Текст книги "Сквозь туман времени"

В эту ночь Василиса сама отвела Володымира в укромное место. Она целовала так, словно мир уходил у неё под ногами. Свидетелями их любви были яркие звёзды, которые светили в темном майском небе.

Проснувшись рано утром, лишь только лучи солнца стали пробиваться сквозь стройные березы, Володымир не нашёл подле себя свою ненаглядную. Соскакивая на ноги, наспех накинув жупан, подняв с травы красный шелковый пояс с застегнутой саблей, Володымир искал между березами фигуру девушки.

– Моя драга? – Крикнул он, но ни кто не ответил ему, лишь птицы, дремлющие на ветках встрепенулись.

Никто из ратников не видел девушку, она будто провалилась сквозь землю. Поляки разбежались во все стороны по лесным тропкам, ища девушку, но в итоге все вернулись в одиночестве. Василисы нигде не было.

Глава 7. Разбойники

Василиса приняла решение вернуться к отцу, а затем найти Витольда и возвратиться в свой мир и в свою Москву.

Этой ночью, она прощалась с любимым мужчиной. Никогда в жизни Василиса не была ни в кого влюблена, она уж боялась, что не встретит того единственного и дорогого сердцу человека. И надо ж было так случиться, что именно в семнадцатом веке, куда Василису перенесла магия и колдовство, девушка встретила ту любовь, о которой грезила и мечтала. Тая в объятиях Володымира, она полностью растворялась, отдавая себя его власти.

Рядом с ним Василиса чувствовала себя защищённой, любимой, но то, что она услышала, а потом ей подтвердил и пан Матеуш больно резанули по влюблённому сердцу, оставляя на нем глубокую кровоточащую рану.

Сидя под кустом можжевельника, сдерживая рыдание, закрыв рот ладошкой, она прекрасно слышала, как Володымир искал ее. Она сидела и боялась издать малейших шорох, ей нельзя быть найденной. Она так решила и никто не сможет переубедить.

Василиса сидела, подобрав колени, закрыв рот, чтоб никто не слышал всхлипов, слезы, словно маленькие драгоценные бриллианты стекали по обеим щекам. Неизвестно как долго просидела Василиса под раскидистыми ветками можжевельника, но смолистый запах от огромного кустарника постепенно убаюкал девушку. Веки Василисы стали тяжелые и крепкий сон поборол и уложил девушку на мягкую траву под вечнозеленым кустарником.

Во сне Василиса была вместе с Володымиром. Счастливая и радостная держась за руку со своей любовью она шла по широкому лугу. Полевые цветы и трава щекотали босые ноги девушки, она была счастлива. Володымир поднял девушку на руки и закружил. Она смотрела на голубое небо, на котором не было ни одного облачка и блаженство наполнили грудь. От счастливого упоения своей любовью Василиса поднялась в воздух и парила в невесомости, рядом с ней был Володымир. Под ними простиралось поле, по которому секунду назад они шли рука об руку. Вдруг девушка оказалась одна, оглянувшись и не найдя нигде Володымира, страх и тревога охватили ее. Небо, которое только что было безоблачно голубым, вдруг стало темным. Из-за тучи, прямо к Василисе подлетел чёрный ворон. Его голубые глаза веяли холодом и ужасом. Через секунду мрак опустилась на землю. Ворон, увеличивался в размерах, его крыло накрыло девушку и кровь застыла у неё в жилах. Ворон понёс ее в старый и страшный лес. И вот она уже очутилась в избе колдуна. Возле очага, который искрился синим пламенем стоял Витольд.

– Витольд, – прошептала девушка, – ты? Пожалуйста, возврати меня обратно.

Витольд стоя и молчал.

– Ты слышишь меня, Витольд, – повторила Василиса, подойдя к колдуну.

– Ты сделала свой выбор, – жестко ответил Витольд, – колесо судьбы уже не остановить. Ты прошла сквозь туман времени, чтобы снова полюбить его. Сам дьявол свидетель, как я противился вашей любви, но Судьба решила по своему. Теперь я не в силах ничего изменить. Ты будешь страдать, а я наслаждаться этим, потому что ты предпочла меня ему.

