Текст книги "Не ходи ва-банк в раю. Том I"

Возвращение Инанны в 21 век

Для Инанны шестнадцатый век и её ночная встреча с Энрике вмиг оказались далеко позади. Она вновь стояла на той же площади Россиу, только уже заснеженной в этот яркий рождественский вечер двадцать первого столетия. Глядя на здание театра, возведённого на месте сгоревшего в давние лета Эстауша, промолвила задумчиво:

– Этот смотритель на мысе Рока… Разберусь с судьбой его ребёнка… И конечно комиссар со своим сынком… Доведу дело до конца.

Затем богиня подставила ладони под снежинки, протёрла ими лицо. Ощущения от пребывания в шестнадцатом веке тут же оставили её.

Выйдя на Rua 1⁰ de Dezembro, неспеша, петляя по улочкам в сиянии рождественских огней, достигла площади Реставраторов. Вошла в холл гостиницы. Там расположились криминалисты и следователи столичного директората PJ1010
  PJ (Policia Judiciaria) – судебная полиция Португалии, в ведении которой находится производство по уголовным делам, возбуждённым по тяжким и особо тяжким преступлениям (прим. автора).


[Закрыть]. С ними беседовал руководитель столичной судебной полиции, который, увидев Инанну, тут же лично направился к ней.

– Весьма впечатляет. Лично Вы! – с лёгкой издёвкой на чистом португальском обратилась она к нему. Продолжила:

– Главный комиссар, здесь люди только из Вашего директората? А где же коллеги из Эворы? Ни одного не вижу! Но дело ведь у них?

Тот изумлённо осмотрел Инанну. Её сверкающая накидка и пламенеющее царственное платье поражали сознание. Ударила мысль:

«Откуда ей известно об участии этого швейцара в убийстве той малолетки? Как определила, что здесь никого из Эворы нет? Что за чёрт?» Выдавил из себя:

– При чём здесь комиссариат Эворы? Швейцар упал здесь, при разговоре с Вами…

Инанна перебила:

– И умер. Во мне привиделась ему покойница. Та Эльза, убитая в часовне. Я ведь знаю, дело там, в Эворе. У вас лишь от них запросы. Да и вообще я так, промежду прочим.

Главный комиссар, познавший ранее, в процессе работы судьёй и не такую степень осведомлённости преступников, свёл брови, бросил:

– Не заговаривайте мне зубы. И тот труп, что в Вашем номере. Неизвестной женщины, без документов. Мы задержим Вас до выяснения обстоятельств.

– Она умерла? Бедняжка! Не дождалась моего прихода. Прилетела с севера России, чтобы исповедаться здесь передо мною! Русские – они все странные. Вот и она увидела во мне святую, в Москве, я там бывала. Русские… Настоль доверчивы, что и в вашу милость верили… А, вам разве жалко русскую? – изумилась Инанна.

– Исповедаться? Кошмар! Ваши документы!

– Они там, в номере. Пройдёмте, – сухо ответила Инанна.

На ходу продолжила:

– Там семь паспортов, полагаю, не украли. Той семёрки, что до недавнего так деспотично властвовала в мире. Рассчитываю на связь с диппредставительствами. Возможно, защитят от произвола местной власти.

Комиссар ошалело слушал её. Пронеслась мысль:

«Сумасшедшая? Тогда и ладно. Дело легче будет повернуть как надо».

Заявил:

– Мои нашли лишь Ваш английский паспорт.

– Плохо осмотрели, у меня ведь весь этаж. А вы искали в одном лишь номере. Но я их собрала, все до кучи. Зайдём же! – парировала Инанна.

«Когда успела? Точно – дура! Нет, косит, ведь намекнула на эту Эльзу…» – пронеслось вновь у главного комиссара.

Зайдя в номер, взору представились разбросанные на диване паспорта.

– Здесь всё было чисто, – изумился инспектор, взяв в руки тройку ближайших к нему паспортов и листая их страницы.

– Я же сказала, собрала все до кучи! Да, и там всё подлинно, не усердствуйте! Исходя из этого, прошу известить посольства! – зло проронила Инанна.

– В обязательном порядке, – бросил шеф Инанне и тут же обратился к своему помощнику:

– Бери паспорта и займись проверкой. Дипломаты быстро разберутся, их ли эта птица.

– Для начала, где протокол осмотра? Где опись изымаемого? – возмутилась Инанна. – В том числе и паспортов.

