Текст книги "Е. П. Блаватская. История удивительной жизни"

Глава 5
Новые достижения

В июле 1875 г. была опубликована статья Е. П. Блаватской, которую она подписала в своём альбоме для вырезок: «Мой первый оккультный выстрел»[354]354
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 101.


[Закрыть]. Статья под заглавием «Несколько вопросов Хайрафу» никогда не появилась бы, если бы Блаватская предыдущим летом не приобрела ферму на Лонг-Айленде. Совладелица фермы, Клементина Геребко, нарушила условия контракта, и Блаватская подала в суд на возмещение убытков. Её интересы представляла адвокатская контора Бергена, Джейкобса и Айвинса. Уильям Айвинс, начинающий адвокат, представлял Елену Петровну в суде присяжных, который проходил 26 апреля 1875 г. Позже он стал известным адвокатом по гражданским делам. Он записал некоторые подробности того заседания:

В то время дорога из Нью-Йорка в Лонг-Айленд занимала много времени из-за ограниченности в средствах передвижения. Эта судебная сессия продвигалась крайне медленно, и все стороны находились там в ожидании своей очереди на выступление перед судом. Поскольку значительная часть документов и свидетельских показаний была на французском языке, а в суде не имелось штатного переводчика, Уильям С. Фейлс, стажёр адвокатской конторы генерала Бенджамина Трейси, выступил в качестве переводчика и зачитал показания Е. П. Блаватской, которые были также написаны на французском. Целых две недели судье, адвокатам, секретарям, поручителям и переводчику пришлось провести в скучном загородном отеле[355]355
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 83–84.


[Закрыть].

Айвинс упоминает о том, что, ожидая рассмотрения дела, Блаватская переводила на русский язык «Историю цивилизации в Англии» Г. Т. Бокля и «Происхождение видов» Дарвина[356]356
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 2.


[Закрыть]. Случалось и другое, комментирует Цырков в её собрании сочинений: «Айвинс был не только блестящим адвокатом, но и книголюбом с феноменальной памятью. Скорее в шутку, чем всерьёз он забрасывал свою клиентку вопросами об оккультизме, гностицизме, Каббале, белой и чёрной магии. Вторя Айвинсу, Фейлс тоже мог подолгу рассуждать о мистической арифметике, астрологии, алхимии, средневековом символизме, неоплатонизме, розенкрейцерстве и кватернионах»[357]357
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 83–84.


[Закрыть].

Давний друг Айвинса и Фейлса, Чарльз Р. Флинт, описал некоторые детали суда в своей книге «Воспоминания об активной жизни»:

…Показания мадам, которая была основной свидетельницей по собственному делу, разительно отличались от того, чего ожидали её адвокаты… Они предусмотрительно просмотрели вместе с мадам её показания перед слушанием и посоветовали, на каких фактах ей следует сделать акцент; однако, к их великому замешательству, стоя на свидетельской кафедре, она закусила удила и начала давать совершенно отличные от их советов показания. В ответ на их упрёк она ответила, что рядом с ней (невидимый никому, кроме неё) стоял её «приятель», которого она называла Томом [Джоном] Кингом, и подсказывал ей слова. После того как суд принял дело к рассмотрению, мадам уехала из города, но написала несколько писем Айвинсу, справляясь у него о продвижении процесса, и, наконец, удивила его письмом, в котором описала в общих чертах решение в её пользу, которое судьи вынесут через несколько дней. Её предсказание подтвердилось: суд вынес решение об удовлетворении иска на основаниях, близких к описанным в её прошлом письме[358]358
  Flint С. R. Memories of an Active Life. – Нью-Йорк: G. P. Putnam’s Sons, 1923. – с. 115–132.


[Закрыть].

