Текст книги "Только поцелуй"

– Как правило, я и бываю к ним равнодушной, – сказала Стефани, вертя в руках кусочек латука. Подняв взгляд, она усмехнулась. – Но на сей раз я, возможно, захочу сделать исключение.

Саманта закатила глаза.

– Тогда позвони ей ради всего святого! В субботу они устраивают барбекю у рыбачьего домика… – Она хотела сказать что-то еще, но внезапно осеклась.

Стефани, проследив за ее взглядом, увидела приближающуюся к ним Дженетт. Директор радиостанции остановилась у их столика и посмотрела на Стефани.

– Насколько я понимаю, у тебя дома были какие-то проблемы ночью.

Стефани кивнула. Ее не удивила осведомленность Дженетт.

– Если страховка не покроет расходов, станция заплатит за стекло. Я уже сказала Эпплтону, чтобы прислал счет нам. – Она наклонилась ниже. – Это облегчит тебе принятие решения.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты не вернешься в эфир, они победят. – Взгляд Дженетт стал острым как кинжал. – Это твой шанс доказать, что ты чего-то стоишь, Стефани. Не позволяй каким-то идиотам с камнями решать за тебя. Жду тебя завтра утром с ответом, который мне хотелось бы услышать. – Дженетт еще мгновение смотрела на нее, затем повернулась и зашагала прочь.

Подруги молча смотрели вслед удаляющейся начальнице. Только когда Дженетт вышла из кафетерия, Саманта заговорила:

– Интересно, сколько она ему заплатила? Стефани нахмурилась.

– Заплатила – кому? Саманта улыбнулась.

– Парню с камнем.

Мартин завел свой джип на стоянку перед продуктовым магазином братьев Джемисон. Когда вчера вечером он приехал в город, то купил только самое необходимое – холодное пиво, замороженную пиццу, все для бутербродов, – но теперь собирался запастись продуктами поосновательнее. Конечно же опять пиво, гамбургеры и, может быть, яйца. Еще несколько пицц тоже не помешают.

Он выбрался из машины и зашагал к магазину, не отрывая взгляда от темноволосой женщины, шедшей впереди. На мгновение ему показалось, что это Стефани Митчелл, но, когда женщина повернула голову, Мартин понял, что ошибся. К тому же Стефани была гораздо тоньше, а ее волосы – более гладкими и короткими. Прошлой ночью он как следует рассмотрел шелковистые каштановые пряди, когда Стефани отвечала на его вопросы, – слишком часто она заправляла их за ухо тонкими бледными пальцами.

Он взял свободную тележку из длинного ряда и покатил ее в отдел фруктов быстрее, чем это требовалось. Стефани Митчелл оказалась совсем не такой, как он себе представлял. Когда она открыла перед ним дверь своего дома, он был более чем удивлен. Ее голос не соответствовал всему остальному. Фигура была скорее хрупкой и изящной, чем соблазнительной. Томные затуманенные глаза, которые он рисовал в своем воображении, на деле оказались карими, огромными, а их взгляд – мягким. Стефани выглядела невинной и неискушенной. Трудно было соотнести чувственный хрипловатый голос с худенькой молодой женщиной, здоровающейся с ним.

Мартин бросил в тележку помидоры и покатил ее к другому проходу. Да с какой стати он вообще думает об этой Стефани Митчелл?! Она молода и сосредоточена исключительно на своей карьере. Она сказала, что у нее нет никаких «бывших». И словно в подтверждение ее слов Мартин не заметил в доме ни фотографий с друзьями, ни признаков каких-либо увлечений – словом, ничего свидетельствующего о том, что она думает о чем-то, кроме работы. Журналы, лежащие на кофейном столике, были сугубо профессиональными, как и книги на полках. Стефани Митчелл не читала романов. Никаких романов и никаких бывших поклонников.

Мартин дошел до конца второго прохода, не взяв ничего. Не переставая думать о Стефани, он ринулся к прилавку с яйцами и едва не врезался в старушку с двумя большими пакетами кошачьего корма в руках.