– Конечно же, Рикардо, понятых сюда! – дал указание комиссар и продолжил общение с Инанной, открыв французский паспорт. – Что вы можете пояснить по факту смерти швейцара? Вы с ним общались на входе, госпожа Зборовская.

– Уже Вам говорила. Он назвал меня Эльзой! Немыслимо! Связал меня с убитой им же девочкой. Это дело по сей день так и не раскрыто! Затем у него кровь пошла, и он упал, – отчеканила Инанна.

– Так ответьте мне, откуда, чёрт возьми, у Вас такая осведомлённость и уверенность в том, что он, именно он, убил ту несчастную? И почему вы полагаете, что он признал в Вас именно убитую, а не иную Эльзу? – вскипел комиссар.

– Мысли! Я их читаю, Бог дал мне привилегию просвечивать умы, – надменно произнесла Инн.

Комиссар взбеленился и заорал:

– К трупу, в спальню!

– Комиссар, ведь Вы на вершинах местной власти. Забыли, когда лично последний раз на убийство выезжали. Да, да. С тех пор минуло четыре года. Зачем сейчас? Не надо было Вам сюда соваться…

Блюститель правопорядка обдал Инанну холодным, колючим блеском глаз, уже полно убедившись в этот момент, что за ней явно кто-то стоит и ведёт опасную игру против него.

«Кто? – думал он. – Свои? Нет, Министр лоялен ко мне как никогда. Вряд ли ему что-то нашептал Директор. Она заявила, что гражданка семи? G—7? Американцы? Англичане? Решили скомпрометировать, но за что? Нигде ведь им не пакостил. Просто, какому-то подонку из их спецслужб нужен результат? Чтобы надавить на нашего придурка?»

Интуитивно почувствовав недоброе, не зная, что можно предпринять, указал пальцем инспектору и приглашённым понятым на дверь в спальню номера.

Зашли. Комната оказалась пуста. Не было и криминалистов с инспектором, ранее оставленных комиссаром здесь для первичного осмотра тела и составления протокола.

– Где они? – взревел главный комиссар, глядя на одного из своих помощников. – Где труп? Я лично его видел! Ты должен был быть здесь, с ними.

– Я лишь отлучился за кофе, вниз, в холл, – промямлил помощник.

– Не орите, комиссар. Я готова всё Вам прояснить, – заговорила Инанна.

Комиссар резко обернулся в её сторону. Вновь впился молча взглядом. Инанна продолжила:

– Перед тем, как склониться над трупом, Вы положили телефон на прикроватный столик. Вот сюда. Не свой айфон, а смартфон того покойного убийцы – Дэля.

Лицо комиссара покрыла испарина. Зашипел:

– Где его смартфон? Верни!

Инанна подёрнула плечами и с улыбкой возразила:

– Нет же! Не у меня! Ведь всё не так. Телефон подверг осмотру криминалист. Тот, которому три дня ещё работать. Он увольняется. Но с прессой связан он, кормился с их руки. А увидев в телефоне сцену казни Эльзы… Ну, понимаете… Тайком понёсся с ним на известный всем канал. Как он всё же ненавидит Вас…

Комиссара затрясло. Брызгая слюной, он подошёл к Инанне и зашипел:

– Труп где? Где труп?

– Да не было его. Ведь русские хитры. Возможно, услышав мужские голоса в гостиной, дама притворилась? Ох, как они умеют это делать, лёжа на печи. Лень, да немощь напоказ представить при своей глобальной, богатырской силе, чтоб затем внезапно разоружить, в прах истереть врага. Я поступила с Вами также: ушла на время, чтобы вы натворили глупостей.

– Заткнись! Где она? – завопил шеф директората полиции.

– Ищите сами. Я к вам не нанималась на работу, – спокойно ответила Инанна и подошла к окну, открыла ставни. Комнату наполнил сгусток рождественского шума с весёлыми мелодиями, смехом, песнопением.

– Закрой окно, кто позволил открывать? – заорал комиссар.

– Не надо так, да не орите! Полицейский, Вы знаете, я ощущаю впервые себя невинной жертвой. В когтях у вас. Как всё противно и до тошноты обидно, до боли в сердце! Довольно, терпеть не стану, поменяю роли!

– Что? Мне угрожать? В директорат её, – желчно отдал команду комиссар. – А ты, Рикардо, организуй перехват криминалиста. Срочно. Если он уже в телестудии, немедля изымите материалы! Криминалист явно с ней в сговоре. Видеозаписи подложны, для компрометации властей.

