Текст книги "Дерзаю"

«Разведчик, так? – подумал он. – Эллиана, смотри на нашего сына».

Его зрение ускользнуло, изображение стало блеклым, как бывало всегда, когда она прямо пользовалась его глазами, а не полагалась на те сведения, которые он собирал для них обоих.

– Воплощенный идеал разведчика, – пробормотала она. – Бестелесен, как мысль, и с такими четкими контурами, что только что не блестит. Хотя, по-моему, он не был бы настолько невидимым, если бы его дама намеренно не отвлекала бы внимание на себя. – Она помолчала. – Опасная пара детей, ванчела, тут сомнений нет. И соединены как подобает, кроной и корнями. – Его зрение на секунду расплылось – и снова стало его собственным. – Мы можем гордиться.

«Или трепетать от страха», – добавил Даав и услышал ее смех, тихо гаснущий в его сознании.

Рыжеволосая дама прошла прямо к построившимся солдатам и остановилась перед ними, заложив руки за спину и высоко подняв голову. Она неспешно их рассматривала. Мужчина, стоявший рядом с ней, лениво окинул взглядом сад, безошибочно определив позиции всех трех разведчиков.

Видимо, удовлетворенная тем, что видит, леди соизволила заговорить:

– Я – капитан Мири Робертсон, боевое имя – Рыжик. – Ее голос звучал твердо, по-икстрански она говорила медленно, но уверенно, а выговор, с иронией отметил Даав, хотя и не был безупречным, но и не такой ужасающий, как его собственный. – Я здесь командир. Лейтенант, представьте новобранцев.

– Есть, капитан! – Нелирикк картинно отдел честь, а потом отчеканил: – Кандидат Хэзенталл Исследователь, шаг вперед!

Как это ни поразительно, но та повиновалась и даже отдала честь, хотя и не вполне внятно. Вся ее поза открыто говорила о недоверии, и она уставилась вниз на капитана, рост которой был на одну треть меньше ее собственного, а вес – вдвое меньше.

– Здравия желаю, капитан… – неуверенно произнесла она.

– Здравствуйте, исследователь.

Голос капитана звучал холодно.

– Кандидат Диглон, рядовой пехотинец! – приказал Нелирикк. – Шаг вперед!

Тот шагнул и энергично отдал честь.

– Здравия желаю, капитан!

– Здравствуйте, рядовой. – На этот раз отклик был чуть теплее и сопровождался едва заметным кивком. – Почему вы хотите вступить в отряд под моим командованием?

– Капитан…

Он повторил приветственный взмах, но вид у него был озадаченный. Даав решил, что это вполне понятно: рядовые не привыкли задумываться над вопросом «почему?».

– Капитан, солдатам нужны командиры. Нас… бросили на месте, без приказов, не считая того, что мы должны сопротивляться врагу, пока не погибнем. – Он замолчал и нахмурил лоб так, что вся татуировка пошла волнами. – Капитан, я предпочел бы жить, а не умереть.

Капитан Мири Робертсон, боевое имя Рыжик, улыбнулась.

– И я тоже.

Улыбка погасла.

– Хэзенталл Исследователь!

– Да, капитан?

– Почему вы хотите вступить в отряд под моим командованием?

Наступило молчание, которое затянулось несколько сильнее, чем то было совместимо с уважением к чести капитана.

– Капитан… солдатам нужны командиры.

Капитан по-земному покачала головой.

– Но исследователи, как и разведчики, тяготятся слишком жестким командованием. Как я прекрасно знаю.

Она помолчала, а потом в полной приказной модальности отрезала:

– Объясняй!

Хэзенталл дернулась и поспешно отдала честь.

– Есть, капитан. Стало известно, что Героиня сражения за аэродром взяла в свой отряд исследователя. Возникла мысль, что такой капитан захочет взять в свой отряд других исследователей. Четырнадцатый Корпус Завоевания нас предал. Без командиров мы мертвы и лишены чести. Под командованием героического капитана мы можем служить с честью и умереть со славой. Для блага Команды.

После короткой паузы капитан кивнула.

– Лучше.

Она взглянула на безмолвно стоявшего разведчика и, возможно, прочла по его лицу что-то, что оставалось невидимым для Даава. А потом она снова перевела взгляд на двух икстранцев.

