Текст книги "Аланна. Начало пути"

– Ваша милость, вы мне не верите, но при этом не задета ничья честь.

Герцог спрятал улыбку.

– А ты упрямец, Алан Требондский. Назначаю тебе пять недель дополнительных занятий арифметикой. Можешь идти.

Выходя, Аланна услышала:

– Отлупил бы ты его уже как следует. Он давно напрашивается.

Она обернулась.

– Однажды я так и сделаю, сэр. Мне надоело падать.

Пока Аланна разговаривала с герцогом, Стефан пришел на тренировочную площадку и под каким-то предлогом отвлек наставника, обучавшего мальчиков рукопашному бою. В это время друзья принца Джонатана окружили Ралона. Увидев, как Рауль надевает на свои здоровенные кулаки подбитые ватой перчатки, Ралон покрылся холодным потом.

Ледяным тоном Джонатан произнес:

– Тебя предупреждали, Малвен, но ты не послушал. Ты не джентльмен, ты – шелудивый пес и, как шелудивый пес, будешь наказан.

Гарри держал Ралона, Рауль с непроницаемым лицом исполнял приговор. Вернувшись, наставник обнаружил, что ученики отрабатывают приемы борьбы. Ралон, сказали они, почувствовал себя плохо и пошел прилечь.

После этого Малвен ограничивался мелкими пакостями, зная, что Аланна не станет жаловаться. Пойди она купаться, все заметили бы на ее теле многочисленные синяки. Девочка молча терпела и продолжала тренироваться под руководством Корама; сносила издевательства Ралона, а в свободное время занималась рукопашной борьбой и боксом. Засыпала, едва добравшись до кровати, чтобы с рассветом вновь приступить к тренировкам. Аланна была полна решимости одолеть Ралона – только так она завоюет место среди мальчиков, только так докажет себе, что ни в чем не уступает сильным и рослым юношам.

Сломанная рука превратилась в преимущество. Правше Аланне теперь приходилось во всем полагаться на левую руку, и именно левой рукой она научилась сражаться раньше, чем правой. Она быстро сообразила, что вдвое увеличит собственную боеспособность, действуя обеими руками, и старательно оттачивала это умение.

В середине октября придворные лекари сняли лубок. Если их и подивило, что перелом сросся необычайно быстро, то своего удивления они никак не выказали. Аланне так не терпелось добраться до Ралона, что для скорейшего заживления раны она использовала Дар.

Тем же вечером, после отбоя, Аланна дождалась, пока Корам захрапит, затем проворно встала, оделась в темное, взяла туфли и бесшумно прокралась мимо каморки Корама. Она уже взялась за дверную ручку, когда солдат со вздохом спросил:

– Ну, и куда собралась?

Аланна застыла на месте.

– Спи, – сердито сказала она.

– Что ты задумала? – В тусклом свете, падавшем из окошка, было видно, что Корам сел в постели.

– Если я этого не скажу, тебе не придется врать герцогу, когда он начнет задавать вопросы.

Корам засопел, поняв, что не переубедит маленькую упрямицу.

– Лапушка, тебя посадят под домашний арест, если поймают.

– Знаю.

– А, ну, тогда ступай. Дверь запирать не буду. – Корам лег обратно в постель и тотчас заснул.

Выскользнуть из дворца на дорогу, что вела в город, не составило труда. Аланна резвым шагом отправилась в путь. Конечно, она предпочла бы ехать верхом на Крепыше, но понимала, что в этом случае ей вряд ли удалось бы покинуть дворец незаметно.

В «Танцующей голубке» было многолюдно, за завесой табачного дыма стоял невыносимый галдеж: воры и их подруги веселились вовсю. На мгновение Аланне захотелось развернуться и убежать, но во дворце ждал Ралон. Лучше лицом к лицу встретиться с приятелями Джорджа, честными плутами, чем с подлецом Ралоном. Но как отыскать Джорджа в этой толпе?

Высокая грудастая женщина с огненно-рыжей шевелюрой подошла к Аланне и, уперев руки в бока, смерила ее взглядом.

– Не рановато ли для таких заведений, сынок? – манерно растягивая гласные, проговорила она.

В хрипловатом голосе сквозила насмешка, однако большие карие глаза женщины лучились добротой.

