Текст книги "Недостаточно хороша"

– Да знаю я! И если бы могла, давно бы его забыла! Только, Аня, у него чутье какое-то. Стоит мне отвлечься, перестать о нем думать, как Игорь появляется рядом и говорит мне комплимент, спрашивает о настроении или ласково прикасается ко мне. И все, день пропал, я только и думаю, что бы это значило? И знаешь, я не встречала никого, кто бы так тонко меня чувствовал. Поэтому, несмотря ни на что, надеюсь, может, все-таки мы предназначены друг другу.

– Вот и у меня тоже после разговоров с Илларионом такое чувство, что, кроме него, меня никто до сих пор не понимал.

– Значит, может, попробовать перестать играть в прятки? Спроси прямо, скажи, что он не может больше водить тебя за нос. Пусть признается и дает тебе право решать – хочешь ты быть с ним или не хочешь. Получается некрасиво, Илларион привязывает тебя к себе, не говоря всей правды. А вдруг он женат?

– Нет, дело не в этом. Я поговорю с ним. Зачем откладывать? Можно прямо сейчас.

Аня встала из-за стола, забрала пустые чашки и отнесла в раковину. Я осталась на кухне, чтобы она могла спокойно поговорить по телефону одна в комнате.

Нахлынула усталость, я вдруг поняла, что была целый день в напряжении – сначала скалодром, потом учеба у Кирилла и расспросы его соседей, встреча со Стасом. Внезапно мне стало стыдно за поцелуи на улице. Мой папа бы этого не одобрил. Одно дело, когда целуешься по любви и парень серьезный, но сегодня все было волнующе и бездумно.

Меня воспитывал папа, а он, вспоминая свое поведение в лихие годы юности, пугался за будущее своих дочерей. Папа и сейчас спортивный, подтянутый, а в молодости ему вообще девушки проходу не давали. Он был гордостью семьи – поступил в МГУ и окончил его с отличием. Как я поняла, в студенческие годы он вел отнюдь не праведную жизнь и оставил в Москве немало разбитых сердец, когда вернулся в Краснодар и женился на моей маме – скромной учительнице музыки.

Нам с Никой папа постоянно твердил, что у молодых парней только одно на уме, и подкреплял свои слова смущенным покашливанием, отводя глаза. Я воображала себе вереницу дурочек, которые вешались папе на шею, и клялась, что сама такой не буду.

Кстати, сейчас, несмотря на мамину депрессию, папа на сторону не смотрит. Он предан ей сердцем и душой. Все надеется спасти маму от нее же самой.

Я поняла, что Стас мне нравится лишь внешне, скорее всего к серьезным отношениям я не готова, слишком задела меня история с Игорем. Просто так встречаться приятно, и мне очень лестна Стаса искренняя заинтересованность, но нельзя изменять собственным принципам ради кратковременного удовольствия.

Я совсем задумалась и не заметила, как Аня подошла ко мне и села на стул напротив.

– Илларион не хочет говорить, в чем дело. Говорит, что скажет только при встрече, а к встрече еще не готов. Попросил подождать его. Что мне делать?

– Ладно, подожди чуть-чуть, раз он тебе искренне нравится.

– Маш, я вытянула из него, в чем причина отговорок. Говорит, что прошел тяжелую операцию, а какую – пока молчит.

Я промолчала, но посмотрела на подругу долгим взглядом.

– Тут большой простор для воображения. Член, что ли, отрезали?

Она прыснула и положила голову в сгиб локтя на столе. Я погладила Аню по светлым волосам.

– А что, подходит, – сказала она. – Да ну его, лучше сосредоточусь на патологии. Пользы больше будет.

Запуталась

В воскресенье утром позвонил Максим и предложил встретиться в библиотеке. Я ужасно обрадовалась, когда услышала его голос. Оказывается, он приехал шестичасовым утренним поездом и уже ждет около университета. Я позвала его подняться к нам на завтрак, но он вежливо отказался.

Перекусив на скорую руку, собрала весь учебный материал и помчалась к Максиму. Он стоял, ссутулившись, в коричневой замшевой куртке, его очки поблескивали в ярких лучах утреннего солнца. Максим увидел меня и широко улыбнулся.