– Ну, не спешите, комиссар. Посмотрите новости. Там много интересного. Инспектор, возьмите пульт и включите телевизор.

– В директорат! – заорал главный комиссар.

Наступила глубокая тишина. Инанна, хмыкнув и сложив руки на груди, смотрела на Рикардо. Тот, под её взглядом конвульсивно подёргиваясь, взял пульт и включил телевизор. Опять и опять новости… День невероятностей…

Инспектору и двум помощникам, без слов комментатора, было понятно: транслировался разгар кровавой драмы убийства Эльзы в Часовне Костей. Кровь сочилась в амфору, а там, рядом с Дэлем стоял…

На лице главного комиссара заходили скулы, кровь отступила, лицо стало белым, словно простыня. Затем он медленно приспустился и опёрся рукой на стол. Опустошённым взглядом нашёл стул, сел на него, не отрываясь от монитора. Зашептал:

– Я же сказал, что всё это – подлог и провокация.

Заместитель комиссара и инспектор непонимающе, благодаря неспособности мозга оценить происходящее, переводили взгляд то на комиссара, то на экран…

– Погаси монитор, – хрипло приказал комиссар инспектору. – Это ложь.

– Комиссар, а где Ваш сын сейчас? Сама отвечу. По Вашей воле исчез. Запутывал следы, меняя паспорта, столицы государств. Сейчас осел в Бразилии? Его сожрут пираньи, – заговорила Инанна.

– Рикардо, заткни ей рот, в конце концов! В директорат её! Нет, хотя… Сначала в соседнем номере выбей признание в подкупе криминалиста и монтаже сюжета! Пусть подпишет, а затем на спуске с лестницы, со служебной… Сам знаешь, – не вставая со стула, вновь прошипел главный полицейский.

– Рикардо, не спеши и получишь срок поменьше, ведь на тебе одна лишь мелочёвка, – заговорила, смеясь, Инанна. – А толкая меня в пролёт, случайно зацепишь платье дамы и воспылаешь. Химия – надёжная защита.

Инспектор тупо уставился на чарующие переливы наряда Инанны. Она же продолжила:

– Фургон крутил колёса, направляясь в порт. Под днищем тайник с изразцами шестого века. Шестого! Отражает древнейшее Великое сражение при Оурики.

Помощники недоумённо посмотрели на Инанну.

Она продолжила:

– Комиссар, фургон столкнулся с фурой на перекрёстке. Вам через три секунды пойдёт звонок, чтобы Вы выслали на происшествие своих людей. И убрали вон оттуда PSP1111
  PSP (Policia de Seguranca Publica) – полиция общественной безопасности, занимающаяся контролем правопорядка и предупреждением правонарушений в городах, расследованием малой тяжести преступлений (комм. автора).


[Закрыть]. Ведь весь картель по вывозу реликвий работает на Вас?

На последнем слове зазвонил телефон. Комиссар машинально ответил, и пурпурный оттенок проступил на лице. Внезапно телефон перешёл в режим громкой связи. Послышался скрипучий голос:

– Комиссар, мы влипли, авария по вине нашего недоумка, транспорт арестовывают, да вышли же своих людей!

Комиссар швырнул телефон в стену. Затем вскочил со стула, ссутулившись, направился в сторону Инанны.

– Остановись! – разнёсся властный голос от двери в номер. Никем ранее незамеченный и наблюдавший молча за происходящим коренастый мужчина, с волевыми чертами лица, причёской ёжиком, в дорогом, отливающем блеском костюме стоял, опёршись на косяк проёма входной двери. Зайдя в комнату, пропустив вперёд двух крепких парней в плащах, продолжил:

– Да, наворотил, ты, сволочь! Долго отмываться будем.

Парни из спецназа, заломив руки комиссару за спину, разоружили его.

Инанна с презрением обратилась к задержанному:

– Ты был на верхних этажах. Но под тобой всё рухнуло. Внизу арматуры прут торчит, а притяжения земного сила не знает сострадания. С тобой я отыграла и с твоим сынком за Эльзу.

Развернувшись к отдавшему приказ на арест комиссара и не представившемуся ей полицейскому чину, тактично обратилась:

– Синьор, позвольте, я в соседний номер.

– Не помешаю, если с Вами? – вежливо спросил он.