– Мне нужен Джордж, – ответила Аланна. – Он сказал, я найду его здесь.

– Так и сказал? – состроила гримасу рыжеволосая. – Ну, да, это на него похоже – посреди ночи позвать мальца в кабак.

– Он не предполагал, что я приду ночью, – уточнила Аланна, всегда предпочитавшая честность.

– Гм. Жди тут, – велела женщина. Она исчезла в переполненном зале, но уже через пару минут вернулась обратно. – Идем. И приглядывай за кошельком.

– У меня нет кошелька, – прокричала Аланна сквозь шум и гам, следуя за рыжеволосой.

– Сюда. – Женщина подтолкнула Аланна на свободный пятачок у огня. Перед очагом был накрыт стол, во главе которого сидел Джордж. Мужчины и женщины по обе стороны стола с любопытством взирали на Аланну.

Джордж тоже смотрел на нее с каким-то загадочным выражением. Наконец он заговорил.

– Алан, это Риспа, королева над всеми женщинами воровского мира. Алан – мой друг, он не местный.

Риспа искривила губы в усмешке.

– Да уж, видно. – Повысив голос, она крикнула: – Солом, старый хрыч, принеси мальцу лимонада! Не видишь, он от жажды помирает! – Она перевела взгляд на Аланну. – Или, может, хочешь чего покрепче?

Аланна густо покраснела.

– Нет, спасибо.

Риспа вернулась за стол, Аланна осталась стоять. Почему Джордж так странно смотрит на нее?

– Я слыхал, у тебя неприятности с Малвеном? – промолвил Джордж после паузы.

– Можно и так сказать, – согласилась Аланна, а про себя подумала: «Не стоило мне приходить».

Откуда-то вынырнул Солом с кружкой лимонада.

– С возвращением, мастер Алан, – сказал он и хитро улыбнулся. – Вижу, рука срослась.

– Да, как новенькая. Спасибо, Солом, – поблагодарила Аланна и посмотрела на Джорджа. – Ты позволишь?

– Конечно. Присаживайся.

Аланна за спиной сжала кулак. Сейчас самый сложный момент.

– Мы можем поговорить наедине? – Набрав в грудь побольше воздуха, она отважилась: – Я хочу попросить об услуге…

Джордж помрачнел и встал из-за стола.

– Идем ко мне, – сказал он, положив обе руки ей на плечи, и обратился к Солому: – Меня не беспокоить.

– Как будет угодно вашему величеству, – кивнул хозяин таверны.

Джордж начал подниматься по узкой лестнице, Аланна шла следом.

– Тебя называют «вашим величеством»? – изумленно спросила она.

– А почему бы и нет? Я здесь король, и поглавнее того, что сидит на вершине холма. Мои люди и не глянут в его сторону, зато любое мое желание выполнят беспрекословно.

– Понимаю, – неуверенно проговорила Аланна.

Джордж отпер массивную дверь.

– Ты беспечен, юный Алан, хотя и вежлив. – Джордж заглянул в каждый уголок обеих комнат и только после этого жестом пригласил Аланну войти.

– Садись.

Он зажег свечи в канделябре от факела, что горел в коридоре, и плотно закрыл дверь. Аланна обратила внимание на простую деревянную мебель, а также на чистоту и опрятность комнаты. Кроме того, она заметила, что канделябр не простой, а серебряный, а зеркало на двери спальни – в раме из чеканного золота.

Король воров устроился на одном стуле, Аланна села на другой.

– Почему ты назвал меня беспечным? Я проверил – никто не видел, как я покинул дворец.

В глазах Джорджа читалось все то же загадочное выражение. Он хмыкнул, как будто слова Аланны его не убедили.

– Услуга, говоришь? О какой услуге речь? Перерезать кому-то горло? Хочешь, чтобы мои молодчики побеседовали с Ралоном в темном переулке?

Аланна вскочила из-за стола так резко, что опрокинула стул.

– Если ты решил, что я за этим пришел, то мне тут делать нечего, – гневно проговорила она. – Я думал… – она прикусила дрожащую губу. И как только Джордж подумать мог, что она обратится к нему с такой гнусной просьбой?

– Тише, тише, парень. – Джордж поднял стул и силой усадил Аланну обратно. – Я ошибся насчет тебя, прости. Немало благородных господ пытаются извлечь выгоду из знакомства со мной. Откуда мне было знать, что ты – не один из них?