Он не интересовался женщинами с тех пор, как Памела ушла от него после быстрого и безболезненного развода. Она тоже делала карьеру. Была классным специалистом по инвестициям. Они познакомились в баре и через два месяца поженились. Мартин даже не понимал почему, разве что из-за великолепного секса. В остальном у них не было ничего общего. После пяти несчастливых лет каждый пошел своей дорогой.

Воспоминания о Памеле подействовали на него как холодный душ. Мысль о том, чтобы завести с кем-нибудь, включая Стефани, роман, тут же вылетела из головы. Мартин закончил с покупками, расплатился в кассе и, схватив белый пластиковый пакет, вышел на улицу.

Стефани Митчелл стояла, опершись на капот его синего джипа.

Когда Мартин вышел от «братьев Джемисон» с покупками в руках, у Стефани перехватило дыхание и непонятное тепло разлилось в груди. Стоп, девочка! Притормози, остынь! – раздались в голове слова предостережения, но тело их не слышало. Причем начался этот разлад еще раньше. Когда Стефани заметила сверкающий синий джип, разум приказал ехать дальше, но руки самовольно повернули руль в сторону стоянки. Затем пальцы сами открыли дверцу, ноги вынесли из машины – и вот, пожалуйста, она стоит здесь, опершись на капот, а ее сердце работает, как паровой молот.

Синие глаза Мартина потеплели, когда он заметил ее. Но может быть, это просто игра воображения?

– Эй, привет! – От его голоса у Стефани мурашки побежали по телу.

– Привет, – ответила она. Кивнув на пакет с продуктами, сквозь пластик которого просматривались упаковки с пивом, Стефани поинтересовалась:

– Вы на жидкой диете?

Мартин открыл машину и поставил сумку на сиденье.

– Какая рыбалка без пива?

– Так вот почему мой отец никак не может ничего поймать! Он всегда берет с собой только апельсиновый сок.

– Директора школ – исключение. Может быть, он просто неважный рыбак. – Мартин снова закрыл дверцу и посмотрел на нее пристальнее. – Вы говорили с ним о вашей передаче? Кажется, прошлой ночью вас беспокоило, что он об этом подумает.

– Я говорила с мамой. – Стефани покачала головой. – Сказать, что этот разговор был странным, – значит не сказать ничего.

– Они вне себя?

– Скорее… наоборот… – Она собралась было объяснять дальше, но затем прервала себя. – Господи, я приехала сюда вовсе не для того, чтобы грузить вас всем этим…

– Вы и не грузите меня. Это ведь я задал вопрос, помните?

Стефани посмотрела ему в глаза. Она ничего не выдумала. Они действительно излучали тепло. Темная синева превратилась в глубокий сапфировый цвет. Стефани медленно кивнула.

– Я… Наверное, я чего-то не понимаю.

– И это не дает вам покоя. Вы из тех женщин, которые все анализируют, пытаются понять, почему люди делают то, что делают.

Стефани удивленно посмотрела на Мартина.

– Откуда вы это знаете? Он улыбнулся. До сих пор Стефани не обращала внимания на то, какие красивые у него губы.

– Я не читаю мысли – просто это очевидно. Вы явно без конца думаете об этом. – Он легонько повел широкими плечами, и майка натянулась на его груди. – Зачем, спрашивается? Просто примите все как есть. Они довольны, вы довольны, и – я не сомневаюсь – у вас получится великолепная передача. Просто делайте ее и не мучьте себя вопросами.

– Вы так всегда и поступаете? – спросила Стефани.

– Как правило, да. Зачем зря ломать голову? Все равно от судьбы не уйдешь, верно?

Стефани снова медленно кивнула. Возможно, он прав. Возможно, иногда она действительно слишком копается в причинах и следствиях. Если родители приняли передачу, а Дженетт хочет, чтобы ее делала именно она, ей следует чувствовать себя счастливой. Начальница сказала, что это ее шанс вырваться из Стонвилла. Так почему же она не прыгает от радости?

Они молча стояли под палящим солнцем, пока Стефани не поняла, что Мартин неотрывно смотрит на нее. Она заморгала и, выйдя из задумчивости, произнесла:

– Я остановилась только для того, чтобы поблагодарить вас. Вы так быстро ушли вчера, что я не успела этого сделать. Спасибо, что побыли у меня до прихода Фрэнка.

