Текст книги "Кости в стене"

– Совершенно верно, но ты не можешь быть неуверенным в своих печатях. Ты должен отлично их знать. Эту я набил, когда мне присвоили класс «А». Остальные – уже с годами. – Он пробежал пальцами по печатям и сигилам на своих руках. – Некоторые из них нужны для защиты… Другие… Другие служат напоминанием. – Он пристально посмотрел на меня. – Тебе не сбежать от своей сути. Ты должен принять её. Твои настоящие друзья останутся с тобой, а ещё ты обретёшь новых. Друзей, похожих на тебя. Друзей, которые всё понимают.

Я не хотел новых друзей и не хотел меняться. Я хотел оставаться прежним Алексом, чемпионом духобола. Тем самым Алексом, который жил с мамой и папой и не видел призраков. Я хотел быть Нетронутым.

Фрэнк потёр затылок:

– Я не возьму тебя в ученики, но и бросать разбираться со всем самостоятельно тоже не стану. Сегодня вечером я немного почитаю. А завтра мы вернёмся в тот дом и посмотрим, что можно сделать, чтобы избавить тебя от беспокойного духа и вернуть покой этому месту.

Я едва заметно кивнул и убрал книгу, которую мне дала тётя Елена, в рюкзак. Видимо, выбора у меня не оставалось.

Тётя Елена вошла в комнату со стеклянным пузырьком в руках, за ней следовали Ханна и Джейсон, оба несли большие пакеты с солью.

– Это святая вода из реки Иордан, – объяснила тётя и протянула мне бутылочку.

Святая вода? Замечательно. Я не заглядывал в церковь уже несколько месяцев. С тех пор, как умерла мама. Но из воскресной школы и с уроков Защиты я помнил достаточно, чтобы понимать, для чего она нужна.

– На реке Иордан Иисус принял крещение от Иоанна Крестителя, – вставила Ханна, опуская свою соль на пол рядом с солью Джейсона.

– Я это знаю, – огрызнулся я невольно.

– Отлично, – лицо тёти Елены посерьёзнело. – Если этот человек – да, Алекс, он всего лишь человек, пусть и в призрачной форме – доставит тебе ещё какие-нибудь неприятности, окропи его святой водой.

Судя по выражению лица Фрэнка, тот уверенности Елены в действенности этого метода не разделял, но я всё равно взял пузырёк. Мне могла пригодиться любая помощь.

Не обращая внимания на хмурый взгляд Фрэнка, Елена продолжала:

– Она не прогонит его навсегда, но удержит на расстоянии, пока мы не вернём ключ, пока не освободим его жену и не отправим самого духа на ту сторону.

Я сжимал маленькую бутылочку в потной ладони и изо всех сил надеялся, что Елена права. Я ни за что не усну в комнате с этим монстром.

Глава десятая

Я взял «Историю с кладбищем» и забрался под одеяло. Вот бы мне такие способности, как у Никта. Может, если бы я видел призраков с раннего детства, как Никт или любой другой нормальный экстрасенс, мне бы не было сейчас так страшно? Напуганный чудик – вот тебе и лучший игрок в духобол за всю историю школы. Я хмуро посмотрел на миссис Уилсон. Она сидела на моей кровати, не произнося ни слова, и только нервно трясла ногой. Трясла и трясла, отчего неприятно поскрипывали пружины матраса. Это сводило меня с ума.

– Прекрати, пожалуйста, – зашипел я. – Я же сказал, у нас есть святая вода. Если он вернётся, я его оболью. – Говорил я гораздо смелее, чем думал на самом деле. Кто я такой, в конце концов, чтобы утешать призрака? Я отложил книгу на прикроватную тумбочку и взял в руку небольшой пузырёк со святой водой. Будет ли от неё толк?

– Куда мог задеваться ключ? – спросила миссис Уилсон уже, наверное, в шестисотый раз.

– Я же говорил. Я. Не. Знаю. – Я снова пошарил по тумбочке. – Я положил его сюда вчера вечером. Теперь его нет.