Аланна озадаченно сдвинула брови.

– Что значит «извлечь выгоду»?

Джордж вздохнул и опустился на стул.

– Некоторые дворяне полагают, будто осчастливили меня своей дружбой и что взамен я обязан делать им всяческие одолжения. Таким нужен прикормленный вор, а не друг. Я сперва думал, тебе того же надо. Теперь вижу, что ты пришел за дружеской помощью. Но разве дело не в Ралоне? Ему давно пора устроить основательную взбучку.

– Этого мне и надо, – мрачно сказала Аланна, – но я хочу сам его поколотить.

– Все лучше и лучше! Зачем тогда тебе я?

Аланна опустила взгляд.

– Корам учит меня боксу и рукопашной борьбе, но Ралон – сквайр и тоже знает все эти штуки. Я подумал, может, ты научишь меня каким-нибудь приемам, которым не обучают во дворце.

Джордж задумался.

– Разве вам не преподают боевое искусство шанг? Мастера шанг – лучшие бойцы на всем белом свете, и сравниться с ними может лишь тот, кто, как и они, начал обучение с первых лет жизни.

Аланна покачала головой.

– Последний мастер шанг оставил дворец всего через несколько дней после моего приезда. Сэр Майлз говорит, они не любят долго задерживаться на одном месте.

– Так и есть, – кивнул Джордж. – Они странствуют с того дня, как покидают Шанг, и до самой смерти. Странный народ, эти воины шанг. Итак, – Джордж откинулся на спинку стула, – почему ты решил, что я обучу тебя лучше, чем опытный воин, твой наставник?

– В этом все и дело. Корам – мечник. Держу пари, ты побеждаешь врагов вообще без оружия, либо с одним ножом.

– Верно подметил, – усмехнулся Джордж, расстегивая рубашку. – Снимай плащ и туфли. Начинаем первый урок.

Долгие недели Аланна тренировалась и с Корамом, и с Джорджем. Она начала удивлять наставников выносливостью: когда старшие мальчики выдыхались, у нее еще оставались силы. Терпение Аланны тревожило Ралона, однако он даже не догадывался, что она задумала. Ралон продолжал изводить свою жертву при всякой возможности, а когда случай не представлялся, он сам его подстраивал. Аланна молчала. Конечно, остальные понимали, что вражда продолжается, но это была ее война. Она докажет всем, в том числе, самой себе – той Аланне, которая вечно терзалась сомнениями, – что ни в чем не уступает любому мальчишке во дворце.

Однажды в декабре, незадолго до праздника Зимнего солнцестояния, Аланна отдыхала после очередного урока с Джорджем. Король воров поставил перед ней кружку эля.

– Пей, – приказал он. – Дожидаешься, когда тебе стукнет двадцать, чтобы наконец проучить Малвена?

Прежде Джордж не предлагал ей ничего крепче лимонада.

– Считаешь, я готов? – робко спросила Аланна.

– Неважно, что я считаю. Ты победишь, только если сам будешь уверен в своих силах.

Аланна поняла, что он имеет в виду. Мрачно усмехнувшись, она подняла кружку, как будто слова Джорджа были тостом, и залпом выпила эль.

На следующий день тренировки проходили в крытых дворах. Аланна неотрывно наблюдала за Ралоном, выжидая удобного момента. Было страшно; лицо горело, дрожали руки. Если она потерпит поражение, ей придется уехать. Какой же из нее рыцарь, если Ралон и дальше продолжит издевательства? Сегодня – тот самый день. Аланна еще никогда не чувствовала себя такой сильной и уверенной в себе.

Наставники удалились. Ралон отрабатывал удары по соломенному чучелу в углу. Аланна глубоко вздохнула и вышла на середину двора.

– Ралон Малвенский – потомок воров и нищих, – звонко объявила она, мысленно прибавив: «Прости, Джордж». – Он – сын жабы и демона, и чести у него не больше, чем у хорька. Ему не хватает смелости драться в открытую, как подобает мужчине и дворянину. Он бьет исподтишка, в темных углах, чтобы никто не видел его подлых уловок.

Пажи раскрыли рты от изумления. Гарри со свирепой ухмылкой стукнул Джонатана по плечу.

– Я знал, – шепнул он, – я так и знал, что он это сделает!

