Текст книги "Жизнь преблагословенной Владычицы нашей Богородицы, приснодевы Марии"

На перепутье

Возвращаясь с Афона, Семен направился в Таврическую губернию к своему родственнику со стороны старшего брата, по фамилии Славич. На жизнь Семен стал зарабатывать обучением детей. Ему отвели в саду отдельный маленький домик. На одно из занятий пришла девушка. Она стала ходить на уроки постоянно и вскоре прониклась к Семену чувством. Дрогнуло в ответ и его сердце, истосковавшееся по материнской ласке. Тогда-то и выяснилось, сколь глубоко владела им мечта стать иноком и посвятить себя всецелому служению Богу. В одной из своих книг о. Стефан наставляет нас: Господь Иисус Христос в Своем Евангелии указывает два пути спасения. Христианская жизнь в миру и воспитание детей в вере и благочестии – один из путей служения Богу. Господь указывает и на другой путь – более прямой, сопровождающийся большим самоотвержением и аскетизмом, большей ревностью, путь, благодаря которому истинно совершающий его приносит плод Богу во сто крат (ср. Мф. 13, 8).

Целый год Семен горько плакал и просил Бога о пощаде и помощи. Он написал на Афон своему другу Н. В. Фетисову, чтобы тот помолился на Святой Горе о том, чтобы Господь помог ему избежать брачных уз. «Но если бы, – говорил о. Стефан, – Господь не сохранил меня от юности в целомудрии, то не избавиться бы мне от бракосочетания». Но настолько была велика его любовь, что лишь тяжелая болезнь помогла молодому человеку справиться с собой. Он перебрался в горные скиты в Крымских горах и провел в них два года, страдая от непрекращающейся лихорадки. Ослабевший, в 1862-м г. он возвращается на родину, к своей землянке.

«Заслуживает особо внимания…»

Преподобный Стефан у своей келлии

Жить в землянке из-за болезни Семен теперь не мог и построил рядом избу-келлию, положив ею начало будущего монастыря. Он вел прежний образ жизни, еще более укрепившись духом после странствий по святым местам. Вероятно, к этому времени, за годы странствий, он научился умной сердечной молитве. По просьбе одного знакомого он начал обучать грамоте детей, поскольку он имел образование и был очень начитанным человеком. Теперь он стал пользоваться уважением крестьян.

В конце 1860-х годов в летописи Филейской церкви священник напишет: «Заслуживает особенного внимания по своей просветительской деятельности и доброму влиянию на своих собратов крестьянин Симеон Петров Куртеев». Однако обучение детей и общение с мирскими людьми, отягощенными своими грехами и заботами, все же утомляли подвижника, и он с другом-единомышленником Исихием Матанцевым вырыл себе для уединения новую пещеру над речкой Курьей, в которую время от времени удалялся.

Симеон Куртеев и Исихий Матанцев

Однажды случилось там прогуливаться филейскому священнику. Неведомо откуда услышал он «Достойно есть…» и решил, что это поют ангелы, настолько трогательными были голоса друзей-отшельников. Подошел поближе к пещере и тогда узнал, что поет Семен Петрович. Зашел к нему в пещеру, благословил его и сказал: «Я, слушая ваше пение, сначала вообразил, что это поют ангелы, очень показалось приятно и умилительно».

К этому же времени относятся и первые случаи духовной прозорливости Семена Петровича. И. В. Матанцев рассказывал, что в ночь на 4 апреля 1866 года Куртеев провел ночь без сна, не переставая молиться: «Боже, спаси царя!» Через несколько дней пришло известие, что в тот день в императора Александра стрелял Каракозов, но промахнулся. Его толкнул в сторону оказавшийся рядом крестьянин. Так отмолили, спасли в тот раз царя русские люди.

В другой раз в селе Филейки случился страшный пожар. Сгорело много домов, и лишь тот дом, где в ту ночь находился Семен, остался нетронутым огнем. Он ходил по двору среди пламени с иконой Божией Матери, пел акафист, и искры чудесным образом пролетали мимо дома.

И снова Афон

Молва о некоем монахе, жившем в избушке в лесу недалеко от города Вятки, начала расти, дошла и до губернского города. Кроме того, около избушки Семена появляются домики и других таких же людей, искавших уединения в молитве.

