Текст книги "Адриан Моул: Дикие годы"

Берт ответил мне черной неблагодарностью, когда в прошлом году я выкопал могилу для его пса Штыка, хотя я готов спорить – никому не удастся в мерзлой почве ржавой садовой лопатой выкопать яму аккуратнее. Если бы у меня в распоряжении имелся приличный шанцевый инструмент, naturellement,[10]10
  Естественно (фр.).


[Закрыть] могила вышла бы куда лучше. По правде сказать, Штыка я ненавидел и боялся. День смерти презренной восточноевропейской овчарки стал для меня днем радости. Не нужно больше нюхать его зловонное дыхание. Не нужно засовывать в кошмарную злобную пасть укрепляющие таблетки Боба Мартина.

Берт некоторое время бормотал что-то о войне, а потом спросил, слыхал ли я о том, что мой заклятый враг Барри Кент выступал сегодня в программе «Остановим неделю». Кент явно рекламировал свой первый роман, «Дневник мурла». Отныне я совершенно убежден, что Бога быть просто не может. Именно я побудил Барри Кента сочинять стихи, и вот бывший бритоголовый, у которого мозги с мороженую горошину, не только написал роман, но и опубликовал его!!!

Пандора сегодня вечером сообщила, что Кент заставил хохотать Неда Шеррина, А. С. Байатт, Джонатана Миллера и Викторию Мэзер[11]11
  Нед Шеррин – английский актер и юморист; Антония Сьюзан Байатт (р. 1931) – английская писательница, лауреат премии Букер (1990); Джонатан Миллер (р. 1936) – известный юморист и театральный режиссер; Виктория Мэзер – современный автор сатирических «романов нравов».


[Закрыть] почти безостановочно. Телефонные линии в Би-би-си явно раскалились от звонков слушателей с вопросом, когда же «Дневник мурла» наконец выйдет в свет (в понедельник). Это – абсолютно и окончательно последняя капля. Мой рассудок висит на хрупком волоске.

Воскресенье, 20 января

Проходя мимо книжного магазина «Уотерстоунз», я увидел, что в витрине стоит Барри Кент. Я поднял руку и сказал ему: «Привет, Баз» – и только потом понял, что ухмыляющийся скинхед – лишь вырезанный из картона силуэт. Всю витрину заполняли экземпляры «Дневника мурла». Я не стыжусь того, что с губ моих срывались одни проклятья.

Перелистывая страницы нетолстого томика, я выхватывал взглядом не только множество непристойностей, коими усеяна вся книга, но и заметил имя – «Аден Воул», которым Барри наградил одного из персонажей. Этот Аден Воул одержим анальными темами. Он шовинист, глубоко консервативен, и ему не везет с женщинами. Аден Воул – возмутительная карикатура на меня, сомнений нет. Я оклеветан Утром же позвоню своему поверенному. И пусть он или она (в действительности поверенного у меня пока нет) требует сотен тысяч фунтов компенсации за нанесенный ущерб. На самом деле я не смог заставить себя купить эту книгу. Чего ради я должен приумножать гонорары Барри Кента? Но, выходя из магазина, я заметил, что автор собирается читать отрывки из «Дневника мурла» во вторник в 7 часов вечера. Я буду в зале. Кент выйдет из «Уотер-стоунза» сломленным, когда я с ним покончу.

Понедельник, 21 января

Каморка, ДООС. Только что послушал Кента в программе «Начнем неделю» по своему портативному приемнику. Барри явно расширил свой словарный запас. Мелвин Брэгг[12]12
  Современный английский писатель, считается классиком уэльской литературы.


[Закрыть] сказал, что персонаж Аден Воул «изумительно смешон», и спросил, списан ли он с кого-нибудь в реальной жизни. Кент рассмеялся и ответил: «Ты же писатель, Мелв; сам знаешь, как оно бывает. Воул – это сплав факта и фантазии. Воул символизирует все, что я в этой стране ненавижу, – после новой монеты в пять пенсов, то есть». Остальные гости программы – Кен Фоллетт, Рой Хэттерсли, Бренда Мэддокс и Эдвард Пирс[13]13
  Кен Фоллетт – автор политических детективов; лорд Рой Хэттерсли – член британского парламента, ветеран Лейбористской партии; Бренда Мэддокс, Эдвард Пирс – современные английские писатели.


[Закрыть] – хохотали, точно канализационные трубы.

