Текст книги "Рокировка"

Глава четвертая

Александр размеренно вышагивал по своему кабинету, с чувством, близким к ликованию, выслушивая жалобы Людмилы:

– Игорь вчера ко мне пришел! Не представляю, откуда он узнал мой адрес, но пришел с вещами и остался! Я его выставить не смогла, ему же идти некуда.

Александр с ироничной усмешкой повернулся к собеседнице, сидящей в кресле для посетителей и глядящей на него смятенными глазами.

– Ну что ж, молодец Игорек. От него я такой решительности не ожидал. Хотя он продемонстрировал нормальное мужское поведение. Если женщина нравится, нечего сидеть сложа руки. – И провокационно поинтересовался: – И как он в постели? Хорош?

Она покраснела и с негодованием уставилась на насмешника.

– При чем здесь это? Ты же сам меня просил, а теперь что, ревнуешь?

Александр коротко хохотнул.

– И не думаю. Просто ты так волнуешься, что поневоле закрадывается подозрение, что здесь не все так, как ты пытаешься представить. Или, что вернее, все не так.

Она недовольно вскинулась.

– Что еще за подозрение?

– Что ты не так равнодушна к нему, как хочешь показать.

Люда покраснела еще больше и, смутившись, уставилась в пол.

– Да вот еще! Просто он мальчишка совсем, вот и волнуюсь.

Александр пренебрежительно взмахнул рукой.

– Только не рассказывай мне, что у тебя к нему вдруг материнские чувства взыграли. Все равно не поверю.

Она отрицательно покачала головой и тихо признала:

– Да нет, чувства у меня совсем другие. Только вот ни к чему они.

Александр покосился на нее блестящими глазами.

– Ну не волнуйся так. Сегодня схожу к Ирине, заберу ее к себе. Так что пара дней – и плацдарм будет свободен. Сможешь с чистой совестью отправить его обратно в его квартиру.

Людмила немного призадумалась и вдруг с нервным смешком попросила:

– А ты можешь забрать ее не сразу? Хотя бы через неделю? Понимаешь, мне в себе нужно разобраться. Понять, чего же я хочу. Что-то я вконец запуталась…

Александр недовольно скривил губы. Но, сообразив, что заниматься тем, чем он так жаждет, вполне можно и у Ирины, молча кивнул головой.

Людмила убежала, обнадеженная и не на шутку взволнованная, а он, стараясь справиться с возбуждением, огненным шаром мечущимся в крови, еще некоторое время стоял у окна, невидяще уставившись на синее небо. Затем чему-то удовлетворенно усмехнулся и вышел, на ходу бросив секретарше, чтобы сегодня его не ждали.

С превышением скорости помчался к Ирине, рискуя нарваться на гиббдэшника. Но в крови бушевал такой пожар, что все остальные земные проблемы казались мелкими и не существенными.

Около нужного дома остановился, ощущая отчаянное сердцебиение. От волнения чуть подрагивали руки и слегка звенело в голове. Александр удивленно приподнял брови. Что это с ним? Будто с парашютом в первый раз собирается прыгать, а не с заурядной женщиной говорить. Степень его волнения явно была неадекватна обыденности предстоящего события. Не она первая, не она последняя. Немного посидел в машине, стараясь умерить возбуждение, и, лишь почувствовав, что вполне овладел собой, пошел к подъезду.

Ирина неторопливо готовилась к отъезду. Вчера вечером она съездила к отцу, сегодня – к матери. Оба родителя с потрясающей глухотой говорили только о своих проблемах, совершенно не интересуясь ее делами, и она даже не призналась, что порвала с Игорем, вернее, что он от нее ушел. Что уезжает, не сказала тоже. Зачем? Им это было совершенно безразлично.

Вздрогнула от резкого звонка в дверь. Недоумевая, кто же это может быть, поплотнее запахнула ситцевый халатик и вышла в прихожую. Осторожно посмотрела в глазок. Перед дверями стоял высокий мужчина. Заметив движение в глазке, отодвинулся от дверей, чтобы его было лучше видно. У нее перехватило дыхание. Александр! Неохотно пропустив его в квартиру, быстро захлопнула за ним дверь и неприязненно буркнула: – «Проходите!»

