Текст книги "Маятник"

– Ну здравствуй, пещера, – тихо сказал Ромка.

Сейчас, когда здесь никого не было, этот зал странной формы, с уходящими в темноту боковыми ответвлениями уже не казался уютным местом для медитаций. Да еще без верхнего света – чуть мерцает подсветка ступенек за спиной. Вот и все.

– Я хочу тебя попросить…

Грохот был – словно потолок рухнул. Ромка аж подпрыгнул и лишь затем сообразил, что произошло: заработал лифт. Скрипели колеса лебедки, визжал трос и дребезжала металлическая обшивка лифтовой шахты.

– Блин! Надо же так попасться. Хотя… постойте, еще не все потеряно! Здесь же полно коридоров, например… вот этот. Хорошо, что я куртку взял. Сообразил. А то пришлось бы на голом камне сидеть.

Ромка нырнул в один из выходящих в зал боковых ходов, извилистый и неосвещенный – похоже, тут раньше текла вода, – расположился за выступом, так, что из зала его никак не могли заметить, и приготовился ждать. Лифт, постояв несколько секунд наверху, двинулся вниз.

– Вот интересно, это меня застукали или просто кому-то не спится?

Оказалось – второе, по крайней мере, новый посетитель пещеры верхний свет включать не стал, ограничившись фонариком. Затем погас и фонарик. Похоже, еще один медитирующий на его, Ромкину, голову.

– Ладно, – пробормотал Ромка. – Так вот, уважаемая пещера…

На этот раз грохот звучал приглушенно, все-таки мальчишка сидел не напротив лифтовой шахты, а чуть в стороне, в тоннеле. Зато «визитер номер два» получил по полной программе. Он вскочил, зажег фонарик, уронил фонарик, заметался по залу и, в конце концов, определившись, нырнул в один из боковых ходов.

– Может быть, проще было в номере переночевать? – озадаченно сказал себе Ромка, когда новый посетитель устроился – ну конечно! – напротив лифтовой шахты и приступил к медитации.

– Так это… Дорогая пещера, я…

Скрежет лебедки оповестил мальчишку о том, что все еще только начинается. Ночной гость номер три схватил фонарик и рванул прямиком к Ромкиному тоннелю.

– Занято! – замогильным голосом провыл мальчишка и шарахнулся в сторону, едва не заработав по морде файерболом, или, говоря научным языком, динамическим плазмоидом.

– Кто здесь? – испуганно поинтересовался «агрессор».

– Оми, ты?

– Кайл?

– Ладно, заходи, – мрачно сказал Ромка. – Только не дерись больше.

– Извини.

Оми Хисбо кивнул Ромке как старому знакомому и спрятался за выступом на противоположной стороне тоннеля.

– Привет, Кайл, – сказал он шепотом. – А что это ты тут делаешь?

Ромка набрал было в грудь побольше воздуха, но, сосчитав до десяти, решил воздержаться от развернутого ответа. Да и не знают в этом мире трамваев.

Посетитель номер четыре уселся в центре зала для медитаций и что-то негромко забормотал. Наверное, просил у пещеры извинения за вторжение. К Ромкиному удивлению, лифт молчал, так что вскоре все затихло.

Вдох.

Выдох.

Лебедка.

– Ты здесь давно? – спросил Оми. Кажется, он начал подозревать, что медитация – это активность социальная, можно сказать, массовая. Флэшмоб.

– Этот пятый будет.

– Ох.

Всего в группе двадцать человек. А на потоке…

– А одеяло-то я не захватил.

Посетитель номер пять повторил ритуал с размещением в центре зала и бормотанием, затем в пещере наступила тишина.

Вдох.

Выдох.

«Ну, давайте».

Вдох.

Выдох.

«Прикосновение. Что это было?»

Шарах. Вжик. Тресь.

Лебедка.

– Знаешь, пещера, я, наверное, должен перед тобой извиниться.

Пятой оказалась Векки – она ломанулась в их тоннель, красиво перекатилась и залегла в ответ на «заходи, гостем будешь», а потом долго ворчала сначала на Ромку, потом на Оми, а потом – на идиота в лифте.

– Ты мне скажи, зачем ты пришла? – поинтересовался Ромка.

– Обидно стало.