Он приложил пальцы к бейсболке, шутливо отдавая честь.

– Никаких проблем. Я просто оказался ближе всех.

– Вы были полицейским репортером в Мемфисе?.. Так и познакомились с Фрэнком?

– Верно. Двадцать лет в мемфисской «Сан».

– А теперь?

– Теперь я вышел в тираж. – Он кивком указал на пакет с продуктами. – Рыбачу и пью. Отныне это моя работа.

Стефани не подумав воскликнула:

– В тираж! Вы слишком молоды для этого! Мартин усмехнулся.

– Спасибо за комплимент. К сожалению, вы ошибаетесь. Мне почти сорок, а это очень почтенный возраст для полицейского репортера. Особенно подбитого репортера, которого, как известно, ноги кормят.

Стефани быстро опустила глаза.

– Подбитого?

Он дотронулся рукой до верхней части бедра.

– Длинная история. Похоже, лучшие мои деньки позади. По крайней мере, до тех пор пока не поправлюсь.

Стефани собралась было расспросить его о том, как все случилось, но остановила себя. Не ее это дело. И потом, почему ее так интересуют подробности жизни этого мужчины? Ведь она не пытается наладить с ним отношения, просто остановилась, чтобы поблагодарить его.

– Будут какие-нибудь проблемы, можете запросто звонить. Я владею не только ручкой, но и стреляю по-прежнему метко.

Она улыбнулась.

– Так и сделаю. Правда, надеюсь, что обойдется без стрельбы. Думаю, меня просто хотели немного попугать.

– Никогда нельзя сказать наверняка. Запомните мой номер.

Через пять минут он уехал. Стефани смотрела, как джип исчезает в облаке пыли. Она почти надеялась, что Мартин заговорит о барбекю, о котором заикнулась Саманта, но он этого не сделал. Испытывая легкое разочарование, Стефани повернулась и зашагала к продуктовому магазину.

Фигурка Стефани в зеркале заднего обзора все уменьшалась и уменьшалась. Все-таки в ней определенно что-то есть, думал Мартин. Ей не терпелось вырваться из привычной обстановки, но он подозревал, что глубоко внутри она не так уверена в своем желании. Сексуальный голос и уверенные манеры – это одно, но в мягких карих глазах таилась беззащитность, которую и не заметишь, если не вглядишься.

Тряхнув головой, он направил джип к выезду из города. У него нет времени вглядываться. Он не хочет вглядываться. Меньше всего ему нужны сейчас трудности в лице женщины вроде Стефани Митчелл. Он оказался на обочине, готов поднять лапки кверху и позволить жизни катиться мимо. А она, наоборот, стремится вырваться из тесного мирка и повидать жизнь. Кроме того, ее передача, видимо, все же станет отличной стартовой площадкой, и Стефани вылетит из Стонвилла, словно ракета. Она не может связывать себя серьезными отношениями – тем более с ним.

Мартину почему-то вспомнилось разбитое окно в гостиной Стефани, вызвав у него неприятное чувство. Она, разумеется, готова идти вперед, но тот, кто бросил камень, может помешать ей.

Глава 4

К тому моменту, когда Стефани вернулась вечером домой, Том Эпплтон уже успел побывать у нее и уйти. Панорамное окно было восстановлено во всей своей красе. Вид на озеро, открывающийся из него, был столь же мирным и успокаивающим. Стефани сняла костюм и надела шорты и майку. Захватив горсть корма для рыбок, она босиком спустилась к воде, как делала каждый вечер.

Пока она дошла по длинным мосткам до конца, вода уже кипела серебряными всплесками. Особенно голодные и нетерпеливые рыбки выпрыгивали высоко в воздух. Стефани бросила корм и уселась наблюдать. Гранулы продержались на поверхности всего несколько секунд, а затем исчезли в голодных пастях.

Расставшись с Мартином, она по пути домой заехала в церковь и поговорила с отцом. Он не мог уделить ей много времени, но все же посидел с ней, ведя себя так же ласково и заботливо, как обычно.

– Ты не сердишься? – спросила Стефани.

– Нет, милая. Мы с твоей мамой всегда гордились тобой – ты же знаешь.

– За исключением того случая с новым «фордом».

