Электронная библиотека » Соня Марей » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 1 ноября 2022, 17:16


Автор книги: Соня Марей


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Взбодренная визитом в госпиталь, по пути домой я совершенно случайно купила в лавке тряпичную куклу. У нас, женщин, так бывает. Зато потом можно сказать: «Ой, это не я, оно само купилось».

– Зачем тебе эта страшилина? – Пискун вновь принял облик мехового комка и уселся мне на плечо.

– Ты не понимаешь, – я повертела в руках куклу из мешковины с глазами-пуговицами. Сделана она была весьма неаккуратно и походила не на милого пупса, а на зомби. – С ее помощью я буду наглядно показывать механизм родов своим ученикам. Теория еще никому не помешала, настоящий врач должен ею владеть.

У меня уже появились идеи по построению учебного процесса.

– Тиинова мать! – воскликнул фамильяр и закатил глаза. – Спаси и помилуй! Эта женщина все больше и больше меня удивляет. Лучше бы шоколада мне купила.

– Ладно-ладно, не ворчи, подушка меховая, будет тебе шоколад.

Пока я ходила по лавкам, заметила странную вещь. Иной раз люди, видя меня, пропускали к прилавку без очереди, улыбались с узнаванием. Другие отводили глаза и начинали шептаться – явно поверили порочащим слухам.

Вечером мы встретились с Деллой, и она сразу засыпала меня вопросами. Моя ученица выглядела испуганной, щеки раскраснелись. Она думала, что меня арестовали и увезли в столицу, и теперь рада была видеть меня на свободе в добром здравии.

– Дожили, – ворчала старуха Крелла, пока ее внучка собиралась. – Все хотят контролировать. Помяни мое слово, они тебя в покое не оставят! – и погрозила пальцем. – Ты ступила на опасную дорожку, девочка. Тебе с мужчинами не тягаться.

– Может, я решила обратить их в свою веру?

Бабуля посмотрела на меня, как на дуру. Потом махнула рукой.

– Делай, как знаешь, только Деллу не подставляй. Кстати, в Дурной видела знакомую повитуху, рассказала о тебе, – Крелла выдержала томительную паузу. – Та заинтересовалась, хочет приехать, как только достроят госпиталь.

– Это хорошая новость. Будем потихоньку возвращать повитух в город, пора возродить школу.

Крелла не стала возражать, только продолжила ворчать, копаясь в печке кочергой.

Когда Делла узнала, что мы едем в квартиру практикантов, удивилась, а потом замялась.

– Но там же полно парней. Это неприлично, – выдавила, краснея.

– Неприлично быть невеждой, – поправила я и завела магоход. – Вы будущие коллеги, так что смущение прочь! Сегодня надо снять Таю швы, настоящий лекарь должен уметь все – и роды принять, и геморрой вылечить. А ты как думала?

Всю дорога девочка крепилась, но при входе в квартиру на первом этаже небольшого уютного дома чуть не упала в обморок. Особенно когда за дверью послышался гогочущий смех.

В щель высунулся нос Йена. Юноша рассказывал, что его родители остались в другом городе, а сам он пока живет у дяди, но иногда ночует в квартире друзей-практикантов. Вместе учиться веселее. Кажется, я поняла, что за веселье у них тут происходит.

Побагровев, как свекла, Йен виновато потупился.

– Это не то, что вы подумали…

– Не мямли, Йен, – я прошла в коридор, таща за собой упирающуюся Деллу. – Что происхо…

И запнулась в дверях небольшой кухни, где с довольным видом за столом восседали четверо мальчишек. Среди них уже знакомый кучерявый Дэрин, который строил мне, замужней нейре, глазки. Рыжий, как апельсин, парень и двое, чьих имен я не запомнила. А вместе с ними вполне довольный жизнью Тай.

Компанию практикантам составляла пока не откупоренная пузатая бутыль в центре стола, скромные закуски и овощной салат.

– Приятного аппетита, мальчики! Надеюсь, вы уже обработали культю своего подопечного? – сложив на груди руки, я обвела их строгим взглядом.

В ответ раздалось невразумительное мычание.

– Ну вот, весь аппетит испортили… – протянул Дэрин, но со стула встал.