С ним было невероятно легко, будто без него я тяжело работала и теперь вернулась домой отдохнуть. Максим не задавал каверзных вопросов, не старался чего-то от меня добиться. Просто искал моего общества и ценил меня как человека.

Оказалось, что вызубренный в присутствии Игоря материал куда-то улетучился. Максим честно признался, что всю субботу он провел с семьей и даже не притронулся к учебе.

– Сбежал от них рано утром, чтобы как следует подготовиться.

Я составила план самых важных тем, потому что до экзамена осталось всего три дня, и пройти абсолютно весь материал было невозможно. Максим, по своему обыкновению, с упорством усадил меня за учебники. Мы не продвигались к следующей теме, пока реакции не отскакивали от зубов. Я ныла, жаловалась, но спасовать перед Максимом не решилась. Мы сидели безвылазно до самого обеда.

Несколько раз звонил Стас, в первый раз я ответила, что занята до самого вечера, а потом просто отключила звук. Максим, когда сосредотачивался, погружался в особый туннель и штудировал тетрадки, будто узник, копающий траншею на волю. Я своим присутствием не мешала ему заниматься, но за телефонные звонки он был готов меня убить.

Около обеда, когда я посмотрела в телефон, то увидела три звонка от Стаса и сообщение от Игоря. Он спрашивал, хорошо ли прошло свидание и, может, я свободна вечером.

Вспомнил, однако. Я решила, что ничего не случится, если подожду с ответом пару часов. Мелко, но все-таки приятно сознавать, что Игорь ждет ответа от меня, а не наоборот.

Общественная столовая была закрыта по выходным, пришлось искать заведение, чтобы быстренько перекусить. Мы с Максимом внезапно оказались зверски голодными. Ходили по улицам, пока нам не попался смуглый бородатый продавец с передвижной тележкой. Он очень быстро поджарил кусочки курицы, щедро посыпанные остро пахнущими, чуть кисловатыми приправами. Подал прямо в лепешке с жареной картошкой и единственным листом салата.

Мы сели на скамейку посреди пустого парка с голыми деревьями и жухлой травой под ногами. Прямо над ухом громко каркала ворона, от булочек шел тепловатый пар.

Опять затрезвонил телефон.

– Ало? – я поднесла трубку к уху, не посмотрев на экран.

– Почему ты целый день мне не отвечаешь? – недовольно спросил Стас.

– Я уч-шусь, – невнятно ответила ему, пережевывая кусок лепешки.

– Только не ври мне.

– Стас! Чего ты хочешь?

– Я же вижу, как ты сидишь с каким-то типчиком в парке и уплетаешь дешевую шаурму.

Я с возмущением посмотрела на Максима.

– Это, вообще, не типчик, а мой сокурсник, его зовут Максим. Мы всю сессию занимаемся вместе. Хватит за мной следить, хочешь поговорить, просто подойди, как нормальный человек!

Я мизинцем нажала на отбой и облизала залитые соусом пальцы.

– Какой наглец!

– Кто это? – спросил Максим.

– Мой парень, его зовут Стас.

Максим побледнел, но ничего не ответил. По асфальтовой дорожке с суровым выражением лица шел Стас в черной кожаной куртке с металлическими заклепками. Он остановился передо мной, возвышаясь над нами, как злой полицейский над пойманным с поличным воришкой.

– Садись, пожалуйста, – солнечно улыбнулась я и немного подвинулась к Максиму. Я задела его боком, и он по привычке отшатнулся на полметра. В груди неприятно кольнуло: никак не привыкну к его реакциям.

– Приятно познакомится, Стас, – он протянул Максиму руку для пожатия.

– Максим.

– Вы давно с Марией знакомы?

– С пятнадцатого сентября.

– Нам устроили знакомство на пляже для всего потока, – объяснила я. – С социальными играми. Плохая затея.

– А мне понравилось, – сказал Максим. – Ты была дельфином. Гениальная находка. Я услышал и пожалел, что не догадался первым.

– Почему же, я помню, ты назвался слоном. Тебе подходит, пусть внешне ты больше похож на кузнечика.

– Такой же неповоротливый и неуклюжий, как слон?

– Такой же умный и терпеливый, – улыбнулась я.

– Чувствую, я тут лишний – вмешался Стас. – Мария, ты обязана заниматься со всеми парнями потока? Что-то мне тяжело в это верится.

– С кем ты еще занималась? – нахмурил брови Максим.

– Ах, ты не знаешь? – ухмыльнулся Стас. – Я забрал ее вчера от Игоря, знаком с таким смазливым хлыщом?

– Игорь наш сокурсник, естественно, Мария могла с ним готовиться к экзамену.

Максим отвечал спокойно, но я знала его достаточно хорошо, чтобы заметить плотно сжатые кулаки. Вся ситуация, напористость Стаса были ему неприятны.

– Я уже доела свою порцию, – отряхнула руки от крошек и поспешно спрятала их в теплые карманы прочь от холода. – Максим, встретимся в библиотеке через пятнадцать минут? Стас, ты не против прогуляться?

Я взяла Стаса под руку и увела его подальше от скамейки в глубину парка, прямо к синей металлической беседке. Летом, наверное, тут чудесно, но сейчас вокруг были сиротливо разбросаны голые розовые кусты, от которых остались одни колючки.

– Ты, вообще, к своей сессии готовишься или занят только слежкой за мной?

– Ты не отвечала мне все утро, я не мог больше ни о чем думать. Хотел увидеть тебя. Это преступление?

– Нет, но ты был груб с Максимом.

– Он меня не интересует.

– Ясно, – коротко ответила я. Если человек тебе не безразличен, то обычно учитываются и его интересы. Стасу было наплевать, что мне с Максимом еще учиться и учиться.

– Ты иногда такая милая, что хочется весь мир бросить к твоим ногам. А потом превращаешься в колючку, и от тебя веет холодом, как из морозильника. Ты сведешь меня с ума.

Стас крепко схватил меня и наклонился поцеловать. Он был требователен, почти груб, мое тело поневоле отреагировало на напористость и я тоже обвила его шею руками. Мне нравилось, что он меня не боялся. Мне нравилось видеть восхищение в его глазах, особенно после отказа Игоря и отторжения Максима.

– Стас, мне правда нужно заниматься, что бы ты ни думал. Ты веришь мне?

– Конечно, не верю, мне кажется, любой парень только и мечтает тебя украсть. Думаешь, я не заметил, как Максим на тебя смотрит?

– Ты большой фантазер. Максим бегает от меня, как от чумы.

– Ну-ну, как хочешь Мария, только я тебя никому не отдам.

– Я не предмет и никому не принадлежу.

– Иди сюда и обними меня, – Стас прижал меня к себе и выдохнул в ухо: – Я, кажется, влюбился.

У меня прервалось дыхание, еще вчера я собиралась окончательно порвать с ним, но сейчас слова Стаса вскружили голову. Он опять поцеловал меня, на сей раз нежно, опытно. Целовал долго, пока у меня не закружилась голова, и я не обмякла в его руках.

– Ничего не отвечай, я ценю твою честность. Она как глоток свежего воздуха.

Стас проводил меня до самого здания библиотеки, а потом развернулся и трусцой понесся обратно. Ему все-таки тоже нужно было заниматься.

Я тяжело выдохнула и направилась в комнату для занятий. Мысли вились вокруг Стаса, я не привыкла менять принятые решения каждый день, но не знала, что с ним делать. С одной стороны, он ужасно раздражал своим напором и недоверием, а с другой, его внимание приятно грело, и я не могла себя заставить от него отказаться.

Я в задумчивости села рядом с Максимом и раскрыла учебник. Мы как раз разучивали принцип действия митохондрии, мне никак не удавалось запомнить все ступени оксидации. Максим отвечал мало и невпопад.

– Что случилось? – я решилась спросить его. – Стас тебя задел?

– Меня просто удивил сам факт его существования. Ты не говорила, что с кем-то встречаешься.

Я покраснела и промямлила:

– Мы совсем недавно познакомились.

– Где? Кто он такой?

– Ты не смотри на то, что он ведет себя как байкер с темным прошлым. Он такой же ботаник, как мы, – учится на электронику или физику, я точно не помню.

– По нему видно, что студент. А откуда он знает Игоря?

– Мы вместе ходим на скалодром.

– Все ясно, – задумчиво сказал Максим и тихо пробормотал себе под нос: – Ты красивая девушка, неудивительно, что тобой интересуются парни. Это даже естественно.

– А что ты о нем думаешь? – отважилась спросить я.

– Мария, – Максим внимательно посмотрел на меня серьезным взглядом. – Я не хочу вмешиваться. Мы друзья, но я не буду обсуждать твою личную жизнь.

– Ладно, – я густо покраснела. – Прости…

– Это ты прости меня, я не хотел тебя задеть. Я иногда хочу сказать что-то, а выходит совсем другое. Ты хороший человек, Мария, мне бы хотелось видеть, что ты счастлива. Меня волнует, с кем ты встречаешься и что у тебя происходит в жизни, но если мы будем говорить об этом, то наши отношения приобретут второе дно, а мне совсем не хочется этого. Я, наверное, путано объясняю.

– Нет, я все поняла.

Если мы будем обсуждать сердечные дела, то неотвратимо возникнет напряжение. Мы с Максимом будем невольно примерять ситуацию на себя, в воздухе появится незримое влечение, по крайней мере с одной стороны. Дружба потеряется, появится ожидание любви. Максим с самого начала дал понять, что он не хочет давать мне ложных надежд.

Я очень ценила его прямоту, но каждый раз соблюдение невидимых границ ранило, как осколок стекла.

Я тяжело вздохнула и решила поменять тему.

– Ты слышал что-то новое о наших проектах?

– Ах да, мне сказали, что во вторник Килдыш объявит оценки и лучшую работу.

– Думаешь, у нас есть шансы?

Максим улыбнулся краешком губ и довольно откинулся на кресло.

– Думаю, есть. Ладно, хватит отлынивать, давай добьем митохондрии.

Мы с Максимом закончили заниматься часам к семи и договорились встретиться утром в понедельник. Мне не терпелось добраться в общежитие, я бежала со всех ног – Аня написала, что Илларион прислал ей фотографию по электронной почте. Описывать его по телефону она отказалась – сказала, что приду и все увижу своими глазами.

Подруга долго щелкала мышкой, пока я приплясывала рядом от нетерпения. Она повернула экран в мою сторону, и я пристально вгляделась в серьезного парня на экране.

Илларион сидел на краешке стола, упираясь руками назад. Большие грустные глаза орехового цвета, мягкая линия подбородка, полноватые щеки. Волосы густые, каштановые. Ничего особенного, просто чуть полноватый, невзрачный парень. Я бы точно его не выделила в толпе. Только от всей фигуры веет неуверенностью в себе и грустью, но это мы и так знали, без фотографии.

Я вопросительно посмотрела на Аню. Она так же жадно вглядывалась в мое лицо.

– Я не знаю, – сказала я. – Действительно не знаю, в чем дело.

– Я уже думаю, что со мной что-то не в порядке – подозреваю во всех грехах незнакомого человека. Может, его просто бросила первая любовь?

– Или изнасиловали в детстве, и теперь травма на всю жизнь?

– Ой, Маша, перестань, от твоих предположений у меня мороз по коже. Илларион согласился встретится сегодня вечером, пожелай мне удачи. Вдруг он действительно предназначен мне судьбой?

– Анечка, я от всего сердца желаю тебе удачи.

Я крепко обняла подругу, хотя в душе у меня были не самые лучшие предчувствия насчет сегодняшней встречи. Люди разные, у всех свои тараканы, но если парень настолько не уверен в себе, у него на это хорошие причины.

Аня ушла в комнату собираться, а я вспомнила, наконец, о сообщении Игоря. Вернее, я не забывала о нем целый день, оно горячим угольком жгло бедро сквозь карман.

Я осторожно написала, что целый день была занята, но сейчас свободна. Перепроверила текст три раза, исправила одну опечатку и отправила, с замиранием сердца.

Через минуту на экране замерцал ответ: «Где ты была сегодня? Мы занимались без тебя».

«Я училась с Максимом».

Пауза. Долгая пауза. Я отложила мобильник на краешек стола, нервно прикусила ноготь. Решила посмотреть, есть ли что-то перекусить. Когда я вернулась, меня ждало новое сообщение.

