Текст книги "Рута Майя 2012, или Конец света отменяется"

Глава пятая
Москва – Мехико

Двадцать второго марта сбывалась мечта. И сущей безделицей казались двадцать часов перелета.

– Я лечу в Мексику, – шептала, словно заклинание, Марина.

«Я лечу в Мексику!» – кричала душа.

На всех этапах прохождения регистрации она гордо всем докладывала:

– Рейс до Мехико.

Она была готова повернуться к людям и, задохнувшись от переполнявшего ее возбуждения, заорать что есть мочи:

– Лю-ди! Я лечу в Мексику!

В самолете Томина очутилась первой. Случайно. Просто пока она искала возможность зарядить телефоны в аэропорту, все места в зале ожидания заняли. И ей ничего не оставалось, как встать возле стойки у выхода на посадку.

Марина испытала дикую радость, когда стальная птица с некоторым опозданием наконец тронулась. Даже запах самолета дополнял это чувство ликования. Радость полета! Вот где душа ее и разум сливались в долгожданном единстве. Она улыбалась сама себе как дурочка. Самолет приветливо помахал какими-то лопастями на крыльях и начал все ускоряющееся движение по взлетной полосе. Наконец, словно на долю секунды встав на цыпочки, он взмыл в небо и взял курс на Мадрид.

Четыре часа ожидания в Мадриде не смутили девушку. Четыре часа ожидания в Мадриде приближали ее к исполнению желаний. И здесь она развлекалась поиском розеток для зарядки телефонов, потом удобно устроилась у ворот, где табло призывно зафиксировало ее рейс на Мехико, достала записную книжку и с наслаждением начала водить ручкой по бумаге.

Двенадцать часов до Мехико – второй самолет за сутки. Огромный аэробус со множеством людей всех рас и национальностей. Томина сидела у окна, а на соседнем месте обосновался приятного вида пожилой мужчина – вероятно, мексиканец. Он не предполагал, что его соседка владеет испанским, и не заводил разговора. Погруженная в свои мысли и ощущения, Марина тоже была не склонна к беседе.

«Спать, – уговаривала себя девушка, – спать, чтобы там, в стране моей мечты, воспринимать все со свежей головой!»

Время как будто затаилось. Время суток не определялось внутри аэробуса. «Счастливые часов не наблюдают», – усмехнулась Марина. Узнать, который час, было невозможно: все телефоны почти разряжены и выключены. Наступило безвременье.

Большой свет погасили, и салон погрузился во тьму, изредка нарушаемую точечным светом индивидуальных светильников и блеклым мерцанием персональных экранов бортовых компьютеров.

Часа за полтора до посадки Марина проснулась от неясного шума. Шла раздача завтраков. Салон потихоньку пробуждался. Очнулся и ее сосед. Он вежливо и смущенно улыбался, как это часто бывает, когда люди не имеют общего языка для приветствия. Пришлось Марине взять инициативу в свои руки. Она созналась, что знает испанский. Сосед обрадовался. И полилась откровенная беседа людей, которые видят друг друга в первый и последний раз в жизни. Выяснение, кто откуда, излияния Марины в любви к Мексике, выражение мексиканцем удовольствия от знакомства с девушкой из России.

– Я всегда интересовался вашей страной. И у меня есть русские друзья, – добавил он. – А вы едете в Мексику в отпуск? Наверно, в Акапулько? Там прекрасные фешенебельные отели и лазурное море!

– Не совсем и совсем нет, – засмеялась Марина. – Я журналистка.

И она рассказала о своем задании.

– Как прекрасно! – протянул сосед с удовлетворением. – Мексика – страна с богатейшей историей, традициями и культурой, как ни банально это звучит. Уверен, вы сможете собрать интереснейший материал. Es el país de las maravillas![9]9
  Это страна чудес! (исп.)


[Закрыть]

Последние слова он скорее напел, чем сказал, и рассмеялся.

Марина все больше подпадала под обаяние этого немолодого, явно образованного, светившегося радушием мексиканца. Она полюбопытствовала:

– А чем занимаетесь вы?

