выбрал Халка, потому что хотел нарисовать окрестности Нью-Мексико.


[Закрыть]. Художников регулярно просили подражать стилю Джека Кирби. Когда новый сотрудник приступал к работе над комиксом, Ли просил Кирби сделать наброски для первого выпуска, чтобы перед глазами у новичка был пример. «Стэн хотел, чтобы Кирби был Кирби, Дитко был Дитко… а все остальные были Кирби», – рассказывал Дон Хек. Действительно, когда Хек взялся за Мстителей, Ли совершенно не стеснялся навязывать то, что считал платоническим идеалом. «Дон Хек нарисовал это, а Дик Айерс помогал ему с контурами, – вещал он в своей колонке, – и вы будете удивлены, насколько они приблизились к несравненному стилю Короля Кирби!»

Во время планерок Ли неоднократно высказывал идею о динамичности сюжета. Каждое слово, настаивал он, должно двигать историю вперед. Все действия должны быть решительными: когда кулак бьет по столу, удар должен быть громовым, когда кого-то бьют, он должен взлетать от мощи противника. Говорящие персонажи должны изображаться с широко открытым ртом. Во время обсуждения сцен драк Ли разыгрывал перед художниками целое действо, стоя на столе, прыгая по дивану, изображая голоса. Они в недоумении вытягивали шеи, наблюдая за лысеющим сорокадвухлетним подвижным мужчиной. Несмотря на исступленные гимнастические па Ли, некоторые художники мучились над скупостью сюжетов, которые требовали от них колдовать над местами действий и определять ритм сюжета (работа по Методу Marvel «походила на копание в собственных внутренностях и вытаскивание их наружу», жаловались некоторые сотрудники годы спустя). Ли решил, что самым разумным выходом будет найти художников с опытом писательства, которые будут готовы к тяжелой творческой работе и которым не нужно будет разжевывать каждую идею.

Он быстро пробежался по имеющимся вариантам. Попытка работы с создателем оригинального Человека-Факела Карлом Бургосом над отдельным приключенческим комиксом о подростковой ипостаси героя не увенчалась успехом. Следующим в списке Ли значился создатель Морского Человека Билл Эверетт, сорокашестилетний художественный директор, осевший в Массачусетсе. Стэн хотел посмотреть, что тот сможет сделать с «Сорвиголовой», который когда-то принадлежал другой компании, но потом канул в забытье. Концепция нового «Сорвиголовы» не была примечательной: Мэтт Мердок, прилежный ученик, воспитанный отцом-одиночкой боксером, спасает слепого мужчину из-под колес грузовика компании Ajax Atomic Labs, а затем и сам лишается зрения из-за радиоактивных отходов, вылившихся из разбитой машины. Удивительно, но радиация обострила остальные чувства героя, которые пригодились ему позже, когда пришло время отомстить за убийство отца. Мердок вырос и стал адвокатом, удовлетворив задумке Ли о том, что «правосудие слепо», и предоставив Сорвиголове легкий доступ к событиям криминального мира.

Увы, Эверетт не уложился в срок даже после того, как на помощь пришел Кирби. «Я вкалывал четырнадцать или пятнадцать часов в день, – позже рассказывал Эверетт, – и пытаться делать комиксы дома по ночам оказалось слишком для меня». Он оставил две трети готового первого выпуска «Сорвиголовы» доведенному до паники Солу Бродскому.

К счастью, в тот день в офис Marvel заглянул Стив Дитко, и Бродский посадил его за свободный стол и уговорил закончить комикс. Пройдет еще год, прежде чем Эверетт вернется в Marvel.

Второй выпуск «Сорвиголовы» достался Джо Орландо, который создавал потрясающие научно-фантастические комиксы и хорроры для EC. «Проблема, – отмечал спустя годы Орландо, – заключалась в том, что я не был Джеком Кирби. Джек – или Дитко, или еще пара ребят – мог на основе всего пары фраз о сюжете нарисовать двадцать страниц, и Стэн за день-два дописывал диалоги. Когда я рисовал истории по-своему, Стэн смотрел на них и говорил «это нужно поменять» и тому подобное. Я не изображал истории так, как он хотел их видеть, так что каждый комикс я переделывал как минимум дважды. За это платили не так уж и много, поэтому я уволился».

