Текст книги "Лилия и Леопард"

В глазах Ранда появились смешинки.

– Джек, действительно, описал тебя, Лианна. Он заявил, что ты холодная, бессердечная, высокомерная. Боюсь, что Джек был несколько не в себе после твоего выстрела, чтобы признать, что ты ангельски хороша.

– Он такой же изворотливый и хитрый, как и его хозяин, – огрызнулась Лианна.

– Но ведь ты тоже придумала сказку.

Она хотела и не могла отвести взгляд от его ласковых глаз, в которых горел завораживающий ее огонь. Ранд погладил Лианну по щеке.

– Сирота в замке – правда. Но дочь охотника, хорошо образованная компаньонка владелицы замка? Ты была так убедительна, как же я мог не поверить тебе?

– Ты знал, англичанин, – твердила она, извиваясь всем телом, чтобы избавиться от его обжигающего прикосновения.

– Нет, – прошептал Ранд, наклоняясь к ней. – Кроме того, Лианна, ты забыла о самом убедительном подтверждении моей правоты.

– Что ты имеешь в виду? – высокомерно спросила девушка.

– К моменту моего прибытия во Францию мадемуазель Беллиан уже была замужем, – он нежно погладил ее по руке. – Но девушка, с которой я занимался любовью у креста Святого Катберта, была девственницей.

Это оглушило Лианну: удар был точен. Господи, как же хорошо Ранд знал ее.

– Нет, – защищаясь, неистово отрицала она. – Я не была, я…

– О Лианна, с кем ты споришь?! – сказал Ранд. – Правда, сегодня во время праздника в мою душу закралось сомнение, но когда я вспомнил, как мы впервые любили друг друга, от йего не осталось и следа, – его пальцы погладили ее бедро. – Еще до того, как я увидел кровь, я уже знал, что ты девственница. Пожалуйста, не делай вид, что все забыла. Ты была так свежа, так восхитительно смущена… Даже не имея собственного опыта, я догадался о твоей невинности.

Лианна зажмурилась, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Разве могла она это забыть: его колебания, свою неопытность, его нежные руки, свою податливость, наслаждение, которое они получали от близости друг с другом.

– Скажи мне, – настаивал Ранд. – Объясни, как могло случиться, что будучи замужем, ты осталась целомудренной?

Девушка, прищурившись, посмотрела на него и потянулась всем телом.

– Я не хочу, чтобы меня допрашивали, как узника на дыбе. Я не обязана тебе ничего объяснять, – неожиданно мрачное подозрение мелькнуло у нее в голове. – А вот ты должен мне кое-что рассказать.

– У меня от тебя нет секретов, Лианна. Больше нет, – улыбнулся Ранд.

«О, я чувствовала себя намного счастливее, когда они у тебя были», – с горечью подумала Лианна, а вслух холодно заметила:

– Я нахожу, что Лазарь Мондрагон утонул в очень удобное для тебя время: как раз тогда, когда ты силой вынудил меня вступить с тобой в брак.

Ранда так покоробило ее заявление, что он едва мог дышать. Бросив на Лианну яростный взгляд, рыцарь, наконец, с трудом произнес:

– Ты заходишь слишком далеко, обвиняя меня в убийстве.

– Неужели, англичанин? – усмехнулась она. – Ты проник в мой замок, похитил меня, бросил вызов лучникам Гокура. Тебе многое приходится делать во имя короля Генриха. Почему же не пойти на убийство?

– Твой дядя заверил меня, что ваш брак был быстро аннулирован, – с горечью произнес Ранд.

Лианну охватили сомнения. Она хорошо знала, что ее дядя, герцог Бургундский, даже королей обманывал полуправдой и пустыми обещаниями. Почему же она ожидает, что Ранд должен видеть насквозь умеющего искусно плести интриги Жана Бургундского?

Тем не менее голосом холодным как лед Лианна заявила:

– В марте ты отсутствовал две недели. Как я могу узнать, не ездил ли ты в Париж, не умер ли Лазарь от твоей руки?

Лицо Ранда окаменело от гнева. Затем, справившись с собой, он нежно провел кончиками пальцев по подбородку девушки, по ее шее. Лианна попыталась представить эту руку, сжимающей горло беззащитного человека… и не смогла.

