Текст книги "Недостаточно хороша"

Сближение

Второй семестр незаметно подходил к концу. Если в начале года я страдала от неуверенности в себе и на каждом шагу анализировала ошибки, стараясь вести себя осторожно, то теперь я чувствовала себя как рыба в воде. Нашлись люди, с которыми мне было интересно и легко общаться, учеба пусть и не давалась легко, но приносила свои плоды.

Теперь, глядя в зеркало, на меня смотрела высокая худая девушка с копной черных кудряшек и пытливыми глазами. Нос стал более заметен, но он не делал мое лицо менее привлекательным. Да, не красавица, не модель, но в последний месяц на меня стали обращать внимание парни, и это было очень приятно.

В этом суровая правда жизни и главная несправедливость. За три месяца не изменился ни мой характер, ни достижения в жизни. Я осталась той же, нет, это не правда, я стала более нервной, как и каждый человек, который ограничивает себя в еде, чтобы соответствовать навязанным стандартам. Я ненавидела причины, по которым я села на диету, но в то же время не могла отрицать результаты.

Мой статус поднялся от некрасивой заучки до симпатичной умницы, и между этими понятиями для окружающих была огромная разница.

А еще я решила для себя, что пойду до конца и сделаю все возможное, но добьюсь улучшенной версии Маши Руслановой. Быть может, в начале нашего знакомства Игорь посмотрел на меня и решил, что я ему не подхожу.

Вдруг я и вправду была недостаточно хороша для него.

Нужно смотреть правде в глаза – полные и неуверенные в себе девушки мало кого привлекают. Но если я стану красивее, спортивней и интересней – то Игорю ничего не останется, как влюбиться в меня.

Я не буду гнать лошадей. Ни в коем случае не буду бегать за ним. Просто понаблюдаю за его реакцией. Я знаю, как смотрит влюбленный парень, я видела пару раз отблески желания в глазах Игоря. Он сам придет ко мне.

Вот мое решение.

Учеба была напряженной. На органической химии приходилось разбираться в реакциях альдегидов, в математике мы проходили все более сложные теоремы, а за заданиями программирования засиживались до поздней ночи в «аквариуме». Не знаю, как Игорю удавалось уделить внимание исследовательской работе, но он рассказывал о новом и интересном проекте с профессором Килдышом. Я отчаянно завидовала ему.

У Яны появилась новая страсть – игра на гитаре. Я никак не могла понять, откуда же у других берется свободное время. Два курса на первой сессии она-таки завалила, но отнеслась к этому очень спокойно.

– Наверное, меня отчислят с биоинформатики к концу года. Ну и ничего, я и так хотела перейти на программирование. Закончу степень за четыре года, за мной никто не гонится.

Хотя вела она себя, будто бежала от кого-то. Китайский, скалодром, учеба, гитара – когда Яна вообще спала или занималась праздным дуракавалянием? Она мне нравилась, мы дружили, но между нами проходила невидимая преграда – я не могла доверить ей мысли об Игоре, а она боялась говорить мне о своих увлечениях из боязни неодобрения.

В этом смысле с Аней было намного проще, я знала о ней абсолютно все и принимала ее без всякой оценки. Ну она такая – может сказать, что перезвонит через пять минут, и пропадет на два дня. Или пообещает, что обязательно придет на встречу, а потом за пять минут отменит. Я не занималась ее перевоспитанием, а Аня давала мне спокойно дышать, когда я бросала грязную посуду в раковине на три дня.

Когда же Яна поступала странно, у меня руки чесались поставить ее на праведный путь.

Мы не понимали друг друга, но относились к этому лояльно, а если не касаться щекотливых тем, то нам вообще было замечательно проводить время вместе.

Яна заметила, что я похудела и очень похвалила за усердие.

– Я тоже когда-то была полненькой, это было м-м-м… неприятно.

