Текст книги "Фокусник"

15

Урек почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, открыл глаза и, еще не проснувшись, сел, сбросив на пол журнал. Перед ним стояли двое мужчин. Урек узнал сержанта. Его спутник поднял журнал и протянул Уреку.

– Это мистер Меткалф, городской прокурор, – представил сержант второго мужчину, одетого в строгий серый костюм с галстуком, слишком ярким для его шестидесяти лет.

– Молодой человек, я пришел, чтобы помочь вам. Вы проснулись?

Урек медленно кивнул. Сержант достал блокнот и ручку и приготовился записывать.

– Вы арестованы полицией на основании ордера, выданного судьей Клиффордом, по подозрению в совершении нападения, сопровождавшегося нанесением тяжелых увечий, на Эдварда Джафета, его отца, Теренса Джафета, и Лайлу Херст приблизительно в одиннадцать вечера двадцать первого января, а также на Эдварда Джафета в больнице "Фелпс Мемориал" приблизительно в девять вечера двадцать четвертого января.

Мистер Меткалф оторвался от своих записей и взглянул на Урека.

– Молодой человек, вас могут судить в Оссининге, если вы признаете свою вину в меньшем из преступлений, по желанию вашего адвоката, даже без жюри присяжных. Это обстоятельство существенно уменьшает ваши шансы получить длительный срок заключения в Исправительном центре в Эльмире. Один из трех соучастников драки у школы уже побывал в исправительном заведении и, возможно, захочет стать свидетелем обвинения, чтобы снять с себя вину за совершенное преступление. Прежде чем мы более подробно обсудим этот момент, я должен поставить вас в известность относительно того, что вы имеете право молчать и не отвечать на мои вопросы.

Уреку казалось, что с ним говорит какой-то псих.

– Все, что вы скажете, – продолжал мистер Меткалф, – может быть использовано в суде против вас. В процессе нашей беседы вы можете в любой момент перестать отвечать на мои вопросы. Вы имеете право посоветоваться со своим адвокатом, прежде чем говорить со мной, можете молчать, пока не свяжетесь с ним, или потребовать его присутствия при нашем разговоре. Если вам необходим адвокат, а у вас нет денег, вы можете обратиться…

– Мистер Меткалф, – прервал прокурора сержант, – его представляет Томасси.

– Понятно. Теперь вам известны ваши права, не так ли? Урек молчал.

– Отвечайте, да или нет.

– Ну, я…

– Вы будете отвечать на мои вопросы, несмотря на отсутствие вашего адвоката?

– Я хочу поговорить с мистером Томасси.

Сержант взглянул на часы.

– Он, должно быть, в конторе. Вы хотите поговорить с ним по телефону?

Урек кивнул.

Сержант открыл дверь и, держа Урека за руку, поднялся с ним по лестнице и подвел к столу, на котором стоял телефонный аппарат. Набрав номер, он протянул трубку Уреку.

– Мистер Томасси, этот мистер Меткалф задает мне вопросы. Он говорит, что один из моих друзей хочет донести на меня. – Послушав несколько мгновений, Урек передал трубку Меткалфу.

– Меткалф слушает.

Лицо прокурора багровело с каждой секундой.

– Да, – сказал он.

…

– Хорошо, – сказал он.

…

– Да, разумеется, я понимаю, мистер Томасси. – Он положил трубку и велел отвести Урека в камеру.

* * *

Томасси опустил трубку на рычаг и усмехнулся. Сукин сын этот Меткалф. Хотел обмануть ребенка. Значит, он собирается обратиться к дружкам Урека и заставить одного из них стать свидетелем обвинения. Благодарю за предупреждение, мистер Меткалф.

