Текст книги "Сказка о мудрости царской"

Царевна придирчиво осмотрела свою фигуру. Неужели худеть начала? Стрессы… недоедание… Так гляди истощает бедняжка и будет под стать разве что Косте Мёртвому. И царевичи все разбегутся от неё совсем.

Оливия огляделась по сторонам. Жаль, что волшебное зеркальце где-то по пути потеряла, пока в свою новую темницу спешила усердно. И поговорить даже не с кем – кругом одни стены безмолвные.

Беспорядочно скользя своим взглядом по полочкам разным, царевна присмотрела для себя вполне сносный гребенец. Изделие, конечно, не самого лучшего качества, но в данной ситуации как-то особо не попривередничаешь. Ну, хоть волосы причешет, успокоится (трёхсот движений гребнем вполне хватит). Нервы надо беречь и волосы тоже.

Так, где-то в пятидесятый раз проводя по своей роскошной шевелюре найденной расчёской, Оливию вдруг в сон начало клонить. Ещё из упёртости излишней царевна продолжила воспроизводить ранее задуманное действие; а потом и вовсе упала без чувств посреди просторной ванной комнаты…

Глава 10. Семейные разборки

Как только друзья стали приближаться к замку золотого дракона, Вирго предложил разделиться. Беллу с царевичами он оставил у подножия гор, а к старшему брату отправился один. Небесно-голубой дракон не хотел ввязывать друзей в свои семейные разборки. Заодно, пока он отвлечёт Лавруса, остальные смогут беспрепятственно спасти царевну.

Лаврус находился в своей комнате, когда вдруг заметил приближение младшего брата. Золотой дракон всегда был очень одинок из-за своего скверного характера, да ещё и по той причине, что окружающие его боялись. Хотя сам факт преклонения перед ним его вполне устраивал, но иногда хотелось видеть перед собой достойного противника.

Наблюдая за плавными взмахами красивых крыльев Вирго (дракон летел медленно, чтобы дать возможность ведьме с царевичами обогнать его с другой стороны и устроиться рядом с единственной неуютной комнатой в чёрном замке; он был уверен, что брат поселит девушку именно в ней), Лаврус почему-то вспомнил своё детство. Чудесные полёты вместе с Бреннаном и братьями. Да, старшему нравилось дразниться и унижать окружающих, но Вирго с Нервусом всегда продолжали его любить несмотря ни на что. С ними золотой дракон мог быть самим собой; в окружении своей семьи он чувствовал себя в безопасности.

И чего Лаврус добился сейчас? Его все боятся, общаться с ним никто не хочет, да и вообще, его обитель каждый пытается обойти стороной. Да, он сильный и могущественный, но стоит ему показать свою уязвимость в чём-то, как этим обязательно воспользуется какой-нибудь враг, чтобы поскорее расквитаться с ним.

Другое дело Вирго… Ему даже совсем ничего не нужно делать для того, чтобы окружающие любили его. Любой злейший враг рано или поздно обязательно станет его другом. Небесно-голубой дракон всегда поможет всем, кто его об этом попросит.

Он такой красивый, галантный и остроумный; у него и невеста, наверное, уже есть. Как же такому добру пропадать бесславно?! Даже при том, что сам Лаврус обычно прикалывался над своим младшим братом, последний всегда относился к нему терпеливо и добродушно. И так тоскливо стало золотому дракону, что хоть на стенку дерись от чувств, доселе ему не известных…

Замок Лавруса был построен так, чтобы удобно было наслаждаться закатом. Поэтому стены, выходящие на запад, были защищены лишь тонким прозрачным слоем магии, открывая превосходный вид на потрясающую природу, которая самому дракону всегда казалась удивительно красивой именно в последних ускользающих лучах заходящего солнца. В направлении остальных частей света, конечно, тоже располагались окна, но это было лишь для общего кругозора – мало ли, кто-нибудь захочет на него напасть неожиданно, а золотой дракон даже и не заметит этой маленькой детали.

