Текст книги "Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор"

Римляне хотели повторить опыт битвы под Кизиком: блокировать армию Митридата, лишить ее подвоза продуктов и одолеть без боя. Митридат вел себя нерешительно. Римляне вовсе осмелели. И вот в момент, когда они разбрелись по окрестным полям и селам в поисках поживы, показалась туча пыли, которую взметнули копыта коней: вернулся Тигран со своей кавалерией. В этом и состоял план сражения. Римляне утратили бдительность. Теперь Митридат и Тигран хотели взять их в клещи и уничтожить. Лукулл прекрасно это понял и сориентировался. Он бросил против Тиграна всю конницу, которая была под рукой. Римляне, жертвуя собой, атаковали с ходу. Единственный шанс выжить был в том, чтобы не дать Тиграну развернуть походную колонну в полноценный боевой порядок. На этом месте… описание битвы прерывается. Мы можем понять, что атака удалась и Тиграна задержали. Следовательно, наступление Митридата тоже сорвалось. Его лагерь окружили окопами, как предписывала тактика, разработанная Суллой. Тигран снова отошел. Митридат оставался на месте. Позиционная война продолжалась до глубокой осени.

Затем что-то произошло. Либо римляне обошли позиции Митридата и двинулись в глубь Армении, намереваясь взять ее старую столицу Артаксату, построенную полтораста лет назад Ганнибалом. Либо у Митридата иссякли припасы, и он отступил. Так или иначе, война снова стала маневренной.

Мы входим в область преданий. Плутарх сообщает, что Лукулл достиг Артаксаты и разбил под этим городом трех царей – Тиграна, Митридата и союзного им правителя Атропатены. Причем Митридат обратился в постыдное бегство, «не выдержав даже боевого клича римлян». После этого головокружительного успеха Лукулл почему-то начинает отступать из Армении; отступление похоже на бегство. У Аппиана нет ни слова об этой победе римского оружия. В утраченной части сочинения Тита Ливия был рассказ, но основывался он на очередном сообщении Лукулла, которому нельзя доверять. То, что сражение под стенами старой армянской столицы действительно было, несомненно. А вот победа в нем римлян – большой вопрос. Факт остается фактом: Лукулл не смог взять Артаксату и отступил.

Базилевс Армении гнался за Лукуллом. А Митридат бросился на запад – в родной Понт, чтобы попытаться очистить страну от римлян. В распоряжении Евпатора имелось 4000 собственных солдат. Столько же дал Тигран. Вот эти цифры вполне реальны.

Тем временем Лукулл спустился в Мигдонию (область в Месопотамии) и осадил Нисибис. Обороной руководили брат Тиграна Гурам и грек Каллимах – тот самый воитель, что оборонял Амис, а потом сжег этот город и увел своих солдат из-под носа у Лукулла. Теперь римский полководец получил возможность отомстить. Он ею не преминул воспользоваться. Город пал. Гурам и Каллимах оказались в плену. Армянский принц крови встретил милостивое обращение. Это было не случайно. Римляне всегда старались вести себя обходительно с членами царских фамилий, чтобы посеять рознь.

А вот судьба Каллимаха оказалась плачевной. Он пытался спасти жизнь, рассказав байку о великих сокровищах, спрятанных в городе. Грек брался показать их алчным римлянам. Но Лукулл не поверил. Греческого стратега заковали в цепи. Наверно, впоследствии его вывезли в Италию, провели в триумфе и зарезали на потеху толпе. Это обычная практика римлян.

Взятие Нисибиса стало последним успехом Лукулла. С тех пор его все время преследовали неудачи. Бунтовали легионеры. В Риме Лукулл стал притчей во языцех продажных народных вожаков. Словом, его одолели неприятности.

Но вернемся к действиям Митридата.

Мы писали, что для обороны Понта Лукулл оставил Сорнатия с одним легионом. Но прошло время, и к нему пришли подкрепления, а с ними новый главнокомандующий в Понте – Фабий Адриан. Чем вызвано наращивание римских сил? Источники молчат, но понять легко: понтийцы встретили оккупантов враждебно. Часть сельских районов страны до сих пор оставались свободными. Да и города подчинились римлянам далеко не все.

