Текст книги "В России надо жить долго"

В Молдавии Народный фронт, так же, как и в прибалтийских странах, был создан и активизировался в 1988-89 годах. Однако здесь не ограничивались требованиями суверенитета, развития национальной культуры и использования национального языка в качестве государственного. 23 июня 1989 года Верховный Совет Молдавской ССР, в котором после альтернативных выборов националисты составили большинство, признал незаконным создание Молдавской ССР, а Бессарабию и Северную Буковину, включенные в состав Молдавии на основании пакта Молотова-Риббентропа, – оккупированными румынскими землями. Стали раздаваться голоса о присоединении к Румынии и придании румынскому языку статуса государственного. В ответ Тираспольский горсовет заявил, что если Молдавия создана незаконно, то левобережье Днестра тоже включено в ее состав незаконно, и Приднестровье, где по большей части проживают русские, украинцы, молдаване, против введения румынского языка в качестве государственного, как и против присоединения к Румынии. Тирасполь поддержали Бендеры и Рыбница, а также гагаузы.

23 июня 1990 года Верховный Совет Молдавской ССР провозгласил суверенитет Молдавии, утвердил герб и флаг, сходные с румынским, проигнорировав тем самым несогласие приднестровцев и гагаузов. В Молдавии началась компания по сносу памятников Ленину и переименованию улиц, был отменен призыв в советскую армию. В результате 19 августа 1990 года Гагаузия приняла решение о выходе из Молдавии и образовании республики Гагаузия. 2 сентября того же года такое же решение было принято на съезде приднестровских депутатов, объявивших о создании Приднестровской Молдавской республики, которая, оставаясь в составе СССР, вышла из состава Молдавии.

Не имея в Молдавии своей армии, президент Мирза Снегур призвал добровольцев создавать добровольческие отряды для борьбы с сепаратистами. Добровольцы вместе с милицией отправились в Гагаузию, чтобы сорвать местные выборы, но были остановлены вооруженными гагаузкими ополченцами. Позже, в ноябре 1990-го, вооруженное столкновение между молдавским омоном и приднестровскими дружинниками и казаками имело место в Дубоссарах: во время него погибло три человека, и 21 было ранено. Однако пока существовал Советский Союз и советская армия, обошлись малой кровью, основному кровопролитию предстояло состояться после распада Союза в 1992 году. Независимость республика Молдова провозгласила 18 декабря 1991 года, после подписания Беловежского соглашения, в котором лидеры России, Украины и Белоруссии заявили, что Советский Союз прекратил свое существование. Тогда же государственным языком в Молдове был признан румынский, и кириллица заменена латиницей.

В марте 1992 года президент Молдовы Снегур вознамерился вернуть Приднестровье силовым путем, начав обстрел Дубоссар и Бендер. Началась приднестровская война, в которой гибли приднестровские ополченцы, мирные жители, солдаты и добровольцы молдавской армии. Молдавские солдаты и волонтеры, принимающие участие в военных действиях, проявляли изощренную жестокость как к пленным, так и к мирным жителям. Насиловали на глазах членов семьи женщин и несовершеннолетних девочек, уродовали и выкалывали глаза пленным, поджигали дома. Александр Лебедь, возглавивший командование 14-й армией в июне месяце, назвал режим президента Снегура фашистским, а министра обороны Молдавии – людоедом, и не стал церемониться с противником. Массированным артиллерийским обстрелом были разгромлены склады с боеприпасами, минометные батареи и артиллерийские орудия, молдавские солдаты, понесшие немалые потери при этом обстреле, в панике бежали. Молдавские политики запросили перемирия. Перемирие было заключено на условии, что в зону вооруженного конфликта будут введены российские миротворцы. 29 июля 1992 года в Бендеры вошли российские миротворцы, которых жители встречали со слезами на глазах как своих освободителей. На этом военные действия прекратились, и отношения республики Молдова с непризнанной Приднестровской Молдавской республикой остались в «замороженном состоянии».

За время этих военных действий с обеих сторон погибло около тысячи человек, в том числе 400 мирных жителей; 4500 получили ранения, 50 пропали без вести. Разрушено или повреждено было 190 объектов народного образования, в том числе 3 школы, 150 поликлиник и больниц, 46 предприятий. Общий ущерб составил 10 миллиардов рублей.