Однажды Семена посетил известный вятский миссионер, протоиерей Стефан Кашменский. Он посоветовал ему идти в Крым, в Георгиевский скит, где у о. Стефана был знакомый настоятель. И вновь Семен отправляется в паломничество. Но, как уже и прежде водилось у Куртеева, в Георгиевском скиту он не прижился. 21 мая, в Крыму, Куртеев вспомнил, что в этот день выходит крестный ход на реку Великую. Сердце его охватила жалость, что он не увидит этого.

Семен Петрович стал молиться Николаю Чудотворцу, и тут с ним произошло чудо. Позже он вспоминал, что «был внезапно как бы восхищен духом на высоту и видел там свт. Николая Чудотворца. И тогда я был в неизреченной радости, понявши, что значит умосозерцательная молитва».

Келлия преподобного Стефана

Вернувшись из Крыма на родину, Семен обучал детей. Но по-прежнему его влекло уединение для беседы с Богом и чтения Слова Божия.

Потом были паломничества в Иерусалим и годовое житие на Афоне. Оказавшись вновь на Святой Горе, он продолжал опекать своих духовных чад, посылая им письма наставления и утешения. Так, сохранилось его письмо с Афона от 25 октября 1870 г. другу И. В., в котором Семен Петрович учил его смирению:

«Делаете ли Вы какое дело, или бываете без дела, дома ли находитесь, или идете куда, сидите или лежите, – всегда и за все осуждайте себя: все люди лучше меня живут; все люди как люди, а я один живу хуже скотины. Если Вы будете постоянно сами себя осуждать, во всяком случае только укорять самого себя, то верьте Богу, что не погибнете… Будьте готовы пред всяким человеком смириться, всякому человеку в ноги пасть, или по крайней мере низко поклониться».

Великорецкая икона святителя Николая Чудотворца

Как писал про о. Стефана духовный ученик, живя на Св. Горе, старец «…продолжал свои занятия духовной литературой, пользуясь советами о. Иеронима (Соломенцова) – духовника Пантелеимонова монастыря, который любил Семена Петровича за его доброту душевную и откровенность, потому и благословил ему жить в уединенной келлии Святогорца о. Сергия (Веснина, чьи письма некогда изменили его жизнь)».

Но долго жить на Святой Горе Семен не смог, его влекло на родину, и о. Иероним благословил его, сказав: «Такова воля Божия, чтобы ты жил на своей родине, гряди с миром Божиим», и дал ему на дорогу денег, попросив в будущем их вернуть, тем самым предсказав его широкий издательский труд. Так Семен окончательно укрепился в мысли вернуться на родину навсегда и там служить Господу.

Иеросхимонах Иероним (Соломенцов)

Возвращение

«Многое испытав в жизни, – писал он впоследствии, – я не нашел ничего лучшего для мира и спокойствия души моей, как умеренное принятие пищи, пребывание на одном месте и прилежное занятие Божиим словом, ибо от сего происходит отдаление от всех суетных людей, постоянное богомыслие, очищение сердца, озарение ума, который, прозревая в таинственную жизнь будущего века, успокаивает душу небесною тишиною. Как началом всего худого служит угождение чреву и забота о временном, так и исполнением добродетели и путем к блаженству – воздержание в пище и занятие ума духовным размышлением. Душа такого человека ограждается глубоким миром, ум объемлется безмолвием, и сердце покоится под кровом Божиим: неслышно от него смехотворных слов: в глазах заметны слезы, а внутри печаль по Боге, которая и ведет душу его ко спасению».

Семен вернулся на место своего подвижничества, в лесную келью. Не без скорбных искушений проходила жизнь подвижника. Однажды Семен, во время одиночества его в лесу, утомившись, лег отдохнуть и заснул. Видит во сне, что к нему прилетело множество черных птиц и начали его клевать; проснулся он от сильной боли, но не видел никого в келье. Усмотревши в своем теле множество синих пятен, подвижник понял, что это было вражеское наваждение.

Преподобный Силуан Афонский говорил, что если плодом созерцания «по возвращении» (из духовного состояния, Богосозерцания) явились гордость и безразличие к судьбам мира и человека, то, несомненно, таковое было ложным. Истинность или обман созерцания познается по плодам его. Если мы отвлекаемся от своих обязанностей, пренебрегаем интересами ближнего, то и Афон нам не поможет.

