Текст книги "Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор"

7. Восстановление царства

Это еще не конец понтийской истории. Последнюю главу вписал в нее Марк Антоний.

Как известно, после смерти Цезаря гражданские войны вспыхнули с новой силой. Наконец Республику поделил триумвират, который образовали три императора – Октавиан, Эмилий Лепид и Марк Антоний. Последнему достались восточные провинции Рима. Но у Антония не было сил для их обороны. Встал выбор: либо защищать все самому и отказаться от активной внешней политики, либо искать пути компромисса с местными народами, чтобы они сами себя защищали и помогали римлянам. Антоний выбрал этот последний путь. Он активно создавал марионеточные царства на окраинах своих владений. Это оказалось очень выгодно. Такие царства не требовали затрат на управление, потому что все расходы брали на себя марионеточные династы. Они платили римлянам дань (иногда под видом подарков). Поставляли вспомогательные войска. И в то же время полностью зависели от императора, потому что без римской помощи были обречены на гибель в борьбе с алчными соседями, самыми опасными из которых были парфяне.

В 40 г. до н. э., когда умер галатский царь Дейотар, Антоний вдруг принял решение возродить Понтийское царство. Нашелся подходящий претендент на престол. Им сделался сын Фарнака – Дарьявхуш, или Дарий (39–37 гг. до н. э.). Его царство включало район Амиса и узкую полосу побережья от Фарнакии до Колхиды. Конечно, это была лишь тень прежней Понтийской державы. Но именно это и требовалось восточноримскому императору.

Правление Дария оказалось недолгим. Через пару лет Антоний бесцеремонно отстранил его от власти. То ли понтиец оказался полной бездарностью, то ли (что более вероятно) начал интриги, пытаясь расширить владения и освободиться от римской опеки. Очевидно, требовался более покорный правитель.

Таким человеком показался один греческий чиновник, которого Антоний внезапно возвысил. Звали его Полемон. Он был сыном ритора Зенона из Лаодикеи. Ритор – это учитель. Каким образом сын провинциального педагога сделал блистательную карьеру при дворе Антония – совершенно неясно. Видимо, император использовал Полемона как способного чиновника и пропагандиста эллинизма. Сам Марк позиционировал себя как эллинист и из-за этого утратил значительную долю популярности в глазах римлян.

В 38 г. до н. э. Полемон по указу Антония стал царем Внутренней Киликии и части Ликаонии. Его столицей сделался город Иконий (совр. Конья в Турции). Полемон показал себя человеком послушным и деловым. Видимо, это был незаурядный интриган, потому что после низложения Дария он получил в добавление к своим землям еще и освободившееся Понтийское царство. Полемон I (37—8 гг. до н. э.) стал основателем новой понтийской династии – Полемонидов.

Рассказать о его правлении практически нечего. Сразу после своего восшествия на престол сын ритора стал готовить войска и собирать деньги для Антония, который собирался воевать с парфянами. Полемон участвовал в походе императора на Парфию через армянские земли, попал в плен, но сумел выкрутиться и довольно быстро вернулся, заплатив выкуп. В награду за верность он получил от Антония Малую Армению. Затем, надо полагать, захватил и Колхиду. Понтийское царство вновь превратилось в значительных размеров региональную державу. Правда, это вовсе не означает, что его положение укрепилось. Теперь соседом и хозяином понтийцев был агрессивный Рим. Полемониды и их страна существовали только из милости. Вернее, до тех пор пока были нужны римским владыкам.

Уже в 31 г. до н. э. Антоний потерпел поражение от Октавиана, бежал в Египет и покончил самоубийством. Западному императору достались все владения его восточного коллеги. А с ними – клубок противоречий, в который сплелись ближневосточные дела.

Полемон сумел подлизаться к Октавиану. Царь был внесен в списки друзей и союзников Рима. Но скоро император посчитал, что владения его понтийского вассала слишком обширны. Он отнял у Полемона Малую Армению. Правда, взамен отдал Боспорское царство, после того как там умер Асандр. То есть задал направление экспансии. Пускай подвластные царьки дерутся между собой на потеху Рима, как гладиаторы на арене. Лишь бы в результате усиливалась Римская империя.

