Текст книги "Рокировка"

Директриса призадумалась и прошептала:

– А что, можно попытаться.

Через неделю вся деревня говорила, что управляющего застали у директрисы в доме голым и что хозяйка тоже была практически безо всего. Поскольку к Алле Васильевне ненароком заглянули самые строгие блюстительницы деревенской морали, то бедному Алексею Михайловичу волей-неволей пришлось жениться.

Ирина гордилась собой, глядя на откровенно сияющую физиономию директрисы. Управляющий тоже несчастным не выглядел. Он хотя и понял, что его примитивно поймали, но был даже доволен, семейная жизнь оказалась куда приятнее, чем он представлял.

Глядя на них, Ирина больше не могла прятаться от своих собственных чувств, с каждым днем все громче и громче заявлявших о сделанной ею катастрофической ошибке.

Если бы не было той одной-единственной, перевернувшей ее представления о чувственной любви ночи, она бы не переживала. Но теперь тело, узнавшее истинное наслаждение, настойчиво требовало повторения, и она с трудом сдерживала свои порывы. Порой до боли хотелось снова упасть в сильные объятия Александра и забыть о том, насколько это ненадежно и скоро кончится.

Опомнившись, с горечью радовалась, что слишком от него далеко и не знает о нем практически ничего, даже номера телефона. А то кто знает, не позвонила ли бы она ему в один из приступов меланхолии и не согласилась ли на его условия? А вот это было бы на редкость глупо, для чего ей новая кратковременная связь? Чтобы было о чем жалеть? Так видит Бог, ей и без того в жизни пришлось несладко.

Глава восьмая

Людмила смотрела на Александра непривычно тоскливыми, даже затравленными, глазами. Вынырнув из ставшего в последнее время самоуглубленного состояния, он недоуменно спросил:

– Что с тобой такое?

Она неопределенно хмыкнула, отбросив со лба упавший на него рыжеватый локон. Александр отметил, что ее прическа в некотором беспорядке, а макияжа и вовсе нет, что ей было совершенно не свойственно.

– У меня все нормально.

Он не поверил.

– Неправда. Сдается мне, ты вовсе не в своей тарелке. Я тебя, во всяком случае, на улице без макияжа еще не видел.

Они сидели в небольшом летнем кафе, куда Александр буквально затащил свою бывшую подругу, встретив ее по дороге. Ничего не ответив, Людмила допила кофе и несвязно попрощалась:

– Ну ладно, мне на работу пора. Потеряют.

Он внимательнее посмотрел на нее. Раньше такие пустяки ее не волновали.

– Давай колись, что случилось? По какому случаю такая тоска?

Людмила отвела грустные глаза и безучастно ответила:

– Да ерунда, просто устала.

– У тебя что, друга нет? – он прекрасно помнил, как она говорила, что не может жить без мужского внимания.

Она пренебрежительно взмахнула рукой.

– Не хочу. Надоело все.

Александр пораженно уставился на нее.

– Вот оно что! Неужели после того, как полгода назад выставила Игоря, ты так никого больше и не завела?

Она квело усмехнулась.

– Ты о любовниках как о собаках говоришь. Завела – не завела.

Александр протянул руку и по-дружески накрыл ее безвольно лежащую ладонь.

– Похоже, ты тоже здорово пострадала в этой истории. Неужто влюбилась в этого сосунка?

Свирепо сверкнув глазами, она запротестовала:

– Он не сосунок! – и осеклась, поняв, что выдала себя.

Тихо засмеявшись, собеседник сочувственно проговорил:

– Не волнуйся, я тебя вполне понимаю. Но почему ты его прогнала, раз он тебе так запал в душу?

Людмила с досадой взглянула на настырного следователя. Хмуро ответила, не желая, чтобы он лез к ней с расспросами:

– Мы с ним слишком разные.

Остальное Александр вмиг разгадал сам:

– Понятненько. Ты его старше на пару лет, к тому же уже разведена и репутация у тебя изрядно подмоченная. Не захотела ему жизнь портить, значит. А у него ты спросила?