Василиса стояла и слушала, что говорил колдун. « 400 лет назад ты также полюбила шляхтича, а он сгубил тебя. Теперь будет тоже самое, ты умрешь. Никогда вы не будите вместе». И Витольд разразился страшным и жутким смехом.

– Я хочу домой, – взмолилась Василиса, – пожалуйста. Если у тебя есть хоть капелька жалости и сочувствия, возврати меня.

– Ха, ха, – смеялся Витольд, – во мне нет ничего светлого. Я давно продал душу дьяволу.

Витольд перестав смеяться, подошёл к дрожащей от страха девушке и приподнял подбородок. В его взгляде, в отличие от Володымира, Василиса чувствовала, холод, пробирающийся до самых костей. сковал движения. Ужас, страх, все самое страшное уместилось в этом взгляде колдуна. Василиса стояла неподвижно, руки и ноги словно налились свинцом. Витольд наклонился к неподвижной Василисе и поцеловал. Губы Витольда, так же как и взгляд источали холод. Поцеловав Василису, Витольд щелкнул пальцами, тут же поднялся вихрь и колдун исчез.

Удушающий запах смолы, исходящий от можжевельника, что вдыхала Василиса пробудил девушку. Солнце стояло высоко в небе, искрясь сквозь кроны деревьев.

Очнувшаяся после сна Василиса, поднялась на ноги и огляделась. Никого поблизости не было и это означало, что ляхи не ищут больше беглянку.

Убежав и спрятавшись от Володымира, девушка не подумала, как же она найдёт дорогу в город. Василиса, будучи Алисой, родилась и выросла в мегаполисе, в лесу она была однажды, когда новая воспитательница в детском доме решила провести природоведение на природе и вывезла группу детей в ближайший лесок. Напрягая память и вытаскивая из-за удалённых глубоко в памяти файлов, Василиса начала вспоминать уроки природоведения и географии.

– Так, – спокойно, чтобы не впасть в панику, рассуждала девушка, – что говорила училка? « Что если вы заблудитесь в лесу, то нужно идти на север». Ага, а как мне определить где этот север?

Василиса посмотрела по сторонам и продолжила рассуждение.

– Ну же, Алиса, или как теперь меня зовут, Василиса, давай не тупи, а соображай! Мох! Точно, нужно смотреть как растёт мох!

И ища глазами стволы деревьев покрытые мхом, взгляд девушки упал на рядом растущую высоченную березу, на которой с одной стороны ствол был покрыт мхом, а с другой его не было.

– Вот, -и Василиса указала на березу пальцем, – вот мох, значит север там!

И следуя в том направлении, куда указывал мох, девушка пошли в глубь леса.

Не пройдя и километра, она услышала позади себя звук сломанных веток. Обернувшись, никого не увидев, она пошла дальше. Но звук повторился и был он гораздо громче, чем в первый раз. Испугавшись, Василиса подобрала подол сарафана и бросилась бежать, по пути проклиная и виня себя за то, что покинула отряд поляков.

«Сейчас меня съест или волк, или медведь. Так и надо, не будешь круглой дурой». Думала девушка, пока не споткнулась о ветку или кочку, она сама не поняла, и упала лицом в лесную траву. Так она и лежала, боясь поднять голову.

– Ну чего улеглась, поднимайся, – услышала мужской сиплый голос Василиса.

Медленно оторвав от примятой травы голову, Василиса увидела перед собой мужские грубые штаны из сермяги грязно-серого цвета, да лапти из древесной коры.

Поднявшись на ноги пред ней стояло несколько мужиков с нечесаными бородами, которые смотрели на неё в упор.

– Как же в такую глухомань такую кралю занесло? – сказал маленького роста мужичек в рванной холщовой рубахе, да в штопаных заплатками штанах, на ногах которого были обуты грубые башмаки, сплетенные из прутьев лозы. В лесой руке мужичок держал топор, а правая ухватилась за опоясок.

– Поднимайся, – снова услышала Василиса сиплый голос мужика из-за своей спины.