Полемон женился на вдове Асандра – уже немолодой Дайнамии. Эта внучка Митридата Евпатора, дочь Фарнака, превратилась в переходящий приз для тех, кто хотел завладеть Боспором.

Греческие города Боспорского царства немедленно признали власть Полемона. Но варварское население – скифы и прочие племена – взбунтовалось. Национальные противоречия в Боспоре практически разорвали царство.

Полемон высадился в Крыму, разгромил скифов, потом направился в устье Дона и взял город Танаис (в районе Ростова-на-Дону). Затем последовал поход на восточное побережье Азовского моря, в Тамань. Ее атаковали прикубанские племена – синды, аспурги, ахеи.

В земле аспургов Полемон попал в засаду и погиб (впрочем, по нашему мнению, это не племя, но политическая партия – см. очерк о Боспорском царстве в качестве доказательства).

Его эфемерное царство тотчас распалось. Власть в Боспоре захватил Аспург – сын Дайнамии и Асандра. В Понте воцарилась вторая жена Полемона Пифодорида (8 г. до н. э. – 23 г. н. э.), внучка Марка Антония. Их с Полемоном дочь Трифена стала женой фракийского царя Котиса.

Отца царицы звали Пифодор из Тралл, это был богатый и влиятельный аристократ провинции Азия. Марк Антоний выдал за него одну из дочерей в порядке компромиссной политики по отношению к носителям эллинизма.

Через пять лет после смерти Полемона Пифодорида вышла замуж за каппадокийского царя Архелая. Так Понт и Каппадокия вновь объединились – на этот раз в династической унии. Правда, это объединение оказалось столь же непрочным, как причудливые союзы феодальных владетелей средневековой Европы. В 17 г. н. э. Архелай умер по дороге в Рим. Каппадокию превратили в провинцию.

В 23 г. умерла и Пифодорида. Римский император Тиберий передал Понт и киликийские владения ее малолетнему внуку, сыну Трифены и Котиса. Так воцарился Полемон II (23–64 гг.). Это сын Трифены и фракийского царя Котиса.

Мы практически ничего не знаем о его правлении. Известно, что Полемон был послушным римским вассалом. Он благополучно пережил Тиберия, Калигулу и Клавдия. Однако во времена Нерона было принято решение превратить Понт в провинцию. Возможно, потому, что изменились внешнеполитические задачи. Нерон пытался перейти в контрнаступление на Востоке против парфян. Закончилось это плачевно – капитуляцией при Рандее. Армения была потеряна римлянами. Тогда созрело решение образовать сплошную римскую границу с армянами и сосредоточить там гарнизоны. Видимо, буферные царства постепенно становились рассадниками шпионажа и интриг. Решение приняли, как пишет Светоний, «с согласия» Полемона. Подобные юридические формальности представлялись крайне важными для тогдашней римской политики.

Понт присоединили на первых порах к римской провинции Галатия (к тому времени все галатские владения одно за другим были включены в состав империи). Полемону оставили земли в Киликии и Ликаонии. Там он правил вплоть до времени императора Гальбы. Затем эти районы также включили в состав имперских провинций.

Последнее сообщение, относящееся к Понту, мы можем найти у Корнелия Тацита в его «Истории». Этот автор пишет, что после свержения Нерона, когда начались гражданские войны, а в Риме правил Авл Вителлий, в Понте «неожиданно взялся за оружие варвар из рабов, некогда командовавший царским флотом». То есть наварх царя Полемона. Звали его Аникет. Прежде он пользовался большой властью, но когда Понт утратил независимость, остался не у дел. По словам Тацита, он с нетерпением стал ожидать какого-нибудь переворота, чтобы отделить страну. И вот час настал. После свержения Нерона Аникет именем Вителлия привлек на свою сторону пограничные с Понтом картвельские племена, собрал войско и ворвался в Трапезунд. Стоявшая здесь когорта была перебита. Ее солдаты незадолго до того получили римское гражданство, но все равно, пишет Тацит, остались прежними – «ленивыми распущенными греками». Как видим, римляне были невысокого мнения о поздних эллинах.