В братских славянских республиках, в Белоруссии и Украине, также в 1988 году образовались народные фронты, которые в основном ратовали за возрождение национального языка и национальной культуры, отнюдь не ставя вопросы о выходе из состава СССР и независимости. В Народном фронте Белоруссии активную позицию занимал писатель-фронтовик Василь Быков, который был весьма обеспокоен вымыванием из обихода белорусов родного языка. По результатам переписи 1988 году 83 % населения республики составляли белорусы, однако 50 % назвали родным языком русский, и только 20 % пользовались родным языком в повседневной жизни. Поэтому народным фронтом предлагались радикальные меры: перевести весь официальный документооборот на белорусский язык, усадив всех чиновников, госслужащих и педагогов за парты для изучения белорусского языка. Вокруг другого лидера Народного фронта Белоруссии, журналиста, обличавшего преступления сталинского режима, Зенона Позняка формировались противники однопартийной системы, критикующие КПСС и ее политику и выступающие за демократизацию и перестройку. В эти годы в Куропатах под Минском были обнаружены массовые захоронения жертв сталинских репрессий. 29 октября 1988 года Народный фронт в день поминовения умерших собрал многочисленный митинг в память о жертвах репрессий. Власти пытались разогнать митинг, милиция избивала митингующих, травила газом из портативных баллончиков. Митингующие планировали идти в Куропаты, чтобы на месте расстрелов почтить память погибших, но военные преградили путь. Молебен пришлось проводить в открытом поле под снегопадом.

Госаппаратчики Белоруссии также активно мобилизовались во время предвыборной кампании в Верховный Совет республики. Под лозунгами стабильности и социального благополучия шла активная агитация за своих выдвиженцев, и чинились всяческие препятствия для проведения избирательной компании представителям народного фронта. Надо сказать, что и население Белоруссии массово участвовавало в партизанской войне, где, как и на фронтах, воевали «За родину, за Сталина» и непросто было агитировать, используя антипартийную, антисталинскую риторику. В результате из 260 мест в Верховном Совете Белорусской ССР народный фронт набрал только 25 мест, большинство составили коммунисты, которые, конечно, и не помышляли о выходе из СССР. Декларацию о государственном суверенитете Верховный Совет Белорусской ССР принял 27 июня 1990 года, через две недели после аналогичного акта в России. И, судя по всему, вряд ли белорусы самостоятельно пришли бы к такому решению, если бы этот пример не был продемонстрирован в Москве.

В Верховной Раде на Украине украинский народный фронт РУХ также оказался в меньшинстве. Если в Белоруссии, как и в России, демократическая оппозиция выступала против единовластия КПСС и коммунистического авторитарного режима, требовала демократических преобразований и политического плюрализма, то протестная реакция РУХа на Украине носила антирусский характер, сваливая всю вину за все беды на москалей и Москву и провозглашая в качестве героя лидера украинского освободительного движения гитлеровского прихвостня Степана Бендеру. Конечно, с такими лозунгами выступать открыто и публично при советской власти было нельзя, но эти настроения, тем не менее, широко распространялись, особенно среди молодежи. Вспоминается, как в мае 1990 года я была на научной конференции в Киеве. Киевские сады и бульвары с цветущими каштанами в это время особенно прекрасны. В перерыве между заседаниями я прогуливалась вдоль аллей у Киевского госуниверситета, наслаждаясь благоуханием майских садов. Как вдруг резким диссонансом в эту идиллию киевской весны ворвалась, откуда ни возьмись, группка молодежи с жовто-блакитными флагами и, прокричав что-то невнятное, помчалась дальше по направлению к центру города. Тогда я, признаться, ничего не поняла. Но украинские коллеги мне разъяснили «Да это наши молодые националисты резвятся». Похоже, и они не очень серьезно принимали эти шалости молодых националистов. А зря. Кто бы мог подумать, что пройдет каких-нибудь 15 лет, и этот оголтелый антироссийский настрой станет государственной политикой Украины и приведет к гражданской войне в этой братской стране.