* * *

Оглядывая зал суда, судья Клиффорд думал о том, что некоторые из присутствующих будут разочарованы, если на них не хватит времени, особенно те, кто пришел с адвокатом. Вероятно, он мог бы быстро покончить с наиболее простыми делами, но иногда бывало, что разбор мелкого правонарушения затягивался на целый день. И как обычно, он начал с серьезного дела, втайне надеясь, что ему удастся сразу же передать Урека в суд округа. Он подозвал Томасси и Меткалфа.

– Джентльмены, я бы хотел передать это дело в Уайт-Плейнс. Не согласитесь ли вы отказаться от предварительного слушания?

Меткалф промолчал. Судья повернулся к Томасси.

– Ваша честь, – ответил адвокат, – я не считаю себя вправе принять ваше предложение.

– Почему же?

– Мой клиент, что вполне естественно, настаивает на предварительном слушании.

Судья Клиффорд вздохнул.

– Вы ознакомились с жалобой и письменными показаниями свидетелей?

– Да, но я хочу обратить ваше внимание на недостаток беспристрастных свидетелей предполагаемого правонарушения.

– Перестаньте, Томасси, – фыркнул Меткалф.

– Мне кажется, нам не стоит беспокоить суд округа, и предлагаю закрыть это дело. Судья Клиффорд подался вперед.

– С моей точки зрения, не совершено никакого преступления.

Мистер и миссис Джафет, сидевшие во втором ряду, ловили каждое слово.

– Если мы начнем выносить школьные драки на большое жюри…

– Я протестую! – воскликнул Меткалф.

– Пока мы говорим неофициально, – напомнил ему судья. – Но в чем заключается ваш протест?

– Нападавшему…

– Обвиняемому! – прервал его Томасси.

– Обвиняемому, – поправился Меткалф, – исполнилось шестнадцать лет. По закону он уже взрослый, а не несовершеннолетний.

– Ваша честь, – спокойно заметил Томасси, – обвиняемому еще не исполнилось шестнадцати лет и двух месяцев.

– Мы должны провести черту между взрослыми и детьми, – ответил Меткалф, – и закон гласит, что…

– Мне известно, что гласит закон, – прервал прокурора судья. – Но я предпочел бы передать это дело в Уайт-Плейнс.

– Но, ваша честь! – воскликнул Томасси.

– Что такое, мистер Томасси?

– Прошу извинить меня, ваша честь, но мы имеем дело с мелким хулиганством. Подобные правонарушения входят в компетенцию здешнего суда. Мне кажется, что школьная драка…

– Ваша честь, мистер Томасси забывает о втором нападении, в больнице, со смертоносным оружием.

– Постойте, Меткалф, больница находится на территории другого города, и этот случай должен…

– Джентльмены, вы слишком торопитесь, – вмешался судья.

– Именно это я и хотел сказать, – сухо заметил Томасси. – Сначала надо покончить с одним делом, а потом переходить ко второму.

– Случаи злостного хулиганства с нанесением тяжелых увечий должны рассматриваться в Уайт-Плейнс, – пробурчал Меткалф.

– Я хотел подчеркнуть, что больница "Фелпс Мемориал" расположена в Тарритауне, и происшедшее там не подпадает под юрисдикцию Оссининга.

– Однако я должен рассматривать все правонарушения обвиняемого, чтобы правильно определить сумму залога, – возразил судья.

– Я не хочу осложнять положение моего клиента в отношении залога, – сказал Томасси. – В больнице лишь разрезали резиновую трубку. При этом никто не пострадал. Мы готовы доказать, что разрезанная трубка не принесла никакого вреда.

– Ваша честь, – возмутился Меткалф, – Эдварду Джафету нанесены тяжелые увечья. Ему пришлось несколько дней провести в отделении реанимации.

– Подождите, – воскликнул Томасси и взглянул на судью Клиффорда. – Мистер Меткалф, несомненно, понимает, что мы имеем дело с двумя правонарушениями. Первое, драка, закончилось тем, что один из участников оказался в больнице. Драка обычно классифицируется как мелкое хулиганство при отсутствии намерений нанести тяжелые увечья смертоносным орудием или опасным предметом.