Отец улыбнулся.

– Ну разве что, – признал он.

– Я думала, эта передача поставит тебя в неловкое положение.

Он прищурил карие глаза.

– В неловкое положение?

– Ну, знаешь… в школе и в церкви. Отец покачал головой.

– Возможно, трудности и возникнут, но, если кто-нибудь что-то скажет, я просто напомню о необходимости сексуального просвещения. Ты знаешь, что в этом году в старших классах забеременели четыре девочки? Четыре! Когда ты заканчивала школу, такое случилось лишь единожды… за пять лет. Нашей молодежи нужно больше знать о сексе, и если твоя передача сможет с этим справиться, то ты сделаешь хорошее дело.

Стефани почувствовала укол вины. По словам отца, выходило, что она прямо-таки источник знаний.

– Папа… знаешь, эта передача не совсем просветительская…

В свете, льющемся из окна кабинета, ей почудилось, что в глазах отца мелькнуло озорство, но Стефани не была в этом уверена.

– Люди звонят тебе и задают вопросы, верно?

– Ну да… Однако…

– И они нуждаются в такой информации? Ее не очень-то легко получить в другом месте?

– Может быть, но…

– В таком случае она просветительская, Стефани. Она просвещает людей и помогает им. Если Джек Райан не знает, где найти презервативы с колечками из шкуры африканского животного, поверь мне, ты поможешь обществу, указав ему верное направление.

Стефани не смогла с собой справиться и захихикала. Отец присоединился к ней, и вскоре они уже громко смеялись – слишком громко для места, в котором находились.

Успокоившись, Стефани вытерла выступившие на глазах слезы и посмотрела на отца.

– Я думала…

– Я знаю, что ты думала, милая, но ты ошибалась. Мы с твоей мамой взрослые люди. – Он весело подмигнул дочери. – И мы кое-что знаем о сексе.

– Я не то хотела сказать… Твоя работа… Твое положение…

Он опустил глаза и положил руки на стол. В течение минуты оба смотрели на эти руки – бледные, усыпанные веснушками. Когда отец заговорил, в его голосе звучало сожаление.

– Наш город полон добрых и сильных людей, Стефани, но должен тебе сказать, что это не тот Стонвилл, который я знал, когда был моложе. Ограниченность местных жителей, которую я стал замечать в последнее время, тревожит меня.

Второй раз за сегодняшний день у Стефани отвисла челюсть. Она ни разу не слышала, чтобы отец критиковал кого-то или что-то в Стонвилле. Чуть позже Стефани поняла и еще одну вещь: она уже давно с ним так не говорила.

Мгновение спустя распахнулась дверь и на пороге появился крошечный рыжеволосый мальчик.

– Время Истории! – выкрикнул он. – Мы хотим услышать о Моисее и о десяти апостолах.

Отец встал, затем бросил растерянный взгляд на Стефани и пожал плечами.

– Новая версия, я полагаю.

Вспомнив все это теперь, Стефани усмехнулась. Глядя на озеро, она подумала о завтрашней встрече с Дженетт. Она знала, что ответит «да». Передача будет выходить. Ничто этому не мешает… Если, конечно, не принимать в расчет брошенного в окно камня.

Но Стефани его в расчет не принимала.

Она уже собиралась лечь в постель, когда зазвонил телефон. Стефани вздрогнула: звонок напугал ее и вызвал сильное сердцебиение. Может быть, тот камень произвел на нее большее впечатление, чем она соглашалась признать?

Сердечный голос Мэрион Смайли заглушил ее робкое «алло».

– Стефани! Это Мэрион! Как поживаешь? Мэрион была владелицей местного косметического салона, и каждое произнесенное ею предложение заканчивалось восклицательным знаком. Когда она переехала с Фрэнком в Стонвилл из Мемфиса, ей пришлось заново овладевать парикмахерским искусством. В Теннесси женщина не считается причесанной, если ее волосы не возвышаются над головой по крайней мере на шесть дюймов и не обрызганы лаком до неестественных блеска и жесткости. Надо отдать должное Мэрион, она быстро научилась – как следует начесать, как следует опрыскать лаком… и вволю посплетничать.