Окинула его суровым взглядом и неожиданно смутилась. Она и забыла, как же он красив. Рука сама потянулась к голове, чтобы поправить упавший на щеку локон, выбившийся из затянутого на затылке конского хвоста, но Ирина строго одернула себя. Что это такое! Ей глазенки ему выцарапать надо, а не прихорашиваться перед ним.

Александр с мягкой улыбкой поздоровался. Можно было подумать, он пришел к ней со светским визитом. Пожав плечами, Ирина равнодушно ответила «Здрасьте!» Гость с иронией посмотрел на нее, но ничего не ответил и прошел в комнату. Ей пришлось идти следом, гордо вздернув подбородок и надеясь, что он не заметит следы слез.

Он отметил и ее бледное лицо, и покрасневшие глаза, и с сожалением покачал головой. Но вслух ничего не сказал. Это не страшно. Скоро все изменится. Сейчас она горюет, но это ненадолго. Женские слезы – как вода. Немного сочувствия, немного ласки, и вот они, как кошки, с удовольствием ластятся к новому владельцу.

Заметив его обидно снисходительный взгляд, Ирина распрямила плечи, собирая остатки сил. Похоже, ей придется выдержать еще одну битву. Скорее бы говорил, зачем пришел, и уходил. Сердито потребовала:

– Чего вы хотите?

Александр ласкающим взглядом провел по напряженному телу Ирины, вызвав в ее душе вспышку яростного негодования. За кого он ее принимает? За неразборчивую шлюшку? Считает, что теперь она вполне может принять его нагловатое предложение? Ну конечно, она же бездомная, никому не нужная нищенка. Он что, уверен, что она в благодарность за хорошее вознаграждение на шею ему кинется?

Закинув нога на ногу и покачав кончиком сверкающего ботинка, Александр невозмутимо проговорил:

– Ничего нового. Обо всем я тебе уже говорил. – И с нескрываемым облегчением заметил: – Насколько я знаю, Игорь от тебя ушел.

Ирине стало больно, как от удара, и она не заметила его странно дрогнувшего голоса. Стараясь не показать своей слабости, с нарочитым ехидством поинтересовалась:

– Понятненько! Радуетесь, что сбылся прогноз о горячей булочке?

Он аккуратно пригладил каштановые волосы, и без того выглядевшие, как из-под руки хорошего парикмахера. Рассеяно произнес:

– Считай, что избавилась от непутевого мальчика, не умеющего быть мужчиной.

– Вот как? – Иринино смутное подозрение переросло в уверенность. – Вы, случайно, не в роли сводника выступали?

Александр поморщился. Грубо, но точно. Так оно и было, но он не стыдился. Как известно, на войне и в любви все средства хороши. Потом сама его благодарить будет.

Под его тяжелым взглядом Ирина зябко поежилась. Ей не нравилось, как мужчина рассматривал ее – как бабочку, нашпиленную на булавку.

– Кто вы такой, в конце концов, чтобы вмешиваться в чужие судьбы?

Он встал и насмешливо протянул ей руку.

– Александр, если забыла. Кстати, можешь звать меня на «ты».

Ирина проигнорировала дружеский жест, не пожав протянутую ей руку.

– Я вам тыкать не собираюсь. Вы меня старше, а старших, насколько мне помнится, нужно уважать. Даже таких, как вы. – Ирина не собиралась грубить, но этот человек бесконечно ее раздражал. Может, самоуверенностью, граничащей с наглостью? – И я с вами ничего общего иметь не хочу! Как мне может нравиться человек, разбивший мою семью?

Рука одиноко повисла в воздухе. Удивившись, Александр медленно опустил ее.

– Какую семью?

Он растерялся. Никогда не думал об этой паре, как о семье. В его понимании семья – это муж, жена, связанные узами законного брака, и дети. А здесь сожители, в лучшем случае.

Ирина хмуро пояснила:

– Единственную, какая у меня есть, вернее, была. Думаю, вы в курсе, что мои родители от меня отказались и я практически сирота при живых родителей. Но, с другой стороны, для меня не внове быть брошенной. Опыт в этой области имеется.

