Текст книги "Мужчины всегда возвращаются"

Глава 37

Как Офелия выяснила отношения с бывшей женой своего мужа

Офелия, вперед! Не сдаваться!

Ирина Дружинина/Яндекс. Дзен

В клубе предприятия собралось много народу. Было ощущение, что пришли не только нынешние работники «Заготзерна», но и все те, которых кадровичка, пользуясь своей властью, когда-то уволила. Офелия всучила бабке корзинку с подарками сразу, как вошла в клуб. Даже не стала дожидаться торжественной части. И в качестве поздравления не преминула заметить:

– Похоже, очень много людей хотят лично убедиться, что вы, наконец, уйдете на заслуженный отдых!

Бабка скривилась, услышав это. Еще больше скривилась, когда Офелия ехидно заявила, что эта корзинка с пищевыми добавками, магнитными браслетами, кремами от мозолей и морщин – и есть подарок от конторы «Заготзерно» в знак признательности бабке за годы работы на предприятии.

Офелия сдала пальто в гардероб, на минуту задержалась перед зеркалом. Видок у нее был не очень. Красивое платье она умудрилась заляпать Ларискиным борщом, взмокшие от всех сегодняшних стрессов волосы с химической завивкой выглядели неопрятно. Но это еще можно было как-то пережить. А вот ее полные ноги в стоптанных сапогах, у которых не сходились наверху замки, выглядели совсем уж непарадно. Туфли Офелия захватить забыла. Она вздохнула, подумала, что посидит часок за столом, перекусит и пойдет устраиваться на ночлег.

Вдруг рядом с ней возникла Белинда, бывшая жена Забубырзика. Она нагло встала перед Офелией и загородила ей зеркало. Белинда по возрасту была ровесницей Офелии, но выглядела просто шикарно: в модном, дорогом костюме, на высоких каблуках, с укладкой и макияжем. Она благоухала каким-то сногсшибательным парфюмом. К Офелии отнеслась, как к пустому месту. Встала перед зеркалом и начала прихорашиваться.

Офелия стояла, как глыба. Спокойно ждала, пока Белинда уйдет. Но та, казалось, никуда не торопилась, поправляла каждый волосок. Офелия вдруг подумала, что Забубырзик, увидев, как похорошела его жена, еще, чего доброго, опять в нее влюбится. Она заволновалась. А Белинда все любовалась на себя в зеркало, как будто его специально для нее повесили, а других достойных самолюбования женщин в этом клубе нет.

– Ну, и долго вы будете пялится на свое мерзкое выражение лица? – не выдержала Офелия.

Белинда вздрогнула от такой наглости, но нашла в себе силы одарить Офелию таким презрительным и пренебрежительным взглядом, что той тут же расхотелось идти к банкетному столу. Мало кто мог поколебать Офелину уверенность в себе. Но сегодня она явно комплексовала на фоне расфуфыренной Белинды.

В клуб вошел Забубырзик, увидел Офелию и Белинду возле зеркала, сдержанно поприветствовал дам дежурной фразой «Добрый вечер!», сдал пальто в гардероб и вошел в зал, где был накрыт праздничный стол. Как только Забубырзик вошел, заиграла музыка, и кадровичка стала приглашать всех к столу. Офелия еще пару секунд сомневалась, а потом решила, что законная, хоть и фиктивная жена не должна позволять всяким бывшим прошмандэ производить неизгладимое впечатление на своего мужа. Одернув платье, чтобы хоть немного прикрыть свои сапоги, Офелия решительно направилась к столу. Она увидела своих подруг – Таню и Машу, и села с ними рядом.

В течение часа руководящие работники предприятия поздравляли кадровичку, говорили в ее честь тосты. Та слушала все это с совершенно равнодушным видом. Было понятно, что проводы на пенсию – для нее не праздник. Потом слово взял Забубырзик. Он говорил долго, во-первых, потому что заикался, во-вторых, потому что реально был привязан к старейшему работнику предприятия. Называл ее «второй мамой», благодарил за преданность, опыт и все такое прочее. Бабка начала рыдать в голос. Офелии на минуту показалось, что Забубырзик сейчас передумает и разрешит кадровичке поработать еще. А такой расклад устраивал только саму бабку. Большая часть работников ее откровенно недолюбливала и была рада этим проводам.

