Текст книги "Мифологическое драконоведение"

 
Тут, с третьего раза,
метнувшись на недруга,
червь огнедышащий,
бич смертных,
поверг на землю
вождя державного —
клыки драконьи
вонзились острые,
ядоточащие
воителю в горло,
и кровь потоком
на грудь излилась!
 

Однако Виглаф тут же поражает дракона.

 
…в руке опаленной
клинок сжимая,
уцепил не в голову
гаду, но ниже
вонзил оружие,
ужалил в горло
змея зломерзкого —
вошло железо
в плоть огненосную,
сникло пламя,
дыханье драконье;
Беовульф свой охотничий нож
…из ножен выхватил
и острым жалом
вспорол утробу
огневержителя, —
сдохло чудище.
 

Но Беовульф чувствует, что яд от укуса дракона все глубже проникает в его тело.

 
…набухли раны,
следы драконьих
клыков на шее,
горя, смердели,
и грудь покрылась
глубокими язвами —
яд змеиный
въедался в тело[148]148
  Беовульф. Библиотека всемирной литературы. Т. 9 / Пер. с древнеангл. В. Тихомирова. М.: Художественная литература, 1975.


[Закрыть].
 

«Опустившись подле него на колени, Виглав снял с Беовульфа золотой шлем и склонился, чтобы выслушать его волю. Следуя приказу повелителя, он отправился в драконово логово и вскоре вернулся с целой охапкой гривен и украшенных драгоценными каменьями мечей. Сложив это добро подле короля, он склонился, чтобы выслушать новые приказания Беовульфа. К тому времени к ним приблизились их спутники. Виглав окинул их презрительным взором и промолвил, кивнув на дымящийся труп чудовища: “Бросьте это в море”.

И пришлось его малодушным соратникам, согнувшись в три погибели под тяжестью ноши, ругаясь на чем свет стоит, дотащить окровавленную тушу до обрыва и столкнуть ее вниз. Летя с кручи, дракон извивался, как живой, крылья его хлопали, но взмахи их были бессильны и бесцельны. Но вот он ударился о выступ скалы и рухнул в прибойную волну. Вода в том месте почернела, окрасились черным и омываемые ею утесы, но вскоре неустанно набегающие на берег волны совершенно смыли ту черноту. Вернувшись к королю, воины еще застали его живым, но только какие-то мгновения. Беовульф умирал, отравленный драконовым ядом. Перед смертью он снял с себя королевскую гривну, бывшую у гаутов символом власти, и собственноручно надел ее на Виглава. Затем глаза его закрылись навсегда. Князья почтили память почившего короля так, как приказал им Виглав, следуя воле самого Беовульфа; перенесли тело его к месту сожжения на железном щите, разложили громадный костер, развесив на поленьях принадлежащие погибшему шлемы, щиты и кольчуги. Высоко взметнулось пламя погребального костра, обратив тело витязя в пепел. Следуя предсмертной воле короля, народ сложил подле бывшего драконова обиталища еще один каменный курган, такой высокий, что он издали был виден попадавшим в те края мореходам. Туда перенесли драконов клад, и остались те сокровища лежать под куpганом, столь же драгоценные и бесполезные для людей, как прежде были для змея, так как было сокровище проклято»[149]149
  Купер Б. После потопа. Ранняя история Европы. Христианский апологетический центр. Симферополь, 1997.


[Закрыть].

По этому поводу Питер Дикинсон считает: «…похоже, что здесь мы имеем дело с описанием одного из некогда признанных способов убиения дракона, хотя события тут пошли не совсем так, как задумывалось. Критиков озадачивает стремление Беовульфа сразиться с драконом один на один, хотя позже Виглаф упрекает воинов за неоказание помощи конунгу, находящемуся в смертельной опасности. Однако было бы совершенно бессмысленно являться к логову дракона с целой толпой воинов – дракон никогда не выйдет к толпе. Его нужно было выманить наружу с помощью человека, оснащенного специальными средствами защиты. Отсюда железный щит и боевой клич. Затем дракона следовало атаковать с фланга, сделав это до того, как он выйдет из пещеры настолько, что сумеет взлететь.