Повернувшись, Василиса увидела кто ей приказывал подняться,, им оказался мужик с рыжей бородой и длинными рыжими волосами, торчащими из-под рваной шапки.

Подтолкнув в спину девушку, разбойники повели беглянку в лагерь.

Лагерь лихих людей располагался на опушке леса. Несколько телег, исхудавшие лошади, 7 мужиков и 2 женщин, одна из которых была беременна,, вот и все разбойники. Василису привели к телеге, на которой лежал главарь банды. Мужчина средних лет, черноволосый с проседью и кудлатой чёрной бородой.

– Кого привёл, Семён, – спросил атаман.

– Девку в лесу нашли, на вид не холопка, – ответил главарю Семен.

– Кто такая? -спрыгивая с телеги и подходя к Василисе, спросил главный.

Василиса стояла в окружении лихих людей, которые смотрели на неё как на лакомый кусочек.

– Боярыня Василиса Никитична, дочь боярина Никиты Ильича Захарьина, – испуганно молвила девушка.

– Федька, -позвал атаман одного из сотоварищей, – позови-ка Авдотью, вели сюда придти.

Федька махнул головой в знак согласия и побежал искать Авдотью.

– Ну, какая ты боярыня, мы сейчас узнаем, – теребя бороду пробормотал атаман, – ну а как же ты в лесу оказалась.

Василиса продумывала в голове разные варианты. Если скажет, что сбежала от отца вместе с шляхом, а потом узнав, что он обманул в своих намерениях, то выглядеть это будет глупо и смешно. Ну, а если она скажет, что ее похитил поляк, а она сбежала, то зная, как ненавидит русский народ иноземцев, которые грабят, насилуют и убивают,, разоряют и насмехаются над православной вере, то может они и пожалеют.

Решив придумать и остановиться на втором варианте, Василиса начала сочинять:

– Шляхтич проклятый похитил меня прямо у крыльца в церковь. Схватил, перекинул меня через своего коня и ускакал в лес. Лишить чести собирался, так я его толстенной веткой по голове ударила, да убежала. Спряталась под можжевельником, лях рыскал, искал, но господь наш милосердный, не дал случится страшному. Не нашёл мня дьявол иноземный. А свои русские люди нашли, – и после складно сочиненной истории, Василиса в пояс поклонилась всем, кто стоял и слушал рассказ.

– Складно говоришь, боярыня, -недоверчиво сказал атаман, – так где же лях твой?

«Мой», подумала девушка, « моим он никогда не был и не будет, а как бы мне хотелось быть с ним, прижаться к его могучему телу, обнять и никогда не отпускать»

– Он не мой, – огрызнулась Василиса, – он дьявол, ненавижу его.

Атаман не ответив ничего смотрел в сторону.

– Авдотья, где тебя леший носит, – смотря в сторону к приближающейся женщине, сказал атаман.

– Да иду, иду, – ругалась Авдотья, подходя к главарю банды, – чего звал.

– Глянь, – и атаман показал на девушку, – узнаешь?

Авдотья повернулась к девушке. С минуту она молчала, лишь внимательно разглядывала Василису.

– Василиса Никитична, – всплеснув руками запричитала Авдотья, -пресвятая Богородица, как вы тут оказались, где ж батюшка ваш, али случилось что страшное.

– Знаешь ее? – спросил атаман.

– Как не знать? – отвечала женщина.– Дочь боярина Захарьина. Святой человек, Никита Ильич. Ничего не жалел во время голода, всем делился, дитятко моего спас, только проклятая болезнь забрала его у меня. Милая моя, Василиса Никитична, как же вы тут очутились?

– Лях проклятый похитил, хотел натешиться и убить в лесу, а она сбежала, – ответил атаман.

– Вот ведь душегуб проклятый, – Авдотья подошла к Василисе, обняла за плечи и повела в сторону костра.

– Ничего не сделал, лях? – наклонив голову поближе к Василисе, шептала Авдотья.

– Нет, не успел, – также тихо ответила Василиса.

Подойдя к костру, Василиса села на пенёк, а Авдотья принесла в грубой глиняной чаше березовый сок.

– Выпей, моя яхонтовая, березка наша силу тебе передаст через свой сок.