Чтобы бабка перестала рыдать, Забубырзик попросил включить музыку и всех пригласил танцевать. Офелия сидела, не шелохнувшись. Ей совсем не хотелось идти в толпу в своем платье с пятнами и в стоптанных сапогах. Она с удивлением наблюдала за Забубырзиком. Он очень хорошо танцевал, двигался в ритм, его постоянно ангажировали какие-то дамы. Но он держался в паре буквально несколько секунд, а потом менял партнерш. Всем было весело. И только Офелия сидела за столом, недовольно зыркала на все эти танцы и, от скуки, поедала мясную нарезку.

Заиграла медленная музыка, работники «Заготзерна» стали искать себе пары. Внезапно Офелия увидела, как ушлая Белинда, проигнорировав приглашение на танец от начальника комбикормового цеха, подошла к Забубырзику, взяла его за руку и настойчиво потянула в центр танцующей толпы. Антон Павлович не сопротивлялся. Белинда, как змея, обвила шею директора, припала ему на грудь и с кокетливой улыбкой стала что-то рассказывать.

Этого уже Офелия вынести не могла. Она резко встала из-за стола, подошла в диджею, попросила выключить медленный танец и включить что-нибудь ритмичное. Диджей и ухом не повел. Грубо ответил, что он сам знает, что включать. Офелия старалась вести себя культурно и вежливо. Искренне старалась. Стояла, смотрела на диджея, соображая, что бы еще ему такого вежливого сказать, чтобы он отреагировал на ее просьбу. Пока голова Офелии думала, руки как-то незаметно перекладывали туда-сюда ридикюль. Вдруг одна рука ка-а-ак замахнулась, да как припечатала ридикюль диджею на голову. Тот ойкнул, хотел завопить, но в этот момент Офелия, наконец, придумала вежливую фразу и опять попросила диджея сменить пластинку.

Из динамиков зазвучала веселая музыка, что-то похожее на твист. Офелия пробралась сквозь толпу танцующих и демонстративно вклинилась между Забубырзиком и Белиндой, параллельно виляя бедрами и энергично двигаясь в такт музыки. Она уже забыла про свои стоптанные сапоги и испачканное платье. Они ничуть не мешали ее танцу. Белинда злобно посмотрела на нее, стала двигаться примерно так же, но при этом ее движения были наступательными. Она двигалась в сторону Офелии, вытесняя ее с танцпола.

Офелия не собиралась отступать. Наклонившись посильнее вперед, так чтобы украшавший ее фигуру бюст обрел более внушительные формы, она, продолжая отплясывать твист, двинулась на Белинду. Чтобы удержать равновесие, Офелия размахивала ридикюлем. Белинда злобно фыркала, но отступать тоже не собиралась. Они встретились с Офелией на середине танцпола, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша. Работники «Заготзерна» очень заинтересованно обступили эту парочку и ждали, чем закончится танцевальный батл.

Из толпы вынырнул изумленный и вспотевший от танцев Забубырзик. Он быстро сориентировался, подхватил обеих жен под руки и увел в холл клуба. Но дамы и не думали успокаиваться.

– Деревня! – заорала на Офелию Белинда.

– Сама ты деревня! – ехидно заметила фиктивная жена директора. – А я Офелия Васильевна Забубырзик!

В качестве подтверждения своих слов Офелия достала из ридикюля паспорт, открыла страницу с печатью о браке и помахала документом перед носом Белинды. Сказать, что та была шокирована, ничего не сказать. И Офелия, и Антон Павлович наслаждались произведенным эффектом. Белинда хлопала глазами и не знала, как реагировать. Она даже не заметила, что фамилия Офелии осталась прежней. Да это было и неважно. Печать-то в паспорте стояла!

– Забубырзик, это как понимать? Мы же с тобой договаривались! Это что еще за новости? Ты начал свою игру?

– А тебя это уже не касается, – грубо ответил Забубрзик, и он сказал эту фразу без запинки.

– Может, вы еще и живете вместе? – ехидно спросила Белинда.

– Представь себе, да! И еще в свадебное путешествие собираемся! – насмешливо ответил Антон Павлович и тоже ни разу не заикнулся.

Белинда взялась за голову обеими руками, стала невпопад говорить какие-то матерные слова, потом вошла в банкетный зал, взяла со стола бутылку, налила себе полный стакан крепкого алкоголя и залпом его выпила.

– Может, за медсестрой сходить? Пусть придет, давление человеку измерит! – насмешливо спросила у Забубырзика Офелия.