За спиной нервной тенью маячил Йен, Делла неловко теребила подол платьица. Эх, ну и студенты пошли! Я снова решила взять дело в свои руки и быстро организовала помощь пристыженному пациенту. Но, с другой стороны, хорошо, что Тай нашел с ребятами общий язык, можно за него не волноваться.

Проследив за тем, чтобы все тщательно вымыли руки, мы общими усилиями обработали культю, а Йену я доверила снимать швы. У юноши почему-то дрожали руки и краснели уши, и это было странно. Вообще он частенько стеснялся, но сегодня просто превзошел себя.

Однако все закончилось хорошо. Очередная маленькая победа, маленький шажок – мой сложный пациент выжил в доасептическую эпоху! А молодняк это увидел и сделал выводы.

Глава 5

Перед возвращением домой я подвезла Деллу. Девушка была странно молчалива и погружена в свои мысли. Наверное, тоже устала.

Но рухнуть в постель мне не дала совесть в лице синего мехового комка. Пискун налетел на меня с ультразвуковыми визгами и заставил вновь открыть учебник по артефакторике и взять в руки шкатулку с украшениями.

Да, хотелось спать, но в этот раз, стоило коснуться деревянной крышки, руку будто что-то кольнуло, а внутри взметнулось странное предчувствие.

– Эл, – тихонько позвал фамильяр, – что с тобой?

– Не знаю, – задумчиво пробормотала я.

Пискун подскочил на коротеньких лапках и возбужденно заговорил:

– Неужели ты ощутила зов артефакта? Тогда тебе крупно повезло! Какой-то из камней проснулся, он реагирует на тебя!

– Да ладно, – я запустила руку в горсть украшений. – Мне кажется, еще слишком рано… ой!

Пальцы снова кольнуло, и показалось, что сквозь мышцы пробежал электрический разряд. В этот момент я держала в руке старинный золотой браслет с рубинами. Или приглушенный свет магического светильника издевался надо мной, или действительно артефакт налился мягким свечением. Золото посветлело, а рубины, напротив, потемнели и налились глубоким багряным цветом.

Мы взирали на эти метаморфозы с приоткрытыми от удивления ртами.

– Кажется, ты ему понравилась, – произнес, наконец, тиин. – А рубины ведь очень капризные камни.

Повинуясь чутью, я осторожно надела браслет на запястье. Свет рубинов стал ярче, показалось, будто камни вбирают мою магию и преобразуют ее в нечто иное.

– Ты когда-нибудь такое видел? – спросила я тиина шепотом. Между мной и этим артефактом сейчас происходило какое-то странное взаимодействие, как будто он изучал меня, пытался познакомиться.

– Попробуй дать ему еще немного своей силы, – подсказал Пискун, и я послушалась.

Камни жадно поглощали капли моей магии, золото продолжало сиять. А потом все закончилось так же внезапно, как и началось. Артефакт превратился в банальный кусок металла.

– Ну вот. Верно говорили, что рубины – капризные камни, – я вздохнула с разочарованием, как будто была ребенком, которого подразнили конфетой.

Но даже если так, это уже что-то. Магия – поистине удивительная штука, как и ее дары.

– Чтобы раскрыть потенциал этого артефакта, тебе надо испытать стресс, – начал Пискун с умным видом. – Помнишь, так ты пробудила и магическое зрение, и физическую силу?

– Думаю, что стресс мне обеспечен! У меня едва инфаркт не случается, когда я вижу, как лекари лезут к больным грязными руками. Что ж, – я вздохнула я сняла браслет. – Возьму его завтра в госпиталь.

* * *

Утро порадовало двумя письмами: от Сальвадора и Луизы. Бегло просмотрев несколько листов, написанных убористым почерком ученого, я поняла, что нейт Эйле уже занялся составлением лекарства от ботулизма и описывал успехи в изучении оспы. Я спешила, поэтому пришлось отложить послание на вечер, чтобы потом прочесть его более вдумчиво. То, что Сальвадор не забыл про меня, не могло не радовать.

Следующая записка была от Луизы. Она интересовалась моими делами, выражала сочувствие по поводу того, что меня несправедливо обвинили в запрещенной операции. Я досадливо поморщилась. Если знала Луиза, знал и градоправитель. Ну да ладно. В конце концов, меня действительно оправдали.

