Текст книги "Три жизни, три мира. Десять ли персиковых цветков"

Я пошатнулась и осела на стул. Принц, подперев рукой щеку, удивленно спросил:

– Вы действительно так рады меня видеть?

Ничего не сказав в ответ, я поднялась, намереваясь лечь в кровать. Однако принц не дал мне этого сделать. Протянув руку, он преградил мне путь со словами:

– Не уходите, мне нужно сообщить вам кое-что важное. Полагаю, вы знаете, чьим перевоплощением является отец Юань Чжэня в мире смертных?

Я была очень утомлена, поэтому лишь вяло ответила:

– Ну уж точно не перевоплощением вашего деда, Небесного владыки.

Е Хуа присел на краешек кровати, не давая мне лечь. Он похлопал рядом с собой, и я, помедлив, все-таки села. Принц взял со стола чашу с чаем и передал ее мне.

– Это вас взбодрит. Конечно же, отец Юань Чжэня не перевоплощение моего деда, но вы оказались очень близки. Это ваш хороший знакомый.

Я напряженно ждала, когда он назовет имя. Принц медленно произнес:

– Верховный владыка Дун Хуа, властитель Пурпурного двора.

Я поперхнулась чаем, из носа брызнули капли. Так, значит, отец Юань Чжэня в мире смертных – это Верховный владыка Дун Хуа?!

В самом деле, хороший знакомый. Про этого Верховного владыку мне много чего известно, я о нем наслышана!

Алая лиса Фэнцзю две тысячи лет назад была безответно влюблена в Верховного владыку Дун Хуа. Стоило ей выпить вина, как она принималась в красках описывать все его добродетели. Даже сейчас я, не знаю почему, отлично помню каждое слово Фэнцзю.

Из-за Верховного владыки Дун Хуа единственная дочь моего Второго брата Бай И, моя племянница Фэнцзю, каждый раз напивалась допьяна. К сожалению, Чжэ Янь делает очень хорошее вино и постоянно снабжает им мою племянницу, чтобы та могла запить свое горе.

Некогда Верховный владыка Дун Хуа возглавлял всех бессмертных. Во времена Первозданного хаоса он единолично правил Землей и Небом, и сегодня он уступает по положению только Небесному владыке. Все эти годы ходили слухи, что Верховный владыка Дун Хуа укрылся в Рассветном дворце на Тринадцатом небе и оттуда продолжает править. Духи и смертные, которые вознеслись после долгого совершенствования, должны идти к нему на поклон, чтобы он определил их ранг согласно заслугам. Низшие бессмертные тоже должны ходить на поклон к Верховному владыке Дун Хуа, чтобы получить повышение в ранге.

Владыка Дун Хуа – бессмертный, который придерживается принципов покоя и недеяния[67]67
  Принцип недеяния (кит. 无为, у-вэй) – в китайской философии созерцательная пассивность. Принцип невмешательства в естественный порядок вещей и ход событий.


[Закрыть], отсутствия желаний и стремлений. Он безразличен ко всему и ведет размеренную жизнь. Мой отец, никогда никого не хваливший, однажды сказал:

– На свете не счесть богов, но нет никого более достойного зваться богом, чем Верховный владыка Дун Хуа.

В мире смертных есть один известный поэт, который однажды имел честь посетить Верховного владыку Дун Хуа во время путешествия. Поэт сложил поэму, в которой воспел его. У меня в памяти до сих пор сохранилось несколько строк оттуда:

 
Ты появляешься
В алых лучах на востоке
И озаряешь
Ограду высокого дома.
Едешь спокойно,
Коня по дороге лаская, —
Ночь отступает,
Пронзенная ярким сияньем.
Облако-знамя
Держишь ты мощной рукою.
Тяжко вздыхаешь,
Собравшись подняться на небо:
Сердце колеблется,
Дом вспоминая высокий.
Люди любуются
Светлой твоей красотою,
Лик твой увидя,
Домой забывают вернуться[68]68
  Отрывок из поэмы Цюй Юаня «Владыке Востока», цикл «Девять напевов», перевод А. Гитовича. Владыка Востока в китайской мифологии – божество солнца.


[Закрыть].
 

Эти стихи изображали Верховного владыку ярким и полным страсти. Причина, вероятнее всего, в том, что обычно смертные видят небожителей в ореоле ослепительного божественного свечения. Насколько я знала Верховного владыку Дун Хуа, он являл собой редкостный образец спокойствия на грани равнодушия.