Айвинс и Фейлс входили в престижный дискуссионный клуб в Бруклине, где однажды вечером встретились с тремя другими членами, Фредериком Хинрихом, Джеймсом Робинсоном и Чарльзом Адамсом. Годы спустя Хинрих, будучи известным политическим реформатором, напишет об этой встрече:

Они в шутку предложили друг другу написать мистические статьи о теософии, эзотерической науке и тому подобном. Когда-то я читал «Занони», книгу о розенкрейцерстве, и книгу о жизни Парацельса – поэтому я писал в основном по этой теме. Мадам [Е. П. Блаватская] относила себя к розенкрейцерам, посему Фейлс состряпал статью «Розенкрейцерство», которая состояла из трёх-четырёх не связанных между собой источников. Фейлс также составил из наших инициалов акростих «Хайраф» и использовал его в качестве псевдонима. Мы от души посмеялись над составной статьёй и отправили её мадам в Бостон. Насколько я помню, она опубликовала её в двух номерах собственного периодического издания и написала две крайне лестные редакционные статьи о «Хайрафе». Местные теософы сказали, что мы, при всей своей молодости, написали статью лучше, чем нам казалось, и, вероятно, на это нас вдохновили высшие силы. Этого я не знаю, хотя, возможно, так оно и было. Единственное, что я могу сказать наверняка, на «Хайраф» нередко ссылались как на авторитетный источник в различных печатных изданиях[359]359
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 99–100.


[Закрыть].

Журнал, на который ссылался Хинрих, назывался «Спиричуал Сайентист», он выпускался в Бостоне редактором Джерри Брауном. Привлечённые его смелой критикой дурных сторон спиритуализма, Блаватская и Олькотт посылали туда статьи и оказывали изданию финансовую поддержку[360]360
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 86–87. Олькотт Г. С. Листы старого дневника, Т. 1, с. 72–73. Блаватская Е. П. Некоторые неопубликованные письма Елены Петровны Блаватской, с. 157–158.


[Закрыть].

Сочинение «Хайраф» было опубликовано в номерах «Спиричуал Сайентиста» от 1 и 8 июля, а реакция Е. П. Блаватской появилась в двух последующих выпусках. Это было её первое публичное признание в существовании братства адептов. «Я рассказываю, – говорит она, – лишь малую часть того, чему научилась в своих путешествиях по Востоку – этой колыбели оккультизма». Вот несколько отрывков:

Среди бесчисленных наук, которыми занимается дисциплинированная армия истовых учёных этого века, ни одна… не пережила столько насмешек, как старейшая из них – оккультизм, наука наук, почтенная мать, рядом с которой все современные учения кажутся пигмеями. Как правило, с оккультизмом, как с опасным, обоюдоострым мечом, сложно совладать тому, кто не готов посвятить ему всю свою жизнь. Теория его, не подкреплённая основательной практикой, навечно останется в глазах тех, кто имеет предубеждения против этого серьёзного дела, пустыми, безумными рассуждениями, годными лишь для того, чтобы услаждать слух невежественных старух. Обернувшись назад и посмотрев на то, как обращались со спиритуализмом в течение последних 30 лет… как мы можем надеяться, что оккультизм… который так же относится к спиритуализму, как бесконечное к конечному… с лёгкостью обретёт почву там, где глумятся над спиритуализмом?..

Хайраф выражает сомнение в существовании, в Англии или ещё где-либо, того, что мы называем колледжами для неофитов этой Тайной Науки. По собственному опыту могу сказать, что подобные места существуют на Востоке – в Индии, Малайзии и других странах…

Истинная, полноценная восточная Каббала, какой она была в первые века человечества, подвластна лишь нескольким восточным философам; но о том, где они, кто они, мне не известно… Единственное, что я могу сказать, они существуют, и местонахождение их Братства никогда не будет раскрыто другим странам до тех пор, пока человечество не пробудится от духовной летаргии и не откроет незрячие глаза навстречу ослепительному свету Истины[361]361
  Blavatsky E. P. A Few Questions to 'Hiraf', The Spiritual Scientist. – Бостон, 15 и 22 июля 1875, с. 217–218, 224, 236–237. Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 101–103, 113.


[Закрыть].

Олькотт отметил, что в то время, когда весь западный мир был увлечён феноменальным появлением современной науки, люди с удивлением узнавали о том, что существовали древние науки и люди, познавшие тайны мира, в котором они жили.

Позже последовали другие статьи Е. П. Блаватской о восточном оккультизме. Некий писатель заметил:

Спиритуалисты 1875 г. ничего не знали об этих вопросах; достаточно перевернуть страницы журналов, посвящённых спиритическим явлениям и религии, чтобы обнаружить разительный контраст между философским рвением госпожи Блаватской и психическими фантазиями традиционного спиритуализма… Двадцать семь лет спиритических сеансов не принесли существенного прогресса, лишь огромные накопления тривиальных психических посланий, не имеющих особой ценности, за исключением чудесного способа их передачи[362]362
  The Theosophical Movement 1875–1950. – Лос-Анджелес: The Cunningham Press, 1951. – с. 36–37. Джадж У. К. Океан теософии, с. 147–49.