– Я археолог. Лечу из Мадрида с международной конференции.

– Вы упоминали, что знакомы с русскими? Вы бывали в России?

– Да-да, бывал. Также на научных симпозиумах.

Мужчина вдруг помрачнел и надолго задумался. Девушка не прерывала его молчание. Как раз принесли завтрак, и каждый погрузился в поглощение пищи. Однако, когда подносы увезли, сосед вздохнул и снова заговорил:

– Знаете, Мексика – страна небезопасная. И лучше бы вам не путешествовать одной.

– Да нет, мой редактор заверил моих родителей, что со мной ничего не случится, – хихикнула Марина.

– Нет, конечно! Я уверен! Все будет в порядке, – поспешил заверить мексиканец. – Просто я вспомнил одну печальную историю, свидетелем которой я невольно оказался. Но это неважно. Я вот что подумал. Я дам вам свою визитку. И вы сможете звонить мне по любому вопросу и в любое время дня и ночи из любой точки вашего путешествия. У меня друзья по всей Мексике. Вам везде смогут помочь.

Он порылся в бумажнике, извлек оттуда черный прямоугольничек с белыми буковками и протянул девушке. Та взяла этот кусок плотной бумаги, повернула другой стороной, неожиданно оказавшейся белой с черными буковками, и испытала дежавю. Она поблагодарила своего собеседника и, продолжая держать между пальцами его визитку, вытащила из сумочки идентичный маленький черно-белый прямоугольник и сравнила.

«Леонардо Гарсия, археолог», – гласили обе карточки. Далее следовали регалии и координаты их владельца.

– Леонардо Гарсия, Ле-о-нар-до Гар-си-я, – прочитала девушка вслух медленно, потом смысл прочитанного дошел до нее, и она воскликнула: – Леонардо Гарсия?! Не может быть! А я… я же Марина! Марина Томина! Мой начальник Максим Гуров…

– Максим?! – удивился археолог. – Ах да! Мне передали, что он звонил мне несколько раз. Вероятно, он собирался попросить меня сделать то, что я сам только что сделал. Марина! Да, Леонардо Гарсия – это я. И мне очень приятно предложить вам свою опеку, а моему старому знакомому оказать помощь.

– А откуда вы знаете моего шефа? Он вроде не археолог.

– Да, но он журналист. И у него есть друзья-археологи. Мы с Максимом знакомы давно. Кстати, наша первая встреча связана с той грустной историей.

– Расскажите, пожалуйста.

Гарсия опустил голову, на секунду прикрыл глаза смуглой рукой, потер лоб и провел по волосам. Вздохнув, он чуть покачал головой из стороны в сторону, словно отгоняя наваждение.

– Что ж. Это произошло лет десять назад, – начал он как-то неохотно. – Мой знакомый русский археолог попросил меня встретить его друга в аэропорту города Паленке, это в штате Чьяпас, и повозить на моей машине по зоне майя. Так мы называем ту часть страны, где процветала древняя цивилизация и по сей день живут представители этого народа.

– Да-да, я знаю.

– Так вот, приключения начались прямо в аэропорту, – продолжал Леонардо Гарсия, все больше увлекаясь рассказом. – Чемодан Игоря Бетроу – так звали моего подопечного – по ошибке улетел в Вильяэрмосу. И нам пришлось сначала отправиться гулять по археологической зоне Паленке, а потом снова вернуться в аэропорт за чемоданом. Внутренние рейсы в Мексике не совершаются между городами напрямую. Все города связаны только с Мехико. Это бы сильно отложило возвращение чемодана, который должен был лететь из Вильяэрмосы обратно в Мехико и только затем снова попытаться попасть в Паленке.

– Ничего себе!

– Да-да! Но, к счастью, власти аэропорта в Вильяэрмосе приняли правильное решение доставить чемодан на машине. К вечеру русский получил свой чемодан. Но радость омрачилась тем, что вещи оказались в полном беспорядке. Я успокоил Игоря, объяснив, что вещи часто обыскивают в поисках наркотиков. Он понимал это. Однако он рассказал, что в Мехико остановился в солидном дорогом отеле, где служба безопасности должна быть на уровне. Вернувшись с прогулки по столице, он обнаружил, что в номере кто-то побывал. Вещи оказались перевернуты и разбросаны, взломан гостиничный сейф, которым он чудом не воспользовался.