У Александра внезапно сжалось сердце. За этой бравадой стояло столько боли и страдания, сколько он не мог себе и представить. Вновь мелькнула мысль: зря он влез в это дело! Да только отказаться от нее не было сил, в этом он давно убедился. Постарался не показать своего смятения и самоуверенно продолжал:

– Игорю нужно повзрослеть, а рядом с тобой он никогда бы этого сделать не смог, ты же вторая мамочка. Забота, внимание, ласка. Так?

Ирина яростно посмотрела на его жесткие губы, желая их навсегда запечатать. Он издевательски втаптывал в грязь все, во что она верила. Стараясь защититься, ответила тем же поучающим, что и у него, тоном:

– Да, именно так. А вы считаете, что мужчинам нужны страсть, напор, и что еще? Напряжение, да? Вы должны без перерыва бороться за свою любовь, чтоб не заскучать? – И серьезно продолжила: – Для меня главное: доверие и надежность в отношениях с мужчиной.

Он был немного огорошен ее гневной отповедью.

– А Игорек на это способен? – Александр выговаривал это имя с таким пренебрежением, будто выплевывал изо рта какую-то гадость.

Ирина отошла к окну, чтобы не видеть этот пронзительный и чересчур много понимающий взгляд. Тихо сказала, глядя на синее небо, по которому так безмятежно куда-то плыли белые облака:

– А откуда вы знаете, чем бы закончилась наша семейная жизнь, вы ведь не дали возможности это выяснить. – Почувствовав себя вдруг ужасно уставшей, тихо повторила:– Для чего вы пришли?

Он пожал плечами и кратко ответил:

– Ты это прекрасно знаешь. Сейчас отговориться тебе нечем – никакая любовь не мешает. Думаю, тебе позарез нужны деньги и квартира. – И с легким смешком предложил: – Так что соглашайся.

И в полной уверенности на ее согласие небрежно откинулся на спинку дивана. Конечно, теперь, когда он с таким блеском загнал ее в угол, деваться ей некуда.

Единственное, чем хотела ответить Ирина – это отвесить ему полновесную затрещину. Но и такой малости позволить себе не могла, – даже при всей ее физической подготовке и навыках самообороны мужчина был намного сильнее и вполне мог дать сдачи. Драки же в чужой квартире она допустить не могла. Вот если бы они были на улице… Она представила себе, как стремительно разворачивается и бьет его ногой в живот, а потом ребром ладони по шее. У нее даже зачесалась правая ладонь, и она потерла ее о старый халатик.

Не обращая внимания на ее загоревшиеся нехорошим огнем глаза, Александр легкомысленно продолжил:

– Ты, конечно, будешь довольна. В постели я довольно хорош, во всяком случае, об удовольствии партнерши забочусь.

Оглушенная наглостью и беспардонностью полузнакомого типа, Ирина не знала, что и сказать. В голове встревожено мелькнуло: а нормален ли он? Она внимательно на него посмотрела. На сумасшедшего вроде не похож. Но она не медик и о психических заболеваниях ничего не знает.

В ответ на ее нервические движения он успокаивающе постучал рукой о подлокотник дивана.

– Я тебя вполне понимаю, моя дорогая. И смею заверить, что мое душевное здоровье подтвердит любой психиатр. Подумай до завтра, но знай, что отказов я не принимаю, и никаких отговорок – тоже. – Решив, что на сегодня сказано достаточно, пошел к двери.

Она по инерции двинулась за ним, провожая, как положено хорошей хозяйке. Отворив дверь, молча ждала, когда он выйдет. Но гость, вместо того, чтобы индифферентно попрощаться и выйти, положил руку ей на шею, прижал к себе и стал целовать в губы, не давая увернуться. Наконец, отпустив тяжело дышащую и до предела возмущенную Ирину, усмехнулся и тихо сказал:

– Вот увидишь, тебе понравится.