Василиса взяла чашу и выпила весь сок.

– Такой вкусный? – отдавая чашу женщине, промолвила девушка.

– А как же! – радостно произнесла Авдотья.– Это ж наша сила. Мы и жажду им утоляем, и лечимся.

Василиса улыбнулась Авдотье, которая начала хлопотать возле костра, на котором в котелке варилось похлебка.

– А вы тут живете? – спросила Василиса у помешивающей похлебку Авдотье.

– Да нет. Мы тут ненадолго остановились. Мужики поохотится решили, надо ж что-то есть, а так мы на юг пробираемся.

– На юг? – удивилась Василиса.– А зачем?

– Как зачем, голубушка? Свободу хотим, чтоб нас бояре не душили всевозможными поборами. А там, на юге, вольница, к Болотникову идём, слыхала про него?

– Да, – ответила Василиса, – слыхала. Иван Болотников.

– Мы ведь вначале с Хлопком Косолапом были. Ух, и много ж нас, обделённых находились в его войске. Только, что ж мы могли сделать супротив воинов вооруженных? Разбили нас, нашего Хлопка схватили, да и казнили, а мы бежали. Прятались, а вот сейчас решили к Болотникову податься. А что ж мы хотели? Справедливости маленько, да и все, а нас разбойниками, да лихими людьми назвали. Вот и скитаемся, и бояр боимся, и ляхов.

– Но у Болотникова вас не ждёт спокойная жизнь. Ничего у него не выйдет..

– Так ты так говоришь, потому что боярыня, а мы холопы, что нас тут-то ждёт? Виселица? Так уж лучше мы не много свободными проживем, чем висеть холопами.

– Да. Низы не могут, верхи не хотят.

– Что милая? – Не поняв, что сказала Василиса, переспросила Авдотья.

– Да нет, ничего.

К вечеру, весь небольшой отряд собрался возле костра. Мужики оказались вовсе не такими страшными, как о них говорили. Это были простые люди, ищущие свободы и справедливости.

На ужин, Авдотья и ее помощница, раздали каждому по куску хлеба, да по деревянной миске похлебки, что варили на костре.

– Какой странный хлеб, – откусывая твёрдый, неприглядного вида кусочек хлеба, сказала Василиса.

– Это лепёшка, боярыня, -ответила помощница Авдотьи, – мы печём ее из корня вехки..

– А что это? – с трудом проглатывая горький кусок, – спросила девушка.

– Это трава такая, вехка, – улыбаясь, отвечала женщина, – по берегам ручьев растёт. Мы ее собираем, корни перемалываем и добавляем в муку, если она есть. Ну, а коли нет мучки, то бывало, что и из неё печём лепешки.

– Но она же горькая? Как можно есть такую горечь? -удивлялась Василиса.

– Можно, красавица, и не такую горечь есть. Мы ведь не привычны к боярской пищи, нам и такая за радость будет, – ответил Семен.

– Сейчас весна, скоро лето, значит с голода не помрем, – говорила Авдотья, – а то зимой– то как плохо, и холодно, и голодно, да и не ровен час волки окружат. Ну, а от них, волков-то, как и от поляков, живыми не уйти.

Василиса, ничего не ответив, принялась хлебать похлебку. Зачерпнув ложкой из своей чашки, а она была у неё, атамана, да ещё нескольких человек, ну а, остальные если из общей посуды, поморщилась.

– Что, не нравится? – с прищуром спросил атаман. -В боярских хоромах, поди такого не едала.

– Нет, а что это за суп? – и Василиса, выплюнула, то что было во рту на траву.

– Это тюря. Наша холопская еда. А не, что ты там сказала, суп какой-то? – засмеялся Семен.

– Не нравится, но кушать можно. Если хочешь сил набраться, то ешь. -И Авдотья заставила Василису снова начать есть тюрю.

– А из чего ее варят?

– Варят? Да нет. Я ж просто воду нагрела, да лук бросила. Вот и вся тюря. Ешь, тебе нужно кушать. -отвечала Авдотья.

– А почему вы зверей на ловите? Зайцев например? – давясь, но кушая через силу, спрашивала Василиса.