Ралон, хватая ртом воздух, пялился на Аланну.

– Что ты сказал? – наконец прохрипел он.

– Лжец. Трус. Доносчик. Слабоумный верзила. – Аланна метала слова, точно кинжалы. – Ты позоришь фамилию. Написать все это большими буквами? А, я забыл – ты и читать-то не умеешь!

– Заткнись! – проревел Ралон, выпучив налитые кровью глаза. – Щенок паршивый! Ты не храбрился бы, не будь рядом с тобой твоих дружков!

– Я сам дерусь за себя! – отрезала Аланна. – Я требую удовлетворения за все зло, которое ты мне причинил. Все присутствующие будут моими свидетелями.

Ралон обвел взглядом толпу.

– И никто из них за тебя не вступится? – опасливо спросил он.

– Нет. Клянусь честью. А ты клянись чем-нибудь другим, ведь чести у тебя нет. – Она с размаху ударила его и нырнула в сторону.

Ралон бросился на нее, но Аланна увернулась и боднула противника в грудь. Он взвыл и сгреб ее за волосы. Она дважды с силой ударила его в живот, не обращая внимания на боль, – Ралон вырвал у нее клок волос. Он начал душить Аланну, но она ткнула пальцем ему в глаз, одновременно пнув по лодыжке. Ралон вскрикнул и разжал руки. Соперники принялись кружить, пристально наблюдая друг за другом. До Ралона дошло, что с прошлого раза что-то изменилось. Обливаясь потом, он нанес следующий удар. Аланна сделала стремительный выпад вперед, втиснув колено между ног Ралона. Тот зашатался, а девочка броском через бедро швырнула его наземь и уселась ему на спину, не давая пошевелиться. Она скрутила руки обидчика и, ухватив за чуб, задрала его голову.

– Сдаешься? – выдохнула Аланна.

Ралон, пыхтя, кивнул. Едва она отпустила его, он вскочил и вкатил ей оплеуху. Благодаря науке «нечестного» Джорджа, Аланна была готова к такому повороту. Она выбросила кулак и двумя мощными ударами – в челюсть и под ребра – выбила из Ралона дух, а напоследок сломала ему нос. Ралон скорчился на земле, размазывая по лицу сопли и слезы.

Тяжело дыша, Аланна отступила назад и утерла со лба пот.

– Не смей ко мне прикасаться, – процедила она. – Тронешь меня хоть пальцем, и, клянусь Митросом и Богиней, я тебя убью!

Ралон все так же скулил.

– Идемте мыться, – сказала Аланна друзьям.

– Требонд! – окликнул ее Ралон.

Аланна оглянулась. Враг уже стоял на ногах. Его физиономия представляла собой кровавое месиво, безумный взгляд горел ненавистью.

– Ты мне заплатишь! – проревел он. – Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился на свет!

Рауль положил руку на плечо Аланне.

– Идем, – сказал он. – Здесь что-то плохо пахнет.

Майлз нашел Аланну в ее комнате – она сидела на кровати в полной темноте.

– Тебя не было на ужине, – сказал рыцарь, зажигая свечу.

Аланна удивленно посмотрела на него.

– Ралон Малвенский покинул дворец, – Майлз уселся на единственный стул. – Твой слуга Корам хвалится перед гвардейцами, будто с самого начала знал, что ты проучишь Ралона. Остальные мальчики намерены отпраздновать это событие, считают тебя героем. Разве ты не этого хотел?

Аланна плеснула себе в лицо холодной водой.

– Не знаю… – Насухо вытершись полотенцем, она призналась: – После драки меня стошнило. Ненавижу себя. Просто я знал больше приемов, чем Ралон. К тому же, во время боя он всегда теряет самообладание, и этим легко воспользоваться. Я ничем не лучше его.

– Сомневаюсь, что Ралона хоть раз тошнило после того, как он избил кого-то младше и меньше себя.

– Думаете? – нахмурилась Аланна.

– Уверен, – кивнул Майлз. – Алан, придет время, когда ты, уже будучи рыцарем, тоже встретишь более слабого противника. Тут ничего не поделаешь, и этот факт не превращает тебя в негодяя, а лишь означает, что ты учишься грамотно применять свои умения и навыки.

Аланна задумалась, потом вздохнула и покачала головой. Сейчас от этого ей не легче.