Оставшееся утро просматривал «Желтые страницы» в поисках адвоката с фамилией, которой можно доверять. Выбрал и позвонил «Пастору, Пастору, Пастору и Лютеру». Встречаюсь с мистером Лютером в четверг, в 11.30 утра. Вообщето в четверг утром я должен вместе с Брауном навестить тритонов Ньюпорт-Пагнелла, но ему придется общаться с ними одному. Здесь на карту поставлены моя репутация и мое будущее серьезного романиста.

Сегодня скончался Альфред Уэйнрайт, автор путеводителей по лесосекам Озерного края. Я пользовался его картами, когда предпринимал попытку совершить пеший поход «от побережья к побережью» вместе с молодежным клубом «Вне улиц». К сожалению, через полчаса после выхода из общежития в Гримзби у меня началась гипотермия,[14]14
  Общее переохлаждение организма.


[Закрыть] и попытку побить рекорд пришлось оставить.

Вторник, 22 января

Рецензия на «Дневник мурла» в газете «Гардиан»:

«Блистательный отчет о провинциальной жизни fin de siècle.[15]15
  В конце века (фр.).


[Закрыть] Великолепно. Мрачно. Уморительно смешно. Покупайте!»

Роберт Элмз.[16]16
  Известный журналист и модный радиоведущий Би-би-си.


[Закрыть]

Кладовка, 10 часов вечера. Взглянуть на Кента не удалось: все билеты распроданы. Хотел заговорить с ним, когда он входил в магазин, но и близко не подобрался. Его окружали пресса и агенты. На нем были солнечные очки. В январе.

Среда, 23 января

Борода отрастает очень мило. Два угря на левой лопатке. Легкая боль в анусе, а во всем остальном мое физическое состояние превосходно.

Прочел в «Индепендент» длинное интервью с Барри Кентом. Врет с самого начала и до конца. Соврал даже о том, почему его посадили в тюрьму, утверждая, что ему дали полтора года за различные акты насилия, в то время как мне великолепно известно, что Барри осудили на четыре месяца за злоумышленную порчу живой изгороди из бирючины. Отправил факс в «Индепендент», восстановив истину. Никакого удовольствия мне это не доставило, но без Истины мы – ничем не лучше собак. Истина – вот самое важное в моей жизни. Без Истины нам конец.

Четверг, 24 января

Сегодня утром соврал Брауну по телефону, что не смогу ехать в тритоновый ареал Нью-порт-Пагнелла по причине жесточайшей мигрени. Браун разразился тирадой о том, что «за двадцать два года ни разу не взял отгула». Потом расхвастался, что «даже несколько крупных камней из почек у него вышли прямо в уборной на работе». Видимо, унитаз именно поэтому треснул.

На встречу с поверенным, мистером Лютером, я опоздал, хотя из дому вышел заблаговременно, – еще одна петля времени или потеря памяти? Как бы там ни было – загадка. Рассказывая Лютеру (с обилием подробностей) о клевете Барри Кента, я заметил, как он несколько раз зевнул. Предполагаю, что адвокат поздно лег: выглядит беспутным субъектом. Носит подтяжки с портретом Мэрилин Монро.

В конце концов мистер Лютер поднял руку и сказал – довольно раздраженно:

– Хватит, я уже достаточно услышал. – Затем перегнулся через стол и спросил: – Вы чрезмерно богаты?

– Нет, – ответил я, – не чрезмерно.

Тогда он спросил:

– Вы отчаянно бедны?

– Не отчаянно. Именно поэтому я…

Лютер перебил меня:

– Потому что, если вы не чрезмерно богаты и не отчаянно бедны, вы не можете позволить себе судебный процесс. Вы не правомочны обращаться за юридической ссудой и не можете позволить себе платить адвокату тысячу фунтов в день, не так ли?

– Тысячу фунтов в день? – переспросил я, совершенно ошеломленный.

Лютер улыбнулся, сверкнув золотым резцом.

Мне вспомнился бабушкин совет: «Никогда не верь человеку с золотым зубом». Я вежливо, но холодно поблагодарил Лютера и покинул его кабинет. Вот вам и английское правосудие. Хуже в мире не бывает. Проходя через приемную, на кофейном столике я заметил обложку «Дневника мурла» рядом с номерами «Амнистии» и «Республиканца».