– Прежде чем я приведу вас к присяге, – медленно проговорила она, – я сообщу вам, что отряд, в который вы хотели вступить, Литаксинские Нерегулярные Войска, был боевым формированием. В него вошли те, кто выжил после первой волны вторжения, и некоторые опытные солдаты, которые отстали от своих отрядов. Выполнив свою задачу, нерегулярные войска – с честью и без упрека – были расформированы. Выжившие отправились восстанавливать свои дома. Многие опытные солдаты вернулись в свои части, которые прилетели в составе сил контратаки. Те, кто этого не сделал, временно вошли в отряды наемников, располагающиеся здесь. Они сядут на транспортные корабли, когда будут улетать силы наемников, и вернутся в свои части на местах расквартирования. Примите это к сведению. Я обладаю чином капитана наемников, который мне присвоил сам командор Кармоди, но в настоящее время у меня нет отряда.

Она сделала паузу. Оба новобранца не издали ни звука.

– В дополнение к моему чину капитана, – продолжила она, – моя верность принадлежит семейной группе – Клану Корвал. Эта семейная группа приобрела достойного и хитрого противника. Чтобы бороться с этим противником, нам понадобятся солдаты. Подгруппа клана, Семейство йос-Фелиум, готово принять вашу клятву, если вы захотите ее дать, но вы должны понять, что служба будет совсем иной. Вы должны будете изучить языки, отличающиеся от солдатского: вам потребуется усвоить другую культуру. Хуже: вы будете подчиняться не одному капитану, а предводителям подгруппы, которых двое и которые равны.

Она приложила правую руку раскрытой ладонью к своей груди, а потом так же прикоснулась к стоявшему рядом с ней мужчине.

– Это – Вал Кон йос-Фелиум, Клан Корвал. Среди прочего, он лиадийский разведчик и мой спутник жизни. – Она наклонила голову набок и спросила по-лиадийски: – Вам понятно, что такое «спутник жизни», Хэзенталл Исследователь?

– С позволения капитана. Как нас учили, это – соглашение о половых услугах с оттенком эксклюзивности.

«Ой!» – прошептала Эллиана.

«Она еще молода, – парировал Даав. – И, признаюсь, миледи, когда мы оба имели телесную форму…»

«Верно».

Капитан подняла брови и посмотрела на мужчину, который стоял рядом.

– Слышал? – сказала она на земном. – Услуги.

Он пошевелил плечами.

— Интерпретация обычаев очень часто чревата ошибками, как признает даже самый осторожный ученый.

Хэзенталл пошевелилась.

– С позволения капитана, – с трудом проговорила она на своем неуклюжем земном. – Значит ли это, что «спутник жизни» не несет сексуальной нагрузки?

– Как правило, несет, – медленно отозвалась капитан, – но на самом деле это нечто гораздо большее. Нелирикк тебе растолкует, а ты сможешь разрезать все на кусочки, которые будут по зубам рядовому. Если, конечно, вы захотите через это пройти. Я не стану вас винить, если вы не захотите связывать себя клятвой Семейству йос-Фелиум. Нелирикк может просветить тебя и насчет этого тоже.

Хэзенталл вопросительно посмотрела на него.

– Разведчик, который стоит рядом с капитаном, одной крови с самим Джелой, – объявил Нелирикк на солдатском.

Даав увидел, как Диглон дернулся и подался вперед, чутко слушая икстранца.

– Семейство, клятву которому просит вас дать капитан, – это то семейство, которому дал клятву и я сам. Когда капитан и разведчик пойдут воевать с врагом своей крови, я буду у них за спиной. Если во всей галактике есть место, где можно служить с такой же славой, то я о нем не слышал.

Наступило молчание. Хэзенталл смотрела на рядового Диглона, но не так, словно она его видела, как показалось Дааву, а так, словно оценивала ту ношу, которая ложится на ее плечи. А потом она вздохнула и вскинула руку в салюте.

– Капитан! Мы пришли предложить себя и свое оружие капитану Мири Робертсон. Это не изменилось. Если капитан, столь умудренная в боях, примет наши клятвы и наше оружие, мы будем служить ей до последней пули.