Теперь «Сорвиголова» перешел к наставнику Орландо, гениальному, но крайне эксцентричному Уолли Вуду. Захватывающие космические рассказы для комикса «Странная наука» (Weird Science) и пародии для журнала Mad сделали его одной из звезд EC Comics, а Джек Кирби лично выбрал его для работы над стрипом «Повелители неба» (Sky Masters). Как и Кирби, Вуд был ломовой лошадью. Но не только жесткий график давил на художника. Он страдал хроническими мигренями, боролся с депрессией, выпивал и задергал всех полуночников в студии, питаясь исключительно кофеином и никотином.

Незадолго до начала работы в Marvel Вуд со скандалом покинул Mad – редактор отверг одну из его историй. Уолли нужны были деньги, и он бросил пить, однако это не означало, что он будет подчиняться правилам компании. Он был упертым и вредным. «Несмотря на то что в кабинете Стэна повсюду стояли пепельницы, – рассказывала Фло Стайнберг, – он всегда сбрасывал пепел и окурки на ковер. Стэн приходил от этого в бешенство. Так что, когда Вуд заходил в кабинет, я всегда следовала за ним и в последний момент очень ловко забирала сигарету. Иногда это срабатывало. Но как только он вновь оказывался в кабинете Стэна, тут же зажигал еще одну».

Ли рекламировал свою новую звезду прямо на обложке, чего не удостаивались даже Кирби и Дитко.

«В руках гениального художника-иллюстратора Уолли Вуда «Сорвиголова» достигает новых высот!» – возвещала обложка пятого выпуска «Сорвиголовы». Впрочем, саму обложку нарисовал Джек Кирби. Ли всегда мог на него рассчитывать.

К этому времени Стэн уже несколько лет совершенствовал свой авангардистский, аллитерационный, карнавально-брехливо-битниковский стиль, давая прозвища всем, кто работал в его команде, и сообщая новости на страницах комиксов в виде уникального коктейля из невыносимого хвастовства и самоуничижения. В 1964 году в первом выпуске ежегодника «Истории Marvel» (Marvel Tales Annual) Стэн опубликовал черно-белые фото «Жизнерадостного Марти Гудмана», «Улыбающегося Стэна Ли», «Искрящегося Солли Бродского», «Веселого старика Джека Кирби» и шестнадцати других сотрудников. На этом фоне особенно выделялось отсутствие «Здоровяка» Стива Дитко. «Несколько наших «аквариумных» дружков были в отлучке, когда мы снимали эти карточки, – весело объяснял текст, – так что мы попробуем напечатать их физиономии в другой раз».

На самом деле Дитко потихоньку дистанцировался от сборищ Marvel. Двадцать седьмого июля 1964 года группа фанатов арендовала конференц-зал в районе Юнион-сквер и пригласила на встречу писателей, художников и коллекционеров (и одного распространителя) старых комиксов. Дитко появился на этой первой конвенции комиксов, но едва ли его персона излучала радость. Один из фанатов, Итан Робертс, назвал встречу с ним «самой унылой из тех, что у него были с профессионалами комиксов». Дитко, «высокий, худой, лысеющий, хмурый, в очках», в ответ на желание Робертса построить карьеру в индустрии комиксов рассказал, как «тяжела эта работа, как мало приносит денег и бонусов. В общем, показал себя реальным занудой». Больше Дитко никогда не участвовал в конвенциях. Когда рисунки, которые он подарил фанатам, попали на обложки фанатских журналов, Дитко разразился гневным письмом («это уже не первый раз, когда представители фэндома так бесцеремонно относятся ко мне») и перестал раздавать свои работы.

Спустя две недели после конвенции появился восемнадцатый выпуск «Удивительного Человека-Паука». Он был полностью создан Дитко, который имел разногласия с Ли относительно развития комикса. Так что художник постепенно взял все сюжетные линии в свои руки. Дитко считал, что Ли боится следовать своему чутью, слишком усердно пытаясь удовлетворить фанатов и «взяв за моду принимать жалобы читателей буквально». Стив отказывал в просьбах Ли смягчить второстепенных персонажей «Человека-Паука». Он также протестовал против появления в названии фантастических или мистических элементов, предпочитая, чтобы истории были «более приближены к знакомому подросткам миру». Ли хотел видеть больше сцен драк с героем в костюме; Дитко проталкивал больше сцен с Питером Паркером. Восемнадцатый выпуск обострил их конфликт до предела: в нем было несколько панелей с Песочным Человеком, но по большей части это был комикс о супергерое без приключений – только грустный, обиженный, страдающий от неразделенной любви подросток и его ничтожные проблемы. Колонка Ли в других комиксах Marvel размазала Дитко по стенке, несмотря на то что его комикс неплохо продавался. «Читатели возненавидят его, – писал Ли о злосчастном выпуске, – так что, если вы хотите узнать, что именно все вокруг поливают грязью, непременно купите экземпляр!»