– Так чтоб зверей бить, ружьё нужно. А оно откуда у нас. Да поставили мы силки на ушастых, так пришли сегодня, а они пустые, видать кто– то зайцев забрал. В лесу много всяких людей шастает.

Василиса сидела и вспоминала, ведь именно вчера вечером, сидя у костра с Володымиром и его отрядом, они кушали зайчатину, вот значит чьи зайцы были.

– Тяжело вам здесь? – хлебая тюрю, интересовалась девушка.

– Так уж лучше, чем у бояр во служении, – сказал мужик с сиплым голосом.

– Вон у Федора, вся семья померла, кто от голода, кто от болезни, а боярину, все нипочём, подавай оброк и все. А откуда он возьмёт? Боярину отдать последний кусок надо, а свои детишки пусть от голода пахнут, – отвечала беременная женщина, сидящая рядом с Фёдором.

– Нет, уж лучше я голодать на свободе буду, чем спину гнуть на боярина, – ответил Семен.

– А вот у нашего Григория, -и Авдотья кивнула на атамана, – жену, дитя на его глазах плетьми запороли.

– За что? – округлив глаза, спросила Василиса.

– Так боярин его Борис Савицкий, может слыхала, – продолжала свой рассказ Авдотья, – глаз на его жену положил. Ну а Григорий не из робкого десятка, возьми, да и поди с вилами на боярина. А что он сделает один. Вот его и схватили, да плетьми так избили, что живого места не осталось. Ну, с жену и ребёнка до смерти отхлестали.

– Авдотья, – рявкнул на разговорившуюся женщину Григорий, – хватит балаболить. Встречусь с Савицким, придушу.

– Переживает, – на ушко Василисе, сказала Авдотья.

– Сам-то как пришёл в себя не много, так в бега и подался, – закончила свой рассказ Авдотья.

– Неужели Савицкий такой жестокий? – удивилась Василиса. – Ребёнка и мать убил?

– Так не только он такой, многие бояре не щадят своих холопов, – отвечала Авдотья, – кто мы для них, челядь.

Василиса сидела и смотрела на бедных людей, ей было жалко всех и каждого по отдельности. Не из -за хорошей жизни все они тут оказались, думала Василиса. У каждого своё горе, но объединяет их стремление к справедливости и свободе.

Отужинав, Авдотья повела Василису к телеге,, в которой она сама и спала.

– Здесь спать будешь, боярыня. Со мной не страшно, – сбиваясь солому в возке, проговорила Авдотья.

Василиса залезла на телегу, а Авдотья, устроившись рядом с девушкой, накрыла ее и себя соломой. Так солома оказалась и матрацем и одеялом.

Забравшись глубже под солому, Василиса отвернувшись от Авдотьи, закрыла глаза. Девушка пыталась уснуть, но мысли и думы уносили ее в другой мир, мир, где она была с Володымиром.

Василиса, уснула крепким сном, лишь тогда, когда уставши от слез, которые предательским образом текли по щекам, утомили и убаюкали.

Проснувшись на рассвете, Василиса увидела, что Авдотья суетится возле того, что осталось от кострища. Мужики торопливо запрягают тощих лошадей в телеги, в которых уже был уложен бедный скарб.

Оглянувшись, Авдотья увидела, что Василиса проснувшись, слезает с телеги, что была для неё постелью.

– Проснулась, девица, – подходя к Василисе, и помогая спуститься с телеги, сказала Авдотья, – пойдём, умоешься.

Авдотья отвела подопечную в сторону от мужских глаз, и помогла девушке умыться.

– Вот рушник, -подавая девушке чистый, расшитый узорами полотенце, говорила Авдотья.

– Он такой красивый, даже жалко.

– Сама вышивала, берегла, да что теперь, для кого хранить. -И отдавая рушник Авдотья сжала от горечи губы.

– Все у меня было, и муж, и дитя, – вдруг начала рассказывать женщина, – дом был, хоть и не большой, но свой. Муж мой добрый человек, жалел меня. Убили его.

– Кто? – слушая, спросила Василиса.