А еще она предлагала организовать что-то типа лекции для ее знакомых. Луиза с энтузиазмом писала, что дочерям подруг будет любопытно и полезно послушать о беременности и женском здоровье, нейрам более зрелым – о сохранении красоты и привлекательности. Те капли, что я дала ей, заинтересовали многих.

Если честно, идея мне понравилась, надо обязательно над ней подумать. У меня сложилось стойкое впечатление, что в этом мире полная половая безграмотность. Возможно, бедная Лесси вообще не знала, откуда берутся дети, и к чему могла привести их связь с Заном. А ежемесячные кровотечения жители считали наказанием за грехи.

Небольшая просветработа не повредит, только на этот раз нужно быть осторожнее, чтобы не загреметь в застенки местной инквизиции или как тут ее называют.

Катясь по улицам в магоходе и беседуя с Пискуном, я добралась до госпиталя. На правую руку решила надеть браслет-артефакт, мало ли? Вдруг я испытаю такой стресс, что мигом раскрою весь потенциал украшения.

Солнышко светило особенно ярко, однако же такие тихие дни обычно бывали особо паршивыми. Но чем черт не шутит? Вдруг меня сегодня не будут доставать Калвин с Ойзенбергом, а Лейн сменит маску старого ворчуна и станет добрее домашнего котика? Кстати, надо не забыть справиться о его здоровье.

Уже на входе в здание госпиталя меня настигли чьи-то крики. Они доносились из-за двери, ведущей в коридор родильного отделения, и я невольно замерла, прислушалась. Что там за возня, что происходит?

– Я семерых родила дома, не хочу оставаться в госпитале! – послышался возмущенный женский вопль, перешедший в болезненный стон.

– Ты вторые сутки разродиться не можешь, Диди, – вторил мужской голос. – Это серьезно, лекари тебе помогут.

– У-у-у! Не нужны мне никакие лекари, дома и стены помогают! Зачем ты меня сюда привез? Даже если и помру, то под своей крышей!

– Ага, и оставишь меня вдовцом, а детей сиротами?

Дальше медлить я не стала. Распахнула дверь и нос к носу столкнулась с семейной парой и молоденьким лекарем, который пытался вместе с мужчиной угомонить беременную.

Все трое с удивлением воззрились на меня.

– Ну что вы, милая. Не бойтесь, – по-хозяйски начала я и коснулась плеча женщины. – Никто вас не обидит.

И тут меня захлестнула смутная тревога. Тяжелая работа и многочисленные роды не способствовали цветущему виду, женщина явно старше своих лет. Или… нет? Каштановые волосы пронизывали седые пряди, на лице залегли морщины, которые становились только глубже, когда она морщилась от боли.

Сколько ей на самом деле?

Я опустила взгляд на обтянутый платьем живот. Надо срочно ее осмотреть! Почему-то мне кажется, что здесь все не так просто.

Визуально живот недель на тридцать, но в анамнезе семь родов, мышцы перерастянуты, значит, реальный срок может оказаться меньше.

– Я позову нейта Ойзенберга, – пролепетал молоденький лекарь.

– Стойте! – я вскинула руку. Мне совсем не улыбалось встречаться с коновалом. – Вы ведь меня уже знаете, да? Я нейра Эллен. Нейт Лейн разрешил мне проходить практику.

– Но я не могу… – залепетал тот, однако неразборчивое блеянье прервал новый мучительный стон.

– Помогите моей жене, сделайте что-нибудь! – взмолился муж, хватая меня за руки. – Я не могу смотреть на то, как она мучается!

Я хотела активировать магическое зрение и быстро провести диагностику, но женщина с неожиданной силой оттолкнула мои руки и отшатнулась, как от чумной.

– Не трогайте! Не трогайте меня, боли-ит… – Диди заохала и привалилась к стене. – …Последних четверых своих сорванцов рожала почти без боли, а здесь… ох-охо!.. Ненавижу тебя, Оллен! В следующий раз сам рожать будешь!

– Конечно-конечно, любимая. Все будет, как ты захочешь, – заворковал Оллен, пытаясь погладить жену по голове, но та отпихнула и его.

– Дорогая, послушайте, – терпеливо начала я и шагнула вперед, – сейчас нам надо покинуть коридор и произвести осмотр. Сколько, говорите, живот болит? Можете рассказать, что это за боль?