Она показала мне фотографию, на которой ей было шестнадцать лет. На расплывчатом снимке Яна, сидя на диване, закрывалась от камеры рукой. Честно говоря, я ее не узнала. Прическа осталась та же – жидкие волосы, убранные в туго затянутый хвостик, глаза живые и смешливые. Но их было не видно из-за выпирающих щек, лицо было круглым, как тарелка, с двумя подбородками, а ниже, туго натянутыми спасательными кругами был виден один лишь жир.

– Не люблю на себя такую смотреть, – пробормотала Яна и убрала снимок.

– Тебя не узнать, – наконец ответила я.

– Я очень старалась, чтобы больше никогда такой не быть, – Яна помахала карточкой. – Думаю, ты знаешь, о чем я. Все равно, видишь, ляжки остались крупные. Пыталась два раза марафон бежать, но никаких изменений.

И тут меня будто озарило. Теперь Янины странности стали на свои места – и мешковатый выбор одежды, призванный скрывать вес, которого давно не было, и медлительность движений, свойственная тучным людям. Вот в чем истоки маниакального упорства идти против желаний тела – бесконечный спорт, стремление не поддаваться усталости, способность переносить боль, висеть на стене до конца.

Пусть Яна оставила лишний вес в прошлом, но в голове она все еще оставалась той полной неуверенной девчушкой. Девушка на фотографии не просто страдала от лишних килограммов, она выглядела беспомощной, на грани инвалидности. Представляю, что Яне пришлось перенести, чтобы превратиться в атлетичную спортсменку.

Может быть, именно эта, безумно раздражающая меня упорность смогла вытащить ее из тела, казавшегося чужим. Понятно, что она ни за что не послушается меня и не сбавит обороты. Только когда сама поймет, что от себя не убежать.

Я крепко обняла Яну, а если бы была смелее, то расцеловала бы ее. Железная сила воли повергает меня в трепет.

Я вспомнила один из наших первых разговоров, когда Яна призналась, что ни с кем никогда не встречалась. Помню, я мимолетно удивилась, в чем причина, ведь она такая интересная девушка. Что ж, сейчас и удивляться нечему, если мои лишние десять килограмм превратили меня в невидимку, то ее лишние пятьдесят или семьдесят…

Яна боится парней, и это очень чувствуется. Интересно, кто сможет пробиться через стену неуверенности, которую она возвела вокруг себя?

Я проболталась Игорю об увиденном снимке.

– Честно говоря, я о чем-то подобном догадывался. Янка – классная девчонка, я ее обожаю, но она ведет себя, будто пытается доказать что-то.

– Ты знаешь, мне ужасно обидно за нее.

А потом под влиянием момента я, наконец, спросила его о том, что грызло меня уже долгое время:

– Ведь ты бы не обратил на нее внимания, если бы она была толстая, как гиппопотам?

– Нет, нет, – Игорь даже выставил руки перед собой и отшатнулся. – Я в такие разговоры не вступаю. Вы все красавицы, каждая по-своему.

– Почему ты скрываешь свое мнение?

– Не скрываю, а научен горьким опытом. Не хочу никого обидеть. Мария– Мирабелла, ну что ты так на меня смотришь? Подумаешь, худоба, вот Маргарита может моделью работать, но мне при виде ее хочется спрятаться под стол.

Я прыснула.

– Ну вот, уже лучше. У Маргариты будто натянутая струна внутри, стоит не так слово сказать, она тут же вся звенит от возмущения и стремится отомстить.

Если честно, я была того же мнения о Маргарите, но думала, что парни в красивой девушке недостатков не замечают. Да и сам Игорь не без изъяна, раз встречался с Кристиной.

Я так ему и сказала.

– Не суди меня строго. Ну, потерял голову от привлекательной девушки, но ведь быстро пришел в себя, не так ли? Такие как она меня совсем не привлекают.

– А кто же тогда привлекательна для тебя?

– Я уже не знаю, смогу ли найти то, что хочу. А ты? Все еще отбираешь кандидатов по списку?

– О нет, не напоминай мне! Неужели я могла быть такой наивной?

– И по каким параметрам я тебе не подходил, мм?

У меня перехватило дыхание, только бы не понял, что я давно не могу смотреть ни на кого другого.