Измученно прикрыв глаза, она тихо проговорила:

– Да зачем я буду у него что-то спрашивать? Он же заявит, что только меня и любит, я растаю, и все! А что будет через пару лет? Встретит девчонку получше и заявит, что я испортила ему жизнь. Спасибо, это я уже слышала! – Всхлипнув, настойчиво попросила: – Только не говори ему ничего, пусть думает, что я легкомысленная шалава. Да я такая и есть.

Собеседник поправил:

– Была. Это вернее.

Она с сарказмом взглянула на него и резко сменила тему:

– А как твои дела? Нашел свою Ирину? Год ведь уже ищешь.

Потемнев, Александр неохотно признал:

– Не нашел. Она как сквозь землю провалилась. Ни родители, ни друзья, никто ничего не знают. Родителям она иногда звонит, но о себе ничего не говорит. Детективное агентство тоже ничего не разузнало. – И мрачно признался: – Тоска заела – не могу. Как подумаю, что все могло бы быть по-другому, веди я себя умнее, волосы на себе рвать готов.

Людмила тихо утешила:

– Ты просто не сразу понял, что влюбился.

Он кивнул головой и попытался неловко пошутить:

– Да уж, опыта нет, вот и не сообразил.

Она посмотрела на часы и поднялась.

– Ну, я пошла, а тебе счастливо разыскать свою Ирину. Пусть хоть одному из нас повезет.

Он еще долго смотрел ей вслед, размышляя о нелепости человеческих поступков, своих в том числе.

В четверг позвонила мать и с неудовольствием высказала:

– Ты что-то нас вовсе забыл. В этом году на дачу ни разу не приезжал. Надо отцу помочь крышу перекрыть, работа тяжелая, а ты не появляешься. Правильно Костя говорит – ты от всех домашних дел увиливаешь.

Александр хотел возразить, что проще и быстрее нанять профессионалов, но мать строго приказала:

– Чтобы в эту субботу приехал! – и положила трубку.

Уже подъезжая к знакомым местам, чувствовал, как от подступившей тоски болезненно сжимается сердце. Увидев сына, мать сердито попеняла:

– Ты за собой совсем следить перестал! Худой такой, небритый, прямо бомж какой-то!

Костя вступился за старшего брата:

– Мама, ты ничего не понимаешь! Это последний писк моды – недельная небритость. Очень сексуально, между прочим! – и он с завистью провел по своему скудному рыжеватому пушку, нелепыми клочками выбивающемуся на подбородке.

Мать замахнулась на него полотенцем:

– Я тебе покажу сексуальность! Трояк по английскому схватил, и еще супермена из себя изображает!

Младший сын попытался объяснить родителям, что университетские оценки ничего общего с имиджем крутого мачо не имеют, но в наказание был отправлен на самую грязную работу – растапливать битум.

К ночи крыша была перекрыта и, чтобы смыть пыль и грязь, мужчины отправились в баню. Напарившись, Александр, пошел к реке, охладиться. Там купалось уйма народу, и на него никто особо внимания не обращал. Быстро окунувшись, пришел обратно и упал на диван в мансарде, отказавшись от предложения Кости повечеровать на бережку.

Сон, как и два года назад, вновь прервался нежным певучим голоском, на этот раз зовущим его к себе. Он нервно воскликнул:

– Где ты?! – и окончательно проснулся, заполошно озираясь. Вокруг царила убийственная пустота.

Неизвестно на что надеясь, вышел на балкончик и посмотрел на соседскую дачу. Безнадежная тишина, ни звука, ни огонька. Он обессиленно сполз на пол, прижался лбом к резным перилам и замер. Единственное, что осталось ему от их недолгой связи, воспоминания. И он вновь принялся вспоминать их последнюю встречу, закрыв глаза и представив перед собой ее нежное изменчивое лицо.

Не вынеся разочарования, с силой стукнул по стене дома. Кулак свело судорогой от боли, но он только мрачно усмехнулся, коря самого себя. В том, что Ирина сбежала, не сказав ему ни слова, был виноват только он сам. Метался, не понимая, что встретил ту единственную, ради которой стоило жить. Боялся невесть чего. Хотя не так – чего боялся, знал. По предыдущему опыту с женщинами уверился, что любую из них можно купить, если предложить достаточно привлекательную цену. А Ирина цены не имела. Вернее, он ее ей не предложил – свою жизнь, свою любовь. Поэтому она и исчезла, не захотев даже сказать ему «прости».