Диди раздраженно махнула рукой и схватилась за поясницу.

– Да боль как боль… Только не совсем такая, как в прошлые разы.

– Кровотечений не было?

– То было, то не было…

Отличный ответ, но на большее, учитывая состояние пациентки, я бы не рассчитывала. Какое-то время мы с перепуганным Олленом пытались уговорить Диди сдаться на милость медицины, и потом она все-таки смирилась. Пошла за нами с явной неохотой, сверкая покрасневшими глазами из-под растрепанной челки.

Мне категорически не нравилось то, что рожали, а потом и находились с младенцами все в одном большом зале. Получался какой-то проходной двор и рассадник инфекции, но выбора не было. Оставив немолодого папашу снаружи на попечении какого-то практиканта, я провела Диди в зал и попросила лечь на свободную койку.

В тот момент, когда женщина, кряхтя, исполнила мое указание, двери распахнулись. Внутрь с хозяйским видом пожаловал Ойзенберг. Глаза его полыхнули от злости, когда он увидел меня, стоящую в ногах роженицы.

Показалось, что в этот момент звуки исчезли, будто кто-то свыше нажал на кнопку, а все взгляды уставились на нас. Напряжение между нами было почти осязаемым – вот-вот закоротит.

Полностью меня игнорируя, лекарь приблизился к койке.

– Рожать собираетесь? Вы с родственниками?

Бедная Диди уже побелела от боли, ей было не до разговоров. Ойзенберг повернулся ко мне и процедил:

– Надеюсь, вы ей сказали, что в кассу госпиталя надо будет внести…

И тут женщина заорала:

– Да сделайте вы уже что-нибу-удь! Достаньте из меня это!

На шум начали подтягиваться практиканты, чуя если не интересный клинический случай, то знатную перепалку, которую еще долго можно будет обсуждать по углам. Заглянул и любитель инструментов – нейт Брайтен.

Ойзенберг потянулся клешнями к животу Диди, но та извернулась и треснула его по руке.

– Не трогайте меня! Я не дамся постороннему мужчине, никто не может меня касаться, кроме моего мужа. Пусть лучше она, – взгляд в мою сторону, – принимает роды!

– Да что вы себе позволяете, милочка?! – лекарь побагровел, на щеках обозначились желваки. – Вы находитесь в госпитале, а не на рынке.

– Хватит. Сейчас мы просто теряем драгоценное время, – непреклонно произнесла я, становясь между ним и пациенткой. Ух, лишь бы не нагрубить, когда на нас смотрит столько пар глаз! Пособачиться можно и наедине. – Роженице лишние потрясения не нужны, это плохо влияет на процесс. Если нужно, я оплачу пребывание этой женщины в госпитале из своего кармана. Теперь давайте за дело.

Диди продолжала причитать, что не даст себя тронуть и пальцем никому, кроме целительницы. И что она праведная женщина и не хочет познать гнев небес. Негоже показывать срам кому ни попадя.

– Надо уважить желание роженицы, – поддержал меня Брайтен гулким басом. – Практикантам тоже нужно на ком-то тренироваться, – и подмигнул мне. Наверное, хотел поддержать, но своими словами лишь вызвал у бедной Диди новый приступ паники.

Я чувствовала, что Ойзенберг хочет сказать в мой адрес пару ласковых, но присутствие свидетелей не позволяет опуститься до перепалки. Это не песочница, где дети отбирают друг у друга лопатки. Может, не будь здесь внушающего страх Брайтена, он бы велел практикантам приструнить и меня, и роженицу.

– Так и быть. Вы будете вести роды у этой женщины. Вот только если не справитесь, я лично буду просить нейта Лейна выгнать вас с самым низким баллом, – заметил он мстительно.

Раздался неодобрительный шепот, кто-то выкрикнул: «Давай, Эллен, не подведи!» Но лекарь метнул в сторону группки практикантов уничижительный взгляд.

Уверена, это только ко мне такое «доброе» отношение, я ведь враг номер один. Они будут испытывать и испытывать меня либо пока не надоест, либо пока я не докажу свои профессиональные качества. Ну и пускай подавятся.

