Текст книги "История искусств. Стили в изобразительных и прикладных искусствах, архитектуре, литературе и музыке"

Это противостояние полярных чувств послужило темой множества мифологических изображений борьбы между мужским началом и женским: скульптурные изображения Аполлона и Дафны, Плутона и Прозерпины (Рис. 7.34), живописные образы в картинах Рубенса – Битва амазонок, Похищение дочерей Левкиппа (Рис. 7.35).

Трехмерная выразительность тел в скульптуре доводится до пределов возможного на основе тончайшего знания анатомии и физиологии тела человека, оставшегося эпохе в наследство со времен Ренессанса. Невероятная подвижность и сложность движения являются предметом самого пристального внимания скульпторов. Скульптура с ее дороговизной оставалась предметом жизни привилегированных и богатых классов. Отсюда и выбор тем для нее. Живопись, не столь дорогостоящий жанр искусства, особенно, если это гравюра, была доступна всем слоям населения. Картина могла войти в любой дом. Этим объясняется и тематика полотен мастеров барокко. Спектр их интересов самый широкий. Он простирается от традиционных религиозных и мифологических тем до самых простых бытовых сюжетов.

Появляется большое количество различных художественных школ и направлений. Италия отличается поиском новых выразительных форм, не порывая с классической манерой, но вводя в живопись новый сюжет и пытаясь выразить его новыми средствами свето-теневого решения. Во Фландрии, где работают Рубенс (1577–1640) и Ван Дейк (1599–1641), живописные мастерские следуют привычному для барокко направлению, созданию богатейшего впечатления от живописного полотна. Рубенс, будучи образованным и состоятельным человеком, пишет картины для многих дворов Европы. Его полотна переполняет сила любви к жизни, буйство красок и красоты плоти. Его ученик, юный Ван Дейк, впитав школу Рубенса в его мастерской, переезжает в Англию ко двору Якова I. Ван Дейк оставляет замечательное наследие портретной живописи, которое окажет большое влияние на художественную школу Англии (Рис. 7.36).

На фоне больших стран с развитыми художественными традициями маленькие Нидерланды явно проигрывали. Однако именно Нидерланды, страна, в которой не было политически активного класса аристократии, зато была очень богатая буржуазия, которая жила мануфактурами и особенно торговлей, создадут условия для возникновения самых главных течений в изобразительном искусстве. Затем влияние этих художественных школ скажется и в Испании и небогатой талантами Германии. В этой стране не строились роскошные дворцы, зато не было недостатка в небольших домах, которые создавали уютную городскую застройку. Характер этой простой и непритязательной жизни переняла и живопись. Полотна художников чаще имели небольшие размеры и легко вписывались в обстановку любого дома. Темы, которые выбирали художники для своих сюжетов, брались непосредственно из окружавшей их бытовой жизни. В результате, сюжеты изобиловали необычайным разнообразием и несли в себе заряд жизненной силы. Нидерландская школа живописи оставила в истории искусства множество имен. Достаточно вспомнить, наверное, самого жизнерадостного, художника Франса Хальса с его смеющимися персонажами и брызгами радостного света на полотнах (Рис. 7.37). Большое внимание в нидерландской школе живописи уделялось пейзажу. В этом жанре с огромным успехом проявили себя тонко чувствующие пейзажисты Рейсдаль и Гоббема (Рис. 7.38). Питера де Хооха привлекал интерьер уютного голландского дома и ему он посвятил часть своих работ (Рис. 7.39). Браувер и Остаде отдают предпочтение сценам из крестьянской или городской жизни. Они как бы подглядывают за всеми нюансами этой жизни и с абсолютной точностью отражают их в своих работах (Рис. 7.40, Рис. 7.41).

Венцом всего творчества голландских художников явилась живопись Рембрандта ван – Рейна (1606–1669). Мы уже знакомились с его творчеством на примере картины «Ослепление Самсона». Не было художника, который бы так тонко использовал силу света, который бы так выразительно представлял любую сюжетную тему, который с такой невиданной силой передавал бы всю страстность происходящего (Рис. 7.42). Именно Рембрандт явился самым ярким выразителем своей эпохи.