– Да. Мне тоже. Я ведь что-то почувствовал. А потом…

– И я.

– И я.

– Ладно, давайте попробуем…

Шарах. Вжик.

– Не пещера, а проходной двор.

– Тут холоднее, чем в зале.

– Векки, ты гений!

– Правда? – удивилась Векки. – То есть да, конечно… а почему?

– Потому. Пошли в зал.

– Да, точно, я гений.

Они выбрались из тоннеля и удобно расположились на мягком ковре, а затем из трех других проходов, смущенные и озадаченные, стали выбираться остальные.

– Кто-нибудь захватил бутерброды? – мрачно спросил Ромка. – Нет? Тогда давайте наконец… Стоп! Кто-нибудь знает, как отключить лифт?

– Я знаю! – хором сказали Сиала и Твир и бросились к шахте.

– Ну ладно. Давайте, пожалуйста, медитировать.

Вдох.

Выдох.

Этой пещере много лет. Когда-то здесь текла река, и она расширила эти трещины в скале до размеров нынешнего зала. Здесь живет тишина. Это место – живое, оно хранит память всех, кто приходил сюда, хранит их смешные страхи и глупые надежды. И оно может помочь – познать себя, отказаться от надежд и встретиться со страхами. Ты хочешь стать идеальным Игроком, мальчик?

– Я…

– КАКОЙ ИДИОТ ЗАБЛОКИРОВАЛ ЛИФТ?!

Ответом был дружный хохот со слезами и с подвыванием.

– Вы считаете это смешным?!

– Здравствуйте, наставник Радир.

* * *

«Вообще, магия – интересная штука», – думал Ромка, стоя в стойке, которую каратисты его мира назвали бы ки-ба-дачи, кунфуисты – ма-бу, а здесь незатейливо именовали позой всадника, что, впрочем, было точным переводом и японского, и китайского терминов. Впрочем, мальчишка готов был поспорить, что задача полностью расслабиться перед каратистами не стояла. В отличие он него, Ромки.

Магия оказалась многогранной и неожиданной. С одной стороны, странная математика, с помощью которой можно было создавать заклинания. Ромка только-только начал разбираться с ее теоретической частью, но уже успел оценить изящество этой самой теории. Этакий некрономикон для чайников.

Были силовые техники – то, что в компьютерных играх называется прокачкой.

И были техники расслабления. А вот тут земное фэнтези, похоже, что-то упустило.

Расслабление занимало в магии очень важное место, чуть ли не главное. Причем можно было расслабленно делать многие вещи, например, расслабленно поднимать штангу. Или стоять в стойке, где ноги буквально сводит от напряжения. Расслабленно.

Пока что Ромка воспринимал это как издевательство, а обещания наставников, что в будущем единственным, что ограничивает время, которое он сможет провести в подобных позах, станут голод и жажда… Нет, он верил, конечно. Пока что он мог так простоять минут пять, а о полном расслаблении, как духовном, так и физическом, не могло быть и речи.

И еще были ответвления магической науки. Причем в учебниках обычно шли ссылки на Императора: мол, Император позволил (!) – и появилось ответвление. Похоже, этот Император, кстати, тот самый Вивер, о котором рассказывал уличный сказитель, и вправду был всемогущ, вот только Ромка так и не сумел выяснить почему. И почему Высшие кланы настолько превосходят остальных. И вообще, что кушает за обедом крокодил.

Отношение местных жителей к Императору напоминало отношение жителей Земли к, например, восходу солнца. Вот прилетел на Землю гость из другого мира, назначили ему свидание завтра на рассвете. А он возьми да спроси: а откуда, мол, известно, что солнце завтра встанет? Ниоткуда. Просто прописная истина. Так и с Императором – он может все, это все знают, и спрашивать: «Почему», – глупо…

Ромка издал неслышный миру вопль и упал на колени. Ну вот как Векки это делает? И Мако? И даже лисички? Как?!

Он встал на ноги, несколько раз врезал кулаком по бедру, чтобы не так болело, и снова встал в стойку. Он упрямый, ничего.

– Вы пытаетесь стоять за счет силы мышц, – сказал возникший у него за спиной наставник Радир. – Мышца устроена так, что не может долго оставаться напряженной. Это порождает усталость и боль.