Узнав о приближении Митридата, Фабий собрал солдат под Кабирами. Евпатор напал на врага и нанес поражение. Погибли пятьсот римлян. Тогда Фабий освободил и вооружил всех рабов, какие только нашлись в лагере (среди них было немало греков, попавших в неволю за долги; эти люди умели сражаться). Так ему удалось восполнить потери. Новая битва продолжалась весь день. Митридат дрался как лев, вдохновляя солдат личным примером. Дошло до отчаянной рукопашной. Но римские рабы стойко сражались против понтийцев, желая вернуть свободу. Выбора у них не было. Наверняка Митридат в случае своей победы уничтожил бы их как предателей.

Наконец Евпатор повел солдат в решающую атаку, но она захлебнулась. Царя поразили камнем в колено и стрелою под глаз. Митридата вынесли из боя, который тотчас прекратился. Это было большой удачей для римлян. Они понесли огромные потери убитыми и ранеными. В итоге Фабий с остатками своей армии был заперт в Кабирах. Понтийцы ждали выздоровления государя и полководца.

Евпатор выздоравливал медленно. Ухаживали за ним воины из скифского племени агаров. Для лечения пользовались змеиными ядами. Евпатор уважал медицинское искусство скифских врачевателей и всегда брал их с собой.

Пока царь медлил, на выручку Фабию примчался еще один римский полководец – Гай Валерий Триарий с новым войском. Фабий сдал ему командование. Новому вождю не терпелось помериться силами с Митридатом. Евпатор уже оправился от ранений.

Армии выстроились для боя. Однако поднялся невиданный ураган. Он сорвал палатки, подхватил багаж и вьючный скот. Несколько человек, ходивших в дозор, сорвались в пропасть. Естественно, стало не до сражений.

Римляне оставили Восточный Понт и ушли в западную часть страны. Митридат пополнил армию добровольцами и преследовал врага до крепости Зела. Та располагалась на западе Понта, у границ с Пафлагонией. То есть царь освободил большую часть родины от врага. Это был весьма неожиданный поворот в войне, и он серьезно встревожил римлян.

Стало известно, что перепуганный появлением Митридата Лукулл идет с юга со всеми легионами. К тому времени он очистил от армян Сирию и Верхнюю Месопотамию, вступил в конфликт с парфянами (те выступили на стороне Армении), захватил Курдистан. Но все завоевания оказались призрачными. Лукулл вынужден был очистить захваченные земли и вновь идти в Понт, чтобы сражаться с Митридатом за этот кусок суши на морском берегу. Месопотамию вскоре захватили парфяне. В Сирии Лукулл восстановил династию Селевкидов, надеясь, что они хоть немного восстановят порядок в этих краях.

В римский лагерь под Зелой дошла весть о приближении Лукулла. Однако Триарием вдруг овладело невыносимое честолюбие. Он решил разбить Митридата до прихода Лукулла и всем доказать собственное величие как полководца. Это произошло в 67 г. до н. э.

Битва началась в ночное время. Триарий повел легионеров против сторожевых отрядов Митридата. Дозорные вовремя обнаружили врага, закипела схватка. Римляне забуксовали. Столкновения продолжались утром, но ни одна сторона не могла взять верх. Есть подозрение, что Митридат попросту изматывал римлян. Наконец он увидел слабое место в боевых порядках врага, вывел резерв, решительно атаковал и рассеял противника. Оборона римлян немедленно рухнула. Митридат загнал вражескую пехоту в болотистую канаву, где легионеры не могли даже стоять, не то что сражаться. Их перебили.

Сам Евпатор кинулся преследовать римскую конницу, которая рассыпалась по равнине. Он старался использовать счастливый поворот судьбы и уничтожить как можно больше врагов. Но среди понтийцев затесался какой-то римский центурион. Аппиан пишет, что некоторое время тот бежал рядом с Митридатом и примерялся, куда бы ударить. Спину царя надежно защищал панцирь. Тогда центурион поразил его мечом в бедро. Хлынула кровь. Царь стал заваливаться. Ближайшие к Митридату понтийские всадники тотчас убили центуриона. Царя унесли в тыл, а все войско отозвали назад, несмотря на блестящую победу. От потери крови понтийский базилевс впал в бессознательное состояние.