Капитан кивнула, перевела взгляд – и Даав оказался пригвожденным к месту хищным взглядом серых глаз.

– Если разведчик йос-Фелиум отменит временную клятву, которую он дал от моего имени, мой спутник жизни и я примем ваши клятвы Семейству йос-Фелиум.

* * *

Эмрит Тайазан не без удовлетворения решила, что йос-Галана подняли с постели. Не то чтобы он был взъерошен, не застегнут, неловок или хоть в чем-то непрезентабелен, однако веки над серебристыми глазами казались тяжелыми, а маска говорливого дурня полностью отсутствовала. Право, можно было бы сказать, что поклон, который он ей адресовал, был… сжатым.

– Здравствуйте, Эроб.

– Здравствуйте, йос-Галан.

Она только наклонила голову, не потрудившись встать с края каменного моста, и указала на гигантов, дремлющих в ее укромном уголке.

– Насколько я понимаю, они ваши?

Он вздохнул.

– На самом деле нет, хотя они состоят в родстве с моим братом и его спутницей жизни.

Она ответно вздохнула.

– Как могло быть иначе? Ну, это не важно. Не мне заниматься родственными связями Корвала. Благодарение богам. Уберите их. Немедленно.

Тонкие белые брови выгнулись.

– Я не обратил внимания на местоположение пневматической лебедки, когда сюда заходил. Не будете ли вы любезны…

– Думаю, что нет. Разбудите их, йос-Галан, и уберите. Поймите: я не потребовала бы этого от вас, будь ваш чалекет и его спутница жизни в силах. Однако, по моим сведениям, оба еще считаются выздоравливающими, так что долг переходит к ближайшему родственнику.

– Они, – медленно проговорил он, – гости этого Дома.

Она воззрилась на него.

– Прошу прощения? Кто их впустил?

– Эти сведения наверняка содержатся в журнале двери.

Да, естественно. И это можно будет выяснить позже, а не сейчас. И она слишком опытная старуха, чтобы открыто усомниться в утверждении одного из представителей Клана Корвал. Она снова вздохнула и посмотрела на крупные неподвижные махины, расположившиеся в ее любимом уголке отдыха.

– И, полагаю, это точь-в-точь их дом? – Она поспешно подняла руку. – Нет, оставьте. Только скажите мне, сколько они будут спать.

– Простите меня, но я не осведомлен относительно их обычаев и привычек. Возможно, спутница жизни моего брата будет знать, сколько длится период их сна, но я не решаюсь нарушить ее собственный отдых.

– Да. Так.

Она начала с трудом подниматься со своего места на краю моста и была приятно удивлена, когда ей протянули крупную смуглую руку. Она вложила свою руку в его и позволила ему помочь ей встать, а потом дружелюбно пошла рядом с ним обратно через мост, к выходу из атриума.

– Очень приятный сад, – сказал йос-Галан, с улыбкой глядя на многоцветную клумбу с гладиолусами.

«Действительно, – мысленно согласилась Эмрит, – особенно когда в него не вторгаются гигантские черепахи». Она наклонила голову.

– Я благодарю вас, – спокойно проговорила она. – Это – одна из радостей, которые…

Включился дистанционный пульт у нее в кармане. Она резко вытащила его, нажала кнопку приема и зарычала:

– Кто смеет?..

Наступила секунда испуганного молчания (по крайней мере так ей хотелось думать), а потом Ан Дер очень почтительно сказал:

– Прошу прощения, мой Делм. Я передаю сообщение от двери. Леди Нова йос-Галан прибыла и заявила права гостьи, прося, чтобы близкая родня открыла ей двери.

– Вот как, – отозвалась глава Клана Эроб и возмущенно посмотрела на брата упомянутой леди. – Прошу вас отвести леди Нову в гостевые апартаменты в садовом крыле. Ее брат скоро к ней присоединится. Если у нее будут еще какие-то просьбы, то Дом существует для того, чтобы ей служить.

Она отключила связь.

Йос-Галан развел своими крупными руками.

– Но вы же не можете винить меня?

– Неужели не могу? – огрызнулась Эмрит Тайазан. – Она ваша сестра!