– А нож?! – воскликнул Меткалф.

– Нож имеет отношение только ко второму правонарушению, случившемуся в другом городе, и никто, я повторяю, никто при этом не пострадал.

– Ваша честь, обвиняемый проник в больницу с намерением убить…

– Мы опираемся не на намерения, мистер Меткалф, а на реальные факты.

– Фактически…

– Фактически мы еще не определили, кто именно проник в больницу.

– Ваша честь, медицинская сестра может опознать его.

– Кто, кто?

– Медицинская сестра, Алиса Гинслер. Томасси дважды повторил про себя это имя. И заговорил куда спокойнее, чем раньше.

– Ваша честь, мистер Меткалф может пригласить любого свидетеля, но, прежде чем мы окончательно запутаемся в намерениях человека, оказавшегося в больнице в тот вечер, не следует ли нам окончательно разобраться с дракой у школы?

– Мистер Меткалф, – заметил судья Клиффорд, – я думаю, что требование защиты вполне справедливо. Эти правонарушения надо рассматривать раздельно.

– Но, ваша честь, в оба преступления вовлечены одни и те же люди!

– То обстоятельство, что объектом нападения в обоих случаях стал один и тот же человек, является отдельным вопросом. – Судья нахмурился, увидев, что мужчина во втором ряду что-то возбужденно шепчет сидящей рядом с ним женщине.

– Это безумие, – сказал Теренс Джафет своей жене. – Все совершенно ясно.

Миссис Джафет, заметив взгляд судьи, дернула Теренса за рукав.

– Я надеялся сберечь время защиты и обвинения, но, похоже, нам это не удалось. – Судья Клиффорд оглядел сидящих в зале и повернулся к клерку. – Назначьте всем остальным время на вторник.

Послышался недовольный шум. Судья Клиффорд постучал по столу, и зал быстро опустел.

– Мы попытаемся определить тяжесть совершенного правонарушения, – обратился судья к Меткалфу и Томасси. – Если в результате предварительного слушания выяснится, что мы имеем дело со злостным хулиганством…

– В этом нет никакого сомнения, – воскликнул Меткалф.

– Да помолчите вы! – проревел Томасси.

– Я полагаю, мистер Меткалф не собирался прерывать меня, – в голосе судьи Клиффорда отчетливо слышался холодок.

– Я думал, вы уже закончили, ваша честь.

– Хорошо, – заключил судья. – Мистер Меткалф, вы должны представить мне доказательства того, что около школы совершено нападение, сопровождавшееся нанесением тяжелых увечий, а обвиняемый, указанный в вашей жалобе, действительно виновен в этом преступлении. Если вы убедите меня в этом, я направлю дело в Уайт-Плейнс, если нет, оно будет слушаться здесь как случай мелкого хулиганства. Я должен уяснить для себя тяжесть совершенного правонарушения и…

– Ваша честь хотели сказать, что вы должны убедиться, совершено ли правонарушение.

– Да, разумеется, мистер Томасси. Сначала мы определим, совершено ли оно, а затем, в соответствии с его тяжестью, решим, будет ли это дело слушаться здесь или будет передано большому жюри в Уайт-Плейнс. С этим все ясно?

– Я надеюсь, что нам не придется отвлекать большое жюри по такому пустяку. И уверен, что суд будет проведен в Оссининге.

– Вы не собираетесь оспаривать…

– Я лишь подчеркиваю, что не совершено никакого преступления, и достопочтенный прокурор не сможет ничего доказать.

– Мистер Меткалф, сколько у вас свидетелей?

– Пять.

Томасси быстро прикинул. Эд Джафет, его отец, девушка, медицинская сестра и… должно быть, один из дружков Урека, согласившийся пойти на сделку с прокурором.

– Могли бы вы собрать их к двум часам?

– Мне будет проще, если вы перенесете заседание на завтра, – ответил Меткалф.

– Свидетели живут в Оссининге?

