Текст книги "Поцелуй сильного мужчины"

Глава седьмая

Субботнее утро выдалось на удивление ясным, что для начала октября было приятным разнообразием. Катя поднялась на пару часов раньше остальных, чтобы приготовить завтрак. По-семейному все вместе позавтракав на кухне, принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

Степан не понимал, в чем проблема.

– Да сходим все вместе, только и делов!

– Степа, если Юрий и впрямь принесет два миллиона баксов, мы живыми оттуда не уйдем!

– Ну, давайте кого-нибудь предупредим. Если с нами что случится, этого охламона накажут по всей строгости закона, – наивно предложил Степан.

– Ага, на том свете это нас здорово утешит. Нет, надо что-то придумать посерьезнее. – Дана оценивающе посмотрела на парня. – Ты, конечно, габаритен, спору нет, но вот если бы таких парней штуки три-четыре, да еще в засаде, вот это было бы классно!

– Парни не проблема, а вот как засаду устроить? – Степан не мог понять, чего от него хотят. – Там что, свободный вход-выход?

– Нет, засаду нам устроить не удастся. – Катя была настроена скептически. – Сомневаюсь, что Петра удастся уговорить, наверняка он тут же Юрия предупредит.

– А если ему мешок на голову и кляп в рот? – авантюрно предложил Степан, почуяв в себе дух вольных предков.

– Ни на какие предосудительные меры мы не пойдем. Подождите-ка минутку! – Дана кинулась в комнату и вернулась обратно, держа в руке связку ключей. – Вот! – И она позвенела ими над ухом Катерины.

Та с недоумением уставилась на них.

– Что-то знакомое, но откуда они, не помню.

– Эти ключи висели у черного хода твоей пекарни! Я их, уж извини, попросту стянула! Ненароком, правда, иначе было не выбраться. Но, может, Юрий велел все замки поменять?

Катя взяла связку и задумчиво перебрала ключи.

– Здесь ключи от всех помещений пекарни. Вот и выход! Вполне можно приехать раньше него и устроить засаду. Я сейчас узнаю, поменял он ключи или нет. Позвоню Петру, как-нибудь осторожненько разведаю.

Она набрала телефон.

– Здравствуй, Петр! Тебя из-за меня уволили, и ты работу найти не можешь? – Катя чуток принахмурилась, но тут же оптимистично улыбнулась: – Не горюй, я собираюсь открыть свое кафе, пойдешь ко мне. Что, Юрий злой как собака? Не может приличного пекаря найти? Да еще задарма? Ну, дураков нет. Кроме меня, естественно, но я наособицу. Ты не знаешь, поменял или нет Юрий замки? При тебе не менял? Только охрану? Ладно, я тебе сразу звякну, как только местечко для кафешки подыщу.

Отключившись, она посмотрела на собеседников.

– Все слышали?

Они закивали головами.

– Поехали, проверим! – Степан первым приступил к решительным действиям.

– Нет, сделаем не так! – Дана ухватила его за рукав. – Ты едешь договариваешься с подмогой, а мы с Катей тихонько проверяем заднюю дверь. Думаю, людей в пекарне немного, раз Юрий до сих пор не может найти пекаря. Выясним, что к чему, и сразу тебе позвоним. Кстати, – она обратилась к подружке, – давай-ка звук у телефонов отключим сразу, чтоб не забыть.

Катя вытащила телефон и отключила звук, приговаривая:

– Извини, дружок, но ты запросто можешь меня выдать.

– Да уж, забавно выйдет, если Катерина будет делать вид, что приехала одна-одинешенька, а в пекарне вдруг телефоны трезвонить начнут.

– Она не одна-одинешенька на свидание с этим пройдохой пойдет, а с тобой. Не совсем же она дура, верно?

Степан хрипло хохотнул и подтвердил:

– Не совсем, это верно!

Обижено сверкнув глазами, Катя пошла к выходу, бурча что-то нелицеприятное о сомнительных друзьях. На улице они разошлись. Степан поехал за подмогой, а девушки отправились на разведку. Выйдя из автобуса, задами пробрались к пекарне. Было тихо, окон на эту сторону не выходило, и Катерина, знавшая все закоулки внутри, взяла ключ и вставила в замок. Он поддался без возражений.