Лаврус проследил за приближением своего младшего брата. От небесно-голубого дракона настолько отдавало простотой и душевным теплом, что это уже начинало злить хозяина чёрного замка. Всё, о чём он мог думать в данную секунду – поскорее избавиться от своего правильного родственника. Не дождавшись, когда Вирго поравняется с его комнатой, Лаврус снял магическую защиту, чтобы вылететь ему навстречу.

– А я уже заждался, – невесело вздохнул золотой дракон, вновь восстанавливая прозрачную стену. – Ну что, прилетел, чтобы поквитаться со злым старшим братом?

Вирго конечно был зол на него, что тот так жестоко расправился со своим же кровным родственником. Перед его внутренним взором всё ещё стоял немного глуповатый образ Нервуса. Он ничем не заслужил собственную смерть. Но небесно-голубой дракон был не в состоянии довольно продолжительное время испытывать гнев. В его голове совсем не существовало понятия “кровь за кровь”.

– Только не говори, что ты уже успел простить все мои выходки, – поморщился Лаврус.

Он подлетел к своему младшему брату и ощутимо ткнул его своим плечом, заставляя обернуться.

– Нужно раз и навсегда покончить со всеми нашими противоречиями! – выкрикнул золотой дракон, вызывая своего противника на бой.

– Я не хочу с тобой драться, – возразил Вирго. – Мы прекрасно помним, чем это закончилось в прошлый раз.

– Ты либо будешь защищаться, либо умрёшь самым глупым образом.

Даже если Вирго откажется отвечать на его выпады – это не остановит золотого дракона.

Небесно-голубой дракон согласился на поединок, предложив лишь одно маленькое условие. Они будут драться над просторным плато, чтобы в случае чего, не пришлось слишком далеко падать.

– Хочешь встретить свою смерть в более презентабельном виде? – съязвил Лаврус.

– А может я таким образом о тебе забочусь.

Золотой дракон согласился на это глупое условие. На своего брата он первым кинулся в атаку, чтобы тот не расслаблялся.

Лаврус в бою предпочитал резкие и неожиданные выпады. А ещё для увеличения силы удара он любил использовать свой вес, чтобы противнику было сложнее с ним справиться.

Вирго помнил технику боя своего старшего брата ещё с прошлого раза. Поэтому прекрасно знал, чего от него ожидать. Враг, который в битве использует свой вес, хочет с удвоенной силой поразить цель. Но если в самый неожиданный момент увернуться, то более тяжёлый противник потеряет равновесие и по инерции далеко отлетит, при этом, совершенно не контролируя сам процесс. Таким образом, небесно-голубому дракону удалось нанести пару неожиданных ударов, поразив крыло и спинной гребень старшего брата.

Лаврус понял, что с Вирго стандартные методы не пройдут и начал контролировать силу своих выпадов, чтобы если что, вовремя сгруппироваться.

Прошло уже пятнадцать минут активного боя. Старший брат приобрёл следующие ранения: немного подбитое левое крыло, поцарапанный гребень, выбитый зуб, подбитый правый глаз. Младшему тоже немного досталось: глубокая царапина на левой задней лапе и порез чуть ниже правого плечевого сустава.

– Может, хватит уже меряться силами? – прокричал Вирго.

– А ты что, испугался?

С этими словами Лаврус выдохнул побольше огня в сторону своего противника. Но младший брат вовремя увернулся, избежав последствий подобной атаки. Схватка продолжилась.

* * *

Когда Вирго ещё только подлетал к чёрному замку, ведьма успела царевичей к комнате, в которой Оливия должна была находиться, переправить. Они как раз на каменных выступах расположились, ожидая, когда тонкая прозрачная оболочка огромного окна на миг исчезнет. Защитная магия Лавруса распространялась сразу на весь замок: все внешние проходы открывались и закрывались одновременно. Поэтому, дождавшись, когда золотой дракон вылетит навстречу своему младшему брату, друзья мгновенно воспользовались моментом и вошли внутрь замка.

Комната оказалась вполне просторной и пустой, без какой-либо мебели.