– Но прежде всего, – успокаивающе произнес он, – она – Корвал-пернарди, и в этом качестве близка к природной стихии. Брат – всего лишь Тоделм! – не может распоряжаться ее прибытиями и отъездами.

Она набрала побольше воздуха, но он уже кланялся: изящно и не без иронии.

– Однако поскольку ваш Дом обещал моей сестре гостеприимство ее ближайшей родни, мне следует безотлагательно отправиться в гостевые апартаменты. Доброго вам вечера, мадам.

И он оставил ее кипеть от возмущения.

* * *

– Лейтенант, отведите ваших подчиненных в штабной буфет и ждите меня там, – приказала капитан Робертсон. Потом она повернулась и посмотрела в темный сад. – Шадиа Не-Зейм!

Темнота зашевелилась – и сгустилась в силуэт женщины в кожаном костюме разведчика, которая поклонилась ей поклоном равных.

– Капитан Рыжик?

– Сделайте мне честь составить компанию новым членам отряда, – проговорила капитан, и ее лиадийский звучал как у уроженки Солсинтры. А потом она переключилась на земной: – Подальше от неприятностей, поняли?

Шадиа ухмыльнулась.

– Поняла. – Она помахала Нелирикку. – Идите первым, лейтенант.

– Отряд, правое плечо вперед. Колонной по одному! За мной!

Нелирикк маршевым шагом ушел в Дом Эроб, а за ним печатали шаг исследователь и рядовой. Последней легко скользнула разведчик, которая быстро прикоснулась к пульту, как только перешагнула через порог. Дверь за ней тихо закрылась.

Даав чуть сдвинулся с места и поймал на себе взгляд двух пар глаз – серых и зеленых.

– Клонак, – проговорил разведчик, не поворачивая головы, – дай нам полчаса.

Ответа не было – только едва заметное колебание воздуха и тихий звук калитки в дальнем конце сада: она открылась и сразу же закрылась.

Даав ждал.

Как это ни странно, первой заговорила Мири Робертсон:

– Есть какие-то идеи насчет того, что нам с вами делать?

Ее голос звучал довольно иронично, говор был – земных улиц. Даав пожал плечами, демонстративно по-земному.

– Не знаю, зачем вам что-то со мной делать, – отозвался он самым лощеным профессорским тоном.

Она фыркнула и сказала зеленоглазому мужчине, стоявшему слева от нее:

– Чувствуется должное уважение к командованию.

– Ага, – отозвался он бесстрастно.

Она покачала головой и снова перевела взгляд на Даава. На ее подвижном лице выражались одновременно досада и смех.

– Не хотите объяснить мне, в качестве кого вы приняли у них клятвы?

– В качестве кровного родственника! – ответил он ей резче, чем собирался. – Я не мог принимать клятву от лица Дома, знаете ли, – особенно в свете того, что склонен полагать: мое имя вычеркнуто из списка живых и перенесено в списки мертвецов Клана Корвал.

– Нет, – отозвался разведчик очень тихо, – это не так.

Даав встретился с зелеными глазами и стал ждать. Брови разведчика чуть приподнялись.

– Вы ведь не думаете, что ваш брат перестал надеяться, что вы вернетесь? Или что перестал ваш сын?

– Мой брат, – медленно ответил Даав, – возможно, и нет. Что мог сделать мой сын… Увы, я не в состоянии предсказать. Видите ли, он был еще так мал, когда мы расстались.

– Вот именно, – пробормотал мальчик. – Возможно, вас позабавит, когда вы услышите, что ваш сын не вычеркивал вашего имени из книги живых и никогда не оставлял надежды на ваше возвращение. Ему нужно задать вам несколько острых вопросов, как вы, конечно, понимаете.

– Мое понимание работает на полную мощность, – заверил его Даав, – поскольку именно необходимость задать острые вопросы заставила меня отвлечься от сведения моих счетов и отправила обратно к Лиад.

Что-то мелькнуло в зеленых глазах. Мальчик наклонил голову.

– Сожалею, что должен сообщить вам: ваш брат Эр Том умер во время вашего отсутствия. Он пережил свою спутницу жизни всего на один стандартный год.