Стремительно захлопнув за ним дверь, Ирина прислонилась спиной к стене. Постояла так минут десять, закрыв глаза и пытаясь успокоиться. Прошедшая встреча казалась настолько фантастичной, что она сильно ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не приснившийся наяву дурной сон. Вскрикнула от боли и поняла, что ничего не вообразила. Посмотрела на локоть, – там расплывалось большое красное пятно. Завтра будет синяк.

Ирина взялась обеими руками за закружившуюся от волнения голову и обескуражено засмеялась. Вот как теперь развлекаются богатенькие дяденьки? Разрушают чужие семьи и предлагают брошенным женам в порядке компенсации поработать у них живыми игрушками, получив в благодарность за утехи хорошую квартиру?

Прошла на кухню, обреченно опустилась на старенькую банкетку, положила голову на прохладную кухонную столешницу и замерла. Сил не было даже тихо поплакать.

Глава пятая

Александр сжимал в руке хрустальный стакан с пятизвездочным французским коньяком и медленно пил его маленькими глотками. Вспоминая разговор с Ириной, удивлялся самому себе. Никогда не подозревал в себе такой потрясающей выдержки. Он шел к ней с вполне определенными намерениями и отступать был не намерен. Безумно хотелось уложить Ирину на кровать, видневшуюся через распахнутую дверь в спальню, и любить ее до изгнания из своей крови этого изматывающего безостановочного зова плоти.

Страдальчески прикрыл глаза. Если бы прошлым летом она согласилась на его условия, он не мучился бы столько времени! И чего такого ужасного он ей предложил? Всем было бы хорошо, он бы жил спокойно, занимаясь делами, не тратя силы, борясь с самим собой, да и она, имея собственное жилье, могла бы жить так, как ей хочется.

Внезапно сообразив, что после их расставания Ирина вполне может вести такой же безалаберный образ жизни, как Людмила, встрепенулся и с силой сжал в руке хрусталь, рискуя сломать. Почему-то эта мысль ему решительно не понравилась. Представлять ее в чужих объятьях было чрезвычайно противно и даже больно. Глубоко вздохнув, заставил себя расслабиться и логично предположил, что это всего лишь неудовлетворенная страсть вырывается таким отвратительным образом. Какое ему дело, что с ней будет потом, когда закончится их связь? Он никогда не интересовался дальнейшей жизнью своих бывших подруг.

Допил коньяк, сполоснул стакан, поставил его на место и лег в огромную кровать, где иногда расслаблялся с той или иной девицей. Представив на соседней подушке головку Ирины, с силой ударил по ортопедическому матрасу, чуть прогнувшемуся под его кулаком. Утешающе сказал себе, что терпеть осталось совсем немного и уже завтра, самое большее послезавтра он сможет быть с ней так, как того требует возбужденная плоть. Еще немного терпения…

Ирина тоже без сна смотрела в пустой потолок. Она безумно устала за прошедшие три месяца. Окончание университета потребовало почти всех ее сил, но еще больше вымотало отчуждение Игоря. А вот сама виновата – никогда не надо надеяться на что-то надежное и стабильное. Разве она не знает, что в этом мире рассчитывать можно только на себя?

Эх, если бы Алла Васильевна приехала за ней завтра, то Александр остался бы с носом. Может быть, уехать самой? Но вещей слишком много, одной ей их не уволочь, да и денег на заказ грузового такси нет.

Досада и жажда хоть небольшой, но мести, не давала покоя. Под утро Ирина решилась на небольшую провокацию. Она согласится на его условия. И даже сделает вид, что всем довольна. А потом тихо исчезнет. Небольшой урок для зарвавшегося типа.

Проснувшись, побежала по делам, торопясь переделать все их до отъезда. Только обходной, для которого нужно было собрать больше двух десятков различных подписей и штампов, потребовал почти весь день. Уже вечером, подходя к дому, заметила огромную черную иномарку, стоящую на тротуаре у самого входа. Тонированные стекла машины не позволяли разглядеть, кто внутри. Но внезапно тяжко забившееся сердце подсказало, что в ней Александр.