Закатав рукава до локтей, я помогла женщине обнажить живот и встала так, чтобы хоть немного загородить ее от любопытствующих. В глаза сразу бросилась странная форма. Где-то я такое видела…

Мне не понадобилось даже активировать магическое зрение, хватило нескольких секунд старой доброй пальпации.

Я отпрянула, чувствуя, как от волнения вспотели ладони.

– Ты не беременна, Диди, – и обернулась к лекарям: – Мне срочно нужна операционная.

– Как не беременна? Какая еще операционная? – посыпались вопросы.

Мое заявление вызвало настоящую бурю. Ойзенберг саркастически кривил рот, Диди охала и ахала, едва не прощаясь с жизнью, а практиканты, кажется, делали ставки. Первым опомнился нейт Брайтен, он хотел ощупать живот пациентки, но та опять не дала мужским рукам себя коснуться. Очень принципиальная женщина, надо сказать.

– Просто поверьте мне на слово, прошу, – попросила я лекаря. Потом наклонилась к нему ближе и негромко проговорила: – У нее опухоль матки. За несколько месяцев она выросла, поэтому все приняли ее за беременность. А сейчас нарушилось кровоснабжение – это вызвало боли. Женщина подумала, что начались роды. Надо срочно спасать, пока не начался некроз, и она не умерла от заражения крови.

В своем мире приходилось неоднократно проводить удаление миом – и отдельно, и вместе с маткой. Как открытым доступом, так и лапароскопически. Я полагала, что у Диди нарушилось кровоснабжение миоматозного узла и, грубо говоря, он начал отмирать. Боли отдаленно напоминали схватки, но все же отличались. И Диди говорила, что кровотечения все-таки были – а это характерно для миом. Либо кровотечения, либо полное их отсутствие, как при беременности.

Брайтен слушал меня, хмуря лохматые брови.

– А вы быстро сориентировались! Я понял вас, нейра.

Потом кликнул рослых ребят – они, как двое из ларца, выросли на пороге с глуповатыми улыбками, чтобы загрузить на каталку сопротивляющуюся «роженицу». Я успокаивала ее, как могла, но внутри у меня не было привычной уверенности, с которой я оперировала в мире с развитой медициной. Да уж, тут нет ни лапароскопии, здесь не знают переливания крови. Но для меня это очередной вызов, экзамен, который надо сдать на высший балл.

Оперировали женщин в соседнем помещении с широким окном и столом посередине. Внутри было относительно чисто.

– Я умру, да? – спросила Диди, и ее подбородок затрясся.

– Не говорите глупости, все будет хорошо. Выйдете отсюда как новенькая, – попыталась подбодрить я. Меня же подбадривал Пискун, и воинственные реплики пушистого фамильяра заставили если не улыбнуться, то немного воспрянуть духом.

Четверых практикантов я попросила остановиться подальше, чтобы не носить инфекцию. Ойзенберг, к моему огромному сожалению, заперся следом.

– Я буду следить за вашими манипуляциями, нейра Эллен, – предупредил таким желчным голосом, что у меня от его звука заболела печень. – А потом выставлю балл, можете не сомневаться. И лучше вам применить все свои магические навыки, потому что при опухолях такого размера обычные средства не помогают. Такие больные умирают от кровопотери.

Вот молодец какой. Нашел, чем поддержать, а то мало тут Диди трясется и подвывает от страха. Я едва сдержалась, чтобы не огрызнуться. Игнор – лучшее лекарство.

– Сегодня я побуду вашим ассистентом, – заявил Брайтен, разминая пальцы. Поддержка здоровяка-лекаря добавила еще одну каплю в чашу моей уверенности. – Насчет Ойзенберга не переживайте, каждое его слово – что пук в лужу. Никто всерьез не воспринимает. Он только и может, что пугать практикантов и несчастных женщин.

К операции мы подготовились быстро и настолько тщательно, насколько это возможно. Спирт, перчатки, настойки трав, обезболивающее и снотворное для пациентки. Операционное поле побрить, помыть – все как надо.

Со мной был неизменный лекарский чемоданчик с пространственным расширением, медицинская одежда и перчатки. Практиканты при виде их уже не хихикали, успели привыкнуть к странностям столичной магички, а еще соревновались за право подавать инструменты. Победил уже знакомый мне Дэрин, его назначил сам нейт Брайтен. Йен, тоже оказавшийся в этой компашке, проводил товарища ревнивым взглядом.