– Ты проверял на полу? Заглядывал под кровать?

– Ты знаешь, что да. И если ещё раз спросишь меня об этом, я вылью святую воду на тебя, – гневно процедил я и сразу почувствовал себя виноватым за сказанную гадость.

Но скрип кровати тут же прекратился. Миссис Уилсон замерла… Её глаза были прикованы к двери.

Ручка дрогнула и начала медленно поворачиваться.

В моей груди всё сжалось, и я перехватил бутылочку поудобнее, готовый выплеснуть её содержимое на жуткого духа.

Ручка провернулась до конца.

Большим пальцем я упёрся в пробку пузырька и приготовился её откупорить.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Миссис Уилсон пронзительно закричала и вылетела из комнаты сквозь стену.

Дверь распахнулась.

На пороге я увидел папу.

Я быстро спрятал руку со святой водой под одеяло. Я бы вдоволь посмеялся над миссис Уилсон, если бы сам не перепугался.

Папа прошёл внутрь и опустился рядом со мной на кровать, избегая смотреть на семейную фотографию, которая стояла на комоде – единственная фотография с мамой в нашем доме. Может, из-за неё папа почти никогда не заходил сюда?

– Я заметил у тебя свет. Почему ты ещё не спишь?

Я выпустил пузырёк из ладони, высвободил руку из-под одеяла и потянулся. Затем взял книгу:

– Я читаю.

– «История с кладбищем»? – сощурился папа.

– Задали по литературе. Она входит в список внеклассного чтения, – я раскрыл книгу.

– Хм. – Папа явно не впечатлился. – Ну и как?

– Довольно интересно. – Я не стал говорить, что хотел бы дружить с Никтом и привидениями с его кладбища. Если бы дружил, то знал бы, как правильно себя с ними вести?

Папа забрал у меня книгу и ознакомился с аннотацией:

– Не уверен, что тебе стоит сейчас читать о привидениях. Это может усугубить твои кошмары.

Ну вот опять…

– Пап, это же выдумка.

Он положил книгу на тумбочку.

– Ну, смотри сам. Если станет совсем тяжко или опять приснится что-то дурное, дай мне знать. Доктору Миджли стоит только позвонить. Я уверен, он с удовольствием напишет учителям…

Не сомневаюсь. Именно доктор Миджли убедил папу, что видеть призраков невозможно, если способности не проявились к десяти годам – это как-то связано с развитием мозга, – и что у меня посттравматическое расстройство. Напиши он записку моим учителям, все в школе решат, что я ненормальный.

– Нет, спасибо. Со мной всё в порядке. Правда. Это просто книга.

– Как скажешь, сын… – Папа крепко поцеловал меня в лоб. Обычно он так не делал. – Постарайся хотя бы читать её днём, а не перед сном.

– Не волнуйся, папа. – Пузырёк со святой водой упёрся мне в бедро, как бы напоминая, что волноваться очень даже стоит. – Со мной всё будет хорошо, – соврал я.

Папа встал и погасил ночник:

– Тогда ладно. Спокойной ночи.

Я сполз на подушку, прошептал молитву, прикоснувшись к маминому амулету, зажал в ладони пузырёк со святой водой и закрыл глаза.

* * *

За окном громыхало, шумели листья, дождь остервенело хлестал по стеклу, вырывая меня из уютного сна. Я открыл глаза и осоловело поморгал. Постепенно в полумраке комнаты начали проявляться детали. Белые стены. Будильник со светящимся бледно-зелёным циферблатом. Наша с мамой фотография.

Какой-то скрежет заставил меня приподняться на локтях и посмотреть в сторону окна. Мои сигилы не повредились. Хорошо.

Скрежет повторился.

Это, наверное, ветка дерева.

Затем снова.

Что бы это ни было, звук исходил не от окна. Я приподнялся чуть повыше и оглядел комнату. Могла ли белка забраться в дом, желая укрыться от непогоды?