– Но вы же стоите, – прошипел в ответ Ромка.

– Расслабьте мышцы.

– Я упаду.

– Выдерживайте вертикальное положение, не позволяйте телу отклоняться вперед или назад.

Ромка попытался. В результате стойка стала ниже, и он буквально взвыл от боли.

– Болит? – безо всякого сочувствия поинтересовался наставник.

– Да. Спасибо. За помощь.

– Не ерничайте, лорд. Обратите лучше внимание на то, что болят уже не мышцы, а места прикрепления мышц.

Действительно, болело где-то в районе бедра.

– Это сухожилия. Они скоро растянутся, и боль пройдет.

– Ы-ы-ы!

– И не забывайте, ваш разум должен быть абсолютно спокоен. Попробуйте создать легкую улыбку. Да, именно так. Хорошая улыбка. В бою вы сможете сильно напугать своего противника.

Наставник повернулся и неслышно заскользил между рядами стоящих враскорячку учеников. Расслабленные детские лица… и улыбки, улыбки, которые можно применять в бою. Садист.

* * *

«Бег, один круг вокруг парка».

Ромка бежал, скользя по мокрой от недавнего дождя траве, и пытался понять, нравится ли ему такая жизнь. К его удивлению, ответ был скорее «да», чем «нет». Азманта Риз совершила-таки чудо: составленное ею расписание постепенно становилось все лучше, все больше подходило под его, Ромкины, возможности. Угадывало желания, вплоть до того. Захотелось прогуляться по ночному парку – и пожалуйста, органайзер предлагает пробежку. Ночью. А почему бы нет?

Ночью школьный парк казался скорее лесом, чем парком. Впрочем, он и днем-то не был особо гламурным – тут даже грибы росли, много… Ромка сам видел, хотя, конечно, не собирал. По статусу не положено, да и выглядели они не то чтобы знакомо.

Были здесь олени и белки, конечно, что-то вроде дикобразов и сурки – толстые увальни, абсолютно не боящиеся людей. Их можно было кормить с рук морковкой, но опять же – Рыси не подобает кормить сурков.

Ромка выбежал на мощенную камнем дорожку, ведущую вниз, к ручью, и понесся под гору, иногда изображая какой-нибудь прыжковый удар. Удары он подсмотрел в учебнике по хапти – боевому искусству, которое им здесь преподавали. Милая помесь карате, айкидо, боя на ножах, мечах, и все это – с выходом на использование собственной магии и магии амулетов. Впрочем, по программе до прыжков им было еще далеко, доказательством чему стало унизительное – и весьма болезненное – падение на пятую точку и локоть после очередной вертушки. В локте отчетливо хрустнуло.

– Ох, – тихо сказал Ромка. Желание бегать мгновенно куда-то пропало, сильно болел отбитый при падении локоть – от боли его даже чуть подташнивало. Опять в медпункт топать. Ладно. Медленно встаем…

Мальчишка встал, попытался разогнуть руку. Не разгибается. «Блин, больно-то как! Ладно. Бронзовый, так сказать, дракон ползет в пещеру. В, блин, нефритовую».

Обратный путь занял больше времени и происходил в молчании. Боль в руке усилилась, стала пульсирующей, а сама рука – горячей. Впрочем, дело житейское – местный врач, хмурый дядька со странным именем Моб и еще более странной фамилией Аист, починит ее в два счета. Собственно, Ромка был не так уж и недоволен: «Ночь. Тишина. Пробежались опять же неплохо… Стоп. А это что за звук? Кто-то плачет?»

Плакала, как оказалось, Сиала. Она сидела в беседке, одной из бесчисленного множества мраморных шестиугольных «мест уединения», которыми никто никогда не пользовался. Школа. Расписание. Оказалось, все же пользуются иногда. Чтобы пореветь в одиночестве.

Подглядывать, как другие плачут, Ромка всегда считал ниже своего достоинства, но пройти мимо – тем более. Поэтому он просто свернул с дороги на ведущую к беседке тропинку. Вспоминал он в основном свои же слова, сказанные ранее Сатору, насчет «не ходить по темным аллеям». Ромка не тешил себя иллюзиями – в этой Школе он являлся самым слабым бойцом, а Сиала… В общем, у клана Рыси не было друзей.

– Привет.