Майлз шутливо потрепал ее по волосам.

– Теперь все во дворце убедились, что ты – настоящий воин. Тебе ведь тоже хочется отпраздновать победу, а?

Аланна поморщилась. Что бы там ни говорил Майлз, она победила Ралона хитростью, вот и все. Она по-прежнему девочка, переодетая в мужское платье, и ее никак не отпускает мысль, что по силам и способностям она проигрывает даже самому неуклюжему и бестолковому мальчишке.

Дверь в комнату открылась, вошел принц Джонатан.

– Сэр Майлз, вы меня опередили. Как Алан?

Майлз поднялся со стула.

– Утомлен. Алан, я ухожу, но, будь добр, подумай над тем, что я сказал.

– Я всегда думаю над тем, что вы мне говорите, – честно сказала Аланна и протянула рыцарю руку. – Благодарю вас, сэр Майлз.

Учитель истории поклонился Джонатану и вышел.

– О чем это вы? – поинтересовался принц.

Аланна пожала плечами.

– Да так, размышляли, кого считать негодяем.

– Негодяй получает удовольствие, наводя страх на тех, кто слабее и меньше, – бесстрастно промолвил Джонатан. – Ты получил удовольствие, избивая Ралона? Забудем на время, что он сквайр и старше тебя.

– Во время драки – возможно, – медленно ответила Аланна. – Потом – нет.

– Меньше тебя во дворце никого нет, так что по этому признаку ты не проходишь, – резонно заметил принц. – Ну, а после сегодняшней схватки, мы все дважды подумаем, считать ли тебя самым слабым. Скажи-ка, юный Требонд, ты думал, стать рыцарем – легко и просто?

Неожиданно Аланне полегчало.

– Спасибо, ваше высочество, – улыбнулась она. – От всего сердца спасибо.

Он положил руку ей на плечо.

– Если ты заметил, друзья называют меня Джонатаном или Джоном.

Аланна нерешительно посмотрела ему в глаза.

– Могу ли я считать себя другом вашего высочества?

– Во всяком случае, я считаю тебя своим другом. Хотелось бы, чтобы и ты так думал.

Аланна пожала протянутую ей руку.

– Тогда так и есть, Джонатан.

Глава 4
Смерть во дворце

Лекция, которую герцог Гаррет прочел Аланне наутро после ее боя с Ралоном, была долгой и выразительной. Герцог говорил о дворянском долге, о важности поддержания спокойствия на дворцовой земле и о негодяях, которые издеваются над людьми. Он довел до сведения Аланны, что драка на кулаках – занятие недостойное и что этот вид борьбы практикуют либо простолюдины, либо мастера шанг, тогда как она не относится ни к тем, ни к другим. Ей надлежит принести письменные извинения отцу Ралона, и, кроме того, она лишается права покидать пределы дворца в течение двух месяцев.

Аланна слушала, стоя по стойке смирно. Она знала: герцог Гаррет не сердится и на самом деле рад, что она побила Ралона. Конечно, он не может сказать об этом вслух, поскольку Аланна нарушила правила и должна смиренно понести наказание. В том мире, где отныне живет Аланна, правила – превыше всего, и каждой ситуации соответствует свое. Поединки между дворянами в стенах дворца – вне закона, и герцог обязан растолковать это Аланне. В то же время правила, касающиеся оскорблений одного дворянина другим, предписывают защищать достоинство, а стало быть, Аланна не могла не вызвать Ралона на бой, и герцог горд за нее, поскольку она отстояла свою честь.

«Если выучить правила, – думала Аланна, вполуха слушая герцога, – то все довольно просто. Я не злюсь на герцога, потому что он, как и я, вынужден подчиняться правилам. Герцог Гаррет лишь понарошку изображает гнев, и мне это известно. Может, Рыцарский Кодекс не так уж и плох».

На второй день восьмидневного праздника Зимнего солнцестояния король Роальд посвятил Гарри, Алекса, Рауля и еще нескольких четырнадцатилетних пажей в сквайры. Сквайры поступали на службу к рыцарям. Как и раньше, они прислуживали за столом, однако сами теперь принимали пищу в отдельной зале для сквайров. При необходимости, они прислуживали господам и во время пиршеств, после того как пажи уходили на отбой. Аланна помогала друзьям с переездом на новое место – в комнаты по соседству с покоями рыцарей, к которым сквайры были приставлены, – и размышляла о том, какие перемены это событие принесет в ее жизнь.