Открыв дверь, прошли внутрь, для бесшумности ступая на носки. В конце небольшого коридорчика была еще одна дверь. Катя прислушалась: внутри пекарни звучали чьи-то голоса. Она прошептала:

– Приоткрыть дверь? Из зала ее не видно.

– А она не скрипит? – опасливо поинтересовалась Дана.

– Не помню! – Катя придирчиво посмотрела на мощные петли. – Вроде смазаны. Попробую! – и она осторожно надавила на дверь.

Она чуть-чуть приоткрылась, на удачу разведчиц бесшумно. Сразу стали слышны голоса и донесся вкусный запах выпечки.

– Хозяин злой, пироги не покупают, а что я? У меня так, как у Кати, – имя прозвучало на иностранный манер, с ударением на последний слог, – не получается! А сабзу он готовить не дает, говорит, что у него пирожковые, а не сабзычные, – жаловался кому-то мужчина на плохом русском языке. – И зачем я один? Зачем хозяин не примет еще кого-то?

– Это Мустафа! Странно, почему его Юрий не уволил? – Кате очень хотелось узнать, с кем говорит поваренок, но из их укрытия это сделать было невозможно.

– А за что было его увольнять? Он что, воровал? – прошептала Дана на ухо Катерине.

– Да нет, просто простофиля. Ничего по уму сделать не может.

– Найдет кого получше, и выгонит. Но это вряд ли. Нормальным людям нормально платить надо. А он этого не любит.

– Не любит, еще как не любит! – в этом Катя была с ней единодушна. – Но мы узнали все, что нужно, пошли обратно!

Они вышли из здания. Дана позвонила Степану:

– Степа, все удалось, мы в пекарню зашли без проблем.

– У меня тоже все в ажуре! Как к вам подъехать, чтоб не заметили?

– Я вас встречу на автобусной остановке и покажу, как пройти!

– Мы на машине, там проехать можно?

– Можно!

Дана побежала навстречу подмоге, а Катя перешла к главному входу и спряталась в кустах, обозревая округу. Через десять минут телефон завибрировал.

– Катя, мы в пекарне, в засаде! Степан пошел к тебе, встречай!

Решив, что можно больше не прятаться, Катерина вышла из своего укрытия.

– Вот и я! – Степка был доволен собой. – Пошли внутрь?

– Но Юрий еще не приехал! Времени-то всего половина!

– И не надо, чтоб первый приехал! Вдруг решит проверить, есть ли еще кто в пекарне! Нам надо зайти официально! Пусть его охранник поторопит!

Катя согласилась с его резонами, и они зашли внутрь. Около двери стоял новый охранник, неприятный дядька с острым взглядом, в зеленой камуфляжной форме. Он оценивающе на них взглянул, остановившись на ширине плеч и росте посетителя, и в его глазах появилось что-то похожее на уважение.

– Я Катерина! Юрий вас, наверное, предупредил обо мне!

– Предупредил, но сказал, что встреча назначена на три.

– Встреча? Как вежливо. – Степан скривил глуповатую гримасу. – Стрелка будет вернее!

Охранник с ним не спорил. Ему тоже так казалось.

Катя достал телефон и вызвала Юрия.

– Я на месте! – объявила, не здороваясь. – Тебя долго ждать?

– Скоро буду! – Юрий тоже не стал тратить время на приветствия. – А ты пока пирожки мне постряпай!

Он отключился, и Катя немедленно закипела.

– Пирожки постряпай, как же! Фиг когда я ему еще пирожки стряпать буду!

– Ладно, не кипятись! Он же просто пошутил! – простодушно утешил ее Степан. – Чего ты такая нервная, не пойму!

Катерина свирепо посмотрела в его лицо, и он насмешливо ей подмигнул. Поняв, что он вовсе не хочет ее унизить, а просто для охранника пентюха изображает, заявила в целях достоверности создаваемого им образа:

– Ты такой доверчивый, спасу нет! Не верь каждому на слово!

Степан хотел ответить, но телефонный звонок, предназначенный охраннику, его прервал.

– Она с парнем, здоровенным. Нет, только двое. Жду.

Охранник не сказал, с кем он говорил, но и без того все было ясно.

Охранник пошел в зал, где Мустафа тупо смотрел на стоящие перед ним продукты. Увидев Катерину, обрадовано бросился к ней.