– Боже!

– Я опять поспешил успокоить его, что подобное случается в Мексике, как и в любой другой стране. И все же он предложил, чтобы мы останавливались в дешевых незаметных отелях как простые небогатые люди, с которых нечего взять. Тогда я не знал, что именно он опасался потерять. Я даже сначала загрустил, что мне попался капризный богатый человек, мнительный и с причудами. Тем не менее жизнь показала, что его опасения не напрасны.

Марина слушала затаив дыхание. Внезапно зазвучало объявление, что самолет снижается и скоро прибудет в город Мехико, столицу Мексики.

– Скорее смотрите в окно, – неожиданно призвал ее Гарсия.

– А как же ваша история? – разочарованно спросила она, изнывая от любопытства.

Но он только отмахнулся:

– Потом дорасскажу. Смотрите! Мехико с воздуха потрясает! Не пропустите!

Томина прильнула к иллюминатору. В легкой утренней дымке далеко внизу неясно замаячил город. Самолет плавно разворачивался в воздухе, облетая город по окружности. Луч солнца вдруг преломился в двойном стекле иллюминатора. Марина на секунду зажмурилась. Открыв глаза, она обомлела, не увидев ни толстого стекла окна, ни корпуса самолета.

Я парю над огромным озером. Неровные нечеткие очертания его берегов окаймляются пологими холмами. Тесно толпятся они, наскакивая друг на друга и толкаясь в стремлении подобраться поближе к воде. Два холма тянутся к солнцу и выделяются своими размерами среди собратьев. Из надломанного острия вершины одного из них струится светлый дымок, ускользая ввысь. Плоская спокойная неровность вершины второй горы напоминает очертания огромного спящего великана. Иные холмы одинокими островами удивленно выглядывают из водной глади, недоумевая, как их туда занесло. Светло-голубая поверхность воды на солнце отливает то золотистыми, то серебристыми потертостями. Все ниже полет, и я чувствую, как надвигается эта невероятная цепь озер причудливой формы. Я начинаю различать каменистую поверхность холмов. И уже просматриваются огромные валуны, то там, то сям разбросанные по берегам. Скудная растительность редкими сгустками грязно-зеленых жестких кустов топорщится на окрестных холмах.

И теперь лечу совсем низко, вровень с парящими над землей птицами. Посреди водной глади одного из просторных карманов озера раскинулся большой остров. Пологие холмы, составляющие его тело, мягкими фалдами сползают в воду. В самом его сердце высится скала, где обосновался огромный кактуснопаль. Он горделиво разметал свои овальные зеленые ростки. Его обильные колючки надежно оберегают покой нежных ярко-розовых цветов.

– Смотрите, смотрите! – возбужденно приговаривал Леонардо, наклонившись через Маринино плечо к иллюминатору.

Он давно заметил, что девушка не реагирует ни на его слова, ни на дружеское похлопывание по спине. Казалось, она остолбенела и душа ее находится где-то далеко. Он не настаивал, настолько завораживал Мехико с высоты птичьего полета тех, кто видел его впервые. Огромный, бескрайний город с ровными квадратами кварталов распластался в долине возле двух знаменитых вулканов. Над снежной вершиной Попокатепетля слегка курился невинный дымок, скрывая грозную мощь вулкана. «Спящая красавица» Истаксиуатль, словно прозрачной невесомой вуалью, была покрыта тончайшим слоем снега. Город переполз через высокие холмы и разбросался урбанистическими мазками по их склонам. Вся эта мегаполисная грандиозность импрессионистски притушевывалась чуть заметной мглистой завесой, сглаживая резкость линий городских магистралей и улиц, угловатость построек, размывая пестроту красок с преобладанием охры.