У него по жилам все еще разливался холод при мысли о том, что Эр Тома нет, что он больше никогда не увидит лица своего брата и не услышит редкую, сладкую музыку его смеха. Даав судорожно вздохнул, тоже склонил голову и перешел на высокий лиадийский, чтобы дать должный ответ:

– Я благодарю вас. Клонак уже сообщил мне об этом, но я еще не слышал этого от родных.

Он выпрямился и обнаружил, что капитан оглядывается через плечо на разведчика.

– Ну? – спросила она.

– Ну, – ответил он.

– Так. – Она посмотрела на Даава, и ее серые глаза теперь были совершенно серьезными. – Хотите насовсем или просто погостить?

Он несколько раз обсуждал с Эллианой эти варианты. Она была за то, чтобы снова войти в клан, напоминая ему, что он не сможет воскресить профессора Килади на Дельгадо, и, таким образом, ему понадобится снова создавать себе новую легенду на новом месте, вместо того чтобы сводить свои счеты.

«И, право, ванчела, – добавила она, – мне кажется, что эта фаза сведения счетов завершена. Теперь пора искать союзников и сопоставлять факты».

Это был хороший совет, и доводы были убедительными, и все же он чувствовал некоторое нежелание снова возвращаться к жестким правилам Лиад, после того как столько лет наслаждался свободными обычаями земных миров.

Мири Робертсон ухмыльнулась:

– Нелегкий вопрос, да?

– На удивление нелегкий. – Он улыбнулся ей. – Я склонен поступить в соответствии с пожеланиями моей спутницы жизни, которая, как я убежден, хотела бы, чтобы я остался в безопасности среди родных.

– Безопасность среди родных мы в этом квартале не гарантируем, – сообщила она ему очень серьезно. – Вы должны это хорошо понять.

Даав поднял брови.

– Теперь я это понимаю, спасибо. Это положение в любом случае мало отличается от моей жизни вдали от родни.

– Тогда ладно. Начнем с самого главного.

Она отступила на шаг, оказавшись плечом к плечу со своим спутником жизни.

Даав судорожно вздохнул и почувствовал присутствие Эллианы: она была очень заинтересована всем происходящим.

Мири Робертсон вздернула подбородок, посмотрела ему в глаза, а потом развела руки в ритуальном жесте.

– Мы видим вас, Даав йос-Фелиум, – проговорила она, и звучная фраза на высоком лиадийском наполнила темноту. – Идите сюда и воссоединитесь со своим Домом.

С замирающим сердцем и затуманенным взором он шагнул вперед. Ему пришлось чуть наклониться, чтобы принять поцелуй своей Тоделми, – и совсем не пришлось, чтобы принять поцелуй Тоделма. И он не ожидал объятия, которое за этим последовало, – как, наверное, и его сын, судя по тому, каким оно было порывистым и как он хрипло, с болью прошептал ему в ухо:

– Отец, где тебя черти носили?

День 308-й
1392 год по Стандартному календарю

Улица Блер

Пустошь

Несмотря на естественное желание сделать своему вассалу приятное, Пат Рин спал плохо. Поистине, его усилия достичь освежающего сна были вознаграждены настолько плохо, что он встал со своей девственной, просевшей кровати после нескольких часов бесполезных метаний, и поспешно воспользовался душем, от которого ему удалось добиться только чуть тепловатой воды. После этого в сопровождении Натезы, которая отказалась повиноваться прямому приказу и идти спать, он еще раз обошел свои новые владения, открывая все ящики во всех комнатах. Его инспекция завершилась безрезультатно (если не считать, что благодаря движению он согрелся) в так называемой гостиной, куда вскоре явилась типограф.

Эта достойная женщина, как и накануне, была перемазана чернилами и задыхалась от волнения, но сегодня она принесла охапку тонких серых листков, которые с широкой улыбкой сунула Пат Рину.

– Уже на улицах, босс. Пара моих ребят и кое-кто от Одри уже на улицах, читают их вслух и раздают лишние тем, кто умеет читать.

Он сразу же увидел, что серый цвет имеет сама бумага: печать оказалась на удивление четкой и не смазывалась. Объявление о смене администрации было помещено наверху по центру, предложенный им текст остался без изменений. Хорошо. В нижней части страницы в рамочке было объявление о большой распродаже в честь открытия Центра Ковров на улице Блер, прямо напротив скобяной лавки Эла.