Что-то менялось, что-то – нет. Свободное время, хоть выдавалось оно и редко, сквайры проводили в компании Джонатана и Аланны, однако на уроках она без них скучала. Рядом не было ни Гарри с его шуточками на уроках этикета, ни Алекса, щелкавшего задачки по арифметике, как орехи.

Как-то раз к ней в комнату зашел принц Джонатан с учебником истории войн под мышкой. Подмигнув, он пообещал Аланне помощь в арифметике, если взамен она будет своими словами рассказывать ему о битвах. Принц признался, что скучные описания в учебнике вызывают у него зевоту, а вот в устах Аланны пересказ звучит гораздо интереснее – он заметил это еще на уроках.

Аланна охотно приняла предложение, и с тех пор они проводили много времени друг у друга, склоняясь над картой или книгой.

В марте внезапно разразилась эпидемия потливой лихорадки. Болезнь не щадила никого: ни горожан, ни дворцовых слуг, ни жрецов, ни саму королеву. Очередной жертвой стал герцог Гаррет, за ним заболел Лорд-Полицмейстер. Сэр Майлз, однако, был здоров.

– В моем организме такое количество вина, что недугу просто нет места, – сказал он Аланне. – Теперь-то ты перестанешь отговаривать меня от выпивки?

Аланна чувствовала себя хорошо, хотя трудиться ей приходилось намного больше. С каждым новым заболевшим слугой на ее плечи ложилось все больше забот. Уроки отменили – почти все наставники свалились с лихорадкой. Аланна стелила постели, мыла посуду, чистила конюшни. С самого рождения ей внушали, что благородный дворянин не должен чураться никакой работы, и теперь теория воплотилась в практику.

Пажи и сквайры, самые молодые и здоровые обитатели замка, – держались до последнего, до той самой поры, когда Темный Бог пришел к воротам дворца, чтобы собрать свою скорбную жатву. В городе, откуда началась эпидемия, умерших было столько, что жрецы вывозили трупы целыми телегами. За неделю Темный Бог забрал троих пажей, пятерых сквайров и Лорда-Гофмейстера. Среди друзей Аланны первым заболел Рауль.

Он встретил ее слабой улыбкой.

– Так глупо себя чувствую – валяюсь тут, когда во дворце столько работы, – признался он, трясясь под толстыми одеялами. – Как твои дела? Как старина Корам?

– У нас обоих все хорошо, – Аланна поплотнее подоткнула уголки одеяла.

– А как Джон?

– Здоров как бык. Много времени проводит с королем.

– Его можно понять. Если будет на то воля Митроса, королева поправится.

Рауль позволил Аланне промокнуть его потный лоб, а потом мягко оттолкнул от себя.

– Иди, иди, покуда не подхватил заразу.

Девочку начала мучить бессонница: в голове постоянно крутилось предостережение Мод о том, что боги накажут ее, если она не будет применять свой Дар для исцеления больных. Тем не менее мысль об использовании чар приводила Аланну в ужас. В окружении Аланны никто не обладал столь сильными магическими способностями, как она и Том. Если во время магического ритуала Дар вырвется из-под контроля, погибнет не только Аланна, но и все, кто окажутся поблизости. Тому нравилась эта его сила, тогда как Аланна сомневалась в своем умении управлять Даром.

За два дня один за другим заболели Гарри, Фрэнсис и Алекс. Хуже всех переносил лихорадку Фрэнсис – уже к вечеру он начал бредить. Придворные лекари разводили руками. Аланна нечаянно услышала, как один из них сказал, что те, у кого болезнь развивается так стремительно, обычно не выживают.

Ходили и более жуткие слухи – будто потливую лихорадку навели колдуны, чтобы высосать из целителей всю магическую силу и сделать их беспомощными.

Сутки спустя, ночью, едва Аланна заснула, ее разбудил Корам. Солдат принес дурные вести: Темный Бог только что забрал Фрэнсиса. Аланна поспешила в храм, посвященный богу смерти. Джонатан уже был там – скорбел над телом товарища. Не желая мешать принцу, Аланна встала на колени в стороне. Зрелище лежащего на алтаре мертвого друга потрясло ее. Примени она свой Дар, Фрэнсис сейчас был бы жив. Ей было мучительно стыдно.