– У меня все хорошо, Мэрион. – Стефани постаралась придать голосу небрежность, но биение сердца не замедлилось. Наоборот, оно забилось еще быстрее. Может быть, Мэрион звонит, чтобы пригласить на барбекю? Совсем по-детски Стефани скрестила за спиной пальцы. – А как ты?

– Великолепно! У нас намечается вечеринка! Мы хотим представить всем друга Фрэнка. Фу ты, это же Мартин!.. Я совсем забыла, что вы с ним уже познакомились прошлой ночью. Это будет сюрприз! Он ничего не знает, но в субботу днем мы все нагрянем к нему в рыбачий домик! Классно, правда! Приходи с картофельным салатом и содовой! Хорошо? До встречи! Целую!

Стефани медленно положила трубку, и ее лицо расплылось в улыбке. Вот все и разъяснилось, подумала она. Мартин даже не знает о барбекю…

– Пять… четыре… три… два… Ты в эфире! – сообщила Саманта запертой в звуконепроницаемой студии подруге.

У Стефани так пересохло во рту, что она не смогла бы плюнуть, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Но каким-то образом ей все же удалось выдавить из себя слова:

– Добрый день, Стонвилл. Это Стефани Митчелл и передача «Добавьте остренького». Мы ждем ваших вопросов. Линии готовы принимать ваши звонки.

Во время встречи с Дженетт, которую вовсе не удивила капитуляция Стефани, они решили направлять вопросы в определенное русло, выбирая для каждого дня свою тему. Директору радиостанции понравилось также, что Антония Митчелл окрестила эту передачу просветительской.

– Возможно, это оградит нас от особо одиозных случаев, – заметила Дженетт.

– Сегодняшняя тема – секс и нетрадиционные ориентации. – Стефани глубоко втянула в себя воздух. – Какие мысли по этому поводу, уважаемые слушатели…

Она еще не закончила говорить, а Саманта уже подняла указательный палец, что означало звонок на первой линии. Уже! Подруга вскинула еще три пальца. И на третьей линии тоже! Стефани очень захотелось забраться под стол, но она нажала на первую кнопку и произнесла:

– Здравствуйте. Что вы хотели сказать нам, слушатель?

– Что это еще за дела с темами? – раздался брюзгливый мужской голос. – У меня есть вопрос, и он не имеет никакого отношения ко всяким там ориентациям.

– Хорошо, пусть так. – Сердце Стефани гулко стучало. – Какой у вас вопрос?

– Хотелось бы знать, сколько раз в неделю считается нормальным?

– Сколько раз – что?

– А как вы, черт возьми, думаете? Это ведь передача о трахе, разве нет? Сколько раз в неделю два человека должны заниматься сексом?

– Я… я не думаю, что существуют какие-то твердые правила на сей счет, сэр. Партнеры сами должны решить, что удобнее им обоим.

– Блин! Ну и ответ! Сколько раз в неделю этим занимаетесь вы?

Саманта за стеклом согнулась пополам от смеха. Выпрямившись, она показала сложенные кружочком большой и указательный пальцы.

Стефани тоже показала ей палец, только другой, – Саманта должна отслеживать звонки, – а потом вернулась к своим обязанностям.

– Думаю, в среднем по стране это шесть раз в месяц, сэр. То есть около полутора раз в неделю.

– Как, интересно, вы представляете себе половину секса?

– Это в переносном смысле, – с безнадежностью в голосе произнесла Стефани. – Средняя цифра!

– Тогда ладно. По-моему, годится! – Он так швырнул телефонную трубку, что в ухе у Стефани зазвенело.

Она посмотрела на стекло, за которым была видна лишь рука Саманты с двумя поднятыми пальцами. Стефани нажала вторую кнопку.

– Здравствуйте, слушатель. Это передача «Добавьте остренького». Ваш вопрос?

– Я в эфире?

– Да, в эфире.

– Видите ли… Мне нравится быть сверху, и моему мужу – тоже. У нас возникают ужасные ссоры по этому поводу. Что вы могли бы посоветовать?

Люди с нетрадиционной ориентацией, ау, где вы? Стефани спрашивала себя, слушает ли мать передачу. И по-прежнему ли считает ее просветительской?