[Закрыть].

Из пяти членов Хайрафа трое – Айвинс, Хинрих и Робинсон (до своей ранней смерти) – продолжили общение с Блаватской. В 1912 г. в разговоре с их общим другом Айвинс отзывался о ней как о «чудесной женщине, которая, в общем и целом, достигла наибольших высот в сравнении со всеми женщинами, которых он когда-либо встречал. Он сожалел о её решении посвятить свою жизнь созданию общества и считал, что, если бы она занималась исключительно писательской деятельностью, то снискала бы славу и жила бы куда более спокойной жизнью. Он признавал, что она обладает психическими способностями неимоверной величины, но думал, что она могла бы применить свои таланты в сфере литературы, а не ехать в Индию, чтобы преподавать там религию… Он видел слишком много сотворённых ею явлений, чтобы сомневаться в её величайшем даре в этой области. Он критиковал лишь её лишённое здравого смысла решение взяться за неблагодарную задачу убеждать людей в существовании других миров»[363]363
  The Word. Нью-Йорк, декабрь 1915, с. 146–152.


[Закрыть].

Если бы Блаватская последовала его совету, её жизнь и вправду была бы более размеренной, и она нажила бы меньше врагов, в особенности среди спиритуалистов; ведь, когда она начала открыто писать об опасностях медиумизма, спиритические газеты развернули против неё чрезвычайно мстительную кампанию травли, которая продлилась не один год. После её смерти в 1891 г. «Религиозно-философский журнал» написал, что «как моральный урод она не имеет равных среди женщин в этой стране. Сомнительные подделки, потворствовавшие её любви к обману и честолюбию и покрывавшие её пороки, закончились вместе с её смертью»[364]364
  Об отношении спиритических документов к Блаватской можно прочитать в Собрании сочинений Е. П. Блаватской, Т. 1, с. 186–192, 364–365.


[Закрыть].

Весной 1875 г. Блаватская оставила в своём альбоме заметку следующего содержания:

Приказано начать рассказывать людям правду о явлениях и их проводниках. Близится начало моего мученичества! Все спиритуалисты будут против меня вдобавок к христианам и скептикам! О, М∴, да свершится воля твоя!

В марте 1876 г. Блаватская написала жене профессора Корсона, Кэролайн, о клевете, исходящей от «моих злейших врагов, спиритуалистов и медиумов… которые пойдут на любую подлость и низость… Я буду лишь счастлива, если, потеряв своё доброе имя, спасу миллионы людей, которые сейчас находятся в заблуждении, думая, что все духи, с которыми они общаются, являются ангелами чистоты, бесплотными сущностями… Истина выходит на свет медленно, очень медленно; но невозможно держать свет под спудом»[365]365
  Блаватская Е. П. Некоторые неопубликованные письма Елены Петровны Блаватской, с. 192–193.


[Закрыть].