– Не нужно, Офелия Васильевна, идите уже, отдыхайте! Вы, наверное, сегодня очень устали, – директор сказал это вежливо, но тоном, который не предполагал возражений.

– Один вопрос, Антон Павлович! А насчет свадебного путешествия вы пошутили?

– Почему же? – несколько смутился Забубырзик. – Я думаю, нам всем нужен отдых! Но только после моих выборов в областной совет! Пока я занят!

Довольная Офелия напялила пальто и поспешила в контору, в комнату для командировочных. Она хотела дождаться Забубырзика, еще раз поговорить с ним про их фиктивных брак, сделку с акциями и, главное, про совместный отпуск. Но Забубырзик так и не появился. За окном уже начало светать. Офелия устала бороться с усталостью и крепко уснула.

Глава 38

Как Офелия стала звездой теленовостей

А я одно скажу, Господи, как наша «Знойная женщина» пишет, шедевр за шедевром, как же я ее обожаю, поклоняюсь, восторгаюсь!

Елена А./Яндекс. Дзен

В комнате для командировочных Забубырзик не появился и во вторую ночь. В последующие ночи также никто не потревожил покой Офелии. Зато в один из дней, по распоряжению Антона Павловича, в комнате установили большой холодильник и маленький сейф, в котором Офелия могла бы хранить акции.

«Мужчину судят по поступкам!» – выдвигала сама себе аргументы Офелия. – «Ну, и что, что он не переехал ко мне? Нужно дать человеку время прийти в себя после предыдущего неудачного брака. Главное, что он заботится обо мне: холодильник вон привез!»

Офелия старалась отвлечься от мрачных мыслей. С головой ушла в депутатскую работу. Впервые с момента избрания депутатом она взялась изучать всякие документы, которые ей присылала секретарь районного совета. С удивлением узнала, сколько проблем на ее округе, сколько вопросов надо немедленно решить. Тщательно готовилась к депутатской сессии. Даже репетировала перед зеркалом речь. Сменила прическу, купила деловой костюм и новые сапоги на распродаже. На ближайшую депутатскую сессию она заявилась во всей красе.

Депутаты заседали в актовом зале администрации. Занимали первые два ряда кресел. На других рядах сидели работники администрации и любопытствующие жители деревень, для которых посещений сессий было чем-то вроде бесплатного ток-шоу. Офелия приметила среди зрителей политтехнолога Забубырзика. Он сидел, скрючившись, на заднем ряду. В руках блокнот и ручка, вид безучастный. Офелия очень удивилась: что ему здесь нужно? Он вроде областными выборами Забубырзика занимается, здесь-то что забыл?

Районные депутаты устраивали прения по поводу отсутствия в районе дорог, проблем с вывозом мусора, очередей в поликлинику. Все выступавшие говорили грамотно, со знанием дела, приводили в пример какие-то цифры, ссылались на законы и нормативные акты. Сетовали на нехватку бюджета и изо всех сил старались его правильно распределить. Офелия не понимала половину информации, поэтому выступать боялась. «Как бы чего не ляпнуть сгоряча», – думала она про себя и старалась внимательно слушать то, что говорят другие.

Через пару часов депутатские дебаты поутихли, и все спокойно обсуждали, какие вопросы ставят на голосование, а какие отправят на доработку. Внезапно в зале появилась группа телевизионщиков во главе с молодой девушкой-корреспондентом. Девушка всех поприветствовала, извинилась за беспокойство и заверила:

– Сидите, сидите, мы сейчас за пять минут отснимем видеоряд для вечерних новостей и уйдем.

Все спокойно продолжили работать, сидя на местах. И только внутри Офелии что-то екнуло. Так сильно екнуло, что она резво подскочила с места и нагло заявила:

– А мне почему слово не дали? Я-то лучше других знаю проблемы избирателей. Это вас всех неизвестно откуда понабрали в районный совет, а меня народ прямо-таки заставил стать депутатом, чтобы было, кому защищать его интересы!

В зале послышались звуки падения: кто-то из депутатов уронил на пол очки от неожиданности, кто-то ручку, у кого-то, судя по звону, упала челюсть, а кто-то, опять же, судя по силе грохота, сам упал с кресла. Все народные избранники изумленно уставились на Офелию. Девушка-корреспондент сделала знак видеооператору, он тут же навел на Офелию камеру, а она продолжала выступать:

– Сидите тут, бумажки перебираете! Решения какие-то принимаете! Вы народ спросили, нужны ли ему ваши решения? Кто из вас вообще с избирателями работает в ежедневном режиме? Одной мне люди прохода не дают. На работу приду – звонят, по улице иду – останавливают, спать лягу – эсэмски шлют! Я одна за всех должна что ли работать???