Дома нашел записку от Леоноры Де Витт, извещавшую, что завтра она встретиться со мной не сможет. Почему? Прическу делает? В ее кабинете для консультаций вставляют двойные стекла? Родителей нашли в постели мертвыми? Неужели я настолько незначителен, что мое время – для мисс Де Витт простая забава? Она предложила перенести встречу на четверг, 31 января, 17 часов. На ее автоответчике я оставил сообщение, что согласен, но дал понять, что это вызвало мое неудовольствие.

Суббота, 26 января

Всю ночь пролежал без сна, смотрел операцию «Буря в пустыне». Чувствую, это единственное, что я могу сделать, – в конце концов, правительству ее величества поддержка демократии в Кувейте стоит тридцать миллионов фунтов в сутки.

Воскресенье, 27 января

Если верить сегодняшнему «Обсерверу», Кувейт не является и никогда не был демократической страной. Им правит кувейтская королевская семья.

Синяя Борода расхохотался, когда я сообщил ему об этом:

– Тут все дело в нефти, Адриан. Ты думаешь, янки бы туда полезли, если б основной продукцией Кувейта была pena?

Пандора наклонилась и поцеловала его в морщинистый затылок. Как позволяет она своей юной, полной жизни плоти прикасаться к этой древней, увядшей коже, мне не понять никогда. Пришлось зайти в ванную и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать позывы к рвоте. Зачем распускать слюни над ним, когда можно взять меня?

В четыре часа дня позвонила мама. В трубке было слышно, как стучит молотком мой юный отчим Мартин Маффет.

– Мартин тут мне вешает полки для безделушек, – заорала она, стараясь перекричать шум. Потом спросила, читал ли я в «Обсервере» отрывки из «Дневника мурла». Мне удалось правдиво ответить:

– Нет.

– А надо бы, – сказала мама. – Это совершенно блистательно. Когда увидишь База в следующий раз, попроси экземпляр в подарок, и пусть подпишет «Полин и Мартину», ладно?

– В высшей степени маловероятно, что я увижу Кента вообще. Я не вращаюсь в одних выдающихся кругах с ним.

– А в каких выдающихся кругах ты тогда вращаешься? – спросила мама.

– Ни в каких, – опять ответил я правду. После чего положил трубку, улегся в постель и натянул на голову пуховое одеяло.

Понедельник, 28 января

Британцы Джо Дьюри и Джереми Бейтс выиграли в Мельбурне в смешанных парах. Это явно указывает на ренессанс британского тенниса.

ПАНДОРИНА КИСКА

 
Я люблю ее Киску-малютку:
У нее такая теплая шубка.
Но если я захочу ее погладить,
Она вызовет полицию и устроит мне
Опознание личности.
И вообще нанесет мне урон.
 

Среда, 30 января

Был шокирован, когда услышал по Радио-4, что сегодня похоронили короля Норвегии Олафа Пятого. Его вклад в непрерывные успехи норвежской кожевенной промышленности большинством великобританской общественности ценится незаслуженно мало. Представителем Англии на похоронах выступил принц Чарлз.

Взял в библиотеке «Сцены провинциальной жизни» Уильяма Купера. У меня было время выбрать всего одну книгу, поскольку в секции «Романтической беллетристики» обнаружили «подозрительный сверток» и библиотеку пришлось эвакуировать.

Раковина опять засорилась. Прокачивал ее, пока шли «Арчеры»,[17]17
  Популярный радиосериал на Би-би-си о жизни вымышленной деревенской семьи. Передается ежедневно, начиная с 1951 г. и по сегодняшний день.


[Закрыть] но втуне.

Четверг, 31 января

Прибыл в кабинет врача на Темз-стрит только к 17.15. Леоноре Де Витт это не понравилось.

– Мне придется взять с вас за полный час, мистер Моул, – сказала она, усаживаясь в кресло, покрытое куском старого ковра. – Где бы вам хотелось сесть?

По всей комнате было расставлено множество стульев. Я выбрал тот, что стоял у стены, опустился на него и сказал:

– У меня создалось впечатление, что наши встречи должны проходить под эгидой Национальной службы здравоохранения.

– В таком случае вы серьезно ошибались, – ответила мисс Де Витт. – Я беру тридцать фунтов в час – под эгидой системы частного предпринимательства.

– Тридцать фунтов в час! Сколько же сеансов мне понадобится? – спросил я.

Она объяснила, что предсказать это пока не может – ведь она обо мне ничего еще не знает. Количество сеансов зависит от степени моей несчастности.

– Как вы себя в данный момент чувствуете?

– Если не считать легкой головной боли – прекрасно, – ответил я.