Самолет шел на снижение, и начали вырисовываться очертания монументальных соборов, стеклянных небоскребов, отливавших на солнце ртутным зеркальным блеском, зеленые оазисы парков и скверов и голубые колодцы озер и прудов.

– Разве не чудо? – с гордостью спрашивал Леонардо Гарсия. – Это Мехико!

Упорное молчание Томиной он приписал ее восхищению представшим перед ней зрелищем.

Я вперила взор в удивительный кактус и неожиданно тихонько охнула. Тонкий ручеек засеребрился вокруг скалы. Его течение чешуйчатым отсветом искрится на солнце. Неожиданно ручей начинает втекать прямо на отвесную поверхность утеса, противореча всем законам притяжения. Вскоре он полностью покинул землю и всем своим течением протянулся вверх по камню, пока не достиг сени под нопалем. И только тогда я распознала в этой блестящей ленте огромную змею, свернувшуюся переливами колец вокруг кактуса. Солнце играет на ее теле, и немыслимый ореол лучей рассеялся по всей окрестности, преломляясь в озерной глади, так что солнечные зайчики отскакивают и прыгают по всей поверхности озера.

Проследив взглядом далеко за одним из солнечных бликов, я стала свидетелем его перевоплощения. Сначала он светлой мерцающей дорожкой простерся до самого солнца, на секунду пригрелся на груди у светила и оттолкнулся от него уже маленькой темной стрелой, скатившейся к дальнему пределу озера по им же прочерченному световому следу. Темная точка застывает над водой и начинает стремительно увеличиваться, и я осознаю, что она движется прямо на меня. Я зажмурилась, ожидая столкновения. Удара не случилось. Я лишь ощутила на себе воздушное прикосновение, будто дуновение ветра, и снова широко распахнула глаза.

Прямо подо мной парит гигантский бурый орел. Он будто завис над озером. Кажется, он положил раскинутые крылья на твердь воздуха и покорился его течению. Поток со стремительной скоростью уносит его дальше и дальше. Плотная тень, скользящая по воде, повторяет траекторию его полета. Он обводит невидимой линией очертания побережья по внутреннему периметру. Он уже так далеко, что почти растаял, затерявшись в белесых хлопьях облаков. Но вдруг гордая птица возникает снова. Орел решительно развернулся над дальним рукавом озерной глади и летит обратно, с легкостью и непокорством преодолевая сопротивление воздуха. Он словно обрисовывает ареал своих владений. Теперь он приступил к внимательному прочесыванию каждой пяди воздушного пространства, методично сужая круг облета озера. Невидимая линия его траектории складывается в упругую спираль.

Наконец, он поравнялся с утесом, на секунду застыл в полете и камнем устремляется вниз. Через мгновение он снова взмывает в воздух и аккуратно пикирует прямо на огромный нопаль. Хищник некоторое время устраивается удобнее, все еще держа крылья в полуразмахе. Наконец он прочно воссел на кактусе и, презрев колючки, вонзает когти одной ноги в его мясистую подушку. В клюве он сжимает горло огромной змеи, второй ногой помогая удерживать извивающийся толстый канат ее тела.

Орел внезапно рывком расправляет крылья. И каждый их мощный взмах тревожит озерную поверхность. Мелкие волны торопливо засеменили по воде, складываясь в стройные круги, множась и разбегаясь. Очертания острова затуманиваются. Озерное зеркало тает. У меня немного закружилась голова. Я прикрыла глаза и услышала:

– Это Теночтитлан!

Марина снова посмотрела в иллюминатор. Самолет уже шел на посадку. Совсем близко замелькали запруженные автомобилями магистрали, активные людные улицы, сгрудившиеся низкие дома.

– Это Теночтитлан! Это Мехико! – словно заклинание, приговаривал ее сосед, археолог Леонардо Гарсия.

Слегка вздрогнув, самолет тронул бетон и побежал по дорожке, подвозя Марину все ближе к цели ее путешествия.

– Вот! Вы видели? – не унимался мексиканец, обрадованный, что девушка очнулась. – Разве не чудо?

– Чудо! – И она смущенно улыбнулась в ответ. – Чудесное озеро!