– Может быть, вам попробовать другую позицию? – предложила она. – В которой вы оба будете как бы сверху?

– Оба… сверху? Ч-что вы имеете в виду?

– На боку, лицом друг к другу. Так никто из вас не будет чувствовать себя обиженным. Как думаете, подойдет?

– О! Звучит интересно.

– Что ж, я рада, что смогла помочь. А это поможет вам еще больше… Послушаем рекламу нашего нового спонсора – магазина «Тайные желания». Приезжайте туда, и вам помогут выбрать белье, которое способно творить чудеса…

И Стефани, с облегчением откинувшись на спинку кресла, сделала знак Саманте, которая наконец появилась за стеклом целиком, чтобы та включила музыку. Однако передышка перед следующим раундом была недолгой. Новые вопросы посыпались один за другим, и конца им, казалось, не будет. Час, отведенный на передачу, истекал, а телефоны продолжали надрываться. Измученная и опустошенная Стефани наугад нажала кнопку в последний раз.

– Здравствуйте, слушатель. Вы в эфире. Ваш вопрос?

Голос был робкий, смущенный. Наверное, подросток, предположила Стефани, хотя непонятно, мальчик это или девочка.

– Он касается вашей темы, – промямлил слушатель. – Ну, той, про нетрадиционную ориентацию.

– Да, продолжайте.

– Мне просто хотелось узнать… ну, как определить, хочешь ты кого-то или нет.

– Некоторые полагают, что дело не в желаниях. Сексуальная ориентация – а именно о ней мы сейчас говорим – врожденное свойство, считают они. Знаете, как, например, синие глаза и черные волосы. Твердый подбородок и широкие плечи. – Как только слова слетели с губ, Стефани сообразила, что описывает стоящего у нее перед глазами Мартина. Она тряхнула головой и продолжила:

– Некоторые полагают, что человека естественным образом влечет к представителю того или иного пола и с этим ничего не поделаешь. Вы встречаете кого-то, влюбляетесь в него – и его пол не имеет никакого значения.

– А это можно изменить? Я хочу сказать – избавиться от такого влечения?

– Одни считают, что можно, – осторожно ответила Стефани. – Другие придерживаются противоположного мнения. Ваш вопрос касается собственной самоидентификации?

– Нет! Не-ет. Совсем нет. Я… я-то знаю, что мне нравится. Просто… у меня есть друг. Я хочу узнать для него… хмм… для нее.

Сердце Стефани наполнилось сочувствием. Бедный ребенок совсем запутался и был отчаянно смущен.

– Понимаю. Важно сказать вашему другу, что потребуется некоторое время, чтобы во всем этом разобраться. Вашему другу сейчас нелегко, но в молодости все дается с трудом. Став старше, мы начинаем лучше понимать жизнь.

– Да, верно. – В голосе звонившего звучало облегчение. – Ух, спасибо вам большое. В этом и правда что-то есть. Я хочу сказать, спешить-то некуда, так? У меня вся жизнь впереди… у него… то есть у нее… чтобы решить. Спасибо.

Саманта включила музыкальную заставку. Стефани с усталым вздохом встала и распрямила плечи. Дверь в студию открылась, ила пороге появилась Дженетт.

– Отличная передача! Стефани прогнула спину.

– Ты думаешь?

– Я знаю! – От Дженетт слов одобрения обычно было не дождаться, и Стефани не верила собственным ушам. Начальница подняла вверх большой палец. – Великолепно!

Субботнее утро выдалось жарким, а день обещал быть еще жарче. Мартин надел шорты и бейсболку и отправился к озеру. Пришло время всерьез порыбачить.

Загрузив в ветхую плоскодонку Фрэнка битком набитую сумку-холодильник и большой пластмассовый садок, он забрался в нее сам и поплыл к середине озера. Пять минут спустя в одной его руке уже была удочка, а в другой – бутылка «Бадвайзера». Он откинулся на спинку сиденья и испустил удовлетворенный вздох. Лучшего просто не может быть.

Стоило ему закрыть глаза, как образ Стефани Митчелл тут же завладел его мыслями. Стефани, стоящей у его джипа и мягким взглядом больших карих глаз словно бы проникающей в самую душу. Мартин тряхнул головой. Господи, она красивая женщина! А этот голос!

