Текст книги "Последняя из рода Блау"

Глава 24
Эликсир 3

В деревню въезжали после заката. Дома приветливо горели золотым теплом окон, собаки лаяли на незваных ночных гостей.

Марта встретила нас на крыльце дома Браев, кутаясь в толстую шаль – осенние ночи становились все холоднее и холоднее. Здесь ничего не изменилось, дом пустовал, Браи отсутствовали, но стало как будто немного легче дышать.

Мальчишка на кровати метался весь в поту – источник борется, так и должно быть, – его кидало то в жар, то в холод. Первую порцию лекарства я давала лично: одна капля золотистого эликсира на стакан воды. Выпаивала долго; мальчик пил медленно, сглатывая с трудом, то и дело проваливаясь в беспамятство.

– Давать полдекады, два раза в день, капля на стакан, вода обязательно не холодная, – наставляла я Марту, отдавая пузырек. – Аларийцам увеличить дозу вдвое, если заразились, и разово капля на стакан для профилактики.

По крайней мере, устойчивый иммунитет должны будут приобрести.

Марта бережно припрятала флакон в тайном кармане своих многочисленных юбок.

– Насколько хватит, мисси, чтобы не болели?

Устойчивость к заражению моровым поветрием?

– Я не знаю, Марта. – Точнее говоря, я не помнила. Зима, две, три? То, что действие вакцины не бесконечно, это очевидно, но сроки стерлись из памяти. Чудо Великого, что я вообще смогла вспомнить рецепт, виденный всего несколько раз. – Нужно будет, сварим еще… Да, Марта, как остальные? – Я имела в виду аларийцев на границе, в дивизиях, в других клановых деревнях.

– Все уже знают, мисси. Готовы ждать. Главный отвечает. – Знахарка говорила кратко, по своей привычке немного растягивая гласные. Я успокоилась. Если Ликас отвечает, значит, вопрос будет решен, второй флакон – ему.

– Я буду через пару лун, проверю. Если что, сразу шли вестника. – Марта в ответ усмехнулась. Действительно, зачем им вестники. – Или пусть Ликас скажет, я приеду.

Спать хотелось неимоверно. Домой, в кровать. Завтрашняя утренняя тренировка рисовалась только в темных красках. Может, отпроситься у мастера в свете текущих событий? Малодушная мысль мелькнула и исчезла. Это нужно мне, не наставнику, я и так отстаю по всем фронтам.

На выходе из дома Марта удержала меня за рукав халата и увлекла в кухню. Просторную, с большой беленой печью, сложенной из камней, с широкими деревянными лавками и просто огромными стульями. Мне уже было интересно познакомиться с хозяином такого дома, он должен быть просто великаном.

– Мисси… – Марта колебалась, подбирая слова.

– Говори как есть, Марта. – Нечего плясать вокруг да около.

– Старая Марта не знает многого, но видит… Мисси запуталась. Думает, тут ответ. – Она коснулась суховатым пальцем центра моего лба. – А он тут спит. – Рука опустилась на сердце, прямо туда, где сходились в центр силовые линии каркаса внутреннего источника.

Кто спит? Темный источник? Может, Марта видит, как его разбудить?

– Марта…

Она отрицательно покачала головой.

– Марта знает, что там. – Она показала на грудь. – Там стена. Вот такая! – Руки знахарки взметнулись в потолок. – Ломать нельзя. Ломать – все рушить, долго строить. Но любую стену можно обойти.

Обойти стену, которая мешает активировать Темный источник? Я тряхнула головой.

– Мы можем показать, – прозвучал тихий вкрадчивый голос. У косяка двери в своей извечной позе стоял Ликас. Подслушивал? Хотя зачем это ему, если у них все коллективное и общее.

– Показать? – Я была настроена скептически. Никогда не слышала, чтобы хоть кого-то аларийцы могли включить в свой круг. – Это значит, вы влезете в мои мозги, мастер? Все одновременно?

Ликас расхохотался свободно и расслабленно, смаргивая слезы от смеха, как будто это была просто превосходная шутка. Звук гулко отдавался в пустой кухне и коридорах первого этажа. Марта тоже смеялась – тихо, колыхая большой грудью и звеня сережками. Прямо шутка века.

Короткий обмен взглядами, и Ликас отступает, разочарованно дернув уголком губ.

– Рано! – Марта отрицательно качает головой. – Я могу показать мисси, что я видела. Источник. Темная сила. Много Темной силы. Если это поможет…

– Марта, если есть вероятность, что это может помочь, давай. У меня осталось две декады до приезда нового светлейшества из столицы, вместо Виртаса. – Я скривила губы и надула щеки, изображая высокомерных Светлых. – Все не просто плохо, все очень-очень плохо. Дядя сказал, что Светлые предлагали патронаж.

Слово произвело магический эффект. Они снова переглянулись, как бы общаясь без слов, Ликас напрягся, сжав кулаки.

– Патронаж, – прокашлялся он, потому что внезапно осип голос, – это когда забирают из семьи, мисси?

– Примерно так, Ликас, примерно так. Дядя отбился, но… – Никто не знает, что этим столичным Высшим взбредет в голову.

– Ваш новый наставник может заблудиться. Леса у нас в Северном пределе густые, места дикие, ягоды опять же не все съедобные, травки разные… – Ликас усмехнулся.

– Заблудится на декаду, две, три. Пропадет один – пришлют второго и третьего, а там и до дознавателей недалеко. Надо решать кардинально: нет Светлой силы – нет проблем. Но… – Я задумалась. – Если не будем успевать, пару декад можно и поблудить… Только не дольше, Ликас!

Ликас кивнул, хлопнув в ладоши. Принято!

Марта сзади на столе уже расставила полукругом и зажгла свечи. Толстые белые и витые тоненькие зеленые. С травой? Ликаса вытолкали из кухни и заперли дверь на деревянный засов, чтобы не мешал.

Марта поднесла мне ледяной колодезной воды – умыть лицо и руки, холодной настолько, что заломило зубы. Свечи горели ровно, травяные чадили чем-то неуловимо знакомым. Какая-то очень знакомая травка… Галлюциногенная?

Голова кружилась, Марта начала расплываться перед глазами. Мы сели рядом, в окружении свечей, знахарка протянула мне руки и крепко переплела пальцы, тщательно следя, чтобы не коснуться браслетов на запястьях и родового кольца. Она начала напевать что-то монотонное, изредка притопывая ногой в такт. Звенели браслеты и сережки, дым кружился в воздухе. Я поймала свое отражение в ее глазах и уже не смогла разорвать контакт. Я падала…

…Смех, смех звенел, как колокольчик. Деревенские бабы собрались у колодца и что-то обсуждают… Пучки трав сушатся над печкой, старая плетеная корзина… Марта моложе и красивее, в волосах еще нет седины… Парень из кочевых лихо прыгает через костер в таборе…

Не то.

Как будто большая рука торопливо пролистнула страницы, настроив фокус на нужном изображении. Марта, уже старше, большое серебряное блюдо, наполненное прозрачной водой, свечи… Она смотрит в воду в этой комнате. Видящая…

…Вода в блюде пошла мелкой рябью, и я увидела себя со стороны. Какая же я худая и несуразная! Волосы торчат непослушными прядями в разные стороны. Я сижу в центре рунного круга. Место знакомое – трава и камни. По периметру круга звездой еще пять человек. Пятилучевая звезда… Все Темные. Сила движется от меня по кругу и равномерно распределяется между всеми. Лиц не видно, просто неясные фигуры. Это формация боевой звезды? Передатчик?

Я пыталась рассмотреть ближе, но все закружилось и меня выкинуло из видения Марты. В кухне резко похолодало, кожа покрылась мурашками. Мы расцепили руки, и я заметила, что Марта устало утирает пот краешком платка – это далось ей нелегко.

– Мисси, – она глотнула воды, прежде чем говорить далее, – это то, что видела старая Марта. Вы сможете разобраться.

– Да поможет Великий, – кивнула я, благодарно пожав руки знахарке. Нужно хорошо это обдумать.

Марта привычно затушила фитили свечей пальцами и споро убрала со стола. Ликас ждал меня в коридоре.

– Ликас… – Голос звучал устало, я почти валилась с ног. – Клятвы на вас действуют избирательно, нужны гарантии, что будут молчать все и каждый.

– Об этом уже позаботились. – Ликас отрывисто, по-военному, кивнул. – Ни слова, ни мысли.

– Мор всегда собирает свою жатву. Всегда. Нужны хотя бы две жертвы.

– Жертв будет четверо, мисси. Они давно просились в предгорья. А трупы… Трупы предоставим. – Он оскалился.

– Ликас, проконтролируй лично. Это игры не нашего уровня. Если это всплывет…

– Поезжайте спать, мисси! – Ликас развернул меня лицом к двери и придал ускорение, шлепнув ножнами гладия по попе. Увернуться я, как всегда, не успела. – Тренировка завтра, как обычно.

Старый хрыч!

Мы вернулись в поместье глубокой ночью. Пока Нэнс расплетала мне волосы и готовила чай, я размышляла над видением Марты.

Звезда. Боевая звезда. Пять лучей и один передатчик в центре. Никогда не слышала и не читала о том, что формация звезды может разбудить источник. Перераспределение сил? Какие-то дополнительные условия? У дяди в хранилище было несколько книг на эту тему. Я никогда особенно не интересовалась боевыми построениями, просто потому что боевка – это боевка, а не целительство. Но в моем случае нужно использовать и проверять каждую из вероятностей.

Утро в поместье Блау началось с печальных новостей. Управляющий сообщил о пожаре в деревне. Сгорело два дома: дом деревенского кузнеца Брая со всеми дворовыми постройками и конюшней и соседний. По счастливой случайности никто из Браев не пострадал, они всей семьей уехали на свадьбу родственника в соседнюю деревню, но жертвы были. Сверху, над конюшней, разместили временный лазарет для приболевших аларийцев. Из огня они выбраться не смогли. Четыре трупа обгорели до неузнаваемости.

Причина пожара – неосторожное обращение с артефактами огня.

Глава 25
Подготовка к приему

Что-то будет! Сегодня с самого утра мне везде попадается Ливия, которая ходит с гордо поднятой головой. Довольная, сытая, в предвкушении чего-то. После клятвы на малой печати я практически не видела никого из слуг тети. Они вели себя тише воды ниже травы, перемещались по дому бесплотными молчаливыми тенями и старались не попадаться на глаза.

Навредить напрямую у Ливии не получится, не даст клятва, но любой обет можно обойти, если задаться такой целью. Я чувствовала себя нехорошо. Такое ощущение, что я что-то упускаю, что-то важное.

И тетя заболела. По крайней мере, так заявил целитель из Керна, наш штатный не устроил ее своей квалификацией. Постельный режим, минимум волнений. Вот так, в преддверии моего первого официального малого приема. Конечно, роль дуэньи ей не светила, но проводить меня должна была именно она. И Айша проявила несвойственную ей дочернюю почтительность и заботливость и решила остаться следить за тетей. Флоранс в силу возраста детские приемы могла уже не посещать.

Да, Квинта на приеме не будет. Он уже должен отбыть в столичную академию, но Айша никогда по собственной воле не пропускала ни одну возможность, чтобы продемонстрировать себя публике. В общем и целом ситуация выглядит очень странно. Поэтому на прием меня проводит новый родич – Старейшина Ву вместе с Фей-Фей. Мы балансируем на грани приличий, но тем не менее укладываемся в установленный церемониал.

Будь моя воля, я вообще не ходила бы к Фейу. Во-первых, Марша точно не оставит меня в покое, и если в прошлом они сделали ловушку с библиотекой, когда меня напоили и в полураздетом виде застукали с племянником Тиров, то что будет сейчас?

Я покосилась на коллекцию колец-артефактов на маленьком столике у зеркала. Они заманчиво переливались в лучах солнца. Трезвость, определитель ядов, ментальная защита, разовая блокировка направленного воздействия… Если надеть все – потом еще целый год весь предел будет обсуждать вопиющее отсутствие вкуса у младшей Блау. Не надеть и снова оказаться в библиотеке?

За ширмой у гардеробной висели платья для приема; одно – сшитое мадам портнихой по моему заказу, второе… второе вчера прислал дядя с нарочным.