Словно прочитав ее мысли, Ранд тихо сказал:

– Ты будешь знать это наверняка, если поверишь мне.

– Тогда я не узнаю никогда, потому что никогда не поверю тебе.

Ранд дотронулся до шнура на ее запястье.

– Могу ли я доверять тебе, Лианна?

И хотя Лианна понимала, что он предлагает ей возможность освободиться от этих пут, она не удержалась и бросила ему в лицо:

– Ты можешь быть уверен только в том, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить твои планы.

Ранд медленно, словно неохотно, убрал руку с надежно завязанного шнура и какое-то время сидел молча, понурив голову. Лианна слышала его учащенное дыхание, видела перед собой обнаженную вздымающуюся грудь, чувствуя, как силы оставляют ее.

Наконец он заговорила.

– Мы вместе, Лианна. Ни этого ли мы всегда хотели?

– Я хотела Ранда, а не Энгуиранда Фицмарка.

– Мы не изменились, – Ранд наклонился к ней и прошептал: – Это наша брачная ночь.

Лианна испуганно вздрогнула и отвернулась.

– Нет!

Он нежно провел языком по ее маленькому уху.

– Ты можешь ругать меня сколько угодно, но в глубине души ты знаешь, что наши судьбы переплелись навсегда. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. И ты стала ею.

Охваченная желанием и страхом, Лианна все же нашла в себе силы, чтобы возразить ему.

– Ты хотел мой замок, а не меня.

Ранд улыбнулся – настолько неубедительно прозвучал ее голос, и дотронулся до пульсирующей жилки на обнаженной шее.

– Я хочу тебя, Лианна. Всегда.

Она попыталась отодвинуться, но безуспешно.

– Тогда лучше держи меня связанной, потому что я никогда не пойду тебе навстречу.

– Я удержу тебя своей любовью, а не цепями, – прошептал он, целуя ее лицо, шею.

Лианна из последних сил пыталась побороть желание, горячей волной затопившее все ее тело. Но красота Ранда, его ласки делали невозможным дальнейшее сопротивление. Она со страхом чувствовала, как помимо ее воли набухают груди, увлажняется лоно.

– Если бы ты знала, как ты сейчас прекрасна, – пробормотал Ранд. – Мне всегда нравились твои серебристые тона, но этот призрачный свет придает тебе какой-то золотой оттенок.

Он взял в ладони ее лицо и прильнул к губам жадным поцелуем. Лианна говорила себе, что если бы руки были у нее свободны, она бы отвесила ему пощечину. А может быть, нет?

Этот страстный поцелуй связал Лианну по рукам и ногам сильнее, чем бархатные шнуры, он грозил сокрушить ее волю, растопить ее ненависть, ввергнуть в пучину сладострастия.

Собрав последние силы, она отвернулась и прерывающимся голосом произнесла:

– Немедленно прекрати это.

– Я хочу гораздо большего, Лианна.

Его руки медленно опустились вниз. Ранд почувствовал, как заострились ее груди под тонкой туникой, и принялся осторожно ласкать их, делая круговые движения. Лианна закусила губу, чтобы сдержать готовый сорваться с губ крик.

Его нежные ласки таили в себе что-то жестокое, как будто Ранд стремился доказать свое превосходство, свою власть над ее телом.

– Мы никогда еще не занимались любовью в темноте, – вслух размышлял он. – Мы всегда любили друг друга при ярком солнечном свете.

– Теперь эта любовь обречена погрузиться во мрак, – с вызовом сказала Лианна.

– Любимая, – Ранд поцеловал ее в губы. – Нам совершенно не нужно быть врагами.

– Но мы – враги, и навсегда останемся ими. Подумай об этом, Энгуиранд Фицмарк. Ты – англичанин и собираешься отдать мой замок королю Генриху. Я – француженка и буду сопротивляться этому до последнего вздоха.

– Я люблю тебя.

– А я презираю тебя!

– Да? – улыбнулся Ранд и погладил ее бедро; у Лианны перехватило дыхание. – Скажи, что ты презираешь это, – его пальцы продолжили свое восхитительное путешествие. – Ты любишь меня. И когда-нибудь сама скажешь об этом.

– Никогда, – клятвенно заверила она и хотела произнести гневную обличительную речь, но Ранд закрыл ей рот поцелуем.