Один из депутатов попытался что-то возразить, выразить Офелии коллективное недоверие, но она быстро пресекла его попытки:

– Это здесь вы такой смелый, а как на баррикады лезть за народные интересы, так все Офелию вперед пихают, грудью, можно сказать, на амбразуру!

При этих словах Офелия поправила руками главное достоинство своего тела, решительно подбросив выпирающие части вверх.

– Но позвольте, – возразила Варвара Ивановна, директор местного дома культуры. – Все ведь совсем не так, как вы рассказываете!

– А! Вот и наша Варвара Ивановна сподобилась голос подать! Сидела, как мышь, всем поддакивала! И на тебе! Мы, оказывается умеем возражать! – при этих словах Офелия в горячности топнула ногой. – Когда начнет работать клуб с кружками для детей, я вас спрашиваю? Чего мне стоило убедить депутатов за него проголосовать! Зима заканчивается, а дети так и не окультурены! В зале в этот момент опять послышались звуки падения. К Офелии тут же подскочил политтехнолог, изобразил виноватое лицо, взял в руки блокнот и очень услужливым голосом сообщил:

– Офелия Васильевна, извините, не проконтролировал вопрос с клубом. Все, беру его в работу! На следующей сессии доложу о результатах. Попрошу Антона Павловича Забубырзика, как кандидата в депутаты областного совета, взять вопрос с клубом под личный контроль.

Офелия видела этого паренька насквозь. Пройдоха решил воспользоваться ситуацией и подыграть ей. Но Офелия и не возражала. Подыграл он очень эффектно. К политтехнологу тут же подошла девушка-корреспондент с вопросом: «А вы кто? Можете дать небольшое интервью?» Телевизионщики с политтехнологом вышли в фойе, Офелия продолжала стоять посреди зала, а ее коллеги-депутаты все так же изумленно на нее пялились.

– Чего смотрите? Работать сегодня будем или нет? – вконец обнаглела Офелия.

…После депутатской сессии в фойе администрации к Офелии подошел политтехнолог, помог надеть пальто, взял под руку и проводил к выходу, по пути шепнув ей на ухо вопрос:

– В главы района метите, Офелия Васильевна? Одобряю! Вы выбрали верную тактику!

Офелия ухмыльнулась. Так далеко ее планы не заходили, но она тут же подумала: «А почему бы и нет? В главы района так в главы района! Куда-то же мне надо баллотироваться на следующих выборах».

– Ну, что, возьмете меня работать «мальчиком для битья»? – продолжал обрабатывать Офелию ушлый политтехнолог.

– Так уж и быть, возьму, – рассмеялась Офелия. – Только зарплату тебе пусть Забубырзик платит.

Политтехнолог заверил, что с Антоном Павловичем он договорится, и вернулся в администрацию. А Офелия, размахивая ридикюлем, направилась в контору «Заготзерно». Сегодня у нее на повестке было еще одно очень важное дело.

Глава 39

Как Офелия провела важную сделку

В Офелии подкупает ничем не замутненная вера в себя, отсутствие комплексов по своему внешнему виду и решимость быть счастливой, несмотря ни на что. Ждём продолжения…

Andry/Яндекс. Дзен

На входе в контору «Заготзерно» Офелия подозвала охранника и сунула ему в руки пачку портретных фото. На них были запечатлены все ее родственники: Оксанка, Юра, Тамара Михайловна, Ольга, бабка Фима. Офелия строго настрого запретила охраннику впускать этих людей в контору и сообщать им о местонахождении коменданта. Тот пытался возражать против фото Юры. Но Офелия не захотела слушать его объяснения. Сказала, что дворники и технички, которые работали под его началом, теперь трудоустроены официально и в Юрином присутствии не нуждаются. Охранник пытался еще что-то возразить, но Офелии было некогда слушать, она торопилась на совещание. В кабинет Забубырзика Офелия вошла в сопровождении Лариссо и брата Олежека, давно поджидавших Офелию в приемной. Антон Павлович очень удивился, когда понял, что той самой ушлой родственницей, скупающей акции его предприятия, оказалась его работница-упаковщица. Он даже попросил у секретарши Алевтины 50 граммов коньячку. Потом подумал и сказал ей нести сразу бутылку, чтобы отметить важную сделку.