– Катя, – ударение на последнем слоге делало из ее имени детскую дразнилку, – скажи, как ты делала свои пирожки! Хозяин меня ругает, что я так не могу!

– Иди, отдохни пару часиков, – ласково попросил его охранник. – Сейчас хозяин приедет, а он сердитый очень, – и с намеком посмотрел на Катерину, намекая, что ей тоже было бы неплохо удрать, пока есть возможность.

Катя сделала вид, что ничего не поняла.

Степан привольно расположился на длинной лавке, вытянув длинные ноги.

– Жестковата скамеечка! – он поерзал, устраиваясь поудобнее. – А получше чего не купили? Экономили?

– Она не для сиденья, а для продуктов. Когда я готовила, я на нее выставляла все, что мне нужно, чтоб не забыть.

– Ага! А ничего, что я на ней сижу? – Степан озабоченно провел по сиденью огромной ладонью. – Вроде чистая.

Катя так и не поняла, о чем он беспокоится – то ли о безопасности своих штанов, то ли о продуктах, которые будут тут стоять после него.

– Не волнуйся! Я здесь работать больше не буду, а кроме меня такую методу никто не применяет.

Из подсобки вышел переодевшийся в цивильное платье Мустафа. Поклонившись всем, ушел, что-то невнятно напевая под нос. У входа послышался шум нескольких машин. Началось! – пронеслось в Катиной голове, и у нее мелкой дрожью затряслись поджилки.

В зал вошли трое мужиков – Юрий и еще двое самого бандитского вида. Или это Кате так показалось со страху? Степан остался сидеть, где сидел, непринужденно разглядывая вошедших.

Юрий посмотрел на Катю и чуть заметно поморщился. Ему не хотелось ее обижать. Но и деньги отдавать тоже не хотелось. Он не понимал, что случилось, но после скандала он думал о ней гораздо чаще, чем прежде. Хотя это вполне объяснимо: раньше она с него пару миллионов баксов и не требовала.

Повернувшись к охраннику, взмахнул рукой в сторону двери:

– Иди, погуляй. Я позвоню, когда нужен будешь.

Охранник ушел. Катя откашлялась и постаралась как можно тверже спросить:

– Деньги привез? – голос подрагивал от напряжения, и вместо твердости получилась испуганность.

Юрий подошел к ней и тихо предложил:

– Катя, давай поговорим без свидетелей с глазу на глаз! – и улыбнулся очень милой, даже смущенной улыбкой. – Думаю, мы все наши недоразумения разрешим.

– То есть деньги ты не привез? Опять лапшу мне на уши вешать собрался? Не буду я с тобой ни о чем говорить! – разочарованная Катя отвернулась от него, сердито поджав губы.

Юрий обиженно вздохнул.

– Я хотел как лучше для тебя. Но, если не хочешь… – и он отошел в сторону, пропуская вперед бандитов.

Один из них, с наглой перекошенной мордой, тихо сказал:

– Может, откажешься от своих притязаний, дамочка? Добровольно, так сказать?

– И не подумаю! – Катя гневно сверкнула очами.

– Жаль, жаль! Подумай, сколько людей пропадают в Питере бесследно! Не боишься?

– Нет! Все мои знакомые знают, что я ушла на встречу с Юрием!

– А он приехал. Но поздно. Тут уже лежали два трупа. Что вы тут делали, интересно, такие молодые, красивые? Чего не поделили?

– А чего нам делить? – удивился Степан. – Нам с ней делить нечего. Этот ее босс обещал ей два лимона баксов, вот пусть и отдает.

Дальний бандит вытащил из кармана пистолет и наставил его на Степана. Тот восхитился:

– Ух ты, настоящий? У меня в детстве пугач был, так его никто от нагана отличить не мог. Издаля, конечно. Вот почти как у тебя.

Бандит чуть заметно усмехнулся.

– Не советую проверять! Вдруг рука дрогнет и на курок нажму случайно!

Катя посмотрела на Юрия.

– А ведь мне все говорили, что ты прохиндей! А я их не слушала! Какой же дурой я была!

– Ты и до сих пор не поумнела! – заверил ее Юрий. – Мне жутко не хочется ни к чему тебя принуждать, но приходится!