В 1874-м г. стали появляться земские школы. Семена Петровича, как опытного преподавателя, избрали учителем одной из них. В первую зиму у него было около 200 учеников. Желающих обучаться было еще больше, но мест в классе не хватало. Он обучал ребятишек грамоте по Псалтири и Евангелию, часто покупая для неимущих Новый Завет на собственные средства.

Архиепископ Аполлос (Беляев)

Семена начинают уважать односельчане, и в том числе он получает материальную помощь. Об этом говорит тот факт, что Семен смог издавать свои сочинения – плод многолетнего труда, выписок из Священного Писания и размышлений. Первая книга называлась «О пьянстве».

Деньги от продажи книг поступали в церковноприходское попечительство с. Филейки. Однажды книги попали к вятскому архиерею, епископу Вятскому и Слободскому Аполлосу, и очень ему понравились.

Владыка пригласил Куртеева к себе и долго с ним беседовал. Очевидно, он был тронут до глубины души историей его жизни и поисками богопознания, почему и предложил принять монашество. Семен Петрович сначала отказывался, мол, жил во множестве монастырей, но не нашел там удовлетворения, и нашел свое призвание в том, чтобы пребывать в богомыслии и писать духовные сочинения для народа. Но владыка стоял на своем, понимая значение его духовного подвига.

Постриг

Семен Петрович колебался целый год и, наконец, принял предложение владыки. 23 февраля 1877 г. в Слободском Кресто-Воздвиженском монастыре Семен Куртеев был пострижен в монашество с именем Стефана в честь святителя Стефана Великопермского, просветителя вятичей. Спустя несколько дней он был рукоположен в иеродиакона, а потом, практически сразу, в иеромонаха. Однако в Слободском о. Стефан не смог служить по слабости здоровья, и через 7 месяцев его отпустили на покой от службы монастырской. Он вернулся на свою Филейку, продолжая жить в своей пустыньке в лесу. Здесь он занялся написанием новых книг. Книги быстро расходились, в том числе благодаря тому, что через Филейку в то время возвращался Великорецкий крестный ход. Многие богомольцы заходили к о. Стефану, и он продавал им за одну-две копейки свои книги, а то и вовсе дарил. Так разошлись тысячи книг. Кроме того, памятуя долг о. Иерониму, он издает свои сочинения и для Афонского Пантелеимонова монастыря.

К началу 1880-х годов имя Стефана Филейского знала уже вся Вятка. Душеспасительные книги его читал весь город, проникаясь мыслями старца, как сам он когда-то при чтении «Писем Святогорца».

Скит

О. Стефан

Прожив в лесу 6 лет, в 1883-м г. о. Стефан повез свои книги в Раифскую пустынь Казанской губернии. Как раз там находился владыка Казанский Павел. Познакомившись со знаменитым автором, он предложил ему остаться в пустыни и устроить здесь скит. Однако вятский епископ Аполлос не разрешил этого. Тогда о. Стефан предложил основать скит на Филейке – свою давнюю мечту, хотя что-то вроде скита там уже имелось и до этого времени. Владыка дал согласие, сказав «Бог благословит», дал просфору и выделил немного денег. Так в 1883-м году вблизи губернского города Вятки появился новый монастырь, пока скит. Интересно, что поставлен он был на земле родителей о. Стефана (похоже, земля перешла к нему после смерти брата). Со своими помощниками и на средства благодетелей старец построил здесь же деревянную церковь, покрытую железом. Были благоустроены дороги и вся прилегающая местность; в оврагах были устроены знаменитые филейские пруды. Вокруг Стефана начали собираться ученики. Многие хотели остаться в новой обители, но батюшка принимал далеко не всех, проявляя большую осторожность, и поначалу взял в скит только шестерых человек.

Всем насельникам были даны отдельные келлии. О. Стефан приучал к уединению и молчанию насельников своего скита, говоря словами пророка Иеремии: Благо человеку, когда он несет иго от юности своей; сидит наедине и молчит (Плач 3, 27–28). Советовал каждому заниматься в келлии Словом Божиим и выписывать из него, что найдут особенно поучительным.