«Сосед Кирилла тобой интересовался. Познакомить?»

Я с силой выдохнула. Я опять живу в самообмане: парень, которому нравишься, не захотел бы знакомить тебя с другим.

«Я встречаюсь со Стасом».

«Можно позвонить?»

Не дожидаясь ответа, на экране загорелся звонок от Игоря. Я пожалела, что комната занята Аней и я не могу поговорить с ним наедине.

– Что ты делаешь? – спросил Игорь. От звука его голоса у меня задрожали руки, я мысленно приказала себе успокоиться, не выдавать себя голосом.

– Ужинаю.

– Дома?

– Да, Максим предпочитает начинать рано и заканчивать около семи вечера. Я бы хотела вставать попозже, но он жаворонок, и ничего не может с этим поделать.

– А я сделал себе чашку крепкого кофе и буду заниматься, пока глаза сами не закроются. Послушай, Мария, моя мама и брат приезжают в день экзамена, ты не хотела бы поужинать с нами?

– Подожди, а как же Кристина?

– При чем тут Кристина? Мама хочет познакомиться с моими друзьями с учебы, я думаю, ты ей очень понравишься. Пожалуйста, Мария-Мирабелла, я обещаю бесплатный ужин и хорошую компанию, соглашайся!

Почему бы и нет? Интересно, какая у него мама. Игорь очень открытый человек, но я никогда не знаю, чего от него ожидать. Может, если я познакомлюсь с его семьей, то смогу лучше понять его? Тем более, такой шанс может и не выпасть во второй раз.

– Хорошо. Ко скольким быть готовой?

– Мы заберем тебя около семи. Спасибо, Машенька! Нам надо чаще встречаться, может, забежишь на неделе к Кириллу? Бери Максима, будем вместе вопросы решать.

– Я спрошу его. Игорь?

– Что?

– Почему ты приглашаешь меня, а не Кирилла?

– Потому, что ты важна для меня. Хотя в последнее время у нас что-то разладилось. Мне тебя не хватает.

– Мне тоже… – тихо ответила я.

– Спокойной ночи, Мария.

Игорь положил трубку, а я так и осталась посреди кухни с миллионом неотвеченных вопросов, с тоской в сердце и вновь ожившей надеждой.

Не Илларион

Я только успела сомкнуть глаза и заснуть, как вдруг резкая трель под ухом зазвенела во всю мощь, я от страха подпрыгнула к потолку.

– Алло? – На экране светился Анин номер.

– Машенька? Маш, забери меня отсюда, пожалуйста…

Я посмотрела на часы – полдвенадцатого ночи, а Аня вечером отправилась на свидание. Видимо, оно прошло еще хуже, чем я предполагала. Чертов Илларион!

– Еду, солнышко! Ты где?

Оказалось, она совсем рядом, даже такси брать не надо. Просто не хочет быть одна. Я очень хорошо помнила, как совсем недавно сама звонила подруге в расстроенных чувствах, неспособная даже сесть сама в автобус. Интересно, что у них там произошло? Надеюсь, что с ней ничего не случилось. Эх, нужно было договориться, чтобы я была поблизости на всякий случай, но Аня сказала, что будет только в общественных местах и никуда с ним не пойдет.

Аня – умница, во многих вопросах ее мнение для меня очень важно, но иногда она просто витает в облаках и слишком доверчива. Сколько времени и сил она потратила на этого Иллариона? Я с самого начала чувствовала, что эти отношения никуда не приведут, слишком много недоговоренности и очень все сложно между ними.

Зачем, вообще, нужно знакомиться по интернету? Неужели нельзя старым способом встретиться лицом к лицу, постепенно сблизиться через общение? Аня не уродина, она всегда пользовалась успехом. Анкета на сайте знакомств – это черный ящик, никогда не знаешь, что за приз получишь. Пока что я своего мнения не изменила – знакомства подруги оказались одно хуже другого.

Аня ждала меня под вывеской закрытого универмага, она вся будто сжалась и руки держала под мышками, вся заплаканная и несчастная.

– Анечка, милая, что случилось?

– Давай не пойдем домой, лучше посидим где-нибудь.

– Хорошо, хочешь, будем в парке, или найти кафе?

– Лучше бар, громкий и прокуренный, в котором мы никогда не бывали.