Сэр Майлз опустился на колени подле нее. Судя по растрепанным волосам и бороде, учителя истории тоже подняли с постели.

– Соболезную тебе, Алан, – тихо произнес он. – Я знаю, вы с Фрэнсисом дружили.

Аланна посмотрела на рыцаря. Майлз – ее добрый друг, а еще он взрослый, к нему можно обратиться за советом, и она доверяет его мнению.

– Можно с вами поговорить? – шепнула Аланна ему на ухо. – Снаружи.

Они потихоньку вышли. Майлз присел на скамью у входа в храм.

– Что тебя тревожит? – спросил он, жестом приглашая Аланну сесть рядом.

Она осталась стоять.

– Сэр, если у кого-то есть сила… такая, которую можно применить и во зло, и во благо, должен ли он ее использовать?

Майлз устремил на нее проницательный взгляд.

– Ты имеешь в виду силу магии?

Аланна принялась смущенно водить носком туфли по земле.

– Э-э… да. Магический Дар.

Майлз сдвинул брови.

– Все зависит от человека, Алан. Дар – это просто способность. Не все из нас обладают ею, так же как не все наделены острым умом или быстрой реакцией. Магия сама по себе – не добро и не зло. Применять Дар можно лишь тогда, когда ты абсолютно уверен в правоте своего дела. Я ответил на твой вопрос?

Аланна задумчиво потянула себя за мочку уха.

– Вы не можете просто сказать «да» или «нет», верно, сэр?

Майлз покачал головой.

– В данном случае – не могу. Вопросы морали редко имеют однозначные ответы.

Дверь храма открылась, вышел Джонатан.

– Алан, – негромко окликнул он. Принц был бледен, в глазах стояли слезы.

– Спасибо, сэр Майлз, – поблагодарила Аланна и пошла к другу.

Фрэнсиса похоронили на следующий день. Присутствовали Рауль и Алекс, которые чувствовали себя уже лучше. Алекс, по словам наблюдавшего его лекаря, тоже пошел на поправку.

Джонатан пришел на похороны вместе с отцом. Потом они куда-то исчезли, а Аланна вернулась к своим обязанностям. Ее по-прежнему терзали сомнения – должна ли она пойти к целителям и предложить помощь? Фрэнсису она уже не поможет, но есть ведь и другие больные.

Решение за нее приняла болезнь. Утром на кухню, где Аланна мыла бесконечные тарелки и кружки, явились Корам и Тимон.

– Алан, – позвал Тимон.

Она повернула голову и нахмурилась.

– Ночью заболел принц Джонатан, – негромко произнес Корам. – Он послал за тобой.

Аланна бросила полотенце. В горле встал тугой комок страха.

– Как он? – встревожено спросила она.

– Плохо, – коротко ответил Тимон.

Аланна помчалась в покои принца, Тимон и Корам поспешили следом.

Открыв дверь, она застыла на месте, не веря собственным глазам. У постели принца собралась толпа. От едкого запаха благовоний у Аланны зачесалось в носу. Жрецы Темного бога нараспев читали заупокойные молитвы. Главный Целитель, герцог Бэрд, беспомощно стоял в стороне. Этот бой с лихорадкой он проиграл. У Джонатана уже начались галлюцинации, а герцог знал, что при таком тяжелом начале болезни надежды на выздоровление нет.

Аланна задохнулась от неистовой ярости. Разве можно выздороветь в этом зверинце? Да Джонатану дышать нечем! Тут нарушены все элементарные правила лечения, которым обучала Аланну Мод: свежий воздух, строгое соблюдение чистоты, тишина, покой и заботливый уход. Неужели эти люди вообще ничего не знают? Аланна уже открыла рот, но потом захлопнула его. Еще чуть-чуть, и она бы разогнала это сборище. Интересно, как бы им понравилось, если бы паж приказал всем выйти вон?

Она обернулась к Кораму.

– Приведи сэра Майлза. Немедленно.

Большой, сильный солдат посмотрел на Аланну – он хорошо знал, что означает этот вздернутый подбородок.

– Ты же не собираешься наделать глупостей, сынок?