Катя подскочила к Юрию и от все души вмазала ему по физиономии. Ручки у нее были тренированные, ко всякой работе привычные. Голова у Юрия дернулась, он схватился за щеку, грязно выругавшись. Катя замахнулась снова, но он ухватил ее за руки, не давая повторить. Бандиты с интересом следили за их стычкой. Пользуясь их отвлечением, Степан подскочил к мужику с пистолетом и одной рукой выхватил его, другой двинул ему по скуле. Тот отлетел к стене и остался лежать неподвижно.

Но другой успел достать из кармана свой пистолет и выстрелил в Степана. Катя взвизгнула. Тут же из подсобки выскочило четверо мужчин с пистолетами. Не дожидаясь, когда бандит выстрелит снова, один из них всадил ему пулю в правое плечо. Пистолет из ослабевших пальцев бандита выпал, гулко стукнувшись о каменный пол, и его тут же подхватила шустрая Катя. Навела его на Юрия и с противной ухмылкой спросила:

– А на этот случай у тебя какая легенда заготовлена?

Ошарашенный Юрий попятился.

– Зачем же так! Давайте договоримся по-хорошему!

Стрелявший подошел и взял пистолет из рук Катерины.

– Не будем рисковать! – внимательно посмотрел на пистолет и негромко, как бы про себя, спросил: – Интересно, в скольких эпизодах светилась эта игрушка?

Дана в это время распорола футболку Степана. Пуля прошла навылет, но кровь лилась струей. Помогавший ей мужчина удивленно сказал:

– Странно. Сосуды вроде не задеты, что ж кровь-то так льет?

– Для меня это нормально, – успокоил их пострадавший. – У меня всегда так. Крови лишку, наверное. Потуже перевяжите только, и хорошо.

Катерина принесла из аптечки бинт, и они туго перетянули рану.

– Давай в больницу поедем! – Дана была сильно обеспокоена. – Вдруг инфекция попала?

– И как я с полицией изъясняться буду? – Степан посмотрел на нее, как на дурочку. – Откуда у меня огнестрельное ранение? Ты же знаешь, врач тут же полицию вызовет.

– Я врач, хирург, – отрекомендовался мужчина. – Не думаю, что будут какие-то осложнения, рана чистая. Но у меня с собой всегда на всякий случай кейс с медикаментами. Сейчас укол поставлю.

Он вышел, а Степан угрожающе потребовал у Юрия:

– Ты, гаденыш, деньги гони, или сейчас мы тебе другой сценарий пропишем. О том, как ты с бандитами доблестно сражался, и в пылу битвы их поперестрелял.

– И одною пулей он убил обоих, и бродил по берегу в тоске! – насмешливо пропел куплет из старинного танго один из мужчин.

– Вот-вот! Оттого и застрелился, что не смог перенести ужаса содеянного! – Дана поправила на Степане обрывки футболки.

Юрий посмотрел на решительные лица мужиков. Бандит, истекавший кровью, сказал слабеющим голосом:

– Давай соглашайся, раз решил, что твоя повариха круглая дура. Проиграл, так проиграл.

Юрий сердито признался:

– Денег у меня нет!

– Что, совсем? – иронично уточнил мужчина. Учти, мы ведь не бандиты, мы в любой момент вас всех в полицию красиво сдать можем. И благодарности за это получим. Мы из кубанского землячества. Так что выбирай, или добровольно отдаешь Катину половину, или делаешь то же, но по суду. Думаю, уже с зоны. Но после этого у тебя уже ничего не останется.

Такой вариант Юрия не устроил. Тяжко вздохнув, он предложил:

– Мне нужно за деньгами в банк ехать. Причем не в один. Может, завтра?

Казаки дружно рассмеялись. Вернувшийся врач, сделав укол Степану, подошел к бандиту и приказал:

– Снимай рубаху, надо рану перетянуть!

Тот с трудом стянул рубаху с плеча. Никто помогать ему и не думал. Второй бандит, держась за голову, тихо сидел у стенки, покачиваясь из стороны в сторону.

– Здорово ты его шибанул, однако! – Катя с восхищением смотрела на Степана. – Я думала, он стену проломит!

– Для этого у него башка из чугуна должна быть, – Степан хмуро смотрел на Юрия. Ему не нравилась ясно читаемая в его глазах ревность. Что за тип такой? Пугает девчонку, обманывает, а потом еще и ревнует?