Когда Фэнцзю была лисенком, она не слишком искусно владела магией, зато храбрости и дерзости в ней было хоть отбавляй. Она часто сбегала из пещеры Второго брата и вела вольную жизнь. Как-то раз дух тигра выбрал ее своей добычей: она чуть не погибла в когтях этого чудовища, но ее спас Верховный владыка Дун Хуа. С этого и началась их история.

Чем старше становилась Фэнцзю, тем сильнее она влюблялась в Верховного владыку Дун Хуа. Из-за этих чувств она совершила множество не очень хороших поступков. Несколько сотен лет подряд она, несмотря на свое положение, была служанкой в Рассветном дворце. Однако Верховный владыка Дун Хуа оставался равнодушен, и это сильно ранило Фэнцзю. Только около десяти лет назад она смогла забыть эту болезненную влюбленность.

Моему удивлению не было предела. Какой же проступок мог совершить непоколебимый, неподкупный, твердый и принципиальный, недоступный для женщин Верховный владыка Дун Хуа, что его сослали в мир смертных?

Е Хуа, откинувшись на спинку кровати, со смехом сказал:

– Верховный владыка Дун Хуа вовсе не был сослан в мир смертных Небесным владыкой, он отправился туда по собственному желанию. Сказал, что хочет прожить жизнь как смертный. Хочет пережить рождение, наступление старости, болезнь, смерть, разлуку с любимым человеком, встречу с врагом, невозможность достижения цели, душевные и физические страдания. Я нарочно прибыл сюда, чтобы рассказать вам об этом. Изменение судьбы Юань Чжэня ни в коем случае не должно отразиться на Верховном владыке Дун Хуа.

Слова Е Хуа одновременно и обрадовали, и опечалили меня. Мне стало радостно оттого, что времена идут, но все остается по-прежнему. Верховный владыка Дун Хуа – все тот же достойный и непоколебимый бессмертный. Но я волновалась, не зная, смогу ли уберечь Юань Чжэня от встречи с роковой красавицей, не затронув при этом еще одно важное действующее лицо. Передо мной стояла весьма непростая задача.

За окном бушевал ветер такой силы, что скрипели ставни. Я встала, чтобы закрыть окно, а когда вернулась, Е Хуа уже снял верхнее одеяние и откинул большое одеяло. Я пораженно уставилась на него. Он привычным жестом похлопал рядом с собой и спросил:

– Будете спать у стены или с краю?

Я посмотрела на кровать, затем опустила взгляд и чистосердечно сказала:

– Пожалуй, я лягу на полу.

На что принц легкомысленно ответил:

– Если бы я захотел что-нибудь с вами сделать, мне было бы совершенно все равно, спите вы на кровати или на полу. А если бы у вас были магические силы, вы бы стали сопротивляться, и мы бы нанесли значительный урон друг другу. Но разве не я запечатал ваши силы? Однако мне все-таки кажется… Цянь-Цянь, неужто вы набиваете себе цену?

Вытерев выступивший на лбу пот, я приподняла край одеяла.

– Принц Е Хуа, а вы не думали, что я опасаюсь того, что эта кровать окажется слишком мала для нас обоих? Но вы ложитесь, ложитесь, я привыкла спать с краю.

Принц усмехнулся и, искоса взглянув на меня, сказал:

– В таком случае вас не затруднит погасить фонарь?

Устроившись на кровати – принц у стенки, а я с краю, – мы наконец легли спать. Двор, где я сейчас жила, назывался Бамбуковым. Как и следовало из названия, вокруг повсюду рос бамбук. Летними днями тут было прохладно, а ночами – довольно холодно. Мне пришлось делить с Е Хуа не только ложе, но и единственное одеяло. Я лежала спиной к принцу, а мои руки и ноги торчали из-под края покрывала. Согреться с помощью магии я не могла и промерзла до костей. Судя по размеренному и глубокому дыханию Е Хуа, он уже уснул. От него исходил едва уловимый запах персиковых цветов. Положение становилось невыносимым, я отодвинулась ближе к краю кровати, гадая, когда же закончится эта бесконечная ночь? Е Хуа повернулся на другой бок. Я отодвинулась еще ближе к краю. За спиной раздался голос принца:

– Не хотите спать в обнимку?

Я оцепенела. Не сказав больше ни слова, он снова заворочался, а я невольно подвинулась еще ближе к краю. Но дальше двигаться оказалось некуда, и я свалилась на пол. Принц не смог сдержать смеха.