Глава шестая
Текистепек

Надвигался полдень. С раннего утра команда «Глаза ангела» прочесывала территорию очередной муниципии штата Оахака. Утренний холод давно уступил место утренней прохладе, да и та не задержалась, вскоре сдала свои позиции и улетучилась. Шагать по полуденному солнцу становилось не просто тепло, а даже жарко.

Члены команды, обследовавшие местность на некотором расстоянии друг от друга, почти одновременно заметили узкую стальную змейку реки и стремительно пошли на сближение.

Александр Беловежский, как самый молодой и легкомысленный, ринулся в воду прямо в берцах и радостно замахал товарищам, жмурясь от удовольствия. Вода неширокой, мелкой речушки не доходила Саше и до колен. Но бурное течение не позволяло струям прогреться. Невообразимо приятно было погрузить уставшие ноги в холодную воду после долгого пути.

Ни Исабель, ни Джек не зашли в воду. Фернандо, зараженный Сашиным задором, с веселыми брызгами проскакал по воде и вышел на другом берегу. Теперь все четверо двигались вдоль речки, только один Беловежский брел по воде.

Впереди замаячил внушительных размеров валун. Он заставил речку чуть подвинуться и изогнуться. Александр вдруг заметил, как над валуном обозначилась темная арка. С каждым его шагом арка выгибалась и вырастала, пока не явила взору всего сооружения, которому принадлежала.

– Мост! – закричал Саша. – Да странный какой! Мост в никуда. Полуразрушенный!

Валун оказался началом длинного каменистого массива, который, подобно гигантской рептилии, по-хозяйски распластался ни с того ни с сего посреди песчаной поверхности. Обойдя валун по реке, Беловежский очутился меж двух высоких берегов, словно в небольшом ущелье. Его товарищи, ускорив шаг, чтобы узнать причину его зова, ступили прямо на голову каменной «рептилии» и воззрились на представшее перед ними сооружение из светлых каменных блоков. Крылья моста покоились на каменистых берегах. Правое полностью опиралось на спину «рептилии». Отороченная вертикальными панелями арочная дуга левого крыла резко обрывалась, будто кто-то выгрыз ее опору. Само же левое крыло расположилось на тяжеловесной каменной тверди и казалось раза в два длиннее правого. Дальше его странным образом проглотила чуть нависающая скальная стена холма.

– Это мост Текистепека, шестнадцатого века, я слышала о нем, – крикнула Иса.

Беловежский, продолжая бороздить неглубокую водную артерию «большой реки» Рио-Гранде, приблизился к мосту и удивленно воскликнул:

– Ба! Да тут еще мост!

Сквозь арку проглядывала прямая бетонная стрела современного моста, буквально в ста метрах от первого еще раз соединившая два берега Рио-Гранде. Саша вскарабкался на берег и прошелся по вымощенному булыжником полотну старого моста. Округлые камни местами повыскакивали из своих норок, и на песчаной пыли то тут, то там клоками торчала колючая сухая поросль. Окинув взором современного соседа, Беловежский подумал, что этому новому мосту повезло больше. Он не упирался в холм, а составил часть шоссейной дороги. Его старинный собрат, потрепанный временем, казался чужеродным элементом этого пейзажа. Ни с одной, ни с другой стороны мост не продолжался дорогой. Отсюда, с поверхности моста, открывалось странное зрелище: левое крыло его буквально утыкалось в слоеную каменистую отвесную породу холма и поглощалось ею.

Саша спустился и, придерживаясь за старинную кладку, пробрался к берегу. Вдруг он застыл, высоко задрав голову, и прищурился. В такой неестественной позе его и застали коллеги.

– Что там? – спросил Джек.

– Не пойму, рисунок вроде или надпись.