Я вдохнула поглубже и поудобней перехватила скальпель. Ну, поехали!

Внезапно я дернулась, так и не сделав разрез. Меня прошиб холодный пот, руки мелко задрожали. Проклятье, да что же такое творится? Неужели это все страх? Но ведь справлялись как-то хирурги и акушеры прошлых лет, когда под рукой не было не то что современных операционных, но и горячей воды? А Рогозов вообще сам себе аппендикс удалил во время экспедиции в Антарктиду! Ему что, легко было?

Поэтому не дрейфить!

– Даже я чувствую, как у тебя сердце колотится, – подал голос Пискун. – Да у тебя самый настоящий стресс, Эл.

– Сама знаю… ой, что такое?

Я ощутила, как в теле забурлила магия, и потоки ее начали стекаться к рукам. Неужели это делает браслет-артефакт? Или все-таки Пискун магичит?

– Это не я, честное пионерское! – взвизгнул тиин. – Я же говорил, что стресс помогает активировать скрытые способности и пробудить магию.

– Очень вовремя, я даже не знаю, что мне с ним делать, и что он умеет!

Паника! Паника захлестнула меня. Трудно сосредоточиться, когда тело дергает, как будто сквозь него проходят разряды тока, а перед глазами мелькают цветные вспышки. И все же я неимоверными усилиями воли взяла себя в руки. Коснулась натянутой на животе кожи острием скальпеля и сделала первый надрез.

– Вы делаете горизонтальный разрез? – удивленно спросил Брайтен.

Из истории медицины я знала, что раньше при операциях на матке применяли вертикальный, иногда боковой разрез. Это позволяло быстро достать ребенка, когда ситуация становилась критической. О жизни матери, ясное дело, уже не думали. Только с течением времени стало очевидно преимущество горизонтального разреза, хотя врачи очень долго не хотели его признавать.

В нашем мире это случилось в начале девятнадцатого века, а время, в которое я попала, примерно ему и соответствует. Ах, сколько открытий чудных еще предстоит увидеть этому миру! И микроскоп, и антибиотики, хотя препараты с похожим действием я уже находила в арсенале магички Эллен.

Хотелось бы сюда электронож. Как же прогресс разбаловал нас, современных врачей! Электроножи снижали кровопотерю, в итоге операционное поле оставалось относительно чистым, а не залитым кровью. Непрерывный ток разогревал ткани и приводил к быстрому их разъединению, при этом термические повреждения были минимальны. Да, у этого метода свои недостатки, но иногда он был весьма полезен.

В свое время я занималась лечением миом как консервативными методами, так и хирургическими. Повидала всякое и опыт у меня был, оставалось применить его к случаю Диди.

Сейчас я была намерена произвести удаление матки вместе с миомой, это было самым оптимальным вариантом, исключающим рецидив и гибель от кровопотери, а еще снижающим вероятность инфицирования.

Все свои мысли я высказывала нейту Брайтену, который слушал внимательно, то и дело кивая.

– Удивительно, как можно было перепутать с беременностью?

– А вы думаете, у нее было время ходить по лекарям? С семерыми-то детьми и мужем? – хмыкнула я. – Ну растет живот и растет. С кем не бывает.

Ох как жизненно. Женщины частенько забывают о своем здоровье и спохватываются, когда начинают сыпаться зубы или тело скрючивает от боли.

– Операции на матке часто заканчиваются смертью, слишком много сосудов. Слишком высок риск заражения, – вещал Брайтен. Хорошо, что Диди спала и всего этого не слышала! – Вы сейчас пошли на риск, нейра. Ойзенберг будет капать на мозг Лейну, пока тот вас не выгонит.

– Меня не так-то просто выставить за дверь. Если что, через окно вернусь.

Я уговорила Брайтена надеть запасные перчатки и тоже обработать руки. А вот Ойзенберг, посмеиваясь, что-то нашептывал практикантам. По сути, ему было плевать на жизнь пациентки, все те, кто не приносил гильдии достаточно денег, были этаким тренировочным материалом для натаскивания новых лекарей. Да и к смерти в этом мире относились спокойнее, потому что «на все воля богов». А гибель младенца или роженицы вообще не вызывала ни у кого удивления. Но Диди я никому не отдам, вытащу эту женщину, чего бы это ни стоило.