Нарочный в форме дивизии Хэсау прибыл под вечер, заставив перед получением посылки и вестника поставить оттиск родовой печати на гербовом листе. Видимо, опять ужесточили правила.

Вестник дяди был краток: посетить Керн, соблюдать правила, надеть платье, и никакого траурного пепла по моде последних дней. Собственно, я и не собиралась. Есть менее претенциозные способы помянуть павших, чем разрисовывать лицо траурными полосками.

Дядино платье было роскошным, видимо, из запасников Хэсау. Клановые земли родичей матери напрямую граничат с Мирией, а это значит, весь товарный поток проходит через казну клана. Лучшие ткани, шелка, ковры, украшения и пряности. И… черный рынок.

Платье было явно контрабандным. Такой фасон войдет в столичную моду только в следующем сезоне: широкий пояс, немного завышенная талия, летящие широкие рукава верхнего, расшитого серебряным шитьем ханьфу. Платье цвета пепла, цвета траура. Совершенно неприемлемая расцветка для юной сиры, но абсолютно оправданная в свете того, к чему приурочили прием.

Дядя всегда любил эксцентричные жесты – вы разрисуете щеки пеплом, а Блау будут в пепельном с ног до головы. В петлицу халата была вставлена черная лента, завязанная военным легионерским узлом. Таким манером траур было принято носить у военных, иногда ленту повязывали на левое плечо. И, слава Великому, никаких траурных венков, цветов, только лента, все лаконично и строго.

Мне было непонятно, зачем дяде нужен именно такой эффект? Подчеркнуть, что Блау военный род и близок к армии? Это знает каждый в Северном пределе. Дедушки, папа, дядя, Аксель – все прошли через службу в Корпусе. Очередная игра?

К платью прилагалось тяжелое ожерелье, собранное из соединенных широких пластин. Думаю, не ошибусь, если возраст этого ошейника такой же, как у наручей-браслетов, от них веет эпохой Грани. Вместе предметы гармонируют идеально и, очевидно, будут привлекать много внимания, особенно если учесть крой рукавов – при малейшем движении будет виден металл на запястьях. Видимо, дядя очень хочет, чтобы все видели, что именно я ношу на руках. Добавить колец-артефактов, и меня можно похищать и продавать частями – на каждой части тела что-то да есть.

Единственное, что из всего этого меня порадовало, это подарок Акселя, который тоже почему-то переправил дядя. Тонкая черная шпилька из метеоритного металла с маленьким навершием – ядовитым клыком пустынной кобры и с маленькими нефритовыми бусинами-подвесками. В записке от брата было сказано: поймал сам, яда нет, повеселись, задай жару. Аксель в своем репертуаре.

И чем дольше я смотрела на дядино платье, тем больше мне не хотелось идти на завтрашний прием.

С Фей-Фей мы встретились недалеко от центральной площади, в скверике у фонтана. Хотелось прогуляться и посмотреть, действительно ли устранили все последствия призыва – говорили, что не только восстановили все здания и лавки на площади, но и полностью заменили брусчатку, потому что все камни в периметре ловушки оплавились, оставив только маленький нетронутый кусочек посередине, там, где стоял наш купол.

– Вайю! – Фей-Фей жевала засахаренный боярышник на палочке и потому говорила невнятно.

– Леди Ву, как можно! – Я сделала пафосное лицо. – Юные леди в преддверии малого приема должны демонстрировать изысканные манеры и правильное воспитание.

– О, Вайю… – Фей закатила глаза. – Я уже скоро буду вздрагивать от одного упоминания этого великого события. Дедушка целыми днями только и говорит о том, как это важно.

– Главное событие этой осени. – Я философски пожала плечами. – Вдобавок учитывай, что Фейу решили выделиться и даже тут сыграть на патриотизме. Дядя прислал черную ленту и сказал никаких… – Я нарисовала полоски в воздухе на щеке.

– Я и не собиралась. Только в петлицу или на руку, – сказала Фей-Фей. Прибыв вместе, мы должны были придерживаться единого стиля.

– В петлицу. Фей, ты не слышала ничего странного в последние дни?