– Да, ваша честь.

– Они работают?

– Только двое.

– Где?

– В больнице и в школе.

– Я уверен, что их отпустят с работы из уважения к суду. Приведите их к двум часам. – Судья повернулся к Томасси. – Мистер Томасси, я обратил внимание, что обвиняемый все время смотрит вниз. Он болен?

– По-моему, нет, ваша честь.

Урек исподтишка взглянул на Томасси, адвокат кивнул, и он первый раз поднял голову и огляделся.

16

– Вы обещаете говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? И да поможет вам Бог.

– Да.

Мистер Меткалф отложил Библию.

– Ваше имя и занятие? – спросил он.

– Теренс Джафет. Я преподаю в школе.

– Что именно?

– Биологию.

– Вы истец в этом процессе?

– Да. Я подписал жалобу.

– Сколько лет вы преподаете в школе?

– Четырнадцать.

– Вы хорошо знакомы со школой? Томасси вскочил на ноги.

– Джентльмены, – вмешался судья Клиффорд, предупреждая протест адвоката. – Это не суд. Мы никогда не закончим, если будем оспаривать правомерность тех или иных вопросов. Мы лишь хотим узнать от свидетелей истинную картину происшедшего, чтобы решить, в зависимости от тяжести совершенного правонарушения, передавать ли дело в Уайт-Плейнс или разбирать его здесь.

– И есть ли в нем состав правонарушения, – добавил Томасси.

– Разумеется, сохраняется вероятность того, что обвиняемый не совершил ничего предосудительного. Мистер Меткалф, давайте же выясним, что произошло в школе и больнице.

– Если там что-то произошло, – вставил Томасси.

– Мистер Томасси, вы слишком часто упоминаете о том, что ваш подзащитный не совершил никакого правонарушения. Или вы считаете, что я напрасно трачу время, пытаясь добраться до истины?

– Прошу извинить меня, ваша честь.

– Так давайте узнаем, что видел и слышал свидетель. Мистер Джафет, можете ли вы своими словами рассказать о том, что произошло вечером двадцать первого января?

– В тот вечер мой сын…

– Ваш сын Эдвард Джафет, который в обоих случаях стал жертвой нападения?

– Да, основной жертвой. Кроме того, они избили девушку, которую мой сын пригласил на танцы, и разбили мою машину.

– Продолжайте, мистер Меткалф, – судья взглянул на прокурора.

– Вы хотели сказать, что в тот вечер ваш сын сделал что-то особенное?

– Эд перед танцами показывал фокусы. Я не входил в число учителей, оставшихся в школе, чтобы следить за порядком, поэтому я собирался отвезти Эда и Лайлу, а потом снова заехать за ними после танцев.

– Вы так и сделали?

– Да. У него было два тяжелых чемодана с реквизитом, и я помог довезти их до школы. По пути мы заехали за Лайлой… мисс Херст. Шел снег.

– Продолжайте.

– Ну, по пути в школу ничего не произошло. Эд предупредил меня, что позвонит и скажет, когда мне выезжать.

– Он позвонил?

– Да.

– В котором часу?

– Не помню. Кажется, я задремал перед телевизором.

– Что случилось, когда вы приехали в школу?

– За ними?

– Да.

– На улице их не было. Я решил, что они в здании, потому что все еще шел сильный снег.

– Вы видели кого-нибудь около школы?

– Нет.

– А потом?

– Я вошел в вестибюль. Эд и Лайла ждали меня. Я взял один чемодан, Эд – другой, и вместе с Лайлой мы пошли к выходу.

– Сколько времени вы провели в здании школы?

– Три или четыре минуты, не больше.

– И что произошло потом? – продолжал мистер Меткалф.

– Мы вышли из школы. Шел сильный снег, чемоданы были тяжелые, и, только подойдя к машине, я увидел, что в салоне сидят люди.

– В салоне вашей машины?

– Да.