– Видите ли, я подумал, что, если не сожму вас в объятиях, вы то и дело будете падать с кровати. Так и произошло.

Я с досадой произнесла:

– Эта кровать слишком узка. Слишком!

Е Хуа помог мне подняться и уложил спать у стены.

– Да уж, когда мы вдвоем лежим, между нами можно уместить всего четверых. Ужасно узкая кровать.

Я напряженно хихикнула.

Теперь я не могла уснуть из-за того, что лежала у стенки: в этой позиции на меня легко напасть, а я даже не смогу дать отпор. Кроме того, теперь Е Хуа был совсем близко, и до меня явственно доносился исходивший от него аромат цветов персика. Кажется, этой ночью я пройду все пытки Преисподней. Мне стало так грустно, что захотелось плакать. Но стоило мне всхлипнуть, как Е Хуа проснулся и посмотрел на меня. Я с несчастным видом глядела на принца. Мужчина промолвил:

– Кажется, я кое-что придумал.

Я ждала, затаив дыхание.

– Цянь-Цянь, ты же знаешь Сы Иня?

От испуга я почти целиком залезла под одеяло.

– Это Семнадцатый ученик Мо Юаня, я слышала о нем, но ни разу не встречалась с ним. Семьдесят тысяч лет назад, после восстания темных, этот бессмертный и Мо Юань вместе ушли в уединение.

Вздохнув, Е Хуа продолжил:

– Мне казалось, что вам известно об этом больше.

Я делано зевнула и ответила:

– В этой истории есть какие-то тайные подробности?

– Во время восстания темных Небесный владыка сам еще был наследным принцем. Ребенком я часто слышал, как он говорил, что я немного похож на высшего бога войны Мо Юаня.

Мысленно я согласилась с этим утверждением: Е Хуа был не просто «немного похож» на моего наставника. Они были как две капли воды.

Принц продолжил:

– В летописях об этом не упоминается, но, по мнению Небесного владыки, во время восстания высший бог Мо Юань исчез. Он никак не мог стать затворником вместе с Сы Инем. Предыдущий Небесный владыка отправил на гору Куньлунь восемнадцать высших бессмертных, чтобы они занялись устроением похорон высшего бога Мо Юаня, однако Владыка Сы Инь прогнал их взмахом своего магического веера. Спустя время Старший ученик Мо Юаня, Владыка Ин Тао, объявил, что уважаемый Сы Инь забрал тело высшего бога Мо Юаня и исчез вместе с ним.

Я притворилась, что эта история поразила меня:

– Вот это да!

А у самой в этот момент сердце разрывалось от боли. Е Хуа кивнул:

– Семьдесят тысяч лет никто не мог найти и следа Сы Иня, но недавно поползли слухи, что Темный владыка Ли Цзин повсюду разыскивает его. Вчера один из богов литературы передал мне свиток, на котором изображен Сы Инь. Говорят, его портрет написал сам Темный владыка Ли Цзин.

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Помолчав, принц продолжил:

– Цянь-Цянь, когда я взглянул на портрет, мне показалось, что это вы, только в мужском платье.

Я изобразила испуг:

– Как такое возможно? – Делано засмеявшись, я добавила: – Оказывается, на этом свете есть двое, кто имеет большое сходство со мной. Сы Инь, с которым мы не знакомы, а также моя родственница, в то время как раз вышедшая замуж за Темного владыку Ли Цзина. Темная владычица – младшая сестра моей невестки. Вам стоит увидеть ее: вы убедитесь, что мы с ней на одно лицо.

Принц задумался, а затем медленно произнес:

– Действительно? Нужно будет при удобном случае нанести ей визит.

Я лишь хмыкнула в ответ. Е Хуа рассмеялся.

– Мне кажется или я слышу скрежет ваших зубов? Пусть сестра невестки и похожа на вас, но не думаю, что она такая же чудесная, как вы.

Я внимательно изучала полог кровати и немного погодя кое-как выдавила из себя что-то нечленораздельное. Меня поражало, как легко он мог польстить мне, совершенно не меняясь в лице.

Е Хуа уснул очень быстро, уже через половину времени, потребовавшегося для приготовления чая, он не издавал ни звука. Он спал очень тихо, не храпел, не скрипел зубами, даже не раскидывал во сне руки и ноги. Я кое-как продержалась четыре часа, но во второй половине ночи, в конце концов, понемногу начала засыпать. Уже в полусне я внезапно вспомнила об одном очень важном деле, которое требовалось тщательно обдумать. Однако голова уже совсем не соображала.