Среди понтийцев возникло смятение. Никто не понял, почему отступили. Возник страх. Может, подошел Лукулл? Узнав наконец, что случилось, солдаты окружили Митридата и шумели до тех пор, пока лейб-медик Тимофей не показал им царя с возвышенного места. Медику удалось остановить кровь. Жизнь Евпатора была вне опасности.

Как только Митридат пришел в себя, он стал упрекать друзей за то, что отозвали армию и не добили врага. В тот же день повел войско на римский лагерь. Но римляне в страхе успели бежать. Понтийское царство полностью было очищено от врагов.

В битве при Зеле римляне потеряли 7000 солдат убитыми. Когда собирали трупы, выяснилось, что из офицеров полегло 24 военных трибуна и 150 центурионов. «Такое число начальников редко погибало у римлян в одном сражении», – пишет Аппиан. В руки понтийцев попал римский лагерь.

Это была хорошая расплата за все неудачи. Митридат опять выказал военный талант. Ему сильно не повезло с местом и временем рождения. Во главе другой страны он мог бы совершить поистине великие дела.

После битвы Евпатор устремился в Малую Армению и принялся очищать ее от римских отрядов. То, что было легко забрать из продовольствия, он забирал. А неудобное уничтожал, заранее лишая Лукулла припасов.

Впрочем, Луций соединился с остатками воинов Триария. Самого Триария пришлось прятать от разъяренных легионеров, чтобы не разорвали.

С прибытием Лукулла соотношение сил на фронте изменилось в пользу римлян. Поэтому Митридат маневрировал, не принимая сражения. Он снесся с Тиграном и ждал подхода армянской армии. План был такой: зажать в клещи армию Лукулла и уничтожить.

Лукулл понял это (а может быть, донесли шпионы). Поэтому двинулся на Тиграна. Тот уже занял Каппадокию и нависал над римлянами. Но вконец распоясавшиеся легионеры не выдержали всех этих марш-бросков. Воины покинули строй и заявили Луцию, что имеют право на отдых. К тому времени Лукулл окончательно рассорился с римским сенатом. В Риме было принято постановление распустить войска и прекратить бесконечную и бессмысленную войну. На это сенатское постановление ссылались легионеры, говоря, что они уволены.

Римский полководец не на шутку перепугался. Нет такого унижения, пишет Плутарх, которому бы не подверг себя тогда Лукулл. Он уговаривал каждого из солдат, «с малодушными слезами» ходил из палатки в палатку, а некоторых «даже брал за руку», что, видимо, считалось большим унижением для полководца и аристократа.

Но солдаты отталкивали его руку, швыряли под ноги пустые кошельки (в походе добычу прогуливают быстро!) и предлагали одному биться с врагами. Сумел же он один поживиться за счет неприятеля! Это была правда. Лукулл обогатился на Митридатовых войнах.

Больше всех баламутили воду бывшие фимбрианцы. Спорить с ними было бессмысленно.

Так Митридат одержал великую и бескровную победу. Часть римских солдат были разбиты при Зеле, а другие настолько измотаны, что не могли сражаться. Римская армия развалилась. Митридат отплатил Лукуллу за свое поражение при Кизике.

С огромным трудом Луций смог оставить подле себя часть легионеров. Договорились, что воины прослужат лето и будут уволены, если неприятель не появится, чтобы дать сражение. Луций расквартировал их в Галатии. Галаты поддержали римлян. Они помнили расправу Митридата над собственными тетрархами и ненавидели понтийского царя. Так что римляне могли чувствовать себя в безопасности. Но напасть на Евпатора Луций уже не мог. Он был занят ограблением территорий и отправкой сокровищ в Италию. Солдат держал кучно, ни к чему не принуждал и не вел на врага – лишь бы воины окончательно не разбежались.