Когда поэт описывает монстров, в особенности последнего из них: огнедышащего драка, он делает это с чувством глубокого отвращения и гнева. Иногда он прибегает к христианским понятиям – Грендель и его мать предстают как потомки Каина, враги Бога, вечные изгои. Но преобладающее чувство – саднящей раны. Дракон мерзок, ужасен, чудовищен. Для поэта и его аудитории он вовсе не был вымыслом или поэтической фантазией. В воинах, сидевших в зале и внемлющих барду в зыбких огнях и тенях горящих светильников, при этом просыпалось уже, возможно, забытое ощущение кошмара, некогда пережитого их предками, – ужаса, который некогда был и кровав и реален»[150]150
  Дикинсон П. Полет драконов. Оригинальное издание. Paper Tiger, 1999 / Пер. с англ. Ю. Канчуков, 2003.


[Закрыть].

Позволим себе согласиться с мнением Б. Купера: «Чудовища, описанные в “Беовульфе”, выглядят весьма правдоподобно. В них нет ничего сверхъестественного, кроме силы; они уязвимы и смертны. В раннем Cредневековье читатели воспринимали чудовищ именно как чудовищ, а не как символы чумы и войны, поскольку эти существа, вне сомнения, совершенно реальны»[151]151
  Купер Б. После потопа. Ранняя история Европы. Христианский апологетический центр. Симферополь, 1997.


[Закрыть].

Британские острова – не единственное место, где имеются письменные свидетельства о подобных случаях встреч с драконами. Их можно найти практически в любой части мира.

Кристофер Шорер, префект кантона Солотурн, писал, что в 1619 г. неподалеку от Люцерна в Швейцарии был замечен крылатый дракон «горной разновидности», а в 1654 г. с драконом повстречался охотник, причем дракон тут же уполз, шелестя чешуей, в свое горное логово.

«Драконов над горой Пилатусом, что около Люцерна, наблюдали вплоть до XVIII в. В 1421 г. на горе совершило неудачную посадку крылатое чудовище из отряда Драко Алатус Литогонус. Его кровь попала на камни, и здесь стали находить дракониты, более известные под именем карбункулюсов, камни, способные лечить не только тело, но и душу. Они помогали больным чумой, сращивали кости, избавляли от геморроя и ревматизма, сводили синяки и шишки.

В 1649 г. священник из Люцерна описал увиденного дракона, которого специалисты квалифицировали как Драко Воланс Сцинтиллас Спаргенс, то есть как летающего и огнедышащего.

Я вдруг увидел дракона, вылезавшего из пещеры. Он быстро замахал крыльями, оторвался от земли и полетел к убежищу на другой стороне Пилатуса, – писал священник. – Дракон был гигантских размеров, с длинным хвостом, толстой шеей, змеиной пастью. На лету он брызгал огненной слюной. Сначала я думал, что это метеор, но, приглядевшись, рассмотрел конечности. Вне всякого сомнения, то, что я видел, было драконом»[152]152
  Вокруг света. www.vokrugsveta.ru.


[Закрыть].

Иезуит Афанасий Кирхер (XVII в.) полагал, что земля, как сыр, пронизана дырами. Там, во многочисленных пещерах, затаились всевозможные монстры – герои греческих, римских и библейских легенд. Среди них особое место занимают драконы. Выйдя на поверхность из своей пещеры (недаром в мире столько Драконовых пещер и Драконьих нор!), они не всегда могли найти дорогу обратно и блуждали по свету, становясь жертвами благородных рыцарей.

До того как в XI в. была построена крепость, на горе Драхенфельс в Германии жил дракон, питавшийся исключительно молодыми женщинами.

В коллекции итальянского натуралиста Улисса Альдрованти имелся линдворм, убитый в окрестностях Бонна в 1572 г.

А натуралист Эдвард Топселл писал в 1603 г., что Санктогоарин опустошает дракон, чьи полеты над городом приводят к возникновению пожаров; нейденбургский же дракон отравляет колодцы, купаясь в них. Германская мифология также хранит сведения о драконах. Так, тевтонский миф повествует, что Черный червь собрал много золота, и, чтобы защитить его, улегся кольцом вокруг него. Но червь не был достаточно длинным, чтобы полностью замкнуть круг вокруг золота, и пока червь спал, некий человек заметил это и, пробравшись к сокровищу, набил золотом все свои карманы. Но был он слишком жаден, чтобы довольствоваться тем, что уже взял, и позвал свою жену, чтобы унести еще больше золота. Этот крик разбудил дракона, и он, проснувшись, заревел. Люди в панике побросали золото и убежали. Черный червь вместе со своим золотом погрузился в землю, чтоб никто его больше не тревожил.