Как ни удивительно, заметили его только сейчас, после того, как он поздоровался. Сиала вздрогнула и уставилась на Ромку, словно привидение увидела.

– Кайл? Ты… Откуда тут?

– К врачу иду, – честно ответил Ромка. – Я, по-моему, руку сломал. Вот. – Он продемонстрировал свой порядком распухший локоть. Не помогло. Сиала всхлипнула, отвернулась и сказала: «Уходи».

– Никуда я не пойду, – возмутился Ромка. – Ты же плачешь!

– Не твое дело! – Сиала вскочила и попыталась выбежать из беседки.

– СЯДЬ.

Этому фокусу Ромка научился у отца, а тот, в свою очередь, у бродячего гипнотизера, проходившего у них по статье «мошенничество». Надо говорить басом, как бы животом, и с абсолютной уверенностью, что тебя послушают. Получилось – девчонка шлепнулась на мраморную скамейку и ошалело уставилась на Ромку.

– Ты… чего?

– Кайл Ситар – школьной прислуге, – сказал Ромка в пространство. – Мне нужен тазик для умывания. – Он помолчал и добавил: – С водой.

Тазик появился. Все-таки магия – классная вещь. Просто классная.

– Сама справишься?

В ответ он получил сердитый взгляд, но девчонка есть девчонка – она начала умываться. И поправлять прическу. И значит, стала себя контролировать. То есть перестала плакать. Ну вот, программа-минимум выполнена. Осталась ерунда – программа-максимум.

– Теперь рассказывай.

– Простите лорд Кайл, но это совершенно не ваше дело. Без обид.

Да, она действительно пришла в себя.

– Слушай, Сиала, если тебя кто-то обидел…

– Как можно обидеть лорда?

– Но ты же плачешь?

– Это мое дело.

– Теперь мое тоже.

– Кайл, у тебя нет магии. И сломана рука. Намек понятен?

– Я все равно узнаю. И у меня есть еще одна рука.

В ответ Сиала просто встала и направилась к выходу. А Ромка попытался ее остановить. А она его оттолкнула, ухитрившись попасть прямо по больной руке, которую он прижимал к груди – не по локтю, а по кисти, но так оказалось даже хуже, потому что толчок в кисть заставил руку согнуться в локте.

Очнулся Ромка от того, что ему на голову лили воду. Из того самого тазика для умывания.

– Помоги мне встать, – мрачно сказал он.

– Сейчас. – Сиала попыталась было взять его под руку и была остановлена возмущенным Ромкиным шипением.

– Эту руку не трогай!

– Ой, извини!

Руку Ромка сейчас не чувствовал вообще – просто что-то горячее, пульсирующее и опухшее. Местному врачу – на три минуты работы, но до того еще добраться надо. Еще у него кружилась голова.

– Теперь рассказывай, – потребовал Ромка. – А то я на тебя снова… брошусь.

Несмотря на некоторый трагизм ситуации, Сиала фыркнула.

– Пойдем уже потихоньку, – вздохнула она.

– Рассказывай! – Ромка топнул ногой и тут же взвыл от боли, отдавшейся в руке.

– Тише ты. Ладно. Что там рассказывать. Меня вызвали на дуэль.

– Ничего себе. И кто?

– Катар.

Ромка остановился, пытаясь осмыслить новость. Сказать, что это было плохо, значило ничего не сказать. Катар был мальчишкой из параллельной группы, клан Орла. Сильные стороны – боевая магия, стратегия, тактика, самоконтроль. Слабых сторон не выявлено. Беспощаден к врагам рейха. Лично Ромка с ним практически не сталкивался, поскольку группы были заняты каждая на своих занятиях. Все, что он знал, это что Орел был одним из пяти Высших кланов и терпеть не мог Лисицу в силу исторических причин. И еще: этого Катара им все время ставили в пример – он был лидером по всем без исключения дисциплинам, немного уступая только Мако в поединочных техниках.

– Дуэль, я надеюсь, формальная? – спросил Ромка. Впрочем, вопрос тоже был формальным – видно же, человек плачет!

– До смерти.

Плохо.

В Школе, как и во всем местном дворянстве, был принят довольно простой и логичный дуэльный кодекс. Можно драться до первой прошедшей плюхи – формальная дуэль, аналог земного «дать в морду». А можно – насмерть.