Ночью чьи-то ледяные руки трепетно прикоснулись к моим закрытым векам.

Глава 10
Заклинание двух жизней

Е Хуа никогда не отличался великодушием по отношению к ближним.

В то утро мы проснулись не в Цинцю, и не нужно было вставать рано ради утренней прогулки. Лучшим решением было бы остаться еще на какое-то время в кровати, но принц все-таки растолкал меня и заставил подняться ни свет ни заря. Новая верхняя юбка, что осталась на мне со вчерашнего дня, нещадно измялась, но мне было лень переодеваться. Откинувшись на спинку стула, я налила себе холодного чаю и, прикрыв рот, зевнула.

Е Хуа пребывал в прекрасном настроении. Он быстро оделся, завязал пояс и, усевшись перед бронзовым зеркалом, беззаботно сказал:

– Отлично, теперь соберите мне волосы.

Я удивилась:

– Вы ко мне обращаетесь?

Принц взял деревянный гребень.

– Ми Гу сказал, что вы неплохо умеете собирать волосы.

Я действительно хорошо умею это, благодаря тому, что много и усердно упражнялась. Поскольку в Лисьей пещере не держали служанку, а Четвертый брат не умел даже расчесываться, мне всегда самой приходилось заниматься его волосами. Помимо обычного пучка я делала ему и более сложные прически – если он отправлялся в персиковый лес к Чжэ Яню. Последнему очень нравились результаты моих трудов.

Когда Е Хуа жил в Цинцю, он вовсе не убирал волосы в пучок – только завязывал их у концов широкой шелковой лентой. Его лицо всегда казалось надменным, но с собранными волосами он выглядел довольно дружелюбно.

Мужчина рассмеялся и передал мне гребень.

– Сегодня мне нужно навестить Небесного владыку. Если буду выглядеть неподобающе, мне несдобровать.

У Е Хуа были очень красивые волосы: мягкие, черные как смоль, густые и блестящие. Гребень легко скользил по волосам, так что мне даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы расчесать их. Однако наверх забрать такие гладкие волосы оказалось не так просто. На туалетном столике лежали нефритовая заколка-гуань[69]69
  Заколка-гуань (кит. 冠) – высокая заколка, закрепляемая поперечной шпилькой.


[Закрыть] и шпилька. Я собрала пряди в заколку и закрепила шпилькой.

Хотя мне давно не доводилось заплетать кому-то волосы, умение никуда не делось. В отражении в зеркале я видела, что Е Хуа, улыбаясь, смотрит на меня. Глядя на него, я подумала, что эта прическа подчеркивает красоту принца и величественное выражение его лица. Все было идеально. Очень довольная результатом, я приблизилась к туалетному столику, чтобы положить гребень на место. В отражении я видела, что принц по-прежнему улыбается. Он взял меня за руку, в которой я держала гребень, и шепотом произнес:

– Вы раньше…

В его глазах что-то мелькнуло, едва различимое, будто всегда спокойные воды пруда внезапно тронула рябь.

Он же… он же не сошел с ума?

Наклонившись, я положила левую руку ему на плечо. Моя правая ладонь все еще находилась в плену его рук и покоилась на туалетном столике в очень неудобном положении. Согнувшись в три погибели, я ждала, когда он заговорит снова. Однако Е Хуа отпустил мою руку, больше не сказав ни слова. Мужчина улыбнулся, вытащил из кармана рукава нитку жемчуга и надел ее на мою руку. Он выглядел очень уязвимым. Конечно, я знала, что Е Хуа подарил мне счастливый жемчуг, который обращает несчастье в счастье.

Принц поднялся со своего места и, через силу улыбнувшись, сказал:

– Всегда носите этот оберег. Сейчас вы ничем не отличаетесь от простой смертной. И хотя вы вряд ли столкнетесь с большой бедой, опасность тем не менее может поджидать на каждом шагу.

Сегодня он то радовался, то грустил, что совершенно ему было не свойственно, поэтому я, не осмелившись возражать, молча приняла подарок.

Е Хуа кивнул, протянул руку и, нежно коснувшись моего лица, произнес:

– Мне пора в Небесный дворец.