Слабея от желания, Лианна решила, что самое лучшее – это представить себе, что с ней сейчас Ранд, ее возлюбленный. Она попыталась как-то оправдать свое вожделение. Очевидно, в вино, которое ей подали на пиру, было подмешано зелье. Конечно же, ее опоили возбуждающей настойкой! Иначе бы она не лежала так спокойно, отдаваясь ласкам своего врага.

Ранд страстно целовал Лианну в губы, в то время как его руки, так хорошо знающие каждую клеточку тела любимой, возбуждали ее. Сильные пальцы медленно скользили по обнаженной ноге, забирались под тунику, все увереннее прокладывая себе путь.

Тело Лианны предало ее. Оно полностью расслабилось и отказывалось подчиняться разуму. В глубине души Лианна даже радовалась, что у нее связаны руки: это не давало ей возможности сопротивляться и оправдывало ее покорность Ранду.

Лианна презирала себя за то, что поддалась его ласкам; она ненавидела Ранда за то, что он довел ее до такого состояния. Но пока Лианна боролась с собой, руки Ранда обещали ей бездну наслаждений.

– О, любимая, – прошептал он, развязывая тунику. – Я так мечтал стать твоим мужем… ты такая сладкая… – его губы следовали за его руками.

Лианна вдруг с удивлением отметила про себя, что Ранд говорит по-французски. «Мы сражаемся друг с другом на английском языке, а о любви говорим на французском», – с горечью подумала она. Но когда его руки распахнули тунику, в ее голове не осталось никаких мыслей. Лианна чувствовала только огонь неистовых ласк Ранда, каждым нервом отзываясь на эти прикосновения.

Обнаженная и связанная, она должна была испытывать унижение, но вместо этого чувствовала себя совершенно свободной и желала его до такой степени, что хотелось плакать.

Сильное тело Ранда нависло над ней, словно гора.

– Ты хочешь меня, Лианна? – прошептал он у ее губ.

– Да, – выдохнула она.

Ранд страстно поцеловал Лианну, сплел свои пальцы с ее нежными пальчиками, и их тела слились воедино.

Она выгибалась ему навстречу, отвечая на его толчки, забыв, что Ранд – враг, что он насилует ее как победитель. Лианна наивно полагала, что ее ненависть уничтожит любовь к рыцарю из рощицы, но он был здесь, рядом с ней, преданный и любящий. Закрыв глаза, она полностью отдалась своему чувству, наслаждаясь его телом, его страстью, словами любви, которые срывались у него с губ.

Лианна снова парила в облаках, как раньше, во время их незабываемых встреч на лужайке. Она поднималась все выше и выше, и наконец крик облегчения слетел с ее губ. Лианна порывисто сжала Ранда бедрами, он напрягся и тоже забился в судорогах своего освобождения.

Потом они в изнеможении лежали рядом, усталые и счастливые; их сердца бились как одно. Лианна вздохнула, обняла его и… замерла, вся похолодев.

– Будь ты проклят! – с ненавистью сказала она, пытаясь отодвинуться от Ранда.

Лицо Лианны и шея пылали от унижения. Оказывается, он развязал ей руки, а она даже не заметила этого, могла сопротивляться ему, но не сделала ни малейшей попытки! «То была прежняя Лианна», – попыталась оправдаться девушка. Но теперь ей стало совершенно ясно, что Ранд привязал ее к себе гораздо прочнее, чем бархатные шнуры, удерживавшие на кровати. Безрассудная страсть крепко связала Ли-анну с этим человеком.

Девушку охватила ярость, но ее негодование было больше направлено на себя, чем на Ранда. Она считала его врагом, а сама стала узницей своего желания. Лианна поклялась бороться с ним, а вместо этого отдалась ему со всей страстью. Что ж, Ранд достиг своей цели – не силой, а нежностью.

«Ты любишь меня. И когда-нибудь сама скажешь об этом», – вспомнила она его слова.

– Убирайся, англичанин, – приказала Лианна.

Он повернулся на бок, по-прежнему держа ее в своих руках. Лианна знала, что нужно оттолкнуть его, но в объятиях Ранда было так тепло и уютно, она чувствовала себя совершенно расслабленной.

Ранд приподнялся на локте и нежно посмотрел ей в глаза.

– Лианна, я хочу быть тебе настоящим мужем.