Чтоб убедиться в своих подозрениях, он подтянул к себе Катерину и чмокнул ее в щеку. Юрия аж перекосило от злости.

– Завтра я деньги привезу, – с трудом продолжил он прерванный разговор.

– Не завтра, а сегодня. И поедешь ты не один, а с двумя нашими парнями.

– Я не вожу с собой карты с такими суммами!

– А вот мы сейчас это проверим! – и казак забрал у Юрия барсетку. Вынул банковские карты, смартфон и открыл сайт сбербанка.

– Заводи пароль! И радуйся, что мы с тебя отступных за работу не требуем! – казак с силой сжал Юрию предплечье. Тот дернулся, но понял, что протестовать себе дороже. К тому же он не хотел связываться с полицией, налоговой и прочими фискальными органами.

– Ладно, я и без пароля знаю, сколько там у меня. Если не верите, то поедем!

– И не вздумай в банке заявить, что тебя грабят. Тогда уж точно без штанов останешься! – веско предупредил его казак.

Он махнул рукой, и двое мужчин вышли вместе с Юрием. Повернувшись к бандиту, которого уже перевязал врач, предложил:

– А ты со своим дружком давай в подсобку! И помоги ему добраться, у него, похоже, сотрясение мозга.

– Так его в больницу надо!

– Надо. Вот и поедете, когда деньги ваш дружок привезет. И давайте мне телефоны. Выйдите из подсобки, возьмете. Там, кстати, диван стоит, лечь можно.

Бандит отдал свой телефон, потом вытащил телефон у напарника, отдал казаку. Один из мужчин, не доверяя бандитам, проверил их карманы, похлопал по бокам, и только после досмотра велел им убираться. Подхватив здоровой рукой дружка, раненый уволок того в подсобку. Катя заперла за ними дверь и вернулась в зал.

– Ох, спасибо вам! А ты, Степа, просто герой! – и она восторженно погладила его по плечу.

Степан, снова привольно раскинувшийся все на той же скамеечке, покраснел.

– Да ладно тебе! Я же не задаром!

– В самом деле! – спохватилась Дана. – Мы даже не договорились, сколько тебе заплатить.

– Дома договоримся! – сердито отбрил ее Степан. – Это дело интимное!

Казаки удивленно переглянулись, но промолчали.

Дана подозревала, что Степан имел в виду слово «личное», но не стала поправлять его при всех. Все же уважение к мужчине, главе рода, сидело у нее в крови.

Оставшиеся перекинулись в картишки, весьма потрепанная колода которых оказалась у врача в кармане.

– Я на скорой работаю. Порой приходится и в пробке стоять, и у больного действия лекарства ждать. Так хоть пасьянчик раскинешь, все веселее.

Кате с Даной показалось это очень странным. В век планшетов и смартфонов раскладывать настоящие карты?

– Это очень полезно для моторики рук. Если хотите хорошо соображать и иметь хорошую координацию движений, упражняйтесь с колодой! – и он веером перекинул ее из одной ладони в другую.

Девушки заворожено проследили за полетом карт.

– Это фокусником нужно быть, чтоб так с картами управляться. – Дана с восхищением посмотрела на мужика. – Я и в подкидного дурака-то плохо играю.

– Она прекрасно играет, не верьте ей! – Катя не могла понять, с чего подруга занялась самоуничижением.

– Катя хочет сказать, что играет еще хуже, чем я! – Дана не желала принимать лавры завзятой картежницы.

– Давайте сыграем и выясним, кто как играет, – предложил хирург. – Меня, кстати, Геннадием зовут, а нашего старшого – Тимофеичем. Это проще, чем Ермолай Тимофеевич.

– Вас в честь Ермака назвали? – с интересом уставилась на него Катя.

– Правильно. Эти имена у нас из рода в род передаются. Считается, что мы потомки Ермака, но так оно или нет, не знаю. Семейные архивы утрачены после революции, в двадцатые годы.

Все потупили взор, скорбя по погибшим. Все знали, каким образом в те годы утрачивались не только семейные архивы, но и целые семьи.

– Но мы-то представились, а вас как зовут, милые девушки?

Дана показала сначала на себя, потом на Катю.