И все-таки, несмотря на то, что националистические настроения возобладали не только в молодежной среде, но и среди правящей верхушки, стремящейся к единоличной независимой от центра власти, в целом украинское население, где украинцы отнюдь не привыкли обосабливаться от русских, не готово было отделяться от России и выходить из состава СССР. Что, в общем-то, и показал всесоюзный референдум, проведенный Горбачевым в марте 1991 года. И тогда украинские власти пошли на хитрость и решили провести 1 декабря 1991 года свой Всеукраинский референдум с весьма лукаво составленными вопросами. На обсуждение совсем не выносился вопрос о выходе из состава СССР, а речь шла всего лишь о том, «подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?». Конечно, независимость, всегда лучше зависимости, что большинство и подтвердило на этом всеукраинском референдуме. Но ведь это совсем не означало, что демократическая независимая Украина отделяется и выходит из состава СССР. Ведь не мешает же независимость Шотландии быть в составе Великобритании, а независимость американских штатов – быть в составе единого государства Соединенных Штатов Америки. Очевидно, так и думало 76 % мятежного Донбасса, когда согласилось с актом независимости Украины, что не помешало донбасским жителям спустя время оказать вооруженное сопротивление бендеровским властям Украины, образовав свою независимую Донецкую республику. И тем не менее, положительные ответы на эти лукаво составленные вопросы, которые дало большинство украинского населения, позволили Леониду Кравчуку сделать вывод, что украинцы за выход Украины из состава СССР. И так было подготовлено моральное оправдание лидерам трех братских славянских республик, когда они, тайно уединившись от всех своих коллег, руководителей других советских республик, подписывали в Беловежской пуще Договор-соглашение о создании СНГ (Союза независимых государств) и констатировали, что Советский Союз прекращает свое существование, о чем Ельцин на радостях тут же поспешил телефонировать президенту США.

Цена ельцинского властолюбия

В своем послании Федеральному собранию президент Путин 25 апреля 2005 года назвал распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой века». Первый, он же и последний президент Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев спустя годы после этой крупнейшей геополитической катастрофы века признавался, что хотел и старался сохранить Союз, но «не смог справиться с ними». Парад суверенитетов начали прибалтийские страны, когда первой 16 ноября 1988 года провозгласила свой государственный суверенитет Эстония, а еще через полгода, в мае 1989 года, – Литва, и за ней, в июне, – Латвия. Так спустя 50 лет аукнулся пакт Молотова-Риббентропа, когда два тирана, Гитлер и Сталин, решили судьбы независимых европейских стран, росчерком пера присоединив их к Советскому Союзу. Попытка противостоять литовским националистам 13 января 1991 в Вильнюсе с помощью военных, когда погибло 13 митингующих, еще больше подхлестнула антисоветские настроения и решимость прибалтов требовать независимости. Такой же обратный эффект и буря негодования демократической общественности были получены и при разгоне митингующих силами ОМОНа в Тбилиси 9 апреля 1989 года, когда погибло 16 участников митинга. Тогда Горбачев не взял на себя ответственность за привлечение военных для разгона антисоветских митингов. Но, безусловно, вывод им был сделан однозначный: что силовыми методами можно только добиться кровопролития, но отнюдь не остановить центробежные силы, разваливающие могучий Советский Союз.

По предложению президента Горбачева 24 декабря 1990 года на 4-ом съезде народных депутатов было принято решение о проведении всесоюзного референдума о сохранении СССР. Это был первый за всю историю Советского Союза всесоюзный референдум, и во время его проведения гражданам требовалось ответить на один вопрос: «Считаете ли Вы необходимым сохранить Союз ССР как обновленную федерацию равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Однако власти шести республик Латвии, Литвы, Эстонии, Армении, Грузии и Молдавии отказались централизованно осуществлять все организационные вопросы по подготовке и проведению всесоюзного референдума. Голосование в этих республиках проходило в воинских частях и в отдельных населенных пунктах, где по инициативе граждан были организованы избирательные участки. Тем не менее, в этих республиках-отказниках в голосовании приняло участие около двух миллионов человек, из которых 98 % голосовало за сохранение Союза. В целом по стране в референдуме приняли участие 148,5 млн человек, что обеспечило явку 79,5 %. За сохранение Союза проголосовало 76,43 % из числа принявших участие во всесоюзном референдуме. При этом «за» проголосовало 70 % граждан Украины, что явно свидетельствовало о подавляющем большинстве жителей Украины, высказавшихся за сохранение Союза, и для подтверждения этого отнюдь не требовалось проведения всеукраинского референдума, где к тому же отсутствовал прямо сформулированный вопрос о сохранении Союза. Почти единодушно (свыше 96 %) за сохранение Союза проголосовали в среднеазиатских республиках – Таджикистане, Туркмении, Киргизии.