В конце нашего разговора можно сказать, что в стиле барокко архитектура и прикладные искусства стремились к большей декоративности в ущерб тектонической логике и целесообразности. Живопись и пластика, получив полную самостоятельность в развитии, несут все-таки на себе ту же печать некоторой декоративности и стремления к внешнему впечатлению. Музыка создает множество новых самостоятельных жанров, которые войдут в жизнь человечества навсегда. Но и в музыке слышатся отзвуки стиля барокко и его эпохи. И, последнее, ни одно время не подарило миру такого количества гениев, которых породила эта беспокойная, стремящаяся к постоянному поиску и движению эпоха.

Глава 8
Рококо – стиль роскоши и жизнелюбия

В этой главе рассматриваются два взаимосвязанных и последовательно развивавшихся стиля – это стиль регентства и рококо.

XVIII век отмечен изменением общественных идей, которые легли в содержательную основу культуры, и как отражение этого проявились во всех видах искусств. Наступившее время заменяет пафос несколько неожиданным на первый взгляд стремлением к грации. И эта устремленность эпохи сразу очень ярко отразилась в одежде. Если вспомнить костюм барокко, то в нем превалируют спокойные очертания и часто применяемые темные тона одежды, такие как багряный, вишневый, темно-синий, длинные парики и большие белые воротники. Костюм содействовал приданию владельцу максимального достоинства, важности, величественности и пышности. Костюм полностью задрапировывал тело человека, оставляя исключительно мало сведений о его строении. Это особенно ярко присутствует в женском костюме, в котором применялись корсетные шнуровки, с помощью которых грудная клетка затягивалась так сильно, что талии становились «осиными», что полностью искажало впечатление от естественности женского тела. Рококо продолжает эту тенденцию, придавая еще больше противоестественного контраста между природой человека и его одеждой, но делает костюм максимально утонченным и грациозным. Мужской костюм не предусматривает возможность выполнения какой-либо работы в нем (Рис. 8.1). Плотно обтягивающие ноги чулки и штаны, доходящие до колен, раскрытые сюртуки поверх жилетов и более легкий и короткий парик – все говорит о том, что костюм остается исключительно светской одеждой. В женском костюме присутствует явное облегчение форм в сторону изящества (Рис. 8.2). Ткани применяются теперь легкие, шелковые. Цвета – светлые. Юбка часто укорачивается, чтобы открыть маленькую шелковую туфельку на высоком каблучке. Корсет по-прежнему создает тонкую талию. Прически становятся небольшими и пропорциональными, украшенными маленькими кружевными чепчиками. Контрастно в этом в целом закрытом костюме выделялись частично открытые грудь и руки. Так в костюме отразились признаки нового стиля, стремящегося к изяществу и элегантности, не теряя при этом выразительности форм и украшений.

8.1 Костюм Франции эпохи Регенства. Парижские кавалеры

Начав рассматривать стиль рококо с изменений в костюме, хотелось бы отметить неоднозначность устремлений эпохи, желание быть не только изящной, но при этом и не менее выразительной, что часто упускается из виду Это желание легко прослеживается в музыке. Если рассмотреть музыку опер Моцарта, то очевидно, что в «Волшебной флейте», написанной на незамысловатый любовный сюжет, звучит легкая, веселая и радостная музыка. Но одновременно перу Моцарта принадлежит и полный драматизма «Дон Жуан». Однако основная тенденция развития музыки от тяжеловесной формы балета или оперы барокко, написанных часто на мифологический сюжет, к той опере или симфонии, какими их создали в XVIII веке Гайдн или Моцарт, заключает в себе основные различия двух стилей. Рококо избирает для себя главным – праздник, утонченные чувства, радость легких любовных наслаждений. Эпоха получит название галантной, т. к. изысканность во всем, в том числе и во взаимоотношениях, станет ее самым ярким признаком. Архитекторы найдут новые подходы в своем творчестве, чтобы обустроить эту жизнь, полную развлечений и любовных утех, в которой будет пребывать общество. Парки с небольшими фонтанами и укромными гротами, милыми тенистыми аллеями и скрытыми от глаз скамейками или павильонами и, наконец, бесчисленные китайские домики, где можно провести время в приятной беседе или на любовном свидании, становятся излюбленными темами в работе придворных архитекторов. Это сближение с природой, желание как можно больше времени проводить в непосредственной природной атмосфере говорит о чувственном восприятии мира, что нашло свое отражение в музыкальном цикле Гайдна «Четыре времени года». Это музыкальное произведение раскрывает перед нами изменившуюся сущность взаимоотношения человека и природы. Если барокко искало в природе проявления патетических чувств, мощной красоты и силы, что отразилось на полотнах художников XVII века, то рококо тяготеет к мягким краскам природы. Ему ближе ласковые солнечные лучи, лужайки, покрытые нежной зеленью, тихо журчащие ручейки. Идиллия привлекает человека. Эту одновременно сказочную и неправдоподобную жизнь на лоне природы имитирует общество XVIII века. Придворные надевают пастушеские костюмы и выезжают на пикники, чтобы насладиться природой в образах пастушек и пастушков, придаваясь любовным утехам, или устраивают веселые сельские праздники. От всего этого веет театральностью, далекой от правды жизни. Но, тем не менее, это были признаки нового XVIII века с его изменившимся отношением к действительности. И все это происходило на фоне развивающейся науки. Ее идеи, поддержанные гуманистическими просветительскими философскими настроениями, превалировали в обществе.