– Я Дана, а это Катя. Сыграем, если вы считаете, что это уместно.

– А почему вдруг неуместно? – Геннадий принялся ловко тасовать карты левой рукой.

– Ну, Степан же ранен, – Дана с сочувствием кивнула сидевшему на скамейке парню.

– Это не страшно. Небольшое кровопускание ему даже на пользу. Он кровью переполнен, – пошутил Геннадий, – вот излишки и скинет. На кого раздавать?

Играть захотели все. Он раздал на пятерых и заявил, что играть будут в переходного дурака, раз уж у них нестандартное количество игроков.

После первого тура победителем оказался Тимофеич, а после второго – Дана.

– И вы говорите, что плохо играете? – ехидно заметил Геннадий, наблюдая за неуклюжими из-за перетянутого плеча движениями Степана, раздающего карты.

– Ну, это кому как повезет, – Дана чувствовала себя неудобно в роли победительницы. Но и поддаваться, чтоб проиграть, не хотела.

– Чтоб в карты выигрывать у таких неслабых игроков, как у нас с Генкой, надо быть очень сообразительным и памятливым человеком, – заметил Тимофеич.

– Да, и почему все ей одной, – с притворной завистью заметила Катя, – и ум, и красота. На других ничего не остается.

– А тебе-то чего обижаться? – удивился Степан. – Ты тоже красивая. Не такая яркая, зато характер у тебя лучше, и готовишь ты замечательно.

– А в самом деле, – спохватилась Катя, – давайте-ка я вам пирожков постряпаю. Не знаю, поставил ли Мустафа дрожжевое тесто, но если нет, то я посикунчики сварганю. Не хотите?

Все дружно заявили, что хотят. Катя кинулась к холодильнику, достала начинку и принялась за дело. Через полчаса все ели посикунчики с рисом и грибами, с мясом, капустой и курятиной, запивая их крепким чаем.

– Да, стряпать ты мастерица! – Геннадий потянулся за nn-ным пирожком, не в силах отказаться от столь знатного угощения.

Степан с удовольствием его поддержал. В разгар трапезы в зал вошли Юрий с сопровождающими. Один из них нес объемный пакет. Поставил его на стол перед Катериной и заявил:

– Вот! Теперь вы в расчете!

Катя с испуганным изумлением посмотрела на мешок.

– Ой, кошмар какой! Где мне их хранить? В банк если я их сдам, так вопросов возникнет уйма.

Тимофеич предложил:

– Можешь оставить пока в нашем землячестве. Сейф у нас хороший. Пока не решишь, что с ними делать.

Ожившая Катерина принялась благодарить помощников.

– Может, пирожков отведаете? У нас еще много.

– Отведывать не будем, мы их с собой заберем! – и приехавшие шустро сгребли со стола все оставшиеся пирожки. – Нам уезжать пора. Дел немеряно! И давайте-ка вы с нами!

Катя подала ключи Юрию.

– На! Твои подельники в подсобке. Отдыхают от трудов праведных. Ключи можешь не возвращать, они мне больше не нужны.

Юрий взвесил в руках тяжелую связку. На мгновенье Кате показалось, что сейчас он огреет ее ими по голове. Но он тихо сказал:

– А я все-таки надеюсь, что мы будем работать вмести. И не только работать. – И печальным взглядом посмотрел ей в глаза.

Катя развернулась и молча ушла, захватив со стола пакет с деньгами.

Они все вместе сели во внедорожник. Доехав до здания землячества, убрали деньги в сейф Тимофеевича. Мужчины положили туда же свои пистолеты.

Степан из машины не выходил, чувствовал он себя от потери крови неважно. На этом же внедорожнике их отвезли домой. Уже дома, лежа на диване, Степан посетовал:

– Что за квартиры здесь! Не повернуться, ни развернуться.

– Ничего, скоро ты в свою переедешь, там посвободнее.

– Да, это утешает, – и без перерыва добавил: – эх, надо мне было сразу этих гадов замочить, а не цацкаться с ними!

– Ага, и потом сидеть за убийство? Ты о чем? Я до сих пор боюсь, что они кому-нибудь из своих нажалуются, и те за нас примутся всерьез! – Катерину начинала бить мелкая дрожь от всего пережитого.