Вчера днем он прослушал «Добавьте остренького» от начала до конца – как, несомненно, и все жители Стонвилла, – и хрипловатый чувственный голос снова заставил его думать о вещах, о которых не стоило бы. Например, о ее белье. Соответствует ли оно голосу или ее внешнему виду? Оно простое и целомудренное или же кружевное и прозрачное? Из дешевого супермаркета или из «Тайных желаний»?

Он отдался на волю фантазиям и очнулся только два часа спустя – после бесконечно повторяющегося сна об одном и том же. Потный, обгоревший на солнце и безмерно возбужденный, он мог привести себя в норму только одним способом. Мартин встал, стянул шорты и прыгнул в озеро. От холодной воды у него захватило дух и пропали все улики, свидетельствовавшие о грешных мыслях о Стефани.

Минут пятнадцать он плавал вокруг лодки, затем опять забрался в нее и направил к домику. Слабенький мотор стрекотал не громче швейной машинки. Через несколько минут Мартин подплыл к причалу, выскочил из лодки, прихватив одежду и садок, и стал подниматься по склону к лачуге.

Голоса он услышал слишком поздно, чтобы успеть что-либо предпринять.

Мэрион Смайли заметила его первой.

– Эй, Мартин!.. Ух ты! Ты ловил рыбу или что? – Словно пытаясь сгладить неловкость, она заговорила снова и с опозданием объяснила, почему за ее спиной стоят не меньше пятидесяти незнакомцев, которые с удивлением пялятся на него. – Мы… устраиваем вечеринку в твою честь! Чтобы познакомить тебя со всеми! Наверняка они захотят узнать, все ли у тебя в порядке, а? – Она разразилась смехом.

Мартин слабо улыбнулся, жалея, что в руках у него, кроме потрепанных шортов и пластикового садка, ничего нет. Слава Богу, что он купил самый большой.

– Привет, Мэрион, – сказал он со всем достоинством, на которое был способен в данной ситуации. – Я не готовился к вечеринке, иначе оделся бы поприличнее.

Откуда-то из толпы вынырнул Фрэнк и присоединился к Мэрион. У него в руках были две бутылки. Одну он протянул Мартину, и на лице его тут же появилось выражение насмешливого сожаления.

– Я принес тебе пиво. Но поскольку руки у тебя заняты, то с этим, наверное, следует подождать, а?

Мартин заскрежетал зубами.

– Если хочешь помочь мне, приятель, принеси полотенце или что-нибудь в этом роде.

Проигнорировав слова Мартина, Фрэнк опустил взгляд, а потом снова поднял его.

– Ты всегда рыбачишь голяком? А как комары? Не досаждают?

– Было жарко. Я искупался. Хотел вернуться в дом, принять душ, а потом одеться. Как уже сказал… я не готовился к вечеринке.

Краем глаза Мартин заметил какое-то движение, а когда увидел, кто это, застонал. Стефани Митчелл. Великолепно! Просто великолепно! На ней были белые шорты и обтягивающая майка без рукавов, вокруг талии она обвязала легкую рубашку. Ее ноги казались бесконечными. Она изо всех сил старалась не улыбнуться, но, подойдя к Мэрион и Фрэнку, не смогла больше сдерживаться и рассмеялась. Ее глаза искрились, а смех был таким же глубоким и чувственным, как голос.

– Здравствуйте, Мартин! У нас на сегодня здесь намечено барбекю. Наверное, Мэрион забыла вас предупредить, да?

При виде этой заразительно-веселой улыбки и при звуке волнующего голоса Мартин ничего не смог с собой поделать и улыбнулся тоже.

– Нет, ну что вы! Конечно же я знал. Мы в Мемфисе одеваемся на барбекю только так. Разве вам это неизвестно?

Их взгляды встретились. Глаза Стефани по-прежнему смеялись, но выражение их неуловимо изменилось.

– Нет, эта мода почему-то прошла мимо меня, – протянула она. – Однако мысль интересная. Ну а что, если вы капнете соусом куда не следует?

– Ну, это зависит от…

Вот теперь ее глаза определенно сияли. Мартин в этом не сомневался.

– От чего?