И опять.

Скрежет когтей по половицам раздался совсем рядом. Я откинул одеяло, готовый бежать. Но что-то холодное толкнуло меня обратно в кровать с такой силой, что из лёгких выбило весь воздух. Я попытался отдышаться, но не успел. Что-то сильно надавило мне на грудь, как будто на меня уселся слон или опустилась бетонная плита.

Я жадно хватал ртом воздух, но до лёгких почти ничего не добиралось. И тогда я решился позвать кого-нибудь на помощь. Миссис Уилсон. Папу. Да кого угодно… Я закричал, что есть силы, но услышал лишь слабый хрип. Мамин Назар Бонджук бесполезно скользнул по моему плечу. Вот тебе и защита от зла. Если я не сделаю что-нибудь как можно скорее, я потеряю сознание. Я умру.

Но я не хотел умирать.

Я почему-то выжил в той аварии. Значит, переживу и это. Я водил по простыне руками, стараясь нащупать пальцами святую воду, которую, наверное, выронил во сне.

Кровать затряслась, ударилась об стену и начала подниматься. Изо рта сущности, всего в нескольких сантиметрах от моего лица, вырвался леденящий душу стон.

Если бы я мог закричать, я бы закричал. Я уже не думал о последствиях. Пусть отец хоть тысячу раз назовёт меня сумасшедшим. В моей комнате находилось самое настоящее зло. Прямо надо мной. И если я не найду святую воду, оно убьёт меня.

Скребя ногтями по простыне, я отчаянно шарил левой рукой между подушками, когда прохладная бутылочка внезапно ткнулась мне в предплечье. Я подцепил её сгибом локтя и постарался дотянуться до неё правой рукой. Но не смог.

Сущность засмеялась. Тем самым холодным мрачным смехом, который я услышал, когда нашёл перепуганную женщину, молящую о помощи сквозь стену в том подвале.

Стараясь не выронить бутылочку, я задрал согнутый локоть левой руки как можно выше, пальцы правой руки почти дотянулись до пробки. Почти.

Ещё. Немного. Усилий. И… Есть! Я перехватил пузырёк правой рукой, откупорил его большим пальцем и выплеснул содержимое на тёмную фигуру перед собой.

Крик, более жуткий, чем скрежет сминаемого металла, наполнил комнату. Тяжесть мгновенно отступила, резкая боль пронзила запястье правой руки: пустая бутылочка отлетела в дальний угол. Рёв, полный гнева и ярости, пронёсся по моей спальне, сметая с полок книги, и, наконец, вырвался в ночь сквозь окно.

Стекло осыпалось на ковёр мельчайшими блёстками.

Я обхватил пульсирующее запястье левой рукой и ещё долго сидел неподвижно. Я ждал, наблюдая. Гадал, не вернётся ли он.

Если не брать в расчёт тихий стук дождя и шелест листьев, меня окружала тишина.

Призрак ушёл. Вот только я не имел понятия… Ни малейшего… Как объяснять всё это отцу.

Глава одиннадцатая

К счастью, отец спал как убитый. Дождь, гром и ветер, конечно, этому способствовали. И всё же я не представлял, как он не услышал ни грохота кровати, ни падающих с полок книг, ни бьющегося стекла.

По крайней мере, мне удалось отвертеться от школы в этот день. Папа купился на мою историю о том, что из-за бушевавшей грозы в окно врезалась ветка, поэтому я совсем не выспался.

К моменту, когда папа пришёл осмотреть повреждения, я уже успел вернуть книги на положенные им места. Он немного опоздал на работу, но успел заклеить пустую раму плотными мешками для мусора. Внешний вид «заплатки» меня не тревожил, лишь бы внутрь не проникали жуки, влага и этот злющий призрак. Но папа серьёзно нацелился вставить стекло в кратчайшие сроки и вышел из дома, не отлипая от мобильного телефона.