– Нам надо распространять такие каждое утро, – сказал он типографу. – Я буду сообщать вам новости из кабинета босса. Однако мне было бы приятно, если бы это предприятие развилось в честную… публикацию, сообщающую новости, которые были бы важны и интересны для всех, кто живет на этих улицах.

Типограф кивнула.

– Я говорила с одним из моих этой ночью, пока мы набирали эти. Он – старик. И он помнит давнее и говорит, что когда-то у нас была… ежедневная сплетница. Рассказал мне, как ее устроить. Нам нужно держать пару человек на улицах, чтобы они узнавали, что происходит и кто чем занят. Они станут об этом писать, а мы будем набирать, и каждое утро, рано, она будет на улицах, бесплатно. Бесплатно, – снова повторила она решительнее, хотя Пат Рин не выразил протеста. – А раздавать ее мы сможем, потому что места для объявлений вроде вашего мы будем продавать предпринимателям вроде Эла и Тоби и, дьявол, миз Одри. Мне это показалось странным, но Лерд – это тот старик, – Лерд говорит, что владельцы платили и были довольны. Они с этого имеют то, что к ним приходит больше клиентов, особенно если они назначают специальную цену на что-то такое, что всем нужно – например, на сахар. Оценивают его дешево, вместо того чтобы…

Пат Рин поднял руку, и типограф замолчала на полуслове, испуганно закатив глаза на перемазанном краской лице.

– Я знаком с этим принципом. Именно это я и предлагал, и я очень рад, что у вас есть советчик. Вы считаете себя способной взяться за такое предприятие?

– Я играю, – ответила она. – Но мне нужно знать вашу долю, чтобы назначить цену на врезки.

Пат Рин нахмурился.

– Мою… долю? Я… А!

Ожидалось, что он будет получать деньги от предприятия типографа, не беря на себя ее рисков. Боги, что за мерзкое место! Он вздохнул.

– Моя доля будет заключаться в рекламном месте, – сказал он, указывая на тонкий листок. – Врезка, такая же, как эта, со словами, которые будут изменяться по моему усмотрению. Три раза в неделю я буду получать от вас такое объявление.

Она моргнула.

– И все?

Он поднял брови, сознательно прибегая к высокомерию аристократического Дома.

– Этого достаточно.

– Да, сэр! – поспешно сказала она и, откашлявшись, огляделась. – Ну, если вы не…

– Постойте! – Он вытянул руку, и она застыла, словно он превратил ее в камень. – Вы можете оказать мне еще одну услугу. За нее, – строго добавил он, – я заплачу.

Типограф отвела взгляд, видимо, надеясь прочитать что-нибудь по лицу Натезы. Это, похоже, оказалось невозможным, потому что она снова перевела взгляд на Пат Рина и отрывисто кивнула.

– Конечно, босс. Что я могу для вас сделать?

– Ручки, – ответил он.

– Ручки?

– Которыми пишут. Чернильные ручки. Желательно с черными чернилами или с синими. Но любой цвет годится: я сознаю, что, возможно, не могу позволить себе привередничать. У вас есть доступ к таким вещам?

Она судорожно сглотнула, снова покосилась на Натезу, а потом немедленно посмотрела на него.

– Да, сэр. Я могу достать вам ручки. С черными чернилами и с синими. Есть еще красные и зеленые… фиолетовые…

– Черные, – твердо сказал он и, немного подумав, добавил: – И красные. По дюжине каждых, если они имеются у вас в таком количестве. Если нет, то столько, сколько сможете принести мне сегодня, а остальные – тогда, когда они появятся.

Она отрывисто кивнула.

– Ясно, босс.

Ее ноги заскользили по пластиковому полу, явно готовясь уйти, но она снова замерла, когда Пат Рин поднял руку.

– И последнее, – добавил он. – Журнал.

– Журнал, босс?

На лице женщины отразилось искреннее недоумение. Пат Рин вздохнул.