Аникет забросал горящими факелами римские суда, стоящие в порту. Он стал полным хозяином на море, так как лучшие либурнские галеры были уведены римлянами в Византий в самом начале гражданской войны. В кратчайшие сроки варвары понаделали легких судов и стали пиратствовать. Эти суда представляли легкие челны и по-гречески назывались камары. По сути Трапезунд превратился в пиратское гнездо.

Мятеж озаботил Флавия Веспасиана, который командовал римскими силами на Востоке и воевал в Иудее. Веспасиан собрал сводный корпус из своих легионов и поставил во главе этого подразделения опытного военачальника Вирдия Гемина. Тот вошел в Понт, напал на занятых грабежом варваров и рассеял их. Затем построил несколько быстроходных галер. Вскоре римляне настигли Аникета с его челнами в устье реки Хоб в Грузии (севернее устья реки Рион). Тот попросил помощи у местного картвельского вождя Седохеза – одного из многих независимых правителей, которые когда-то подчинялись понтийским царям, а теперь – только себе. Седохез оказал помощь Аникету. Но римляне вступили в переговоры с картвелом и втолковали ему, что если он будет упорствовать, то в его земли вторгнутся имперские легионы. Если же нет – получит деньги. Седохез выдал Аникета римлянам. Мятежная армия рассеялась. Это восстание было последним.

Так прекратилась история Понта.

* * *

Впоследствии понтийские земли были сильно эллинизированы. Здесь утвердилось христианство. Понт стал частью Византийской империи и оставался ею до 1204 года, когда Константинополь был взят крестоносцами. После этого понтийские земли сделались ядром новой греческой империи с центром в Трапезунде. Она была сильно зависима от Грузии. Вообще в Трапезунде и окрестных горах жило много картвелов. Но Грузия сама переживала не лучшие времена и после тяжелой смуты распалась на множество мелких царств. Тогда с юга пришли новые завоеватели – османы. В 1461 г. Трапезунд пал, греческое население было вырезано, и город превратился в турецкий Трабзон, каковым остается и по настоящее время.

II. На Боспоре

1. Колонизация

Строго говоря, история Боспорского царства лежит вроде бы вне нашей темы, так как не относится формально к истории эллинистических царств. Сюда не доходили войска Александра Великого. Но не заходили они и в Понт! Между тем история Понтийского царства полностью отвечает феномену эллинизма.

История Боспора, ко всему прочему, связана с правлением династии понтийских царей. Поэтому дадим краткий очерк политической истории Боспора – для понимания и полноты картины. Ссылки на несколько подробных и интересных монографий на эту тему – в списке литературы. Я бы выделил обстоятельную работу Е.А. Молева «Боспор в период эллинизма».

Боспорское царство было наследником греческой колонизации. Как известно, в VIII–VI вв. до н. э. греки бурно осваивали побережье Средиземного и Черного морей. При этом были подобны лягушкам: ютились у воды, а на континент не углублялись.

Одно из первых своих поселений на черноморском берегу, Синопу, они основали вообще в IX в. до н. э. А потом началась та самая Великая колонизация. Многие полисы выводили колонии; это происходило из-за перенаселенности или по результатам политической борьбы, когда участники проигравшей партии уезжали в другие места. Эллины селились на Кипре и в Египте, на Сицилии, в Южной Галлии. А уж сколько их было в Италии! Юг этой страны римляне даже называли «Великая Греция». На берегах Черного моря тоже было множество городов эллинов.

Свои поселения греки называли апойкия (жить вдали, выселяться). Город же, откуда прибыли поселенцы, именовался метрополией, то есть городом-матерью. В современной науке для древнегреческих поселений, построенных за пределами метрополии, утвердился латинский термин «колония». Связанный с глаголом colere (возделывать землю), он означал поселения римлян, которые выводились в завоеванные области.

Метрополией большинства эллинских колоний на Понте Эвксинском – Черном море – был Милет. Этот город являлся рекордсменом по числу выведенных апойкий: по разным сведениям, их имелось от 75 до 90. С VII в. до н. э. милетяне планомерно продвигались на север Эгеиды, осваивая азиатские берега на подступах к проливу Боспор Фракийский, откуда можно было контролировать подвоз хлеба. Затем вошли уже в Черное море и стали обживать его берега. В VII–VI вв. возникло множество городов, часть которых сохранилась до наших дней (конечно, уже с другим этническим населением). Кизик на Пропонтиде, Одесс (Варна), Томы (Констанца), Истрия в устье Дуная, Тира, Ольвия, Феодосия и другие на Понте Эвксинском. На землях Скифии все колонии были милетскими, лишь Херсонес основали появившиеся позже, в конце V в. до н. э., выходцы из Гераклеи Понтийской.

Отдельно расскажем про Пантикапей – будущую столицу Боспора.

Легенды связывают основание Пантикапея с циклом мифов об аргонавтах. Мол, город создал сын колхидского царя Ээта, у которого Ясон похитил золотое руно. Сие свидетельствует о давних связях Боспора с Колхидой. Наверняка здесь издавна было варварское поселение. Но подлинные основатели Пантикапея все-таки милетяне. Об этом говорят многие древние писатели, называющие Пантикапей не только первым городом, основанным на Боспоре, но и «метрополией всех милетских поселений Боспора».

Пантикапей расположился в глубине самой удобной бухты Керченского пролива (Боспора Киммерийского), что давало большие преимущества: прежде всего удобную стоянку для кораблей. Кроме того, пролив был богат рыбой. С суши к нему примыкали редконаселенные плодородные степи.

Гавань Пантикапея находилось на месте центра современного города Керчи. Рядом с нею располагалась и агора. Большая часть жилых кварталов и ремесленных мастерских Пантикапея раскинулась по склонам высокой каменистой горы, которая возвышалась на 91 метр над уровнем моря и позднее называлась горой Митридат. На вершине стоял акрополь, остатки укреплений которого раскопаны и реконструированы. Внутри акрополя разместились храмы и общественные здания. Главным божеством-покровителем Пантикапея был Аполлон, и именно ему посвятили главный храм цитадели. Весь город со временем опоясала мощная каменная стена.

В окрестностях Пантикапея располагался его некрополь (кладбище), отличавшийся от некрополей других эллинских городов. Помимо обычных в то время для эллинов грунтовых погребений, некрополь Пантикапея состоял из длинных цепей курганов, протянувшихся вдоль дорог от города в степь. Эта важная деталь указывает на сильный варварский элемент. Курганы – это скифский или фракийский стиль погребения.

С южной стороны город окаймляет череда курганов, получившая от крымских татар имя Юз-Оба – сто холмов. Здесь погребены родовитые скифы, меоты и представители аристократии иных племен. В числе знаменитых курганов – Царский, Золотой и Куль-Оба, которые содержали богатые клады скифов с золотыми гребнями, горитами, фибулами… Курганы и сейчас составляют одну из достопримечательностей Керчи – наследницы Пантикапея.

В 580–560 годах до н. э. вдоль побережья Керченского полуострова и в дельте Кубани возникло несколько апойкий. Наиболее значительным городом на европейском берегу Боспора была Феодосия, основанная также переселенцами из Милета. В Азии, на таманском берегу, милетяне основали город Кепы. Но первоначально по количеству населения их обогнала основанная выходцами из Митилены колония Гермонасса. Остальные поселения, особенно те, что расположены вблизи Пантикапея, были основаны самими пантикапейцами или при их участии.

С середины VI в. до н. э. – новый приток колонистов. Выходцы из города Теос оставили свой город, чтобы не попасть под власть персов, явились на Боспор и основали Фанагорию между Кепами и Гермонассой. Новый город стремительно возвысился. Страбон называет Фанагорию столицей азиатского Боспора. Городу было суждено славное будущее. Уже в VII в. н. э. он сделается столицей Великой Болгарии хана Кубрата, но затем падет под ударами хазар.

К концу VI в. до н. э. в Крыму и на Тамани имелось уже 63 греческих поселения.

* * *

Греческая колония сразу становилась полностью независимым городом-государством: вела самостоятельную политику и могла устанавливать дружеские контакты с конкурентами и даже врагами своей метрополии. Но чаще колония поддерживала с метрополией культурные, экономические и религиозные связи, а также заключала политические союзы.

Скифия привлекала эллинов плодородием своих земель, дававших хорошие урожаи пшеницы, ячменя и овощей. В Греции, напротив, имелись урожаи оливок, но хлеб почти не рос. Колонии же обеспечивали не только потребности переселенцев, но импорт в Грецию и обмен на необходимые для колонистов товары. Реки и моря Северного Причерноморья изобиловали рыбой. Месторождения соли в устье Днепра и в Крыму позволяли организовать засолку рыбы, ее длительное хранение и торговлю на экспорт. Реки Скифии открывали эллинам водные дороги в глубь материка для сношений с местными племенами. По Черному морю лежал путь, связывавший колонистов со всеми важнейшими центрами греческой ойкумены.

Основание греческих колоний не всегда протекало мирно. Например, жители Сицилии не хотели пускать на свою территорию новых поселенцев. Но в Северном Причерноморье колонизация изначально происходила без военных конфликтов. Археологические раскопки показывают, что к моменту появления греков в южнорусских степях здесь отсутствовало земледельческое население. Небольшие по площади прибрежные колонии эллинов не затрагивали степняков, которые жили севернее. Наоборот, греки предоставляли кочевникам ремесленные и ювелирные изделия в обмен на скот, пушнину, мед, воск. Возник симбиоз, где этносы не соперничали, но удачно дополняли друг друга. Неспроста возникла легенда о мудром скифе по имени Анахарсис, который дружил с греческими философами. В этой легенде – явная симпатия к благородному варвару.

Скифы… Этот туранский этнос возник в X в. до н. э., то есть был силен и молод, хотя и старше греков. Скифы прогнали жившие на Боспоре племена киммерийцев. Последние вторглись в Малую Азию, а скифы создали обширное вождество на Кавказе. В то же время заселили они и Степной Крым. На Кубани обитали совсем архаичные арийские народы, среди которых были синды (очевидные родственники древних индийцев), ахеи (несомненно, часть этноса ахейцев, «доэллинских» греков) и дахи (впоследствии вошли в число предков более молодого этноса – парфян). Все они – данники скифов.

Последние довольно скоро оценили возможности торгового обмена с колонистами-греками, которые предоставляли то, что сами скифы не производили. В то же время скифы были заинтересованы в обеспечении безопасности своих походов через Боспор Киммерийский в земли подвластных синдов и в эксплуатации зимних пастбищ для скота в устье Кубани. Основание Пантикапея на трассе традиционного маршрута не могло состояться без их согласия и заключения какого-то договора, по условиям которого эллины должны были гарантировать скифам беспрепятственное передвижение и делать подарки скифским вождям. При этом скифы не только не вмешивались во внутреннюю жизнь Пантикапея, но и не препятствовали его контактам с представителями других местных племен. Такой компромисс на первых порах устроил всех.

На Черном море греческие колонисты развернули прибыльную торговлю зерном. Трудолюбивое земледельческое население занималось обработкой пашни, а излишки хлеба сплавлялись по морю в греческие города. Афины – колыбель демократии – питались днепровским хлебом.

Причерноморские города конкурировали между собой и сбивали цены. И началось. Пантикапей постепенно усилился и стал обходить конкурентов. Однако появление сильных соперников – Фанагории, Феодосии, Гермонассы – означало бы постепенное сужение рынков и ослабление будущей Керчи, ограничивало расширение земельного фонда и благосостояния. Это должно было привести к конфронтации.

2. Династия Археанактидов

Около 480 г. до н. э., когда персидский царь Ксеркс пошел войной на Грецию, в Крыму произошли важные события. Архонт Пантикапея захватил власть в городе и подчинил другие греческие города по берегам Боспора Киммерийского (Керченского пролива). Звали архонта редким именем – Археанакт (480—? гг. до н. э.). Он основал первую династию правителей Боспора. О ней практически ничего не известно.

Отношения со скифами после этого испортились, и грекам пришлось вести тяжелую войну. Возможно, в Крым пришли какие-то новые скифские племена, создали государство и стали теснить греков. Городов варвары брать не умели, но незащищенные поселения разграбить могли. Эллины заблаговременно попрятались за городскими стенами. Скифы, видимо, блокировали несколько городов и обложили данью их население. Возможно, что скифов призвали города-соперники пантикапейцев. А может, все произошло спонтанно, каждый город отбивался на свой страх и риск.