*****************

**************

Зайдя в номер, Инанна резко обернулась к сопровождающему её мужчине.

Тот тут же заговорил:

– Позвольте представиться. Национальный директор юридической, или как принято называть, судебной полиции, – начал он.

– Знаю, знаю, – перебила его Инанна. – Испортила Вам настроение в Рождественскую ночь?

– Не то, чтобы очень, – ответил Директор. – Министр сегодня всё же изволил прочитать доклад Дисциплинарного бюро. По комиссару, последний, из тех трёх, которые ему я направлял. В конце концов, позволил осуществить арест.

Инанна засмеялась. Проговорила:

– Ему звонил Антонис. И Вам. Из его звонка министру стало ясно, что шум пойдёт по всей стране.

Директор кивнул головой. Инанна продолжила:

– Да, да. Этот мой старинный друг. Он вес набрал ещё в те годы, пребывая еврокомиссаром. Как умно скинул он Сибейру с поста, ныне Вами занимаемого. Ведь назначением своим Вы Антонису обязаны. Боитесь ему перечить?

– Нет, просто опасаюсь. И министр также. Этот социалист…

– Да хватит же о нём, надеюсь, мне с прессой нет нужды встречаться?

– Я сейчас выезжаю в студию. Дам публике все пояснения. Позвольте, уверяю Вас, исчерпывающие меры будут обеспечены. Не надо предавать огласке факты по волоките в министерстве. Мне в министры рано. Здесь сначала всё зачистить надо.

– Без вопросов. Но услуга за услугу.

– Во всём внимании, – напрягся Национальный Директор PJ.

– Наслышаны, надеюсь. На маяке обнаружен труп молодого человека. Но отпечатки, ДНК, как ваши установят, будут соответствовать пожилому смотрителю маяка. Не удивляйтесь, омоложение в предсмертный час прошло из-за природной аномалии. Ведь и фрегат пропал…

На лице Директора отразилось изумление. Он даже затаил дыхание, чтобы не нарушить дальнейший разговор. Инанна продолжила:

– Этот смотритель, Эктор, был мне знаком. И вся его история, вся жизнь. Здесь, в гостинице, мне встретился его сын. Он портье. Сегодня мальчик из репортажа понял, кто его отец, ведь они так схожи. Жил с отчимом, который в молодости в лодке веслом нанёс удар отцу мальчишки. Сбросил в море. Но тот выжил. А спустя годы, возвратившись к дому своему, увидел, как его убийца, в саду, играет с малышом. Мальчишка был так счастлив с ним. И рядом с негодяем жена Эктора сияла, на ребёнка глядя. С тоской во взоре. Но печали в ней Эктор не увидел… Боль заслонила его в раз остекленевшие глаза. Отец мальчишки не поднял шума.

Комиссар невольно поправил узел галстука на рубашке, в этот момент он забыл о только что происшедших событиях, касавшихся лично его.

– Представили, прочувствовали, что пережил смотритель в тот момент? Он там рыдал беззвучно, прикрыв лицо руками. И это был удар, который его сломил. Но он её любил, оставил их в покое. Прикинулся больным, полиции сказал, что не помнит, как всё происходило в океане. Да и посчитал, что сын возможно и не от него. Вот только всё это в дневнике его. Рукопись – серьёзный труд, трагедия с генезисом его отречения от мира жизни и живых.

Директор молчал.

– Ваши при осмотре дневник не обнаружат. Он вне маяка. Завтра отвлекитесь от дел домашних сами и повторно организуйте там осмотр. После того, как установят необъяснимый факт омоложения, в Вас может же проснуться личный интерес к такому делу? Из тайника в скале дневник тот извлеките. Схема здесь.

Инанна протянула Директору конверт.

Тот молча взял, пытаясь пытливым и в тоже время обескураженным взглядом проникнуть в сознание Инанны.

Та продолжила:

– Всё дело в том, что Эктор предчувствовал свою кончину и отправил открытку с описанием места тайника мальчишке. Неверно поступил. Мы должны исправить это. Ведь сегодня мальчик узнал, кто его отец. А конверт получит после рождества. Так вот, в тайник вложите вот этот счёт на предъявителя. Если не исполните мою просьбу, мальчишка вместо счёта, дневник найдёт и, прочитав, отчима убьёт, а сам с маяка сорвётся в океан.