– И кто там сидел?

– Урек и его дружки. Звук карандаша Томасси, упавшего на стол, привлек внимание судьи Клиффорда.

– Позвольте мне, мистер Меткалф. – Он повернулся к Теренсу Джафету. – Мы стараемся восстановить истинную картину происшедшего, поэтому для нас очень важно, чтобы вы придерживались только фактов. Вы поняли, что это Урек, когда увидели, что в кабине сидят люди, или позднее?

– Я думаю, позднее.

– Хорошо, – кивнул судья. – А как вы узнали, что остальные трое – его дружки?

– Ну, они входят в банду, которая терроризирует…

– Ваша честь, – не выдержал Томасси, – тут я не могу промолчать. Мистер Джафет наверняка знает о так называемой банде понаслышке и не должен упоминать об этом даже сейчас, не говоря уже о суде.

– Я не могу не учитывать ваше мнение, мистер Томасси, – ответил судья. – Доказательства, касающиеся существования в школе какой-то банды и ее причастности к нападению на Эдварда Джафета, должны выявляться на основании свидетельских показаний сотрудников полиции и администрации школы. Если только мистер Джафет не знает об этой банде непосредственно, из личного опыта.

– Мне рассказывали о ней мой сын и другие учащиеся, о ней говорят преподаватели. Мы не раз обсуждали эту проблему и поднимали вопрос у директора.

– К сожалению, – заметил судья, – подобная информация и называется свидетельскими показаниями с чужих слов. Расскажите, что еще вы видели в тот вечер.

– Урек разбил чемодан, один из чемоданов с реквизитом для фокусов, о бампер, задний бампер автомобиля, а потом набросился на Эда и Лайлу…

– Урек или кто-то из его дружков? спросил Меткалф.

– Нет, я совершенно уверен, что это был Урек. Когда он свалил Эда на землю и начал его душить, я помню, что бил Урека по спине, чтобы заставить его отпустить моего сына.

– Вам это удалось?

– Да, но после того, как Эд получил тяжелые повреждения. Этот Урек доставлял немало хлопот школе… – мистер Джафет замолк на полуслове. Он посмотрел на судью, Меткалфа и Томасси. – Извините.

– Мы понимаем, – ободряюще кивнул судья.

– Что произошло, когда Урек отпустил вашего сына?

– Он разбил ветровое стекло моего автомобиля.

– Каким образом?

– Цепью.

– Какой цепью?

– Ну, я не знаю. Должно быть, тяжелой, потому что стекло разлетелось от первого удара.

– А потом?

– На пороге появился школьный сторож с сильным фонарем и что-то закричал.

– Что именно?

Мистер Джафет на мгновение задумался.

– Честно говоря, я не помню.

Он заметил довольную ухмылку Томасси.

– Что произошло после появления сторожа?

– Все четверо убежали. Мы с Лайлой втащили Эда на заднее сиденье автомобиля. Он настоял, чтобы я положил чемоданы в багажник, хотя я хотел сразу ехать в больницу.

– Вы поехали в больницу?

– Да, несмотря на разбитое стекло и сильный снегопад.

– По пути вы завезли девушку домой?

– Нет, нет, мой сын едва дышал, и нам пришлось сразу же ехать в больницу.

Меткалф знал, что допрос свидетеля надо заканчивать на высокой ноте.

– Ваша честь, – обратился он к судье Клиффорду, – у меня больше нет вопросов. Я бы хотел позвать девушку.

– Вы хотите что-нибудь спросить у свидетеля, мистер Томасси?

Адвокат положил руку на плечо Урека. Казалось, он успокаивает подростка, но на самом деле его пальцы впились в плечо, напоминая Уреку, что тот не должен поднимать голову. Затем Томасси встал и подошел к мистеру Джафету.

– Мистер Джафет, ваш сын ударил обвиняемого?

– Ну да, вероятно да, они же дрались.

– Понятно. Вы знаете, почему дрались обвиняемый и ваш сын?

