Текст книги "Медовый месяц на Бали"

– Мне нелегко. Я за всю жизнь ничего ни у кого не просил. Я никогда… – Он тяжело вздохнул. – Что бы я ни сказал, она заслуживает того, чтобы услышать это первой.

Глава 12

Его охватил страх.

Неприкрытый, откровенный страх, от которого накатывала тошнота. Он гонялся за ней по всему миру… и не находил.

Конечно, ее не было ни в Нью-Йорке, ни в Милане, ни на фабрике в Пекине.

Она отправилась туда, где все началось. Где, по какой-то прихоти судьбы, он решил связать свою жизнь с той, кто подарит ему спасение.

Окраина городка утопала в пышной зелени. На Винченцо нахлынули воспоминания. Он нашел виллу, где они останавливались в последний раз. За виллой располагался небольшой частный пляж.

Он увидел ее на широкой террасе; на столике рядом с ней стоял стакан с водой, на животе лежала книжка в бумажном переплете.

Она спала. Но не спокойно. Даже издали он заметил, как движутся ее зрачки под закрытыми веками.

Он снова почувствовал себя виноватым.

Он осторожно подошел к ней, не желая ее будить, и уже собирался сесть, когда она вдруг проснулась и посмотрела на него сонными золотисто-карими глазами.

– Привет, принцесса.

– Ви?

Она потерла глаза. Поняв, что он – не плод ее воображения, села и тут же плотно сжала губы.

– Ты снова убежала, bella, – произнес он хрипло.

– Я же сказала, что ухожу, – тихо ответила она. – Ви, что ты здесь делаешь? Слушания по делу об опеке над Чарли начнутся в Нью-Йорке через две недели.

– Я подумал, что полечу туда вместе с тобой.

– Спасибо за предупредительность, но не нужно. – Повисло неловкое молчание. Потом она вздохнула. – После того как я получу право опеки над Чарли, нам больше не нужно будет видеться.

– Алекс! Не говори со мной, как с чужим!

– Я и не говорю. Просто… я должна быть сильной. Рядом с тобой мне трудно сохранять здравый смысл.

Он кивнул, забыв то, что собирался сказать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Хорошо. Иногда… по утрам меня тошнит. Правда, в утро для меня превратились и день, и ночь. Наверное, так и должно быть.

– Алессандра!

– Но знаешь, мне одиноко. – Она положила руку на грудь. – Я скучаю по Грете, Лео и Массимо. И Натали. И Нее с малышами. Ты знал, что она родила?

– Si. – Он улыбнулся, превозмогая боль. – Они… здоровы и хорошо развиваются. Их назвали Майя и Маттео. Девочка очень красивая, вся в маму…

– Погоди, так ты их видел?

– Si. Я… спросил Лео, можно ли, и он разрешил.

Прежде чем отвернуться, она широко раскрыла глаза, и он заметил, как в них сверкнула надежда. Правда, когда она снова повернулась к нему, взгляд у нее опять сделался настороженным.

– Почему?

Он ответил не сразу. Впервые в жизни он так нервничал.

– Я поехал к ним, потому что был уверен, тебе приятно будет узнать, как у них дела. Но, кроме того, паршивец Массимо сказал, что собирается стать для них любимым дядей, которого они будут обожать, а у меня не будет такой возможности… И конечно, я вспомнил твои слова. Они мои племянник и племянница, они станут кузенами нашего ребенка. И я понял, что хочу всего этого для нашего малыша. Нельзя, чтобы он рос один. Как я. Лучше, если он… или она… станут частью большой семьи. Клана. Династии.

Из красивых глаз его жены хлынули слезы. С ее губ сорвался стон. Винченцо бросился перед ней на колени. И зарылся лицом в ее живот.

– Ti amo[9]9
  Я тебя люблю (ит.).


[Закрыть], Алессандра! Всем сердцем. Без тебя мне ничего не нужно…

– Ви, если ты снова играешь…

– Я не играю, cara. Ты победила меня, как только мы познакомились. Просто я не понимал, что это значит для меня.

Он поднял голову, и у него перехватило дыхание, потому что она смотрела на него с любовью. Она всколыхнула его. Ему стало больно при мысли, что когда-нибудь она будет смотреть на него иначе. Что когда-нибудь снова уйдет от него.

Но об этом он не мог даже думать. Он не сомневался ни в ее, ни в своей любви. Нельзя без конца смотреть в прошлое и губить будущее.

– Сейчас я кое-что тебе скажу… Ты мне поверишь?

Она осторожно кивнула.