Митридат в течение лета выбил остатки римлян из приморских городов – тех, где еще оставались вражеские гарнизоны. Тигран со своей стороны безнаказанно уничтожал римских сторонников в Каппадокии, вторгшись в эту страну. Лукулл взирал на это со стоическим равнодушием.

Скоро возник еще один конфуз. В Малую Азию явились члены сенатской коллегии десяти – децемвиры. Такие коллегии всегда действовали на территориях, обращенных в провинции. Они описывали имущество и занимались его дележкой. Но по прибытии на границу Понта оказалось, что делить нечего. Лукулл еще недавно доносил сенату, что с Митридатом покончено, а его земли покорены. Но вдруг выясняется, что Евпатор спокойно управляет Понтом, а Лукулл не властен даже над своими солдатами. Это было концом карьеры римского полководца.

Тем временем срок, на который солдаты договаривались служить Лукуллу, истек. Завершилось лето 66 г. до н. э. Легионеры устроили спектакль. Вооружась, вышли в поле. Стали махать мечами и вызывать на бой неприятеля. Никто, естественно, не появился. Тогда воины пришли к Луцию с заявлением, что они свою часть контракта выполнили. Уговор было такой: если не произойдет нападения, легионы расходятся, кто куда хочет. Нападения не произошло. Пускай Лукулл воюет сам по себе.

Казалось, дела Митридата идут на лад. Война, длившаяся без малого восемь лет, привела понтийцев к победе. Удалось отстоять свободу и независимость в неравной борьбе. Под властью Митридата снова оказались Колхида, Малая Армения, Понт. Тигран занял Каппадокию. Римляне разбиты и разложились. Воевать некому… Но в последний пункт вкралась ошибка. Все западные союзники Евпатора – Серторий, Спартак, фракийцы – были разбиты. У римлян высвободились значительные силы для войны на Востоке. А кроме того имелся талантливый полководец, бывший сподвижник Суллы, аристократ, победитель Сертория, который был готов навести порядок повсюду, куда простиралась власть сената. Звали этого человека Гней Помпей Магнус (Великий). Руководство Республики поручило ему командование.

Помпей начал действия на Востоке с разгрома еще одного союзника Митридата – киликийских пиратов. Борьба с пиратами была поистине титанической. Ее детали излагает Аппиан как часть Митридатовой войны. Главным местом стоянки разбойников была Суровая Киликия. Потому и сами пираты независимо от происхождения звались киликийцами. Были среди них греки, сирийцы, киприоты, жители Памфилии, а также припонтийских городов. Все они «предпочли действовать, а не страдать», пишет Аппиан, намекая тем самым на бесчинства римлян. Приняв такое решение, киликийцы «избрали себе для жизни море вместо земли».

Их насчитывалось десятки тысяч человек. По сути это было социальное движение против Рима. В морских сражениях они били римских флотоводцев. Тот же Аппиан сообщает о крупном морском сражении с претором Сицилии, которое выиграли пираты.

С ними воевал Мурена, но безуспешно. Тогда против пиратов выступил Сервилий Исаврийский. Однако и он не преуспел. Небольшие сообщения о его действиях сохранились у Саллюстия в уцелевших отрывках «Истории». Сервилий начал военные действия в Исаврии в 75 г. до н. э. Война продолжалась три года, то есть совпала с боевыми действиями римлян против Митридата.

Сервилий взял город Ороанду, затем – Старую Исавру, отведя при этом воды реки. Жители, страдавшие от нехватки воды, сдались. Город сожгли, жителей продали в рабство. «Устрашенные этой жестокой карой», пишет Саллюстий, пришли послы из соседнего города Новая Исавра и заявили, что готовы дать заложников. Сервилий этим не удовлетворился и подступил к городу и потребовал сдать все оружие и метательные машины. Исаврийская молодежь, возмущенная требованием, рвалась в бой, старики – нет. В итоге Сервилий занял город, затем уничтожил приморские стоянки разбойников, вернулся в Рим и справил триумф. Полководцу присвоили почетное прозвище «Исаврийский». А пираты… вновь подняли голову.