На каменном блоке четко просматривалась голова какой-то птицы, а вокруг нее – вертикальные и горизонтальные кружки. И на соседнем блоке смутно проступал рисунок. Археологи кинулись разглядывать панели и были вознаграждены. На противоположной стороне того же длинного крыла над аркой несколько блоков оказались связаны необычными узорами. Полчаса исследователи пытались заснять расположенные очень высоко рисунки, то используя эффект приближения, то свешиваясь с моста. Потратив на это слишком много времени, двинулись дальше. Однако Александр потерял покой. В нем с новой силой проснулся задремавший было в экспедиции эпиграфист.

– Это же, скорее всего, миштекская письменность? – приставал он к Исе.

– Вероятно, – уклончиво отвечала она.

После обеда Беловежский отправился в интернет-кафе Коиштлауаки. Обычно слабенький для общения с родными по Скайпу или загрузки фотографий в альбомы во «ВКонтакте», интернет сегодня Сашу не подвел. Поисковик работал вполне сносно. И на запрос о текистепекском мосте он сразу выкинул множество ссылок на «Colonial Bridge of Tequixtepec»[10]10
  Колониальный мост Текистепека (англ.).


[Закрыть] И не только сам мост с его интересной многовековой историей, но и фотографии загадочных рисунков нашлись на сайте у какого-то голландца. Фотографии самих блоков с рисунками голландец даже сопроводил приблизительной их прорисовкой.

– Что это? Где это? – вскричал Саша с досадой. И снова закопался в фотографии моста, скрупулезно сравнивая их с фотографиями голландца. – Не может быть!

Он сорвался, не досидев оплаченное время, и почти бегом двинулся в сторону Каса де Роман.

На большой террасе собрались несколько археологов вместе с боссом. Джордж Полонски пристально рассматривал обильно разложенную на столах керамику. Археологи нумеровали черепки, что-то подписывали и укладывали их в отдельные кучки. Шла ежедневная послеобеденная работа. Всклокоченный Беловежский неожиданно возник посреди этой напряженной, но размеренной страды, невольно обратив на себя всеобщее внимание.

– Мне… нужна… машина, – запыхавшись, выпалил он. – Прямо сейчас. И кто-нибудь в помощь.

Полонски удивленно поднял брови и неспешно глотнул пива из стоявшей рядом бутылки:

– Что случилось?

– Сегодня мы нашли мост… Там надписи… – запинаясь, торопливо заговорил Саша.

– Я знаю. Исабель рассказала, – перебил Полонски, – и что же?

– Мы не все панели сфотографировали. Не хватает двух панелей… И…

– Ясно. Можешь взять мой джип. – Глотнув пива, Джордж с благостной улыбкой повернулся к археологам: – Кто хочет помочь мистеру Беловежски?

В его словах сквозила ирония, дескать, этот сосунок отвлекает занятых важным делом ученых на детские забавы. И иронию эту Саша почувствовал. В нем очнулся ученый, и его гордость за свое дело заставила его произнести спокойно, громко и с достоинством:

– На мосту миштекские надписи. В помощь мне достаточно одного-двух человек.

– Я поеду, – вызвалась Иса.

– И я с вами, – откликнулся Фер. – На моем мини-вене и поедем.

Полонски кивнул Джеку, и тот присоединился к команде.

До моста домчались, поднимая шлейф пыли. Спешили успеть засветло.

Беловежский рванулся вперед и начал прочесывать взглядом блоки моста. Иное освещение второй половины дня иначе высвечивало рельефы панелей. То и дело кто-нибудь радостно вскрикивал, и тут же раздавался вздох разочарования. Несколько раз осмотрели каждый сантиметр строения, но, увы, новых надписей не обнаружили.

– Я олух! – в сердцах признался Саша. – На фотографиях голландца эти недостающие панели расположены сверху слева.

– С реки их трудно увидеть, – резонно заметил Фернандо. – Пока светло, попробуем сверху.

Фер с Александром поднялись на мост и свесились вниз, лежа животами на низком бордюре. Они одновременно и ощупывали камни и пытались что-нибудь разглядеть. Иса и Джек подсказывали им, куда двигаться. Тщетно. Весь бордюр был обтерт футболками, но надписей обнаружено не было.

– Мост старинный, – заговорила Исабель. – Как видно, многие панели отсутствуют, однако они не раскиданы здесь под мостом.