И ведь он чувствовал, чувствовал, что что-то не так, что нельзя уезжать, но все-таки ушел. Привык, что женщины подчиняются ему во всем. А вот эта подчиниться не захотела. И просто исчезла. Почему он решил, что женщинам нужно только одно? Сейчас те глупые мысли казались ему настолько детскими, что он не понимал, как мог так думать. Ведь уже после первого с ней разговора стало ясно, что она вовсе другая.

То отчаяние, что пронзило его, когда он обнаружил, что Ирина ушла, забыть невозможно. Казалось, из него душу вынули. Не веря себе, пробежал по всей квартире, еще не понимая, что все кончено. Увидев ту холодную записку, быстро прочитал:

«Александр! К сожалению, меня не устраивает твое предложение. Я хочу жить не так, как желает пресыщенный жизненными благами бонвиван, а так, как считаю нужным я сама. Искать меня не надо, думаю, что ты и не будешь заниматься подобной ерундой. Таких, как я, не сосчитать. Женщин много, и все они лучше меня, так что утешишься ты скоро. Уязвленное самолюбие уже лучше, чем скука. И не изображай больше Печорина – это банально. Прощай. И.К.»

Несколько минут он даже дышать не мог от невозможно острой боли и проклиная всех на свете, еще не понимая, что жизнь, по сути, кончилась.

А вот не надо было считать себя небожителем, недоступным нормальным человеческим чувствам. Все его дурацкое самомнение. Признался бы ей, что любит, глядишь, сейчас спокойно спал бы подле любимой жены, зная, что она рядом, под его рукой. Как жестоко порой шутит с нами жизнь…

Просидел так до первых лучей солнца, пытаясь заглушить терзающую душу тоску. Едва рассвело, взял полотенце и отправился на реку. Проплавав с час, вышел на берег, чувствуя мелкую дрожь во всем теле. Вытерся и сел на ствол упавшей березы. Яркая солнечная дорожка на реке напомнила ему позапрошлый год, когда таким же восходом любовалась Ирина.

Внезапно уяснив, что не один, повернулся и увидел мрачное лицо Игоря. Тот сквозь зубы бросил:

– Привет! Поговорить можно?

Александр подвинулся, освобождая место. Перешагнув через ствол, Игорь решительно сел рядом. Помолчал, собираясь с духом. Александр тоже молчания не прерывал, понимая, что ничего приятного для него не прозвучит. Наконец Игорь выпалил:

– Так это ты, значит, Людмилу ко мне в постель подсунул? Чтобы дорогу освободить? Рокировочка своего рода?

Александр коротко кивнул. Раз Люда сказала ему об этом, значит, у нее на то были свои причины.

Игорь застонал и вцепился в стоящие дыбом волосы.

– Вот, значит, как. Чужими судьбами поиграть захотелось!

Александр отрицательно мотнул головой.

– Нет. Просто влюбился. Только не сразу это понял. А когда понял, оказалось поздно.

Несколько обескураженный откровенным признанием и прозвучавшим в голосе собеседника страданием, Игорь притих. Потом убито констатировал:

– Значит, в этой истории выигравших нет. Одни проигравшие.

Александр с подозрением на него взглянул, почувствовав, как внутри вновь вздымается волна жгучей ревности.

– Жалеешь, что Ирина уехала?

Тот виновато понурил голову.

– Да нет, я жалею о другом. Но если Иринка после нашего разрыва чувствовала себя хотя бы наполовину так же паршиво, как я сейчас, то мне это поделом.

Собеседник уточнил:

– Поделом что?

Игорь удрученно сжал пальцы в кулаки и признался:

– Да то, что Люда меня вышибла. Конечно, зачем ей я! Жалкий сопляк какой-то – ни денег, ни славы. Если бы у меня хоть степень была…

Александр невольно заинтересовался:

– А будет?

Игорь вяло ответил, ни в грош больше не ставя собственные заслуги:

– Будет, куда она денется. Осенью защита. Кандидатская – это не любимая женщина, она не заявит, что ты ей не интересен.