– Мой сын не может спать с выбитым окном… Да, сегодня днём будет отлично… – Входная дверь с грохотом закрылась, и я проследил, как папа садится в минивэн, купленный после аварии. «Пятизвёздочный рейтинг безопасности и куча места, чтобы возить клиентов и детей», – говорил он о нём. И неважно, что я вовсе не собирался снова играть в духобол, и нужда куда-то меня возить отпала сама собой.

Я подхватил рюкзак, взял яблоко вместо завтрака и вышел из дома. Я жаждал ответов. И потому направился в единственное место, где мог их найти.

Вывеска «Агентства» тёти Елены раскачивалась на раннем осеннем ветру. Табличка «Закрыто» в витрине, хоть и покосившаяся, вселила в меня отчаяние. Но я всё равно попробовал подёргать ручку. Заперто. Решив попытаться последний раз, я постучал, надеясь, что тётя Елена всё же внутри. Мне не хотелось разговаривать с ней в её доме в присутствии Ханны или тёти Труди.

– Алекс? – За спиной послышался шелест юбок и звяканье ключей. – Почему ты не в школе? Уже почти десять.

– Папа разрешил мне не ходить, – выпалил я, удивляясь острому чувству необходимости объясниться перед ней. Не буду скрывать, я очень обрадовался, когда она появилась. Я всегда считал свою тётю немного странной, немного чудаковатой. Папа наверняка бы использовал слово «эксцентричная». Может, она и была такой, а может, и нет, но что я понял про неё точно – она обладала острым умом. Настоящая охотница.

Она прошла мимо меня, бросив взгляд на моё перевязанное запястье, и отперла дверь:

– Не надо оправдываться, дорогой. Заходи и расскажи мне, что случилось.

Включив электрический чайник, расписанный сигилами, Елена усадила меня за стол.

– Расскажи, что случилось, – повторила она через пару минут, когда поставила между нами две чашки ромашкового чая.

И я рассказал. О том, как с трудом уснул, о грозе и о скрежете.

– Потом что-то швырнуло меня на кровать, и мне показалось, что из лёгких выжали весь воздух.

Пока я говорил, Елена не перебивала, но хмурилась всё сильнее.

– Ну что ж, похоже, ты привлёк злого духа, – подытожила она.

– Типа таких, с какими приходят разбираться федеральные экстрасенсы? – К горлу подступил ком, холодный и влажный, как слизняк.

– Я не уверена. – Она подошла к книжной полке и провела пальцем по корешкам книг. – Начни с этого. – Она сунула мне книгу «Как очистить дом от духов и призраков».

Шикарно.

– А почему это должен делать я? Почему не Фрэнк?

– Фрэнк? У Фрэнка были некоторые… Трудности с его последним учеником. – Тётя Елена поджала губы, словно собиралась сказать что-то ещё, но передумала. – Кроме того, как Фрэнк и сказал, ты должен сделать это сам, потому что ты экстрасенс, и ещё, потому что дух последовал за тобой в твой дом.

– Неужели больше никто не может мне помочь? – простонал я.

– Помнится, ты был категорически против того, чтобы рассказывать о своём даре кому-либо из взрослых, кроме меня и Фрэнка. И в особенности своему отцу. Нет, ты, конечно, всегда можешь подать заявление в БПР и ждать от них ответа от шести до двенадцати месяцев.

– Так долго?! – Я знал, что Бюро не торопится, но жить с мстительным духом убийцы, навещающим меня каждую ночь, целый год я не смогу.

– Именно благодаря их нерасторопности агентства вроде моего и существуют. – Её глаза лукаво сверкнули. – А с твоим даром, Алекс, ты способен на невероятные вещи.

Дар? Экстрасенсорика – это не дар, а проклятие. Фуф. А возможно ли такое, что тётя Елена хочет сделать из меня экстрасенса, потому что это помогло бы её бизнесу? А вовсе не мне. Я отшатнулся от неё, размышляя, действительно ли я ей дорог.