Еще в этом кодексе перечислялись всякие пункты насчет того, кого и как можно вызывать на дуэль, а кого нельзя. Например, Мако не мог просто так подойти к Ромке и вызвать – нужен был повод, и повод веский. Например, если Ромка прольет на Мако стакан томатного сока, это не повод. Должны быть основания считать, что он сделал это нарочно, с целью, так сказать, подмочить репутацию лорда Мако. Но зато если повод был достаточно серьезен, отказы не принимались. Совсем. Но вот предоставить Катару повод? При дипломатичности лисичек просто совершенно непонятно, как такое могло случиться.

– Это, конечно, не мое дело, – мрачно сказал Ромка. – Но все же мне интересно. Как ты этого добилась?

– Я… – Сиала грустно вздохнула. – Я сама виновата. Я перешла грань. Сунула нос куда не следовало.

– О?

– Они затеяли большой проект по созданию кавалерии, что-то вроде этого. И я решила… Одним глазком…

– Ты влезла в его бумаги?

– Я… Да.

– Лиса, одно слово. Влезла! В Школе! Да тут каждый сантиметр просматривается… Постой! Кавалерия? Что за ерунда?

– Вот и я подумала.

– Ладно, – вздохнул Ромка. – Когда дуэль?

– Через неделю.

– Что-нибудь придумаем.

* * *

Медпункт находился в жилом корпусе, причем войти в него можно было как из холла первого этажа, так и с улицы, с отдельного крыльца. Это были несколько комнат, расположенных… Кажется, это называлось анфиладой. Или анфиладой? В общем, одна задругой. В комнатах были столики, койки и масса магического и медицинского барахла на все случаи жизни – Ромка пока еще не пользовался услугами этого заведения, но как-то раз сопровождал туда леди Кану, вдохнувшую какой-то дряни на местном аналоге «зельеваренья» и потерявшую всякое представление о мире и своем в нем месте. Проще говоря, вдребезги пьяную. Врачу тогда потребовалось секунд десять, чтобы ее вылечить.

Ромка расстался с Сиалой на пороге медпункта, подождал, пока она скроется из виду, и вышел обратно.

Мы вам честно хотим сказать:

На девчонок нам в общем-то плевать.

Они достали нас своей болтовней,

Своими шмотками и прочей фигней…

Строго говоря, руку себе Ромка уже когда-то ломал, и тогда же его научили этой хитрости – напевать всякую ерунду, чтобы отвлечься от боли. Но похоже, после какого-то предела этот фокус переставал работать. Увы.

Не то чтобы он особо беспокоился, задачка ему предстояла не из сложных, главное – нигде не проколоться. В школе, там, на Земле, они и не такое проделывали. «Ну ладно, Орел, посмотрим, какой ты сокол».

По информации, полученной от Ромкиного органайзера, группа, в которой занимался Катар, работала в это утро на полигоне, так что перехватить его оказалось несложно. Сложности начались, когда он попытался туда дойти – Ромке было по-настоящему плохо, и, если бы не уверенность, что, в случае чего, можно просто позвать, и помощь явится, он бы, пожалуй, сдался. А может, и нет – упрямство всегда было его отличительной чертой, а сломанная рука – чертовски убедительный аргумент в споре… Даже если это твоя рука сломана.

Катар с двумя приятелями шел на занятия, оживленно о чем-то болтая, когда внезапно кусты перед ними расступились, и оттуда, из кустов, вывалился лорд Рыси, больше похожий на ожившего покойника.

– Эй… Кайл? Что это с тобой?

Ромка полежал немного на земле, причем ему совершенно не требовалось для этого играть – рука болела зверски, распухла, наверное, вдвое, а лицо… По крайней мере приятель Катара поинтересовался, почему это Ромка такой синий.

– Сиала… толкнула. – Чистая правда, между прочим. Часть правды.

– Чем?

Ромка потупился. Стыдно. Врать то есть. Хотя нет. Не стыдно. Да и не врет он – все чистая правда.

– Рукой.

* * *

Потом его доставили в медпункт и – наконец-то! – починили руку. Господи, какое это счастье, когда у тебя ничего не болит!