Меня все еще трясло, стресс волновал скопившуюся в теле магию, но я ужасно боялась навредить и не знала, с какой стороны подступиться, куда ее направить. Тем более, лекари госпиталя не маги, для них интересней и полезней обычные манипуляции.

Мы вскрыли кожный покров, жировую клетчатку, раздвинули мышцы. Брайтен держал края раны большими зеркалами, я работала. Крови становилось все больше, на крупные сосуды я ставила зажимы.

Удаление органа – филигранная работа. Подобно исполнению симфонии на скрипке, когда одно неверное движение – и все пропало.

– Нейра, вы как будто всю жизнь этим занимались, – произнес Брайтен с уважением. – Знал я одного лекаря, он в другом городе трудится. Так вот, этот умелец так лихо удалял матки, сделать операцию для него – это как салат на ужин настрогать. Правда, выживала только половина его пациенток.

Я перешла на магическое зрение, чтобы убедиться – заражения нет, в опухоли не успел начаться некроз. Ох и размеры у нее были, конечно!

– Ого, ничего себе! – присвистнул Дэрин, почти засунув нос в рану.

– Подай лучше еще один зажим, – велела я парню. – И будь готов вскоре принять удаленный орган.

Нежно, осторожно, там шовчик, там разрез – шаг за шагом я приближалась к финалу. И вдруг что-то пошло не по плану: кровотечение никак не желало останавливаться, зажим соскальзывал, сосуд рвался. Вот засада!

Спина взмокла от пота, шея разболелась, в ушах сумасшедше стучал пульс. А кровь все лилась и лилась. Брайтен рядом со мной ощутимо нервничал, Ойзенберг самодовольно посапывал, практиканты шептались.

– Эл, ты же маг, ну! – пискнул тиин. – Добавь немного магии, иначе я тебя тресну. Даже браслет-артефакт на это намекает!

– Я пытаюсь!

Браслет раскалился и обжигал кожу, магия носилась по каналам со скоростью света. Первым делом я попыталась успокоиться и взять себя в руки, восстановить дыхание. И не в такие ситуации попадала, а Диди будет жить, я ведь ей обещала!

Артефакт пульсировал, как живое сердце, забирая себе излишки моей силы, прогоняя их через себя и вливая в пальцы. Кожу кололо от жара, скальпель в руке нагрелся, и я увидела, как кончик засветился нежным ало-золотистым светом.

Повинуясь чутью, я коснулась им лопнувшей артерии. Стенки ее сплавились – это было похоже на коагуляцию сосуда. Но самое поразительное – кровотечение остановилось!

Колени ослабли, и я чуть не рухнула на пациентку. То ли от слабости, то ли от облегчения. Так вот они, свойства браслета-артефакта! Вспомнились слова Норвина о том, что артефакты порой пробуждают совершенно новые свойства, попав к новому владельцу. А я так сильно хотела помочь этой женщине, так боялась, что она умрет от потери крови, что браслет с рубинами исполнил мое желание.

– Он точно признал тебя, Эл! Ты молодец! – радовался Пискун.

А дальше все пошло как по маслу: остановить кровь из сосудов стало проще в разы. Я завершила ампутацию матки, оставив только яичники. Весила опухоль много, ее приняли Дэрин с нейтом Брайтеном и положили на поднос.

– Я ее исследую, – процедил Ойзенберг. – Будет препарат для моей коллекции.

Изучая медицинские книги, я не нашла ничего похожего на злокачественные опухоли. Их нет в этом мире? Что ж, это немного успокаивает. Мы успели вовремя, еще чуть-чуть, и отвоевать жизнь больной было бы гораздо, гораздо сложнее.

Дальше следовало закрыть разрез и оставить дренажи для очищения раны. Восстанавливаться Диди будет не меньше двух месяцев, все-таки вмешательство очень тяжелое и травматичное.

Когда был наложен последний шов, я вытерла лоб сгибом локтя и тяжело выдохнула.

Сделав несколько шагов, почувствовала, как голову ведет, а ноги становятся ватными – явно откат после использования магии.

Последней мыслью было – лишь бы не упасть и не разбить себе череп, а то ведь… залечат.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации