Текст книги "Легкая поступь бытия. Избранные тексты: проза, поэзия, драматургия"

Из дневниковых записок. Развеска картин к выставке в ВНД (Институт Высшей Нервной Деятельности и Нейрофизиологии им. Павлова)

19 – го апреля была развеска в институте ВНД (вероятно, подготовка к выставке Анечки и Светочки «Пробуждение»). Выставка посвящалась 50-летию основания института ВНД и Нейрофизиологии РАН. Она должна была проходить в малом конференц-зале, рядом с библиотекой института. Усилиями Араика это была уже третья выставка в институте.

Мы с Араиком словно продолжали те славные традиции, которые сложились еще в 60-ые годы, когда ученые помогали художникам, не придерживающимся направления соцреализма в искусстве, выставлять свои работы. Сейчас были, конечно, другие времена, но знаменательно все же, что первые работы Анечки и ее сокурсниц выставлялись в институте, где работал папа Араик. Помню, как Левин друг, как мы говорили друг-близнец – Юра Аршавский, тогда уже живший в США, пришел по научным делам и заглянул в Араикин кабинет с высоким потолком и двумя пространными стенами. Они все были увешаны работами Анечки и ее друзей. Это было еще на третьем курсе обучения, выставка называлась «Декабрьский вернисаж». Самое начало, но и эти работы впечатлили Юру.

– Это в Москве сейчас так пишут? – поразился он. Он разбирался в живописи, и знал, что хорошим тоном тогда среди живописцев Москвы считался сдержанно-фекальный тон, а использование ярких красок почиталось за нарушение чувства вкуса. Именно с этой тенденцией тогда и начали борьбу педагоги АИИ, где учились наши девочки – художницы. Мы все это постарались объяснить Юре. Славный друг, чем-то действительно похожий на Левку. Юре за это доставалось в студенческие годы: так его отругали, приняв за Леву, за то что он не сдал во время книгу в библиотеку. Потом они писали совместные работы, и дружили семьями, так как и Иночка, и Наташа – их супруги были их однокурсницами. И еще Юра – большой друг Армении. Это он мне рассказал, про повесть Василия Гроссмана. Она уникальна в своем роде и по стилю и общему тону, по такому подходу изнутри про то, что есть Армения и мы, армяне. Это его повесть «Добро Вам» или «Барев Дзес» наполнена состраданием, мудрой добротой и тонким пониманием…

Вернемся к тому дню, когда мы поехали развешивать работы к выставке.

Началось с того, что лифт не работал, и из дому уехали с трудом. Помню, как один из двух кроликов, живших у нас тогда, забрался под ванну.

– Я никуда не поеду, а вдруг он выбежит и упадет с балкона, – заявила я, нервно усаживаясь в кресло.

– Где ты видела, чтобы кролики падали с балкона? – спокойно спросил Араик. Он хитростью сумел его извлечь из-под ванны, посадить в плетеную клетку к собрату и мы поехали в институт.

Но и там не все было гладко: в малом конференц-зале работал массажист с местными дамами, очень пикантная ситуация. Араик и тут разрулил ситуацию, предоставив свой стол в кабинете, и только после этого мы смогли развесить картины. Повесили вперемешку, на самом деле надо бы отдельно, чтобы было видно лицо каждого, оно у них пока очень схожее, школа одна, и списывают друг у друга, но это пройдет.

По мне так получилось очень красиво, но для совершенствования нет предела.

Из дневниковых записок. На 7-ых чтениях М. Х. Чайлахяна в ИФРе (Институт Физиологии Растений им. Тимирязева)

В ИФРе (Институте Физиологии Растений им. Тимирязева) с 1993-го года стали проводиться ежегодные Международные Чтения памяти акад. Михаила Христофоровича Чайлахяна – «Чайлахяновские Чтения»).

20 – го апреля (2000 г.) были 7-ые папины чтения. Поехали с нами и Литочка, и Тома. Чуть опоздали, но потом уселись рядком и Маришка рядом. Королева, чуть-чуть постаревшая, но все королева с золотым сиянием волос вокруг головы. Доклады, Виктор Хрянин сделал хороший доклад «Эволюция и регуляция пола у растений», настоящий папин ученик. Вспомнил о том, как М.Х.был награжден Почетной именной медалью на конференции в США (штат Мэдисон), за доклад «Гормональная регуляция цветения и проявление пола у растений».

Я хорошо помню, как папа рассказывал об этой конференции (1979 г.) и как он там показал фотографию с четырьмя внучками (старшие – Томочка и Верочка, и младшие – Литочка и Анечка). И как Араик и Левка в один голос заявили, что медаль собственно получили они.

Виктор тоже показал этот легендарный слайд с четырьмя внучками и сказал:

– Если бы мы с вами раньше познакомились, то был бы и внук.

Великолепная двусмысленность.

– Без моего участия, спохватился докладчик, услышав смешки. «Гвардейские» дамы устроили было ему обструкцию… А он все вспоминал, как против него интриговали…

Но вообще, в результате, мы все стали его превозносить. Хрянинские «Золотой петушок» и «Золотая курочка» – ну, очень крепкие, возгоняющие кровь напитки.

Хочется тут привести некоторые эпизоды, о которых упоминал Виктор во вступительной части своего доклада.

Все происходило в светлом дворике Иститута физиологии растений. Это, по-моему самое прелестное место института, наполненное светом и разнообразными представителями зеленого царства. Папа тогда, заинтересовавшись работами молодого сотрудника по влиянию гиббереллина на изменение признаков пола у растений конопли, заговорил с Виктором о том, что есть истина и напомнил слова Г. Гегеля: «Истины рождаются и умирают… но рождаются, как ересь, а умирают, как предрассудок». Я думаю, имелась в виду научная истина. Потом, улыбнувшись, предложил совместную работу по проблеме пола.

– Позднее подробный план проведения экспериментов обсуждался в присутствии друга Михаила Христофоровича – А. Г. Ланга, – вспоминал В. Н. Хрянин.

Ланг тогда рассказывал, что над проблемой пола в 30-х годах XX – го столетия работали американские ученые, но из-за сложности в исследованиях оставили ее.

– Так что, Михаил Христофорович, не создавайте трудностей молодому человеку, – заключил Ланг.

– Антон Георгиевич, не волнуйтесь, Виктор Николаевич – крестьянин, он трудностей не боится и ему нечего терять, пусть работает, – ответил на это М.Х.

Виктор потом с благодарностью и увлеченностью говорил о научном сотрудничестве и об образовавшейся дружбе, которая длилась четверть века.

Во время застолья, уже после всех научных докладов, мальчик средних лет из Киева, вспоминал юбилей Холодного, и как все не дошли до «Лючии ди Ламмермур», ни Ланги, ни еще кто, а папа дошел. Он забыл, что мы были там, и я его не помню, но «Лючию ди Ламмермур», с великолепным бельканто, помню. Принесли статью, (ксерокс сделал Навик Карапетян), там в очень престижном журнале «Селл», в статье «Траектории биологии XX-го века» упоминаются только Холодный Н. Г. и Чайлахян М. Х. Мы эту статью раздали. Холодный был к месту, и память о нем.

Очень явственно помню, как в 1972 году ездила с мамой и папой отмечать 100-летие Николая Григорьевича Холодного, и папа, который дружил с ученым много лет, торжественно передал его письма (оставив копии в своем архиве). Это был трогательный и торжественный момент нашей поездки. Еще помню, как Константин Меркурьевич, новый директор Ин-та Ботаники, возил нас по всем достопримечательностям, как мы купались в Днепре, и как были на раскопках подземного города.

«Археологические исследования Киева 1972—1976 гг. убедительно показали широкое распространение в древнем городе срубных жилых и хозяйственных построек. Наибольшее распространение получили избы-пятистенки с общепринятой двухчастной плановой структурой. Основным звеном городской застройки являлась усадьба»…Так пишут в интернете.

А я помню, как мне понравилось маленькое колечко из дерева. Я его, конечно, тут же надела.

– Снимай, скорее снимай, это же экспонат археологической древности, – возбужденно проговорил папа.

– Ну, почему же, – спокойно ответил К.М., – мы теперь знаем, как выглядели девушки в XI – XII вв.

К поезду наши гостеприимные хозяева привезли вкуснейшие вареники, и Константин Меркурьевич крикнул напоследок:

– Какое кольцо присылать?

И мы уехали, унося в сердце тепло и любовь чудесного солнечного города и его обитателей…

А во время застолья этот «гарный» мальчик еще вспоминал, как его не пускали куда-то, по-моему в Болгарию, и папа сказал:

– Мы постараемся помочь, так что – или получится поездка, или будет еще лучше.

– И вот сейчас, – заключил он, – когда я объехал пол – мира, я, наконец, попал в Болгарию. То есть, получилось еще лучше.

А что, как и у меня так сложится, а? Ванюшин (из МГУ) цитировал Нобелевских лауреатов, выходило, что наука и искусство – все едино.