Она осторожно оглядела машину и торопливо прошла мимо. Не успела дойти до дверей подъезда, как хлопнула дверца машины, и кто-то быстро пошел следом. Ирина испуганно оглянулась. Сзади и в самом деле стоял Александр.

– Привет! Чем ты так испугана, неужели меня не ждала? – Голос был вкрадчиво – насмешливым, обволакивающим и завораживающим.

Ирина нахмурилась, но не от неожиданности, она ожидала этот визит, а от того чувства, которое вызвали в ней эти простые слова. Даже не слова, а тон, которыми они были сказаны. От него у нее внутри словно отворилась маленькая дверца, в которую непременно нужно было войти, потому что за той дверцей было счастье. И радость. И покой. Она потрясла головой, поразившись своим ощущениям и ерепенисто возразила:

– Почему же я должна вас ждать? О времени столь приятной встречи вы мне ничего не сообщили.

Склонившись к ней, Александр невольно втянул в себя ее аромат. Пахло чем-то нежным, чуть слышным. Явно не духами. Может быть, простым туалетным мылом. И еще чем-то, возможно, ее кожей. Он так отчаянно захотел попробовать ее на вкус, что отшатнулся и резко заявил:

– И ты тут же нашла себе кучу дел? Я жду тебя уже два часа.

– Не вижу в том своей вины, господин хороший. – Она передразнила его голос, постаравшись придать своему звонкому голосу низкие дразнящие ноты. Вышло смешно, и она невольно фыркнула, на мгновенье забыв тревогу.

Открыв двери подъезда, Александр сердито предложил:

– Давай для выяснения отношений зайдем в квартиру.

Это было весьма своевременно. Мимо прошла соседская бабка, блюстительница подъездных нравов. Оглядев их придирчивым взглядом с головы до ног, пробормотала себе под нос, но так, чтобы им было хорошо слышно:

– Вот ведь как ошибаешься в людях! Думала, она приличная девушка, а она такая же шалава, как все нынешние девки! Игорь-то не успел за порог ступить, а ее уже другой обхаживает. Вот бессовестная-то!

Александр взял Ирину под руку и увел в подъезд.

– Вот где выясняется твоя подлинная сущность. Ты, оказывается, всех местных мужиков с ума свела, а то с чего бы этому церберу так разоряться?

Ирина была благодарна мужчине за шутку, она смягчила обиду, которую нанесла склочная старуха. Вот ведь не знает, в чем дело, а лезет с оскорблениями. Ну да черт с ней!

Зайдя в квартиру, он посмотрел на нее горячим взглядом, не зная, как сдержаться и не наброситься на нее с поцелуями. Сначала нужно было спокойно все обговорить, составить своего рода контракт, а уж потом… Но проблема была в том, что разговаривать с ней, закрывшись в пустой комнате, он однозначно не мог. Следовало быстренько подыскать какой-нибудь оптимальный выход.

Повернулся к ней и замер. Она смотрела в стену таким пустым болезненным взглядом, что его сердце сочувственно дрогнуло. Вот ведь противная старушенция! Но ничего, он все поправит. Еще немного терпения, и все встанет на свои места.

Нарочито недовольным взглядом окинул ее худенькое тело и скомандовал:

– Переодевайся, мы едем в ресторан. Я есть хочу, да и ты тоже.

Ирину это устраивало куда больше, чем опасное пребывание вдвоем. На людях все-таки спокойнее. Для приличия высоко вскинув голову в знак мнимого протеста, пошла переодеваться. Натянула единственное более-менее модное черное платье, подчеркнувшее тонкую талию и высокую грудь, непроизвольно отметила, что оно стало широковато и надо бы ушить его в боках. Распустив длинные волосы, тщательно их расчесала. Встряхнула головой, и они, всплеснув золотистой волной, тяжело разлетелись по спине. Немного длинны для такой свободной прически, гораздо ниже пояса, но и так сойдет. Надела золотую цепочку, подарок Игоря. Вздохнув, решила оставить ее на видном месте при отъезде, чтобы Игорь не думал, что ей нужны его подарки. Пусть подарит ее кому хочет. Или носит сам. Ей все равно.