– Что вы делаете со своими руками? – тихо спросила она.

– Заламываю, – ответил я.

– Что это у вас на лбу? – спросила она.

– Испарина, – ответил я, вытаскивая платок.

– У вас ягодицы сжаты, мистер Моул? – настаивала она.

– Полагаю, что да.

– Теперь ответьте, пожалуйста, на мой первый вопрос еще раз. Как вы себя в данный момент чувствуете?

Ее большие карие глаза заглянули прямо в мои. Я не мог отвести взгляд.

– Я чувствую себя совершенно несчастным… И я солгал вам про головную боль.

Она пустилась в долгий рассказ о методике гештальта. Объяснила, что меня можно обучить «механизмам владения собой». Если не считать Пандоры, то Леонора Де Витт, наверное, самая симпатичная женщина, с которой мне доводилось беседовать. Я поймал себя на том, что не могу отвести глаз от ее ног, затянутых в черные чулки и обутых в черные замшевые туфли на высоком каблуке. Интересно, на ней действительно чулки – или колготки?

– Ну что, мистер Моул, сможем ли мы с вами работать вместе? – спросила она.

Потом посмотрела на часы и встала. Ее волосы стекали по спине полночной рекой. Я страстно подтвердил, что мне хотелось бы видеться с нею раз в неделю. Вручил ей тридцать фунтов и ушел.

February

Пятница, 1 февраля

Только что вернулся из Ньюпорт-Пагнелла. Нервы мои раздерганы в клочья. Браун вел машину как одержимый. Он ни разу не превысил скорость, но заехал на обочину, задел кустарник, а на скоростном участке оставил зазор лишь в шесть дюймов между нашим хрупким «фордом-эскортом» и монолитным «Джаггернаутом» впереди.

– Если держаться в зоне пониженного давления за грузовиком, можно сэкономить драгоценное топливо, – попытался объяснить он. Этот человек – фанатик защиты окружающей среды. Последнее Рождество он провел в Данджнессе за классификацией водорослей. Я отзываю свой иск. Слава богу, впереди выходные. Или «ле уик-энд» как выражаются наши собратья-европейцы.

Суббота, 2 февраля

Виконт Олторпский брат принцессы Дианы признался своей худосочной жене и всему остальному миру, что у него в Париже случился адюльтер. Принц Чарлз и принцесса Диана, должно быть, пришли в ужас, узнав, что в семье завелся прелюбодей. Его следует лишить титула немедленно. Королевская семья и ее ближайшее окружение должны быть выше таких грубых инстинктов. Вся страна ожидает, что Семья установит моральный стандарт для своих подданных.

Принял ванну, вымыл шампунем бороду, подстриг ногти на руках и ногах. Смазал волосы разогретым маслом, чтобы подкормить их и заставить блестеть, производя наружное впечатление здоровья.

11.45 вечера. Только что позвонил Берт Бакстер. Голос его звучал жалко. Пандоры дома не было, и в минуту слабости я согласился съездить завтра в Лестер и навестить Берта. Написал записку Пандоре, оставил на ее подушке.

Пандора,

В значительном расстройстве позвонил Бакстер, что-то насчет самоубийства, – завтра намереваюсь нанести ему визит. Он дал мне понять, что хотел бы видеть и тебя тоже. Я планирую подняться в 8.30 утра, чтобы успеть на поезд, но ежели ты захочешь сопровождать меня, альтернативный modus operandi[18]18
  Образ действия (лат.).


[Закрыть] – встать в девять и быть доставленным тобой в твоем автомобиле, таким образом прибыв в Лестер к 11 утра. Не затрудным ли тебя проинформировать меня о своем решении путем подсовывания под мою дверь записки? Просьба также не беспокоить меня сегодня ночью звуками своих диких любовных утех. Стены моей кладовой очень тонки, и мне уже надоело спать со включенным плеером «Сони».

Адриан.

Воскресенье, 3 февраля

В 2.10 ночи в мою кладовку ворвалась Пандора и принялась меня оскорблять. Швырнула записку мне в лицо и заорала:

– Напыщенный болван, жалкий лох! «Модус операнди»! «Быть доставленным тобой в твоем автомобиле»! Убирайся из этой кладовки и из моей жизни завтра же!

В кладовку протиснулся Синяя Борода и увел Пандору а я лежал в постели и прислушивался к тому как они перешептываются в кухне. Что же вызвало этот неспровоцированный приступ?