Александр неодобрительно покачал головой.

– Женщины часто говорят не то, что думают. Тебе никогда в голову не приходило, что это она считает себя не достойной тебя? Вот твои родители ее одобряли?

Игорь был вынужден признать:

– Нет. Им Иринка нравилась. А Людмилу они чуть ли не соблазнительницей считали.

Александр наклонился, сорвал травинку и принялся задумчиво ее жевать.

– Да так не только они считали, а все. И оно так и есть. Она тебя соблазнила. Только малость не рассчитала с непривычки и влюбилась сама. Так что, по ее разумению, она пожертвовала собой, чтобы не портить тебе жизнь.

У Игоря на скулах от волнения выступили багровые пятна.

– Ты это серьезно? – он с таким мальчишеским нетерпением подскочил на импровизированном сиденье, что Александр невесело рассмеялся.

– Да куда уж серьезней. Она мне в этом сама призналась. Правда, просила тебе не говорить, чтобы не тревожить.

Игорь насторожился.

– Вы что, снова встречаетесь?! – и угрожающе повернулся к сопернику всем телом.

Александр усмехнулся этой вспышке ревности. Как в зеркале…

– Успокойся. Мы увиделись случайно и зашли в кафе. Выглядела она уж очень бледно, вот я и стал выпытывать, что случилось. У нее, кстати, никого нет.

Парень нетерпеливо вскочил и зло бросил:

– Ну что за дуры эти бабы! Что Людмила, что Ирина – одним миром мазаны! Нет, чтобы поговорить спокойно, все выяснить, нас спросить, чего мы-то хотим! Нет, они ведь самые умные, самые проницательные, все обо всех знают, и все за всех решить могут. А потом от их сверхблагородных поступков сплошные мучения! – и умчался, не выбирая дороги, перепрыгивая через встречающиеся на пути пни и коряги, явно спеша на встречу с Людмилой.

Александр с завистью посмотрел ему вслед. Что ж, есть надежда, что хотя бы у этой пары все наладится. Похоже, больше Игорь не будет слепо принимать на веру Людмилины вымыслы. А вот что делать ему, Александру? Где искать свою потерю?

Повернувшись, уставился на воду. Но солнце уже взошло, и солнечная дорожка исчезла. Отступившая было боль вернулась снова, и Александр пошел на дачу, медленно помахивая полотенцем и в очередной раз жалея о том времени, когда встретил Ирину на свою несчастную голову.

Через неделю, застряв в пробке на центральной улице, увидел бегущую мимо Людмилу. Окрикнул ее и гостеприимно приоткрыл дверцу машины. Она нырнула к нему, обмахиваясь ладошкой.

– Ну и жара! – ему показалось, что покраснела она вовсе не от жары. Небрежно спросил:

– Как дела?

Засмущавшись еще больше, она выпалила:

– Это ты сказал Игорю, что я ему все наврала?

Ну, не все, но наврала.

– Она нарочито обиделась, не в силах потушить счастливый блеск глаз:

Он теперь ко мне относится как к глупенькой маленькой девчонке!

Александр с некоторым ехидством осведомился:

– А может, ты и есть глупенькая маленькая девчонка?

Люда с блаженной усмешкой возразила:

– Ну уж нет! – И, немного погрустнев, призналась в своих сомнениях: – Ничего же не изменилось. Я – это я, а он – это он.

Александр быстро подвинул машину на освободившееся место и утешил ее:

– Конечно. И это хорошо. И не волнуйся за него – скоро придет время, и ты будешь гордиться тем, что ты жена профессора, а он – что у него такая прелестная жена.

Она с облегчением засмеялась.

– Да, умеешь ты утешать расстроенных дамочек! – И уже серьезно спросила: – А как твои поиски? Вести есть?

Он отрицательно мотнул головой.

– Нет. Никаких.

Она сочувственно помолчала. Впереди образовался просвет, и он решительно рванул туда. У поворота Людмила попросила:

– Высади меня, пожалуйста.

Подъехав к тротуару, Александр вежливо распахнул перед пассажиркой дверцу. Она помахала на прощанье ему рукой и крикнула:

– Все образуется, вот увидишь!