Обнаглевшие бандиты стали высаживаться около Брундизия и в Этрурии. Наконец по предложению Авла Габиния в народное собрание был внесен закон о наделении Помпея чрезвычайными полномочиями по борьбе с пиратами. Ему дали войско в 120 000 человек пехоты и 4000 конницы, флот – в 270 кораблей. И огромные полномочия. По сути Помпей стал диктатором. Или, если угодно, императором примерно с теми же полномочиями, какие впоследствии были у Октавиана. Магнус разделил море на 25 секторов между своими легатами и вступил в борьбу с киликийцами.

Пока легаты бороздили море и устраивали облавы, сам Помпей двинулся в Киликию с войском и осадными машинами. Потрясенные киликийцы капитулировали. Вслед за тем начались морские сражения. В бою Магнус захватил 70 кораблей. Еще триста судов сдались добровольно. Было захвачено 120 городов, замков и гаваней. Потери разбойников составили 10 000 убитыми и пленными.

Помпей, как известно, расправился с пиратами всего за сто дней. Правда, опять не до конца. Но сделанного оказалось достаточно, чтобы наладить снабжение Рима хлебом, а после переправить войска в Малую Азию.

Благодарный сенат поручил Помпею Великому воевать против Митридата. Соответствующий закон провели через народное собрание. Лукулла отрешили.

Помпей Магнус, узнав о постановлении римского народа, лицемерно вздохнул и изрек:

– Увы, что за бесконечная борьба! Насколько лучше было бы остаться частным человеком и смешаться с толпой! Ведь теперь я никогда не смогу избавиться от бремени государственных дел, от бесконечных войн… А как хотелось бы спокойно пожить в деревне с женой!

Даже близких друзей Помпея покоробили эти лживые речи. Помпей Магнус был невероятно честолюбив, охотно присваивал славу чужих побед и жаждал новых назначений, чтобы прославиться еще больше.

Явившись в Азию, Помпей встретился с Лукуллом. Сперва полководцы соревновались в любезностях. Затем Помпей сбросил маску и стал отменять все решения Лукулла. Он оставил бывшему соратнику-сулланцу всего 1600 солдат для триумфа, да и те последовали за Луцием не очень охотно. Остальных воинов присоединил к собственной армии.

Вернувшись в Италию, Лукулл ничем больше не прославился. Разве что обедами сказочного размаха.

Последняя война с Митридатом и вся слава побед выпали на долю Помпея. Он немедленно унизил своего предшественника, говоря, что тому пришлось воевать с театральными царями и войсками. Сам же Магнус будет сражаться с опытными бойцами, научившимся драться на собственных поражениях.

Митридат имел в Понте армию в 30 000 человек пехоты и 3000 конницы. У Помпея наверняка было больше солдат. Да еще каких! Они победили Сертория и пиратов.

Евпатор расположил свое войско на границе Понта, чтобы не пустить Помпея в страну (66 г. до н. э.). Кроме того, попытался договориться с могущественным аршаком Парфии – Фраатом. Аршак – это титул вроде цезаря или августа, который иногда принимают за личное имя. Мы писали об этом в парфянской истории.

Письмо Митридата к аршаку сохранилось у Саллюстия. Правда, историки считают послание выдумкой. Но если даже так, в ее основе – реальные документы, донесения полководцев.

Митридат предостерегает парфянского правителя от бездействия. Война все равно придет в его владения. «У римлян есть лишь одно, и притом давнее, основание для войн со всеми племенами, народами, племенами, – глубоко укоренившееся в них желание владычества и богатств». Резкость критики римлян как раз и свидетельствует в пользу подлинности письма.

Автор напоминает, как римляне разобщили Филиппа V Македонского и Антиоха Великого, «царя Азии». Разбили обоих. Затем уничтожили Македонию и взяли в плен сына умершего к тому времени Филиппа – царя Персея. Последний сдался под гарантию сохранения жизни. Но римляне, «хитрые и изобретательные в своем вероломстве», умертвили последнего македонского царя, «не давая ему спать». Римляне, считает Саллюстий, подделали завещание пергамского царя Аттала III, по которому страна отходила Республике. А когда против этого выступил Аристоник, убили и его. Да еще и объявили самозванцем. Пергам стал провинцией Азия.