– Знамо кто, ляхи проклятые. Прискакали, ограбили, дом подожгли, а муженька моего саблей пополам разрубили. Вся головушка в крови была. Я с Васяткой, в хлеву, в соломе спряталась, видела все. Ну а потом мы в Москву пошли, много тогда людей горемычных в Москву шло. Как пришли, остановилась у тетки своей, вот тогда-то и узнала батюшку твоего, Никиту Васильевича. Во время голода, хлеб людям за даром раздавал, многих от смерти спас. Ну а после беда пришла, тетка моя заболела, а за нею и сыночек мой захворал. Страшно умирал, все тело в язвах, горел весь. С три дня промучился и отдал душу Богу. Ну а я, схоронив тетку и сына, собрала вещи и ушла. Хотела в монастырь пойти, да вот только не дошла.

– Авдотья, – прервала рассказ женщины беременная, – собрались уже все, пора.

– Пойдём, милая, – ответила Авдотья, – с нами дойдёшь до монастыря, там и останешься и весточку батюшке пошлёшь. Он за тобой и прискачет.

– Торопиться нужно, – сказал, к подошедшим женщинам Григорий, – отряд ляхов не далеко видели.

Василиса, услышав о отряде поляков, сразу поняла, что это Володымир ищет ее.

Впереди шёл Григорий, позади на телегах ехали женщины, мужики вели под уздцы лошадей. Так колонна, пробираясь сквозь лесную чащу прошла около часа.

Весенний лес благоухал различными запахами. Птицы, сидевшие на ветках пели песни. Где-то в стороне куковала кукушка.

– Кукушка, кукушка, – словно маленькая девочка, спросила птицу Василиса, -сколько мне лет жить осталось?

Приготовившись загибать пальцы, Василиса начала считать, но счёт ее так и не начался, потому что после Василисиного вопроса кукушка ни разу не прокуковала.

– Ой, девка, -засмеялась беременная, сидевшая на соседней телеге, которая шла впереди, -не правда это. Не верь.

– А я и не верю, – ответила Василиса и вспомнила проклятие колдуна.

Мужики шли, смотря внимательно по сторонам. Вдруг, Григорий, шедший впереди, поднял руку. Колонна остановилась.

– Ляхи, – крикнул Григорий, и вытащив из-за пояса хорошо заточенный топор, бросился на приближающегося всадника.

На маленький отряд бедных, голодных холопов набросились хорошо вооруженные поляки. Не щадя никого, они рубили всех, кто попадался на их пути. Женщины, спрыгнули с телег и бросились прятаться кто куда.

Василиса видела, как шляхтич, в доспехах, одним ударом прорубил саблей голову Семёну, который бросился на него с рогатиной. Другой поляк саблей проткнул рыжеволосого мужика. Кругом лилась кровь безвинно убитых людей. Григорий сражался, как зверь, защищающий своё жилище. Убив одного из ляхов, и сбросив того с коня, Григорий подобрав саблю, начал сражаться сразу с двумя противниками. Сила была не на стороне холопа. Лях вонзил в грудь Григория саблю и мужчина упал на спину с окровавленной раной. Убив всех мужчин, поляки принялись глумится над женщинами. Беременная бросилась бежать в лес, что вызвала смех у врагов. Трое всадников поскакали за женщиной. Догнав и схватив за волосы, один из всадников приволок ее обратно. Женщина лежала на спине, держась, за огромный живот. Но это не остановило поляков. Прямо на глазах у Василисы, которая пряталась под телегой, поляки изнасиловали и убили беременную женщину.

Вытаращив глаза от ужасной картины, Василиса молила бога, чтоб это был не отряд Володымира.

– Пан Ежи, тут ещё бабы, – крикнул один из воинов.

И тут Василиса ощутила, как какая-то мужская рука начала вытаскивать ее из-под телеги.

– Не тронь меня, -кричала и извивалась Василиса в лапах поляка.

– Красивая, -сказал пан Ежи, подойдя к девушке.

– Я дочь боярина, если вы только тронете меня, то вам не поздоровится, – огрызалась из последних сил Василиса.