Сунула ноги в универсальные черные туфли на среднем каблуке, посмотрела в зеркало, повернулась одним боком, потом другим и торжественно сообщила себе, что сделала для своего имиджа вполне достаточно.

С неохотным видом вышла к ожидавшему ее Александру.

В коротком черном платье, без макияжа и с распущенными волосами Ирина казалась такой юной, такой невинной, что ему пришлось стиснуть зубы и напомнить себе, что он решил не спешить. Взял Ирину под руку, вывел из квартиры и, приноравливаясь к ее шагам, повел вниз.

Даже просто идти рядом с ней было удовольствием. Нахмурившись, он пытался припомнить, не было ли чего-нибудь подобного прежде, и не смог. Тихо усмехнулся про себя, – вот что делает с мужиками отложенное на неопределенное время вожделение.

Приехав в ресторан, провел ее за уединенный столик в углу, откуда их никому не было видно. Ирина незаметно огляделась. Здесь ей понравилось. Неяркий приглушенный свет, нежных кремовых оттенков интерьер, тихая приятная музыка помогали расслабиться и забыть тревоги.

Сделав заказ, Александр с непонятным для нее чувством посмотрел на нее и скованно предложил:

– Ну что ж, поговорим?

Она молча кивнула, приготовившись выслушать повтор уже предложенного ей джентльменского набора.

Подождав, когда им наполнят бокалы красным вином, Александр взял свой в руки и повертел, рискуя расплескать вино на скатерть. Она удивилась. Он что, волнуется? Но с чего бы это? Волноваться положено ей, а ему торжествовать. Он же уверен, что все получилось именно так, как он и хотел.

Он взглянул в ее глаза и его жесткий взгляд невольно смягчился.

– Знаешь, милая, я очень рад, что ты со мной. Я подтверждаю все, что предлагал тебе прошлым летом, с небольшим дополнением: возможно, что мы пробудем вместе гораздо дольше, чем я говорил. Скажем, год. Ты не против?

Она была против. Еще как против, но внешне лишь пожала плечами. Почему бы и ей не поиграть в его игры? Долг, как известно, платежом красен. Тихо протянула, делая вид, что несколько озадачена:

– А почему? Что изменилось?

Он вздрогнул и она поняла, что нечаянно попала по больному месту.

– Ирина, какая тебе разница, почему? Денег и удовольствий у тебя будет достаточно, так что с этой стороны тебе беспокоиться нечего.

Об этом она и не беспокоилась. Но в соответствии со своим новым имиджем меркантильной особы недоверчиво протянула:

– А почему я должна тебе верить? Обещания – это только слова.

Александр скривился. Что ж, именно этого он и ждал. Все бабы такие – своего не упустят. И глупо было ожидать, что эта вдруг окажется другой.

Холодно пообещал:

– Завтра же сходим и подберем тебе квартиру. И оформим документы на твое имя.

Завтра? Но так быстро уехать она не сможет. Пришлось томно протянуть:

– Ну не завтра, но на следующей неделе – непременно. Завтра у меня слишком много дел.

Поставив бокал на стол с такой силой, что вино все-таки выплеснулось на скатерть, Александр подозрительно спросил:

– И что это за дела? – он не ревновал, просто хотел знать каждый ее шаг. Зачем ему это было нужно, и сам понять не мог.

Она с укором взглянула на него своими синими глазами и он почувствовал странное смущение.

– Ну, мало ли у меня может быть дел? Забежать к подружкам, пойти в магазин. К гинекологу сходить, в конце-то концов.

Если она попыталась выбить его из колеи последним высказыванием, то напрасно. Он потребовал подробностей:

– Зачем тебе идти к гинекологу?

– Ну, не для того, чтобы встать на учет по беременности, если вы это подумали. И вообще, это не ваше дело!

Александр твердо подчеркнул:

– Пока да. Но скоро будет моим!

Вот это да! Такой плотной опеки Ирина и не предполагала.

– Вы что, отслеживаете каждый шаг своих любовниц? И не надоедает?