– На него напали!

– Мистер Джафет, постарайтесь понять, что нас не интересуют ваши определения случившегося. Мы просим вас говорить только о том, что вы видели. И видели своими глазами. Повторяю вопрос. Вы знаете, почему дрались обвиняемый и ваш сын?

– Мой сын защищался.

– Против всех четверых?

– Нет, против Урека.

– Урек подрался с вами и девушкой или только с вашим сыном?

– Сначала с Лайлой, потом с Эдом.

– Но не с вами?

– Нет.

– Но вы напали на него?

– Я пытался спасти сына, оторвать руки этого негодяя от шеи…

– Если я вас правильно понял, вы лупили его кулаками по спине. Теперь в третий раз я прошу ответить, знаете ли, вы почему дрались Урек и ваш сын?

Мистер Джафет чувствовал, что его показания не принесут Эду никакой пользы. Если б он только запомнил, что говорил Эд о мнении доктора Коха. Но ему возразили бы, что он опять говорит с чужих слов.

– Почему дрались ваш сын и Урек?

– Я не знаю, – со вздохом признал мистер Джафет.

– Ваша честь, – Томасси взглянул на судью, – я думаю, что мистер Меткалф может приглашать девушку.

17

Лайла Херст ждала в соседней комнате. Войдя в зал суда, она кивнула отцу и матери и немного смутилась, увидев, что на нее устремлены взгляды всех присутствующих.

Судья подумал, что Лайла очень милая девушка, не из тех, кто гладят волосы утюгом и обожают джинсы и бусы. Он попросил ее положить левую руку на Библию и поднять правую.

– Вы обещаете говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

– Да.

Мистер Меткалф начал допрос.

– Пожалуйста, назовите суду ваше имя и род занятий.

– Лайла Херст. Я учусь в школе.

– Вы, без сомнения, слышали, как другие обсуждали случившееся двадцать первого января. Хочу предупредить вас, что вы не должны высказывать чьи-то суждения, но рассказывать нам только о том, что видели и слышали сами.

– Хорошо.

– Что произошло после танцев?

– Мы пошли к машине мистера Джафета…

– Кто мы?

– Мистер Джафет, Эд и я.

– Продолжайте.

– Выпало много снега, я была в длинном платье и смотрела себе под ноги. Поэтому я не увидела сидящих в машине, пока об этом не сказал мистер Джафет.

– Вы узнали тех, кто там сидел?

– Не сразу.

– А когда?

– Я узнала Урека перед тем, как он схватил меня.

– Расскажите нам, как это произошло?

– Он несколько раз ударил чемоданом о бампер автомобиля, а потом бросился ко мне, заломил мне руки за спину и дергал за волосы, пока Эд не заставил его отпустить меня. А после этого он ударил Эда цепью по лицу.

– Цепью? – переспросил судья.

– Суд интересует сказанное вами, потому что, согласно закону, драка голыми руками, на кулаках, квалифицируется не так, как драка с применением опасного оружия, – пояснил Меткалф.

– Ваша честь! – возмущенно воскликнул Томасси, вскакивая с места.

– Да, я понимаю вас, мистер Томасси, но это очень важный момент. Я не помню упоминания цепи в донесениях полиции. Мистер Джафет показал, что обвиняемый использовал цепь, чтобы разбить стекло, но не против пострадавшего. Вы сможете уточнить показания свидетельницы, когда мистер Меткалф закончит допрос и передаст ее вам.

Томасси, надувшись, опустился на стул.

– Мисс Херст, что произошло, когда Урек достал цепь?

– Он и не доставал ее. Я хочу сказать, что цепь с самого начала была обмотана вокруг его руки.

– Как это? Не могли бы вы объяснить подробнее?

– Вот так, – Лайла подняла правую руку и левой сделала движение, будто наматывала что-то на сжатый кулак.

– Так что делал Урек?