Естественное освещение прокрадывалось лишь с западной её части. Вениамин засуетился в поисках Оливии; его взгляд услужливо остановился в неприметном уголке, куда тусклые отблески солнечного света почти не проглядывали. Там на овечьей шкуре, заботливо укрытая пуховой простынёй, лежала царевна.

Вениамин обрадовался своей находке. Сейчас подбежит, обнимет крепко, зацелует… Ах нет, он же обиделся на неё… поцелуи и объятья будут значительно позже. Царевич тихонечко подошёл к девушке, позвал её по имени… А она просыпаться совсем не собирается. Вот же наглость-то какая: он её, значит, спасать пришёл, а девице и вовсе всё равно. Видите ли, сны у неё покрасивше будут, чем сам добрый молодец.

– Оливия, просыпайся, – тормошил девушку царевич.

Но ответа никакого не последовало.

А жива ли она вообще?

Обеспокоенный Вениамин попытался пульс у царевны отыскать. Но что-то никаких признаков жизни не обнаружил.

Белла вежливо доброго молодца отодвинула, чтобы не мешал, и сама рядом с Оливией присела.

– Да не беспокойся ты так, жива твоя возлюбленная. – Ведьма высунула из одного из своих многочисленных карманов небольшое зеркальце, приложив его к носу “спящей красавицы”. Стёклышко едва заметно начало запотевать. – Видишь, дышит. Её сон настолько глубокий, что пульс едва ощутим.

– Это она от скуки что ли так устала? – попытался пошутить Кристас, неуютно оглядываясь по сторонам.

Но Вениамин зло шикнул на своего друга. Что-нибудь плохое о своей любимой он никому не позволит говорить, тем более, когда девушка находится в таком беспомощном состоянии и на слова нелестные в свой адрес ответить не может.

– Судя по признакам, царевну опоили усыпляющим зельем, – произнесла Белла. – Проспит ещё не менее двух суток.

Все присутствующие как-то притихли.

– Нам нужно перетащить Оливию поближе к окну. Когда золотой дракон снова использует свою магию, мы успеем её быстро в мою ступу транспортировать.

Царевичи послушно схватились за концы шерстяного ложа царского и поволокли девушку по полу к магическому окну. Царевна даже почти не шелохнулась во время такой бережной транспортировки.

А потом все дружно потеснили спящую Оливию на удобной тёплой овечьей шкуре. Не стоять же всё время, пока ждать будут.

Но перед ними такая выразительная картина нарисовалась. Чуть поодаль от чёрного замка схватились в смертельном бою золотой и небесно-голубой драконы.

– Вирго! – испуганно выкрикнула Белла, вскочив на ноги, и даже попыталась прорваться сквозь магическую защиту, барабаня по ней своими маленькими кулачками.

– А я-то думал, как нам отсюда выйти, – попытался пошутить Кристас. – А надо всего лишь вежливо постучать.

– Ты у меня сейчас договоришься, – ведьма переметнула свою злость на слишком болтливого царевича. – Так, что мало не покажется.

Но Радмир удержал Беллу от необдуманных поступков.

– Наш дракон сильнее, – робко проговорил он. – Ведь правда?

Но на вопрос никто не ответил. Все дружно припали к окну, переживая за исход боя.

* * *

Битва продолжалась ещё минут пятнадцать. Схватка была очень ожесточённой. С той лишь разницей, что Лаврус упорно искал слабое место своего противника, а Вирго, наоборот, всеми силами пытался в него не попасть.

Золотой дракон от отчаяния совсем забыл, что чуть ранее перестал использовать в собственных атаках тяжесть своего веса. Он посильнее разогнался, пытаясь укусить противника за правую переднюю лапу и оттолкнуть на острые каменные уступы. Но это ему не удалось: золотой дракон лишь едва соприкоснулся со своим врагом и по инерции отлетел к бугристой поверхности скалы. Сгруппироваться у него не получилось. При неудачном падении он сильно повредил правое крыло, изодрав его об острый камень. Но это была не единственная неожиданно возникшая проблема…

Золотой дракон проскользил по плоской поверхности плато, которое неудачно решило закончиться в самый неподходящий для этого момент. Лаврус неожиданно для себя обнаружил, что находится в свободном падении. А так как одно его крыло было серьёзно повреждено, да и второе не особо обладало лётными способностями, то он почти не имел никакой возможности контролировать своё нежелательное падение, не говоря уже об удачном приземлении.