Что-то осознав, Александр вперил в нее тяжелый взгляд. Она ответила на него с излишним вызовом и он – о чудо! – стыдливо отвел глаза, как нашкодивший мальчишка. Сердце Ирины возликовало. Ей стало смешно, и она вдруг поняла, что затеянная ею сумасбродная игра начинает ей нравиться.

С непонятным сожалением посмотрев на нее, он поправил:

– Ты мне не любовница. Пока. – Последнее слово было сказано так значительно, что Ирина не посмела ничего возразить.

Принесли заказанную им чавычу под французским соусом, и они молча принялись за еду. Несмотря на возбуждение, Ирина ела с удовольствием, решив взять от жизни все, что та может дать. Александр же небрежно ковырял рыбу, хмуро разглядывая тарелку. Его мучила мысль, что он что-то упустил, и это не давало ему покоя.

Ему не верилось, что марафон длиной почти в год завершился, и завершился успешно. На сердце было неспокойно, и он не мог понять, почему. Ему нужно бы радоваться, но радости не было, душу снедало беспокойство. Он исподлобья посмотрел на сидевшую напротив Ирину.

Нежный овал лица, синие глаза и упрямо поджатые губы. Появилось неприятное чувство, что она что-то замышляет. Но что? Может быть, вздумала вытянуть из него больше, чем он ей обещал? Ну, это у нее вряд ли получится.

Ирина вскинула на Александра нерадостный взгляд, и он внезапно понял, что без любых ее просьб готов отдать ей все, что у него есть. Это его так смутило, что он бросил на стол жалобно зазвеневшую вилку и крепко провел ладонью по лбу, пытаясь отмести идиотские мысли. Такое чувство, что он тяжко болен. Хотя так и есть, она как яд в его крови. Но противоядие вот оно – сидит рядом, остается только руку протянуть и взять. Так что же он медлит?

Тело потихоньку начало бунтовать. Чтобы немного успокоиться, пригласил ее танцевать, и тут же понял, что сделал громадную глупость. Близость ее тела и нежный запах тут же лишили его остатков самообладания. Он все сильнее притискивал ее к себе, пока внезапно не понял, что еще немного, и он будет чувствовать себя как последний идиот. Быстро извинившись, рванул в туалет, радуясь, что в зале полумрак и ему никто не встретился на пути, поскольку признаки возбуждения скрыть невозможно.

Немного придя в себя, вернулся в зал, сел и с изумлением стал изучать печальное лицо напротив. Что есть в этой девочке такого, что заставляет его так нерационально себя вести? Ведь он всегда был спокойным и уравновешенным человеком.

Ирина с неудовольствием несколько раз взглянула на него, не понимая, отчего он так упорно на нее пялится. Наконец, не выдержав напряженного молчания, попросила:

– Извини, но у меня начала болеть голова. Ты не мог бы отвезти меня домой?

Откровенно обрадовавшись появившемуся предлогу уехать, Александр сходил за оставленной на платной стоянке машиной, подогнал ее к самому ресторану, бережно усадил в нее спутницу и отправился домой.

Машина затормозила у самого подъезда. Ирина попрощалась со своим кавалером и выскользнула из автомобиля, отчаянно надеясь, что он уедет. Но Александр вышел тоже и включил сигнализацию.

– Разве вы не едете домой? – Помимо ее воли голос звучал обеспокоено, даже испугано.

Александр внимательно взглянул на нее и многозначительно бросил:

– Нет.

– А что вы собираетесь у меня делать? Слишком поздно для светской беседы. – Она задала глупейший вопрос, и сама это понимала, но была близка к панике и не особенно задумывалась о смысле собственных слов.

Тягуче рассмеявшись, он низко наклонился к ее голове.

– Увидишь. И, кроме того, мы же договорились, что я буду жить у тебя. Или ты уже забыла? Коротка девичья память?

Крепко взял спутницу под руку, опасаясь, что она попробует сбежать. Открыл дверь квартиры ключом Игоря, полученным через Людмилу. Захлопнув дверь, взял у Ирины сумочку, аккуратно поставил на трюмо. Резко повернулся, обхватил руками ее голову и стал с силой целовать, притиснув спиной к стене и прижимаясь всем телом.