– Слишком высокомерный!

– Я? Это ты обо мне? Вот Максим ни с кем не хочет знаться, это я понимаю…

– Ты тоже заметил, что он сам по себе?

– Как не заметить? Интересный парень, конечно. Самодисциплина у него железная, да и в остальном он живет будто по своду законов. Но тебе незачем беспокоиться, он за тебя горой.

– Что значит горой? Ты про меня что-нибудь плохое говорил?

– Пожаловался на твои вечные опоздания, Мария Русланова. Если мы договорились увидеться в пять, значит, раньше половины шестого тебя можно не ждать, а мы сидим, смотрим в потолок, это слегка надоедает. Теперь нужно молча терпеть, потому что я получил выговор от Максима.

– И правильно получил, будешь знать! Бери пример с умного парня, я во всех отношениях само совершенство!

Я театральным жестом поправила волосы, а Игорь играючи ущипнул меня за бок.

– Ты за последние месяцы исчезла наполовину, солнышко. Поэтому спросила о Яне?

Я густо покраснела и отвернулась от него, скрыть свое смущение.

– Ладно, брось, тебе очень идет, Мария. Это нелегкое дело, ты просто молодец.

Я ничего не ответила, в глубине души мне был приятен комплимент, и в то же время неспокойно от подспудного вопроса – нравлюсь ли я ему больше, чем раньше?

– А я знаю один секрет, рассказать тебе? – спросил Игорь с довольным видом, откинувшись на спинку дивана и широко расставив руки.

– Да, расскажи!

– Только обещай никому не рассказывать.

– Игорь, не томи, рассказывай скорее!

– Ладно, слушай: Борис купил Свете кольцо.

– Не может быть?! Что она сделала?

– Вот ты циник, Мария. Почему он не мог сделать предложение от большой любви?

Я посмотрела на него с сомнением. В глазах Игоря плясали смешинки. Мы оба не верили в искренние чувства Бориса.

– Она поставила ультиматум – или свадьба, или он выметается ко всем чертям. Борис помаялся пару дней и взял меня выбирать обручальное кольцо.

Мне стало больно за девушку, предложение руки и сердца должно проходить совсем иначе.

– Нужна ли ей свадьба, добытая угрозами? Я не понимаю, что она нашла в Борисе, но по-честному – он должен бегать за Светой, а не наоборот. Она такая милая, хозяйственная и красивая, а что с него взять, кроме профессии программиста?

– Не нужно меня уговаривать, я с тобой согласен. Мне ее немного жаль, но с другой стороны, она сама выбрала свою судьбу. Зачем спешить замуж?

– Я не знаю, Игорь, меня не спрашивай, мне еще ни за кого замуж не захотелось.

– Мария, я уверен в твоем здравомыслии. Не могу представить, чтобы ты тянула кого-либо в загс.

Мой собственный секрет, который я скрывала даже от лучшей подруги, был в том, что даже простые разговоры с Игорем об общих знакомых напитывали меня ощущением счастья. С ним я чувствовала себя остроумной и привлекательной. Пусть его чувства ко мне оставались загадкой, я точно знала, что он меня уважает и предпочитает мое общество остальным.

Может, после наших разговоров он тоже ощущает, будто к сердцу привязали воздушный шар, наполненный гелием?

Солнце светило с каждым днем все ярче. Зацвела вишня, осыпая землю лебяжьим пухом. Весенние дожди очень обильные, но скоротечные, из мягкой земли рвалась вверх острыми стебельками изумрудная трава. У газонов деловито ползали крапчатые гусеницы, в зелени обочин яркими островками зажелтели пушистые шарики одуванчиков.

Приближалось лето, и мы серьезней занялись планированием похода в горы. Игорь договорился с гидом, что мы отправимся в начале мая, на весенних каникулах. Гид согласился и предложил маршрут на неделю, включающий спуск на веревках по руслу ручья и однодневную стоянку у отвесной скалы не слишком тяжелого уровня сложности. Мы решили подробней обсудить все детали за две недели до похода.