– И вассалом короля Генриха.

– Да, – Ранд сжал ее плечи. – Генрих принес Англии порядок и процветание. Он сделает это и для Франции.

– Франция не примет иностранца на троне, – Лианна нахмурилась. – А я не потерплю англичан в Буа-Лонге.

– У тебя нет выбора, моя женушка.

Холодная уверенность в голосе Ранда насторожила ее. Перед глазами Лианны встало лицо герцога Бургундского.

– Что собирается делать мой дядя?

– На рассвете он отправляется в Компьень и забирает всех своих людей. Арманьяк собирается захватить город.

Негодование охватило Лианну. Будь проклят Бернар Арманьяк и Жан Бургундский, раздирающие Францию на части! Будь проклят Энгуи-ранд Фицмарк, который узнал новость раньше нее!

Неожиданно Лианна почувствовала облегчение; все складывалось не так уж плохо. На ее губах заиграла удовлетворенная улыбка.

– Итак, мой дядя уезжает. Значит, Гокур еще сможет удержать для меня Буа-Лонг: я насчитала всего десять человек, одетых в твои цвета.

– Конечно, – усмехнулся Ранд. – Если не принимать во внимание, что он – наследник Лазаря и в отличие от тебя находится в замке.

– Хорошо, ты – барон Лонгвуда. Что же ты собираешься делать с Жерве и Гокуром?

– Я заставлю их удирать через солончаки.

– Это с десятью-то воинами против пятидесяти Гокура? Твоя самоуверенность просто поражает, – с издевкой сказала Лианна.

Казалось, ее сарказм не произвел на Ранда особого впечатления. Он улыбался, поигрывая шнуром, которым связывал ей руки. Потом, внимательно посмотрев на Лианну, Ранд бросил его на пол.

– Извини, что связал тебя. Больше я не буду это делать, если… если только ты не вынудишь меня.

Она попыталась отодвинуться.

– Это единственный способ заставить подчиниться тебе.

Ранд наклонился, захватив губами сосок на ее груди, потом оторвался и спросил:

– Ты в этом уверена, Лианна? – его рука медленно поползла вниз, снова разжигая остывший было внутри огонь. – Да?

Ее чувственные струны зазвенели под ласкающими пальцами Ранда и теплыми губами. Но разум пытался вырвать Лианну из цепких объятий страсти. Ведь Ранд взял ее невинность, обманул ее сердце, положил глаз на ее замок. То мимолетное наслаждение, которое доставляет ей его тело, едва ли достаточно для прощения всех прегрешений.

– Прекрати, – с негодованием сказала Лиая-на, но Ранд, казалось, ничего не слышал и продолжал покусывать ее шею. Тогда она уперлась кулачками ему в грудь и, собрав все свои силы, оттолкнула Ранда. Он откинулся на спину и нежно посмотрел на нее. «Боже, как красив этот мужчина!» – пронеслось в голове Лианны. Его лицо, его тело – все так неудержимо влекло к нему…

– Не отталкивай меня, Лианна, – попросил он.

Но ее сердце уже покрылось льдом. Внезапно Лианне захотелось как можно больнее уязвить его.

– Я никогда не хотела тебя, англичанин. Никогда! Даже когда считала тебя Рандом-Гасконцем.

– Нет, хотела, – горячо возразил он. – Ведь ты первая предложила…

– А ты никогда не задумывался, почему, глупец? – голос Лианны звенел от напряжения и немного дрожал, но она уже была не в силах остановиться. – Неужели ты настолько самоуверен, что, действительно, считаешь себя неотразимым?

Лианна швыряла в лицо Ранду эти слова, наблюдая, как исчезает с лица его уверенность в том, что они помирятся и забудут нанесенные друг другу обиды. Правда, к ее глубокому разочарованию, она не получала глубокого удовлетворения, причиняя ему боль.

– Ты хотел знать о Лазаре, – медленно произнесла Лианна. – Хорошо, я расскажу тебе о нем. Будучи замужем, я, действительно, оставалась целомудренной, потому что он отказался лечь со мной в постель, так как не хотел, чтобы у меня родился ребенок. Да, да, Лазарь старался сделать все для того, чтобы замок унаследовал его любимый Жерве, – слезы выступили у нее на глазах и покатились по щекам. Лианна со злостью смахнула их и продолжила: – Мне нужен был наследник для Буа-Лонга. Вот поэтому я и добивалась твоего внимания.