Глава 6
Прибытие нового соратника

Вскоре после возвращения Генри Стила Олькотта и Е. П. Блаватской летом 1875 г. (в июле или августе) в Нью-Йорк на сцене появился ещё один будущий сооснователь Теософского общества. Это был 24-летний выходец из Ирландии Уильям К. Джадж. Он прочитал «Людей из другого мира» Олькотта (серию статей о феноменах Эдди, опубликованных в журнале «Дэйли Грэфик») и, написав их автору, получил приглашение посетить Блаватскую в её доме по адресу Ирвинг Плэйс, 46[366]366
  Противоречивость данных о том, в каком году У. К. Джадж впервые встретил Е. П. Блаватскую, связана с тем, что Блаватская проживала в Ирвинг Плейс в ноябре 1874 г. и летом и осенью 1875-го. Однако и сам Джадж, и другие свидетели говорят о том, что их знакомство состоялось в 1875 г. См. журнал «Путь», июнь, 1891 г., с. 66, «Люцифер», 15 июня 1891 г., с. 290, А. П. Синнетт, «Случаи из жизни госпожи Блаватской», с. 187, «Теософист», ноябрь, 1892 г., с. 72, «Ирландский Теософист», 15 марта 1896 г., с. 112–13, «Теософия», июнь, 1896 г., с. 76, Майкл Гомес, «Рассвет Теософского движения», с. 84, а также Ик (?) и Цырков, «Уильям Кван Джадж: „Пионер Теософии“», с. 6.
  Из письма Уильяма К. Джаджа миссис Кейп [мы склонны считать, что оно было написано в октябре 1893 г.]: «В 1874 г. я искал сведения о спиритуализме и нашёл книгу полковника Олькотта „Люди из другого мира“. Я написал ему, спросив адрес медиума. Он ответил, что не знает адреса, но близко знаком с госпожой Блаватской, которая попросила его пригласить меня. Я нанёс визит по адресу Ирвинг Плейс, 46, и познакомился с ней. Вскоре после этого, когда там проводилось какое-то мероприятие, Е. П. Блаватская попросила меня предложить полковнику Олькотту, в то время находившемуся на другом конце комнаты, основать Общество. Я выполнил её просьбу, а затем призвал всех присутствующих к порядку, выполняя обязанности председателя, и предложил кандидатуру Олькотта на должность бессменного председателя, с чем все тут же согласились. Затем он занял место председателя и назначил меня секретарём. Таким было начало Теософского общества. – Уильям К. Джадж».


[Закрыть]. Впоследствии именно он способствовал росту популярности Теософского общества в Америке.

Джадж находился в тесном контакте с дублинскими теософами и прослыл среди них героем. С дублинским ТО главным образом ассоциировались Уильям Батлер Йейтс и Джордж Рассел, основные лидеры Ирландского Литературного Возрождения[367]367
  Eglinton J. A Memoir of Æ. – Лондон: Macmillan, 1937. – с. 1.


[Закрыть]. В своём произведении «Улисс» Джеймс Джойс говорит о всеобщем расположении к «Джаджу, самому достойному из всех римлян»[368]368
  Джойс Д. Улисс. – Нью-Йорк: Modern Library, 1961. – с. 185.


[Закрыть]. Через много лет после его смерти Рассел написал: «Джадж был самым впечатляющим человеком из тех, кого я когда-либо встречал, не из-за какого-нибудь чувства собственного достоинства, а просто оттого, каким он был на самом деле»[369]369
  Eglinton J. A Memoir of Æ, с. 13.


[Закрыть].

Уильям К. Джадж (1851–1896), сооснователь Теософского общества

О юности Джаджа известно немногое. Он родился в Дублине 13 апреля 1851 г. Его мать, Элис Мэри Куон, умерла рано, во время седьмых родов. Его отец, Фредерик Джадж, был масоном и интересовался мистицизмом. Уильям смертельно заболел, когда ему было семь лет. В краткой биографии Джаджа говорится, что «врач заявил, что маленький страдалец умирает, затем объявил его мёртвым; однако вслед за этим убитые горем родственники узнали, что дитя выжило…»[370]370
  Джадж У. К. Письма, которые мне помогли. – Лос-Анджелес: Theosophy Company, 1946. – с. 262–64. Eek, Damodar and the Pioneers of the Theosophical Movement, с. 5–6.


[Закрыть].

Во время выздоровления у мальчика обнаружились ранее никак не проявлявшиеся способности и знания, заставив взрослых недоумевать, где и как он научился всем этим вещам. Он был всё тем же, но в то же время изменился; его семье пришлось узнавать его заново, и хотя он никогда не обучался чтению, с момента его выздоровления на восьмом году жизни он жадно читал все книги, которые мог найти, о месмеризме, френологии, чтении символов, религии, магии, розенкрейцерстве, проявляя особый интерес к Книге Откровений [в Библии] и стараясь раскрыть её истинное значение…

Он был не болезненным, но тщедушным, и в то же время упорным и целеустремлённым не по годам. Эти черты ясно обнаруживаются в одной истории из его детства. Он вместе с другими мальчиками был на берегу ручья. Его друзья поплыли к острову, который находился на некотором расстоянии от берега, и оттуда дразнили и задирали своего младшего товарища, не умевшего плавать… Он бросился в воду, намереваясь добраться до острова или погибнуть. Не умея держаться на плаву, он ушёл под воду, опустился на дно, сделал несколько шагов, поднялся на поверхность, барахтаясь, снова начал тонуть, сделал шаг, другой, повторил этот процесс и таким образом, прикладывая все свои силы, всплывая и погружаясь, молотя руками по воде и при этом задерживая дыхание, он сумел добраться до берега острова, где его, полуживого, вытянули из воды его изумлённые товарищи[371]371
  Джадж У. К. Письма, которые мне помогли, с. 262–64.