Окончательно записались человек пятнадцать, для каждого закупили каску, веревку и набор карабинов. Мне к общему списку требовалась еще палатка и походной матрас, так как раньше я никогда не ночевала на природе.

Я знала, что папа не одобрит путешествие дочери неизвестно куда в обществе парней, но он удивил меня рассказами о красотах гор во времена его молодости. Мне кажется, папа иногда воспринимает меня, как любимого сына. Я, все-таки выбрала мужскую профессию и до сих пор вела себя достаточно благоразумно. Наверное, я сумела завоевать его доверие.

Из мимолетных и редких поездок домой я возвращалась неизменно в отвратительном настроении. Я каждый раз не сдерживалась и ругалась с Никой, чем вызывала мамино недовольство и доводила ее до слез.

Ника всегда относилась ко мне с пиететом и почти дочерним восторгом. Теперь, пытаясь отстоять свое место, она воевала со мной всеми возможными способами. Советы, замечания воспринимала в штыки. Я пыталась заниматься – она включала музыкальный канал на полную громкость, я просила передать масло – она демонстративно уходила в комнату.

О вечерних посиделках сестры я вообще молчу. Она уходила в неизвестном направлении до поздней ночи. Я могла поклясться, что когда она возвращалась, от нее пахло алкоголем.

Когда я была в ее возрасте, то доказала, что имею голову на плечах, и не ввязывалась в неприятности, теперь родители по инерции попустительствовали выходкам Ники.

Даже моя диета отрицательно повлияла на наши отношения. В семьях часто бывает, что каждый ребенок занимает свое, особое место. Так получилось, что я была «умницей», Ника же пошла по пути наименьшего сопротивления и стала «красавицей». Последние месяцы занятий спортом и диетой пошатнули чашу весов в мою пользу. Ника почувствовала, что теряет позиции и от этого принялась с удвоенным пылом наряжаться в брендовые платья и надевать высокие каблуки.

Я намекала, что ей стоит направить энергию на учебу, но она игнорировала меня.

В глубине души я чувствовала себя ущемленной такой реакцией сестры. Я считала, что семья должна быть местом, где тебя любят и радуются успехам. А вместо этого моя красота едко жалила Нику, и она атаковала в ответ.

Наши отношения стремительно ухудшались, и я не имела понятия, как можно исправить ситуацию.

Однажды, вернувшись после особо крупной ссоры, в которой мама приняла сторону Ники (я забрала у Ники мини-юбку, получился скандал), Игорь спросил о причинах плохого настроения, и я рассказала о ситуации с сестрой.

– Я тебя понимаю, – покачал головой Игорь. – Серега тоже будто специально пытается вывести меня из себя. Будто у нас соревнование.

– Постоянное…

– Вот-вот. И он давно понял, что в учебе обогнать меня не может, потому и ушел в футбол.

– Пусть футбол, все-таки это какая-никакая, но профессия, а чего она добьется красивыми глазками?

– Мария, солнышко, в каком мире ты живешь? Красивые девушки сейчас много чего добиваются.

– А вот таких девушек я всегда жалела. Если нет своей профессии, то рано или поздно станешь заложницей отношений. Представь, она вышла замуж за миллионера, пройдет лет пять – муж найдет любовницу. Развестись нельзя – денег не будет, сделает вид, что ничего не знает… Побил? Не страшно, замажет синяк, завтра, чтобы загладить вину, муж подарит дорогой браслет…

– Я никогда не представлял эту ситуацию в таком свете. Мне всегда казалось, девушки сами охотятся на тех, кто богаче, а потом используют, как могут.

– Получается, все друг друга используют.

– Значит, нужно найти девушку прежде, чем стану богачом, – Игорь подмигнул мне.

– Это разумно. Ты меня во всем слушайся, и жизнь удастся.

– Я уже понял, командир. Тебе, Мария, лишь бы кого-то уму-разуму поучить. Наверное, поэтому твоя сестра и взбунтовалась.