– Я так и не воспользовался голосом Греты на последнем заседании совета директоров. – Он приложил пальцы к ее губам. – Знаю, это слабое утешение. Я ведь угрожал использовать ее любовь к тебе, противопоставил их счастью твое, что само по себе непростительно. Но в тот же день я поговорил и с Антонио и выяснил: это он несколько месяцев назад рассказал журналистам о моем родстве с Брунетти. Он заранее просчитал риск и понял, что я восстановлю утраченные позиции. И все же он хотел, чтобы я отказался от тебя и продолжал мстить, как бы больно мне ни было… Я понял, сколько в нем ненависти. В нем я увидел свое будущее, bella! Одиночество и ненависть вместо семьи и любви. Я уже тогда усомнился в правильности войны против своих братьев… Но мне было страшно сходить с избранного пути. Для начала пришлось понять, каким человеком я стал. И я признал… что я тебя недостоин.

– Ви, но я никогда не хотела идеал. Я хотела тебя. Я любила тебя, что бы ты ни делал.

– Прости меня, bella, за то, что не понимал этого раньше. Знаешь, я часто просыпаюсь среди ночи от страшного сна…

– Какого? – Она нахмурилась.

– Мне снится, что в тот раз я не полетел сюда, на Бали. Не познакомился с тобой до того, как все уничтожил. Погубил будущее собственными руками… Я просыпаюсь в холодном поту. Ищу тебя, но тебя нет. Ты спасла меня, bella, от меня самого. И за это я буду любить тебя всю жизнь.

Она зарыдала, и Винченцо заключил ее в объятия. Сел в шезлонг, посадив ее на колени, говорил ей ласковые слова, целовал в висок, укачивал, ругал себя за то, что причинил ей столько горя.

– Каждую ночь я ложусь спать, надеясь, что завтра ты приедешь… Когда я ушла от тебя, словно разбила свое сердце. Ви, я больше так не могу.

– Ш-ш-ш… tesoro. Тебе больше не придется меня бросать. Никогда! Я никогда не усомнюсь в твоей любви. И не заставлю тебя сомневаться в моей.

Она поцеловала его, и Винченцо словно заново родился.

– Когда будешь готова, мы полетим в Нью-Йорк и повидаем Чарли. А потом повезем его на виллу, чтобы он познакомился с остальными родственниками.

– Правда? – Она смотрела на него как на героя.

Впервые в жизни Винченцо показалось, что он если не совсем герой, то и не злодей.

– Я попытался вернуть виллу Лео и Массимо. Более того, умолял их взять ее назад, вернуться домой. По-моему, особенно моя просьба понравилась Массимо. Он все время уговаривает Лео еще немного меня помучить, а Натали кричит, чтобы он оставил меня в покое. Прошло много лет, но она по-прежнему верит в меня! Она все время меня защищает… – Он отвернулся.

Алекс развернула его лицом к себе, заглянула ему в глаза.

– Потому что она любит тебя, Ви. Разве ты не понял? Она видела тебя в твоих худших проявлениях и все же любит тебя. Такая любовь… за одну ночь не проходит.

Он страстно поцеловал ее.

– Наконец-то я начинаю это понимать, принцесса.

– А что было потом?

– Леонардо не хочет возвращаться. Он уже строит виллу, где хочет жить с Неей, малышами и ее матерью. А Массимо и Натали решили, что вилла Брунетти слишком велика для них.

– А как же БФИ?

Он тяжело вздохнул.

– Лео заявил, что слишком давно несет на плечах бремя наследия Брунетти. Он будет работать в компании, но не главным управляющим. Я предложил этот пост Массимо, но он стал открещиваться, как будто я предлагал ему черта. Мой младший брат предпочитает руководить БСС, а бюрократия – не для него. И пусть для меня станет наказанием необходимость угождать мошенникам в совете директоров.

– А тебе это нравится? – спросила она.

Винченцо пожал плечами:

– Только если это нравится тебе. Не думай, что БФИ, вилла и все остальное для меня важнее тебя.

– Ви, я и раньше так не думала, а теперь тем более.

– Значит, вилла наша, но только если ты хочешь. Если тебе нравится там жить.

– А Грета? Ви, можно я попрошу ее жить там с нами?

– Хочешь снова меня испытать? Неужели я так подорвал твою веру в меня?

Она погладила его по щеке.

– Нет, что ты. Ты знаешь, когда я вынудила ее признаться, как ты ей угрожал, она разрыдалась. И сказала, что ей очень не хотелось рассказывать об этом. Потому что она знает, как ты меня любишь… По-своему, как все Брунетти, добавила она.

Он улыбнулся, когда Алекс притянула его к себе и поцеловала.

– Ви, вам обоим нужно время. Кстати, вилла очень большая. Давай пригласим к нам твою мать вместе с сиделками. Я так хочу! Более того, я на этом настаиваю.