С присоединением Вифинии, судя по тексту письма, тоже не все было гладко. Да, распутный и легкомысленный Никомед IV вроде бы завещал страну Риму (впрочем, в письме об этом – ни слова). Но, видимо, завещал при одном условии: если не оставит наследника. Однако он успел жениться и провозгласил свою жену Нису царицей. Та родила сына. Римляне права ребенка не признали, Вифиния стала провинцией.

Митридат пишет далее, что первую войну начали против него именно римляне, «так как я, по слухам, богат и не намерен быть рабом». Далее вкратце излагаются события Митридатовых войн. Наконец Митридат обращается к аршаку: «Чего ждешь ты от римлян, если не коварства ныне и не войны в будущем?»

Предлагается план: одновременно ударить со стороны Месопотамии и со стороны Армении, чтобы отбросить врага. Фраат, однако, от войны воздержался…

Это письмо мы считаем крайне важным документом, и вот почему. Некоторые современные мыслители, критикуя мои книги, превозносят римлян и считают, что я необъективен по отношению к ним. Таков был взгляд некоторых историков еще в XIX в. – достаточно вспомнить Моммзена. Вот как далеко назад эти люди отбрасывают науку!

Но в вышеприведенном письме Саллюстий называет вещи своими именами. Допустим, он сам придумал текст. Это значит, что римлянин с убийственным цинизмом вскрыл политику своих соотечественников и обнародовал скандальные подробности. Если в основе – подлинное сообщение Митридата, это ничего не меняет. Мы лишь понимаем аргументацию врагов Рима и встречаем ее на страницах сочинения, написанного римским же автором.

Но вернемся к рассказу о войне.

Позиция Митридата располагалась на высокой неприступной горе. Однако эти места были сильно разорены войной. Вернее, римскими полководцами (особенно постарался Лукулл). Понтийский царь испытывал трудности с подвозом продовольствия (это говорит Аппиан; Плутарх трактует несколько иначе: по его мнению, Митридату не хватало только воды; он сменил позицию, и удобная гора была вскоре занята Помпеем). Вторая проблема (которая преследовала царя на протяжении всего правления) – предательство. Многие понтийцы пали духом и стали перебегать к Помпею.

Предателей, которых удавалось поймать, жестоко казнили. Эти жестокие меры оказались очень эффективными. Бегство прекратилось. Никто не рисковал. Но дела с доставкой продовольствия обстояли все хуже. Перед Евпатором маячила тень Кизика – сражения, проигранного из-за недостатка припасов. Царь отправил к Помпею послов, желая узнать, на каких условиях может быть прекращена эта бесконечная война. Помпей был краток:

– Если передашь всех римских перебежчиков и выдашь себя в наши руки.

На нашем языке это означает безоговорочную капитуляцию и добровольную сдачу в руки международного трибунала.

Узнав об этих требованиях, Митридат первым делом собрал бывших серторианцев (которых, собственно, Помпей называл перебежчиками) и сообщил, что Магнус требует их выдачи. Это не привело экс-римлян в восторг. Видя испуг, Митридат поклялся, что у него не будет мира с римлянами «вследствие их алчности», как пишет Аппиан. Евпатор никого не выдаст, сохранит верность союзникам и ненависть к врагам. Война продолжалась.

Помпей перешел к активным действиям. Поместив часть конницы в засаде, другую часть он послал против Митридата, чтобы выманить из лагеря притворным бегством. Понтийцы купились на эту хитрость, бросились вдогонку за бегущим врагом, были атакованы из засады, впали в панику и побежали к собственному лагерю. Римляне хотели ворваться туда на плечах противника и довершить разгром. Но Митридат был не так прост. Сражение вела только понтийская конница. Пехота оставалась в резерве. В острый момент пехотинцы вышли из лагеря и встретили римлян. Помпей тотчас приказал трубить сбор и отвел войска. Столкновение завершилось вничью. Казалось, времена, когда понтийское ополчение разваливалось при одном приближении римлян, уже миновали. Но дальнейшие события покажут, что это не так.