Наверное, она заметила моё замешательство, поскольку сразу смягчилась:

– Я знаю, что это трудно, Алекс. Но ты справишься. Я в тебя верю. – На мгновение она сжала мои пальцы. – Ты принёс ключ?

Я почесал татуировку у основания черепа:

– Я не смог его найти.

– Ты везде посмотрел?

– Да, – мой голос дрогнул. – Он пропал с тумбочки. Под кроватью его тоже не оказалось. Даже миссис Уилсон смотрела. Он будто испарился.

Тётя Елена подошла к деревянному шкафу, достала большой пакет соли и ещё одну бутылочку со святой водой и поставила их передо мной на стол:

– Пока ты не решишься рассказать всё отцу, я буду помогать тебе, чем смогу.

– То есть вечно.

Она нахмурилась, как ребёнок, которого уличили в краже конфет из буфета накануне Хэллоуина, но я не собирался уступать.

– Возможно, у тебя не останется выбора, Алекс. Возьми это с собой. Рассыпь соль вдоль стен своей комнаты, а лучше вообще во всём доме. И не забудь про окна. Проверь, чтобы соляные линии не прерывались. Это должно помочь. – Она протянула мне ещё один пузырёк со святой водой. – Держи её при себе. Просто на всякий случай.

– А вы чем займётесь?

– Постараюсь договориться о встрече с мистером Грейвзом.

Мистер Грейвз? Мне почему-то не понравилось, как прозвучала эта фамилия.

* * *

Стекольщик закончил свою работу к трём часам. Это означало, что мне следует поторопиться, если я хочу успеть рассыпать соль до прихода Джейсона или Ханны. Наверняка они захотят узнать, почему я пропустил школу.

Я поглядел на книгу, которую мне дала тётя Елена, потом на папин компьютер – единственный в нашем доме. Законом разрешалось иметь один компьютер на семью. Так же, как один телевизор, да и вообще всё, что работало от электричества. Электроприборы, в особенности компьютеры, доставляли много хлопот в первое время после их изобретения. Но учёные ратовали за поддержку научно-технического прогресса в любых условиях. А потому бросали все силы на совместную работу с лучшими государственными экстрасенсами, чтобы защитить технику от призрачной активности. Когда стало понятно, что духи любят путешествовать по проводам и через интернет, в БПР создали Отряд паранормальной кибербезопасности. А всю электронику стали продавать с защищёнными проводами и почти невидимыми печатями Соломона на экранах.

Тем не менее я трижды проверил целостность всех печатей, прежде чем включил его. Затем я сделал то, что делают все нормальные двенадцатилетки за компьютером, – полез в интернет.

Я набрал «злой дух» в поисковике и, пока страница грузилась, молился, чтобы объект моего интереса не выскочил на меня через экран.

Первый же результат – определение. Хорошо. Возможно, я на правильном пути. Я пробежал его глазами.

Злой дух – душа человека, при жизни имевшего злые намерения. Поскольку дух сохраняет черты характера живого человека, он может быть злым, беспокойным или просто вредным.

Это очень походило на моего призрака. Если он действительно убил жену в подвале, то может попытаться убить и меня.

Затем я заглянул на сайт городских экстрасенсов и просмотрел список «Действенных способов избавления от тёмных и злых духов».

1. Святая вода

2. Морская соль

3. Свечи

4. Благовония (особенно шалфей)

5. Молитва

6. Фэн-шуй

7. Чеснок

8. Красная дверь

Первые шесть пунктов я взял на заметку, а вот последние два – чеснок и покраску двери в красный цвет – решил пропустить. Эти вещи папа точно бы заметил. Лучше уж использовать святую воду и соль, как нас учили в начальной школе.

Покончив с компьютером, я вытащил пакет с солью из-под кровати, куда его запрятал, вернувшись от Елены. Взял на кухне чистое ведро и мерную чашку, как вдруг в заднюю дверь постучали.

От испуга я выронил ведро, поспешно пнул его ногой под стол и пошёл открывать.