[Закрыть].

Эта бесстрашная, неуклонная целеустремлённость проявилась позже, когда Джаджу пришлось преодолеть серьёзные испытания и трудности, работая в Соединённых Штатах без какой-либо помощи и опоры.

Когда Уильяму было 13, его семья эмигрировала в Соединённые Штаты и поселилась в Бруклине, штат Нью-Йорк. Уильяму удалось завершить обучение, прежде чем начать работать. Со временем он стал клерком в адвокатской конторе Джорджа П. Эндрюса, впоследствии занявшего пост судьи в Верховном суде Нью-Йорка. В апреле 1872 г. он получил американское гражданство, а ещё через месяц был допущен в адвокатуру штата Нью-Йорк.

После смерти Блаватской Джадж написал о своей первой встрече с ней:

Меня привлекли её глаза, глаза той, с кем я, должно быть, был знаком во время своих прошлых жизней. Она посмотрела на меня так, будто узнала с самой первой минуты, и с тех пор этот взгляд никогда не менялся. Она видела во мне не искателя ответов на философские вопросы, бредущего во тьме к свету, замутнённому различными школами и мудрёными теориями, а того, кто долгое время блуждал по коридорам жизни в поисках друзей, способных показать, где сокрыты планы работы. И в ответ на мой призыв она вновь раскрыла мне планы, не пускаясь в объяснения, просто указала на них и приступила к работе. Казалось, будто мы расстались накануне вечером, не завершив дел, предпринятых с общей целью; как учитель и ученик, старший брат и младший, устремлённые к единому исходу[372]372
  Однажды Блаватская сказала, что Джадж «был частью её самой в течение нескольких эон». «Письма, которые помогли мне», с. 277. Письмо от Е. П. Блаватской из Лондона Джаджу от 23 октября, 1889 г., перепечатано в «Теософском форуме», июнь, 1932 г., с. 192–193, оригинал хранится в архивах ТО, Пасадена, Калифорния.


[Закрыть], с той разницей, что она обладала силой и знаниями, которыми наделены лишь львы и мудрецы. Так, став её другом, я тотчас же почувствовал себя в безопасности. Насколько мне известно, другие с подозрением смотрели на облик, за которым не могли узреть душу, и хотя они вправду приводили множество доказательств, вооружившись которыми, можно растоптать и мудреца, и бога, лишь их слепота не позволила им рассмотреть львиный взгляд и алмазное сердце Е. П. Блаватской[373]373
  Judge W. Q. Yours Till Death and After, H.P.B., Lucifer, июнь 1891, с. 290–292.


[Закрыть].

По словам близкого друга, Джадж часто говорил, что «его осознанное существование началось лишь тогда, когда он узрел разоблачение „Изиды“»[374]374
  Holloway L. С., Judge W. Q. A Reminiscence. The Word. – Нью-Йорк. Т. 22, № 2 (ноябрь 1915), с. 77.


[Закрыть]. Так Блаватскую называли её близкие знакомые в Нью-Йорке.

Глава 7
Зарождение движения

Листая альбом для вырезок Блаватской, можно наткнуться на следующую заметку, написанную ею в июле 1875 г.: «Из Индии получено указание основать философско-религиозное Общество и выбрать ему имя – а также избрать Олькотта»[375]375
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской. Т. 1, с. 94. Гомес М. Рассвет теософского движения, с. 79.


[Закрыть].

7 сентября 1875 г. 16 или 17 человек присоединились к Блаватской в её жилище по адресу Ирвинг Плейс, 46, чтобы послушать лекцию Джорджа Фелта, инженера и архитектора, об «Утерянном каноне пропорций египтян, греков и римлян»[376]376
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской. Т. 1, с. 463.