Тем не менее римляне опасались открытого боя. Помпей пошел по пути его с Лукуллом общего учителя – Суллы: огородил неприятельское войско со всех сторон окопами, чтобы лишить подвоза продовольствия. Это помогло.

Магнус обошел Митридата с востока, провел линию укреплений с гарнизонами и лагерями на протяжении 50 стадиев, а перед ними выкопал ров. Евпатор по каким-то причинам проявил нерешительность – не захотел или не смог напасть на Помпея, чтобы помешать ему. И то сказать, царь был уже немолод, он устал от бесконечных войн и потому вполне мог ошибиться. Эта ошибка стоила ему в конечном счете жизни, а Понту – свободы.

Чтобы раздобыть продовольствие, Митридат приказал перебить всех вьючных животных, кроме коней. Но этим только отсрочил несчастье. Блокада длилась полтора месяца. Тогда Митридат бежал «в глубоком молчании по непроходимым дорогам», сообщает Аппиан. Плутарх рисует отталкивающую деталь: перед бегством Евпатор, мол, приказывает перебить всех больных и немощных. Это не похоже на поведение митраиста. Они не предают товарищей. Возможно, мы опять имеем дело с римской пропагандой, которая пыталась очернить Евпатора в глазах греков. Это было очень важно: если Митридат убивает собственных раненых, разве можно служить такому чудовищу?

Помпей напал на арьергарды понтийцев. Его отряды вырвались вперед. Друзья советовали Митридату ударить по римлянам. Царь не внял этим советам. Может быть, он знал нечто такое, чего не знаем мы, и трезво оценивал боеспособность своих отрядов? Неясно.

О дальнейших событиях говорит Аппиан.

Когда римляне стали наседать слишком сильно, Евпатор отразил нападение при помощи всадников. После чего заночевал в густом лесу. На следующий день он занял удобную возвышенность, защищенную со всех сторон. К ней вела единственная дорога. Дело было неподалеку от реки Евфрат.

Помпей бросился на штурм этой позиции после короткого отдыха. Авангарды противоборствующих армий вступили в жаркую схватку на склоне холма. В какой-то момент войска Митридата вышли из-под контроля. Его всадники спешивались и вступали в бой с римлянами, чтобы помочь своим пехотинцам. Тогда Помпей ввел в дело конницу. Она стремительно атаковала врага. Спешенные всадники Митридата бросились нестройной толпой вверх к лагерю, чтобы сесть на коней и встретить римлян. Те понтийцы, что были наверху, увидели толпу соотечественников, которая бежала с громкими криками. Они пришли к выводу, что все потеряно, побросали оружие и стали разбегаться в разные стороны. Однако бежать было особо некуда. Оступаясь, они скатывались вниз и расшибались насмерть о скалы. Так войско Митридата погибло из-за потери управления. Остальное было для Помпея легким делом. Легионеры стали убивать или захватывать в плен окруженных врагов. Были убиты и захвачены до десяти тысяч понтийцев, в руки римлян попал весь обоз. Пожалуй, это было первое серьезное поражение Митридата от римлян в открытом бою.

Плутарх описывает битву совершенно иначе. По его словам, римляне пошли в ночную атаку при свете луны. Возможно, так и было. Это объясняет, почему Митридат утратил контроль за командованием войсками. Хорошо обученные римляне смогли сражаться в темноте, а понтийцы – нет. Рискованное тактическое решение как раз и позволило Помпею одержать победу.

Митридат был оттеснен к горной круче со своей личной охраной. Он сумел прорваться с отрядом в 800 всадников, ушел по тропе и оказался в безопасности. Однако оставшиеся воины немедленно предали, разбежавшись кто куда. С царем остались только три человека. Среди них выделялась наложница Гипсикратия. Это была боевая подруга отчаянной храбрости и беззаветной преданности. Базилевс в шутку называл ее Гипсикратом. Женщина носила персидскую одежду, не ведала усталости и трогательно ухаживала за государем.