– Это – книга в переплете с пустыми страницами внутри, чтобы можно было… делать записи. Хорошего размера. – Он очертил руками в воздухе квадрат. – И переплет из какого-нибудь прочного материала… кожи, может быть, или…

– Поняла! – Типограф просияла. – Будет сделано, босс. У меня есть именно то, что вам нужно. Я пришлю его вместе с ручками.

– И накладной, – предостерег ее Пат Рин. – Я намерен все это у вас купить.

– Конечно, босс. Как скажете.

Она снова шаркнула ногами, явно спеша удалиться.

– Спасибо, – сказал ей Пат Рин. – Вы все сделали хорошо. Натеза вас проводит.

– Угу. Э-э… не за что, босс.

Она юркнула в дверь следом за Натезой, и Пат Рин закрыл глаза, мечтая всей душой о чашке чая.

* * *

Пат Рин поставил жестянку на кухонный стол, не сумев справиться с содроганием, и встал, наклонив голову и пытаясь набраться терпения. Когда-то в жестянке хранилась просто замечательная смесь чая для завтрака. Теперь же…

Повар, стоявший у него за спиной, завернув руки в передник, шумно вздохнул.

– Плохой, да?

Он проговорил это почти с надеждой.

– Сразу по нескольким причинам, – ответил ему Пат Рин с поистине похвальной выдержкой. – Во-первых, он старый. Во-вторых, он влажный. Это же сухой листовой чай. – Он медленно вздохнул. – Ну что ж. Нам придется купить нового. Когда…

Повар энергично затряс головой.

– Нет, сэр. Или по крайней мере если вы хотите такого же, как в этой жестянке. У нас их в кладовке много.

– И того же возраста? – тихо спросила Натеза.

Пат Рин повел плечом.

– Возможно, возраст не так уж важен, – сказал он. – Эта жестянка была стазисной укупорки. Если остальные не вскрывались, то в этом доме может оказаться нечто, что можно пить. – Он лениво помахал рукой повару. – Ведите меня в кладовку.

Тот заморгал.

– Это ни к чему, босс. Я мигом принесу их вам сюда.

– Да, но, видите ли, – мягко объяснил Пат Рин, – в какой-то момент я пожелаю поесть, и, боюсь, качество, которое было продемонстрировано вчера, должно быть повышено. Срочно. Так что меня интересует, что еще может оказаться в кладовке, помимо чая. И съедобно ли это – или можно ли это сделать съедобным. – Он пристально посмотрел на повара и нахмурился. – Короче, я желаю выяснить, нужна ли мне новая кладовка или новый повар.

– О! – сказал повар. – Понял. – Он высвободил руки их передника и указал на дверь. – Прямо сюда, босс.

Пат Рин последовал за ним, а Натеза замкнула процессию. Кладовка оказалась в конце узкого коридора, за тяжелой деревянной дверью. Повар открыл ее и включил свет, открыв взгляду полдюжины аккуратных полок с консервами и мешки, на которых содержимое было обозначено пиктограммами и надписями: соль, сахар, мука, рис. Справа от них оказалось несколько ящиков, накрытых старыми одеялами. На потолочной балке висело с дюжину крупных шаров, покрытых воском.

Повар почтительно посторонился, давая Пат Рину возможность осмотреть помещение. Пустых полок оказалось больше, чем полных, что показалось ему странным для дома, где жил власть имущий, но, с другой стороны, многое в покойном боссе Моране казалось странным. Он неспешно осматривал припасы, среди которых обнаружились десять стазисно упакованных жестянок с таким же прекрасным чаем, как тот, что был испорчен. Он взял одну и стоял, держа ее в руке, читая этикетки на других жестянках.

Оказалось, что он богат консервированной рыбой, галетами в жестянках и двумя или тремя сортами консервированного супа. Рядом с ними оказалось около полудюжины стеклянных банок в вакуумной упаковке, и на этикетке каждой от руки было написано «Джем». Он взял одну из них и, пристроив рядом с жестянкой чая на согнутую руку, прошел, чтобы проверить содержимое ящиков. Натеза двигалась чуть правее и на шаг позади.

Дальше вправо, в тенях, отброшенных рядом пустых полок, что-то зашевелилось. Стоявший у двери повар ахнул и напряженно застыл. Рядом с ним Натеза прицелилась, стремительная и яростная…

– Нет! – Он стремительно выбросил руку, и она повернулась, устремив на него обсидиановые глаза, которые определенно должны были ранить… ранили. Он встряхнул головой, избавляясь от этого ощущения, и указал рукой: – Это всего лишь кошка.