Раньше я бы не заговорила с ним о наболевшей проблеме. Мне хотелось выглядеть сильной, всезнающей, идеальной. В последние месяцы мы проводили вместе много времени, но Игорь не пригласил меня на свидание, не поцеловал и никак не показал свою заинтересованность. Ждать у моря погоды, не волнуясь и не анализируя, я не умела, пустить события на самотек казалось выше моих сил. Хорошенько подумав, я решила, что невозможно влюбиться в человека, построившего щит вокруг своего истинного я.

С одной стороны, мне хотелось защититься от Игоря в случае отказа, а с другой, я хотела быть уверенной, что приложила все возможные усилия, чтобы быть с ним.

Я решила дать ему шанс узнать меня по-настоящему. Услышать от меня самой, насколько я бываю склочной и стервозной с Никой. Открыться в своей беспомощности перед недоверием сестры. Когда раскрываешься с наболевшей стороны, то становишься уязвимым.

Я боготворила Игоря, поэтому, когда он дал мне выговориться и не осудил, а, наоборот, со своим мягким юмором показал, что ценит мое мнение и прислушивается к нему – стало легче дышать.

Бывало, после учебы мы засиживались до поздней ночи за разговорами, укрывшись одним клетчатым шерстяным пледом. За окном бушевала весенняя гроза, я лежала, откинувшись на подлокотник, закинув ноги на колени Игоря. Он очень осторожно держал в руках чашку с горячим чаем, старательно отпивал маленькими глотками, осторожничал, чтобы не обжечь меня ненароком.

Я рассматривала его исподтишка, стараясь, чтобы он не заметил тайного восхищения. Мне нравились его длинные пальцы, широкие ладони, резкая линия скул и пронзительный взгляд голубых глаз.

Кто вообще разрешил такому красивому парню быть умным до гениальности в точных науках и в лабиринте человеческих отношений? Меня грело сознание того, что он предпочитает мое общество остальным, но я хотела большего.

После моего откровения Игорь тоже раскрылся с совсем другой стороны.

Он рассказал, как сильно потряс его развод родителей. Ему было всего девять, когда мама узнала о любовнице отца. Она не держала в секрете причины разрыва – может хотела причинить боль изменнику, а может была настолько погружена в горе, что не желала замечать ничего вокруг. Все было на виду – и громкие ссоры, и раздел имущества, и неизбежные истерики. Дети использовались как орудие боя, призванное нанести наибольший урон противнику. Игорь, который восхищался отцом, как небожителем, вдруг обнаружил, что тот – предатель, ничтожество, обманщик. Охваченная гневом мама сообщила сыновьям, что отец от них отказался, бросил, как котят, на произвол судьбы.

Может, на самом деле папа и хотел поддерживать связь с детьми, но в пылу сражений ему не удалось набраться смелости за них бороться. А потом, наблюдая каждый день за разрывающей сердце тоской матери, мальчики сами возненавидели отца. Когда тот попросил свидания, Игорь отказался наотрез видеться с ним.

Он просто не мог себе позволить причинить горе маме. Она желала его безграничной преданности в войне с мужем – и получила. Игорь старался делать все возможное и невозможное, из шкуры вон лез, чтобы обрадовать мать. Но она, потеряв любовь всей своей жизни, погрузилась в пучину безразличия, лишь иногда оживлялась, когда Игорь приносил хорошую оценку из школы.

Я мысленно представила себе растерянного мальчика, который оттолкнул отца собственными руками, остался с недоступной матерью, погруженной в собственные переживания. Игорь потерял обоих в девять лет, пусть оба родителя были живыми и здоровыми.

Мне было его ужасно жаль. Я понимала, как ему нужны были тогда любовь и поддержка. Игорь взял на себя обязанности взрослого мужчины, ухаживая за матерью. Слишком рано, слишком большая ноша для маленького ребенка. Это должно было оставить свой отпечаток.

Я крепко обняла его, а потом так и осталась рядом, положив голову Игорю на плечо. Я наслаждалась его близостью, запахом, тканью под щекой, сильной рукой за спиной. Игорь приобнял меня за плечо и придвинулся ближе.

Кажется, ему тоже была важна моя реакция на этот откровенный рассказ.