– Глупее того, что здесь творится, не придумаешь. – Она мотнула головой в сторону толпы.

Вздохнув, Корам поймал озадаченный взгляд Тимона.

– Аланн… Алан – из Требондов, а они все упрямы как ослы. Пожалуй, стоит сходить за сэром Майлзом.

Аланна вышла из комнаты и затворила за собой дверь. Лучше подождать здесь, в коридоре, чем смотреть на сумасшедший дом, который творится внутри. К счастью, довольно скоро Тимон и Корам привели недоумевающего сэра Майлза.

– Мне нужна ваша помощь, – без предисловий заявила Аланна. – Загляните туда.

Майлз приоткрыл дверь и посмотрел в щелочку. Брови его поползли вверх.

– Ты ведь сам знаешь – если болезнь развивается так быстро, исход почти предрешен, – тихо сказал он Аланне.

И взгляд, и голос девочки были тверды.

– Может, так, а может, и нет. Я кое-что от вас утаила. У меня есть Дар, и я умею исцелять. Деревенская знахарка обучила меня своему ремеслу. – Видя, что Майлз не воспринял ее слова как шутку, Аланна продолжила еще решительней: – Хоть мне всего одиннадцать, есть вещи, которые знает любой дурак. В комнате, где находится больной, нельзя шуметь, нельзя забивать воздух благовониями! Сэр Майлз, в отличие от Дара придворных целителей, мой не успел иссякнуть. – Уловив в глазах рыцаря сомнение, она прибавила: – Джонатан посылал за мной. Видимо, он чувствует, что я могу помочь.

Майлз взялся за бороду.

– Ясно. А чего же ты хочешь от меня?

Аланна набрала в грудь побольше воздуха.

– Велите освободить помещение. Вас они послушаются. – Аланна не могла объяснить, с чего решила, будто приближенные принца послушают простого рыцаря; она это знала, и все. – Когда все выйдут, мы проветрим комнату, а я поговорю с герцогом Бэрдом.

– Задача непростая. – Поразмыслив, Майлз пожал плечами. – Впрочем, ты весьма убедителен, юный Алан. И что же у нас на кону?

Аланна посмотрела на него глазами, полными боли.

– Джонатан, – прошептала она.

Этот аргумент окончательно убедил Майлза.

– Объяви меня, – кивнул он Тимону.

С таким видом, будто мир перевернулся вверх тормашками, Тимон распахнул дверь и провозгласил:

– Сэр Майлз Олау!

Толпа затихла и расступилась, жрецы оборвали молитвы. Майлз вошел в спальню принца в сопровождении Корама и Тимона. Аланна, на которую никто не обратил внимания, последовала за ними. Перемена, произошедшая с Майлзом, была разительной. Пухлый, коренастый рыцарь вдруг приобрел горделивую осанку и сделался чрезвычайно сердитым.

– Вы что, последний разум растеряли? – Его обычно мягкий голос звучал резко и гневно. – Только не говорите, будто король знает, что здесь творится. Не поверю, что вы действуете с ведома его величества!

Воцарилось молчание.

– Выметайтесь, – приказал Майлз. – Это комната больного, а не ритуальная зала. – Он бросил взгляд на жрецов. – Стыд и срам! Отпеваете живого человека.

Старший священник склонил голову и вывел остальных жрецов. Кое-кто из придворных вопросительно смотрел на герцога Бэрда: формально главный здесь он. Целитель благодарно кивнул Майлзу; на его утомленном лице читалось облегчение.

– Майлз прав, – сказал он собравшимся. – Вы тут больше ничем не поможете. Ступайте и молитесь о выздоровлении нашего принца. Это единственное, что сейчас в наших силах.

Придворные медленно разошлись, остался только герцог Бэрд. Аланна поспешила к постели Джонатана. Бледный как полотно принц обливался потом. Аланна плотно подоткнула его одеяло со всех сторон.

– Корам, – позвала она, – открой окна. Впустим хоть немного свежего воздуха.

Бэрд с подозрением посмотрел на Майлза.

– Что происходит? – осведомился он.

– Алан попросил помочь, – ответил рыцарь. – Я следую его указаниям.

– Следуете указаниям пажа? – вытаращил глаза Бэрд.

– Алан, – сказал Майлз, – по-моему, ты должен объяснить герцогу Бэрду, в чем дело.