В 3.30 они удалились в спальню Пандоры. В 3.45 я вставил в свой «Сони» кассету с «Дайр Стрэйтс» и включил на полную громкость.

Проснулся только в полдень. Позвонил Берту и сказал, что навестить его не смогу, поскольку всю ночь промаялся болями в кишечнике. По голосу было слышно, что Берт мне не поверил.

– Вот чертов врун, – проскрипел он. – Я только что говорил с моей девчонкой Пандорой. Она мне прямо из машины позвонила. Перед тем как в Лестер рвануть, она к тебе заглянула и говорит, ты дрых как новорожденный.

– Почему же она в таком случае меня не разбудила? – спросил я.

– Потому что она тебя на дух не переносит, – дипломатично ответил Берт.

Понедельник, 4 февраля

Необъяснимо опоздал на работу на двадцать три минуты. У Брауна чуть ли не пена ртом шла. К тому же он обвинил меня в краже почтовых марок.

– ДООС нуждается в каждом пенни, если мы хотим сохранить нашу дикую природу.

Как же! Можно подумать, что все барсуки, лисицы, головастики и паршивые вонючие тритоны сразу сыграют в ящик от того, что я, Адриан Моул, воспользовался двумя почтовыми марками второго класса, оплаченными, если уж на то пошло, моими же налогами. Нет, Браун. Я так не думаю.

Вторник, 5 февраля

Пандора до сих пор в Лестере. Подровнял бороду возле рта. Обрезки проглотил. Один пристал к задней стенке горла; раздражает.

Среда, 6 февраля

Сегодня ко мне в каморку зашел Браун и потребовал показать аттестат повышенного уровня! Он, видите ли, услышал по конторскому сарафанному радио, что я провалил биологию три раза. Единственный человек в Оксфорде – если не считать Пандоры, – который знает о моем тройном провале, – это Меган Харрис, секретарша Брауна. Я признался ей в этом, находясь в нетрезвом и возбужденном состоянии на рождественской вечеринке ДООС в прошлом году. Только Меган знала, что должность научного сотрудника первой категории я получил мошенническим путем. Неужели проболталась? Я должен это выяснить.

Сегодня вечером рассказал Леоноре Де Витт историю своей семьи. Трагическая повесть об отторжении и отчуждении – Леонора же просто сидела и собирала катышки пуха со своего свитера, что приковало мое внимание к форме ее привлекательных грудей. Было очевидно, что бюстгальтера на ней нет. Мне хотелось покинуть стул и зарыться головой в ее грудь. Я пустился в какие-то подробности отклонений в поведении моих родителей, но Леонора проявила интерес всего один раз: когда я упомянул о смерти дедушки, Альберта Моула, которого должен благодарить за свое второе имя.

– Вы видели труп? – спросила она.

– Нет, – ответил я. – Гробовщик из кооператива привинтил крышку гроба шурупами, а в доме у бабушки никто не мог найти отвертку, поэтому…

– Продолжайте, – скомандовала Леонора.

И я продолжил. Заливаясь обильными горячими слезами, я рассказал ей о своих ощущениях выключенности из нормальной жизни; о том, как стремился быть рядом со своими человеческими собратьями, делить их печали, петь с ними хором в пабах.

Леонора заметила:

– В пабах распевают ужасные песни. Почему вы испытываете потребность петь с ними эти слезливые стихи на банальные мелодии?

– Ребенком я стоял у этих пабов, – ответил я. – Там все казались такими счастливыми.

Тут зазвенел будильник – пришла пора раскошеливаться на тридцатку и отваливать.

По пути домой зашел в паб и взял выпить. Завязал с каким-то стариком разговор о погоде. Хором в пабе никто не пел, поэтому я пошел домой.

Четверг, 7 февраля

Сегодня утром прямо спросил Меган. Подошел к ней в коридоре, когда она как раз обжигалась об «Автовент», торгующий чаем/кофе/ супом из бычьих хвостов. Она призналась, что «сболтнула» о том, что я совершенно не квалифицирован для своей должности. А потом взяла с меня клятву молчать и по секрету шепнула, что у них с Брауном роман аж с 1977 года! Браун и красотка Меган! Ну почему женщины бросаются на таких выжатых жизнью мерзавцев, как Браун или Кавендиш, а юных, полных сил, бородатых мужчин вроде меня игнорируют? Это недоступно логике.