Мужчина помолчал, затем добавил:

– Вчера ночью я был занят важными делами и забыл кое-что сказать. Когда наступит первый день шестого месяца и придет время изменить судьбу Юань Чжэня, чтобы спасти его от несчастья, вам нужно будет найти того, кто столкнет императора в воду. Тогда император сам спасет ту девицу, а Юань Чжэнь вырвется из рокового круга и при этом не помешает Верховному владыке Дун Хуа познать горечь жизни. Если это сработает, то все будут счастливы.

Сказав это, он повернулся и исчез.

Сначала я задумалась, какими такими важными делами мы с ним были заняты прошлой ночью, и, поразмыслив, пришла к выводу, что ничего из случившегося не заслуживает слова «важный». Затем я принялась размышлять над словами, которые он произнес перед тем, как уйти.

А ведь это действительно отличное решение! Все-таки хорошо, когда кто-то со стороны свежим взглядом посмотрит на возникшую проблему. Я билась над ней так долго, что в конце концов окончательно запуталась. Найдя решение столь важного вопроса, я почувствовала себя так, будто камень с души свалился, и во всем теле появилась приятная легкость.

Я подошла к окну и долго возилась с мимозой, глядя на то, как съеживаются ее листья, стоило мне только к ним прикоснуться. Затем я уселась, чтобы выпить чаю. Опустошив половину чашки, я вспомнила о своих ночных мыслях.

Кажется, случилось кое-что ужасное. Ми Гу говорил, что Фэнцзю отправилась в мир смертных, чтобы отблагодарить кого-то за благодеяние. Тогда я подумала, что некий смертный оказал ей услугу и она перенеслась в мир смертных, желая отблагодарить его. И не придала этому значения. Только сейчас я поняла, что Фэнцзю всего тридцать тысяч лет и единственный, кто оказал ей большую услугу, – это Верховный владыка Дун Хуа!

Когда они оба были бессмертными, положение Дун Хуа было намного выше, чем Фэнцзю, и, конечно, она не могла отплатить ему за доброту, даже если бы очень хотела. Теперь она спустилась в мир смертных, чтобы отплатить ему за спасение жизни. Наверняка она пытается найти переродившегося Верховного владыку! Ей с таким трудом удалось избавиться от любовных страданий. Двум бессмертным снова придется страшно мучиться, чтобы с корнем вырвать греховные мысли из головы их дочери… Мой бедный Второй брат и его жена… Как же такое могло случиться?

Подумав об этом, я быстро переоделась и выскочила во двор. Мне непременно нужно встретиться с Юань Чжэнем, хотя общение с ним и сводит на нет три года совершенствования. Необходимо выяснить, не появлялась ли во дворце императора за последние полгода девушка, на лбу которой есть родимое пятно в виде цветка феникса?

Матушка Фэнцзю принадлежит к клану Алых лис. Когда она вышла замуж за Второго брата, я думала, что у них родится наполовину белый, наполовину алый лисенок. Однако я никак не ожидала, что через три года на свет появится ослепительно красный, словно голубиная кровь, лисенок. Лишь вокруг ушей у нее была белая кайма, и лапы покрывала белая шерстка. Это было так мило и одновременно изысканно. Когда лисенку исполнился год, она приняла человеческий облик. Тогда у Фэнцзю на лбу появилось родимое пятно в виде цветка феникса. Хотя это пятнышко и выглядело очаровательно, оно доставляло немало проблем при изменении облика. Какой бы облик Фэнцзю ни принимала, у нее на лбу неизменно оставалось родимое пятно. Второй брат был весьма ленив. Из-за родимого пятна и из-за того, что лисенок родился в девятый месяц, он дал ей это неблагозвучное имя – Фэнцзю[70]70
  Фэнцзю (кит. 凤九) – первый слог имени означает «феникс», второй – цифру «девять».


[Закрыть]. Бессмертные из Цинцю называли меня «тетушкой», но мало кто знал, что по-настоящему называть меня «тетушкой» может только Фэнцзю.

Юань Чжэнь оказался ближе, чем я думала. Не успела я выбежать со двора, как увидела юношу, который с двумя свитками канона в руках как раз шел мне навстречу. Едва только он заметил меня, у него заблестели глаза. Юноша почтительно назвал меня «наставницей».