Недоверчивый растерянный взгляд Ранда едва не заставил ее замолчать. Она не предполагала, что так трудно будет произносить эти слова.

– Это моя единственная причина, – с вызовом закончила Лианна.

Ранд порывисто схватил ее за руки. Его взгляд обжигал.

– Ты можешь лгать себе, но сердце не обманешь. Ты можешь заявлять, что я сыграл роль жеребца, но мне известно другое. Я видел твое лицо, охваченное страстью, чувствовал прикосновение твоих ног, обвивающих меня, слышал стоны наслаждения, срывающиеся с твоих губ…

– Только потому, – перебила она, – что я не хотела, чтобы ты догадался об истинной причине моих встреч с тобой.

Его красиво очерченный рот внезапно стал жестким. Ранд отпустил Лианну, отвернулся и стал медленно натягивать на себя одежду.

– Ну, и… – бросил он ей через плечо, – ты добилась своей цели? Ты уже носишь под сердцем моего ребенка?

Ровным безжизненным голосом с непроницаемым выражением лица она сказала:

– Я не знаю. Но сомневаюсь, что зародившаяся во мне новая жизнь смогла бы выдержать все испытания, которым ты подверг меня, похищая из замка.

Ранд так шумно выдохнул, что Лианне показалось, будто стрела пролетела у нее над ухом.

– А что ты скажешь о своем безрассудном спуске из окна круглой башни? – в его голосе слышалась боль.

Лианна молча отвернулась к стене. Она ожидала, что будет чувствовать себя лучше, причинив Ранду боль, но вместо этого ощущала внутри себя только холодную пустоту. И эта пустота выталкивала из груди ее сердце.

Глава 11

С развевающимся за спиной плащом Ранд быстрыми шагами пересекал двор крепости Ле-Кротой, направляясь к казармам. Жара в Пикардии сменилась прохладной ветреной погодой. Приветствуя раннее утро, в небе с жалобными криками кружились кроншнепы. Вот они полетели к морю. Ранд задумчиво проводил их взглядом, наблюдая, как птицы сражаются с ветром.

Он не успел позавтракать, и голодный желудок требовательно напоминал о себе. Честно говоря, Ранду было не до этого. Негодование и обида Лианны занозой застряли у него в сердце. Она была твердо уверена, что он обманывал ее с самого начала, и попыталась убедить Ранда, что делала то же самое, используя его лишь для того, чтобы обзавестись ребенком, наследником Буа-Лонга. Тело Ранда еще помнило наслаждение, полученное этой ночью; его душа страдала от ее жестоких слов.

Честолюбивый король разъединил их. Преданность Генриху повелевала Ранду захватить Буа-Лонг и удержать для Англии; преданность Лианны безумному Карлу обязывала ее сохранить замок для Франции. Из пылких любовников они превратились в заклятых врагов. Стиснув зубы, Ранд поклялся себе снова завоевать любовь Лианны.

На сегодняшний день перед ним стояло две основных задачи: ему предстояло решить, как освободить Буа-Лонг от Мондрагона и Гокура, и он должен был доказать Лианне, что их любовь сильнее политических распрей.

Первую задачу Ранд собирался выполнить в двухнедельный срок. Для решения второй потребуются недели, месяцы, возможно, даже годы.

Он оставил Лианну в комнате. Она спала или, скорее всего, притворялась, что спит, чтобы избежать общения с ним. На всякий случай Ранд принял меры предосторожности: Симон и Батсфорд сторожили Лианну у двери, окно в комнате закрыли ставнями и заперли на ключ. Ей, правда, было разрешено выходить из круглой башни, но так, чтобы она не исчезала из поля зрения его людей.

Ранд был уже возле казарм, когда в главные ворота крепости вошел один из его воинов и почти бегом бросился к нему.

– Доброе утро, Дилан, – улыбнулся рыцарь, но, заметив выражение озабоченности на типичном для валлийца веснушчатом лице, встре-воженно спросил: – Ты что-то видел?

Дилан кивнул; на его перевязи подпрыгнули стрелы.

– В лесах полно людей Гокура.