[Закрыть]. Выступление было принято с большим воодушевлением, и Олькотт написал на клочке бумаги: «Хорошо было бы создать общество для подобных изысканий, не правда ли?» Через Уильяма К. Джаджа он передал эту записку Блаватской, и та согласно кивнула. Джадж предложил избрать Олькотта председателем общества, а тот, в свою очередь, предложил назначить Джаджа секретарём. На этом было решено отложить собрание до следующего вечера.

Заметка о первом собрании появилась в нью-йоркской газете, а позже была перепечатана в издании Эммы Хардинг Бриттен «Чудеса девятнадцатого века», откуда взят следующий отрывок:

Недавно в Нью-Йорке было учреждено движение особого значения. Основным организатором общества, позже названного Теософским, стал полковник Генри С. Олькотт[377]377
  Своё название общество получило только во время второго заседания.


[Закрыть]. Его создание не было запланировано заранее, о нём было объявлено вечером 7 числа в апартаментах, занимаемых госпожой Блаватской, в присутствии 17 дам и господ, собравшихся ради встречи с мистером Джорджем Генри Фелтом, чьё открытие геометрических фигур в египетской каббале можно считать одним из самых удивительных прорывов человеческого интеллекта. В числе присутствующих были несколько высокообразованных и влиятельных людей. Аудиторию Фелта составляли главные редакторы двух религиозных изданий; сооснователи двух литературных журналов; доктор юридических наук из Оксфорда; почтенный еврейский учёный и известный путешественник; автор редакционных статей одной из нью-йоркских утренних газет; президент Нью-Йоркского общества спиритуалистов; мистер К. К. Мэсси, гость из Англии [адвокат высшего ранга]; миссис Эмма Хардинг Бриттен и профессор Бриттен; два нью-йоркских адвоката помимо полковника Олькотта; партнёр одного издательства в Филадельфии; известный врач профессор Сет Пэнкост и, главное, сама госпожа Блаватская[378]378
  Олькотт Г. С. Листы старого дневника. Т. 1, с. 118–19. Gomes М. Studies in American Theosophical History, The Canadian Theosophist, сентябрь-октябрь 1989, с. 76–78, июль-август 1990, с. 63–64.


[Закрыть].

Рис. 7. Оригинал протокола первого заседания Теософского общества в Нью-Йорке, 8 сентября 1875 г. (Архив Теософского общества, Пасадена, Калифорния.)

Кроме тех, кто был перечислен в предоставленном отчёте, свидетелями основания общества являлись также Уильям Ливингстон Олден, автор редакционных статей «Нью Йорк Таймс», Джон Сторер Кобб, редактор «Новой эры», периодического издания реформистских иудеев и Чарльз Содеран, научный редактор «Американ Библиополист» и высокопоставленный масон.

На следующих заседаниях был разработан регламент общества и избраны члены правления. Олькотта избрали президентом, а профессора Пэнкоста и Джорджа Фелта – вице-президентами. Блаватская согласилась исполнять обязанности секретаря-корреспондента, Содеран стал библиотекарем, а Джадж юрисконсультом. Выбрать название для общества оказалось нелёгким делом. Наконец, листая словарь, Содеран наткнулся на слово «теософия», которое было единогласно одобрено.

Многовековая история этого термина восходит к неоплатоникам. Позже он использовался христианскими мистиками[379]379
  Brehon W. (WQJ). Plain Theosophical Traces, The Path, август 1892, с. 133–136.


[Закрыть]. Термин «теософия» образован от греческих слов «теос» – «бог» и «софия» – «мудрость», означая, таким образом, богоподобную мудрость или, как говорит Блаватская, «Божественную мудрость, подобную той, которой обладают боги»[380]380
  Блаватская Е. П. Ключ к теософии, 1. Siemons J.-L. Theosophia in Neo-Platonic and Christian Literature. – Лондон: Theosophical History Centre, 1988. Профессор Симонс преподаёт физику в области молекулярной биологии в Национальном институте агрономии, Париж.


[Закрыть].