Юань Чжэнь – очень любознательный молодой человек, и было бы опрометчиво расспрашивать его о Фэнцзю. Еще раз все обдумав, я подвела его к каменной скамье и села. Юноша, прокашлявшись, сказал:

– Что случилось с вашей шеей? У вас… у вас…

Я с удивлением прикоснулась к шее, но ничего не почувствовала. Он вытащил из кармана в рукаве бронзовое зеркальце. Взяв его, я взглянула на отражение и поняла, что моя шея покрыта красными пятнами, как будто меня покусали насекомые. Должно быть, это очень смелый комар, раз он осмелился пить кровь бессмертной. Если, испив моей кровушки, он не умрет сразу, то проживет не меньше десяти тысяч лет, а потом и вовсе обретет бессмертие. Неисповедимы пути небесные! Благословенный комар, не иначе.

Я кивком поблагодарила Юань Чжэня, сказав:

– Такие маленькие пятнышки, а вы их заметили. Кто-то говорил, что вы так добры, что, даже если повстречаете муравья, не сможете задавить его. Это прекрасно.

Юноша, зардевшись, посмотрел на меня.

– Что?

Я продолжила:

– Для того чтобы не раздавить муравья, нужно быть не только добрым, но и внимательным. Доброта и внимательность – это единое целое.

Юань Чжэнь поднялся на ноги и принял вид примерного ученика, внимающего словам учителя. Я дотронулась до подбородка и высокопарно произнесла:

– Коль скоро мы составляем одно, что еще тут можно сказать? Но уж коли мы заговорили об одном, то можно ли обойтись без слов? Единое и слова о нем составляют два, а два и одно составляют три[71]71
  Цитата из древнекитайского трактата «Чжуан-цзы», пер. В. Малявина.


[Закрыть]. В изучении дао также необходима внимательность. Сегодня я проверю, насколько ты внимателен.

Юноша почтительно произнес:

– Говорите, наставница!

Тогда я торжественно сказала ему:

– До своего шестнадцатилетия вы жили в даосском монастыре, а после вернулись в Императорский дворец. Мне не хочется затруднять вас, но я задам два вопроса: один о даосском монастыре, а второй об Императорском дворце.

Юань Чжэнь внимательно слушал. Почти шепотом я задала первый вопрос:

– Вы с детства жили в даосском монастыре. Там также жила монахиня, носившая белые одежды. У этой монахини была метелка фучэнь[72]72
  Метелка фучэнь (кит. 拂尘) – даосский оберег. К деревянной ручке прикрепляется пучок конского волоса. Длина метелки не должна превышать метра. Предназначалась для отпугивания демонов и очищения пространства.


[Закрыть]. Ответьте мне, из какого дерева была сделана рукоятка этого оберега?

Он долго пытался вспомнить, но у него ничего не получилось. Я мысленно сказала себе, что несу такую чушь, ответа на которую и не сыщешь. Сосредоточившись, я продолжила задавать вопросы:

– Если не можете ответить на этот, то вот вам еще один вопрос. Вы должны внимательно выслушать его и как следует обдумать ответ. Во дворце, где вы сейчас живете, есть девушка, на лбу которой – родимое пятно в виде цветка феникса. Ответьте мне, где она живет, какое положение занимает, наконец, назовите мне ее имя.

Юноша долго хранил молчание, прежде чем ответить:

– Вопрос про даосский монастырь показал, что я совсем ни на что не годен, даже не смог ничего вспомнить. Но я знаю ту девушку с родимым пятном, о которой вы спрашиваете меня. Это Благородная наложница Чэнь, что живет в Лотосовом дворе. У Благородной наложницы Чэнь действительно есть родимое пятно на лбу. Прошлой зимой она упала в лотосовый пруд и серьезно заболела, никакие лекарства не помогали. Я уже думал, что она не выживет, но внезапно ей стало лучше. После выздоровления у нее на лбу появилось родимое пятно в виде цветка феникса. Несколько наложниц отправили Совершенного человека[73]73
  Совершенный человек (кит. 真人) – ступень даосского совершенствования. Человек, воплотившийся в «истинном теле», достигший совершенства. Считалось, что от них исходит яркое сияние.


[Закрыть] посмотреть на это родимое пятно, и он сказал, что оно напоминает демонический цветок. Хотя отец и не поверил в это, но все же заметно охладел к Благородной наложнице Чэнь. Знаю только фамилию, а вот имени Благородной наложницы ваш ученик, к сожалению, не помнит.

Так, значит, Фэнцзю действительно явилась к Верховному владыке Дун Хуа… У этого Совершенного человека, любителя угощаться за чужой счет, действительно «талант», раз он принял родимое пятно бессмертной в виде цветка феникса за демонический цветок!