Офелия сидела рядом с Забубырзиком и неодобрительно косилась на своего фиктивного мужа. Ее несколько беспокоило то, что он продолжал употреблять алкоголь. Но еще более неодобрительно на своего мужа смотрела Лариссо. Когда Олег потянулся к рюмке, она больно стукнула его локтем в бок и коротко сказала: «Сидеть!» Олег подчинился, хотя на его лице за три секунды промелькнул целый спектр эмоций: горе, разочарование, отчаяние.

Офелия подумала и тоже, на правах жены, ткнула локтем Забубырзика, который уже взял рюмку в руку. Антон Павлович растерялся и поставил рюмку на стол, промямлив:

– Ну, да, ко-ко-конечно… Та-та-такие сделки лучше со-со-совершать на тре-трезвую голову!

Офелия и Лариска изучали толстые экземпляры договоров о продаже акций. Они периодически переглядывались, округляли глаза и знаками давали друг другу понять, что абсолютно не врубаются в то, что там написано. Забубырзик хранил спокойствие и просто ждал, когда дамы ознакомятся с содержанием договоров. Олег нервничал, то и дело тянулся к стопке, но сам, в ужасе, бил себя по руке и одергивал ее, опасливо косясь на Лариссо.

Офелия сделала умное лицо и сказала:

– Здесь все, конечно, очень интересно написано! Но где деньги?

Забубырзик позвонил бухгалтеру. Через несколько минут она вошла в кабинет директора с небольшим дипломатом, в сопровождении охранника. Открыла дипломат и заверила, что здесь вся сумма. При виде денег, Олег издал что-то похожее на стон. Потом за секунду схватил рюмку, опрокинул ее в себя, прикрыл голову руками и вжался в кресло. Лариссо эмоций не выражала, сидела, как глыба, и только ее тяжелый взгляд выдавал гарантированную семейную разборку с Олегом сегодня вечером. Так же, без эмоций, она заполнила и подписала договор о передаче акций Офелии.

– Перед тем, как на три раза пересчитать деньги, я хотела бы еще ознакомиться с трудовыми договорами. Вы же обещали мне, моему мужу и Офелии пожизненное трудоустройство в «Заготзерно», – сказала Лариска, обращаясь к Забубырзику.

– Ах, да, конечно! – Забубырзик засуетился. – Я как раз вчера взял на ра-работу но-но-нового на-начальника отдела кадров. Сейчас Алевтина его пригласит.

Через пару минут в кабинет вошел элегантный мужчина в красивом костюме. Офелия его даже не сразу узнала, а когда узнала, залпом выпила сначала свой коньяк, потом коньяк Забубырзика. Перед ней стоял ее бывший муж Юра, во всей красе. Лариска и Олег, которые буквально несколько дней назад выгнали Юру и его маму из дома, тоже были шокированы.

Юра протянул всем присутствующим в кабинете директора бланки трудовых договоров и вежливо предложил ознакомиться, внести свои фамилии и поставить подписи. Потом так же вежливо уточнил у Забубырзика: подписали ли присутствующие договор о передаче акций? Забубырзик утвердительно кивнул. Юра подсел к Офелии и ехидно шепнул ей на ухо:

– Этот договор хоть прочитай внимательно! Думай, что подписываешь!

Офелия заволновалась, но изо всех сил сохраняла спокойствие и наглое выражение лица. Потом, после того, как они все ушли из кабинета директора, она много думала над тем, что имел ввиду Юра, когда попросил ее читать договор внимательно. «Надуть меня что ли вздумали, пройдохи?»

Вечером она ни один час провела в размышлениях, ворочаясь на неудобной кровати в комнате для командировочных. Но никакого подвоха в действиях Забубырзика она так и не увидела. Деньги за акции Лариске отдали, трудовые договора с гарантией пожизненного трудоустройства они все получили. Акции лежали в сейфе у Офелии, ключ от сейфа Зазубырзик отдал ей лично в руки. «Вроде все нормально, но, пожалуй, я подстрахуюсь!» – подумала Офелия, прежде, чем уснуть.