Вливаясь в поток машин, он безнадежно прошептал:

– Эх, если бы оно так и было! – и с откровенной злобой посмотрел на загоревшийся перед ним красный свет, будто это он мешал исполнению его желаний.

Глава девятая

Областной фестиваль по аэробике среди школьников был в самом разгаре. Громко звучала музыка, повсюду слышались звонкие детские голоса. Стоявшая за кулисами Ирина отчаянно переживала за своих питомцев. Они впервые выступали на такой большой сцене и, естественно, сильно волновались. Старались изо всех сил, но до лучших команд все равно не дотягивали. Опытным глазом она отмечала, что они то ритм собьют, то кто-нибудь споткнется. Но это и понятно – они занимаются всего год, а опыта подобных выступлений у команды и вовсе нет…

Но все же в своих ярких костюмах, купленных им ООО «Поречье», они выглядели достойно, и зрители хлопали им долго и с удовольствием. Закончив выступление, дети быстро переоделись и прошли в зал посмотреть остальные выступления. Ирина вместе с ними с удовольствием наблюдала за слаженными выступлениями других команд, отмечая наиболее интересные места.

Но вот организаторы поблагодарили участников за доставленное удовольствие и пригласили вниз, в ресторан, где для них был накрыт шведский стол.

Все было очень вкусно, и дети, никаких особых излишеств в своей скромной жизни не видевшие, бегали от стола к столу, пробуя все новые и новые деликатесы. Ирина, положившая себе пару бутербродов с красной рыбой, ждала, когда подопечные утихомирятся. Наконец, перепробовав все, что было на столах, они запросились в гостиницу.

Хотя на дворе стоял конец октября, но погода была непривычно теплая, и долго одеваться не пришлось. Накинув плащи и ветровки, они дружной стайкой выбежали из муниципального дворца культуры.

На другом этаже дворца в это же время проходило какое-то совещание и вдоль тротуара стояло много дорогих иномарок. Проходя мимо группы хорошо одетых мужчин, Ирина краем уха услышала знакомый голос, рефлекторно повернула голову и испуганно вздрогнула. Прямо перед ней в одном пиджаке стоял Александр и негромко разговаривал с высоким мужчиной в коричневой кожаной куртке. В ее сторону, к счастью, не смотрел. Накинув капюшон на низко склоненную голову и молясь, чтобы он не заметил ее в шумной толпе детей, Ирина стремительно пробежала мимо.

Добежав до остановки, осторожно оглянулась и судорожно перевела дух. Ничего подозрительного не заметила и мысленно перекрестилась. Неужели пронесло? Встречаться с Александром не хотелось, нерациональный страх перевешивал все здравые рассуждения.

Дети о чем-то ее настойчиво спрашивали, но она даже не слышала их вопросов, от пережитого потрясения мелко подрагивали колени и шумело в ушах. Наконец подошел автобус, они пестрым табором ввалились в него и отбыли в гостиницу.

Отправив ребят по номерам, Ирина, тяжело дыша, как после долгого бега, села у окна в своем одноместном номере, взятом по настоянию чтящего табель о рангах Алексея Васильевича. Конечно, она же руководитель, ей по должности положено.

Долго смотрела вдаль, на стремительно темнеющее вечернее небо, стараясь отдышаться и прийти в себя. Стиснув руки на коленях, истово надеялась, что все обошлось. Завтра она уедет домой и постарается никогда сюда больше не приезжать. Во всяком случае, в ближайшие сто лет.

Руки тряслись, и почему-то отчаянно захотелось есть. Не вынеся голодных спазмов, пошла вниз, в фойе гостиницы, купить себе шоколадку. Она давно боролась с этой слабостью – заедать неприятности сластями, но уж сегодня, после такого стресса, с чистой совестью может позволить себе плитку хорошего шоколада. Подойдя к гостиничному буфету, стала выбирать из разложенных в витрине ярких оберток что-нибудь повкуснее.

Кто-то бесшумно подошел почти вплотную. Ирина хотела отодвинуться, чтобы не мешать, но с другой стороны тоже кто-то остановился. Она подняла глаза – рядом стоял Александр. Обернувшись, увидела глядящего на нее с откровенным предупреждением здоровенного мужика. Убегать было бесполезно. При всей ее тренированной прыткости ей не уйти от двух мужчин. Да и куда убегать? В номер? И потом выдерживать осаду до утра? Ясно, что Александр не отстанет. Похоже, наступил час расплаты. Ирина приосанилась, расправила плечи и приготовилась к бою. Ей винить себя не в чем, и каяться она не собирается.

Александр властно положил руку ей на плечо, пожирая ее лицо воспаленным взглядом.

– Где будем беседовать? Пойдем к тебе в номер или поговорим в моей машине?

Ирина вздохнула. Нужно было верить своему предчувствию и не ходить сегодня на соревнования. Но как бы она оставила детей? Похоже, это судьба. А ее не объедешь. Утешив себя этой сомнительной банальностью, уныло согласилась:

– Пойдем в мой номер. – В гостинице все же было безопаснее. У нее оставалась робкая надежда, что скоро из номера его попросит горничная. Или сейчас за нравственностью в гостиницах никто не следит?

Александр насмешливо кивнул головой. В Ириной голове пронеслась суматошная мысль, что она ляпнула об этой своей тайной надежде вслух.

Зашли в номер. Сопровождающий остался внизу. У порога Ирина оглянулась в коридор и поинтересовалась, невольно оттягивая момент дознания:

– Он кто, твой телохранитель?

Александр мягко подтолкнул ее внутрь и захлопнул двери.

– Можно сказать и так. Но дело не в нем. – Замолчал, хмуро глядя на стоявшую от него на безопасном расстоянии Ирину, затем подвел к креслу и галантно усадил, оставшись стоять. Помолчал, собираясь с силами, и скованно спросил: – Почему ты сбежала?

Какой идиотский вопрос! Он что, сам не догадывается?

– А ты как думаешь? Да и какая сейчас разница?

Он побледнел и болезненно приложил ладонь к своему виску с забившейся на нем синей жилкой.

– Ты вышла замуж?

Ирина удивилась. Почему он так взволновался из-за такой ерунды? Очень хотелось соврать, но выяснить, так это или нет, труда не составит. Достаточно спросить у детей, – и они дружно скажут, что мужа у нее нет.

– Нет, к сожалению, что-то не хочется. Мужчины такие ненадежные существа…

На его лице отразилось истинное облегчение. Ирине даже показалось, что ее шпильку о ненадежности сильной половины человечества он просто не расслышал. Поставил рядом с ее креслом стул и сел, чуть наклонив голову, чтобы видеть ее глаза. Взял ее вяло лежавшую на коленях руку, и стал перебирать безжизненные пальчики.

– Как я тосковал, если б ты знала! Просто жизнь без тебя была не мила…

Ирина с недоверием посмотрела на него. В такое волшебное превращение ей просто не верилось.

Александр ответил виноватым сумрачным взглядом.

– Я сам виноват, знаю. Но неужели ты не поняла, что между нами происходило нечто совершенно особенное?

Ирина недоуменно потупила взгляд, не зная, как себя вести. Этот сожалеющий о чем-то мужчина был совершенно не похож на прежнего самоуверенного Александра. Слегка пожала плечами.

– А что особенного происходило? Извини, но если ты скажешь, что ничего подобного в твоей жизни не было, я не поверю!

Он стремительно встал, и стал ходить по маленькому номеру, напряженно вздернув плечи. Ирина тоже поспешно поднялась, чтобы он не подавлял ее своим ростом. «Хорошо бы еще на стул взобраться» – в голове стали вертеться всякие глупости. Чувство было странное, как будто она стала внезапно очень пьяной. От волнения ее пошатывало, в горле стоял ком. Сдаваться не хотелось, но в воздухе витало страшное напряжение и стало жарко, как в полдень на южном пляже. Между лопатками поползла прохладная струйка пота.

– Можешь не верить, но такого в моей жизни действительно не было! Ни до, ни после встречи с тобой! – Александр резко остановился и вплотную подошел к ней.

Пугливо отпрянув, она задела ногой острый край кровати, охнула и с излишней иронией сказала:

– Вот уж этому я ни за что не поверю!

Александр с болью посмотрел на нее, не зная, как убедить. Вспомнив, как им хорошо было в постели, решил прибегнуть к уже апробированному средству. Положа руки на ее плечи, крепко прижал к своей твердой груди и стал исступленно целовать. Ирина попыталась оттолкнуть его, но он даже не пошевелился. Она старалась рассердиться, ведь гораздо легче держать человека на расстоянии, когда сердит, но ничего не получалось. Более того, тело, будто демонстрируя хозяйке свою независимость, изгибалось и прижималось к мужчине самым непристойным образом. Вместо того, чтобы с силой его отпихнуть, она положила ладони на его грудь и, ощутив под пальцами твердость его мускулов, поняла, что ей это очень, очень нравится. Ее так напугали собственные ощущения, что она принялась с силой вырываться, понимая, что еще немного, и она горько пожалеет о своем безрассудном поведении.

Только тогда Александр понял, что что-то не так. Оторвался от нее и посмотрел в лицо. Заметил ее вспухшие губы и гневные глаза и виновато вздохнул. Нежно погладил зарумянившуюся щечку.

– Извини, ради бога. Не могу удержаться. Я сильно переоценил свои силы. Считал, что у меня железная выдержка, а сам попросту ни разу не влюблялся.

Услышав эти слова, Ирина удивленно подняла глаза и пристально посмотрела в его лицо. Александр совсем не походил на того тренированного здоровяка, каким она его помнила. Щеки ввалились, около носа пролегли резкие морщины. Он казался постаревшим и больным. Но, – отметила она помимо воли, – выглядел еще более интересным и привлекательным.

– Ты болел?

Он мрачно усмехнулся.

– Ну, можно и так сказать. Хотя заболел я тобой еще два года назад, только не понял этого вовремя. – И горячо выдохнул, пристально глядя в ее зрачки, пытаясь внушить веру в свою правдивость: – Я люблю тебя. – Он сильнее сжал ее ладони и трепетно попросил, обвевая ее лоб своим теплым дыханием: – Забудь все те глупости, что я тебе наговорил! Выходи за меня замуж!

Ирина нахмурилась. В волшебные превращения она не верила. Такие чудеса хороши только в сказках да детском кино. Неужели неудовлетворенная похоть привела к таким потрясающим результатам? Ах, если бы он вел так себя сразу, ей бы больше верилось в его слова…

Она резко освободилась.

– Нет, я впервые в жизни живу для себя. И это меня вполне устраивает. Мне не надо никаких страстей, никакой постельной лирики. Замуж я не пойду. Ни за тебя, ни за кого другого. Спасибо, нажилась, как говорят в народе.

Мужское лицо напряглось и закаменело. Стало жестким и решительным. Он с горечью произнес:

– Что ж, нечто подобное я и предполагал. Но ты же помнишь, как хорошо нам было вместе? Если поразмыслишь без обид, то поймешь, что мы обязательно будем счастливы! – Ее лицо выразило явное недоверие, и он решил действовать нахрапом: – Насколько я понял, ты учительствуешь в деревне? – Она молчала, и он требовательно встряхнул ее за плечи. – В какой? Лучше ответь сама, я все равно узнаю!

Отступив на шаг, Ирина села в продавленное кресло. Сквозь горечь прошлых встреч настойчиво взметнулись ростки надежды. Но на что? Неужели она хочет, чтобы он приехал? Но ведь это однозначно сулит ей новые разочарования.

Но он прав, узнать, кто она и откуда, не составит никакого труда. Не глядя на него, хмуро ответила:

– В Поречье. И уезжать оттуда не собираюсь. И вообще не могу понять, какое ты имеешь право решать за меня мою судьбу? Почему считаешь, что тебе все позволено?

Он стал маршировать по номеру, каждый раз запинаясь за задравшийся конец ковра. С тоской и страстью признался:

– Просто не могу больше жить без тебя. Этот год был ужасен. Я не понял себя, не оценил тебя. Понимаю, что во всем виноват сам, но от этого не легче. – Взглянул на ее замкнутое лицо и простонал: – Не знаю, как мне тебя убедить. Я тебя люблю! Если этот кошмар можно назвать любовью. Я считал раньше, что любовь симпатичное, радостное чувство, и уж во всяком случае, не думал, что буду так страдать.

Он подошел к ней, вытянул из кресла и прижал к себе.

– Поверь мне, я тебя прошу! – Он почти кричал. – Если ты уйдешь, я больше не выдержу! Это выше моих сил! Поэтому я тебя просто не отпущу. Если ты хочешь жить в Поречье, хорошо, я поеду с тобой. Если хочешь, – будем регистрироваться, если не хочешь, – не будем. Но только мы в любом случае будем вместе!

Удивленная этой вспышкой Ирина задумалась. Этот новый страдающий Александр был незнакомцем, но незнакомцем более понятным и близким, чем не озабоченный житейскими проблемами супермен. Но методы, которыми он действовал и в истории с Игорем, да и сейчас, не внушали ей доверия.

Александр посмотрел на нее, убеждаясь, что она не плод его воображения, а реальный живой человек и внезапно успокоился. Нежно провел рукой по ее голове и сказал:

– Я уже при первой нашей встрече понял, что что-то произошло, но не догадался, что. Чувство застало меня врасплох, и я просто не сориентировался вовремя. Но после нашей ночи все-таки осознал. Если бы ты не сбежала, мы бы давно были женаты и ждали ребенка. В прошлом году я не знал, что у меня так мало времени.

Ирину задело упоминание о ребенке. Она почему-то считала, что дети ему не нужны.

– Ты так любишь детей?

Усмехнувшись, Александр потихоньку стал вытаскивать шпильки из ее строгой прически.

– Нет. Я люблю тебя. А лучший способ удержать любимую женщину – завести детей. Как минимум троих. Но, если ты не захочешь, я настаивать не смогу, конечно. Не хочу тебя ни к чему принуждать.

Она попыталась отодвинуться, но он только крепче прижал ее к себе одной рукой, другой продолжая свое коварное дело. Ирина попыталась привести его в чувство, слегка ударив по руке.

– Тогда и не принуждай. Живи своей жизнью, а я буду жить своей.

Он поймал ее руку и нежно сжал.

– Извини, но это невозможно. И поверь, я сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива!

Ирина с досадой тряхнула головой, освободившиеся волосы рассыпались, волной разлетевшись по плечам.

– Но…

Ей хотелось сказать ему многое, но он, не слушая, сжал ее в объятьях, и не успела она опомниться, как лежала на кровати. Она пожалела, что не взяла двухместный номер, при соседке Александр так вести себя бы не смог. Попыталась спихнуть его с себя, но Александр даже не заметил ее жалких попыток. Зажав ногами ее бедра, быстро стянул с нее одежду. Когда он разделся сам, Ирина в пылу борьбы не заметила. Она знала о бесполезности сопротивления, но и сдаваться на милость победителя не хотела. Сознание раздваивалось, она не могла понять, чего же на самом деле хочет.

Если бы она решительно была против его домогательств, то могла бы сопротивляться серьезно – кричала бы, кусалась, царапалась. Попыталась применить несколько весьма рискованных для мужского здоровья приемов, которые хорошо знала. Но ничего подобного ей делать не хотелось. Она сама не разобралась, почему. Возможно, тело помнило запредельное удовольствие, испытанное только с этим мужчиной, и не хотело подчиняться здравому смыслу.

Александр же не смог сдержаться и сразу выгнулся дугой, едва притронувшись к ней. Но, скинув мучительное напряжение, принялся не спеша ласкать неподвижно лежащую рядом женщину. Дождался, когда она начала извиваться под его опытными руками, и только тогда снова неторопливо овладел ею, непрерывно шепча нежные слова, сладким ядом втекающие в ее уши. Ирина стонала от удовольствия, не в состоянии скрыть нарастающее желание.

После страстной любви он с силой обнял Ирину, стараясь присвоить ее стройное тело, страшась, что оно немедленно исчезнет. Но расстроенная собственной покладистостью Ирина пробормотала, что она вся потная и ей необходимо принять душ. Неохотно убрав руку, он отпустил ее, напоследок попросив не задерживаться.