На передовых рубежах европейского развития Франция остается главной державой. Ее влияние сказывается и в эпоху XVIII века, поэтому последнюю ступень развития барокко было принято называть стилем Людовика XIV, а последующие периоды называть по именам французских королей. Однако с 1715 по 1723 годы во Франции было установлено регентское правление герцога Орлеанского, по имени которого стиль этого непродолжительного периода и получил название стиля регентства. По сути, это был переходный период от барокко к рококо. Но уже в это время складываются основные тенденции развития стиля. Это ясно отразили в себе прикладные искусства, занимающиеся созданием мебели. Комод стиля регентства ясно показывает, в каком направлении и каким путем будет развиваться новое стилистическое направление (Рис. 8.3). Основная тенденция – это создание изящной и грациозной формы мебели. В ней отсутствует какое– либо тектоническое чувство. Ножки настолько изысканно изогнуты и истончены книзу, что нет никакого ощущения прочно стоящего предмета. Ножки имеют внизу завитки вместо естественной платформы операния, чем вовсе отрываются от плоскости пола, на которую и должны перенести тяжесть от горизонтальной части с ящиками. Сам комод имеет причудливо изогнутые стенки, которым следует верхняя поверхность. Стенки расписаны пейзажами в китайском духе или украшены декоративными рельефами, абсолютно не учитывающими наличие ящиков. И если ящик выдвигается, то гармония отделки разрушается полностью. Одновременно с этим сами швы между ящиками завуалированы сложной росписью или декором так, что становятся совсем не видными. Очевидно, что целесообразность потеряна вовсе. И вся художественная задача разрешается лишь в пользу максимального декора при сохранении общей изящной формы.

Потеря целесообразности, наметившаяся еще в эпоху барокко, поддержанная периодом регентства, находит свое окончательное развитие в эпоху рококо. Если барокко оставлял хотя бы элементы стенной плоскости, то рококо отказывается от нее совсем. И если обратиться к зеркальному залу в Амалиенбурге или резиденции курфюрстов в Мюнхене (Рис. 8.4), то становится очевидным, что эпоха придает малое значение плоскости стены. Предпочитают применить все богатство мягко извивающегося декора. Дабы стена исчезла совсем как ограждающая плоскость, предпочитают простенки заменить пейзажами с бесконечными далями, или чаще применить зеркала, в которых отражается анфилада дверных порталов. Все направлено на то, чтобы уничтожить стену совершенно. И если наличие пейзажей с уводящими взгляд в бесконечность или богатейший орнамент только разрушают плоскость, то зеркала с отражающейся в них анфиладой помещений, по сути, уничтожают стену совсем. Там, где вставлено зеркало, стены нет совершенно. Такой прием успешно расширял пространство зала, к чему стремилось еще барокко. И если зеркала располагались одно перед другим, то отражения в них создавали впечатление бесконечного числа помещений, уходящих вдаль. Свет, который помещали внутри такой комнаты, создавал иллюзию волшебного бестелесного мира. Орнамент рококо более причудлив, чем орнамент барокко. В орнаментальной ветке барокко еще чувствуется ее структивная упорядоченность, взаимное расположение и размеры элементов. Декор рококо бесконечен и необозрим. И тем более, невозможно определить начало и конец элементов, орнаментальное богатство настолько витиевато, что нельзя уследить за его изгибами и бешеным движением в самых разных направлениях. Его мягкая стремительность не допускает ни одного прямолинейного участка, все изогнуто до самой маленькой веточки. Главными мотивами служат раковинки, горки-rocailles (от этого слова произошло название стиля рококо), гении, звери, вазы с цветами или рога изобилия с плодами. При этом все элементы причудливо изогнуты, гении существуют в немыслимых поворотах. Все вьется в соответствии с основной веткой в ее бесконечном делении на отдельные веточки. Тонкость моделировки поддерживается необыкновенной нежностью красок.