Всё это Лаврус ощутил в какую-то долю секунды. Но его быстро привёл в чувство неожиданный толчок откуда-то из-за спины. Вирго быстро сориентировался в ситуации и, не раздумывая, бросился на помощь брату. Ему удалось вытолкнуть золотого дракона на вполне объёмный каменный выступ, находящийся приблизительно в двадцати метрах от вершины горы. Активно используя собственные крылья, и крепко обхватив верхнюю часть тела Лавруса, он, насколько это было возможно, смягчил удар от падения.

Несколько минут золотой дракон никак не мог прийти в себя от пережитого шока. А потом и вовсе впал в истерику.

– Я тебя собирался убить, – нервно выкрикивал он, – а ты меня ещё и спасаешь. Да на тебя даже злиться невозможно. Может мне самому добить себя, чтобы никогда больше не видеть такого хорошего тебя?

И он от жалости к себе начал биться головой о каменную поверхность, на которой лежал. Но Вирго его остановил.

– Ну перестань. Ты прекрасно понимаешь, что вся эта битва была довольно глупой затеей. Я никогда не был тебе врагом. И не мне тебя судить за поступки совершённые ранее. Ты поступил очень плохо, но тебе с этим жить…

Белла очень переживала, внимательно следя за разгоревшейся битвой. Она вздрагивала от каждого нового удара, нанесённого Вирго. А когда оба дракона скрылись за скалой, она и вовсе зажмурилась, уткнувшись в грудь услужливо обнявшего её Радмира. Каждая последующая минута неизвестности была для неё пыткой. Ведьма смогла расслабиться лишь тогда, когда услышала телепатический зов небесно-голубого дракона. Ему была нужна её помощь.

Лаврус был не в состоянии лететь самостоятельно. Транспортировать его в чёрный замок мог только специальный ведьмин порошок, который делал тело как и любой другой неодушевлённый предмет невесомым. Золотой дракон послушно снял магическую оболочку, чтобы Белла смогла оказать помощь. Царевичей с Оливией решили пока оставить на прежнем месте, не проветриваться же им неопределённое время на вершине какой-нибудь скалы.

Позже ведьма вернулась обратно к своим друзьям, которых к тому времени расположили в более гостеприимной комнате. А Вирго остался поговорить со своим братом.

Золотой дракон уже успел немного успокоиться, прийти в себя и обрести контроль над своими эмоциями. Он восседал в удобном большом кресле, в обивку которого были вшиты натуральные золотые нити. Небесно-голубой дракон совсем не ощущал никакой агрессии со стороны Лавруса, лишь едва заметную тоскливую усталость.

– И стоило затевать драку? – произнёс Вирго. – Или ты уже совсем от скуки умираешь, что не знаешь, чем себя занять?

– Вот, косточки размял, полетал немного, – Лаврус попытался изобразить улыбку, но последняя вышла довольно кривоватой и какой-то неестественной. – А где же остальные смелые спасители? Там, где есть одна несмышлёная, но очень красивая царевна, просто обязана присутствовать куча доблестных рыцарей, чтобы спасать её от себя самой же.

– Я смотрю, у тебя настроение улучшилось… Может, для разнообразия дадим спасти добрым молодцам несчастную Оливию. Да и сама девушка уже, наверное, устала сидеть по темницам всяким… мрачным. Царские дочки всё-таки привыкли к определённому комфорту… и ещё, чтобы ими все непременно восхищались…

– О да, царевна оказалась довольно строптивой и неприятно шумной. Её болтовня по всему замку распространялась: всё бубнит и бубнит, никак не уймётся. Пришлось её утихомирить чуть-чуть, а то достала совсем…

Вирго узнал от своего брата, что зелье, которое с превеликим удовольствием выпила царевна, совершенно безвредное. Девушка поспит несколько суток – и беспокоиться незачем.