Местные греки поняли: чтобы победить скифов, необходимо объединиться. В Элладе происходили совсем другие процессы: царская власть повсеместно пала, в Афинах торжествовала демократия, в Спарте – олигархия. Боспорские греки на суровой окраине эллинистического мира шли к царской власти. Первоначально они задумались о создании военного союза – симмахии.

Большинство ученых полагают, что Археанактиды были знатным пантикапейским родом. У Диодора Сицилийского они названы «царствовавшими над Киммерийским Боспором», то есть над всем Керченским проливом, но также и «в Азии».

Объединялись местные эллины вокруг общего культа Аполлона Иетроса (Спасителя) и для начала создали в припонтийских колониях два храмовых священных союза (амфиктионии). Они-то и стали культурной первоосновой будущих объединений. То есть способствовали налаживанию контактов между местными греками. А это постепенно могло привести к объединению, хотя и через междоусобные войны. То же происходило в собственно Греции, поэтому смущать не должно.

В первый религиозный союз входили Аполлония Понтийская, Истрия, Ольвия, позже – Тира и Керкинитида. Ко второму относились города Боспора. Центром первого союза являлась Истрия, второго – Пантикапей.

Общий культ требовал устройства ежегодных священных праздников со спортивными соревнованиями и мусическими состязаниями. Пантикапей являлся самым богатым и влиятельным полисом. Он стал центром притяжения. Здесь решались торговые дела, принимались политические решения.

Жрецы пантикапейского святилища Аполлона постепенно наращивали влияние и однажды вмешались в политику. Это и были Археанактиды. Видимо, они предложили реорганизовать амфиктионию в симмахию для отпора скифам.

Во главе такого союза стоял стратег-автократор. Им сделался Археанакт. Он повел греческие ополчения против скифов, победил и отказался выплачивать дань. Воспользовавшись успехом, Археанакт захватил власть в Пантикапее. Политик подчинил северо-восточный угол Керченского полуострова с небольшими городами Порфмий, Мимекий, Зенонов Херсонес. Затем привел под свою власть некоторые поселения в Азии. Так и возник Боспор.

Самые значительные из местных полисов (Феодосия, Нимфей, Фанагория) сохранили независимость. Однако мелкие города нуждались в сильном защитнике и покровителе, а потому добровольно признали власть Археанакта.

С крупными полисами приходилось сражаться. Войны между эллинами Боспора часто носили ожесточенный характер. Следы разрушений в таких городах, как Патрей, Кепы, Нимфей, Фанагория свидетельствуют об этом. Об этом же говорит и активное функционирование при Археанактидах крупной оружейной мастерской в Пантикапее, открытой археологами. В ходе тяжелых боев (может быть, не без помощи скифов?) Нимфей и Феодосия отстояли свободу. Патрей был захвачен пантикапейцами.

Разрушения в азиатских Кепах вообще могут быть связаны с междоусобной борьбой между этим городом и соседней Фанагорией, которая тоже стремилась расширить владения. Возможно, после этого Кепы просили покровительства у царей Боспора и вошли в состав Боспорской симмахии. Решающим оказалось родство. Пантийкапейцы и жители Кеп происходили из Милета, а фанагорийцы были чужаками, пришедшими на берега Керченского пролива позднее.

Вошли в состав нового государства и некоторые варварские роды из числа синдов и меотов. Опыт изучения подобных греко-варварских политических систем показывает, что по отношению к иноземцам Археанакт выступал в роли царя, а по отношению своим – как стратег-автократор. Сходным образом действовали диадохи – наследники Александра Великого. Да и сам Александр был царем по отношению к македонцам, а для греков – это стратег-автократор Коринфской симмахии.

Боспорское царство становится многолюдным: земель много, климат благоприятен, отовсюду едут новые колонисты, население размножается. Это порождает проблему обезземеливания граждан и расслоения между богатыми и бедными. В Элладе решалась она по-разному. Пантикапейские же цари стали активно выводить колонии под своим покровительством. Они пошли в обход владений непокоренного Нимфея в южной части Керченского пролива и основали Акру. На черноморском побережье возник Китей, в стороне от побережья – Илурат.

Археанактиды много сделали для обороны и безопасности греков-колонистов. Возводятся мощные стены Пантикапея, Мирмекия, Порфмия.