Для стиля рококо не существует понятия функции. Он стремится максимально спрятать суть предмета за округлыми и мягкими изгибами формы и самого декора. Непонятно, каким образом предмет стоит или, вообще, как им пользоваться, и для чего он предназначен. В этом контексте керамика могла бы ответить самым трепетным замыслам художников. Но у майолики того времени были большие недостатки. Она имела толстые стенки и грубоватые слои, часто отчетливо проступающие наружу. На востоке в Китае производили изумительной красоты фарфор, тайной производства которого Европа еще не владела. Фарфор обладал требуемой тонкостью стенок, позволял создать любые формы и поддавался самой тонкой раскраске в нежнейших цветах и их оттенках. Фарфор стал идеалом, его привозят из Китая и коллекционируют. На протяжении всего XVII века тайной производства этого драгоценного материала стремились завладеть во всех странах Европы, но безуспешно. Наконец, в 1708 г. в Майсене Иоганн Фридрих Бетгер открыл химический состав фарфора. И начинается погоня за обладанием этой тайной. Хитростью, подкупами, в конце концов, упорным поиском в мастерских пытались создать фарфор в Европе. Так велика была потребность общества в столь замечательном материале, обладавшем бесконечной пластичностью формы и сильным блеском, который, сродни эффекту зеркал, помогал уйти от конкретности формы предметов. Родившись в Германии, фарфор распространяется по Европе и особенно прочно завоевывает свои позиции во Франции, чему способствовали сам король Людовик XV и его фаворитка мадам де Пампадур. Во Франции в городе Севр была создана мануфактура по производству фарфора.

Если обратиться к предметам, сделанным из фарфора, то их многообразие поражает: это и посуда, украшавшая столы самых высоких особ двора, и предметы женского туалета, и безделушки (Рис. 8.5). В Каподимонте, национальной галерее Неаполя представлена даже фарфоровая гостиная (Рис. 8.6). Особенно интересна фарфоровая скульптура (Рис. 8.7). Все изделия отличались разнообразием форм и тончайшей цветовой гаммой. Для придания цвета использовались специальные красители: «bleu du гоі»(«королевский» синий), и ярко-розовый. Богатство цвета присутствовало во всех предметах в разнообразных цветочных узорах и других деталях орнамента. Особенно известно искусство двух мастеров фарфора Фальконе и Удона.

8.8 Миска рококо. Кельн

Если обратиться к фарфоровой миске этого периода, то становится очевидным, что предмет, предназначенный для супа или иной жидкости, потерял свою естественную четко ограниченную форму (Рис. 8.8). В ней все стало подвижным. Изогнутость формы начинается сразу снизу и несколькими волнами, одна за одной, поднимается кверху, заканчиваясь спокойным движением, которое поддерживает крышка. Причем отделена крышка от тела сосуда лишь едва заметным ободком. Вся богатая орнаментация служит одной единственной цели – затушевать основную форму. Так, в самом широком месте миски к ее стенкам прикреплены мягкие по формам, свойственные барокко, завитки, которые, казалось бы, должны закончиться ручками. Однако на них сидят женские фигурки, мало отвечающие предназначению этих деталей. Крышка имеет мягкий абрис, который поддерживается фигурками гениев, над которыми в свою очередь возвышается Аполлон. Фигура Аполлона заменяет собой ручку крышки. Эта общая тенденция стиля присутствует во всех предметах фарфоровой керамики.