Меган очень хотелось поговорить о своем романе. Очевидно, Браун поклялся ей уйти от миссис Браун в 1980 году, но до сих пор этого не сделал. Мне становится жаль миссис Браун всякий раз, когда она приходит в контору. Она же не виновата в том, что выглядит так, как выглядит. У некоторых женщин есть чувство стиля в одежде, у некоторых – нет. Миссис Браун, по-видимому, не знает, что гольфы следует носить только под брюками или длинными юбками. Кроме этого, кто-то должен ей сообщить, что бородавки сейчас излечиваются.

Пятница, 8 февраля

Пандора вернулась в Оксфорд, но со мной не разговаривает – лишь сообщила, что Берт больше не настроен на самоубийство. Она купила ему котенка и вмонтировала маленькую створку в дверь черного хода. Браун еще раз потребовал у меня аттестат. Я загадочно посмотрел на него и ответил:

– Думаю, вы обнаружите искомую инфор-мацию у Меган.

Господи, шантаж – некрасивое слово. Надеюсь, Браун не вынудит меня прибегнуть к нему.

Выбросил презерватив. У него истек срок хранения.

Понедельник, 11 февраля

Сегодня ко мне в каморку, всхлипывая, пришла Меган. Браун забыл о ее дне рождения, который случился вчера. Увы, увы! Похоже, мне досталась роль ее единственного наперсника. Я обнял Меган и поцеловал. На ощупь она очень милая, мягкая и податливая. Тем не менее довольно скоро она отстранилась и сказала:

– У тебя кошмарно колючая борода.

Но в бороде ли все дело?

Может быть, у меня воняет изо рта? Может быть, от меня вообще воняет?

Кто же скажет мне всю правду?

Для меня совершенно очевидно, чем Брауна привлекает Меган, но и за миллиард лет мне не понять, что она нашла в нем. Ему сорок два, худой, носит жуткую одежду из отдела мужского готового платья в «К-энд-А».[19]19
  Сеть магазинов одежды, названа по имени голландских основателей Клеменса и Августа Бренникмайеров.


[Закрыть] Меган утверждает, что он хорош в постели. Кого она пытается надуть? Хорош в постели в чем? Головоломки разгадывает? Качественно спит? Наверное, Меган имеет в виду, что он делится с нею пуховым одеялом. Если Браун хорош в постели, то я – колесо от трактора.

Вторник, 12 февраля

Пробовал съездить в Нортгемптоншир навестить среду обитания тритонов, но от «неправильного снега» электродвигатель не завелся. Вынужден был сидеть в вымерзшем вагоне, пока бармен из ресторана безостановочно делал объявления противным аденоидным голосом. Обрадовался, когда в вагоне-ресторане кончились все припасы и он закрылся. Вернулся в Оксфорд в 10.30 вечера и нашел записку от Меган. Позвонил ей – она сказала, что они с Брауном поссорились; их роману конец. Я в смятении. Это означает, что я больше не смогу держать Брауна в руках. Неужели моя карьера в ДООС завершена?

Среда, 13 февраля

Роман Браун/Меган возобновлен. Браун примчался к ней на велосипеде посреди ночи, сказав миссис Браун, что едет наблюдать за летучими мышами. Примирение вышло очень страстным.

Не могу вообразить ничего омерзительнее, чем Браун в состоянии оргазмического удовольствия. Если, конечно, не считать того, чтобы находиться с Брауном в состоянии оргазмического удовольствия.

Купил новый презерватив – с мятным ароматом.

Еще купил гроздь бананов. Меган говорит, они очень полезны для тех, кто, подобно мне, страдает от желудочных расстройств.

Четверг, 14 февраля

Как обычно – «валентинка» от матери. Меган опять в слезах. Браун забыл. В обеденный перерыв купил коробку хозяйственных салфеток исключительно для Меган. Не могу позволить себе тратить на нее «клинексы». Синяя Борода прислал Пандоре отвратительно дорогой букет (это гадко – в то время как люди голодают), а в семь часов вечера появился сам – с шампанским, брошкой в стиле «ар нуво» и атласной пижамой. Затем, как будто всего этого недостаточно, повез ее ужинать в арендованном лимузине с ливрейным шофером! Весьма неакадемическое поведение.

Кавендиш ведет себя скорее как удачливый игрок в бильярд, чем как профессор лингвистики из древней цитадели знания.