Поход в горы

Близился май, а значит, и поход на природу. Южнее Краснодара простирались леса, изрезанные речками, водопадами и глубокими пещерами. Я очень волновалась перед путешествием, так как росла домашней девочкой, родители никакими вылазками в горы не увлекались, да и среди знакомых ничего подобного не практиковалось. Максимум на неделю в Египет или в Турцию, вот и вся экзотика.

Ребята встретились с проводником за две недели до обговоренной даты, бурно обсуждали маршрут, различные технические детали, я решила в споры не вступать как наименее опытная. Что решат, так и будет. Только сидела в сторонке и тихонько вздыхала, слыша удивительные названия и наставления: «Взять с собой кроме фонарика свечи и спички для исследования Фанагорийской пещеры. Нельзя доверять свою жизнь одному виду освещения!»

Маршрут пролегал по руслу реки Аюк, что в переводе с адыгейского значит «недобрая долина». Стыдно признаться, но мне от бабушки досталась малая доля суеверности, поэтому от названия по спине пробежали мурашки и стало зябко. Я пожаловалась Ане, а она, наоборот, оживилась и сказала, что название ужасно романтичное. Ее энтузиазм меня подбодрил.

На майские каникулы Аня уезжала с родителями в Москву к старшему брату и поэтому не могла к нам присоединиться.

– В следующий раз. К тому же я в ужасной физической форме, буду болтаться у вас на хвосте и всех раздражать.

– Ань, – в ужасе ответила я. – Что мне делать, если я самая медленная?

Я тут же набрала номер Игоря, он уверил меня, что не бросит в лесах одну на съедение волкам.

– Будем плестись парой, не переживай, Мария. И Янка вместе с нами!

Последний месяц мы делали маленькие шажки навстречу друг другу. Если раньше я пыталась выстроить дистанцию, чтобы оградить себя на случай отказа, то теперь старалась просто быть собой, плыть по течению и посмотреть, что получится.

Пока, мое сердце было цело, более того, и со стороны Игоря я чувствовала несмелое движение навстречу. Мы говорили каждый день по телефону после учебы. Если он не звонил мне, то я звонила ему, и наоборот.

Я чувствовала, что он лучше узнает меня. Его крайне интересовала моя семья, мои отношения с друзьями, мои предпочтения в фильмах и книгах. Мы ходили вместе на скалодром, встречались вечерами в компании друзей. Когда я заходила в комнату, то ловила на себе его восхищенный взгляд.

– Ты сегодня просто красавица! – говорил он мне, протягивая вперед ладонь, и вел к свободному стулу около себя. Когда я приходила позже остальных, Игорь всегда берег для меня место.

Я настолько осмелела, что даже поделилась с Аней своими надеждами.

– Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Мне тяжело доверять Игорю после истории с Кристиной.

– Я ведь тоже встречалась со Стасом.

– Может, ты и права, Маш. Тебе лучше знать, ведь вы общаетесь каждый день. Если бы ты ему не нравилась, ты это давно почувствовала.

– Мне кажется, нравлюсь. Я постоянно ловлю на себе его взгляд. Он старается меня коснуться при каждой возможности. Это ведь должно что-то значить?

– Ты меня спрашиваешь? Смешная!

– Но почему он меня не пригласит на свидание?

– Может, от того, что вы учитесь вместе? Вы оба многое потеряете, если расстанетесь. Страшно встречаться с одногруппником.

Я пожала плечами. Подруга может быть права, время покажет.

Автобус трясся по асфальтированной дороге в направлении из Краснодара в село Хребтовое. Наши рюкзаки лежали в грузовом отделе.

Я собиралась до поздней ночи, пытаясь уместить за спиной припасы на четыре дня, не потеряв способности передвигаться. Выглядела я, конечно, забавно. Широкополая панама не хотела сидеть на кудрявых волосах и постоянно сползала на макушку, над спиной черепашьим панцирем возвышался синий вместительный рюкзак, под которым болтался свернутый в трубочку матрасик.