– От того, куда упадет капля и насколько хорошим другом окажется человек, сидящий рядом с тобой.

Прежде чем Стефани успела ответить, подошла Мэрион и протянула Мартину большое махровое полотенце. Разговаривая со Стефани, он даже не заметил, что она уходила.

– Ты все еще тут, Мартин! Прикройся и ступай в дом переодеться! Мы поставим столики и все здесь приготовим.

Не отрывая взгляда от Стефани, Мартин взял полотенце и обмотал его вокруг талии. Это было нелегко, учитывая, что приходилось одной рукой держать садок, но он не мог отпустить ни того, ни другого. Стефани посмотрела, как он справляется с сине-белым полотенцем, затем лениво подняла взгляд к лицу Мартина, повернулась и зашагала прочь.

– О Боже мой! Ты видела этот зад? – Саманта стояла, широко распахнув глаза, с банкой пива в одной руке и шампуром – в другой. – Ты это видела, Стефани? Он потрясающий мужчина. Просто потрясающий!

Стефани отпила пива.

– Да, я это видела, и да, это потрясающе. – Ее голос звучал мрачно.

Саманта удивленно уставилась на подругу.

– Какие у тебя проблемы? Он смотрит на тебя, словно на последний кусочек яблочного пирога, и ты, если не ошибаюсь, бросаешь на него отнюдь не равнодушные взгляды.

– Он здесь не для того, Саманта! Он обосновался в Стонвилле, чтобы ловить рыбку и пить пиво. Мне не нужен такой мужчина! Я удеру отсюда при первой же возможности, ты не забыла?

– Ах да, верно! На минутку запамятовала. Ты терпеть не можешь родной город и все, что с ним связано. Именно поэтому и живешь здесь безвыездно целых шесть лет…

Эти слова оказались подобны удару хлыста. Стефани прищурившись посмотрела на подругу.

– Если у тебя есть что сказать – давай, не стесняйся.

Саманта вцепилась зубами в кусочек мяса.

– Хорошо, – проговорила она с набитым ртом. – Хочешь по-честному? Я думаю, ты используешь своих родителей как предлог, для того чтобы оставаться здесь. Я думаю, что на самом деле ты любишь Стонвилл и всех идиотов, которые его населяют, и даже если уедешь, то скорее всего вернешься уже через неделю. – Она помахала шампуром перед носом Стефани. – Вот что я думаю.

– В таком случае ты заблуждаешься! – выпалила Стефани. – Кроме того, кто это здесь умер и оставил тебе в наследство должность психолога?

Саманта усмехнулась.

– Тот же, кто завещал тебе должность эксперта по сексуальным вопросам!

Изобразив крайнюю степень возмущения, Стефани резко повернулась – и бросилась к столу с закусками. Глубоко в душе она опасалась, что Саманта, возможно, права. Стефани и сама часто задавалась таким вопросом, но думать об этом сегодня не собиралась. Сегодня она хотела жареного на углях мяса, пива и ничего более волнующего и тревожного, чем обмен взглядами с Мартином. У которого был потрясающий зад и потрясающее все остальное, насколько она смогла увидеть, – а увидела она, к сожалению, немногое. Проклятье, до чего большой этот садок!

Как только Стефани подошла к столу, рядом возник предмет ее размышлений. Он держал пустую тарелку, которую собирался наполнить. Мартин усмехнулся и вытянул вперед руки.

– Ну как, так лучше?

Нет! Теперь на Мартине были обрезанные до колен джинсы и черная тенниска, скрывающая мускулистую грудь и впечатляющие бицепсы.

– Скажем, просто приличнее, – ответила Стефани. – Вас это устраивает? Мартин кивнул.

– Хватайте тарелку, а потом я бы хотел, чтобы вы рассказали обо всех этих людях, топчущих мою лужайку.

Стефани сделала, как он велел. И, набрав закусок, они вместе направились к столику, который кто-то поставил под раскидистым дубом. Мартин уселся рядом с ней на скамейке ближе, чем это сделала бы она, но Стефани не возражала. Напор его бедра вовсе не казался ей неприятным, а где-то на полпути от наготы до приличного вида он успел приобрести и легкий свежий аромат лосьона после бритья.