Давал наставления, чтобы понемногу творили Иисусову молитву, назначая правило каждому. О. Стефан наставлял братию и говорил, чтобы презирали все земные блага и богатства, а старались возлюбить одного Господа всем своим умом и сердцем. «Где бы вы ни жили, не имейте привязанности ни к чему земному, в особенности не копите деньги: чрез это будете мирны и покойны духом, и Господь вас ни в чем не оставит, – благословлял он. – Тяжело мне поэтому видеть, как многие люди не обращают внимания на повеление Господне – оставить ради Господа имение свое: они были бы покойны, и получили бы сторицею здесь, и наследовали бы жизнь вечную. Но все обратили ум и сердце к исканию видимых благ, и от этого души их умирают в печали мирской, ибо апостол говорит: Печаль мира сего смерть соделовает (2 Кор. 7, 10). Верьте, – говорил далее о. Стефан, поучая свою братию, – со слезами говорю вам, верьте всем словам Господним, апостольским и пророческим, в них все – одна истина». Часто посещал о. Стефан в келиях свою братию и преподавал духовные наставления каждому наедине. Отец Стефан насаждал традиции афонского старчества – в скиту о. Стефан установил откровение помыслов: каждый из братии должен был каждодневно исповедовать свои помыслы. Ближних своих отец Стефан старался держать в духе любви. Вот один пример того, как сам он обращался с братией. Один из его послушников решил уйти в другой монастырь. Отец Стефан его долго не благословлял: «Тебе там хуже будет». Но потом сказал словами апостола Павла: «Все испытывайте, хорошего держитесь (Фессал. 5, 21). Ну, и ты испытай, сходи. Но если придет желание возвратиться ко мне, то иди: я приму с любовью. Но если будут тебя отговаривать: не ходи к о. Стефану, – то ты не слушайся, а приходи, поживешь со мною хотя бы года четыре – и то будет на пользу». Так и вышло. Не прижился этот человек в другой обители – такая тоска на него напала, что от плача сделался больным. И через полгода, несмотря на уговоры, вернулся к о. Стефану и прожил с ним, действительно, четыре года – до смерти батюшки.

«Старайтесь иметь мир, – говорил батюшка, – и любовь со всеми; для сего, еще прошу вас, не оставляйте Слово Божие, ибо бывает велик мир Божий у тех, кто любит читать закон Божий (ср. Пс.118, 165), – говорит пророк Давид. Чтобы иметь спокойный дух, для этого не нужно выходить часто из келлии, нужно удаляться от празднословия и пустословия и иметь всегда в уме и сердце молитву: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго“. Это молитва скорее всякой молитвы доходит до Бога, и душа через нее получает мир и радость о Господе». Братии о. Стефан советовал причащаться часто: «Вследствие частого приобщения Святых Таин, – говорил он, – мы освобождаемся от скверных, лукавых помыслов, и возрастает в нас плод духовный: любовь, мир, долготерпение, милосердие, кротость, воздержание (Гал. 5, 22–23). Перед Исповедью он заповедовал особенно хранить молчание, чтобы удобнее было осознать свои грехи, прежде чем пойти к духовнику и с сокрушенным сердцем исповедоваться – чистосердечно, без стыда, ибо тогда только обымет душу мир и радость».

После основания скита почитание о. Стефана еще более увеличилось. По словам современника, «народ шел к о. Стефану громадными толпами, кто за советом, кто за благословением». Еще больше народа посещало его в мае, во время возвращения Великорецкого крестного хода. Многие имели возможность пообщаться со старцем, попросить его благословения или совета. Отец Стефан раздавал богомольцам свои книжки, завоевывая ими еще большую любовь к себе. По просьбе народа с 26 мая 1884 г. о. Стефан начал служить в своей церкви молебны, увеличив еще раз число богомольцев. Пели тихо. Куртеев считал, что «громкое пение приводит человека в надмение, а тихое и внимательное приводят к умилению и молитве».

Преподобный Стефан распространял афонское влияние среди вятского общества и через почитание афонских икон. Когда в его пустыни была построена церковь и украшена иконостасом, он перенес в храм из своей келлии икону св. Пантелеимона с частицами его мощей. Этот образ он привез из г. Елизаветграда Херсонской губернии в ноябре 1883 г., от местного купца Тита Тимофеевича Якимова, которому его прислали из Афонского Пантелеимонова монастыря. Почитание образа быстро распространилось по губернии, сюда стали привозить множество больных для совершения молитв. Отец Стефан служил над ними молебны, мазал их елеем из лампадки, которая была перед образом вмч. Пантелеимона, и, по словам современников, многие по вере избавлялись от своих недугов.