Прибыли в крепость Синорегу, где у Митридата хранилось много денег и сокровищ. Здесь к нему пришли остатки армии. Аппиан пишет, что было их около трех тысяч. Царь выдал людям плату за год вперед и подарки. А самым близким, включая Гипсикратию, вручил флаконы с ядом. Чтобы никто живым не попал в руки римлян. Они вели войну насмерть и не видели для себя жизни после поражения.

Прихватив из Синореги внушительную сумму в 6000 талантов, Митридат пересек Евфрат и направился к Тиграну Великому. Ведь несколько лет назад зять приютил его и спас… после чего и начались все несчастья армян. Денег хватило бы для выплаты жалованья армянским солдатам и найма новой понтийской армии.

Но правду говорят, что в одну реку нельзя войти дважды. На сей раз Тигран отказал в убежище. У него хватало проблем. На армян напали парфяне, сделавшие свои выводы из предложений Митридата. Если бы с тыла навалился Помпей, Армения вообще могла погибнуть. Политика взяла верх над верностью и родственными узами. Тигран даже назначил награду в сто талантов за голову своего тестя Евпатора. Митридат был брошен всеми.

Но у него было еще одно царство – Колхида. Туда Евпатор и пробивался. Для начала царь вторгся в Хотенейскую Армению. Эта область лежала в верховьях Евфрата. Там встретили враждебные силы – местные армяне и пришедшие им на подмогу иберы, легковооруженные лучники и пращники. Еще недавно Евпатор собирал войска среди этих племен. Но это были союзники Армении, а не понтийского царя. Если Армения – против Митридата, иберы – тоже.

Маленькая армия Евпатора сразилась с ними и имела успех. Противника отогнали. Понтийский царь перешел реку Апсар восточнее Трапезунда. Оттуда поднялся в Колхиду, дошел до греческой колонии Диоскуры (современный Сухуми) и зазимовал в этой благодатной местности.

Помпея отвлекли от преследования более значительные дела. Он вторгся в Армению. Как видим, Тиграна Великого не спасла осторожная политика. Письмо Митридата оказалось пророческим.

В самой Армении обнаружился предатель. Им оказался собственный сын царя, принц Тигран Младший. Молодой человек обратился к Помпею за подмогой, тем самым дав Магнусу желанный предлог для вторжения.

О дальнейших коллизиях войны мы расскажем в истории Армении. Здесь – только самая суть. Тигран Великий капитулировал, отказался от завоеваний и обещал выплатить солидную контрибуцию римлянам «за обиду». То есть военные издержки плюс прибыль. Потому что римляне уже давно рассматривали войну как крупное коммерческое предприятие.

Взамен армянский царь сумел добиться того, что Тигран Младший попал к римлянам под арест. Обе стороны остались довольны заключенной сделкой. Правда, Помпей поссорился с парфянами, которые претендовали на армянские земли. Но большую войну с ними затевать пока не стал. Пришло время покончить с Митридатом. Оставив в Армении своего легата Афрания, Магнус выступил в поход на Евпатора (65 г. до н. э.).

Неукротимый Митридат вовсе не утратил присутствия духа. Как пишет Аппиан, царь задумал большое дело, «не такое, на которое мог бы решиться человек, находящийся в бегах». Речь шла о гигантском стратегическом обходе противника. Царь хотел пройти маршем от Колхиды до Боспора, вторгнуться в страну и свергнуть предателя Махара, который переметнулся к римлянам. Затем пополнить армию, выйти через сарматские земли к Дунаю, спуститься во Фракию и напасть на римлян в Македонии. План кажется на первый взгляд странным, неосуществимым. Но Митридат знал, что многие греки ненавидят римлян. Опять же балканские провинции давно не знали большой войны. Поэтому их можно с успехом использовать для новых сражений. К тому же в этом случае царь напал бы на римлян в Европе, когда их основные силы были в Азии. Помпей бы сам убрался из Понта. Аппиан называет план Митридата «фантастическим», а напрасно.