В XVIII веке особым вниманием общества пользуются мастера плафонной и стеновой живописи – квадратуристы (Рис. 8.9). Эти живописцы занимались перспективным архитектурным обрамлением живописного сюжета на потолках и стенах. В изображении архитектурных деталей, создававших обманчивое иллюзорное ощущение, среди которых существовали некие сюжетные сцены или изящно размещались большие гирлянды цветов или просто венки, квадратуристы достигли вершины мастерства. Это искусство вполне отвечало веяниям времени, т. к. с успехом «разрушало» плоскость и раздвигало границы пространства. Искусству создания иллюзий в это время посвящают свое творчество перспективные художники, сценографы и устроители празднеств. В своих произведениях они следовали идее окончательного разрушения формы и плоскости, мастерски вводя взгляд в заблуждение и заставляя ощущать мнимые формы и детали вполне настоящими. Лидирующее положение в этом виде искусства занимали итальянцы, часто работающие семьями.

Уже в начале века, после смерти Людовика XIV и с наступлением короткого времени регентства, общество почувствовало некую свободу от монархической зависимости. Можно было не все устремления связывать с личностью короля и обязанностями придворной жизни. Появилась возможность и желание отдать некоторую долю внимания личной радостной и полной удовольствий жизни. Помпезность и торжественность придворных церемоний отступают, отдавая место легкому времяпрепровождению на воздухе, на природе, будучи изящно, но чуть небрежно одетым. Приятно выехать на пикник, провести время на пленэре с друзьями или предаться любовным играм с милой дамой. Можно найти радости и у домашнего очага в общении с детьми или супругой. Личная, частная жизнь обернулась для людей своей привлекательной стороной. Деревенские праздники и развлечения, полные музыки и танцев, стали доступным времяпрепровождением. И художники также окунулись в этот мир личных незамысловатых радостей, которые имеют ценность для каждого человека в отдельности.

Наиболее тонко чувствовал и отражал на своих полотнах интонацию светских развлечений придворных кругов французский художник Антуан Ватто. Проживет Ватто не долго. Родившись в 1684 году, он скончается от туберкулеза уже в 1721-ом. Возможно потому, что художник был больным человеком и такая тяжелая болезнь, как туберкулез, все время подтачивала его силы, радость жизни здоровых людей его особенно привлекала. Он, как никто другой, чувствовал эту утонченную одухотворенность эпохи и необыкновенно точно с большим изяществом переносил ее на свои полотна. (Рис. 8.10, Рис. 8.11).

Живопись и пластика идут по общему направлению развития стиля. В живописи превалирует мягкая палитра, с нежными нюансами красок. Темами являются пастушеские сценки, любовные дуэты, большие, веселые, галантно обставленные празднества. На полотнах мелькают маленькие ножки, едва выглянувшие из-под юбок, грациозно склоненные головки, изысканные и изящные жесты персонажей. Все это в сочетании с мягкостью красок представляет мир выразительных средств живописи и пластики этого времени. Одновременно стилистика рококо не терпит однообразия и аморфности. Поэтому колористическая наполненность живописных полотен самая богатая, при невероятной тонкости нюансов и переходов. Задача максимально развить пространство на плоскости картины не теряет своего значения, скорее приобретает свое предельно выразительное звучание. И если Ватто в изображении сцен на открытом воздухе, не вполне отошедший от традиций барокко, еще не свободен в своей красочной палитре, то Фрагонар представляется певцом яркого солнечного света и открывает плеяду новых пленэристов (Рис. 8.12, Рис. 8.13).

Идеалом красоты XVIII век считал, прежде всего, изящные, наивные и милые формы. Ничего кричащего или вычурного, напротив все, что отвечало тем театральным условностям, которые установились в обществе. Такими пишет свои портреты Жан-Марк Натье (1685–1766) (Рис 8.14, Рис. 8.15).

Реализм предстает на самой высокой ступени своего развития через желание передать с абсолютной точностью внезапность любого движения, через высочайшее портретное мастерство, через достижение максимального личного сходства модели и портрета, что блестяще доказывают английские портретисты и, в частности, Гейнсборо (Рис. 8.16). Великолепные женские портреты Франсиско Гойи отличаются богатством красок и тонким чувством передачи женских образов (Рис. 8.17, Рис 8.18, Рис 8.19).

Одновременно Гойя работает и как блестящий пленэрист. Искусно владея приемами передачи яркого солнечного света в живописи, Гойя создает смелое полотно «Бой быков», на котором все пространство просто залито солнцем.