Лаврус печально всматривался в отблески заходящего солнца и продолжал вспоминать своё детство. Нет, он конечно же не жалел о том, что никогда не был мягким, как Вирго. Но сейчас золотой дракон почему-то стал задумываться над тем, что его жизнь сложилась вовсе не так хорошо, как хотелось бы. Ему не хватало какой-то глубины что ли. Лаврус вначале загорался новой идеей, а после получения желаемого, быстро терял к нему интерес. Любые предметы, которыми он облагораживал свой дом, совершенно не были нужны ему самому. Мимолётное удовольствие дракон получал лишь в процессе отбирания их у того человека, кому они были дороги. Лаврус даже не позаботился о том, чтобы подумать, что бы хотелось ему самому.

Золотой дракон испытывал жгучее чувство вины за то, что убил собственного брата. В тот момент злость и раздражение овладели им настолько, что он совсем перестал себя контролировать, поддавшись разрушительным эмоциям. Всё-таки Лаврус любил Нервуса – он был единственным из оставшихся в живых на тот момент его кровным родственником. Но золотой дракон сам же всё и испортил. А потом ещё по собственной глупости мог лишиться и Вирго…

Лаврусу совсем не хотелось испытывать к себе жалость, находясь рядом со своим младшим братом, ведь от него невозможно ничего скрыть. А золотой дракон как-то больше привык излучать явное превосходство перед окружающими. Сейчас же он чувствовал себя, как будто нашкодивший ребёнок, который совсем не хочет признавать свои ошибки. И ему это очень не нравилось.

– Я бы хотел некоторое время побыть один, не знаю, как надолго это затянется… Забирай уже поскорее царевну, да и приспешников своих. Устал я что-то. Мне бы восстановиться.

Вирго серьёзно посмотрел на брата.

– На благодарность от тебя я как-то не надеялся… Но ты бы мог мне кое в чём помочь.

– Может я смогу обойтись банальным “спасибо”? – скривился Лаврус. – Спасибо, что уберёг мою левую ступню от повреждения. Я, наверное, так громко беспокоился о ней, что ты сделал всё, чтобы я её не поранил. Теперь остальные части тела довольно быстро заживут. Да ещё чудесные снадобья твоей ведьмы…

Лицо небесно-голубого дракона приобрело удивлённый вид. Ему даже как-то неуютно стало сидеть в кресле напротив Лавруса, который просто прожигал его своим любопытным взглядом.

– Она не моя… Белла – придворная ведьма царя Минелая.

– Я может телепатией и не владею, но с эмпатией у меня всё в порядке.

Она так волновалась за тебя… Без сомнений ты ей очень сильно дорог. Даже такой бесчувственный чурбан, как я, могу это распознать.

Вирго никогда раньше об этом не задумывался. У Беллы всегда отлично получалось закрывать свои мысли от окружающих… А лёгкое кокетство у неё вообще в крови… Но ему сейчас совсем не хотелось обсуждать эту тему…

– Я бы хотел тебя кое о чём попросить…

Лаврус в предвкушении наклонился чуть ближе к своему брату.

– Вениамин хотел немного проучить царевну, и мне нужен ты на роль злого дракона…

Золотой дракон явно не такой просьбы ожидал, поэтому в ответ горестно с лёгкой иронией вздохнул.

– Неужто ты меня уже к добрым причисляешь?

– Я верю, что ты извлечёшь правильный урок из случившегося. Так ты мне поможешь?

– Интересно было бы узнать, что ты задумал?

И Вирго обрисовал приблизительный план дальнейших действий…

Глава 11. Сказание о Бабе-Яге

Задолго до того, как стало использоваться выражение “давным-давно”… Но самые первые представители Драгаров уже обитали на Земле. Ещё с тех времён существовали Мир живых и Мир мёртвых.

Мир мёртвых был одним из двух подземных. А к Миру живых относились жители глубинных недр Земли, кнархи, из загадочной страны Хайрас, Срединия, в которой обитали Драгары и жители Семи Небес.