Пытаться найти более точное объяснение этого термина – неблагодарное занятие, как подметил профессор Ральф Хэннон в статье на эту тему:

Вопрос «Что есть теософия?» с самого начала играл значительную роль в истории Теософского общества. В первом же выпуске «Теософиста» госпожа Блаватская написала длинную статью, ответив на него. Позже её примеру пытались последовать многие другие. Мне неоднократно задавали этот вопрос как члены общества, так и те, кому это просто было интересно. Боюсь, к моим ответам всегда примешивалась определённая доля сомнения в собственных силах. Лишь недавно я начал понимать, что прикладывал слишком много усилий. Ответ, как это всегда и бывает, кроется в иерархии; многоуровневой системе, ограниченной лишь нашими способностями к осмыслению. Другими словами, «Что есть теософия?» – это коан. Дзен-буддизм учит, что «коан – это формулировка… указывающая на высшую истину. Коан нельзя разгадать с помощью логических обоснований, это можно сделать, лишь пробудив более глубокие уровни разума, чем дискурсивный интеллект»[381]381
  Professor Hannon. Theosophy as a Koan. American Theosophist, октябрь 1987.


[Закрыть].

Профессор Хэннон открывает свою статью отрывком из сочинения Джаджа:

Сила теософии заключается в том, что ей нельзя дать определение. Это означает, что эволюция, медленно продвигаясь вперёд, откроет новые истины и новые аспекты старых истин, таким образом полностью исключая существование догм или «недвусмысленных определений»[382]382
  Judge W. Q. Echoes of the Orient: The Writings of William Quan Judge. Т. 2. Сост. Дарой Эклунд, Сан-Диего, Point Loma Publication, 1980. – с. 362.


[Закрыть].

Тем не менее как практическая, этическая философия, Теософия имеет определение, как указывает Е. П. Блаватская в письме к ежегодной конвенции американских теософов 1888 г.:

Многие из тех, кто слышал об Обществе, сами того не ведая, являются теософами; ведь сущность теософии заключается в идеальной гармонии божественного и человеческого в индивидууме; в проявлении его божественных качеств и стремлений и их преобладании над земными, животными страстями. Доброта, отсутствие дурных чувств или себялюбия, милосердие, доброжелательность ко всем существам и совершенная справедливость к себе и другим людям являются её основными чертами. Тот, кто учит теософии, проповедует евангельскую доброту, и столь же верно обратное – тот, кто проповедует доброту, учит теософии[383]383
  Blavatsky H. P. Blavatsky to the American Conventions: 1888–1891, Пасадена: Theosophical University Press, 1979. – с. 6.


[Закрыть].

В другом источнике она замечает, что «между христианскими церквями и нашим Обществом есть одно весомое различие: каждый крещёный ребёнок или взрослый считается христианином, тогда как мы всегда разделяли такие понятия, как теософ и просто член ТО. По-нашему, теософом является тот, для кого теософия становится источником жизненной силы»[384]384
  Blavatsky H. P. Going To and Fro in the Earth. Lucifer, ноябрь 1889, с. 251–254.


[Закрыть]. Как-то раз она перефразировала выражение «тот красив, кто красиво поступает» следующим образом: «Теософом является тот, кто поступает по-теософски»[385]385
  Блаватская Е. П. Ключ к теософии, с. 20.


[Закрыть].

Можно задаться вопросом, какую практическую пользу принесло теософское общество, преследуя свои цели. В том же самом письме 1888 г. Блаватская отвечает на этот вопрос:

Теософы непременно являются друзьями всех движений в этом мире, и интеллектуальных, и практических, во имя улучшения положения человечества. Мы друзья всех тех, кто борется с мраком, с жестокостью в отношении животных, с несправедливостью к женщинам, с продажностью в обществе и правительстве, хотя мы и не вмешиваемся в политику. Мы друзья тех, кто занимается благотворительностью, кто стремится хотя бы немного облегчить груз нищеты, обрушившийся на бедных. Однако, будучи теософами, мы не можем всецело отдать себя ни одной из этих великих задач. Мы можем сделать это как отдельные индивидуумы, перед теософами же стоят более великие, важные и куда более сложные цели…

Функция теософов заключается в том, чтобы открыть сердца и умы людей для милосердия, справедливости и щедрости, свойственных царству человека и естественных для него, когда в нём в достаточной степени развиты человеческие качества. Теософия учит человека-зверя быть гуманным человеком; научившись думать и чувствовать так, как это подобает делать человеческому существу, они будут поступать по-человечески, и тогда милосердие, справедливость и щедрость станут совершаться всеми спонтанно[386]386
  Blavatsky H. P. Blavatsky to the American Conventions: 1888–1891, с. 7–8.