«Родина выдающегося памятника немецкого героического эпоса “Кудруна” – побережье Балтийского моря (остров Рюгеи и Померания). Как литературное произведение поэма “Кудруна” дошла до нас в списке XVI века, воспроизводящем поэтический текст XIII века. Считается, что поэма написана в Австрии неизвестным автором в 1230–1240 годах. Один из центральных героев этого эпоса – Хаген, внук ирландского короля Гера. Однажды во время праздника происходит трагедия: пока все слушают певца, гриффин уносит маленького Хагена и приносит его на остров. Мальчик убегает от него и встречает трех принцесс, также похищенных гриффином. Найдя оружие на потерпевшем крушение корабле, Хаген убивает гриффинов. Затем он убивает дракона и пьет его кровь, что дает ему мудрость и силу»[153]153
  Френкель Р.В. Эпическая поэма «Кудруна» // «Кудруна». М., 1984.


[Закрыть].

Были, впрочем, и счастливые исключения, как утверждает Ю. Борзов в статье «Старший брат человека»: «Город Гейдельберг – свидетельство того, что с драконами вполне можно было поладить. Жители города искали и собирали яйца драконов по берегам реки Неккар. Из них выводили ручных дракончиков, которые охраняли дома как сторожевые собаки. Немалую пользу приносили драконы и внутри дома – они разжигали огонь, аккуратно пыхая на дрова; во времена отсутствия спичек умение более чем ценное. Гейдельбергцы склонялись к разведению драконов скромных размеров, так как карликовые драконы не занимали много места, да и прокормить их было ненакладно. Почти у каждого жителя славного города Гейдельберга был свой дракон. Кузнецу он помогал раздувать горн, рыбаку – ловить рыбу, фермеру – пасти скот. У самочек не было крыльев, зато они прекрасно плавали, а самцы могли взмывать высоко в небо. Все драконы были невероятно умными, и некоторые могли говорить на языке людей. Местные алхимики, философы и врачи часами вели с ними философские беседы».

Вот еще одна запись того времени. Она сделана агентом Английской торговой компании Джеромом Горсеем. В 1589 г. он в очередной раз ехал в Россию и в Польше стал свидетелем невероятного: «Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилось такое зловоние, что я был им отравлен и пролежал больной в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь, что чудесно поправился»[154]154
  Аномалия. Газета о непознанном. www.pressa.spb.ru/newspapers/anomal/.


[Закрыть].

Кракус (Cracus), позже назвавший в свою честь город Краков (Cracow), убил огромного дракона, обитавшего в упомянутой выше скале. Убил он его, поскольку этот прожорливый монстр выходил из своей пещеры и умерщвлял многих своим ядовитым дыханием, столь же смрадным, как дыхание чумы. И, блуждая по городам и землям, он пожирал всякого, кому довелось с ним встретиться. Потому жители, чтобы избежать подобных напастей, решили ежедневно приводить чудовищу ко входу в его пещеру по три головы крупного рогатого скота.

Тогда Кракус, сжалившийся над несчастными жителями своих городов, дал указание набить шкуру свежезабитой телки селитрой, смолой, серой и тому подобными веществами, после чего приказал разместить такую приманку у входа в пещеру. И голодный монстр, выползши из логова и приняв приманку за настоящую корову, пожрал ее. Тогда вещества, в особенности сера, загорелись в нутре его и вызвали у него такую жажду, что чудовище покинуло пещеру и поспешило к Висле, где выпило так много воды, что чрево его лопнуло и оно издохло.

Улисс Алдровандус. «История Змеев и Драконов»

Адам Бременский в «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» так описывает северные острова:

«Кроме того, нам говорили, что в означенном море есть еще много других островов, среди которых и крупный остров Эстланд[155]155
  Территория современной Эстонии; Адам ошибочно принимает ее за остров.


[Закрыть], не уступающий по величине предыдущему. Его жители совершенно не знакомы с Богом христиан, они поклоняются крылатым драконам, которым даже приносят в жертву живых людей, приобретая их у купцов; да проверяют весьма тщательно, чтобы на теле у жертвы не было ни единого пятнышка, а иначе, по их словам, драконы ее отвергнут».

Мифологический бестиарий описывает множество прибалтийских драконов.

«Литовского Вижунаса трудно заподозрить в мягкосердечии. Но он справедлив. Когда человек умирает, душа его должна явиться на божеский суд – чтобы предстать на этот суд, душе нужно вскарабкаться на высокую-высокую гору Анафиелас, причем не налегке – приходится тащить на себе весь груз богатства, какое было у человека. Если богач был добрым и помогал другим людям, то души этих людей ему помогают в восхождении на Анафиелас. Но если человек был скуп, ему гору никак не осилить. Тогда Вижунас-дракон отнимает у злой души все богатства, и ветры уносят ее в ад.

Барельеф из города Гент. Фландрия (современная Бельгия)

Другой литовский дракон – Айтварас – в виде огненного змея, дракона (иногда черной вороны или кошки), приносит людям богатство, особенно деньги, молоко, мед; излюбленное занятие Айтвараса – заплетать лошадям гриву, насылать людям кошмары. По поверьям, Айтвараса можно купить, за чью-то душу получить от дьявола или вывести из яйца от семилетнего петуха (иногда сам Айтварас представляется в виде петуха, извергающего зерно). Айтвараса можно с большим трудом выгнать или даже убить: убийство Айтвараса вызывает пожар. Упоминается уже у Мажвидаса в XVI веке. Типологически близок к славянскому Огненному Змею (ср. особенно Pjenjezny Zmij, “денежный змей” у лужицких сербов). Само название “Айтварас” обычно сопоставляют с литовским varyti, “гнать”; согласно другому объяснению, оно восходит к иранскому pati-vara, как и польское poczwara, “злой дух, кошмар”.

Пуке, Пукис (жен. род – Пукиене), в латышской мифологии летучий дух, дракон. Упомянут Пуке Эйнгорном (нач. XVII в). В народных сказках – огнедышащий многоголовый змей, противник героя, обитающий в воде или возле воды. В поверьях латышей Пуке – дух, приносящий в дом богатства (похоже на литовского Айтвараса): хозяева хуторов покупают или заполучают его, продав собственную душу и души близких черту. Пуке крадет по ночам у соседей деньги и съестные припасы, переносит их по воздуху хозяину в своем хвосте-мешке, сам принимает вид летящего пламени. Обитает в хозяйственных пристройках»[156]156
  Мифологический бестиарий от Алконоста до Ягила. Калининград: Янтарный сказ, 1999.


[Закрыть].

В своей «Естественной истории» Плиний Старший сообщает, что в правление императора Клавдия (умер в 54 г. н. э.) подле Ватиканского холма был убит дракон, в чреве которого обнаружили ребенка. Столетия спустя, в 1660 г., немец Афанасий Кирхер осмотрел тушу убитого недалеко от города дракона, особо отметив необычное, как бы сетчатое строение лап зверя.

Снова обратимся к свидетельствам Б. Купера. «Например, английский первопечатник Уильям Кэкстон сохранил для нас следующее воспоминание о гигантской рептилии, встреченной в средневековой Италии: “В великой реке [имеется в виду итальянская река По] был найден морской монстр вот какого вида или подобия: он имел форму, или строение, как у рыбы, то есть состоял словно из двух половинок. У него была изрядная борода и два чудесных огромных рога над ушами. Имел он также большие соски и ужасный громадный рот. И на обоих локтях у него были крылья, весьма широкие, и еще были огромные рыбьи плавники, посредством каковых он плавал; а над водой виднелась одна только его голова. Случалось так, что многие женщины стирали и полоскали белье в порту или гавани упомянутой реки, [где] обитало это отвратительное, наводящее страх чудище, [которое] из-за недостатка или нехватки мяса подплывало к вышеозначенным женщинам. И, схватив одну из них за руку, чудище пыталось утащить ее в воду.

Но она оказалась сильной, и заранее знала о монстре, и сопротивлялась ему. И, защищаясь, она громким голосом стала кричать: “На помощь, на помощь!” И на крик ее прибежали пять женщин, и принялись бросать в чудище камни, и убивать, и умертвлять его, ибо оно подплыло слишком близко к ним и не могло вернуться на глубину. И потом, когда к чудовищу вернулось дыхание, оно издало краткий крик. Оно было тучным, тучней любого человека. И все же, говорит Подже [Поджий Браччиолини из Флоренции], будучи в Ферраре, он видел упомянутого монстра, и говорит, что прежде дети часто купались и мылись в означенной реке, но больше они не делают этого. И по той же причине женщины больше не стирают белье в том порту, ибо люди думают и полагают, что чудовище утаскивало на глубину детей и убивало их”.

Кэкстон также оставил нам рассказ о “змее”, который перепугал корову и оставил синяки у нее на теле. В книге Кэкстона имеются одна или две иллюстрации, гравюры на дереве, где изображены эти змеи – двуногие чешуйчатые рептилии с огромными пастями: “…среди болот Италии, на одной поляне, жил змей поразительной величины, ужасный и омерзительный. Во-первых, голова у него была больше, нежели у теленка; во-вторых, шея его была длинной, как у осла, а туловище его было устроено наподобие собачьего. А хвост его был удивительно огромен, толст и долог, не сравним ни с каким другим. Корова… [увидев] такого ужасного зверя, перепугалась, вскочила и побежала прочь. Но змей своим удивительно длинным хвостом обвил ее задние ноги. И затем этот змей принялся сосать коровье вымя, и сосал он его так долго, что добыл молоко. И когда корова смогла вырваться от него, она убежала к другим коровам. А соски ее, и ее задние ноги, и все, чего касался змей, все почернело и оставалось черным еще долгое-долгое время”.

Павел Диакон в “Истории Лангобардов” пишет: “Во время того наводнения воды реки Тибра в Риме также поднялись выше стен города и залили в нем бо́льшую часть кварталов. Тогда же появился в русле реки дракон удивительной величины, сопровождаемый множеством змей, который и уплыл в море. Вскоре за этим наводнением последовала тяжкая моровая язва, которую называют inguinaria. Она произвела в народе такое опустошение, что из бесчисленного множества остались в живых лишь немногие. Первым она поразила достопочтенного папу Пелагия, и как только прибрала его, распространилась по остальному населению”»[157]157
  Купер Б. После потопа. Ранняя история Европы. Христианский апологетический центр. Симферополь, 1997.


[Закрыть].

Дж. Р.Р. Толкин, пересказывая «Путешествие сэра Джона Мандевилля», рассказывает о следующем. «Говорят, что на острове Ланго до сих пор живет дочь Гиппократа в обличье большого дракона. И как утверждают некоторые, ибо я сам ее не видел, длиной она в сто морских саженей. Те, кто живет на острове, называют ее Госпожою страны.

Она прячется в пещере старого замка и показывается только два или три раза в год, вреда никому не причиняет, если ее не тревожат. Она была заколдована и превращена из прекрасной девушки в дракона одной богиней по имени Диана, и останется в таком виде до тех пор, пока не найдется рыцарь столь храбрый, что осмелится поцеловать ее в губы. Но, превратившись снова в женщину, она не проживет долго. Не так давно один рыцарь из Родосской крепости из числа родосских госпитальеров, толковый и храбрый, сказал, что он пойдет и поцелует дракона. Он отправился по широкой дороге, добрался до замка и вошел в пещеру. Тут дракон проснулся и приподнял голову, чтобы рассмотреть пришедшего. Но когда лошадь увидела страшилище, она перепугалась, вскочила на вершину высокой скалы и бросилась вместе с всадником в море. Вот так погиб этот рыцарь. Как-то раз один молодой человек, который ничего не знал об этом драконе, сошел с корабля на остров и добрался до самого замка. Он проник в пещеру и спускался в нее до тех пор, пока не обнаружил там комнату, в которой сидела прекрасная девушка, окруженная множеством сокровищ. Она причесывалась перед зеркалом. Юноша решил, что перед ним женщина доступная и в этой комнате она принимает своих дружков. Вышло так, что девушка увидела его отражение в зеркале и, повернувшись к нему, спросила, чего он хочет. Он ответил, что желает быть ее другом. Она спросила, рыцарь ли он, и он ответил, что нет. “Тогда вы не можете быть моим другом, – сказала она. – Но отправляйтесь к своим сотоварищам и становитесь рыцарем. А назавтра, как только наступит рассвет, приходите сюда и поцелуйте меня в губы, ничего не бойтесь, ибо я не причиню вам вреда, хотя мой вид покажется вам страшным. Это из-за колдовства, ибо я такова, какой вы видите меня сейчас. И если вы поцелуете меня, то получите все эти сокровища и станете моим мужем и правителем этого острова”. Он ушел оттуда, отправился к своим спутникам на корабль и попросил у них посвящения в рыцари. На следующее утро он вернулся к девушке, чтобы поцеловать ее. Но, увидев ее в глубине пещеры в столь ужасном обличье, он очень испугался и бросился к своему кораблю. Она последовала за ним. Рыцарь от страха даже не оглянулся, и дракон горько заплакал и побрел назад, к себе в пещеру. В тот же день юноша скончался. И с тех пор ни один рыцарь не мог увидеть ее без того, чтобы не умереть тотчас. Но если придет тот, у кого хватит храбрости подойти и поцеловать ее, он не умрет, наоборот, девушка примет свой истинный облик, а он станет правителем страны. После этого я отправился на остров Родос, которым владеют и управляют госпитальеры, а они некогда отобрали его у императора. Раньше этот остров назывался Колоссом, и многие правители-турки называют его так и по сию пору. Святой Павел обращался к живущим на этом острове с посланием “К колоссянам”. Этот остров находится в восьми лье пути по морю от Константинополя»[158]158
  Толкин Дж. Р.Р. Профессор и чудовища: Эссе / Пер. с англ., лат., др. – исл. СПб.: Азбука-классика, 2004.


[Закрыть].

Дочь Ипокразия (Гиппократа), превратившаяся в дракона. Миниатюра из «Путешествия сэра Джона Мандевилля». Париж, Национальная библиотека Франции

Драконы не обошли стороной и Францию.

В Провансе весь XIII в. в реке Рона обитал дракон по прозвищу Драк. В его честь был назван город Драгиньян, хотя в гораздо большей степени страдал от него Бокер. В Европе есть и другие города, названные в честь этого дракона: Drakeford, Drakeshill.

Но, безусловно, самым известным французским драконом был Тараск из Тараскона.

На реке Рона, в лесной чаще, расположенной между городами Арлем и Авиньоном, обитал некий дракон – наполовину зверь, наполовину рыба, толщиной превосходивший быка, длиной – лошадь. Его зубы походили на лезвие меча, заточенного с двух сторон, и были острыми, словно рога. С каждого бока он был вооружен двойными круглыми щитами. Он прятался в реке и убивал всех, следующих мимо, а корабли топил. Прибыл он из моря Галатского в Азии и был порождением Левиафана, свирепого водяного змея, и животного под названием онагр, что водится в галатской земле и преследователей поражает на расстоянии югера своим жалом или пометом, а все, до чего оное дотрагивается, выжигается, словно от огня. Марта по просьбам людей отправилась к нему и обнаружила дракона, который поедал человека, в лесной чаще. Она окропила его святой водой, осенила крестным знамением и показала ему распятие. Побежденный, он сделался кротким, словно овца, а святая Марта связала его своим поясом, после чего люди забили его копьями и камнями. Жители называли дракона Тараскон, отсюда и место это стало прозываться Тараскона, а прежде оно называлось Нерлук, то есть Черное Озеро, потому что чаща там была темная и тенистая.

Яков Ворагинский. «Золотая легенда», глава «О святой Марте»

«Сам город впервые упомянут в древней рукописи, повествующей о жизни святой Марты. Она пришла на берега Роны из города Сан-Мари-де-ла-Мер проповедовать слово Божие. А в те времена на этих берегах обитало чудовище – полурыба-полузверь, которое скрывалось то в густых зарослях деревьев, то в зеленоватой воде – и пожирало всякого, кто неосторожно приближался к нему, будь то человек или зверь.

Бедные местные жители выяснили, что если Тараск сожрет за один присест восьмерых человек, то в течение последующих полугода он совершенно безопасен. И установили очередность на выплату этого кошмарного оброка.

Много смельчаков, в том числе первейших в округе силачей, пытались истребить зловредного Тараска, но все они сложили свои головы в неравной борьбе. Совсем угасшая было надежда избавиться от этой напасти возродилась, однако же, когда к пристани Нерлука причалила свою лодку хрупкая, одетая в белое полотняное платье девушка.

Звали ее святая Марта. Задолго до ее прибытия прослышали жители многострадального Нерлука о свершенных ею в соседнем Арле добрых делах и простых, от сердца идущих проповедях, и, едва святая вступила в город, к ней тут же кинулось множество просителей, умолявших ее избавить округу от ужасного Тараска.

Марта бесстрашно отправилась одна в давно покинутые людьми поля за городской стеной, откуда поднимался столб дыма и слышалось блеянье перепуганных овец. Достигнув некогда зеленой, а теперь выжженной луговины разглядела она сквозь все еще курящийся дым чудовище, которое как раз заканчивало заглатывать, урча от удовольствия, убитую им овцу. Покончив с этим делом, Тараск повернулся к девушке, она же подняла с земли две обгорелые соломинки и, сложив из них крест, двинулась прямо на свирепого зверя, держа перед собой этот хрупкий символ своей веры.

Когда она приблизилась, дракон вдруг издал тяжкий вздох и повалился наземь. Горящие глаза его потухли. Марта же отвязала от пояса фиал со святой водой и окропила ею зверя, чтобы закрепить свою победу.

Дракон оцепенел, и юная победительница, наклонившись, отрезала свои длинные косы одним из клыков чудовища, а потом, связав их, сделала поводок, который накинула на шею зверю. Затем она направилась в Нерлук, ведя за собой дракона, который, совершенно присмирев, волочил по земле свой длинный хвост.

Святая Марта и Тараск

Увидев святую деву и покоренное ею чудовище, собравшиеся на главной площади города люди вначале просто глазам своим не поверили, потом их охватил ужас, сменившийся вскоре радостью и торжеством. Заметив, что многие принялись уже подбирать камни, Марта попросила людей пощадить дракона. Но что она могла поделать одна против впавшей в неистовство толпы? Вначале в покорно все сносящего Тараска полетели плевки, потом камни, потом, осмелев, иные из толпы стали бить его кулаками. Дракон втянул голову, подобно черепахе, и опустился на землю. Вскоре он испустил дух, извергнув напоследок небольшое облачко желтоватого дыма.

Вскоре после гибели Тараска город Нерлук был торжественно переименован в Тараскон (под этим названием он известен и по сей день). Постановлено было также, что на городской печати впредь будет помещено изображение дракона, чтобы люди помнили, какие тяготы выпали некогда на долю их города. Легенду о святой Марте и Тараске в Тарасконе рассказывает все – скульптуры, выполненные в камне и бронзе, барельефы на церковных дверях, витражи и мозаики, детские рисунки на витринах… Тараск живет и в древнем народном празднике.

“Добрый король Рене” учредил 14 апреля 1474 года орден рыцарей Тарас-ка. Это событие было отпраздновано турниром, играми, театральным представлением и церковной процессией в честь святой Марты. В дальнейшем этот праздник отмечался не в какой-то определенный день года, а когда придется, чаще всего на Вознесение или Благовещение.

Наконец этот праздник приурочили ко дню святой Марты – 29 июля, когда первый урожай винограда уже вызревает, и погода неизменно благоприятствует шествиям. Тараск идет по городу – смирный, уверовавший в силу креста Господня, он добродушно мотает своей огромной головой и виляет не менее внушительным хвостиком. А приводят в движение эту изготовленную из папье-маше на металлическом каркасе махину восемь молодых людей, находящихся внутри чучела.

Герб города Тараскон

Каждый год в последнее воскресенье июня жители Тараскона проводят фестиваль Тараска

Именно восемь – в память об аппетитах Тараска. И называются эти люди тараскирами»[159]159
  Сайт «Мегатис»: www.history.megatis.ru.


[Закрыть].

В народе рассказывают, что драконы, приняв человеческий облик, расхаживают по рынкам, не будучи узнанными. Утверждают, что они обитают в подводных пещерах, расположенных на реках, и в образе золотого колечка или золотой чаши, плывущих по воде, привлекают к себе женщин или купающихся детей, которые, желая схватить предмет, устремлялись вслед за ним; драконы внезапно набрасывались на них и тащили под воду. Говорят, что чаще всего это происходит с кормящими матерями, которых драконы похищают, чтобы взрастить своего несчастного отпрыска, и некоторые из них по прошествии семи лет возвращались с подарками в наш мир. Они рассказывали, что вместе с драконами и их женами жили в просторных дворцах в пещерах и у берегов рек. Мы сами встретили одну такую женщину. Как-то раз она вышла на берег Роны стирать пеленки и увидела, что мимо нее плывет деревянная чаша; решив подхватить оную, она зашла поглубже и тут была схвачена драконом, который увлек ее под воду и сделал кормилицей своего дитя. Так вот, через семь лет она возвратилась невредимой, муж и сын едва ее узнали. Она рассказывала удивительные вещи: драконы поедают захваченных людей и принимают человеческий облик. Однажды она готовила для дракона кушанье из мяса угря и пальцы, замазанные в жире, поднесла к лицу, задев ими глаз, отчего стала отчетливо и ясно видеть под водою. Завершив срок своей службы и возвращаясь домой, она повстречала верховного дракона Белликадра и, узнав его, спросила о состоянии госпожи и отпрыска. Дракон спросил. «Каким глазом ты меня увидела?» Она же показала на тот глаз, до которого она дотронулась жирным пальцем. Догадавшись, в чем дело, дракон вонзил женщине в глаз палец, после чего, уже невидимый, отправился в другую сторону.

А еще на реке Роне, у северных ворот города Арля, у которых расположен дом стражи, есть омут, совсем такой же, как под горой Тарасконой, где во времена святой Марты, сестры Лазаря и Магдалины, оказавшей гостеприимство Христу, прятался, чтобы губить приносимых ему Роной людей, змей Тараск, порождение морского чудища Левиафана. Утверждают, что в этом бездонном омуте при ночном свете частенько видели драконов в человеческом облике, и прошло не так много лет с тех пор, когда из глубин Роны раздавался голос, который на протяжении трех дней слышали люди, находившиеся за воротами города. Казалось, будто кто-то бегает по берегу реки и кричит: «Час миновал, а человек не пришел!» И вот когда на третий день, где-то в девятом часу, голос стал совсем походить на человеческий, некоего прибежавшего на берег юношу поглотил омут, и больше этого голоса никто не слышал».

Гервазий Тильсберийский. «Императорские досуги», III, 85[160]160
  Толкин Дж. Р.Р. Профессор и чудовища: Эссе / Пер. с англ., лат., др. – исл. СПб.: Азбука-классика, 2004.


[Закрыть]

На острове Св. Маргариты, расположенном у побережья Франции, бо́льшую часть Средних веков обитал крупный дракон, которого из-за его свирепости путали даже со знаменитым Тараском. Однако в отличие от Тараска у этого змея имелись крылья.

Интересно, что остров носит имя святой, история которой тоже связана с драконом. Св. Маргарита росла без матери, вдалеке от людей, и, приняв христианство, посвятила себя Богу. Но на красивую набожную девственницу положил глаз управляющий провинции, язычник Олиб. Уговоры ни к чему не привели, и тогда, обозлившись, он бросил Маргариту в тюрьму. Там ее искушал сам дьявол, сначала в обличье красивого юноши, а потом огромного дракона. В темнице на нее напал дракон, который, однако, тут же ретировался, стоило только деве показать ему деревянный крест. В других версиях жития святой говорится, что дракон проглотил-таки ее, однако имевшийся у Маргариты крест стал расти и в конце концов разорвал чрево чудовища, а дева, невредимая, вышла из него. По причине своего чудесного спасения она впоследствии стала святой – покровительницей деторождения.