Оставшись в одиночестве, я безыскусно отужинал хлебом, тунцом и огурчиком и лег пораньше. Сейчас я читаю «Английскую любовную лирику» под редакцией Джона Бетчемана.[20]20
  Джон Бетчеман (1906–1984) – английский писатель, удостоен звания поэта-лауреата.


[Закрыть] День святого Валентина – абсурдный фарс: компании, выпускающие поздравительные открытки, манипулируют невежественными массами, а те выкладывают миллионы – и за что? За иллюзию того, что вас любят.

Пятница, 15 февраля

«Валентинка»! Подпись: «Тайная поклонница»! Я пел в ванне. Я летел на работу, не касаясь мостовой! Кто она? Подпись подсказывала, что она образованна и пишет фломастером – как и я.

Леонора сегодня подобрала и заколола волосы; на ней – серебряные серьги, такие длинные, что касаются изящных плеч. Одета в черный топ с круглым вырезом. Выглядывала бретелька от лифчика. Черная, с кружевом. То и дело Леонора заталкивала ее обратно. И всякий раз ее блестящий браслет скользил по руке до самого локтя. Я не влюблен в Леонору Де Витт, но одержим ею. Она вторгается в мои сновидения. Она заставила меня разговаривать со стулом и притворяться, что он – моя мать. Я сообщил стулу, что он слишком много пьет и носит чересчур короткие юбки.

Суббота, 16 февраля

Наконец вернул сегодня все библиотечные книги: «Одинокого мужчину» Кристофера Ишервуда, «Английскую любовную лирику» Джона Бетчемана, «Сцены провинциальной жизни»

Уильяма Купера и «Записки из подполья» Достоевского. Набежал штраф в семь фунтов восемьдесят пенсов. Дежурила моя наименее любимая библиотекарша. Не знаю, как ее зовут, но она из Уэльса, и у нее экстравертные очки.

После того как я выписал и вручил ей чек, она спросила:

– А банковская карточка у вас есть?

– Да, – ответил я. – Только она дома.

– Тогда, боюсь, я не смогу принять у вас этот чек.

– Но вы же меня знаете. Я сюда раз в неделю прихожу вот уже полтора года.

– Боюсь, я вас совершенно не узнаю, – ответила она и вернула мне чек.

– Борода у меня недавно, – холодно промолвил я. – Возможно, вам имеет смысл попытаться меня визуализовать без оной.

– У меня нет времени на визуализацию, – сказала библиотекарша. – Особенно после сокращений.

Я показал ей свой маленький снимок, который ношу в бумажнике. Еще с добородных времен.

– Нет, – упорствовала она, скользнув по нему взглядом. – Я не узнаю этого человека.

– Но этот человек – я! – заорал я. За мной уже выстроилась целая очередь, и все жадно прислушивались к нашему диалогу.

Очки библиотекарши гневно блеснули.

– С тех пор как начались сокращения, я здесь работаю за троих. А вы мне работу только усложняете. Пожалуйста, ступайте домой и найдите свою банковскую карточку.

– На часах уже 5.25, библиотека закрывается через пять минут, – сказал я. – Даже Супермен не успел бы за это время слетать туда и обратно, заплатить штраф, выбрать четыре книги и выйти до закрытия.

Кто-то из очереди пробормотал у меня за спиной:

– Шевели мослами, Супермен.

Поэтому я сказал очкастой:

– Я приду завтра.

– Не придете, – ответила она с легкой улыбкой. – Ввиду сокращений библиотека будет закрыта до среды.

Всю дорогу домой я внутренне митинговал против правительства, лишающего меня новой пищи для ума. Пандора запретила мне прикасаться к своим книгам после того, как я забыл в ее коллекционном томе «Николаса Никльби»[21]21
  Роман Чарлза Диккенса.


[Закрыть] галету; все книги Джулиана – на китайском; а последнюю сотню страниц «Войны и мира» читать довольно тяжело. Покупку новой книги я позволить себе никак не могу. Даже томик в мягкой обложке стоит по меньшей мере пятерку.

На Леонору приходится выкладывать тридцать фунтов в неделю. Вынужден сократить даже потребление бананов. Дошел до одного в сутки.

Осталось читать свои старые дневники. Некоторые записи невероятно проницательны. А стихи и вообще выдержали испытание временем.

Воскресенье, 17 февраля

Сегодня Пандора заговорила со мной:

– Я хочу, чтобы ты уехал. Ты делаешь из меня посмешище. В детстве у нас был роман, но теперь мы оба взрослые. Мы развиваемся в совершенно разных направлениях, и нам пора расстаться. – И добавила, как я считаю, довольно жестоко: – А эта куцая бороденка совершенно нелепа. Бога ради, сбрей ее.