Раскол проявился, когда чирлидинг Ли перешел все границы. Бард-Колледж пригласил Стэна выступить перед студентами, после чего посыпались приглашения из других школ и колледжей. Ли был так увлечен вниманием образовательного сообщества, что, когда он решил основать фан-клуб Marvel, Merry Marvel Marching Society, или M. M. M.S., его целевой аудиторией стали студенты, а не десятилетние дети. За доллар можно было купить комплект M. M. M.S., который, помимо наклеек, состоял из карточки участника и значка, «созданного для того, чтобы отлично смотреться рядом с вашим брелоком Phi Beta Kappa[25]25
  Phi Beta Kappa – студенческое сообщество в США. – Прим. перевод.


[Закрыть]»!

В комплект также входила грампластинка на 33 оборота в минуту. Для «Голосов Marvel» Ли написал сценарий, переполненный сальными шутками, арендовал студию в центре города и собрал в офисе всех сотрудников и фрилансеров для репетиции. «Стэн относился к этому, как будто готовился к “Оскару”, – рассказывал Кирби. – Он писал и переписывал… мы все пришли в его кабинет, нас было больше, чем вмещала комната. Когда ты не репетировал свою часть, приходилось ждать в коридоре. В тот день никто не занимался комиксами. Только записью. Мы репетировали утром. Подразумевалось, что после обеда мы отправимся в студию звукозаписи… но, когда настало время обеда, Стэн сказал: “Нет, нет, мы не готовы”. Так что многие из нас пропустили обед и остались репетировать дальше. Затем мы поехали в студию, где должны были провести один-два часа, но просидели там до самого вечера. Не представляю, сколько раз мы перезаписывались»[26]26
  В автобиографии Ли писал об этом так: «Однажды в порыве вдохновения я повел всю банду из офиса в студию звукозаписи, расположенную примерно в пяти кварталах… мы сделали запись для наших фанатов, рекламируя наши творения».


[Закрыть].

«Голоса Marvel» включали практически все знакомые имена и придавали очаровательно абсурдное звучание репликам, которые, возможно, и не могли звучать иначе. Ли, Кирби, Айерс, Хек, Стайнберг, Бродский, Голдберг, контуровщик Чик Стоун, художники по шрифту Арти Саймек и Сэм Розен, а также новая звезда Marvel Уолли Вуд – все уместились на пятиминутной записи. Не хватало только Стива Дитко. Ли сделал из этого шутку:

Стэн: Эй, что там за гвалт, Сол?

Сол: Ничего такого, это стесняшка Стив Дитко. Он узнал, что мы делаем запись, и испугался микрофона! Упс! Он уходит!

Стэн: Снова через окно? Знаешь, я уже начинаю думать, что он – Человек-Паук.

В тот же месяц, когда была анонсирована запись, на первой странице «Удивительного Человека-Паука» появилось объявление: «Многие читатели интересовались, почему имя Стэна всегда упоминается первым на обложке! Так что великодушный Ли согласился в этот раз пропустить Стиви вперед! Как вам такой поворот?!!» Шутка заключалась в том, что имя Ли стояло после Дитко, но было в два раза больше.

Дитко не было смешно. Как все более преданный поклонник писательницы и философа Айн Рэнд, чья философия объективизма ставила во главу угла личные интересы, права и холодную прагматичную логику, он едва ли воплощал собой образ покладистого сотрудника. Тем временем Стэн Ли купался в лучах всеобщего одобрения и стремился угодить требованиям Гудмана. В общем, был практически готовым злодеем для трудов Рэнд[27]27
  «Творец творит, – писала Рэнд в «Источнике». – Паразит все