В России на референдум по инициативе Ельцина был вынесен еще дополнительный вопрос о введении поста Президента РСФСР, на который 71,3 % опрошенных россиян ответили утвердительно. И уже на следующий год, 12 июня 1991 года, Ельцин был избран Президентом России. Через пару месяцев после всесоюзного референдума, в мае 1990 года, Ельцин был выбран председателем Верховного Совета РСФР. Выдвигался он от межрегиональной группы демократов. Голосование проходило весьма напряженно, избрание состоялось только с третьей попытки с перевесом в 3 голоса над кандидатом от консерваторов Иваном Полозковым. И не прошло и двух недель после избрания Ельцина председателем Верховного Совета РСФР, как 12 июня 1990 года первый съезд народных депутатов принял Декларацию о государственном суверенитете РСФР, которая утвердила приоритет законов РСФР над законодательными актами СССР. Декларация также провозгласила исключительное, но так и не выполненное право народа на владение, пользование и распоряжение национальным богатством России. Через два года, 11 июня 1992 года, по Постановлению Верховного Совета РФ 12 июня был объявлен праздничным нерабочим Днем независимости. Правда, хотя после этого прошло больше 20 лет, до сих пор ни один человек, к которому я обращалась с этим вопросом, не может ответить, чему, какому событию посвящен этот День независимости, и какая и от кого появилась независимость в этот праздничный день. Зато сам Борис Николаевич на этот вопрос ответил бы легко и с радостью. Он, президент России, стал независим от центральной власти и лично от очень им нелюбимого Горбачева. Учитывая, что, кроме Бориса Николаевича, весь остальной народ никак не мог запомнить и понять, от кого мы все освободились в этот день, в 2002 году праздничный день 12 июня был официально переименован в День России.

Мне пришлось близко видеть Ельцина один раз. Это было в Белом доме весной 1991 года. Проходило совещание правительственных чиновников и представителей научной общественности по вопросам семьи и демографической политики. Борис Николаевич держал пространную и эмоциональную речь. Но говорил он не об острых проблемах российских семей, а о своих конфликтных отношениях с Горбачевым. И что интересно, при этом он ни разу не произнес ни его фамилии, ни имени-отчества. Вместо этого с нажимом произносилось «он». Невооруженным глазом было видно, какое неприятие испытывает Ельцин к президенту Советского Союза. Но кто бы мог подумать тогда, какой ценой всему советскому народу придется заплатить за это неприятие – ценой развала единого и могучего Советского Союза!

В то время как Горбачев лихорадочно искал пути и способы противостояния центробежным силам, растаскивающим советские республики по своим суверенным коммунальным квартирам, Ельцин не упускал возможность при любом случае демонстрировать свою независимость. Не успев избраться председателем Верховного Совета РСФР, он тут же добивается принятия Декларации о государственном сувернитете, не задумываясь при этом, что подает заразительный пример лидерам других республик, смотревшмх на Россию как на старшего брата. И если до этого Декларацию о суверенитете провозгласили лишь пять республик, которые не намерены были оставаться в составе СССР, то вслед за Россией не замедлили объявить о государственном сувернитете Узбекистан, Молдавия, Белоруссия, Украина, Туркмения, Таджикистан, Казахстан, Киргизия, не настроенные на выход из состава СССР. В январе 1991, после трагических событий в Вильнюсе, когда в столкновении с ОМОНОМ погибло 13 митингующих, Ельцин, чтобы поддержать лидеров прибалтийских республик, первыми провозгласивших суверенитет, приехал в Таллинн. Там он публично раскритиковал Горбачева и на правах независимого суверенного государства, которыми тогда еще ни Россия, ни прибалтийские республики не были, заключил с правительством Эстонии межправительственный договор о сотрудничестве. Тогда же, в 1991 году, Ельцин в шесть раз урезает отчисления России в союзный бюджет. Вместо 119 миллиардов в центр отчисляется только 23 миллиарда рублей.