С помощью сюжета, движений персонажей и колористической интонации живопись успешно представляет жизнь с ее веселыми праздниками и массой удовольствий. Музыка также требовала новых подходов, новых средств музыкальной выразительности, чтобы отразить в своих произведениях эту счастливую и радостную жизнь. Протяжные темы арий и сюит барокко не могли лечь в основу легкой, веселой и брызжущей энергией музыки. Дух веселого танца использует Доменико Скарлатти в своих произведениях, содержащих неисчислимое количество музыкальных пассажей, ярко отражающих ритмическую структуру танца с прыжками, неожиданными поворотами или медленным скольжением (CD. Пример 28).

Впервые в XVIII веке меняется положение музыкантов. Первым, кто осмелился выйти из подчинения, в частности, архиепископа Зальцбургского, мало образованного и невежественного человека, был Моцарт. Он первым стал «свободным художником», сохранив свое достоинство и свои права. Теперь его жизнь и судьба его произведений зависели только от него самого и от фортуны музыкального рынка. Однако шаг этот был чрезвычайно решительным, и далеко не все композиторы находили в себе силы, чтобы сделать его. А подчас ситуация не позволяла даже подумать об этом. Так случилось и с замечательным композитором Филиппом Эмануэлем Бахом, сыном знаменитого Погана Себастьяна Баха. Филипп Эмануэль служил придворным музыкантом у Фридриха II, короля Германии. Правда, король был большой любитель и почитатель музыки, особенно игры на флейте. И каждый вечер он занимался музицированием под аккомпанемент Баха. Однако при этой зависимости Бах получал достаточное жалование и условия для работы. Он оставил будущим поколениям замечательные сочинения для флейты. Послушайте первую часть Трио – сонаты для двух флейт и basso continuo ми мажор. Бах жил в окружении светского досуга и праздника и с успехом отразил его в своих произведениях (CD. Пример 29). Нежная и томная музыка арий с их чувственностью и меланхолией послужили основой для его сочинений. Однако в его музыке существует, так же как в украшении интерьеров рококо, тот слой необыкновенно витиеватого и сложного узора, который композитор накладывает на основную тему, точно так же, как архитектор сложным декором оплетает все стены и их элементы своего творения. Музыка имеет очевидный сентиментальный подтекст, который распространен среди музыкантов эпохи. Фрагмент ре минор из Трио – сонаты является примером такой «сладостной» музыки с непременными замираниями сердца, вздохами легкой печали и вежливыми реверансами (CD. Пример 30)

Каждый из композиторов представляется вполне самостоятельной личностью в композиторской деятельности. Однако их произведения объединяет одно – понимание духа своего времени. Их сочинения поражают необычайной легкостью и изяществом музыкального письма. При этом Скарлатти более активен и энергичен в своих произведениях. Его музыка отличается блеском и аристократизмом. Музыка Баха воспевает утонченные чувства. Она мечтательна и эмоционально насыщена. Но оба они – всецело дети одного времени, представители великолепной музыкальной школы эпохи рококо, которую породила и распространила Франция по всей Европе вместе со всем своим огромным влиянием на европейскую культуру. Весь XVIII век пройдет под флагом культуры Франции. Она по-прежнему задает тон придворной жизни всех монархов Европы. Влияние это настолько велико, что доходит даже до России. И императрица Екатерина II, поддерживая традиции нового стиля французского рококо, строит рядом с Петербургом небольшой дворцовый комплекс Ораниенбаум.

Повсюду меняется мода на планировочное решение дворцов. Огромные парадные залы эпохи барокко с нескончаемыми анфиладами помещений заменяются уютными будуарами, кабинетами для частной работы, небольшими гостиными для приватных или интимных бесед. Так же как и в парках, архитекторы стремятся создать такие планировки дворцов и домов, которые отвечали бы стремлениям к уединению. Королевские мебельные фабрики, фарфоровые мастерские и ткацкие мануфактуры доставляют к любому европейскому двору, в загородные дворцы и частные дома предметы прикладного искусства. И, как мы уже наблюдали, все это украшено с избытком затейливым декором, имеет изящные формы, отделано золотом и перламутром.