– Не боись! – уверенно заверил ее Степан. – Они с казаками никогда связываться не станут. К тому же они между двух огней окажутся, мы же можем к этому делу и полицию подключить.

– Давай-ка валерьянки выпей и спать ложись! – приказала Дана подруге. – На тебе лица нет!

Катя подчинилась без возражений. Степан удивленно спросил у Даны:

– Чего это с ней?

– Переволновалась, естественно!

– Но в пекарне она же не волновалась, с чего теперь?

– Там напряжение было, а теперь его нет. Ее и отпустило.

– А, она на понтах держалась, понятно. А ты чего не нервничаешь?

– А мне-то с чего нервничать? Меня-то это каким боком касается?

– Ясно. Ты хладнокровная. То от тебя мужики-то и бегут.

– И кто это от меня сбежал? – Дана не могла понять, откуда эти глупые сплетни.

– Ну, этот твой городской хахаль, Родион. Не сбежал, скажешь? – подначил ее Степка.

– Он меня несколько раз замуж звал. Я отказала, он уехал. Если ты считаешь, что это побег, то пожалуйста! – Дана хотела уйти, но Степан не пустил.

– А чего ты ему отказала? Видный парень, и богатый.

– С чего ты взял, что богатый?

– Ты нас что, за дураков держишь? Племянник он Константина Петровича, как же! Мы всю станичную родню до седьмого колена знаем. Нет у него такого племянника. Это Родион Смирнов, сын всем известного Демида Смирнова. Станет какой-то нищий племянник заводы в станице ставить? Окстись! Но все же, чего ты ему отказала?

– Тебе-то что?

– Ну, надо же на чужом опыте учиться? Может, он тебе что-то неправильно сказал?

– А ты что, вздумал мне правильно предложение делать? – испугалась Дана.

– Да ни в жисть! – Степан шарахнулся от нее, как черт от ладана. – Я теперь вижу, какие нормальные девчонки есть. Ты красивая, спору нет, но жить-то с тобой невозможно! Скандалистка!

Дана набрала полную грудь воздуха и прикрыла глаза, чтоб не стукнуть его чем-нибудь тяжелым по башке.

– Вот видишь! – удовлетворенно заметил Степан, гордясь своей проницательностью. – Дурной темперамент из тебя так и прет! Нет, мне такая жена не нужна. Но все-таки: какого лешего ты ему отказала?

Дана решила сказать, чтоб отвязался:

– Потому что он любит только самого себя. Как и ты, кстати. О женщинах говорит только гадости.

– Как и я, кстати, – передразнил ее Степка. – А что еще?

– Да не люблю я его, только и всего! – воскликнула Дана, всем сердцем желая, чтоб наглый Степка не бередил свежие раны.

– Ага! Вот с этого и надо было начинать! – логично указал любопытный собеседник. – А теперь иди, чайку мне приготовь. Все-таки я раненый за правое дело. Да и слабость чего-то у меня. Этот врачишка хоть и сказал, что у меня крови больше, чем требуется, но все-таки у меня теперь ощущается ее острая нехватка. В общем, иди, чай готовь, а я пока переоденусь. – И подозрительно осведомился: – Надеюсь, с чаем-то ты справишься?

Подавив в себе яростный протест, Дана отправилась на кухню. Туда же минут через пять пришагал и раненый за правое дело, переодевшийся в чистую белую футболку.

– Так, справилась? – констатировал он, оглядывая накрытый стол. – Это хорошо! Хвалю!

– Ты мне еще поощрение перед строем вынеси, как командир!

– Не-а, – с сожалением протянул Степка. – Я простой казак, даже не урядник, нету у меня таких полномочий. Но если бы были, непременно бы вынес тебе поощрение! Заслужила!

Неопределенно почмокав губами, Дана решила взять тайм-аут и тихо удалилась в свою комнату. Там на диване, бесшумно дыша, свернулась клубочком Катя с заплаканными глазами. Дана понимала, что она горюет о потерянной любви. Перед людьми она хорохорилась, но, когда ее никто не видел, заливалась слезами. Конечно, трудно так сразу забыть любовь, пусть и обманную.