Я взяла ее под руку, мы пошли по Ростовской улице, по направлению к торговому центру. Я слышала, там неплохое местечко, в котором сидят по вечерам студенты.

– Знаешь, – сказала Аня. – Я чувствую, будто от этой истории словно выгорела изнутри. Будто у меня есть определенный запас доверия, любви, и я потратила его впустую, а на следующие отношения этого останется меньше.

– Это называется опыт. Наверное, поэтому раньше предпочитали девственниц – наивная дурочка многое воспримет как должное.

– Моя мама говорит, что слишком разборчивые остаются одни.

– А не слишком разборчивые раньше разводятся. Что ты предпочитаешь?

Аня тяжело вздохнула.

– Конечно, я хочу встретить любовь на всю жизнь. Видимо, не судьба. Мне нужно понять намек и прекратить пытаться. Зря я зашла на этот сайт, я никогда никого не найду. Так и буду одна…

– Да скажи уже, что у тебя случилось с тем парнем?

– Каким парнем? Ох, Маша, не спрашивай, лучше тебе не знать.

– Ты что, с ума сошла? Говори скорее!

– Боже, это такой стыд… Ты должна пообещать, что никому, в жизни…

– Никому и никогда! Аня! Я тебя когда-нибудь предавала?

– Хорошо, послушай, давай присядем где-нибудь.

Мы оглянулись в поисках скамеечки. К счастью, как раз перед нами в свете фонарей виднелся пустой скверик около подъезда.

– Послушай, мы встретились, Илларион сразу взял… меня за руку. Он… совсем как на фотографии, немного полноват. Очень волновался, принес мне единственную красную розу в пластиковом цилиндре, красивую. Мы гуляли немного по улицам. Чувствовалось, что Илларион стесняется, да и еще я выше его сантиметров на пять. Смотрел он на меня, как на богиню.

– И что?

– Не спеши, Маш. Я не хотела тебе ничего говорить, а ты еще и перебиваешь.

– Я молчу, только ногти грызу.

– Все красиво, звезды, прогулка, восхищенные взгляды с его стороны. Мы даже целовались немного. Боже, я до сих пор в шоке…

– Что случилось?

– А потом он и говорит, что всю жизнь чувствовал себя в чужом теле. Что не мог быть собой. Сказал, что любит меня и надеется, что я тоже к нему не равнодушна. А потом говорит: «Я раньше был девушкой…»

– Нет!

– Да, Маша. Девушкой.

– Аня… Не может быть. Ты надо мной смеешься, да?

– Это кто-то наверху надо мной смеется. Наверное, есть такое шоу, для старушек-инопланетянок, они сейчас на меня глядят сверху и со смеху покатываются. Это было бы смешно, если бы произошло не со мной.

– А как же внешность? Как ты не поняла?

– Он сделал операцию три года назад, пьет гормоны…

– И Илларион не настоящее имя?

– Да, его… звали когда-то Евой.

Я просто не могла поверить, смотрела на Аню с раскрытым ртом, а она спрятала лицо в ладонях. Мне было ее очень жалко, но в то же время губы сами собой растянулись в предательской улыбке, я с трудом сдерживала смех.

– Если ты расскажешь кому-то, я тебя убью!

– Нет-нет, Ань, – я прыснула со смеху, она повернулась ко мне, тоже с трудом скрывая улыбку.

– Ну все, – сказала я ей. – Развратилась в университете, с девушкой целовалась.

– Она не девушка.

Мы обе смеялись в голос – Аня откинулась на спинку скамейки, я согнулась в три погибели, пытаясь загнать смех обратно. Наконец мы выдохлись, Аня села и вытерла слезы, выступившие на глазах.

– Самое обидное, что я уже скучаю по нему. Я так привыкла все рассказывать Иллариону.

– То-то он так хорошо тебя понимал.

– Просто теряешь веру в мужчин. Самый лучший парень моей жизни оказался девушкой.

– И что, – я пытливо вгляделась в лицо подруги. – Может, все-таки попробовать?

– Нет, – твердо сказала Аня. – Не могу. Не мое. Ничего не имею против лесбиянок, но это должен быть сознательный выбор.