Она посмотрела в сторону, куда он указал, и кошка любезно вышла на свет, бросила на них взгляд желтых глаз, полных невероятной скуки, а потом быстро убежала в дальний конец помещения, чтобы снова потеряться в темноте.

– Я… вижу. – Натеза протяжно выдохнула и убрала оружие. Она снова посмотрела на него – уже далеко не таким острым взглядом – и наклонила голову. – Мастер…

– Право, это просто везение, – отозвался он намеренно беззаботно и оглянулся на повара, который стоял у двери, бледный и сжавшийся. – Я имею некоторый опыт… общения… с кошками.

– Да, сэр. Босс Моран, тот любил стрелять в кошек.

– Да, ну что ж. Я предпочитаю не иметь мышей.

Глубоко вздохнув, он проследовал к ящикам.

Наклонившись, он отбросил одеяла. В ящике номер один оказалось немалое количество каких-то корней, все еще покрытых слоем родной почвы. Ящик номер два был полностью занят резко пахнущими луковицами – вероятно, местным эквивалентом лука. Ящик номер три был почти до отказа наполнен крупными оранжевыми плодами, которые выглядели довольно крепкими.

Пат Рин повернулся к повару и указал вверх на балку:

– Сыры?

– Точно, босс. Лучший сыр в городе.

– А! Дело в том, что я питаю пристрастие к сыру.

Повар улыбнулся.

– Мы отрежем кусок от того, что на кухне, когда вернемся. Человек, который любит сыр, с этим подружится.

Пат Рин воззрился на него.

– Из этого я заключаю, что мистер Моран не любил сыра?

– Нет, сэр. Босс Моран, он мало что любил – кроме как копить деньги. И заставлять своих подручных ползать. От этого он получал кучу удовольствия.

– Странно, что вы оставались у столь несимпатичного нанимателя, – заметил Пат Рин, но повар только молча на него уставился. Пат Рин вздохнул и кивком указал на ящики: – Те корнеплоды – это местное растение?

Повар кивнул.

– Джонни выращивает их на крыше. Он почти всеми овощами занимается.

– Ясно. Однако когда мистер Мак-Фарланд специально пожелал, чтобы на ужин к столу были поданы овощи, вы прислали какую-то кашу из листьев. Интересно, почему?

– Зелень, вот он что мне сказал. А для зелени еще не сезон. Мы кое-что заморозили в конце прошлой осени, но и то все закончилось.

– Ясно, – снова повторил Пат Рин и махнул свободной рукой, приглашая повара выйти из кладовки. – Давайте отправимся на кухню. Мне очень хотелось бы выпить чая и, возможно, съесть немного вашего превосходного хлеба – с джемом.

Немного позже, когда пришел Чивер Мак-Фарланд, они уже сидели за кухонным столом. Перед всеми троими стояли пивные кружки, наполненные чуть дымящимся бледно-зеленым напитком. На тарелках перед каждым остались липкие следы от хлеба с джемом. Пат Рин и повар совещались, видимо, составляя список покупок, а Натеза наблюдала за ними. Глаза у нее были усталые, но в них прятался смех.

– Утро, – сказал он ей, указывая на объедки. – Больше не осталось?

Она легким кивком указала на разделочный столик.

– Есть чай, джем и хлеб. Тосты готовятся на гриле.

– Так. – Он пристально посмотрел на нее. – Длинная ночь?

Пальцы на ее левой руке стремительно сложились в знаки старого торгового, давая ему понять, что босс не спал – и она тоже.

– Так, – снова повторил он. – Теперь моя вахта. Отдыхай. Я на него сяду.

Она слабо улыбнулась.

– Желаю удачи, но, думаю, вы окажетесь побежденным, – пробормотала она, вставая со стула.

У раковины она вылила остатки чая, сполоснула кружку и поставила ее в мойку.

Выходя из кухни, она оглянулась. Пат Рин йос-Фелиум и повар продолжали совещаться. Повар старательно записывал пожелания босса.