Дана устроилась за письменным столом, включила ноутбук, зашла в интернет. И тут же увидела фото Родиона в сером смокинге, потрясающе красивом, с гордой улыбкой на губах. Сердце защемило, и проснулись ненужные сожаления. Почему она вела себя как последняя дура? Зачем отказала ему? Ведь можно было бы хотя бы попробовать! Может быть, Степка прав и она просто по жизни скандалистка?

Опустила взгляд пониже, увидела еще одну его фотографию. На его шее висела какая-то развязная красотка, а он пылко ее целовал. Прочла подпись под фото: наследник огромного состояния снова влюблен?

Вот как? Снова влюблен? Сожаления тут же пропали. Она все сделала правильно! С таким ловеласом ничто в жизни не мило. Только и будет думать, где он да с кем он. Нет, такого счастья ей не надо. Уж лучше она перетерпит сейчас, чем будет мучиться всю жизнь. Ведь перетерпела же она свою влюбленность пять лет назад? Почти и не вспоминала о нем, пока он снова не возник на ее дороге. Справится и сейчас. Главное, никогда его больше не видеть.

Побродила по интернету, исключительно от нечего делать черкнув подругам по станице пару строчек ВКонтакте.

Через час проснулась Катя и напугала ее, сказав ясным чистым голосом:

– Ты опять Родиона увидала?

– С чего ты взяла? – Дана не смогла скрыть своего потрясения.

– У тебя всегда, когда ты его вспоминаешь или фото видишь, между бровей появляется морщинка. Маленькая такая, – утешающе добавила она, – почти незаметная.

Дана решила бдительнее следить за своей мимикой.

– Да? Ну, если честно, то да, увидела. С надписью: наследник огромного состояния снова влюблен!

В ее голосе послышалась боль, и Катя тут же бросилась грудью на амбразуру:

– Ну, в инете какую только гадость не выдумают! Не обращай внимания!

– Почему не обращай внимания? Наоборот! Я вот сомневалась, все ли я сделала правильно, а теперь твердо знаю: я права! От таких, как он, нужно держаться подальше! Ему только охотницы за тугим кошельком и подойдут.

– Ну, не знаю…, – Катя сочувственно вздохнула. – Мне кажется, ты переживаешь.

– Мы же с тобой люди, а не каменные изваяния. Нам положено переживать. Ты ведь тоже переживаешь.

– Мне так жаль своих глупых мечтаний! – призналась Катя с болью в голосе. – Хотя теперь я понимаю, что Юрия я просто выдумала. Создала себе мираж и влюбилась.

– «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила»? – пропела Дана красивым меццо-сопрано.

– Какой у тебя голос красивый, Данка! Почему ты в консерваторию не пошла?

– Катька, я тебе что, как та обезьяна из анекдота, разорваться должна? Мне кто только не говорил, почему я в топ-модели не пошла! Ты вот заявляешь, что мне в певицы нужно было податься! А я хочу быть экономистом, мне цифры нравятся.

– Да будь им, кто тебе мешает? – Катя недоумевающее развела руками.

Вздохнув, Дана сбавила обороты:

– Извини, что-то я сегодня на взводе.

– Немудрено, после сегодняшних-то приключений. Знаешь, я не предполагала, что пистолеты так громко стреляют. У меня до сих пор в ушах что-то дребезжит.

Дана прислушалась к себе.

– Знаешь, мне плевать, что сегодня стреляли. Все-таки угрожали-то не мне, и от выстрелов я была далеко. Это ты была в эпицентре событий, я-то на периферии. Нет, меня выбила из колеи фотка Родиона про его новую любовь. Я с этим справлюсь, конечно, но не теперь. Сейчас мне очень больно.

– Как я тебе сочувствую! – голос Кати дрожал от переживаний. – Понимаешь, что любить нельзя, и все равно любишь!

– Вот именно! Бедолаги мы с тобой горемычные! – Дана хотела это сказать насмешливо, а вышло жалостливо.

– Как там Степан?

– Нормально. Чаю испил, поощрение мне объявил!

– Да? – Катя не знала, как относиться к ее словам. – А как он себя чувствует?

– Судя по командирским замашкам – отменно! Но тебе, может, стоит посмотреть помещение под пирожковую? Что-то не очень дорогое, но комфортное?

– В самом деле! Давай, открывай сайты с недвижимостью! Будем искать приличный вариант!

Через неделю Катя со Степаном уже делали ремонт в собственном кафе.