Дальше было занятие по фехтованию, и Ромка едва успел перекинуться парой слов с Векки. Вот на кого действительно можно положиться в любом деле.

– Про Сиалу знаешь? – без обиняков начал он.

– Слышала, – буркнула та. Вздохнула. – Жалко лисенка. Катар ее раздавит. И не заметит.

– Помешаем?

Векки замерла, с интересом глядя на Ромку, затем медленно кивнула:

– Какой у нас план?

План у Ромки складывался по кусочкам, и главного кусочка пока не хватало. Впрочем, в принципе было понятно, в каком направлении двигаться, и он надеялся, что рано или поздно его посетит гениальное озарение, и все, наконец, встанет на свои места. А пока…

Во-первых, пришлось договариваться с Твиром, который в это утро стоял в паре с Сиалой, чтобы он встал с Оми, а Векки чтобы работала с Сиалой вместо Твира. Твира, ясное дело, тоже пришлось посвящать в детали, а затем успокаивать, поскольку Соболь пришел в восторг, в задуманном Ромкой деле совершенно неуместный. Пришлось читать ему коротенькую лекцию по сценическому искусству. Контроль лицевых мышц и все такое.

А потом начался цирк.

Фехтование – школьное фехтование – это отработка техник, если оба ученика слабые или один слабый, а другой сильный, как, например, когда в паре оказывались Ромка и Векки. А вот если силы хоть примерно равны, то отработка заменялась на спарринг, и магический инструктор просто давал советы по улучшению техники.

В паре же «Векки против Сиалы» ситуация была сложнее. С одной стороны, Сиала неплохо владела клинком, и учить ее базовой технике было бы глупо. В группе вообще был только один ученик, который не знал основ фехтования, но Ромка собирался догнать и вроде уже делал успехи.

С другой стороны, Векки владела клинком не «неплохо», а «великолепно», и спарринга бы, пожалуй, тоже не получилось.

Поэтому магический инструктор предложил компромисс – спарринг до первого прошедшего удара, затем разбор возможных защит и отработка. Однако в этот раз вышло иначе.

Первым же выпадом Сиала обезоружила Векки и отшвырнула ее метра на три. Векки поднялась, потирая бок, изо всех сил изображая удивление, но больше всех, конечно, удивилась сама Сиала. Сбить с ног мастера клинка простой связкой было… Нереально это было. Разве что если на ее месте сражался бы наставник Радир.

Криво усмехнувшись, мол, надо же, как бывает, Векки встала в стойку, и бой возобновился.

И продлился примерно две секунды.

После того, как Векки упала во второй раз, тренировка, считай, прекратилась – все пары смотрели на избиение сильного слабым. К счастью, Радира в этот день не было, и занятие вели магические слуги, в принципе неспособные удивляться.

Третий выпад. Падение. Четвертый. Падение. Пятый…

Затем Векки от души швырнула на землю защитный шлем и направилась прочь. Нервный срыв, ясное дело. Играла она великолепно.

– Чего боятся люди? – размышлял Ромка. – Неизвестности. Силы, превосходящей их, – не возможности, нет. Понимание. Мистики. Люди боятся мистики. Где в волшебном мире взять мистику? Да где угодно – он же вол-шеб-ный! Так что, остается уладить организационные вопросы.

Во-первых, он озадачил библиотечных ассистов на предмет поиска детских страшилок. Да, да – всех этих историй о черной руке, кровавой форточке и прочей дребедени. К его великому огорчению, дети лордов не имели обыкновения сидеть в темной комнате и пугать друг дружку.

Затем он потребовал истории о необъяснимом и опасном, прослушал стандартную отмазку про доступ, необходимый для знакомства с запрещенной литературой. Пообедал. Прослушал лекцию. Провел несколько часов в библиотеке, изучая в соответствии с составленной органайзером программой занятий техники концентрации. Техник было великое множество, и тут Ромку осенило – пещера! Надо снова пойти в пещеру и провести там ночь – глядишь, утро вечера будет мудренее.

После ужина была тренировка по хапти, после тренировки – опять медпункт. «Вы бережете левую руку, лорд Кайл, и это делает вас уязвимым. У вас была травма?» «Да, была. Совсем недавно была. И сейчас еще добавили»). А после медпункта снова имела место библиотека – Ромка изучал ритуальную магию как единственную, для которой вообще не требовалась энергия. Зато для нее требовалась концентрация, и неизвестно, чего у Ромки было меньше. А еще потом был поздний вечер и прогулка к одинокой скале в парке.