Лег в постель уничтоженным. Читал 977-ю страницу «Войны и мира», потом лежал без сна, смотрел в темноту.

Понедельник, 18 февраля

По дороге на работу заглянул в газетный киоск. Увидел объявление – написано на открытке «Завоеватель» почерком сравнительно образованного человека:

Сдается большая солнечная комната – в семейном доме. Предпочтителен знак огня. Пользование стир. машинкой-сушилкой. 75 ф. в н. вкл. налог некур. работ. муж. Звонить миссис Хедж.

Я позвонил миссис Хедж, как только добрался до своей каморки. Первым делом она спросила, когда я родился. 2 апреля, ответил я, что вызвало ее положительную реакцию:

– Овен, это хорошо. Я Стрелец.

В семь часов вечера отправился к ней смотреть комнату.

– Не очень-то она и солнечная, – заметил я.

– Ну да, а чего вы хотели февральским вечером? – ответила она.

На вид миссис Хедж ничего. Старовата (от 35 до 37, я бы сказал), но фигурка недурна, хотя с такой одеждой, которую в наши дни носят женщины, наверняка сказать трудно. Волосы у нее славные: цвета патоки, как у Пандоры, пока та еще не начала пачкать их разными красками. Косметики довольно много, тушь размазана. Надеюсь, это не признак распутства. Она недавно развелась и вынуждена сдавать комнаты, чтобы наскрести на взносы за дом. Очевидно, у Строительного кооператива (к которому, по случаю, принадлежу и я) испортился характер.

Она пригласила меня испробовать кровать. Я сел, и меня внезапно посетило видение: мы с миссис Хедж слились в энергичном сексуальном совокуплении. Вслух я сказал:

– Простите.

Естественно, миссис Хедж совершенно не поняла, за что я извиняюсь, и переспросила:

– «Простите»? Это значит, кровать вам не нравится?

– Нет-нет, – залепетал я, – я вас люблю; то есть я люблю кровать.

Меня обеспокоило, что я мог произвести на миссис Хедж неблагоприятное впечатление, поэтому я перезвонил ей из дому (пытаясь поразить ее воображение) и поставил в известность, что я – писатель; а посему не будет ли ее беспокоить глубокой ночью шорох моего пера?

– Отнюдь, – ответила она. – Меня тоже иногда по ночам Муза посещает.

По тротуарам Оксфорда невозможно пройти, чтобы не столкнуться с признанным или непризнанным писателем. Неудивительно поэтому, что хозяин канцелярской лавки, где я покупаю свои принадлежности, дважды в год ездит на Канарские острова и раскатывает на «мерседесе». (Раскатывает на «мерседесе» он в Оксфорде, а не на Канарских островах, хотя, разумеется, вполне возможно, что и на Канарских островах он пользуется «мерседесом», – наверное, его там можно брать напрокат.) Даже не знаю, чего это мне пришло в голову уделять столько внимания Канарским островам и «мерседесам». Наверное, еще один пример того, что Леонора называет моим «детским педантизмом».

Вторник, 19 февраля

В 11 часов вечера позвонила в панике моя мамочка и спросила, не появлялся ли у меня Мартин Маффет, мой юный отчим. Я довольно откровенно расхохотался вслух. Чего ради Маффету ходить ко мне в гости? Он же знает, что я не одобряю мамочкиного второго безрассудного брака. Помимо разницы в возрасте (огромной, как устье Амазонки), они физически и ментально несовместимы.

Маффет – мешок с костями шести футов шести дюймов росту – уверен, что королева очень трудолюбива, а Пэдди Эшдаун[22]22
  Лидер Либерально-демократической партии, третьей по величине в Великобритании.


[Закрыть] не способен соврать. В мамочке пять футов и пять дюймов, она втискивается в одежду на два размера меньше и считает, что Британия должна быть республикой, а первым президентом – Кен Ливингстон,[23]23
  Член Лейбористской партии, придерживающийся крайне левых взглядов, за свои убеждения получил прозвище «Красный Кен», с 2000 г. – мэр Лондона.


[Закрыть] известный любитель тритонов. В свой последний визит к ним я обратил внимание, что юный мистер Маффет к мамочке менее внимателен, чем раньше. Судя по всему, он уже сожалеет, что в безумном порыве связал себя матримониальными узами.