Археологи находят остатки оборонительных и религиозных сооружений, относящиеся к этому периоду. Например, остатки Тиритакского (Кимммерийского) оборонительного вала, который защищал от варваров Керченский полуостров. В древности ширина вала (местами усиленного каменной сердцевиной) достигала 20 м у основания, глубина рва – около 5 м, высота (от дна рва) – 7–8 м. С учетом длины сооружения (40–42 км) объем работ по созданию этого инженерного сооружения очень велик. Организаторские способности Археанактидов оказались на высоте.

Значительное внимание уделяли Археанактиды идеологии, то есть религиозным действам, которые объединяли бы общество и сакрализовали власть. С этими стратегами связывают сооружение монументального храма Аполлона Иетроса в Пантикапее. Сохранившиеся архитектурные детали, позволившие осуществить его реконструкцию, дают право относить храм к самым грандиозным культовым сооружениям Причерноморья того времени.

Строительство потребовало затраты значительных средств и, очевидно, проводилось не только пантикапейцами, но и жителями других полисов. Однако при этом в Пантикапее прекратилось возведение жилых домов. Основные ресурсы бросили на строительство оборонительной линии и храма. Также в городе в это время наблюдается рост количества металлургических мастерских, связанных с изготовлением оружия.

Насколько все эти меры были популярны? О восстаниях в стране речи нет. Но Археанактиды правили относительно недолго. Да и вал с храмом – это все же не египетские пирамиды по объему затрат. Во всяком случае, современные исследователи не видят в царстве нарастания кризисных тенденций вплоть до III в. до н. э.

Военных сил греков недоставало, и стратеги-автократоры широко привлекали в армию варваров, прежде всего фракийцев.

Предполагается, что преемниками Археанакта были Перисад, Левкон и Сагаур (?—438 гг. до н. э.). Судя по имени последнего царя, он вообще вряд ли принадлежал к роду греческих царей, но являлся военачальником наемных варваров, который узурпировал власть. Кем были эти варвары? Греки называют их скифами, но имена говорят о другом. Кажется, перед нами фракийцы.

Боспор изначально развивался как полиэтничная страна. На его сцене соседствовали и боролись греки и варвары, причем оба элемента так причудливо переплелись, что смело можно говорить: этот феномен – эллинизм до эллинизма.

…Время Археанактидов – экономический взлет Боспора. Один за другим появляются города и села. Основа экономики – агрикультура. На монетах Пантикапея, Фанагории, Синдской Гавани часто изображали зерна пшеницы или ее колос.

Развиваются ремесла (особенно керамическое производство), металлообработка, ювелирное дело. В столице государства Пантикапее, как мы говорили, действует оружейная мастерская. Но! Наконечники стрел, отливавшиеся в ней, – скифские по своей форме. Многие другие предметы вооружения, найденные в городах и некрополях Боспора, тоже варварские, а не греческие. Простое заимствование или свидетельство опоры на варварскую армию? В последнем случае это вариант позднего Рима. Романизированное население империи крестьянствует, ремесленничает, торгует, философствует, но не служит в войсках. Армию же набирают из варваров.

Во внешнеэкономических связях ведущую роль при Археанактидах получает торговля с Афинами. Правда, и прежние надежные партнеры Боспора – Хиос, Милет, Родос, Самос, Коринф – продолжают поставки керамических изделий, вина, оливкового масла, дорогих тканей в Пантикапей и другие местные полисы.

Расширяется негоция с варварскими племенами. Боспорцы выступают и как посредники, и как поставщики собственных товаров.

Между тем политические отношения со скифами потеплели, если вообще принять во внимание гипотезу об имевшем место временном разрыве отношений. Дело в том, что скифы ввязались в ожесточенную войну против персов и сражались с ними на территории Фракии. В то же время и боспорские греки, видимо, выступили против Ахеменидского Ирана. При этом фракийцы, населявшие непосредственно Фракию, приняли сторону Ахеменидов. А фракийские наемники на Боспоре – нет. Хотя и до открытого конфликта со скифами дело не дошло. Археологами найдены на Боспоре цилиндрические печати персидского царя Артаксеркса I (465–424 до н. э.), что свидетельствует о мирных контактах с Ираном. Боспорцы предпочитали не сражаться, а извлекать выгоды из черноморской торговли.

Как вдруг…