Ранд нахмурился. Без сомнения, французы узнали, что герцог Бургундский покинул крепость со всеми своими людьми.

– Вы думаете, они попытаются захватить крепость? – спросил Дилан.

– Нет, герцог говорил мне, что стены Ле-Кротой еще никому не удавалось пробить.

Ранд посмотрел на ряд пушек, установленных на зубчатых стенах и остался доволен: новое огнестрельное оружие герцога Бургундского надежно защитит крепость от неприятеля.

– Они попрятались кругом, точно ночные зверьки, – заметил Дилан о людях Гокура.

– Тебя видели?

Валлиец ухмыльнулся и с гордостью провел рукой по усам.

– Нет, милорд. Я умею прятаться лучше, чем французы.

Ранд похлопал его по плечу.

– Принеси мне что-нибудь поесть. Я пошлю Пьера Атвуда сменит тебя.

– Спасибо, милорд, – Дилан поправил лук за спиной и отправился в парадный зал за едой.

Ранд решил заглянуть в казармы. Внизу в конюшнях, за стогом сена слышалось женское хихиканье.

– Джек, – позвал он. – Джек, мне нужно поговорить с тобой.

Ранд услышал сдавленный вздох, приглушенное мужское проклятие, потом из пустого стойла появились Джек и Минни. Джек возился с клетчатыми штанами, а Минни старательно заталкивала свою пышную грудь в лиф домотканого платья. Она послала Ранду широкую лучезарную улыбку и одарила полным вожделения взглядом.

– Что это? – спросила Минни на гнусавом французском просторечье. – Баронесса так рано отпустила вас с брачного ложа? – молочница рассмеялась. – Говорят, что голубая кровь холодная. Теперь я точно знаю, что это правда, – она вплотную подошла к Ранду, игриво покачивая бедрами.

Подавив раздражение и не обращая внимания на насмешки Минни, Ранд сухо рассмеялся.

– Не говори о том, чего не знаешь.

– Варвар, – выругалась она. – Красивый как солнце, но холодный как лед!

Джек поспешил отправить восвояси свою назойливую подружку, не очень-то любезно хлопнув ее по заднему месту.

– Позже, мой птенчик, – пообещал он на ломаном французском, – я заставлю тебя забыть слишком красивое лицо моего хозяина.

– Извини, Джек, – сказал Ранд. – Скоро ты будешь далеко отсюда, поэтому вряд ли сможешь ублажить ее.

Джек пожал плечами.

– Вы не впервые прерываете мои любовные утехи. Что случилось, мой господин?

– Я хочу, чтобы вы с Диланом отправились на постоялый двор к Ладжою. Нужно собрать наших друзей и призвать их помочь нам взять Буа-Лонг.

Джек начал было смеяться, но замолчал, увидев, что Ранд не шутит.

– Вы серьезно, мой господин?

– Да.

– Но ведь они – крестьяне, рыбаки, а не воины. И, кроме того, – французы.

– Они – мужчины, чьи дома разорены французскими разбойниками, чьих женщин насиловали французские рыцари.

Джек понимающе кивнул.

– К тому же, – добавил он, – они обязаны вам за поддержку и помощь после налета на поселение. Вы даже вооружили их луками.

– Совершенно верно. А рыцари Гокура вполне могли быть теми, кто напал на них. Если мы сможем это доказать, жители городка сумеют отомстить и вернуть награбленное.

Джек приуныл.

– Но я все равно сомневаюсь, что крестьянин может взять в плен хорошо обученного воина.

Ранд улыбнулся.

– А как наш король, когда ему было всего шестнадцать, победил в сражении при Шрисбери?

Джек радостно хлопнул себя по ляжкам и воскликнул:

– Луками и стрелами, а не копьями и щитами!

– Вот именно. Вы с Диланом будете обучать их, – Ранд помолчал. – Только, Джек, не говори им пока ничего о моем намерении. Просто объясни, что ты хочешь убедиться, как они подготовлены и смогут ли защититься, если вдруг опять нападут разбойники.

Джек облегченно вздохнул.

– Это уже лучше.

– Они должны быть готовы через две недели.

– Вы слишком много от меня хотите, мой господин.

Ранд нахмурился.

– У меня мало времени, Джек.

– Хорошо, мы с Диланом отправимся сегодня же.

– Будьте осторожны. Кругом люди Гокура. Джек кивнул.