Я металась по квартире, вспоминая то солнечные очки, то средство от комаров. Особое внимание уделила еде – на первый день я приготовила бутерброды, а потом планировала варить овсянку и тушенку с картошкой. Все заготовленные вещи никак влезать в один рюкзак не хотели. Яна, пришедшая собираться вместе со мной, устроила инспекцию и приказала оставить дома запасной комплект одежды, полотенце, крем для лица и пакет с булочками.

Я сопротивлялась, пыталась выторговать хотя бы крем, но она была непреклонна. Благодаря ей удалось застегнуть молнию на вздувшемся боку сумки.

Теперь было поздно идти на попятную. Автобус отъехал от остановки, я послала сообщение родителям, и мы отправились в путь.

Игорь помог мне закрепить лямки так, чтобы они плотно сидели и не врезались в плечи, еще один ремень крепко застегивался на бедрах, равномерно распределяя вес. Я была готова.

Буквально за трассой начинался настоящий густой лес, в котором было видно прозрачный ручеек с нависающими мхами. Позавчера прошел дождь, рыхлая влажная земля липла к обуви, воздух пьянил ароматом прелой листвы. Первые два дня мы планировали идти по общеизвестному маршруту через Большой Каверзинский водопад и Университетскую пещеру. Потом свернуть к скалам и там практиковаться в щелевом лазании.

Первую часть пути я бодро шагала в одном темпе со всеми. Потом обнаружилось слабое звено, и, к моему счастью, им была не я. Один парень с нашей группы привел свою подругу Инну, а она оказалась неподготовлена к столь бодрому маршу через чащобу. Они начали отставать, остальные чуть замедлили ход, и мне стало совсем привольно.

Солнце светило через светло-зеленые кроны, высвечивая прожилки листиков. По правую руку журчала среди округлых валунов речушка Аюк. Маршрут спускался к самому руслу реки, и тогда мы шли по серому дырчатому камню, то карабкались по крутым тропинкам между деревьями.

Массивный рюкзак почти не ощущался благодаря устойчивым новым ботинкам для треков и широкому поясу на бедрах. Хватало дыхания на непринужденные разговоры.

Мы шутили, рассказывали интересные истории и просто наслаждались природой, хорошей погодой и нежарким солнышком. В размеренном движении вперед был свой гипнотический ритм. Я ощущала, что все тело работает – исполняют свое предназначение мышцы, преодолевая подъемы и спуски, а легкие полны свежим ветерком.

Через несколько часов моего пыла поубавилось, так как усталость взяла свое, но я обнаружила, что по сравнению с другими довольно вынослива.

Около трех часов мы подошли к Большому Каверзинскому водопаду. Широкий поток воды стремился вниз по отвесной скале высотой в шесть метров. Проводник Юра приготовил для нас сюрприз – сказал, что водопад вполне можно обойти, но мы спустимся на веревках.

Ребята переправили вниз тяжелые рюкзаки, и мы остались только с касками на головах. Когда подошла моя очередь, я вся дрожала от страха. Одно дело спускаться вниз по привычной стене на скалодроме, а тут смотришь за край и понимаешь, что стоит веревке выскользнуть из рук страхующего, и все – стремительное падение, удар, увечье или смерть.

Мне очень хотелось отказаться, но я не могла. Есть такая вещь, как гордость. Яна ожидающе смотрела снизу, уже с легкостью спустившись. Игорь переминался с ноги на ногу, ожидая своей очереди. Ничего не поделаешь, пришлось с каменным лицом подойти к обрыву, крепко схватиться за веревку и, повернувшись спиной к пропасти, сделать шаг назад. Первый шаг страшней всего – когда разум сигналит на максимальных децибелах об опасности, а ступня нашаривает воздух за краем обрыва, больше всего хочется бежать прочь.

Первый сюрприз – неожиданная сила, с которой стена водопада обрушивается на ноги, которые цепляются за каменную стену. Будто на колени упал брусок увесистой стали с встроенным буром. Второе – это шум падающей воды, наглухо отрезавший окружающий мир, брызги воды в глаза, жалящие как рой рассерженных ос. Я по привычке крепко вцепилась в канат, отработанным движением оттолкнулась от скалы и уже через пару мгновений была внизу. Мокрая как церковная мышь, ошалевшая и невероятно довольная собой, в странной эйфории, будто от наркотиков.