– Левой рукой он держал меня за волосы. Цепь была в правой.

– Вы испытывали боль?

– Мне было больно, когда он дергал меня за волосы.

– И когда заломил вам руку за спину? Томасси скрипнул стулом.

– Мистер Меткалф, – вмешался судья, – мне кажется, вы направляете свидетельницу. Позвольте ей говорить о том, что она видела и чувствовала, своими словами.

– Прошу извинить меня, ваша честь.

– Хорошо, продолжайте.

– Я обрадовалась, когда он отпустил меня, но тут же увидела кровь на лице Эда. Он сбил Эда с ног и начал душить его.

– Руками? Я хочу сказать, – тут же поправился Меткалф, – как он начал душить его?

– Руками. Цепь оставалась на его правой руке, но он душил Эда двумя руками и при этом бил его головой о землю. Вот так, – она показала движения рук Урека.

– И что вы сделали?

– Я закричала. Вероятно, сторож услышал меня.

– Вы слишком торопитесь. Когда Урек перестал душить Эда?

– Ну, мистер Джафет пытался как-то помочь Эду, но Урек отпустил его только после того, как появился школьный сторож и осветил их фонарем. Видите ли…

– Да?

– Сторож крикнул, что вызовет полицию. Урек испугался и бросился бежать.

– Хорошенько подумайте. Не упустили ли вы чего-нибудь важного?

– Нет, больше я ничего не помню.

– Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетельнице.

– Я хочу задать ей еще один вопрос, – сказал судья. – Скажите, пожалуйста, то, что вы видели, можно описать как драку?

– Пожалуй, что да. Полагаю, Эд защищал меня. Поэтому он ударил его по руке.

– Ударил по чьей руке? – переспросил судья.

– Эд ударил Урека по руке, чтобы тот отпустил мои волосы.

– Это был первый удар, которым обменялись Урек и Джафет?

Лайла на мгновение задумалась.

– Я стояла к ним спиной, но Эд пытался мне помочь.

– Ударив Урека по руке?

– Думаю, что да.

– Что значит "думаю, что да"?

– Я не видела самого удара. Я думаю, что все произошло именно так.

– Хорошо, – кивнул судья. – Задавайте вопросы, мистер Томасси.

– Ваша честь, некоторые ответы свидетельницы требуют того, чтобы я принес несколько предметов домашнего обихода. Не могли бы вы дать мне пятнадцать минут. Мне нужно съездить на Главную улицу.

– Это необходимо?

– Да.

– Хорошо. Объявляется перерыв на полчаса. Я не хочу, чтобы вас оштрафовали за превышение скорости, мистер Томасси.

* * *

– Это безумие, – жаловалась Лайла родителям, которые подошли к ней во время перерыва. – Всем же ясно, что произошло в тот вечер, а в суде они смотрят совсем по-другому. Они подозревают, что каждое мое слово может оказаться ложью. А я говорю правду.

* * *

Спустя полчаса на столе перед Томасси лежали два больших бумажных пакета.

– Пистолет, по вашему мнению, является опасным оружием? – спросил адвокат.

– Да, – кивнула Лайла.

– А нож?

– Какой нож?

– Любой.

– Полагаю, что да.

Томасси засунул руку в пакет и достал скалку.

– Это опасное оружие?

Все засмеялись, в том числе и судья.

– Нет, – ответила Лайла. – Если, конечно, тебя не стукнут ею по голове.

– Но, увидев скалку, вы не подумали, что это опасное оружие?

– Нет.

Он вновь сунул руку в пакет.

– А это опасное оружие?

– Нет, – сказала Лайла, взглянув на отвертку.

Судья Клиффорд кашлянул.

– Я не совсем понимаю, к чему ведут эти вопросы, мистер Томасси.

– Еще минута, ваша честь, – адвокат вытащил из пакета садовый совок с деревянной рукояткой. – Как вы думаете, это опасное оружие?

– Нет.