– Даже белка не заметит, как мы проскочим, мой господин.

* * *

Лианна сидела в кресле у камина в большом зале и изучающе смотрела на Ранда. Послеполуденное солнце золотило его волосы, красиво улыбающееся лицо. Как бы ей хотелось, чтобы бьющееся от волнения сердце помнило о том, что этот человек – англичанин, ее враг.

Ранд наклонился и поцеловал Лианну в щеку. От него пахло морем и солнцем. Она почувствовала сладкую истому во всем теле. Похоже, не только ее сердце забыло, кто он.

– Как ты, милая? – спросил Ранд.

Хмурый взгляд, которым одарила его Лианна, можно было назвать каким угодно, только не милым.

– Ты заставил меня против моей воли выйти за тебя замуж, держишь здесь под стражей и еще спрашиваешь, как у меня дела? – она усмехнулась, бросив недоброжелательный взгляд на Симойа и Батсфорда, которые играли неподалеку в триктрак.

Ранд опустился перед Лианной на одно колено и взял ее руки в свои. Это прикосновение вызвало в ней волну приятных воспоминаний. Сердце девушки неистово колотилось в груди; она старательно избегала смотреть Ранду в глаза.

Понизив голос, он проговорил:

– Глупый вопрос, учитывая твое душевное состояние, – Лианна попыталась высвободить руки, но Ранд сжал их еще крепче. – Я собираюсь приложить все усилия, чтобы Буа-Лонг стал моим.

– Ты хочешь превратить мой замок в английский бастион?

– Лианна, король Генрих скоро высадится в Нормандии. Рано или поздно он завоюет французский престол, это лишь вопрос времени. Ты не боишься, что нашим детям придется пожинать плоды возмездия английского монарха?

Лианна с трудом сдержала дрожь. Ее дядя характеризовал короля Генриха как смелого энергичного человека, который моментально принимает решения и жестоко расправляется с теми, кто выступает против него.

А что, если Ранд прав? И Генрих победит Францию? Внутри у нее все оборвалось. Как будет чувствовать себя француженка под властью англичанина? Чьим подданным станет ее ребенок?

– Ты слишком много требуешь от меня, – заявила Лианна. – Я все равно не впущу в свой замок английского узурпатора.

Глаза Ранда стали жесткими. Такой холодный взгляд казался странным на лице, которое всегда светилось любовью и нежностью к ней.

– Тогда ты откроешь его французскому узурпатору.

Лианна посмотрела на их сплетенные пальцы, на новые золотые кольца, и у нее в голове зародилась одна идея. Закон предусматривал, что после смерти отца Жерве имел право унаследовать замок. Над этим стоило подумать…

– Я здесь умру от скуки, – заявила Лианна, решив переменить тему разговора, и высвободила свои руки.

Ранд нежно погладил ее по щеке, затем его пальцы спустились ниже и задержались над вырезом платья.

– Потерпи, скоро мы вернемся в Буа-Лонг.

Она вскинула голову.

– Как? – насмешливо поинтересовалась Лианна. – У тебя лишь горстка людей.

Ранд хотел было рассказать о своих планах, но передумал. «Разумеется, – размышляла Лианна. – Если у нас раньше были секреты друг от друга, то они останутся и сейчас». Еще больше раздражаясь от того, что ее тело по-прежнему влекло к Ранду, она резко оттолкнула его руку.

– Мне казалось, ты хочешь вернуться в Буа-Лонг, – медленно произнес он.

– Да, я… Уже пора сеять коноплю и лен, нужно проследить, все ли сделано в саду, на полях, – Лианна задумчиво постучала пальчиком по подбородку. – Надо стричь овец…

Ранд успокаивающе погладил ее по плечу. Он был настойчив в своих усилиях повлиять на Лианну.

– Я обязательно доставлю тебя домой.

Но она никак не реагировала на это обещание и его ласковое прикосновение.

– Не сомневаюсь, – с вызовом ответила девушка, – что тебе просто не терпится обосноваться в Буа-Лонге и сделать из моих людей предателей.

– Наших людей, Лианна. Я уже представляю, как мы с тобой все делаем вместе, как муж и жена…

– Я буду действовать только против тебя, – перебила она.

– Тогда и против себя тоже.