Миром мёртвых правил Темнобог. Имя у него было такое не потому, что он был злым и страшным, а из-за того, что под землёй обычно не сильно светло. Миром живых особо никто конкретный не правил: каждое божество занималось своим любимым делом. Но более могущественной парой являлись Дивиана и Дий, которые в дальнейшем переместились на 7-е Небо и следили за природным порядком оттуда. Охраняла границу между живыми и мёртвыми жена Темнобога, богиня Летта. Именно в её руках были судьбы всех живых.

Летта чаще всего представала перед каждым новым “гостем”, готовым перейти в мир иной в виде красивой черноволосой девушки с длинными развевающимися в разные стороны волосами и огромным змеиным хвостом. Эта её особенность подчёркивала факт того, что она владела и судьбами драконов.

У Темнобога и Летты родилась дочь, Ядвига. У девочки ещё с маленьких лет были очень яркие способности в плетении судеб. Но достигнув своего совершеннолетия, она решила, что хочет жить в мире живых, охраняя невидимую границу по другую сторону от своих родителей.

Ядвига прожила около 3 тыс. лет, а потом отказалась от бессмертия. Всю свою жизнь она провела в одинокой избушке в Темнолесье. Из основания её домика торчали живые лапы, похожие на куриные, только значительно большего размера, которые при желании хозяйки прочно закапывались в землю. Избушка свободно передвигалась в любом направлении на своих двоих, если Ядвига просила её об этом. Всё остальное время она находилась в западной части леса, куда особо никто не захаживал. Избушка всегда располагалась так, что входная дверь была направлена вглубь леса, а противоположное окошко со ставнями – к выходу в Светлолесье.

Сама избушка являлась подарком Темнобога и Летты; она вся насквозь была пропитана волшебством. У неё даже собственное имя было – Ялле. Ялле имела своенравный характер, но свою хозяйку боялась, поэтому слушалась, хоть и не всегда с первого раза. Внутри её бревёнчатых стенок располагались встроенные шкафчики, ящички и тайники. Ялле любила всё упорядочивать: у неё каждая вещь лежала на своём особом месте. Чего нельзя было сказать о самой Ядвиге – иногда она забывала, что куда положила, что ещё больше усугублялось с годами. Но Ялле полностью взяла на себя все обязанности по обустройству порядка в доме, следила за чистотой (указывала волшебной метле, когда мести пол и собирать по углам пыль).

С годами в народе имя “Ядвига” сократилось и стало звучать – “Яга”, а с приходом старости и седых растрёпанных волос её стали называть – “Баба-Яга”.

У Бабы-Яги было три дочери (никто так и не знает доселе, кто являлся отцом девочек). Старшую звали Навия, среднюю – Славия, а младшенькую – Явия.

У каждой из троих дочерей были свои особенные способности, отличные от остальных. Навия продолжила ремесло своей матери, оставшись стражницей между мирами.

Славия с раннего возраста тянулась к боевым искусствам. В поисках себя она направилась на северо-восток, постигать мудрость драконов. Там она подружилась с драконом Когаром, который согласился передать ей свои знания и заодно помог вместе с кузнецом Исваргом выковать волшебный меч Рагнар. Изучив драконью мудрость, Славия обосновалась на севере. Летта и ей подарила магическую избушку.

Явия имела способности к провидению и тайным знаниям. Ей нравилось накапливать древнюю мудрость и собирать магические артефакты, приносящие пользу как ей самой, так и окружающим, которые просили девушку о помощи. Некоторое время Явия провела у Великого Дерева Янира, вкушая его плоды и пытаясь постичь мудрость. Как пройти к Древу Жизни подсказал волхв Веласий, живущий в Темнолесье рядом с рябиновым мостом, пересекающим Молочную реку. Две реки, Огненная и Молочная, брали своё начало от избушки, перешедшей по наследству к Навии, пересекали Темнолесье и Чуднолесье и впадали в Реку Испытаний. Веласий подсказал Явии как создать нужное зелье, чтобы без последствий встретиться со своим самым большим страхом, не лишиться рассудка и не впасть в забвение. Беспрепятственно перейдя Реку Испытаний, она своими глазами увидела Источник вечной жизни.