– Безусловно, утром буду там, – поглощённый своими мыслями, вступил в разговор Директор. – Я всё исправлю, но что делать с дневником?

– У вас супруга весьма талантлива. Используя дневник, пусть напишет книгу. События, вот только, в какой-нибудь стране Востока. Ей полезно будет их традиции узнать, добавить колорит. А дневник затем порвите и страницы развейте в океане, далеко от берега.

Директор достал счёт и вложил, не глядя, в портмоне. Посмотрел в пустоту конверта. В сознании вырисовался маяк, скала и трещина в ней со вставленным гранитным брусом. Недоумённо взглянул на Инанну.

– Так именно и есть. Узрели. Брус одолеете без особого труда. Что-нибудь ещё? Хотите уточнить? – поинтересовалась Инанна.

– Вы та и есть, которой неверно задавать вопросы, – задумчиво проговорил Директор.

– Спасибо, друг, я отвлеклась довольно сильно от дел, – проговорила богиня.

– Мальчик будет счастлив, я позабочусь, под крыло возьму, – уже выходя, не оборачиваясь, бросил напоследок Директор.

Инанна прошла в спальню. На кровати недвижно лежало тело дамы. Присела рядом, провела по волосам.

– Перешла сюда. Перед концом своим открылось зрение? Прозрела… Отвергла окончательно свои миры… Но мне с тобою ещё встречаться и встречаться. Ведь ты сейчас всё там, в шестнадцатом столетии…

Через несколько минут в номере появился, вызванный ей администратор и уже знакомый ей портье.

– Всё исполнил по могиле?

– Да, но услышал вновь Ваш зов, – ответил портье. – И смотритель маяка? Новая сенсация: он молод стал перед смертью и так похож… Он копия…

– Да, он твой отец. Но Эктор сомневался в этом и не мог преодолеть боль сердца. А на маяке прикормил юнца-шакала. Лелеял словно сына. Но его вины я в этом, повторюсь, особо и не вижу. От наследства не отрекайся. Иначе наложу проклятье.

Парень заплакал. Инанна грозно указала:

– Довольно! Подайте ужин этой даме. Она не умерла. Идите же!

Анна приоткрыла глаза. Проговорила с усмешкой:

– Внимаю. И?

– Посетишь могилу, а затем – в Москву, через Стамбул и Тегеран.

– А как с последним днём? Ведь сегодня выходит время. И я откланяться готова. Ты только что, в том номере, вселив в мой призрак плоть, твердила мне, что сегодня же я уйду навеки в землю. Пять веков минуло. Я готова. Помянешь только хересом, не портвейном, – с иронией возразила Анна.

– Не время и не место умирать. Ты ведь в этой жизни из России… Повезло, там сам Бог решает, а не я. Всё, без дальнейших прений.

Сестра Инанны

Эйн, юная сестра Инанны, в золотом прозрачном коротком платьице, обняв руками впитавшие золото солнца коленки, сидела на берегу бирюзового залива. С лёгкой, несколько печальной улыбкой смотрела на малюсеньких, косолапых черепашек с вытянутыми шейками, которые, расколов изнутри белые скорлупки, в предрассветной мгле заковыляли к накатывающимся на песок игривым, пенным волнам.

Под первым порывом лёгкого морского бриза тёплый тропический воздух пришёл в движение, потревожив непроходимые, дикие джунгли. Те сначала недовольно ответили шелестом, затем возбуждённо зашумели. По тропикам разнеслось многоголосое птичье песнопение. Природа пробуждалась.

Ветерок, заиграв и в лёгких золотистых волосах Эйн, приподнял их шёлк, легонько защекотал ей шею. Покрутив головой, засмеявшись в ответ на его проказы, девчонка закинула голову назад и, прикрыв большие голубые глаза, подставила лицо со своим милым курносым носиком под его нежные дуновения. Тонким, звонким голоском проронила:

– Ласкай, ласкай, не прогоню. Ведь невинен, не обманешь и не предашь.

Вздохнув, взяла горсть песка и стала пропускать его меж пальцев. Глядя, как ветер подхватил и разносит песчинки, с грустью завершила:

– Мой милый, нежный бриз, мой молчаливый спутник, лишь ты один ничего не просишь за свою любовь.

На волнах заиграл отсвет первых солнечных лучей. Богиня с лёгкостью вскочила на стройные ножки и игриво, поднимая брызги, помчалась по мелководью в океан, выкрикивая:

– Долой хандру, Эйн, ты ведь сильна!