Для всего нужно знание, нужно толкование, и предсказание, вид пророчества. Я это потом много раз цитировала.

Кто-то подсказал, (жаль не помню, кто из присутствующих), что в последние пятьдесят лет семья Чайлахян внесла в эту человеческую культуру весомый вклад… Я стала нервничать, должно быть не хватило юмора и выдержки, и попросила Араика закрыть эту тему. А этот наш общий друг с Мариной (Ванюшин) продолжил, поддержал, и сказал тост за папу, как – я уже забыла, но вышло тепло и объемно.

Я перецеловала всю половину стола: и Виктора Хрянина, и знакомого Маринки, и Полевого, и всех дам, и только потом удалилась. Нецелованной осталась другая половина, там был новый заведующий лабораторией – Романов, Жора. Он старается, Вероничка уже отвешивает ему нижайшие поклоны…

В лоне родной Армянской церкви. Сочельник Рождества Христова, 2001 г.

Церковь Сурб Арутюн, что в пределах Армянского кладбища.

***

18 января 2001-го года мы ездили на сочельник Рождества и Крещения в армянскую церковь – часовенку – возлюбленную наша хайкакан егехеци. Службу вел хайр Ваган, хорошо вел и пел красиво. Маленький хайр Тиран пел молитвы – и казалось, именно в таком певческом дыхании проникает через горло и растворяется по всему телу поющего, по всему телу церкви, по всем нам святая Благодать сошедшего на нас Святого Духа.

Они стояли рядком: Тиран маленький, Нарек (когда-то напомнивший мне Иеремию – священника из Феодосии), хайр Геворг (тот, кто крестил Арзика), Дьякон, который кадил, маленькие мальчики-служки, которые трещали металлическими опахалами, отец Эзрас, очень похожий на своего родного брата католикоса Гарегина Второго. Нашего архимандрита уже не было. Жаль нашего бывшего настоятеля церкви србазана Тирана, я за него помолилась, чтобы он перенес трудные для него времена. А новый показался мне мягким, у него такой тихий голос и невыразительная мимика. Но мне подсказали, что наоборот, очень даже властный…, но подкован, надо сказать, проповедь сказал убедительно и вдохновенно. Ну, поживем – увидим. Стерпится – слюбится. Но многие были удручены всей ситуацией. И Нина говорит, что календарики – то сразу пришли, потому что опекают нас теперь из Эчмиадзина.

Москва сейчас многое может сделать в деле единения России и Армении, на благо, я надеюсь, обеих сторон. Это славно. Нина грустила, еще кто-то… Господи, дай Бог, чтобы у нашей паствы был настоящий пастырь. И новый храм построили бы.

Вместо второй Сурб-сурб (ах, как хорошо пели всегда эту херувимскую песню) пели очень грустную, другую, с интонациями раздумий и скорби, подобно той, длинной, что всегда пел Аркадий, и в чем ему сейчас помогает стоящий за его спиной мужчина с приятным голосом. Этот голос напоминает мне картину Крамского «Христос в пустыне»: там Он, сидящий на камне, в раздумье, и противлении искушениям. Страждущий голос, и женский страждущий, а тот, возносился прямо к Господу. И было так красиво, что это вознесение происходило в двух разных регистрах.

Ну да ладно. Ничто не вечно под луной, кроме Господа, и нашей к нему любви, да, по собственной воле пришли мы в Храм, услышав зов Господа в своей душе, прославлять Рождество Христово, указавшего нам путь к Вечной жизни. Когда пели Тер Вогормья, тер Вогормья («Господи, помилуй!), Алла Иосифовна меня спросила:

– Это не Глория поют?

Похоже, и по существу верно. Ведь в каждой песне и моление, и восхваление. Я ей сначала все или почти все переводила. Сначала читают Книгу Бытия, потом пещное действие (Мисаил, Ананий, Азарий, три отрока, спасшиеся от огня при Навуходоносоре), потом Благовещение (Хрештаг, Овсеп, Мариам). Потом сразу символ Веры, а потом «Христос и меч мер хайтнецав» – «Христос посреди нас».

Тут я подошла к Арзику, увидела его за десять минут до этого, и похристосовались, и с детьми, и с Аллой. А священник возложил нам руки на голову. Так с благословением передают Благую Весть, что Христос посреди нас!

– Что это – заинтересовался Арзик, я рассказала. Выдвинула его на середину и начала уже ему переводить кое-что. А там вспоминали католикоса, прославляли церковь, потом в середине, нас начали поздравлять с Рождеством. «Христос Цнвац у Хайтнецав, дзес ев мез мец аветис» – «Христос Родился и Явился – вам и нам Благая Весть!»