Сохранилась рукопись дневника неизвестного по имени монаха Александро-Невского Филейского монастыря, в котором есть упоминание о чудотворном образе: «Сия святая икона была бережно поставлена в киот, сделанный специально для нее: с резьбой и позолотой в 150 руб., а риза с драгоценными каменьями и золотом в 384 руб. ‹…› Пришедши в храм ‹…›, был отслужен молебен святому Пантелеимону, причем народу было столько, что стояли и в храме, и на улице, вплоть до ограды церковной. После молебна святой образ был выставлен на большой аналой, и весь народ весь этот день и ночь, и еще день, и еще ночь непрерывно приходил кланятися сему славному образу. Многие из народа, равно и братия, слышали чудесное благоухание ‹…›Решиша пробыти сей иконе во граде Вятке до трех месяцев, а далее двинуться с ней на град Пермь». Икона сохранилась до наших дней. В 1998-м г. в ней был обнаружен тайник, внутри которого был золотой крест и записка следующего содержания: «В сем кресте св. мощи св. целителя Пантелеимона и св. новомуч. Евфимия Афонского Св. Афон 1863, 6 декабря, настоятель обители Благовещения схимонах Парфений».

Как-то один иконописец писал в скитской церкви копию с чудотворного образа великомученика Пантелеимона. Жил он нецеломудренно, и в это время пришли ему на память все его грехи, и враг начал смущать его, чтобы он впал в отчаяние, и приводил ему на ум различные помыслы: «Нет тебе спасения от Бога: за твои грехи ты достоин вечного мучения». «От таких мыслей, – говорил иконописец, – я пришел в крайнее уныние и почувствовал себя на краю самой глубокой пропасти отчаяния. В это время вдруг, неожиданно, выходит из алтаря ко мне о. Стефан (а я не видел, как он зашел туда), положил на мое плечо руку и, смотря на меня ласковым взором, сказал мне: „А святые-то разве были безгрешны? Но они не отчаивались. Вспомни о святом Давиде: он совершил прелюбодеяние и убийство, но принес Богу чистосердечное покаяние, и Бог помиловал его, и он остался во пророках. Вспомни также первоверховного апостола Петра: он отвергся Христа, но принес покаяние и остался верховным апостолом. Поэтому не унывать и приходить в отчаяние, а приносить покаяние нам нужно в своих грехах, и Господь спасет нас“. От этих слов о. Стефана, – говорил живописец, – с меня как бы гора спала; я ободрился духом и исполнился мира и радости Божией».

Со временем, кроме выстроенного храма, было воздвигнуто до 13-ти деревянных больших и малых домов, мукомольная мельница, устроено несколько прудов. Ежедневно здесь кормилось более 50 человек. Бедные вдовы с малолетними детьми из ближайших деревень всегда пользовались хлебом, мукой и, при необходимости, денежным пособием. Многим из крестьян о. Стефан построил избы, купил лошадей, коров, за некоторых внес подати. О. Стефан везде старался совершать дела милосердия.

Зимой 1884 г. пустынь о. Стефана посетил местный благочинный. Все увиденное ему понравилось, и в своем полугодовом отчете о состоянии благочиния он изложил то, что видел. Для нас это тем более ценно, так как, по существу, это первое документальное описание Филейского монастыря. Благочинный писал: «Около села Филейки в лесу иеромонахом Стефаном (Куртеевым) выстроен молитвенный дом, при котором поставлено несколько келлий и дом для приема богомольцев. Молитвенный дом иеромонаха Стефана (Куртеева) построен его попечением и средствами, им самим изобретенными. В этом доме (деревянном) устроен иконостас; в нем есть, между прочим, замечательная икона св. великомученика Пантелеймона, принесенная с Афонской горы; в икону вложено 6 частиц св. мощей. Молитвенный дом иеромонаха Стефана посещает ежедневно множество богомольцев. Отец Стефан в этом молитвенном доме служит для богомольцев молебны и читает акафисты…».

Преподобный Стефан в Филейском монастыре