– Кто там? – спросил я сквозь дымку занавесок.

– Это я, Джейсон. Скорее впусти меня.

Со вздохом облегчения я открыл дверь:

– Я рад, что это ты.

Заметив у меня мерную чашку, Джейсон принюхался:

– Где ты был весь день и что задумал?

Я коротко рассказал ему о ночном нападении и о поручении тёти Елены. Без лишних вопросов Джейсон помог мне наполнить солью ведро и мерную чашку, и мы занялись делом.

Мы сыпали соль толстым слоем вдоль всех стен в каждой комнате, особое внимание уделяя дверным и оконным проёмам.

Мою комнату мы оставили напоследок, просыпав каждую линию у стен двойным слоем, а вокруг кровати и того больше, да так увлеклись, что она стала походить на остров, окружённый соляным морем. Я надеялся, что этого хватит.

Джейсон оглядел нашу работу:

– Не знаю, Лекс. Тут очень много соли. Неужели твой отец её не заметит?

– Не-е-е. Пока он без очков и не смотрит на пол, всё будет в порядке.

– Чего тебе не хватает, – заметил Джейсон, – так это ловушки.

– Ловушки?

Джейсон подошёл к комоду и начал рыться в ящиках, где я хранил духобольную форму и инвентарь.

– Конечно. Ты привёл призрака домой с помощью приманки-ключа.

– Который пропал, – фыркнул я. Меня жутко бесило, что я до сих пор не нашёл его.

Джейсон взял в руки старый мяч, не обращая внимания на моё недовольное лицо.

– Это неважно. Он ещё найдётся. Важно, что в качестве приманки теперь сойдёшь и ты. А если я что-то и знаю об охоте, так это то, что не стоит использовать приманку без ловушки. – Широко улыбнувшись, он бросил мяч мне.

Немного повертев его в руках, я посмотрел на Джейсона:

– Кажется, я понял, что ты имеешь в виду.

Вместе мы бросились к коробке, в которую я упаковал всё, что было у меня с собой в день аварии.

Я вскрыл коробку и вытащил новый, ещё не заправленный полтергейстом мяч.

– Круто! – Джейсон забрал его у меня. – Повезло, что у тебя есть пустой.

Внезапно я ощутил некоторую неуверенность. Новые мячи всегда продавались пустыми – оболочка, покрытая сигилами. Поместить внутрь полтергейста могли только судьи штата по духоболу, они же проверяли мяч и защитные знаки на нём на целостность.

– Пустой-то пустой, но как мы собираемся загнать призрака внутрь?

Джейсон выудил из рюкзака книгу «Замани призрака: ловушки и хитрости»:

– Я тоже кое-что почитал на досуге. Держи, – он протянул книгу мне. – Ты всегда лучше меня разбирался в оберегах и сигилах, тебе и рисовать. А я подержу мяч.

Я просмотрел содержание и открыл главу, посвящённую приманивающим и запирающим знакам. Выбрав те, которые, как мне казалось, лучше всего подходили для заманивания призрака в мяч, я достал баночку с чёрной краской – последний раз я ей пользовался в пятом классе на уроках по Защите – и принялся за работу.

Когда мы закончили, папа уже вернулся домой. А мне оставалось только молиться, чтобы грядущая ночь прошла спокойно.

* * *

Миссис Уилсон так и не появилась. Может, из-за соли, а может, из-за собственного страха. В любом случае, мне не за что было её винить. Я тщательно проверил все соляные линии и ловушку, которую мы с Джейсоном подготовили. Затем достал из кармана джинсов бутылочку со святой водой и запрятал её под резинку трусов. Когда я забрался в постель, я чувствовал себя, как готовящийся к сражению боец. Спустя, как мне показалось, несколько часов я забылся беспокойным сном.

Я открыл глаза, не понимая, что меня разбудило, голова неудобно наклонилась набок. Я смотрел прямо на мерцающий циферблат будильника, который показывал два часа ночи.