И если до сих в истории России все российские цари славились тем, что расширяли владения страны, беря под свое покровительство соседние малые народы, то наш первый российский президент Борис Николаевич Ельцин в пику нелюбимому Горбачеву, и вообще не желая кому-либо подчиняться, своими действиями и политикой упорно подталкивал к развалу могучий единый Советский Союз. Начался парад суверенитетов и в России, после того, как в августе 1990 года, выступая в Уфе, Ельцин заявил: «Возьмите ту долю власти, которую сами сможете проглотить». Этим напутствием Председателя Верховного Совета РСФР тут же воспользовались в автономных республиках. Декларация о государственном суверенитете была принята в Татарской, Чувашской, Удмуртской, Башкирской, Калмыкской, Карельской, Марийской, Горно-Алтайской автономных республиках, в Саха-Якутской АССР, Ямало-Ненецком автономном округе, в Иркутской области. При этом о выходе из состава РСФР вопрос не ставился, предполагалось, что отношения с центром суверенные автономные республики будут регулировать на договорной основе. Эту позицию Ельцина, спровоцировавшую парад суверенитетов, отнюдь не разделяли в Верховном Совете даже его замы и председатели обеих палат. Однако Борис Николаевич, который не стеснялся резко критиковать и игнорировать мнение президента СССР, с таким же успехом игнорировал и мнение своих коллег. Верной оказалась характеристика, которую, по словам первого секретаря Свердловского обкома партии Я.П. Рябова, давали Ельцину его однокурсники: «Властолюбив, амбициозен, ради карьеры готов переступить через родную мать». И сейчас, готовясь к избирательной компании президента России, Борис Николаевич не останавливался ни перед чем, чтоб завоевать заманчивыми обещаниями суверенитета авторитет и популярность в автономных республиках.

21 февраля 1991 года, после того, как Ельцин съездил в Таллинн, где публично раскритиковал Горбачева и потребовал его отставки, на заседании Верховного Совета РСФР было оглашено «письмо шестерых». Письмо, в котором Ельцина критиковали за авторитарный стиль и единолично принимаемые решения, подписали два его зама, С.П. Горячева и Б.М. Исаев, председатели обоих палат В.Б. Исаков и Р.Г. Абдулатипов и их замы. Однако тогда за Ельцина вступился первый заместитель председателя Верховного Совета Р.И. Хасбулатов, и дело замяли. Критика объяснялась тем, что консервативно настроенные депутаты из числа коммунистов не могли смириться с демократическим инакомыслием Ельцина. Подобным же образом объяснялись и оправдывались те скандалы, в которые он попадал по пьяной лавочке. Летом 1989 года, будучи по приглашению в США, он в пьяном виде выступал перед официальной публикой. Перепечатка этого неприглядного фото была помещена в газете «Правда», что вызвало взрыв протестной реакции в народе, который не хотел верить, что Ельцин, первым отважившийся публично взбунтоваться против всесильной КПСС, – настоящий алкоголик, неспособный контролировать свое поведение на официальных приемах. Он же объяснил свой опухший вид снотворной таблеткой, которую под утро выпил после бессонной ночи. Ему поверили, как поверили и тому, что такие перепечатки – не что иное, как козни партийной номенклатуры против отважного Ельцина. В результате главный редактор «Правды» В.Г. Афанасьев был уволен.

В сентябре того же 1989 года скандал с купанием Ельцина в речке на территории дачного правительственного городка разбирался на заседании Верховного Совета РСФР. Тогда поздно вечером он, весь мокрый, заявился в будку охранников, объяснив, что его пытались утопить и с мешком на голове сбросили с мостика в воду. Охранники обогрели промокшего до нитки утопленника, напоили горячим чаем и постарались поверить его россказням. Спустя 2–3 года, когда эти довольно скромные двухэтажные домики на бывшей правительственной даче, где когда-то жил Ельцин с семьей, стали сдавать в аренду нарождающимся бизнесменам, мне показывали и этот мостик, и эту речку. Речка была такая полноводная, что любая курица могла бы перейти ее вброд. И как в ней мог с мешком на голове тонуть Борис Николаевич, вообразить трудно даже при самой богатой фантазии. Приходится верить сплетням, что окатила его из ведра некая симпатичная дама, к которой он ломился в дверь, когда у нее дома так некстати оказался муж. То, что президент Ельцин, увы… злоупотребляет, стало ясно значительно позже. А тогда все эти события объяснялись происками КГБ и партийной номенклатуры.

Но, тем не менее, он хоть и выиграл избирательную компанию на пост президента РСФСР 12 июня 1991 года, но набрал всего 57, 3 % голосов, в то время как в марте 1989 года 91,53 % москвичей отдали свои голоса за народного депутата СССР Ельцина. И сейчас в президентской избирательной компании наибольшее число голосов он собрал в Свердловске, Москве, в уральских городах Перми и Челябинске и, как ни странно, в Чечено-Ингушской АССР. Выдвигался Ельцин в паре с вице-президентом полковником Александром Руцким, единым кандидатом от демократических сил: Демократическая партия России, Социал-демократическая партия и движение «Демократическая Россия». Александр Руцкой был руководителем депутатской группы «Коммунисты за демократию», что гарантировало привлечение голосов умеренных коммунистов. Основным конкурентом Ельцина был выдвиженец коммунистов Николай Рыжков в паре с Борисом Громовым. Однако они значительно уступили Ельцину-Руцкому, набрав всего 16,9 % голосов. Третье место (7,8 %) в этой президентской гонке занял еще никому в то время неизвестный Владимир Жириновский со своей недавно созданной ЛДПР – либерально-демократической партией. Жириновский тогда обратил на себя внимание нещадной критикой Ельцина, необузданным темпераментом и нецензурной лексикой, чем, очевидно, рассчитывал привлечь маргинальную деклассированную публику, которая, если бы вся ходила на избирательные участки, могла бы дать Жириновскому реальный шанс на избрание.

Тогда, да и до сих пор многим непонятно, откуда и будто из ничего возникла эта партия ЛДПР, кто за ней стоит, и кого она представляет. Мы ответ на этот вопрос получили неожиданно и случайно. Летом 1991 года штаб-квартира бизнес-центра, которым руководил наш друг по Тюменскому университету Валерий Неверов, находилась в ЦКовском санатории в Домодедово. Там же в отдельном старинном особняке, предназначенном для самых высокопоставленных особ, размещался Жириновский со своим штабом и родственниками. Поскольку мы находились в разных и довольно далеко расположенных друг от друга помещениях, ни Жириновского, ни его команду мы не видели и не слышали. Однако пришлось много и часто слышать о нем от главврача санатория после провала путча в августе 1991 года, когда властная верхушка союзного государства оказалась в Лефортово, и власть перешла президенту России Ельцину. После этого содержание Жириновского и его команды в элитном особняке перестали оплачивать, и главврач был в панике, так как не только не мог получить деньги от Жириновского, но и выселить его, его штаб и родственников, содержание которых оказалось весьма накладно для теперь уже бывшего ЦКовского санатория. Помнится, сетования и безуспешные попытки избавиться от Жириновского или погасить его долги продолжались у бедного главврача чуть ли не полгода, почти до самого Нового года. Очевидно, что создавать и содержать эту партию Жириновского, который разносил в пух и прах Ельцина, могли лишь такие важные центральные органы как ЦК КПСС или КГБ. Однако ЦК неприлично было делать ставку на столь хулиганствующего и бесцеремонного субъекта, да и Жириновский со своей ЛДПР остался существовать и после того, как ЦК КПСС не стало, а КГБ, поменяв свое название, остался. Вместе со сменой названия КГБ на ФСБ поменялась и политика ЛДПР и ее лидера Владимира Вольфовича. Он стал верен президенту России и, несмотря на эксцентричные выходки, по большому счету во всем поддерживает политику и решения российского правителя.

На основании результатов референдума, на котором большинство высказалась за сохранение Союза, Горбачев со своей командой начал готовить Договор о заключении Союза Суверенных Государств (ССГ) как мягкой федерации с расширенными правами ее членов. Подписание Договора планировалось на 20 августа 1991 года.

19 августа 1991 мы проснулись под звуки балета Чайковского «Лебединое озеро». На экране телевизора сцены с изображением балета сменились видом серьезных мужчин, сидящих за длинным столом президиума. Председательствующий вице-президент Геннадий Иванович Янаев объявил о введении чрезвычайного положения и представил членов Государственного комитета по чрезвычайному положению – ГКЧП, куда вошли премьер-министр СССР В.С. Павлов, председатель КГБ СССР В.А. Крючков, министр обороны СССР Д.Т. Язов, первый заместитель председателя Совета обороны СССР О.Д. Бакланов, министр внутренних дел СССР Б.К. Пуго, председатель крестьянского союза В.А. Стародубцев, председатель Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности и строительства, транспорта и связи А.И. Тизяков. В обращении ГКЧП к советским гражданам говорилось, что перестройка зашла в тупик, возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства. Предлагалось приостановить деятельность партий и общественных организаций, препятствующих нормализации обстановки, запретить собрания, демонстрации, забастовки, ввести цензуру и контроль за СМИ. В планах ГКЧП, которые они не оглашали, был штурм здания Верховного Совета РСФСР с последующим интернированием захваченных лиц и руководства России, а также арест, задержание демократически настроенных народных депутатов СССР, РСФР, Москвы.

Горбачев с семьей, отдыхавший в Крыму в Форосе, оказался под домашним арестом. На улицы Москвы была введена военная техника, танки и бронетранспортеры. Когда я увидела утром 19 августа Гоголевский бульвар, плотно забитый военной техникой, у меня буквально подкосились ноги. Это очень страшно: видеть военную технику, предназначенную для расстрела мирных протестующих. Надо сказать, настроение тогда было отчаянное и паническое, пока где-то к обеду на улицах Москвы не появились расклеенные листовки с обращением Ельцина, которое начиналось с того, что ГКЧП названо государственным переворотом, и москвичи приглашались к Белому Дому. Мы жили тогда на Сивцевом Вражке, что называется, в шаговой доступности от Белого Дома, и у нас в это время гостили мои родители. Вечером мы вместе с родителями отправились к Белому Дому. Несмотря на прохладную погоду и моросящий дождь, весь Калининский проспект и прилегающее к нему Садовое кольцо было забито людьми. На Садовом начинали возводиться баррикады из мусорных тумб, вывороченных скамеек и строительных ограждений. Ценность свободы, глоток которой удалось вкусить во время перестройки, оказалась так дорога для этих сотен тысяч человек, собравшихся у Белого Дома из разных концов Москвы, что их не остановил никакой страх перед военной техникой, запрудившей центральные московские улицы.

Конечно, никто из членов ГКЧП не ожидал такой массовой готовности москвичей защищать Белый Дом. И ни председатель КГБ Крючков, ни министр обороны Язов так и не решились отдать приказ о кровопролитии, а заодно наглядно убедились, что перестройка отнюдь не провалилась и имеет своих активных, готовых жертвовать собой сторонников. Уже через три дня с путчем было покончено, Горбачев с семьей привезен из Фороса, члены ГКЧП арестованы. Все осознавали решающую роль Ельцина, сумевшего проявить волю и решимость, собрав москвичей для защиты Белого Дома, и самому с башни танка толкать воодушевляющие речи. Но мало кто, а главное, сам Ельцин не осознавал, что не меньшая заслуга и Горбачева в том, что такое количество людей откликнулось на призыв российского президента. Ведь люди проявили самопожертвенную готовность отстаивать и защищать плоды перестройки, принесшей свободу, свободную прессу, свободу выдвигать и выбирать своих депутатов, свободу участвовать в протестных митингах и шествиях, свободу от всевластных КПСС и КГБ. И можно представить, с каким трудом давались Горбачеву все эти свободы, если почти все его окружение, включая союзное правительство, оказалось заговорщиками, членами ГКЧП.

Заговорщики, стремясь сохранить Советский Союз, на деле нанесли ему сокрушительный удар, поскольку сразу после путча начался повальный процесс провозглашения республиками своей независимости. Если до этого лишь три прибалтийских республики и Грузия провозгласили независимость, то уже 23 августа объявила о независимости Армения, 24 августа – Украина, 27 августа – Молдавия, 31 августа – Узбекистан и Киргизия, и осенью – последние среднеазиатские республики и Казахстан. Однако Горбачев не терял надежды из провозгласивших независимость республик создать Союз Суверенных Государств (ССГ). 14 ноября 1991 семью республиками – Белоруссией, Казахстаном, Россией, Киргизстаном, Таджикистаном, Туркменией, Узбекистаном – был подготовлен Договор о создании ССГ, подписание которого назначалось на 9 декабря. Увы, подписанию не суждено было состояться, поскольку 8 декабря главы России, Украины, Белоруссии, собравшись тайно от всех в Беловежской пуще, констатировали, что СССР прекратил свое существование, и подписали соглашение о создании СНГ (Союза независимых государств). Было проигнорировано волеизлияние советского народа, высказавшегося на всесоюзном референдуме в своем большинстве за сохранение Союза. Были проигнорированы договоренности с лидерами среднеазиатских республик о создании ССГ. При этом Леонид Кучма, президент Украины, в качестве оправдания приводил результаты всеукраинского референдума, проведенного 1 декабря 1991 года, на котором большинство украинцев высказалось за независимость Украины, что им и трактовалось как согласие выйти из состава СССР.