Винченцо проглотил подступивший к горлу ком и посмотрел в глаза женщине, которая дала ему все.

– С ней не всегда бывает легко.

Она пожала плечами:

– С родственниками всегда нелегко, верно? Я всю жизнь хотела жить в большой семье. Мы с тобой, Чарли, наш ребенок, Грета, твоя мать… вот наша большая семья, Ви. Это то, о чем я всегда мечтала.

Эпилог

Восемь месяцев спустя

Алекс издала громкий стон, когда сильные руки опустились ей на бедра. Винченцо ткнулся носом ей в шею, и она радостно запрокинула голову назад, с жадностью принимая ласки мужа, по которым истосковалась за три последних месяца.

– Я скучал по тебе, принцесса! – прошептал он, лаская ее руками, губами и языком.

– Я тоже по тебе скучала, – прошептала Алекс, сжимая ему руку. Затем она поднесла его руку к своей груди. Он тут же понял, чего она хочет, и его умелые пальцы принялись терзать ее соски.

– Как по-твоему, есть у нас несколько минут, прежде чем придется спасать Грету?

Алекс посмотрела на лужайку, где кругами носился Чарли. Мать Винченцо сидела рядом с коляской, в которой спал их первенец, маленький мальчик по имени Лука – она называла его Винченцо. Грета успешно присматривала за всеми.

– Грету совсем не нужно спасать. Она утешает твоего капризного сына и твою мать одновременно с помощью единственного волшебного слова, произнесенного ее командным голосом. Они оба так хорошо ее слушаются, Ви. На это в самом деле стоит посмотреть.

Он ничего не сказал, но Алекс почувствовала, как он напрягся, увидев, как мать склоняется над коляской. Он вздохнул с облегчением, когда она просто дала младенцу соску.

Алекс развернулась, собираясь его отвлечь. Страстного поцелуя оказалось недостаточно. Последние восемь месяцев были наполнены не только смехом и радостью, но и болью, а иногда неловкостью. Ее всегда сдержанный муж учился жить в большой семье.

И каждый день он доказывал, что любит ее. Каждый день показывал, как много для него значат их сыновья, Лука и Чарли, и его братья, Лео и Массимо. Как она ошибалась, когда считала его жабой! Нет, ее муж – самый настоящий принц. Он научился любить, хотя не знал любви всю свою жизнь.

Обвив руками его шею, она поцеловала его в подбородок.

– Ви, не волнуйся за нее. Мы с Гретой присматриваем за ней по очереди; кстати, и сиделка всегда рядом.

Он кивнул и немного расслабился.

– Я просто… по привычке, bella.

– Знаю, – сказала Алекс и потерлась о него носом. – Как прошел твой обед с Антонио? Он к нам приедет?

Винченцо пожал плечами:

– Не знаю. Но я не собираюсь его бросать, несмотря ни на что.

– Конечно. Может быть, пригласишь его к нам на обед? Тебе не кажется, что ему пора познакомиться с маленьким монстриком, твоим сыном?

– Ага, значит, он мой сын, когда монстрик, и твой, когда спит, как ангелочек? – Он знал, что в обществе Антонио Алекс по-прежнему не по себе, и все же она хочет пригласить старика – ради него. – Так ты не против?

– Ви, он – часть твоей жизни. Он был рядом с тобой до меня. А еще он старик, погрязший в своем ожесточении. Нельзя ожидать, что он сразу оттает.

Винченцо ответил ей страстным поцелуем, который лишь растравил их голод.

– Ti amo, bella. Все больше и больше, с каждым днем. – Он потянулся к застежке на ее платье, но она вывернулась из его объятий.

– Я хочу тебя, принцесса. Очень! – сказал он, расстегивая рубашку.

– Но у нас всего несколько минут до того, как спустятся Лео, Нея, близнецы, Массимо и Натали.

Он обнял ее и снова поцеловал.

– Уверен, что смогу удовлетворить тебя за несколько минут.

Алекс покачала головой, водя жадными ладонями по его мускулистой груди.

– Но я… не хочу быстрого удовлетворения. Я хочу наслаждаться всю ночь. Сегодня… я хочу всего!

Винченцо тяжело вздохнул и кивнул, уже испытывая предвкушение. Она попыталась сбежать, но он поймал ее, подхватил на руки и уложил в шезлонг у окна.

– Позволь ненадолго удержать тебя, bella. Прежде, чем мальчики, моя мать или твоя мачеха потребуют твоего внимания. Побудем только вдвоем, si?

Она кивнула и прижалась к нему.

Винченцо нежно обнимал любимую жену. Его жизнь была лучше и богаче, чем он когда-нибудь мог себе представить.