Пещера встретила мальчишку гулкой тишиной и разбросанными по полу перед распахнутой дверью лифта инструментами. Снаружи уже стемнело и начал накрапывать дождь, что было хорошо – может быть, сегодня в пещере не будет толпы, как в прошлый раз. Правда, подсветку ступенек тоже отключили… Ну и ладно.

Поправив на плече норовящий сползти сверток с одеялом, Ромка запрыгал по ступенькам, освещая себе дорогу «вечным» магическим фонариком.

Вообще темноты Ромка не боялся. Как-то так сложилось, что темнота всегда, во всех его приключениях, выступала на его стороне. Возможно, это было потому, что он всегда стремился играть в событиях активную роль и гораздо чаще подкрадывался, чем подкрадывались к нему? Например, та история в пионерском лагере… Мальчишка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо сосредоточиться. Магия – это мысль, собранная в точку, это полная концентрация на действии – ничему другому в этом процессе места быть не должно. Ни посторонним мыслям. Ни эмоциям. Ни даже усилиям по концентрации. Так-то вот.

В зале было пусто. Ромка, помня опыт прошлого раза, проверил боковые ответвления и лишь затем уселся на ковер, но, повинуясь неожиданному импульсу, сел не в центре зала, а сбоку, почти у самой стены.

– Здравствуй, Пещера.

Вдох.

Выдох.

Прикосновение.

Все произошло быстро и как-то буднично. Вот только что Ромка был один в темном зале, и вот он уже не один. Только что в зале было темно, и вот уже он видит пробивающийся под закрытые веки бело-голубой свет. Только что он сидел, по-турецки скрестив ноги, а теперь и сам не мог бы сказать, сидит ли он, лежит ли или даже стоит.

И еще были слова, но они были не слова. Они были как Ромкины мысли – вот только мысли эти не являлись Ромкиными, и он это точно знал. Мгновенный обмен мыслями, мгновенный диалог. Обычно, когда человек думает, он как бы проговаривает про себя слова, но сейчас это было не так.

– Ты ищешь страх.

– Так получилось. Мне нужен хороший страх. Мощный.

– Используй свой.

– Ух ты! Спасибо. Я… я могу… потом?

– Заходи. Время у тебя есть.

Потом была дорога обратно и несколько часов сна. Органайзер, неведомым образом почуявший, что ребенок устал, заменил ему фехтование на плавание, и Ромка подремал еще полчаса, автоматически изображая вольную импровизацию на тему «Я плыву кролем», время от времени врезаясь в борта бассейна и в других лордов.

А потом настало время для серьезных дел.

– Здравствуйте, наставница Азманда. Красивая брошь.

– Здравствуйте, лорд Кайл. Благодарю за комплимент. Вы хотели меня видеть?

– Да. Я насчет предстоящей дуэли.

Наставница нахмурилась и прикусила губу.

– Я вижу, вы недовольны?

– Будь моя воля, я бы устроила им обоим порку, – сказала девушка мрачно. – Это не дуэль никакая, а убийство – матерый боец с огромным опытом, реальным опытом реальной войны, заметьте, против ребенка, пусть даже талантливого. Но увы – закон есть закон. Я не могу ничего поделать.

– А хотите?

Наставница наклонила голову к левому плечу, сразу став похожей на синицу. Очень задумчивую синицу, что-то просчитывающую, оценивающую.

– Какой у нас план?

Ну точь-в-точь Векки, честное слово!

Проводив взглядом удаляющегося вприпрыжку лорда Рыси, Азманта Риз прикоснулась к броши и осведомилась в пространство:

– Ну и как тебе этот спектакль?

– Я – за, – немедленно отозвалась пустота голосом начальника службы безопасности. – Очень интересный план, и вообще – все очень…

– Интересно, да, я поняла. А теперь объясни мне, пожалуйста, с какой стати Рысь заступается за слабых?

– Тренируется?

– Это не ее методы.

– Может, грядут новые времена?

– Шутки у тебя, Размир.

– Кстати, я должен тебе поход в ресторан.

– Прежде всего ты должен придумать, как после нашего маленького спектакля мы будем объясняться с взволнованными родителями.

– С напуганными.

– Да.

– Вот в ресторане и обсудим.

– Хм… И охота тебе деньги тратить? Ну ладно… Обсудим.

* * *

Дальше все было просто. Вычислить, кому можно доверять и кто с кем должен говорить. Прозондировать почву. Загрузить органайзер до упора и включить в него совершенно нетипичные для нормального органайзера задачи, например, по избеганию встреч с определенными наставниками в определенные моменты. Рутина… Ну и конечно, были основные занятия и еще этот дурацкий завод по производству летающих тарелок.

На заводе творились чудеса. Сборка двух лодок шла ударными темпами, причем Наг Ниянор родил совершенно гениальную, на Ромкин взгляд, идею: сначала смонтировать на лодках вооружение, а затем – ходовую часть. Да, так обычно не делают, но зато теперь пусть кто попробует их протаранить!

– Ладно, – сказал Ромка. – Две лодки будут сданы в срок, допустим. Еще одна точно не будет сдана, так что вы с нее снимаете оборудование и ставите на другие. А еще одна под вопросом, так?

– Ну, не совсем под вопросом… – протянул Итан Колет. – Она будет сделана, если будет время.

Они стояли на обзорном мостике, выдающемся из административного блока цеха, откуда открывался замечательный вид на все, что творилось в сотне метров внизу. Административный корпус медленно дрейфовал по кругу, огибая цех, как подсчитал Ромка, часа за четыре.

– Я так и сказал – под вопросом.

– Позвольте, я уточню, – вмешался Юстер Уттир. – Под вопросом – значит, мы можем не успеть при имеющихся обстоятельствах. А на самом деле, если все будет идти как идет, мы точно успеем.

– А…

– А если будут еще диверсии, мы точно не успеем.

– Понятно. Что еще я должен знать?

– Расширенный бюджет одобрен лордом Траном, – сказала Веска Абри.

– И необходимые узлы вроде будут, – добавил инженер.

Ромка вздохнул. Эти люди никогда не играли в «цивилизацию», и заставить их думать в терминах военных действий было решительно невозможно.

– Все свободны, кроме начальника службы безопасности.

Наг Ниянор разыграл маленькое шоу. Он подождал, пока все удалятся на достаточное расстояние. Посмотрел вверх и вправо, где в десятке метров от них висела лодка охраны. Посмотрел вниз. Вздохнул…

– Хватит, – сказал Ромка. – Я понял, как вам тяжело и как вы за всем следите.

Безопасник усмехнулся.

– Простите, Высокий Лорд, – сказал он. – Привычка.

– Прощаю, – усмехнулся в ответ Ромка. – Итак?

– Я и мои люди заняты в основном тем, что пытаемся придумать очередной способ диверсии, а придумав, устраняем возможности его проведения. Мы полагаем, что одной диверсии мы таким образом избежали, но доказательства… расплывчаты.

– Хорошо, – сказал Ромка. – А скажите: нас точно нельзя протаранить?

– Орудия обеих лодок, равно как и боевые щиты…

– Это если таранить будет лодка, которую можно сбить. А если, скажем, я нагружу баржу бронзовыми болванками, поднимусь над нами лиг на десять и все это сброшу?

Безопасник побледнел. То есть впервые в жизни Ромка увидел, как у человека за несколько секунд отливает от лица вся кровь, – зрелище было страшненькое.

– Я прошу разрешения оставить Высокого Лорда на четверть часа.

– Идите, – вздохнул Ромка. Если уж он, мальчишка, смог придумать способ диверсии, то что говорить о настоящих, матерых диверсантах? Кстати, можно ведь сбросить и не просто болванки… Интересно, авиабомбы тут есть?

Наг Ниянор вернулся через полчаса и выглядел, несмотря на свою лысину… Встрепанным он выглядел, вот что. Ромка вздохнул и озадачил его вопросом про нитроглицерин, и что будет, если их будет таранить баржа с чем-нибудь в этом роде. Оказалось, что меры уже приняты, и нет особой разницы, что именно будет падать с неба – небо уже закрыто для пассивно падающих объектов, все, конец дискуссии. Нет, все-таки в магическом мире есть свои плюсы.