*****

…Бабка Фима стала все чаще уходить из дома по ночам. Оккупировавшие ее небольшой дом люди, которые даже не приходились ей кровными родственниками, сначала вносили некое разнообразие в ее жизнь, потом начали надоедать. У бабки Фимы уже несколько месяцев жила сестра Офелии Ольга. Время от времени, наездами, ночевали ее сыновья-близнецы. А недавно к Фиме напросились на постой Юра, его мама Тамара Михайловна и Оксанка, дочь Юры и Офелии.

Оксанка ночевала редко, она периодически съезжала к своим подружкам, Юра тоже на днях куда-то запропастился. Но Фиме для раздражения вполне хватало Ольги и Тамары Михайловны. Ольгу она выгнать не могла, так как работала у нее в офисе. Тамару Михайловну тоже выгонять было бы неправильно. Она как-то быстро напросилась к Фиме в подруги, и Фиму такой расклад даже пару дней устраивал. Не устраивало то, что обе квартирантки пытались бороться с Фиминым увлечением.

Фима любила выпить, а когда выпивала, слышала голоса инопланетных цивилизаций. Инопляне (так она называла своих собеседников) являлись к ней в мысли с самыми разными идеями. Фима очень дорожила этим общением, так как чувствовала, что приобщается к чему-то важному, высокому, недоступному остальным людям. В любое время года, преимущественно ночью, она взбиралась по лестнице на крышу и подолгу сидела там в обнимку с телевизионной антенной. Иногда, из-за старческой слабости, падала с крыши, но, по счастливому стечению обстоятельств, всегда обходилась без травм. Зимой спасали сугробы, летом кучи травы, которые оставались после прополки.

Ольга и Тамара считали, что у Фимы просто не в порядке голова. И тут варианта два: либо Фима должна бросить пить, либо квартирантки как-то будут удерживать ее дома. Первый вариант Фимой не рассматривался категорически. Тогда Ольга и Тамара, сговорившись между собой, спрятали лестницу, чтобы пресечь возможность попадания на крышу.

Фима искренне страдала. Не спасала даже работа в офисе. В последнее время офис стал ее тяготить. Попадались очень сложные клиенты, которые выносили мозг. Одним из таких был Иван Дормидонтович. Он пристрастился к продукции, которой торговала Ольга. Регулярно наведовался в офис, изучал документацию на каждый товар, задавал массу вопросов. Фима, втайне от Ольги, даже написала компании-производителю письмо с просьбой, чтобы они изобрели какие-нибудь капсулы, снижающие речевую активность.

Дождавшись, пока Ольга и Тамара Михайловна уснут, Фима сначала доставала заначку с алкоголем, потом потихоньку одевалась, покидала дом и шла во двор, где стоял барак, в котором находилась квартира Офелии. Напротив этого барака был другой, заброшенный барак, в котором вход на чердак был открыт. И Фима радовалась возможности посидеть на крыше, посмотреть на звезды и, если повезет, услышать голоса иноплян.

Была еще одна причина, по которой Фима выбрала именно эту локацию. Она следила за квартирой Офелии, чтобы не пропустить момент, когда та появится в городе. Тогда бы она быстро сообщила об этом Юре, его маме и Ольге, и все бы они съехали к своей законной родственнице и оставили, наконец, Фиму в покое.

Она так устала от постоянного присутствия гостей в своем доме, что не особо радовалась визитам Борюсика. Он уже несколько месяцев жил с какой-то женщиной на окраине города, Фиму навещал редко и ей уже начало казаться, что в этот раз сына удалось пристроить окончательно. Фима из-за усталости даже забросила свою многолетнюю традицию «файф о клок»: перестала вставать в пять утра и пить чай.

В одну морозную ночь, когда Фима сидела на чердаке и потягивала из бутылки горячительный напиток, инопляне никак не хотели выходить на связь. Фима расстроилась и уже хотела было покинуть пост, как вдруг увидела, что к дому напротив подъехала машина такси. Оттуда вышла Офелия, у которой в руках был какой-то громоздкий и тяжелый предмет. Такси никуда не уехало, Офелия потащила ящик в подъезд. А через пять минут вернулась, села в машину и уехала.

Бабка чуть ли не кубарем скатилась с чердака на лестницу, быстро спустилась и бросилась вдогонку за машиной. Но, конечно, не успела. Машина скрылась за поворотом, а расстроенная Фима побрела домой, гадая, что такое большое Офелия могла привезти и спрятать среди ночи.