Что-то бахнуло в окно, заставив свежевставленное стекло задрожать. А потом я услышал скрежет. Скряб. Скряб.

Я сел в кровати, прижав колени к груди.

Бах. Скряб. Скряб. Скряб.

Холода я не чувствовал. Даже лёгкой прохлады, которую обычно ощущал рядом с миссис Уилсон.

Бах. Скряб. Скряб. Скряб.

Я включил ночник и посмотрел на окно. Шторы были задёрнуты не до конца.

Бах. Скряб. Скряб. Скряб.

Что-то тёмное, формой напоминающее кулак, билось в окно. Кто-то очень хотел попасть внутрь.

Безуспешно пытаясь проглотить спазм, сдавивший моё горло, я поднялся с кровати и проверил соль. Не заметив в линиях ни единого разрыва, я оглянулся на ловушку. Мяч лежал неподвижно в изножье кровати, сигилы на нём не светились. Он бы мне никогда уже не пригодился, если бы не призрак.

Под мощными ударами оконное стекло дрожало и прогибалось. Я медленно двинулся к окну. Возможно, если я задвину занавески полностью, то, что снаружи, просто уйдёт?

Я потянулся к шторам и застыл как вкопанный. Сквозь запертое окно спальни на высоте второго этажа на меня смотрел призрак мужчины. Он был почти прозрачный, но его глаза то вспыхивали красным, то тускнели до гнилостно-коричневого цвета, а губы кривились от ненависти.

Моё сердце колотилось так, что, казалось, готово было выскочить наружу. Неимоверным усилием воли я заставил себя пошевелиться и задёрнул занавески.

Мужчина снаружи завыл. И от этого воя, больше похожего на звериный, чем на человеческий, одно из стёкол в раме наконец лопнуло, осыпав меня градом осколков.

Внезапная боль обожгла руки и лицо – стекло порезало кожу. Я подскочил к кровати и забрался под одеяло, накрывшись с головой, чтобы защититься от новых повреждений. Сжимая в руке пузырёк со святой водой, я молился, чтобы солевые линии выдержали.

Призрак всё не унимался, снова и снова осаждая оставшиеся стёкла ударами, но внутрь войти не мог. Вопли продолжались, казалось, несколько часов, пока наконец не утихли вместе со стуками и скрежетом.

* * *

Отец собирал в совок осколки разбитого стекла в моей комнате и трясся от гнева:

– И как ты это объяснишь, а? Ещё одна ветка?

Я старательно избегал его взгляда. Что я мог ответить, если он не желал слышать правду?

– Ночью не было грозы, Алекс. – Он замёл ещё одну кучку. – Это ведь твоих рук дело, верно? – Папа высыпал последний совок в плотный полотняный мешок, который принёс из гаража. – Я провожу слишком много времени на работе, вот ты и пытаешься привлечь моё внимание. Всё, я звоню доктору Миджли.

Отец наклонился поднять большой осколок, который пропустил, как вдруг заметил что-то под кроватью.

Моё сердце ушло в пятки, но я поборол желание сбежать. Пожалуйста, пусть он найдёт только мяч.

Папа опустился на колени, запустил руку под кровать и достал бутылочку со святой водой, которая умудрилась выскользнуть из-под резинки моих трусов.

– Это ещё что такое? – Он прочитал этикетку. – Святая вода? Откуда она у тебя?

Я открыл рот, но поняв, что всё равно не смогу ничего объяснить, почти сразу закрыл его.

Отец швырнул бутылочку на кровать:

– Неважно. Можешь не отвечать. Пора это прекращать.

– Ты прав, папа. Пора. И я пытаюсь…

Отец поднял руку:

– Просто иди в школу, Алекс. Позже поговорим. Ты опаздываешь.

Как только он вышел из комнаты, я схватил святую воду и сунул её в карман джинсов. Затем взял рюкзак, запихнул в него мяч-ловушку и отправился в школу.