Юань Чжэнь испуганно смотрел на меня.

Я, кивнув, сказала:

– Сначала развивать внимательность кажется невыполнимой задачей, но, постигая дао, вы определенно станете более наблюдательным. Ступайте, сегодня вам не нужно снова читать каноны, лучше подумайте над подходом к изучению дао.

Юань Чжэнь поник и поплелся назад. Глядя на одинокую, унылую фигуру, я пожалела юношу. «Юань Чжэнь, ты уже достаточно внимателен, если взор твой станет еще острее, ты будешь как те восемь ученых при Хуайнаньском ване[74]74
  Восемь ученых при Хуайнаньском ване – предполагаемые авторы китайского философского трактата «Хуайнань-цзы» (эпоха династии Хань), представляющего собой сплетение даосских, конфуцианских и легистских концепций.


[Закрыть]».

Силуэт юноши становился все меньше и меньше. Я тут же подозвала служанку, попросив ее проводить меня в Лотосовый двор, к Благородной наложнице Чэнь.

Что ж, Фэнцзю задолжала Верховному владыке Дун Хуа за спасение жизни. По ее счетам заплатит Цинцю. Если однажды Дун Хуа решит стребовать долг, его верну я или ее родители. Сейчас я должна была, несмотря ни на что, вернуть ее домой.

Как же хорошо, что мое жилище находится так высоко – одно удовольствие спускаться вниз ко Дворцу наложниц.

Поскольку я спешила и не успела прихватить именной знак, я попросила служанку сообщить о моем приходе. Она постучала в дверь, и вскоре нам открыла другая служанка и провела внутрь. Двор был небольшой, но ухоженный, с горками, водой, цветами, травой, насекомыми и рыбками, он идеально подходил для того, чтобы в стихах воспевать ветер и луну.

На берегу пруда расположился павильон, где сидела круглолицая девушка и беззаботно кормила рыб. Внешность у нее была весьма заурядная, а лоб украшало родимое пятно в виде цветка феникса. Видимо, в это тело вселилась Фэнцзю.

Я вздохнула. Фэнцзю была единственной внучкой семьи Бай, как же она умудрилась вырасти такой своенравной бунтаркой? Ради Дун Хуа она оказалась в этом безлюдном месте и теперь кормит рыбок. Как же печально!

Услышав мой вздох, Фэнцзю обернулась.

Я с разочарованием в голосе произнесла:

– Сяо-Цзю[75]75
  Приставка «Сяо» к имени означает, что человек младше по возрасту либо ниже говорящего по статусу. В некоторых случаях используется для придания уменьшительно-ласкательной окраски.


[Закрыть], тетушка пришла навестить тебя.

Потерянная и несчастная, Фэнцзю провела больше полугода в мире смертных. Видимо, ей было так одиноко, что, едва услышав мой голос, она ринулась ко мне. Я раскрыла объятия. Она, всхлипнув, крепко обняла стоявшую позади служанку Лотосового двора, которая привела меня сюда. Я так и застыла с вытянутыми в стороны руками, не зная, опустить мне их или продолжать стоять в той же позе. Девушка заплакала и в ужасе покачала головой.

– Нет, тетушка, вы не можете забрать меня! Я люблю его, я не смогу без него! Никто не разлучит нас, никто!

Я была так напугана ее выходкой, что в ужасе попятилась. Значит, это не наша алая лисица? Хотя Фэнцзю и озорница, она бы никогда не стала устраивать истерику и взяла бы на себя ответственность за свой поступок. Несмотря на то что она без памяти влюбилась в Верховного владыку Дун Хуа и эта безответная любовь ранила ее сердце, она не стала бы рассказывать об этом всем и каждому. Обычно, чтобы справиться с чувствами, девушка топила свое горе в вине Чжэ Яня.

Второй брат, заметив, что его дочь напивается до беспамятства, как-то раз подвесил ее и жестоко избил. Она была на волосок от смерти. При взгляде на нее у нас всех сердце разрывалось от боли. Сквозь сомкнутые губы девушки текла кровь, но она не плакала. Мы с Четвертым братом боялись, что Фэнцзю и дальше будет упрямиться, выведет из себя Второго брата и он снова изобьет ее, а ведь та все еще не восстановилась! Поэтому мы отнесли ее в Лисью пещеру, чтобы вылечить. Я объясняла ей:

– Вино – не лучшее средство…

Мельком взглянув на Четвертого брата, я перефразировала то, что хотела сказать:

– Вино, изготовленное Чжэ Янем, – прекрасно, но ты целыми днями запиваешь горе вином, а это неуважительно по отношению к его ремеслу. Пойми, вино приносит лишь временное облегчение, но когда приходишь в себя, то понимаешь, что выпивка не решает проблемы.