– Мне нравятся боярские дочки, – усмехался пан Ежи.

Решив, что имя отца его не остановит, Василиса воспользовалась именем любимого.

– Я невеста пана Володымира. Воложевского.. Мы вместе ехали к нему в замок, но я заблудилась, – не зная, что ещё сказать, закричала Василиса.

– Что? – изумился пан.– Чья ты невеста?

– Пана Володымира Воложевского, – повторила Василиса.

– Как звать?

– Василиса Никитична Захарьина. Дочь боярина Захарьина.

– Ну Володымир, -и пан Ежи засмеялся во весь голос, – во даёт! В Московию поехал жену искать. Вот пани Беата и пан Сигизмунд рады будут!

Василиса стояла и молчала. Авдотья, которую тоже вытащили из-под телеги, разинула рот.

– А если ты мне врешь? – закончив смеяться, спросил шляхтич.

– Боярыня она, Василиса Никитична. Вчера мужики в лесу нашли, заблудилась она, – заступилась за Василису Авдотья.

– Так как же боярин разрешил замуж за шляхтича идти?

– А он и не разрешал, – отрезала Василиса, – я и Володымир сами все решили и никого не спрашивали.

– Да, – улыбаясь говорил Ежи, – узнаю своего кузена. Если что в голову втемяшит, то все. Решил в Московию ехать, так как только его тетя с дядей не отговаривали. Уехал и никого не спросил.

– А ну ка, скажи, как его дядьку звать, – все ещё не веря Василисе, добавил пан.

– Пан Казимир, – твёрдым голосом отвечала Василиса.

– А отец-то твой богатый, -допрашивал Василису пан Ежи.

– Да. Очень. -отвечала Василиса.

– Хм, – задумался шляхтич, – так он нам выкуп за тебя даст. Раз кузен тебя украл, так ведь?

Василиса не ответила, лишь махнула в знак согласия головой.

– Ну вот, -выстраивал в голове план Ежи, – стало быть отец ищет тебя. А я выкуп потребую. Ну и молодец Володымир, деньги мне подкинул. Свяжите их, чтоб не убежали.

Поляки подошли к женщинам и связав их, усадили на те же телеги, на которых они ехали, и взяв под уздцы лошадей, направились в сторону Москвы.

Василиса с завязанными руками ехала в телеге, рядом сидела Авдотья. Женщины молчали. Первым молчание нарушила Авдотья.

– То, что ты говорила о пане, правда? – шепотом спросила она Василису.

– Да, Авдотья. Прости, что обманула вас, -виновато прошептала девушка.

– Не уж то и правда бежала с ляхом? Как осмелилась-то? – шептала Авдотья.

– Полюбила его больше жизни, вот и бежала, – отвечала Василиса.

– А отец? С ума поди сошёл, ведь единственная дочка у него?

– Володымир руки просил у батюшки, а он отказал. За не любимого обещал отдать. Вот я и решилась бежать, – объясняла Василиса.

– Ну а потом, что случилось? Заблудилась?

– Нет, Авдотья. Правду узнала, – с горечью в голосе отвечала Василиса, – невеста на родине ждала его. А меня вёз поразвлечься. Узнав это я и бежала. Вот и вся история.

– Вот негодяй. – со злостью ответила Авдотья.

– Не волнуйся, девочка моя,, я рядом, горло за тебя перегрызу, – сказала Авдотья.

– Спасибо, – дрожащим голосом ответила Василиса, – мне очень не хватает верной подруги.

– Стой, – крикнул поляк, -тут остановимся. Скоро стемнеет.

Василиса и Авдотья сидели на телеге, когда к ним подошёл поляк.

– Вылезай, – скомандовал он.

– Руки развяжи, окаянный, – огрызнулась Авдотья.

Посмотрев, что с завязанными руками женщинам тяжело будет спускаться с телеги, он развязал веревки.

Женщины спустились на землю. Целый день провели они сидя в телеге с завязанными руками. Ноги и руки затекли. Еле ступая, пленницы последовали за ляхом, который повёл их за деревья.

Не много придя в себя и размяв конечности, женщины вернулись к телегам, где и провели наступающую ночь.