– А вообще отвечают: «Ортняле Кристоси Хайтнутьюне. Дзес ев мез мец Аветис» – «Благословенно Явление Христа».

И потом говорил, задумываясь, словно старался священник вложить побольше веры в свои слова:

– Теперь в каждой молитве, мы помним, что Он родился, Благословенно Его рождение.

Алла выдвинулась вперед, ее захватило действо, стояла рядом с девочками, потом как-то очень изящно присела на корточки, во время покаяния, я не рискнула стать и из-за Арзика, и из-за того, что не смогла бы так сесть, а стоять на коленях было негде уже, и мы так приняли покаяние и отпущение грехов. Свидетелем этому был отец Эзрас.

Подошел Араик, и мы смогли все причаститься, было очень важно, чтобы Аллочка поняла, что Армянская церковь приняла ее в свое лоно, а для Арзика (мой кузен и наш с Араиком крестник) просто жизненно необходимо. Он первый раз участвовал в Богослужении и первый раз причастился, армянская церковь окончательно приняла его в свое лоно, и он стал «мануком» Господа нашего. Корабль приплыл к Спасительному берегу. Появились знакомые: Кариночка, племянница Гаяны, Кариночка, подруга Наташи Владимировны, Ирочка Таронаци, Наташа Габриэлян, не сразу мною узнанная, певица-красавица из Карабаха с маленьким сыном, Арарат, что ходил с сыном в армянскую школу.

Среди хора стояла Маргарита, и восседал за органом Аркадий, может, еще кто из постоянно действующих лиц, но служба состоялась и она была поистине Божественной. Ставили свечи, и за упокой наших дорогих родителей, друзей и новопреставленных. И в большой праздник – за здравие, во славу Господа, за Вагана и Марию поставила отдельную свечу, пусть их союз всегда освящают Господнее Благословение и Любовь. И дети поставили, и Алла, и Араик, и Арзик. Он пришел раньше всех и положил цветы на могилки, а я поправила елочку, когда мы подошли к могилам.

Кладбище кажется таким маленьким зимой, и на той стороне просвечивают неоновые буквы, то ли аптека, то ли продукты, то ли инструменты. А снег чистый и светится, как всегда в Рождество. Тихо прошлись по дорожкам, и поклонившись Храму пошли домой.

Празднование Дня Рождения Араика

Оно всегда идет следом за Рождеством, так что свет Христов освящает для нас этот праздник.

Совсем недавно узнала, что имя Араик

в переводе означает дарованный Богом.

И это поистине так и было.

Записали весь вечер с полной каденцией, все отмечено: и какая закуска, и когда курочку подавали, и когда в кофе французский коньяк капали. Как сначала сплошной шум и всем неохота отрабатывать подарки, как потом разошлись. Травкины пришли, потом Левка, чуть позже подошли Малатяны Рузанна и Смбат с сыном (дружба с Малатянами в несколько поколений, начиная со студенческих лет папы – М.Х., тоже неоскудевающее богатство нашей жизни). Пришли Иночка с Томочкой и Танечкой, и Верочка с Володей и Катенькой. И наговорились, и пения наслушались. Голос Иночки стал чуток слабее, но появилась серебристость и нет резких нот, мне теперь Иночкино пение даже больше нравится. Как сказал Пупа – Верочка: «сила может пропасть, красота никогда». Она очень хороший тост сказала «За родню», – за нас, то есть. Действительно, случай особый: были друзьями – стали родней. Думается мне, что у нас тайные родственные связи существуют, (потому как все армяне из Ростова-на-Дону имеют родственные связи, «весь город пропитан родственными кровотоками»).

– А может «меня нет», – говорит Сережка Травкин, подражая дзен-буддистам. Сидит на корточках, смотрит своими лукавыми голубыми глазами и так говорит.

– А зачем тебе вечность, – спрашивает он, испытующе глядя на меня.

– А чтобы почувствовать, дорогой Сережка, прелесть каждого мерцающего мгновения, еще не утонувшего в вечности. А потом по капельке извлекать его из неоскудеваемой сокровищницы нашей мстительной и милосердной памяти…

p.s. Хочу признаться, что после наших встреч я, словно продолжая диалог, часто вслух высказывала какую-то свою внутренне додуманную мысль. Араик очень веселился по этому поводу.

– А моя Машечка продолжает с тобой спорить, все хочет убедить тебя, – весело как-то выдал меня.

На что Сережа, сказал, что он тоже ведет со мной внутренний диалог.