Услышав мои наставления, Фэнцзю наконец позволила себе расплакаться.

– Я не топлю грусть в вине и, конечно же, знаю, что выпивка не поможет решить проблему. Я пью лишь потому, что, когда я трезвая, мне нестерпимо хочется плакать. Я не могу позволить себе расплакаться ни перед Верховным владыкой Дун Хуа, ни перед кем-то другим…

В конце концов, Фэнцзю была еще совсем девочкой. Мне и Четвертому брату было тяжело слышать от нее такие слова. Это был единственный раз, когда я видела слезы племянницы.

Девушка, что стояла сейчас передо мной, крепко обняв служанку, заливалась слезами. Я не знала, что сказать, и просто покачала головой. Едва я это сделала, как она заплакала еще сильнее и запричитала:

– Тетушка, умоляю вас! Умоляю, будьте милосердны, помогите мне! Я буду работать на вас как вол, только помогите!

Служанка, которую сжимала в объятиях девушка, дрожала, как лист на ветру. Я улыбнулась одними уголками рта. Внезапно Фэнцзю присела на корточки и схватилась за подол платья. Трепещущая служанка вдруг зашевелилась. Резво подпрыгнув, она начала бегать вокруг девушки и во все горло кричать:

– Ее снова рвет кровью! Скорее позовите императора, скорее принесите платок, а еще таз для умывания!

Прикрыв рот, я кашлянула и сказала:

– Пусть вас выворачивает наружу не так быстро, а то я опасаюсь, что вы можете задохнуться. Я ухожу, ухожу…

С этими словами я позвала свою служанку, которая вошла со мной и теперь стояла как громом пораженная, и мы поспешно удалились.

Всю дорогу от Лотосового двора до Бамбукового я напряженно размышляла. Благородная наложница Чэнь по характеру совсем не походила на Фэнцзю, однако на ее лбу тоже было родимое пятно в виде цветка феникса. И она сразу же признала во мне тетушку. Фэнцзю – бессмертная, и, временно заняв тело смертной, она не должна становиться такой же чувствительной, как та девушка. Но это выражение ее лица… неужели?.. Приложив ладонь ко лбу, я глубоко задумалась… Неужели она применила к себе запрещенное в Цинцю заклинание двух жизней?

На самом деле в заклинании двух жизней не было ничего ужасного. Оно всего лишь помогает в определенный момент изменить характер. Например, один бессмертный, торговавший на рынке в Цинцю, раньше частенько применял это заклинание к себе. Даже если его покупатель был несговорчив, торговец оставался приветливым и добрым. Его улыбка была великолепной, как хризантема. Так что у него никогда не доходило дело до ссоры. Однако такое заклинание – не самая честная магия, она идет вразрез с нравственными принципами бессмертных. Поэтому позже мы с Четвертым братом запретили использование этого заклинания.

Если Фэнцзю действительно применила его к себе, то зачем? Я долго размышляла над причиной, но так и не пришла ни к какому умозаключению. Во время дневного отдыха я решила, что ночью снова сделаю вылазку в Лотосовый двор. Однако я не ожидала, что Фэнцзю окажется настолько проницательной, что сама придет ко мне. Когда она явилась, я сидела в одиночестве на заднем дворе за вечерней трапезой.

Луна и звезды, темнеющие в сумраке бамбука, что может быть лучше? Я наслаждалась едой, когда она перепрыгнула через стену с привязанным к спине пучком терновых прутьев-розг и врезалась в обеденный стол. Посуда разлетелась в разные стороны, а я испуганно вскочила, тем не менее не выпустив из рук чашу с чаем.

Фэнцзю в страхе слезла со стола, расправила примявшиеся прутья и, следуя церемониалу, опустилась на колени, приветствуя меня.

– Непутевая Фэнцзю пришла просить прощения у тетушки…

Я смахнула несколько капель масла с рукава и внезапно поняла, что Фэнцзю явилась ко мне не в теле Благородной наложницы Чэнь, а в своем настоящем облике. Это несказанно обрадовало меня. Я спросила: