Текст книги "Рокировка"

Глава шестая

Выпустил лишь на миг, увлекая в спальню. Тяжело дыша, продолжил целовать ее с нежностью и страстью, начав с губ, потом перешел на грудь, живот, спускаясь все ниже. Ирине было неудобно, даже стыдно, хотелось немедленно это прекратить, но непривычная истома волнами разошлась по телу и захватила разум. От его горячих рук тело били крохотные электрические разряды, превращая ее тело в размякшее желе. После долгих неторопливых ласк Ирина стала отвечать, закрыв затуманенные глаза, иногда с трудом открывая отяжелевшие веки и заглядывая ему в лицо.

Оно было отчаянно напряжено, черты так искажены, что казалось, будто его кто-то пытает. Все его члены закаменели, Александр старательно и равномерно дышал, стараясь совладать с взбунтовавшимся телом. Она не понимала, почему он так тянет. Ведь ему очень тяжело, это видно. Не выдержав сладкой муки, Ирина сама попросила его: – «Александр, пожалуйста…». С вздохом облегчения он вошел в нее, и вдруг для нее все исчезло. Наслаждение было настолько острым, что она опомнилась только тогда, когда он тихо лег рядом. Ей даже показалось, будто она кричала от восторга.

Неужели она действительно кричала? Ничего подобного в ее жизни прежде не бывало. Игорь хотя и пытался делать так, чтобы ей было приятно, но не слишком в этом преуспевал. А может, они просто не подходили друг другу? Ирина не верила себе. Никогда прежде ей не доводилось до такой степени терять контроль над собственным телом. Теперь она поняла, почему некоторые из ее знакомых душу готовы были продать, лишь бы удержать какого-нибудь неприметного с виду парня.

Но тело было так разгорячено, что насыщения не было. То же испытывал и Александр, снова крепко обнявший Ирину, и все началось сначала. Снова его губы и руки затягивали ее в пучину неизведанных ощущений. После опустошающего наслаждения Ирина тут же уснула, не успев даже подумать о том, как хорошо было бы принять душ.

Но Александр уснуть не смог. Перенесенное наслаждение было непомерным и отговориться длительным воздержанием было бы врать самому себе. Но и правде в глаза смотреть не хотелось. Решив, что утро вечера мудренее, лег поближе к Ирине, положил руку на ее талию, ощущая во всем теле небывалую легкость и удовлетворение, вытянулся во весь рост и задремал, уплывая в невесомость.

Ирина проснулась от непривычного томительного чувства и странной жажды. Чего-то отчаянно хотелось. Но вот чего? Не могла понять себя. Резко открыла глаза и встретила напряженно-изучающий взгляд Александра.

– С добрым утром, милая! – голос звучал ласково, с легкой хрипотцой.

Ирина подумала, что так он разговаривает по утрам с каждой своей любовницей, и ей стало горько. А безразличное «милая» – просто чтобы не перепутать имена.

Он вновь принялся ее целовать в розовую со сна щечку. Поцелуи, постепенно спускаясь ниже, становились все требовательнее, и тело Ирины, помнившее вчерашнее запредельное удовольствие, стало отвечать, невзирая на неудовольствие хозяйки. Сознание раздвоилось. Одна часть хотела, чтобы это немедленно прекратилось, другая – чтобы не прекращалось никогда. От биения сердца, казалось, лопнут вены. Кровь пульсировала везде, куда дотрагивался Александр. Ирина сама притянула его к себе, и он внял ее молчаливой просьбе.

Когда все закончилось, Ирина с испугом ждала какой-нибудь бестактности, но он, укрыв ее одеялом, шепнул только «отдохни». Встал и, не одеваясь, вышел. Ирина уже видела его крепкое тело, но сейчас оно показалось ей еще мощнее, чем прежде. Послышался шум воды. Минут через пять он крикнул: «Ванная свободна».

Стараясь забыть о том, что произошло, Ирина приняла душ, почистила зубы, беспокойно размышляя, когда же он уйдет, и уйдет ли вообще. Похоже, что проблемой своевременного ухода на работу он не озабочен. Да уж, хорошо быть боссом. Нерадостно прикидывая, что бы такое выдумать, чтобы остаться одной, побрела на кухню.

Там уже приятно пахло кофе. Александр озабоченно рассматривал пустую хлебницу. Посмотрев на бледное лицо Ирины, нахмурился, но спросил о пустяках, давая ей время прийти в себя, прежде чем начать серьезный разговор:

– Здесь есть рядом место, где можно купить свежих булочек на завтрак? Пряников или вафель? В крайнем случае, хоть сыру с колбасой?

Ирина махнула рукой в сторону окна. В голове мелькнула ироничная мысль: неужели сейчас пошлет ее за продуктами, как домработницу? А что, наверняка! По его мнению, это должно входить в ее обязанности. Ночью ублажать в постели, днем обеспечивать бесхлопотную комфортную жизнь.

– В соседнем доме есть хлебный магазин. Вернее, раньше он был только хлебным, а сейчас там продается всякая продуктовая всячина.

Александр быстро вышел в прихожую, говоря уже на ходу:

– Хорошо, сейчас схожу за провиантом.

Не успел он захлопнуть дверь, как зазвонил телефон. Ирина поежилась. Наверняка опять кто-нибудь из друзей Игоря. Объяснять, почему он не живет в собственной квартире, было очень неприятно. Робко подняла трубку.

– Алло! – Ирина сразу узнала звонкий голос Аллы Васильевны и обрадовалась. – Ирочка, это вы? У меня для вас новость, уж и не знаю, хорошая или плохая. Видите ли, совещание перенесли на месяц позже, и я в город на этой неделе не приеду. – У Ирины от ужаса по спине побежала холодная струйка озноба. – Но вы не расстраивайтесь, сегодня наш председатель, то есть по-теперешнему президент нашего ООО, – тут Алла Васильевна снова жизнерадостно захихикала, радуясь округлости смешного слова, – едет в город на своем УАЗике, и с удовольствием заедет за вами. Сколько у вас вещей?

Ирина уточнила пересохшим ртом:

– Семь сумок. Мебели нет, громоздких вещей тоже.

Алла Васильевна так уверенно заявила, что у Ирины возник перед глазами решительный взмах ее руки, сметающий с дороги все препятствия:

– Ну, это ерунда, мелочь, в УАЗик влезет. Мы не нарушили ваших планов? – Алла Васильевна внезапно забеспокоилась, впервые подумав о возможном отказе.

Ирина горячо ее заверила:

– Нет, что вы! Наоборот, вы меня ужасно выручили. Спасибо!

Директриса успокоено продолжила:

– К сожалению, сам Алексей Михайлович не знает, во сколько конкретно сможет за вами заехать. Но говорит, что от трех до пяти – точно. Где-то после обеда будьте дома, хорошо?

Ирина запрыгала от нетерпения, поглядывая на дверь. Вот-вот должен был вернуться Александр.

– Да, конечно, буду ждать!

Почувствовавшая облегчение от так удачно проведенных переговоров Алла Васильевна громогласно попрощалась:

– Ну тогда до встречи! С нетерпением ждем вас сегодня!

Ирина потрясла головой, пытаясь унять звон в ушах от хорошо поставленного и натренированного голоса учительницы, положила трубку и вздохнула. Как повезло, что Александр ушел! Этот разговор, как ни маскируйся, вызвал бы слишком много вопросов. Теперь еще одна проблема – как вынудить его уйти из дома после обеда, не вызывая подозрений? Решила пока ничего не предпринимать, может быть, повезет еще раз, и он уедет по делам.

Александр вернулся минут через десять с массой вкусных вещей. Здесь были хрустящие круассаны, нежные булочки с медом и маком, мягчайшие пряники с начинкой и любимые Ириной сливочные вафли.

– Все самое свежее, мне пришлось немного подождать, пока разгрузят машину с выпечкой, зато смог выбрать все, что хотелось. Некоторые плюшки были еще горячими, когда я их брал с полки.

Они не спеша позавтракали. Ирина проглотила пару вафель и выпила чашечку кофе с молоком, и этим ограничилась. Зато он ел за десятерых. В конце завтрака на подносе осталось всего несколько пряников и пара булочек, хотя он принес массу еды.

Позавтракав, Александр помог ей прибрать на кухне и спросил:

– Чего бы тебе сегодня хотелось?

Его глаза так сладострастно блестели, что Ирина невольно предложила, не желая оставаться с ним наедине:

– Может, пойдем погуляем? Здесь недалеко очень миленький скверик. Я так давно в нем не была.

Он послушно встал.

– Переодеваться не будешь?

Она оглядела свой скромный наряд. Черные, обрезанные до колен джинсы и синяя футболка, на два размера больше, чем нужно, – вполне приличный вид для городских улиц. На нем же был строгий деловой костюм цвета голубиного крыла, со светло-серой рубашкой. Хорошо хоть, что галстук он снял и небрежно засунул в карман.

– Нет, мне переодеваться не нужно, в отличие от вас. – Хотя называть его на «вы» после прошедшей ночи отдавало изрядным ханжеством, пересилить себя и сказать ему слишком близкое «ты» не смогла. – Сардонически усмехнувшись, заметила: – Странную мы с вами составляем пару, не находите?

Александр легко понял скрытый подтекст. Но сделал вид, что все в порядке.

– Переодеваться нужно ехать домой, я ведь сюда сразу из деловой поездки, не заезжая на квартиру. Что-то неспокойно на душе, не пойму, почему? – он с подозрением посмотрел на Ирину.

Она невольно покраснела, но постаралась как можно легкомысленнее направить его мысли в другую сторону. Улыбнувшись фальшивой голливудской улыбкой, слащаво проворковала:

– А может, это любовь? Вы же не разу не влюблялись, вот и беспокойно с непривычки. – И тут же чуть все не испортила: не удержавшись, по-детски хихикнула над своими артистическими усилиями.

К ее удивлению, Александр не засмеялся, а озадаченно пожал плечами, странно на нее посмотрев.

Они степенно, под ручку, как давно женатая пара, дошли до маленького сквера. Сели подальше от входа на узкую скамейку, выкрашенную в слишком яркий зеленый цвет, резко контрастирующий с окружающим запустением. Кругом цвели кусты одичавшей, нуждающейся в обрезке старой сирени с корявыми, почти черными от возраста стволами. На газонах, заросших пыреем, изредка алели головки невесть как пробившихся к солнцу тюльпанов. Было тихо, сладковато веяло запахами начинающегося лета.

Ирина с затаенным интересом искоса взглянула на красивый профиль спутника.

В это время Александр оторвался от созерцания пчелы, гудящей над кистью сирени в опасной близости от него, и тоже посмотрел на Ирину. Ее охватил жар. Она никогда не видела в мужских глазах такого откровенного вожделения. Он совершенно не скрывал своих чувств. Кровь бросилась ей в лицо, она поспешно отвернулась на шум, внезапно раздавшийся у входа.

В тихий сквер зашла шумная полупьяная компания. Две развязные девицы в супер коротких юбчонках курили, посыпая все вокруг пеплом, и громко матерились. Возможно, пытались изобразить из себя крутых, все повидавших особ. Три юнца толпились рядом и бесстыдно лапали девиц, отчего те игриво взвизгивали.

Нахмурившись, Ирина неохотно встала.

– Пойдем отсюда.

Испугалась? – Александр был подчеркнуто спокоен.

– Да нет. Просто противно.

– Как хочешь. – Он поднялся, взял ее под руку, и они пошли к выходу.

Проходить пришлось по аллее мимо разгульной компании. Хорохорившиеся перед своими спутницами юнцы тут же окружили их, не давая пройти.

– Закурить есть? – Вопрос был привычный. При любом ответе следовала драка. Парни были уверены в своем превосходстве. Еще бы – трое на одного.

Александр насмешливо усмехнулся, отодвигая спутницу назад и прикрывая ее плечом.

– Не курю, и вам не советую. Здоровье надо беречь. А если бы и курил, таким сосункам, как вы, никогда бы закурить не дал. Просить сначала научитесь!

– Ах, так! – Посыпались гнусные оскорбления, и парни гурьбой ринулись в драку, бестолково размахивая кулаками.

Ловко уклоняясь от ударов, Александр быстро вырубил двоих и остался с одним устоявшим на ногах противником. Тут девицы, дико завопив, бросились на него. Этого он не ожидал, и был вынужден отступить на шаг, поскольку женщин никогда не бил. Одна из них, пользуясь порядочностью мужчины, попыталась, дико визжа, ткнуть ему в лицо горящей сигаретой. Тогда стоявшая чуть сзади Ирина стремительно повернулась и нанесла ей удар ногой в бок. Девица отлетела в сторону, свернулась клубочком на газоне и мирно затихла. Другую ударила в челюсть крепко сжатым кулаком. Этого тоже оказалось достаточно. С размаху шлепнувшись на скамейку, та замерла без движения.

Усмехнувшись и покачав головой, Александр хотел стукнуть последнего из нападавших, но тот, завопив: «Все, я пас», удрал подальше от опасной парочки.

Подождав, пока все лежавшие не начали шевелиться, Александр снова взял Ирину под руку и предупредил:

– Вам крупно повезло, что вы без оружия. В противном случае я вам нападения так легко бы не спустил. Так что считайте, что счастливо отделались!

Это прозвучало с такой явственной угрозой, что даже у Ирины по спине пробежал опасливый холодок.

Выйдя из сквера, Александр с уважением спросил у спутницы:

– Где ты научилась так драться? В тебе действительно бездна скрытых достоинств.

Брезгливо отряхивая руки, она ответила:

– Давно, еще в тогдашнем доме пионеров. Мне удалось года два потренироваться в секции самозащиты, пока она была бесплатная.

Слова: «пока она была бесплатная», о многом сказали мужчине. Вечное безденежье, и малые поэтому возможности. Но все же ей удалось научиться многому, гораздо больше того, что знают и умеют дети из обеспеченных семей. Он с невольным уважением посмотрел на ее тонкие черты лица. Они были спокойными и очень, очень печальными.

Ему ужасно захотелось защитить от жизненных невзгод эту необычную девушку. Так, чтобы больше никто не посмел принести ей даже малейшую боль.

Пришли домой, сели на диван в большой комнате. Александр обнял Ирину, чтобы утешить так, как умел, но тут из прихожей раздался необычный переливчатый трезвон. Чуть слышно чертыхнувшись, вышел, вынул из висевшего в шкафу пиджака мобильный телефон и нажал кнопку. Недовольно о чем-то поговорив, стал собираться, сурово насупившись.

– Ирина, мне нужно срочно идти. Управляющий просит приехать, возникло важное дело, которое он не может решить сам. Постараюсь вернуться побыстрее. Нам нужно серьезно поговорить. Не скучай!

Ирина с трудом удержалась, чтобы не выдать охвативший ее восторг. Теперь она сможет беспрепятственно уехать! С милой улыбкой проводила его до двери, напряженно твердя про себя: скорее, скорее уходи!

Он взялся за дверную ручку, но открывать не стал. Постоял, наклонив голову, прислушиваясь к себе. Душа ныла, непонятно чего требуя. Ирина замерла, стараясь не дышать, сердце принялось биться болезненными неровными толчками. Александр задумчиво сказал, впившись в нее внимательным взглядом:

– Почему я так странно себя чувствую? Не понимаю, в чем дело, но ужасно не хочется идти. Какое-то мерзкое чувство. Может, я забыл что-то важное? Никогда со мной такого не бывало. Просто ноги не несут!

У Ирины от ужаса задрожали коленки. Вдруг действительно останется? Это будет крахом всех ее надежд. Рассудительно посоветовала, пряча глаза:

– Будьте осторожнее за рулем, а лучше возьмите такси. Не спешите. – Изо всех сил старалась, чтобы голос звучал как обычно.

– Ладно. – Ему не нравилась ее чопорность, но он решил оставить все выяснения на потом. Гораздо больше его беспокоила почти неуловимая, но явственно им слышимая фальшь в ее голосе. Он с подозрением посмотрел на нее. – Ты никуда сегодня не собираешься?

Ирина по старой детской привычке скрестила пальцы и подозрительно порозовела.

– Нет, конечно. Куда?

Александр еще помедлил у дверей, пристально глядя на Ирину. Она постаралась не показывать своего волнения, сделав равнодушное лицо, но чувствовала, как предательская краска все сильнее и сильнее заливает лицо и шею.

Пожав плечами, удивляясь своей странной реакции, Александр скомандовал, не сомневаясь в исполнении своего приказа:

– Скоро вернусь, без меня никуда не ходи! – наклонился, быстро поцеловал ее и вышел.

Ирина помедлила, неожиданно поняв, что уезжать ей уже не хочется. Она жаждала его сильных рук и той особой, окутавшей все ее существо нежности, которую любовник подарил ей прошлой ночью. Может быть, остаться? Вдруг у них получится что-то хорошее? Но, вспомнив его слова о женщинах, в длинном ряду которых невольно оказалась, и ожидающей ее награде за верную службу, невесело посмеялась над своей наивностью.

Быстро написала прощальную записку, оставила на кухне, на видном месте. Зайдет – сразу увидит. Вытащила приготовленные вещи в коридор и твердо захлопнула за собой дверь, обрубая хвосты старой жизни.

Стремительно спустилась вниз, села на скамеечку у входа, молясь про себя, чтобы ни одна из пенсионерок не вздумала посидеть рядом. Свидетели побега ей вовсе ни к чему. Поминутно взглядывая на дорогу, нервничала все больше. Если Алексей Михайлович приедет позже, чем вернется Александр, уехать не удастся. Погрузить вещи в машину так, чтобы он ничего не заметил, нереально. А Александр никуда ее не отпустит, это она чувствовала. Нечего и пытаться.

Заметив подъезжающий к дому видавший виды УАЗик, стремительно вскочила и кинулась к приятному мужчине средних лет, сидевшему за рулем.

– Вы Алексей Михайлович? – Ирина от радости с трудом перевела дыхание.

Александр кивнул, с интересом глядя на ее разгоряченное лицо. Ирина стремительно, ничего не говоря, помчалась в квартиру и вынесла на площадку свои сумки. Поднявшийся следом за ней водитель молча стал помогать. Вещи в машину погрузили за пару минут. Оставив на кухонном столе рядом с запиской ключи от квартиры, Ирина бросилась вниз, перескакивая через несколько ступенек. Даже не кинув на дом, в котором прожила столько лет, прощальный взгляд, проворно заскочила в машину. Беззвучно захлопнула дверцу, стараясь не привлекать внимания соседей, и Алексей Михайлович вывел УАЗик на проезжую часть. С интересом разглядывая странную пассажирку, насмешливо заметил:

– Вы так торопитесь, будто за вами все черти гонятся.

Ирина без остановки вертела головой, кого-то испугано высматривая. Опомнившись от его слов, приосанилась и постаралась принять уверенный вид.

– Что? Гонятся? Нет, конечно! – и нервно хихикнула.

Но все ее смятенное поведение говорило об обратном. При появлении каждой черной иномарки она ныряла вниз, якобы поправляя босоножки, и старалась вжаться в сиденье так, чтобы с дороги ее нельзя было заметить. Успокоилась лишь тогда, когда автомобиль выехал на загородное шоссе.

Еще раз глянув вокруг, удостоверилась, что все в порядке и сконфуженно посмотрела на водителя.

– Извините, пожалуйста! Я, кажется, даже не поздоровалась с вами и не представилась. – Стесненно улыбнувшись, проговорила: – Я Ирина. Вы не обижайтесь на меня, просто я немного нервничаю. Но ведь это и понятно: я начинаю новую жизнь.

Глава седьмая

Алексей Михайлович остановился перед симпатичным, хотя и немного обтрепанным коттеджиком. Ирина удивилась. Она никак не ожидала, что обещания, данные директрисой, окажутся явью и у нее в самом деле будет свой дом. Управляющий, откровенной ухмыляясь ее несколько ошарашенному виду, быстро затащил внутрь ее пожитки. Но не ушел, как она ожидала, а повел по домику, с гордостью показывая три комнаты, просторную кухню, вместительную прихожую и веранду.

Пока они путешествовали по дому, появилась директриса. Она Ирине понравилась – крупная, импозантная, нестандартно для деревни одетая в красный брючный костюм, она с веселым блеском в глазах предупредила Ирину:

– Очень рада твоему приезду, Ирина! Правда, должна сразу тебя предупредить – у нас тебе покоя не будет. Уж больно ты хорошенькая, а у нас парней много, а девчонок мало. Девчонки после школы в город уезжают, а парни остаются. Так что ты для них весьма лакомый кусочек. Так что будь поосторожней.

Эти речи не слишком понравились управляющему. Чуть склонившись к девушке, он пообещал:

– Не бойтесь, Ирина! Я вас в обиду не дам!

На что Алла Васильевна весело парировала:

– Не увлекайтесь, мой дорогой! Помните, что вы уже пристроены, а Ирина, кстати, для вас слишком молода!

Алексей Михайлович чуть сконфужено хмыкнул, а директриса, задорно подмигнув Ирине, потащила его прочь, говоря на ходу:

– Ну, мы пойдем, не будем тебе мешать! Устраивайся!

И, усевшись в машину, они быстро крылись из глаз. Ирину заинтриговали странные отношения между этими весьма приятными людьми. Что они не женаты, видно было сразу, но тогда кто они? Ведь не любовники же, в российских деревнях такое не приветствуется.

Она еще раз оглянулась вокруг. Какая красота! Почти сразу за коттеджем начинался сосновый бор. Воздух был удивительно чистым и сладким от цветущих вокруг цветов. Ирина подумала, что попала в волшебную сказку.

Очень захотелось есть, скорее от переживаний, чем от дороги, ехали они всего ничего – меньше часа. Без особых проблем добралась до деревенского магазина по деревянным мосткам, проброшенным почти по всем нешироким улочкам, как спасение от весенне-осенней распутицы. Их не было только на центральной площади перед школой, поселковой администрацией и правлением ООО «Поречье», где был положен полноценный асфальт.

Что предупреждение Аллы Михайловны было не пустым звуком, выяснила тут же. Перед входом в магазин толпилось человек шесть крепких деревенских парней, одетых кто во что горазд – от кирзовых сапог и рабочих комбинезонов до вполне приличных брюк и ботинок.

Один из них, невысокий и коренастый, в замызганной защитного цвета куртке, заметив ее, воскликнул: Ух, какая куколка! – и нахально обнял за плечи. В нос ей ударил резкий запах пива, который она вообще не терпела. Когда он наклонился с явным намерением поцеловать, она безжалостным ударчиком отправила его в аут и, перешагнув через лежавшее у ног скорчившееся тело, хмуро посмотрела на глазевших на них во все глаза парней. Решительно двинулась через небольшую толпу, разрезая ее, как небольшой военный корабль.

Стоявшие в очереди бабы одобрительно зашумели.

– Молодец девка! А то Петька вовсе стыд потерял! Охальник, каких мало! А ты, ежели он еще полезет, не стесняйся, наподдай ему так, чтобы мало не показалось!

Ничего не обещая разгоряченным бабенкам, Ирина купила хлеба, чаю и сушек и быстро ушла, даже не обратив внимания на то, с каким уважением перед ней расступились деревенские парни.

На кухне, оснащенной газовой плитой, электрочайником и почтенных лет холодильником, выпила чаю и снова, на этот раз не спеша, прошла по коттеджу, обставленному не новой, но вполне добротной мебелью, и большому приусадебному участку, засаженному большими плодовыми деревьями и разнообразными кустарниками. На многих уже поспели ягоды и она съела пригоршни две, с восторгом смакуя их нежный вкус.

В этот же день принялась за уборку. У домика оказался свой, весьма нелюдимый, характер. Но это и понятно – он встречал и провожал своих временных жильцов без особых эмоций, здесь все равно никто надолго не задерживался. Стараясь придать ему что-то свое, на следующий же день попросила у директрисы кисть и краску и перекрасила облупившуюся веранду и сделала ремонт внутри. Конечно, не все получилось так, как хотелось, все-таки она не штукатур-маляр, но обновленный домик стал относиться к ней гораздо приветливее, чем раньше.

Неделю прожила спокойно, наслаждаясь тишиной и покоем. Но в ночь на понедельник проснулась от подозрительного шума в коридоре. Первой мыслью было: воры! Но, окончательно проснувшись, засомневалась: что тут у нее красть? Казенную кровать? Осторожно вылезла из постели, накинула лежащий на стуле легкий халатик и, прихватив том большой советской энциклопедии, оставшийся от предыдущих поколений учительниц, бесшумно прокралась за двери.

Ждать пришлось недолго. В комнату на цыпочках вошел плотно сбитый парень и прямым ходом отправился к кровати. Отметив, что парень, видимо, не раз бывал в коттедже, раз так хорошо ориентируется в помещениях, Ирина хладнокровно опустила на его макушку увесистый том энциклопедии. С нехорошей усмешкой подумала: этого типа чем не бей, умнее он не станет.

Энциклопедия подействовала не хуже кирпича. Не издав ни звука, парень кулем свалился к ее ногам. Включив свет, Ирина увидела подтверждение своей догадки, на полу валялся все тот же Петька. Ухватив его за ноги, вытащила на улицу и исключительно из человеколюбия вылила на него ведро ледяной колодезной воды.

Очухавшийся парень долго моргал, пытаясь осознать, где он. Наконец, что-то сообразив, недовольно укорил:

– Ох и безжалостная же ты! До тебя девки были куда сговорчивее.

Ирина поняла, откуда такое знание местности.

– А я вот не сговорчивая. И больше ко мне соваться не советую, не то плохо будет!

Петька потер пострадавшую головенку и с трудом встал на ноги, пошатываясь то ли от воздействия большой умной книги, то ли от добротной дозы принятого предварительно самогона.

– Не хочешь, значит? А жаль. Я хороший любовник. Может, все же попробуем?

Ирине не верилось, что это она глубокой ночью стоит полуголая во дворе с незнакомым парнем и слушает о его мужских достоинствах. Это было совершенно нереальным, и она засомневалась, не сон ли это. От леса веяло нежным умиротворением и воздух был так чист и прозрачен, что она и вовсе уверилась, что вот-вот проснется и окажется, что ничего этого и в помине не было.

Но Петька, попытавшийся ее обнять подрагивающими ручонками, наглядно доказал, что он вовсе не сновидение. Чертыхаясь, Ирина вытолкала рьяного поклонничка за высокие ворота, закрыла их и, зевая, вернулась в дом. Снова крепко заснула, убаюканная тишиной и избытком кислорода.

Она еще спала, когда за окном раздался истошный вопль:

– А ну вставай, паршивка!

Ирина с недоумением открыла глаза. Она даже не поняла, мужской то был голос или женский. Быстро встала, и, натянув джинсы с футболкой, хотела выйти во двор, но незваный гость, или вернее, гостья, уже вломилась к ней в спальню.

– Вот шлюшка! Заманивает к себе парней, а потом их по башке бьет! Я тебе сейчас сама как следует наподдам!

И растрепанная, явно с перепою бабенка угрожающе двинулась на нее. Ирина не стала дожидаться выполнения угрозы. Быстро подскочив к гостье и морщась от мерзкого перегарного запаха, вывернула ей руку. Благодаря свою спортивную выучку, позволившую справиться с неслабой агрессоршей, выволокла ту во двор. Бабенка визжала и лягалась, пришлось вывернуть ей руку посильнее, и та тяжело шлепнулась на колени, матерясь во все горло. Ирина почему-то тоскливо подумала: если бы с ней рядом был Александр, ничего подобного бы не было.

Пока она раздумывала, что ей делать с буйной посетительницей, во двор решительно зашли управляющий, директриса и молодой парень в милицейской форме.

– Что, Дуська, опять неймется? – голос Аллы Васильевны был ничуть не хуже голоса карающего прокурора.

Увидев вошедших, бабенка вздрогнула и принялась визгливо жаловаться:

– Она моего Петьку чуть не до смерти пришибла!

На что Ирина утешающе пообещала:

– А полезет еще раз, то и до смерти пришибу. Жалеть не стану, не бойтесь. – Ей не хотелось изображать из себя крутую особу, но приходилось.

Алексей Михайлович подхватил:

– Правильно, его давно уже надо уму-разуму научить! Может, мне его уже выпороть пора? И тебя заодно?

Дуська немного подумала. Представив эту не слишком приятную процедуру, сменила тон на лебезяще-просительный:

– Ой, не буду больше, не буду!

Молодой лейтенант с досадой сказал:

– Учти, дуреха, если ты еще раз ворвешься в чье-нибудь жилье, то хозяева тебя и прикончить имеют право. И ничего им за это не будет. Закон теперь такой.

Ирина передернулась. Как-то не так она представляла себе свое учительство. С разочарованием спросила:

– И что, теперь всегда так будет?

Начальники дружно кинулись ее утешать, маша рукой милиционеру, чтобы увел со двора эту злосчастную Дуську. Слаженность их движений рассмешила Ирину и она уже с юмором рассказала им о своем ночном приключении.

Почесав в затылке, управляющий сказал:

– Ладно, пойду потолкую с этим любвеобильным Петькой. Слово даю, к вам никто больше не полезет.

И ушел, а обеспокоенная директриса предложила:

– Может тебе у меня пожить? Места хватит, у нас у всех интеллигентов в селе коттеджи одинаковые, построенные при советской власти по типовому проекту.

Ирина отказалась. Она сюда не для того приехала, чтоб по чужим хатам скитаться. Немного посетовав на местные нравы, директриса ушла, а на Ирину почему-то навалилась тоска. Ей захотелось сильного мужского плеча рядом и чувства защищенности. Хоть немного в жизни если не счастья, то хотя бы благополучия. В душе снова возникло что-то, похожее на сожаление, но Ирина быстро заглушила бесполезные мысли.

Вышла в сад, глубоко вдохнула свежий утренний воздух, но прежнего покоя и умиротворения, что возникло у нее по приезде, как не бывало. Видимо, в ее жизни нет места волшебным сказкам.

Начальники свое обещание сдержали и больше к ней никто не приставал, если не считать робких ухаживаний деревенских парней.

Лето кончилось очень быстро. Начались школьные занятия. В селе катастрофически не хватало учителей, и каждый из имеющихся замещал кого-то из отсутствующих. Ирине пришлось вести не только русский и литературу, но и физкультуру, так как она в свое время занималась в разных секциях и могла показать задаваемые упражнения своим ученикам, музыку, поскольку имела музыкальное образование, и даже историю, поскольку преподавать ее больше было просто некому.

Но ей это было по душе, не оставалось время на уныние. Как ни странно, но ей досаждали мысли не об Игоре, с которым она прожила три года, а об Александре, пробывшим с ней каких-то пару дней. Это было необъяснимо, и она все чаще задавалась вопросом, что было бы, если б она осталась? Хотя и без гаданий на ромашке ясно: жила б в подаренной им квартире, ездила на собственной машине и не могла себя уважать, отчаянно жалея, что согласилась на его деловое предложение.

В общем, сейчас у нее все было хорошо. Главное – она ни от кого не зависела. Это внушало уверенность в завтрашнем дне, а именно этого ей всегда не хватало для душевного равновесия.

Из всего учительского коллектива ей по духу ближе всех была директриса. Жила она одна. Ее муж, с которым они приехали в Поречье лет пятнадцать назад, давно сбежал обратно в город, к мамочке, не в состоянии освоить трудную науку ведения собственного хозяйства, а Алла Васильевна осталась, не захотев обитать в одной квартире со свекровью.

Ее связывали непростые отношения со старым холостяком Алексеем Михайловичем. Но сколько она не пыталась, по ее выражению, его окучить, ничего не получалось. Как-то после очередного афронта она горестно пожаловалась Ирине:

– Он осторожный, как заяц! Неужели я столько лет потратила напрасно?

В голосе начальницы звучало такое страдание, что сочувствующая ей всей душой Ирина каверзно предложила:

– А вы его скомпрометируйте!

Алла Васильевна в сердцах вскричала:

– Да как это? Его же не поймаешь!

Хихикая, Ирина посоветовала:

– А как в водевиле. Пригласите его домой и устройте так, чтобы он сел в какую-нибудь гадость типа солидола. И быстренько с него штаны снимайте, конечно, только для того, чтобы солидол отстирать, пока не въелся. А поскольку, снимаючи, вы тоже вымажетесь, то и вам раздеться придется. А в это время пусть из соседок кто-нибудь зайдет. Лучше по-свойски, без стука, чтобы он спрятаться не успел. И все…