В живописи деталь становится предметом пристального внимания. На картинах Ватто линия представляется более нежной и мягко изгибающейся. Работа над едва заметным наклоном головы, линией шеи или легким поворотом тела приобретает для художника особое значение (Рис. 8.20).

Скарлатти и Эмануэль Бах также тонко оттачивают музыкальные детали. Музыкальная ткань пронизана небольшими непродолжительными мотивами, легко и естественно с помощью едва уловимых штрихов, переходящих один в другой.

Идеалы изящества, элегантности, утонченности и любовь к украшению и малым формам объединяют все искусства эпохи рококо. При этом все стремятся избежать пошлости в излишествах и стараются вовремя остановиться, не потеряв чувства меры.

Говоря о музыкантах этой эпохи, необходимо уделить особое внимание творчеству Моцарта. Этому гению удастся впитать все особенности музыкальной стилистики эпохи рококо, которая отмечена легкостью и живостью музыкального строя. Основной же период творчества Моцарта придется на эпоху классицизма. Однако его музыку невозможно рассматривать в отрыве от эпохи рококо, но одновременно он принадлежит и неоклассицизму, где мы с ним и познакомимся.

8.21 Пьер Огюстен Бомарше (1732–1799)

Если говорить об эпохе рококо в литературе, то пользуясь теми же красками, что и в музыке: живость, мягкость, шаловливость – эту эпоху в литературе можно охарактеризовать работами Пьера Огюстена Бомарше с его «Севильским цирюльником» и «Женитьбой Фигаро» (Рис. 8.21). Главный герой его произведенийвполне близок любому зрителю, он человек из народа с великолепной смекалкой и острым языком. Абсолютно понятные зрителю человеческие отношения на сцене подчеркивают вполне близкие каждому черты нового искусства. Острословие, живость персонажей перекликаются и с искусством живописи и с музыкой того времени, которую пишет Доменико Скарлатти.

Даниель Дефо и Джонатан Свифт старше Бомарше, но и они с «Робинзоном Крузо» и «Путешествием Гулливера» включены в круговерть этой эпохи (Рис. 8.22).

Известная жажда путешествий, заказ множества картин из видов Италии – это характеристики времени. Робинзон со своим невероятным приключением на необитаемом острове и Гулливер в сказочной стране вполне отвечали веяниям эпохи в ее жажде к странствиям и новым впечатлениям, к познанию мира.

Особое место в искусстве занимают шпалеры.

8.22 Даниель Дефо (1661–1731)

Зародившись еще в XVII веке, мебельные мануфактуры Гобеленов, Бове и Обюссона, в XVIII веке переходят от огромных размеров полотнищ, покрывающих целую стену, к небольшим гобеленам, вставленным в раму Представляя собой теперь некий вид картины, шпалерное искусство начинает соперничать с самой живописью. Совершенствование техники ткачества позволило ввести невиданно богатую цветовую гамму с использованием более пятисот оттенков цветов. Для изготовления шпалер необходимы эскизы, изготовлением которых во Франции очень успешно занимался Буше, и даже Гойя сделал серию картонов для шпалер, предназначавшихся для украшения стен Эскори-ала и Прадо (Рис. 8.23).

Общая картина искусства рококо была бы неполной без полотен Каналетто. Каналетто – это прозвище мастера, его настоящее имя Антонио Каналь. Кисти этого художника принадлежат замечательные картины, посвященные видам Венеции, которые отличаются тонко построенной перспективой, детальной проработкой архитектурных форм, затейливостью сюжета, отражающего городскую жизнь Венеции. Такова картина «Площадь Сан Марко», которая хранится в Вашингтоне (Рис. 8.24). Картина была написана по заказу негоцианта и коллекционера Джозефа Смита в 1727–1728 годах. На ней представлен вид площади Сан Марко в Венеции с собором Сан Марко и Дворцом Дожей. Вдали виднеется лагуна с лодками и кораблями. На площади группы людей из разных сословий, которых можно различить по одежде. Однако здесь отсутствуют представители низших слоев, крестьяне и просто бедный люд. В целом площадь принадлежит благородным слоям общества. Картина отличается точностью перспективных построений, тонкостью письма, сдержанным, но очень красивым колоритом, а также мастерски переданным пространством площади. Арочный ритм собора и дворца, словно кружевной декор украшает картину. Все говорит о том, что мастер работает в соответствии с требованиями и тенденцией времени.