Такая вот у нас была дружба…

В общем, было интересно и весело, но я жутко измоталась. Кажется, мы наконец начали XXI век, разменяли Третье тысячелетие. Перелетели в прошлом году, а в этом будто реку времени переплыли, и на середине встретились со своим прошлым. Вернее, оно догнало нас. Пересказывать нет смысла. Не записалось, запомнилось, как Сережка похвалил фразу: «В дружбе больше любви, чем дружбы».

– Если бы, – говорит, – ее бы сказал Цицерон уже столько раз цитировали бы, в веках бы осталась. И еще: Книга перемен начинается словами: «Надо дать шанс случаю».

– Здорово, – воскликнула.

– Это только ты можешь оценить слова, сказанные пять тысяч лет назад и сказать «здорово», – это уже Сережин комментарий.

Когда мы тянули пожелания, все остались довольны добрыми пожеланиями, это было видно по радостным восклицаниям. Определенней всех радость выразила Томочка: «Меня ждет счастье и всепоглощающая любовь!!» Так– то.

Такие дела…

Исповедание

«к предательству таинственная страсть»

Вечер, день приезда Вагана. За окном плюс один градус, осень, ноябрь 2004-го года. Литочка дома, Анечка на рисунке, Араик на семинаре. Я пришла в церковь Космы и Дамиана, что в Шубине. День исповеди перед Господом в присутствии и добром участии отца Александра Борисова. Немножко согбенная фигура священника, седеющие волосы, легкая походка, все схватывающий взгляд и доброе пожелание под конец службы: «Ангела-хранителя Вам в пути». Я пришла за пятнадцать минут, а надо, наверное, приходить за час и пятнадцать. На скамейках перед ширмочкой много народу, до меня, наверное, человек так пятнадцать-двадцать. Полутьма, все сосредоточены, а те, кто все-таки разговаривает, говорит шепотом. Отец Александр немного опоздал, глазами меня отметил, быстро, скороговоркой прочитал молитвы и сказал, что времени у него, в отличие от других пятниц всего два часа, и надо сосредоточиться на основной мысли: а исполняю ли я заповедь «Возлюби ближнего, как самого себя», и вот те нарушения любви к ближнему, которые произошли от времени последней исповеди вспомнить и кратко изложить при разговоре. И еще – вокруг рекламы всего и вся, и того, что совсем не нужно нашей душе, но «ведь Вы этого достойны!» И начинается, зависть: у другого есть, а у меня нет. Надо этого остерегаться.

Первая женщина торжественно поклонилась, и разговор длился всего минут семь, вторая справилась за пять минут, вышла тихая и сияющая – ну что, я ведь не долго?

За ширмочкой время от времени вставал Отец Александр и порывисто и энергично накрывал голову исповедующегося епитрахилью. Повинную голову меч не сечет. Прочитывал разрешительную молитву. Хорошо.

За мной была молодая женщина Наташа, священник ей кивнул и позвал: «Наташа!» Но она не хотела идти прежде других. Оказалось, что она ходит к нему на исповедь по средам с утра. В восемь часов тридцать минут. И тогда не так много людей и во время службы происходит исповедание. Я спешила на встречу, и тихо ушла.

Во время последней исповеди, на которой я даже не успела ничего сказать, священник спросил:

– Когда последний раз были?

– Год назад.

– Чаще надо ходить в церковь.

И отпустил грехи. Спаси Бог. Прошло полгода, в апреле было…

Я сама про себя знаю, что во мне мало смирения и мне хочется, чтобы меня ценили и любили… Потом вспоминаю, сколько людей великих умерло неоцененными и успокаиваюсь. И потом:

– Не то, брат Лев, хорошо, если мы станем почти святыми, если будем знать все тайны земли и неба, языки всех птиц и животных и тайны звезд, если будем исцелять и пророчествовать, если обратим в веру неверующих. Это не есть радость совершенная…

– А в чем же, брат Франциск?

– А вот если мы придем голодные и холодные и попросимся на ночлег, а нас обругают, и прогонят, а мы не обидимся и будем за них молиться – вот это есть счастье совершенное.

В общем, уговариваю себя.

А вот с тем, что ад – это я сама, я плохо справляюсь. Управлять собой – есть высшая власть. Была такая латинская пословица. Как ее соотнести с моим нынешним пониманием жизни и отношением к Богу. Я принадлежу Тебе, Господи, помоги. Помоги найти путь справляться с мелочами, помоги выбрать правильный путь (определиться).

Пусть мир и любовь будут в нашей семье, и вокруг многие спасутся.