Беловежский пристально смотрел на женщину, пытаясь понять, к чему она клонит.

– А ведь и правда, – откликнулся Джек, которому Фер переводил слова Исы. – Местные жители использовали камни моста как строительный материал. Кстати, Иса, помнишь, утром мы видели здесь недалеко строение из похожих блоков? Вдруг там есть надписи.

Поисковый азарт Беловежского и профессиональный дух авантюризма археологов захватил всех четверых. И вот они уже бороздят пыльное каменистое бездорожье. Иса и Джек то и дело размахивали руками и каждый на своем языке пытались объяснить Феру, куда ехать. Благо тот владел обоими языками.

Радостный возглас Исы возвестил, что искомый объект найден. И действительно, впереди замаячил силуэт не то разрушенного, не то недостроенного здания. Стены его сложены из тех же самых блоков, что и мост. Крыша отсутствовала. Арочные проемы, сквозь которые ослепительным краснеющим шаром подсматривало заходящее солнце, выдавали культовое сооружение.

И снова все приступили к пристальному разглядыванию камней. Беловежский с неослабевающей надеждой пожирал глазами каждый камень внутри здания, пока позволял сумеречный свет. За спиной, покряхтывая, медленно от камня к камню перемещался Фернандо. Закончив безрезультатный осмотр, они вышли сквозь арку в сторону автомобиля и увидели, что Ису и Джека окружили пять местных в шляпах. Приблизившись, они влились в это странное общение. Мексиканцы проявляли к археологам дружелюбный интерес, однако попросили их предъявить документы. Саша долго тыкал пальцем в копию паспорта, показывая, что из написанного является его именем.

– Что происходит? – тихо осведомился он у Джека.

– Мы общаемся с местными жителями. Не ответить на их вопросы невежливо.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнул русский. – Смотри!

И он кивнул в сторону незаметно отделившегося от группы мексиканца, чья фигура поспешно удалялась в неизвестном направлении.

Слово взял внушительного вида старичок со смуглым морщинистым лицом и пронзительным взглядом, сверкнувшим из-под шляпы в последних лучах скрывавшегося за горизонтом солнца:

– Вы находитесь на территории муниципии Х. Этот участок уже триста лет – наша конфликтная зона с муниципией Y…

– Но у нас есть разрешение на работу нашей экспедиции в этом регионе, – попыталась объяснить Иса.

– Вы не поняли, – настойчиво продолжил старик. – Это конфликтная территория. У вас не может быть разрешения. Ни одна из муниципий не признает разрешение другой, а значит, и не может дать подобное разрешение.

– Я позвонил Джорджу, – шепнул Фернандо Беловежскому.

Тот поморщился, осознавая, что шеф именно его сочтет виновным в происшествии. Ничего не случилось бы, не попроси он автомобиля. И дался ему этот мост!

– Вовремя, – буркнул он в ответ.

Подъехали две машины, из которых вышли восемь крепких мужчин и решительно направились к беседующим. Они снова потребовали документы. При свете фонарика Александру вновь пришлось указывать, где его имя в паспорте.

– Что вы здесь делаете? – сурово спросил один из вновь прибывших, по всему виду главный.

– Мы археологи. У нас есть разрешение. Мы работаем в этом районе. – Исабель снова завела свою шарманку.

– У вас будут большие неприятности, если разрешения не обнаружится, – пригрозил «главный».

Он что-то сказал одному из своих товарищей, и вперед выдвинулся крупный мужчина средних лет в форме. Он ткнул пальцем в значок на груди и произнес:

– Я представляю полицию муниципии Х. Покажите ваши документы!

В третий раз растерянные археологи достали паспорта и их копии. И в третий раз Беловежский разъяснял, какое слово там является его именем.

Дальше полицейский приказал вывернуть карманы и предъявить содержимое рюкзаков.

– К счастью, мы всю керамику сдали на базу еще днем, – пробормотал Джек.

Саша согласился, а сам незаметно прощупал карманы на всякий случай: не завалялся ли какой черепок по рассеянности. Пусто. Обыск мини-вена тоже не превратил их в преступников.