Переодеться и высохнуть не было времени, следовало успеть дойти до точки ночлега и устроить лагерь, благо она была уже недалеко: только подняться вверх по горе по направлению к Университетской пещере. Заново взвалив на плечи рюкзак, я обнаружила, насколько он потяжелел. Топать в насквозь промокших ботинках было ужасно неприятно. На ступни налипли комья грязи, я то и дело скользила вниз по склону. Мы все устали, выбились из сил, тупо шли цепочкой друг за другом, уставившись на спину впередиидущего, забыв о разговорах.

Понятия не имею, куда завел нас проводник, вокруг сплошной стеной простирался девственный лес. Я бросила рюкзак на землю, рядом свалил ношу Игорь, и мы шлепнулись на листву, с облегчением вытянув вперед ноющие и грязные ноги.

Последняя часть пути была сплошным мучением, и все равно я бы ни за что не отказалась от спуска по водопаду.

Лениво перебрасываясь фразами, мы поставили лагерь – по кругу четыре палатки, посредине сложен из камней очаг. Пока не стемнело, разбрелись кто куда в поиске сушняка для огня.

Инна со своим парнем ночевали в двухместной палатке, проводник Артем в профессиональной однушке лягушачьего цвета. Четыре парня со скалодрома устроились в большой общей палатке.

Яна, нисколько не стесняясь, решила, что Игорь будет спать в нашей четырехместной. Остальным это тоже показалось совершенно нормальным решением. Пришлось скрыть свое недоумение.

Папа об этом не узнает никогда.

Хотя действительно, может, ничего такого нет в том, что Игорь будет ночевать в палатке с девочками. В конце концов, стенки тряпичные, на расстоянии полутора метров будут спать остальные – обстановка к разврату не располагает. К тому же мы все выдохлись за день интенсивной ходьбы.

При мысли о том, что ночь я проведу бок о бок с Игорем, по телу прокатилась дрожь и кровь быстрее побежала по жилам. Уставший, с мазком грязи поперек щеки, со свалявшимися волосами на плечах, он все равно выглядел как с обложки журнала. Альпинизм пошел на пользу Игорю, он шире раздался в плечах, его движения обрели гибкость.

Я украдкой наблюдала, как он носит охапки сухих веток, взваливает на спину крупные бревна, а рубашка чуть задирается, открывая кубики пресса. Кто бы мог сказать, что этот красавец парень – программист и умница?

Игорь как раз обернулся и посмотрел на меня. Его взгляд потеплел, и я ощутила, как его глаза так же оценивающе прошлись по мне, загоревшись одобрением. Никогда в жизни я не выглядела так хорошо, как сейчас, пусть это нелегко далось. Всего три месяца, и обнаружилось, что у меня неплохая фигурка с большой грудью и тонкой талией. Даже удобная одежда для выхода на природу не могла этого скрыть.

Остальные парни тоже оценили перемену, и я пользовалась успехом. За мной ненавязчиво ухаживали, то предлагали переложить из моего рюкзака тяжести, то забирали из рук разлапистые ветки. Комплименты никто не говорил, они были ни к месту в этой суровой компании. И если честно, я бы чувствовала себя не на месте, если бы меня стали активно добиваться среди чащобы, где некуда деться. Это бы все испортило. Но страхи не оправдались – атмосфера была дружеская, чудесная. Если кто-либо и хотел более близкого знакомства, то держал свои намерения при себе.

Я привыкла совсем к другому. По моим понятиям, если девушка нравится, ее сразу зовут на свидание. Так поступил, например, Стас. Среди ребят со скалодрома были приняты другие порядки – они сначала прощупывали почву и старались стать друзьями, а затем, в случае взаимного притяжения, начинали встречаться. Я постепенно осознавала прелесть такого положения дел.