Томасси быстро вытащил из пакета последний предмет, велосипедную цепь.

– Вы бы сказали, что это опасное оружие?

– Нет, – ответила Лайла и тут же поправилась: – Да.

– Так все-таки нет или да? Лайла молчала, надеясь, что судья или мистер Меткалф что-нибудь скажут.

– Я изменю формулировку вопроса. Что делает велосипедную цепь более опасным оружием, чем скалка? – Не получив ответа, Томасси обратился к судье: – Ваша честь, чтобы правильно определить, совершено ли правонарушение моим клиентом и следует ли классифицировать его как мелкое или злостное хулиганство, нам важно знать, имел ли он при себе опасное оружие или нет.

– Совершенно верно, – согласился судья.

– Ваша честь, – вмешался Меткалф, – мы же хотим восстановить истинную картину происшедшего в тот вечер. И адвокат обвиняемого должен спрашивать свидетельницу именно об этом.

– У нас предварительное слушание, – заметил судья. – И мы можем позволить себе поставить вопрос несколько шире.

– И уж во всяком случае, не стоило устраивать здесь выставку скобяных товаров.

Судья первым обратил внимание на то, что по щекам свидетельницы текут слезы.

– Джентльмены, позвольте напомнить вам, что свидетельница – молоденькая девушка. Сколько вам лет, мисс Херст?

– Шестнадцать.

Томасси чуть не взорвался от негодования.

– Ваша честь, моему клиенту тоже шестнадцать лет! Как и Эдварду Джафету. Шестнадцатилетние, какова бы ни была их ответственность перед законом, остаются детьми, которые смеются, плачут и дерутся, да, дерутся друг с другом, и мы не имеем права подходить к ним с теми же мерками, что и ко взрослым. Могу я задать свидетельнице несколько вопросов?

Ошеломленный Меткалф не смог найти способа остановить Томасси.

– Вы с Эдом Джафетом близкие друзья? – спросил адвокат.

– Подождите! – взревел Меткалф, чувствуя, к чему клонит Томасси.

– Я могу ждать, сколько угодно мистеру Меткалфу, но вопросы, которые я хочу задать, имеют прямое отношение к этому делу. Итак, вы с Эдом Джафетом близкие друзья?

Лайла кивнула.

– Пожалуйста, скажите об этом вслух.

– Да, – выдохнула девушка.

– Насколько близкие?

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? – Ее глаза вновь заблестели от слез.

– Почему вы не поехали домой сразу после танцев?

– Мистер Джафет обещал отвезти меня.

– И пока вы ждали мистера Джафета, вы были близкими друзьями?

– Мы и сейчас близкие друзья!

– Вы стали бы лгать ради Эда Джафета?

– Я не лгу.

– Вы сказали, что обвиняемый дергал вас за волосы. Кто-нибудь еще дергал вас за волосы?

– Ну, в школе…

– Что в школе?

– Мальчишки частенько хватают за волосы.

– Значит, в школе дерганье за волосы довольно обычное явление. Однако, согласно вашим показаниям, Эд Джафет ударил Урека, когда тот дернул вас за волосы?

– Я вас не понимаю.

– Вы и мистер Джафет обсуждали события того вечера?

– Да, в больнице.

– Вы выслушали его версию случившегося и рассказали ему свою?

– Это не версия. Мы говорили о том, что произошло.

– Вы говорили о том, что произошло между вами и Эдом перед тем, как мистер Джафет приехал в школу?

– Конечно, нет.

– Почему же?

– Это не его дело. И не ваше. – По щекам Лайлы вновь потекли слезы.

– Ваша честь, – обратился к судье Томасси, – мне кажется, надо разобраться, можно ли предъявлять обвинение моему клиенту, если первый удар нанесен так называемой жертвой? Мне также не ясно, может ли эта девушка, находящаяся в близких отношениях с юношей, который нанес первый удар, считаться объективным свидетелем? У меня больше нет вопросов.