– Хорошо, я понимаю, но все-таки спрошу: а как насчет того, что влюбляешься в человека, в его характер? Любят ведь и некрасивых. Неужели пол столько значит?

Аня поджала губы, видно, что разговор причиняет ей боль, но я все-таки хотела узнать ответ, и я была уверена, что Ане станет легче, если она сможет быть честной с собой.

– Да, я была готова принять не красавца или даже инвалида. Почему не девушку? Во-первых, у меня осталось чувство, будто он меня обманул, а когда нет доверия, то и об остальном говорить не стоит. Во-вторых… Не знаю, наверное, я – слабый человек. Не хочу расстраивать родителей, жить с клеймом на лбу. Может, если бы я в Иллариона действительно влюбилась, то пошла на такие жертвы. Но, наверное, все-таки в мои чувства было намешано много виртуального.

– Он и надеялся, что ты достаточно полюбишь его.

– Знаешь, я думаю, это у него не в первый раз. Чувствовалось, что сценарий хорошо проработан. Как в сказке о красавице и чудовище. До Аленушки было их десять штук и все в конце пугались чудовища. Вот и я сбежала.

– Ладно, солнышко. Я скажу тебе так – если решишь быть лесбиянкой, считай, я на очереди, и никаким Илларионам я тебя не отдам.

– И я тебя тоже. Знаешь, Маша, я чувствую себя предательницей, мне так его жалко.

– А мне тебя жалко, ты – моя подруга. Илларион шел на встречу с открытыми глазами, знал, что есть вероятность отказа, и сумел подготовиться. Ты же осталась у разбитого корыта.

Мы так и не пошли ни в какой бар напиваться. Сидели на скамеечке и болтали, пока окончательно не продрогли. Затем пошли домой, обнимая друг друга за талию. Дома я приготовила нам обеим чай с мятой, которую мы хранили в морозилке для особых случаев. Грели холодные пальцы о горячие чашки, жаловались на мужчин, вспоминали, как в школьные годы прогуливали вместе уроки и ходили в «Макдональдс» за мороженым. Кажется, именно тогда и начали набираться лишние килограммы. В два часа ночи Аня начала клевать носом прямо над чашкой. Ее всегда клонит в сон от душевных переживаний.

Я проводила ее до кровати и бережно укрыла.

Парни приходят и уходят, подруги всегда рядом.

Я заранее чувствовала, что Илларион будет проходящим эпизодом, и все равно видеть слезы Ани оказалось неожиданно больно. Пусть они были заранее обречены, но оба впустили в свою жизнь, открылись навстречу друг другу. Внезапное расставание обрубило эту привязанность, обнулило значение телефонных разговоров, прошлое желание встречи. Все это было впустую. Такие истории ожесточают сердце, лишают наивности.

Действительно, в следующий раз Аня будет более осторожна, не даст себе привязаться. Может, из-за этого ее саму не заметят. Может, ее принц на белом коне ищет улыбчивую девушку в голубом платье возле фонтана, а встретит циничного врача с холодными глазами.

Я тоже злилась на Игоря за то, что он меня отверг, а я не могу смотреть ни на кого другого. Да, я встречаюсь со Стасом, но какое место он занимает в моих мыслях? И не достаточно ли этой причины, чтобы расстаться с ним, наконец?

Сердечные дела не должны мешать учебе. В шесть утра я нехотя встала с кровати, выпила чашку крепкого кофе и отправилась в университет заниматься с Максимом. Мы решили, что экзамен уже близко, повторять материал можно до бесконечности, но разумней всего заниматься по билетам. Вскоре я окончательно проснулась от нахлынувшей волны паники.

Ответы легко не давались. Я путалась и смущалась под пытливым взглядом Максима. Для хорошей оценки я должна знать материал идеально, безупречно его излагать, а выходило ужасно, и времени до экзамена было уже в обрез. В общем, караул.

Я поделилась своими опасениями с Максимом, но он только пожал плечами и сказал, что мы уже занимаемся, а больше сделать невозможно, потому и переживать нечего.

Хорошо ему так рассуждать, а я так разнервничалась, что потеряла способность соображать. Я ехала в университет в полной уверенности, что справлюсь с учебой, но если это не так? Что, если я провалю сессию?