[Закрыть].

Теософское общество преследует три цели, которые уже были перечислены в Предисловии. Они звучат следующим образом:

1. Сформировать ядро всеобщего братства человечества, без различия по признаку расы, вероисповедания, пола, касты или цвета кожи.

2. Изучать древние и современные религии, философии и науки, подчёркивая важность их освоения.

3. Исследовать неизвестные законы природы и психические возможности, заложенные в человеке.

Солидарности с первой целью было вполне достаточно для того, чтобы стать частью ТО. Для этого не требовалось веры в карму, реинкарнацию или существование Учителей и какие-либо другие учения. То, что у Общества отсутствовало собственное вероучение, было подтверждено американским судом общего права в 1880-х гг. при вынесении положения о регистрации Теософского общества в Сент-Луисе. Судья Август У. Александер объявил: «Орган, подавший петицию, не является религиозным… одно лишь обучение религиям не приравнивается к религиозной деятельности в установленном законом смысле. Следует отметить, что в ст. 2 Устава Общества слово „религия“ используется во множественном числе. Обучение религиям носит образовательный характер, не религиозный. „Содействовать изучению религий“ – в некотором роде то же самое, что способствовать изучению истории человечества. Ко всему прочему, Общество не имеет религиозного вероисповедования и не практикует культов и обрядов»[387]387
  Блаватская Е. П. Ключ к теософии. Приложение, с. 309–310.


[Закрыть].

Официальной датой зарождения ТО принято считать 17 ноября 1875 г., когда президент общества произнёс вступительную речь спустя 70 дней после предложения о его создании. Слова, которыми он начал выступление, оказались в определённом смысле пророческими: «В будущем, когда беспристрастные историки напишут доклад о прогрессе религиозных идей этого века, возникновение Теософского общества, на первом официальном заседании которого мы сейчас присутствуем, не останется незамеченным».

Вложив в свой альбом для газетных вырезок только что составленную «Преамбулу и регламент Теософского общества», Блаватская с ликованием написала:

«Дитя родилось! Осанна!»[388]388
  Блаватская Е. П. Собрание сочинений Е. П. Блаватской. Т. 1, с. 150.


[Закрыть].

Пятнадцатью годами позже, живя в Лондоне, Е. П. Блаватская получила от редактора ведущего американского издания «Северо-Американский Обзор» предложение написать статью о «прогрессе в теософии за последнее время». Её статья под этим заголовком появилась в августовском выпуске журнала за 1890 г. В ней описывались феноменальные достижения в области человеческой мысли, осуществлённые к тому времени. Нас более всего интересуют причины такого успеха. Е. П. Блаватская пишет:

Появление теософского движения было необходимостью в то время. Оно распространялось лишь благодаря присущему ему порыву, без применения каких-нибудь случайных методов. С самого начала движение не полагалось ни на деньги, ни на фонды пожертвований, ни на покровительство общества и правительства. Оно взывало к некоторым из человеческих инстинктов и желаний и придерживалось высоких идеалов стремления к совершенству, которые были несовместимы с устоявшимися интересами общества, обречённого на постоянную борьбу с ними. Благосклонно принимая результаты научных изысканий, обнаруживающих теологические ошибки, применяя методы и принципы науки, сторонники теософии пытаются спасти от обломков культов бесценные крупицы истины, которые содержатся в каждом из них. Отвергая чудесные и сверхъестественные теории, они стремятся обнаружить родство всех мировых религий и их общую согласованность с наукой…

Долгие годы «великая сирота», человечество, громко взывало из мрака о свете и наставничестве. Среди цветущего благолепия прогресса исключительно материальной природы, наук, питающих разум, но оставляющих дух голодать, человечество, смутно чувствуя своё происхождение и предугадывая судьбу, в мольбе протянуло к Востоку пустые руки, которые способна наполнить одна лишь духовная философия. Страдая от разобщённости, зависти, ненависти, раздирающих его существование, оно настойчиво требовало твёрдой почвы, на которой смогло бы построить солидарность, некой надёжной метафизической опоры, которая позволила бы подняться их самым высоким социальным идеалам… Такова цель, которую наметила себе теософия.