Пробыв некоторое время у Янира, и вкушая его плоды, в один прекрасный день Явия увидела, как по хрустальным ступенькам спустилась к ней хрупкая невысокая девушка, которая выглядела не старше восемнадцати лет. У незнакомки были фиалковые глаза и длинные светлые волосы. Контуры её изящной фигуры подчёркивало длинное платье нежно-зелёного цвета из тончайшего воздушного материала. Так Явия познакомилась с самой Дивианой, одной из первых представительниц расы альвиоров, когда-то жившей на 1-м Небе, которую теперь все знали как одну из самых могущественных богинь.

Дивиана научила Явию очень многим бесценным премудростям. На прощание она подарила девушке маленькую прозрачную колбочку, плотно закрывающуюся пробкой. Сам флакончик был размером не больше девичьего указательного пальца, но вмещал в себе жидкости до десяти литров, при этом продолжал оставаться лёгким. Дивиана даже поделилась секретом создания удивительно лёгких и довольно вместительных предметов.

Перед тем, как покинуть волшебный холм, на котором царственно восседал Великий Дуб, Явия набрала из Источника вечной жизни воды в подаренную богиней колбочку.

Обосноваться девушка решила в южной части леса, куда Летта прислала избушку и для неё.

Навия, Славия и Явия прожили около тысячи лет. За это время они, конечно же, обзавелись мужьями. Вот только на потомках Бабы-Яги существовало некое проклятие: каждая из её дочерей (а рождались всегда только девочки), обретя свою любовь, очень быстро становилась вдовой… Но сёстры успели родить по одной дочери: Хель, Кайли и Ягивию. И лишь удостоверившись в полной передаче знаний Навия, Славия и Явия перешли в Мир мёртвых.

Хель продолжила жить в избушке матери, Ялле. У неё родились три дочери: Анхелика, Хорна и Халиль.

Кайли обитала на севере с двумя дочерьми: Кьярой и Элианой.

А Ягивия обосновалась на юге со своей дочерью, Беллой.

Каждая из девочек имела фамилию, созвучную имени своей матери: Холé, Кай и Ягиева соответственно.

Избушка Ягивии тоже отличалась своими особенностями и, конечно же, считала себя очень-очень важной. Звали её Айя; у неё, как и у Ялле, было огромное количество встроенных тайников. Но предметом гордости самой избушки была её гениальность в самостоятельном смешивании зелий. Айя даже себе ручки смастерила (прочные, из какого-то облегчённого сплава металлов), чтобы удобнее было заниматься любимым делом.

Когда Белле исполнилось семнадцать, она решила, что хочет приносить пользу людям, поэтому направилась в ближайшее царство – рядышком оказалось Тринадцатое. Девушка быстро завоевала доверие царя Минелая, поэтому в очень короткий срок стала придворной могущественной ведьмой. Специально для неё построили просторный двухэтажный домик с обширным красивым садом, для выращивания необходимых трав, который плавно переходил в естественную рощу. Вот только молодой ведьме очень скоро стало скучно выполнять обыденную повседневную магическую работу, в которой и способностей-то особых не требовалось. Поэтому Белла, параллельно с основным занятием, приглядела для себя более интересное увлечение: исследование старых артефактов и создание новых. Минелай только обрадовался такому её увлечению – пользы-то от неё стало ещё больше.

Так Белла на некоторое время с головой погрузилась в свои исследования до тех пор, пока царь не попросил её помочь со своими снадобьями его лучшему другу, дракону…

Девушка очень обрадовалась неожиданной возможности познакомиться с настоящим драконом. Она, конечно, знала, что они существуют и живут где-то на востоке – там, где возлегают одни сплошные горные хребты. Но лично познакомиться с потомком одной из древнейших рас, когда-либо проживающих в Срединии – это любопытной девушке показалось очень захватывающим.