– Мы доставим вас в центр муниципии. Там с вами побеседует президент, – опять взял слово «главный».

Сашу и Фера затолкали в одну из прибывших машин, а Исабель и Джек в сопровождении двух мексиканцев заняли минивен Фера. «Главный» и полицейский обменялись рукопожатиями с бдительными местными старичками, захватившими в плен археологов, и направились в свой автомобиль.

Их доставили в какое-то селение, где среди утонувших в темноте улочек, словно центр вселенной, светилась муниципальная площадь сокало с традиционной изящной беседкой посередине и арочными колониальными зданиями вокруг. Небольшая белая церковь с крупным мозаичным куполом венчала это священное место.

Пленников определили на длинной лавке арочной террасы здания местной администрации. Шесть мексиканцев стояли поодаль, видимо, в роли охраны. Вскоре из их среды выделился один любопытствующий и разговорчивый. Он вроде даже несколько заискивал перед арестованными. Расспросив их в который раз о роде их деятельности и проявив живейший интерес к археологии, он вдруг начал рассказывать сам:

– Знаете, триста лет назад эти земли принадлежали двум враждующим семейным кланам. Наша муниципия была собственностью Пересов. А муниципией Y владели Родригесы. Поговаривают, что когда-то их предки поделили эту землю условно, посчитав достаточным установить редкие межевые столбы…

От нечего делать археологи с интересом слушали эту байку давно минувших дней.

– Потом вроде дочь Родригесов вышла замуж за сына Пересов и в приданое получила вот эту спорную полосу земли на границе двух муниципий. Но еще через пару поколений семейные кланы перессорились, кто-то кого-то убил, кто-то кому-то кровно отомстил. Знаете, как это бывает, теперь уже концов не найдешь, – улыбнулся рассказчик. – Но только с тех пор Родригесы заявили, что эта полоса земли издавна принадлежала им. А Пересы настаивали на том, что принесенное в семью приданое не возвращается. Это еще больше обострило отношения кланов.

– И что же? – удивился Саша. – Теперь-то страна уже другая. Демократия! Местная выборная власть! И до сих пор не решите никак этот вопрос?

Рассказчик как-то виновато потупился:

– Да вроде решили… Но только на картах нашей муниципии граница значится по одной линии, а во враждебной муниципии – по другой.

– Враждебной? – возмутилась Исабель.

– Ну-у… – замялся их собеседник, – ну, то есть в соседней…

– Как же так получается с границами? – поспешил спросить Беловежский.

Мексиканец пожал плечами.

– Мистика, – засмеялся Фер. – Как сказал бы мой дедушка, это все происки duendes[11]11
  Duende (исп.) – бес, домовой, призрак.


[Закрыть].

– Прямо Монтекки и Капулетти в Мексике, – усмехнулся Саша.

– Что? – хором спросили Иса и Джек.

– Шекспир, «Ромео и Джульетта», – пояснил Александр.

– Точно! – подхватил Фернандо, которого вся эта история развлекала.

Иса вдруг заметила, что кучка их охранников заметно поредела. Откланялся и разговорчивый парень. Время шло. Приехал Джордж Полонски. Он тоже казался невозмутимым.

– Все в порядке, – приободрил он своих подопечных и потряс папкой бумаг, намекая на то, что имеет все необходимые разрешения, даже от самого Господа Бога.

Один из охранявших сопроводил его внутрь здания администрации.

Некоторое время археологи молчали. Они просто ждали, что скоро уже закончится их трехчасовое сидение на лавочке. Ночь уже вступила в свои права. И приезд Джорджа давал надежду на скорое освобождение.

Иса вдруг встрепенулась:

– В этой муниципии мы разрешения не получали. Мы же не работаем на их основной территории. А в той, враждебной, как выразился наш собеседник, муниципии нам дали только устное разрешение. Я сейчас вспомнила, что президент куда-то очень спешил и заверил нас, что никаких возражений не имеет и никаких проблем у нас не будет.

Повисла зловещая тишина.