Оттолкнулась и нырнула. Без брызг вошла в синюю стихию.

Прошла по дну средь разноцветных коралловых садов

Прошла по дну средь разноцветных коралловых садов, затем заскользила, уходя в глубину. На ярком ровном дне нашла большую круглую дыру, пугающую своим чернильным цветом. Вниз ногами вошла в неё, начав погружение глубь бездны.

Богиню окружила темень, безмолвие. Пришло давление. Но ей всё было мало. Эйн резко делала гребки, толкая воду вверх. Один, другой и тело послушно, быстро уходило вниз и вниз, где жизни нет. Акула осталась наверху, кружа чёрной тенью в голубом просвете.

Изо дня в день, из раза в раз Эйн опускалась в падину на сотни метров, оттуда глядела в небо на бледный ореол из солнечного света.

«Темень – то, чем наполнена моя душа, а тот далёкий блёклый свет – моя надежда. Ведь Дейв вернётся… Но с каждым разом я погружаюсь глубже, глубже и меркнет свет, – пронеслось в её сознании. – А если я достигну дна? Свет исчезнет? И вера…».

С этой мыслью Эйн зависла в бездне. Осмотрелась, чернь явилась ей отвратной чёрною медузой, которая вот-вот очнётся, устремится вверх и напрочь там закроет её окно надежды. Быстро пошла вверх, ведь богиням не угрожает кессонная болезнь.

Выйдя в светлый подводный мир из впадины, увидела, как акула, выплыв из-за рифа, устремилась к ней, по ходу заглатывая рыб.

«Отвратно видеть! – в мыслях фыркнула богиня. – Как Дейву в голову пришло обзавестись ей? Изваял под себя чудовище. Акулу, не дельфина. Дейв, твой гений – источник зарожденья зла».

Акула тут же под хвостом ощутила кипяток: Эйн слегка проявила раздражение. Спасаясь, тварь устремилась из лагуны в открытый океан. Но под брюхом так и жгло. Богиня злобно улыбнулась вслед. Издеваясь над акулой – мстила Дейву.

Через минуту Эйн шла по мелководью к берегу со скисшим настроением… Оно, так вдруг, взяло и забродило, ведь переходный возраст был и не в таком далёком прошлом. Ох, эти отголоски…

«Сколько можно ждать, терпеть? – уже раздражённо думала она. – Это ощущение неполноценной… Сестра – Вселенная, её материя, энергия и великий разум! А я?»

Приостановилась, зло пнула волну. Сбросив негатив, в более спокойном состоянии, развернулась к горизонту. Ввысь бросила:

– Отец! Я выросла! Успешно правлю в семнадцати галактиках! Проверь на полную дееспособность и дай ещё одну – последнюю. Я докажу, что готова стать Вселенной.

Не получив ответа, топнула ногой, затем подняла отставшую черепашку, с трудом преодолевающую путь к морю. Поднесла к глазам, обратилась к ней:

– Вот-вот. Я такая же, как ты. Вылупилась, барахтаюсь в песке! И Отец про меня забыл. Не видит унижений.

Опять подняла голову к небу, обратилась к Господу:

– У Дейва, на его Земле, в ходу монеты были. Отец, он – язва. Заявил мне как-то, что мы с Инанной – две царицы. В моей казне семнадцать золотых, а у неё – копи в бесконечность уходящие! Ржал, словно жеребец. Отец, я голая принцесса? Он так сказал! Меня заело!

Опять посмотрев на черепашку, швырнула её далеко в море, выкрикнув ей вслед:

– Живи! Да и покажи ещё своей родне, на что способна. А я созрела, чтобы поставить сестру на место. Для меня Бог создаст новую Вселенную. Я ей и буду. А сестрица пусть давится своим величием, но только без меня!

Подхватила кокос, пробила пальцем дырку. Высоко подняв над собой плод, испила из вырвавшейся чистой струи. Прохладная влага несколько остудила пыл красотки.

Мысли потекли в более мирном русле:

«Было бы достаточно и семнадцати. Только за своей границей я – не хозяйка. Дейв где-то там, за моим забором, во владениях сестрицы. Не заглянуть туда: она мне сразу ладошкой по лицу. Да и у себя я… Под патронажем».

С этим и поплелась вглубь острова. На ходу прошептала:

– Дейв скулил перед прорывом… Вселенную ему давай, а Инанну – к чёрту. Но ведь мне она сестра. Скорей всего допрыгался…

Среди диковинных зарослей из распустившихся лиловых орхидей, нависающих лиан и глубоких мхов, в многоголосии пробудившейся природы вышла к небольшому озеру, окружённому отвесными скалами. Стала наблюдать за непрошеной гостьей, ставшей на передние лапы и заглядывающей в открытое окно хижины. Чёрная пантера, почуявшая приближение хозяйки домика, оглянулась на неё и ничего лучше не придумала, как запрыгнуть вовнутрь.

Эйн вошла в дом. За задней стеной особняка, выполненной из хрусталя, виднелись высокие горы со снежными шапками. Не успев полюбоваться открывшимся видом, услышала недовольный рык. Пантера развалилась на диване, предупреждая Эйн, что без боя его не покинет. Богиня присела рядом с хищницей.

– Не рычи. Почему Отец оставил меня на попечение? А сам? Где он? Вконец отвернулся от меня? Что во мне не так? Из-за отношений с Дейвом? Мол богиня не пара Наместнику из смертных… Или проверяет на терпение через страдания? А сам втихую новый мир создаёт. Для меня…

Чуть веселее посмотрев на пантеру, с ехидством добавила:

– Отец мне как-то сообщил, что после того, как успешно управлюсь с восемнадцатью галактиками, я выйду из-под опеки. Он перенесёт меня в другое измерение. Там я стану такой же, как Инанна – бесконечной, вечной!

Пантера потянулась, открыла пасть и зевнула. Всем своим видом показывая, что ей эта тема давно набила оскомину.

Эйн же, прикусив нижнюю губку, подсела к ней и стала гладить. Та замурлыкала.

– Тупая Кошка! Мне тошно, а ты… – схватив зверя за щёки и приблизив лицо к её морде, процедила Эйн. – Ведь я эту планету создала для Дейва. А принимаю клона! Что же с Дейвом?

Со вздохом поднялась с дивана. Вновь обратилась к пантере:

– Пойдём на берег, погуляем. Не могу здесь находиться. Дурные мысли. Приоденусь…

Вновь очутившись у океана, вместе с пантерой наблюдала за восходом

Вновь очутившись у океана, вместе с пантерой наблюдала за восходом. Кошке было приятно общение с юной богиней. В глубине души зверю было жаль её: ветреную, слишком рано познавшую мужчину во всей его ипостаси. Пантера присела рядом, касаясь головой бедра своей повелительницы.

Ветерок стих, наступил полный штиль. Солнце уже во всю силу ударило яркими лучами по зеркалу океана. Казалось, в эту идеальную гладь смотрится всё мироздание. Метрах в ста от берега морской глянец вспорол острый клин. На дикой скорости, всё ещё не пришедшая в себя после горячей ванны акула, шла вдоль береговой линии.

– Кошка, плавник этой пакости вспорол брюхо морю, как Дейв мою душу! – вытянув руку вперёд, процедила богиня.

Пантера встала на задние лапы, положила передние на плечи Эйн и прижала голову к её груди. Затем лизнула ей шею, подбородок. Богиня, горько усмехнувшись, аккуратно отстранила Кошку и продолжила:

– Разума в тебе побольше, чем в подобных тварях на Земле. Скажи мне, Кошка, почему мой Дейв устремился на Землю?

Пантера отвернула голову и с тоской посмотрела на океан. Она частенько бывала ранее на той голубой планете. И ей то не знать, почему бывший смертный пренебрёг запретом и бросился туда, словно в омут.

Эйн, не дождавшись ответа, присела, затем улеглась животом вниз на песок. Лёжа, подперев подбородок руками, задумчиво стала наблюдать за океаном. Внезапно негромко заговорила:

– Как-то Инанна сообщила мне, что у меня появился сосед – Наместник. Она его окрестила Дейвом. Он из смертных. На Земле при жизни был царём-тираном. Но в потоп он спас народ, заранее создав подводный город. Сам затем погиб. Предупредила: неоднозначный тип.

С этими словами развернулась набок и продолжила:

– Заявила, что нянчилась с ним долго, выбивая спесь. Вроде б приручила, затем его душу наделила разумом, сравни моему. Дала ему в правление Магеллановы облака. Добавила ещё, ещё. Всего у него больше тридцати галактик. Он обрёл их плоть, энергию. Я росла в то время, управляя мелочью. Желаешь знать, что было дальше?

Здесь Кошка сделала вид, что слышит эти откровения впервые. Заинтересованно посмотрела на Эйн. Толкнула богиню в бок лапой. Эйн, горько усмехнувшись, продолжила:

– Меня дико раздирало любопытство. Неоднозначный тип? Каков? Ведь я взрослела никого не зная, как в сфере, окружённая лишь заботами сестры. А тут, сосед! Меж нами лежало тёмное пространство. Небольшое. Этот Дейв, по поручению сестры, давал мне онлайн уроки о природе, коварстве душ землян. Ему-то и не знать, какие подлецы там обитают! А он сам из героев, неоднозначных, но всё равно средь остальных был белою вороной.

Задумалась. Затем продолжила:

– А Инанна как-то заявила, что у него случился рецидив. Что он теперь не белая ворона, а чёрный ворон, как все там. Рекомендовала прекратить общение. Может и права была…

Вскочила и заорала на пантеру:

– Но я его люблю!

Схватила горсть песка и швырнула зверю в морду, затем плюхнулась на спину. Замолчала.

Пантера гордо поднялась и направилась к черте прибоя. Акула резко ушла от берега, не перенося на дух зеленоглазую, способную, как и богиня, взглядом вскипятить воды у неё под носом.

– Да ладно, Кошка, ко мне! И слушай дальше! Ведь ты появилась здесь совсем недавно. Подарочек сестры, иди же, – крикнула, приподнимаясь на локте, Эйн.

Пантера не спешила, симулируя обиду. Затем всё же подошла, улёгшись рядом, к богине задом.

Эйн скривила рожу, но продолжила:

– Что с них, с онлайн уроков? Меня вживую повлекло к нему. Захотела дотянуться. Остановила сброс своей материи в дыру. Размер мой увеличился. И о боже, я увидела, что он тоже в рост пошёл! Ух, как понесло его!

Эйн, широко раскрыв глаза, вскочила. Вся поглощённая воспоминаниями, продолжила:

– Его галактики, преодолев тёмное пространство, вошли в соприкосновение со мной. Повторю, на соседние ко мне скопления Инанна никогда не назначала Наместников. Правила сама.

«Во врёт! Реально же, все соседи отвернулись. Достала их высокомерием и чванством!» – мысленно опровергла богиню пантера.

Эйн же продолжала:

– Всё моё окружение – моя сестра. И вдруг, его прикосновение! Оно было столь… Меня пронзило! Я потеряла свой рассудок! Сливаясь с ним, лишь уловила, как тает, плавится сознание и приходит что-то…

Эйн замерла. Прервала дыхание, развернула голову к пантере и выкрикнула:

– И знаешь, что было дальше? Удар! Моя сестричка рассекла нас по границам, прервав всю близость! И что она мне не внушала… Она орала, что он поглотил б меня! Что я б исчезла! А затем она б его убила! Её нравоучения длились вечность!

Лежащая пантера вскочила, села и нетерпеливо застучала передними лапами по песку, требуя продолжения повествования. Эйн зашептала:

– Мы не сдались. Аватары! Избрали этот способ встреч. Ведь он учил меня земным делам. О том, каков реальный мир на той планете! Однако о себе он не болтал. Типа, там не принято о личном прошлом. Я создала для него у себя внутри планету эту. Как он был рад сюрпризу!..

Пантера вопросительно заглянула в глаза Эйн.

На это юная богиня ответила:

– Как отнеслась Инанна? Мы уже не гнали галактики друг к другу, а виделись, как заведено у смертных, тайно. Чтоб публика не знала, чтоб не порочить честь сестры. Да и не замарать свою. Пьянящая любовь двух аватаров, а разум в стороне! Предъявить нам со стороны Инанны особо было нечего! Сознания своего в аватар я лишь часть вселяла. Как сейчас, для неги. Остальное так и наполняло мои галактики. Уж даже такое запретить? Так это было б верхом деспотизма! Тем более, что не я, а Дейв весь разум свой из галактик в аватар вгонял. Не я.

Эйн остановилась, тон резко изменился:

– Дейв поначалу просил, а затем и требовал образ той самой амазонки с кожей бронзовой до медной красноты. У неё овал лица сужался резко к подбородку, и огромные раскосые глаза извергали дикость. Роговица, как ядом, была наполнена ярчайшей зеленью. И в этом аватаре я смеялась громко, зло, рождая демонов.