Ранд протянул руку и бережно убрал с ее лба прядь волос. Его близость волновала Лианну, она чувствовала непреодолимое влечение к нему. Повинуясь внутреннему порыву, девушка подалась вперед. Губы Ранда были совсем близко…

– Милорд! – раздался чей-то громовой голос, и огромного роста английский воин по имени Дар-би Грин загрохотал сапожищами по залу. – Это касается Пьера Атвуда. Он только что вернулся со своего поста, у него огнестрельное ранение.

– Серьезное? – озабоченно спросил Ранд.

– Нет, пуля задела только ногу.

– Мост поднят?

Дарби пожал плечами.

– Я не уверен. Была такая суматоха.

– Может, я пойду, милорд? – вызвался Батсфорд.

– Я пришлю за вами, если понадобитесь, – Ранд вскочил на ноги. – А пока хорошенько присматривайте за моей женой, – приказал он и поспешно вышел из зала вместе с Грином.

Лианна тоже встала. Пулевое ранение. Она задумалась… Ну, конечно же! Шионг! Это мог быть только он. Ему единственному Лианна еще доверяла.

Она решительно направилась к Симону и Батсфорду, которые сидели над доской, уставившись друг на друга.

– Мне наскучило сидеть здесь, я хочу прогуляться по двору.

Не говоря ни слова, мужчины тут же последовали за ней.

* * *

Спустя два часа, Ранд наконец вышел из казармы. Герцогиня Маргарита, знавшая толк в лечении ран, сама обработала и перевязала ногу Пьера и заверила, что он будет в полном порядке.

И все же Ранду было не по себе. В окрестностях крепости скрывались люди Гокура. Без сомнения, отсутствие в Ле-Кротой герцога Бургундского и его людей побудило их действовать так решительно.

Позади Ранда по каменным ступеням шумно спускался Дарби Грин. Его шпоры отчаянно звенели, туника трепетала на холодном ветру.

– Я отправляюсь на пост, милорд, – сообщил он.

Ранд окинул рыцаря критическим взглядом и покачал головой.

– Нет, в таком виде ты не можешь идти.

– Какой-то непорядок в моей одежде? – Дарби недоуменно развел руками.

– Ты одет как подобает воину Лонгвуда, и в этом все дело, – Ранд продолжил: – Найди одежду крестьянина и накидку, чтобы спрятать шпагу и колчан.

Дарби передернулся и звенящим от обиды голосом на своем родном йоркширском диалекте проговорил:

– Милорд, я не крестьянин, а верный вам рыцарь!

– Я бы предпочел, чтобы ты был живым крестьянином, чем мертвым рыцарем. Пойми, в таком наряде ты сможешь свободно передвигаться, не привлекая внимания. Твой французский хорош, поэтому если станут расспрашивать, скажи, что родом из Фландрии. И возьми с собой овцу из хлева. Сейчас как раз подходящее время. Объяснишь в случае чего, что ведешь ее в Сен-Валери для осеменения.

До Дарби, наконец, дошел смысл всего сказанного, и лицо его просветлело.

– Да, милорд, хитро вы это придумали.

Он поспешно отправился выполнять указания Ранда.

Новоявленного барона Лонгвуда охватило чувство беспомощности: он был окружен врагами и оставлен на произвол судьбы союзниками. Как бы ему хотелось поделиться с кем-нибудь своими опасениями! Ранд с тоской вспомнил долгие серьезные разговоры с Лианной, когда она еще не знала всей правды о нем. Он был тогда самым счастливым человеком, хотя и не понимал этого. А сейчас, несмотря на присутствие жены и своих верных людей, Ранд чувствовал себя совершенно одиноким.

Он с задумчивым видом пересек двор и остановился, услышав монотонное пение Батсфорда. Завернув за угол красной башни, Ранд увидел священника возле птичьих клеток с великолепным соколом, который сидел у него на запястье. Что-то напевая себе под нос, он одним пальцем ласково поглаживал хищника.

– Почему ты находишься здесь, Батсфорд? – удивленно спросил Ранд. – Ты же должен сторожить мою жену.

– Прелестная женщина… – на губах Батсфорда заиграла улыбка. – Да, да, прелестная, – запинаясь, проговорил он. – Ласковая как Пресвятая Дева Мария и всегда такая доброжелательная.