Я сказала Максиму, что выйду на улицу подышать свежим воздухом. Быстро надела пальто, чтобы он не увидел, как сильно у меня дрожат руки.

Сердце дробно стучало внутри, к горлу подкатила волна тошноты. Я прислонилась к дереву и решила, что стала чересчур нервной. Такой, как моя мама. Наверное, институт для меня – слишком тяжелая ноша, может, пойти к психиатру, выписать себе пару таблеток на сессию?

Я и так сердилась на себя за незнание ответов, а недовольство за неспособность успокоиться ложилось сверху, еще сильнее скручивая пружину в груди.

Я и не заметила, как Максим вышел ко мне и встал напротив, ссутулившись и скрестив руки на груди.

– Давай сделаем перерыв? – сказала я, через силу стараясь выглядеть веселой. – Выпьем кофе.

– Я не пью кофе, – нахмурился Максим. – У меня от него руки дрожат.

Я с удивлением посмотрела на него, и меня осенило. Так вот в чем дело! Я выпила чашку крепкого кофе утром, у меня обычная реакция на кофеин – сердцебиение, тошнота, дрожь – все, как Аня рассказывала.

Я вздохнула с облегчением, и паника отпустила, значит, рано записала себя в клиенты психиатра. Я даже дышать стала по-другому – будто сняли обруч, сковывающий легкие.

– Мы получили оценки за проекты, – сказал Максим. – Только что пришло письмо.

– И что? Говори же скорее!

– Я не открывал, конечно же. Тебя ждал.

Я еще немного сердилась на себя за внезапную вспышку паники, но когда мы уселись напротив компьютера, глубоко вдохнула и успокоилась.

Профессор Килдыш писал:

«Дорогие студенты!

Для меня и моих аспирантов было большим удовольствием проверять ваши проекты. Вы отлично справились, компьютеры замечательно продуманы и реализованы. Хотим отметить работы Максима и Марии, а также Кирилла и Александра как особо отличившиеся. Лучшим проектом признана программа Бориса и Игоря.

Буду очень ждать их вклада в нашу научную деятельность.

Всем легкой сессии и хорошо отдохнуть на каникулах.

А. Килдыш».

Мы переглянулись с Максимом, и я прочитала на его лице смесь разочарования и радости. С одной стороны, нас упомянули в письме для всего потока, с другой стороны, пальмовая ветвь лучших досталась не нам.

– Ты видела их проект? – спросил Максим.

Я отрицательно покачала головой. Игорь как-то жаловался, что он пишет весь код один, так как у Бориса постоянные отговорки. Я в свое время решила, что в одиночку справиться невозможно, и скинула Игоря со счета. Выходит, я совершила ошибку. Значит, он в одиночку смог так реализовать программу, что она произвела наилучшее впечатление на профессора.

У Игоря блестящий ум, это заметно по тому, насколько быстро он поглощает знания, изящно и быстро решает математику, с легкостью запоминает биологию. Теперь, оказывается, он еще и умелый программист. Конечно, я восхищаюсь им. Конечно, восхищение смешивается с влюбленностью, и я опять скучаю по нему и мечтаю, что смогу обратить на себя его внимание.

Нужно смотреть правде в глаза. Скорей всего, я оказалась для него недостаточно хороша. Он невероятно умен, столь же красив, умеет обаять и знает себе цену. Что-то во мне оттолкнуло его, но если я исправлюсь, то и его мнение обо мне тоже изменится.

Я буду тяжело работать, постараюсь получить наивысшие оценки на сессии. Пусть знает, что я не глупа. Затем настанет очередь диеты, подберу красивый гардероб с помощью Ники.

Хватит комплексовать и мечтать об Игоре, как о недостижимой мечте. Прошло достаточно времени, но я все еще не могу выкинуть его из головы. Значит, буду его добиваться.

– О чем ты задумалась? – спросил Максим, вернув меня к действительности.

Рядом с Максимом мне не хотелось лукавить, он всегда был честен со мной.

– Об одном парне.

– О Стасе? – с ехидством заметил он.

Я густо покраснела и что-то промямлила в ответ. Встречаться с одним и планировать завоевательную кампанию другого – это, конечно, ни в какие ворота не лезет.