[Закрыть]. «Не знаю, чем он занимался, где получает из вторых рук. Творец стоит лицом к лицу с природой. Паразит прячется за посредником. Творец стремится подчинить природу. Паразит стремится подчинить людей. Творец живет ради своего дела. Он не нуждается в других. Первичная цепь замкнута в нем самом. Паразит живет, питаясь из чужих рук. Ему нужны другие. Другие становятся единственным смыслом его существования. Основное, что требуется созидателю, – независимость. Мыслящая личность не может творить по принуждению. Ее нельзя взять в шоры, урезать в правах или подчинить каким-либо ограничениям. Ей нужна полная независимость в действиях и мотивах. Для созидателя вторичны все связи с людьми. Главная забота паразита – облегчить связь с другими людьми, чтобы кормиться самому. Он ставит связи и отношения на первое место. И провозглашает, что человек живет для других. Он проповедует альтруизм». Перевод по: Рэнд А. Источник. Москва: Альпина Паблишер, 2019. жил, с кем общался и что сделал с самим с собой», – говорил Ли годы спустя о Стиве Дитко.

К началу 1965 года эти двое уже не разговаривали. Дитко сам придумывал сюжеты, рисовал иллюстрации и отдавал работы Солу Бродскому, чтобы тот передал их Ли.

M.M. M. S. набирал популярность: отделения клуба открылись в Принстоне, Оксфорде и Кембридже. Фло Стайнберг приходилось сидеть в офисе по выходным, чтобы успевать обрабатывать запросы: «Нам нужно было записывать имя каждого, присваивать номера и вытаскивать из конвертов сотни банкнот. Мы даже кидались ими друг в друга – так их было много». Ажиотаж не ограничивался почтой: фанаты-подростки начали звонить в офис, желая поболтать с легендарной Фло Стайнберг, привлекательной молодой особой, которая так любезно отвечала на их письма и чью милую фотографию они видели в комиксах. Вскоре они начали околачиваться в тускло освещенных коридорах на Мэдисон, 625 в надежде встретить Стэна, Джека, Стива, Фло и остальных.

Но у сотрудников не было времени на теплые встречи с фанатами. Ли приходилось управлять целой выдуманной вселенной. Он внимательно поддерживал связь между всеми комиксами. Так, например, когда Халка поймали в «Поразительных историях» (Tales to Astonish), в ежегодном выпуске «Фантастической Четверки» Рид Ричардс задался вопросом о его местонахождении. Если Тони Старк пропадал из «Тревожных историй» (Tales of Suspense), он также не появлялся в следующем выпуске «Мстителей». Один из выпусков о Второй мировой войне с участием Сержанта Фьюри и его Ревущих Коммандос, которые прежде были изолированы от персонажей супергероев, был сюжетно связан с «Капитаном Америкой»[28]28
  Вскоре после этого Кирби задумал новую супершпионскую версию Ника Фьюри. Параллельное существование Фьюри в двух разных временных отрезках объяснялось наличием у него суперсыворотки, которая остановила старение героя. Таким образом, он присоединился к Капитану Америке и ряду ветеранов Второй мировой, которые нашли способ сохранить молодость, – трюк, позволивший Величайшему Поколению героев перенестись в 1960-е годы. Богатый опыт персонажей придавал им дополнительный авторитет.


[Закрыть]. В конце концов передвижения героев настолько запутались, что Ли убрал Тора, Железного Человека, Человека-Гиганта и Осу из «Мстителей», заменив их на Соколиного Глаза, бывшего врага Тони Старка, Ртуть и Алую Ведьму, бывших противников Людей Икс[29]29
  Так появилось свидетельство о неограниченных возможностях: во вселенной Marvel состав команд может меняться, как и преступники и отрицательные персонажи.


[Закрыть]. Капитан Америка остался в Мстителях, но его одиночные приключения в «Тревожных историях» (Tales of Suspense) теперь полностью были посвящены временам Второй мировой войны.

Ли по-прежнему пытался заткнуть дыры в штате. В течение 1965 года еще больше ветеранов Atlas вернулись к сотрудничеству: Джордж Таска приступил к работе над «Капитаном Америкой», основываясь на набросках Кирби; Джон Колан занялся «Подводником»; Джон Северин (старший брат Мари) рисовал «Ника Фьюри, агента ЩИТа». Кирби удалось на время отвоевать «Халка» у изолированного Дитко, прежде чем он передал его группе из трех художников, к которой в конечном итоге присоединился противник дедлайнов Билл Эверетт.