Встреча с драконом была назначена у Колодца Желаний (Дый), который располагался недалеко от её родной избушки, где она провела своё детство. Девушка пришла чуть раньше, чтобы собраться с духом. Она ведь никогда раньше не видела драконов и совсем не знала, как с ними общаться. Хотя Минелай уверил её в том, что проводить время с Вирго – а именно он являлся лучшим другом царя – куда интереснее, чем со многими людьми. А бояться так вообще незачем – рядом с ним всегда чувствуешь себя в полной безопасности, где бы ты не находился при этом.

Колодец Дый помимо исполнения желаний мог ещё и предсказания давать. Белла всегда любила это место, прикрытое, словно стеной зелёными зарослями с редкими вкраплениями синих цветов. Она перегнулась через бортик, чтобы взглянуть на воду на самом дне колодца, в котором отсвечивался солнечный диск. На миг девушка отвлеклась от реального мира; в её голове возник беззвучный вопрос: что ей уготовила Судьба? Несколько минут Белла молчаливо и как-то отстранённо вглядывалась в тёмную воду глубоко внизу. А потом, вдруг, что-то незримое притянуло её ближе, невольно заставив покрепче вжаться в перила колодца. Вода, находящаяся глубоко внизу, начала быстро приближаться к девушке, стремительно поднимаясь вверх. Когда она достигла ободка колодца, то неожиданно резко застыла на месте так, что мелкие капли расплескались Белле прямо в лицо, отчего она зажмурила глаза. Пока девушка пыталась промокнуть воду рукавом, она отчётливо услышала скрипящий старушечий голос: “Твоя очередь встретиться с проклятьем!” От этих пугающих слов у Беллы по спине пробежал холодок. Она мгновенно открыла глаза, но ничего необычного вокруг себя не заметила. И вода в колодце вновь оказалась, как и прежде, на самом дне.

Ведьма всё ещё тяжело дышала, когда услышала за спиной нежный обеспокоенный голос:

– С тобой всё в порядке? – При этом чья-то тёплая рука легла ей на правое плечо.

Девушка быстро развернулась, испуганно одёрнув с себя руку…

Перед ней стоял очаровательный высокий светловолосый юноша с изумрудно-зелёными глазами. Белла даже растерялась от неожиданности.

– Да… – опомнилась она. – Всё хорошо.

– Ты Белла? – Глаза молодого человека удивительным образом завораживали. Девушка не сразу заметила, что её дыхание плавно стало восстанавливаться… И на душе вдруг сделалось так спокойно и хорошо.

– А ты, значит, Вирго? – Вопрос был скорее риторическим; ведьма уже поняла, что это он.

О его удивительных способностях она была наслышана. Белле совсем не хотелось, чтобы дракон узнал, что её так напугало, поэтому она мгновенно поставила ментальный щит – так у него не было никакой возможности считывать информацию. Жаль только, что ведьма никак не могла защититься от эмпатии Вирго – но это его качество пока не представляло особой угрозы для неё.

Белла была в неописуемом восторге, когда собственными глазами увидела обращение дракона. Ещё секунду назад перед ней стоял красивый светловолосый юноша, а потом вокруг него стремительно начала сгущаться небесно-голубая дымка. Самого юноши почти не было видно, можно было различить лишь очертания силуэта. Вначале фигура походила на человеческую, но потом конечности стали удлиняться и деформироваться, а само тело – увеличиваться в размерах… Когда волшебный туман рассеялся, перед девушкой предстал небесно-голубой дракон с яркими изумрудными глазами… И он по-прежнему разговаривал.

К замку на скале ведьма полетела на спине дракона. Ей всегда нравилось ощущение полёта, но этот раз нельзя было ни с чем сравнить. Вирго решил направиться к собственному дому более живописной “дорогой”. Они промчались через Темнолесье, Чуднолесье, окаймили границы реки Реки Забвения, за которой виднелся громадный Дуб, крона которого скрылась высоко за облаками. А потом пошли одни скалистые пейзажи, водопады, горные реки. До этого полёта Белле даже в голову не приходило, что ей нравится путешествовать.