– Конкретнее, Вайю, какие странности тебя интересуют? Говорят, мадам портниха оказывает нежные знаки внимания помощнику аптекаря из центральной лавки. О, еще Кантор Тир переводится из столицы в нашу школу! Будет учиться курсом младше, хотя… – Фей-Фей зажала нос, пародируя нашего учителя изящной словесности. – Сир Кантор такой гений, что вполне может перепрыгнуть через класс…

– Кантор? Я думала он младше, он же совсем мальчишка.

Фей бросила на меня странный взгляд.

– Да, Старейшина Вайю, в ваши-то годы! – прыснула от смеха она.

– Между прочим, мне пятнадцать исполнится на зимнее солнцестояние.

– А ему будет четырнадцать. Конечно, если сравнивать с сиром Квинтом… – Фей-Фей осеклась, тема Квинта была запретной. – Марша ведет себя странно последнюю декаду. Со мной подчеркнуто вежлива. Вся в делах, постоянно с кем-то встречается, мне кажется, она переговорила уже со всем нашим классом.

– Кроме нас. – Я прикусила губу. – Кроме нас. Марша и терпение – вещи несовместимые, и, если она до сих пор молчит, это должна быть какая-то грандиозная гадость.

– Может, они просто решили не связываться с Блау?

– Только не Фейу. – Я отрицательно покачала головой. – У нас шаткий нейтралитет, и именно мы его нарушили, можно сказать, увели семью Ву из-под носа. Фейу не простят. Взрослые разберутся самостоятельно, но малый прием…Ты понимаешь, что сейчас никого нет? Дядя у Хэсау, Аксель в Корпусе, тетя… Тетя очень удачно приболела. Случись что, все пойдет на самотек, ты знаешь, что на шалости малых приемов всегда смотрели сквозь пальцы. Остается только дедушка Ву…

Фей-Фей отрицательно покачала головой.

– Фейу прислали дедушке приглашение с просьбой исполнить роль наблюдателя. Дедушка ждал от них ноту протеста.

Мы переглянулись. Если дедушку Ву убрали, а почетная роль наблюдателя предполагает политику невмешательства, что бы ни происходило на приеме, мы с Фей остаемся одни. От роли наблюдателя отказываться не принято без очень, очень веской причины.

– Кто остальные наблюдатели и дуэньи?

– Не знаю, – прошептала Фей с ужасом, наконец-то до нее начало доходить.

Малый или как его еще называют «детский» прием – это старая традиция провинциальных пределов. Говорят, в столице в последние годы начали отказываться от этой практики. Это полигон взрослой жизни в миниатюре. На прием приглашаются только высокие господа с возраста первого совершеннолетия – после четырнадцати лет, которые предстают перед обществом таких же сопливых высоких господ. Негласно можно посещать малые приемы с одиннадцати лет, но дебютировать только с четырнадцати.

Номинально верхний возрастной ценз участников не должен превышать двадцати лет, именно поэтому Флоранс могла бы пойти, но такие перестарки всегда смотрятся достаточно нелепо. На практике же на малом приеме редко можно встретить высоких господ старше семнадцати лет. Квинт перестал посещать «песочницу» в шестнадцать, перейдя во взрослую лигу.

На детском приеме все, как у взрослых: бальные карточки, танцы, перемена блюд на вечернем обеде, но, конечно, никакого алкоголя. Дети тренируются налаживать социальные связи, правильно вести себя в обществе, оттачивают навыки общения и мелких подстав.

Традиционно взрослые смотрят сквозь пальцы на шалости юных сиров. Детские приемы для того и предназначены, чтобы научиться держать удар и ставить подножки грамотно. Не справился? Пожурят в кругу семьи и посмеются над глупыми неудачниками. Именно поэтому мне была не совсем понятна позиция дяди. Он решил бросить меня одну сразу в глубокую воду – быстрее научишься плавать?

На прошлый осенний малый прием, как официальная дебютантка, я не попала – мне было только тринадцать, а сейчас вот предстоит целый вечер провести в окружении высокомерных детей. Единственными взрослыми на приеме будут дуэньи и наблюдатели – очень почетные роли, чтобы детишки чересчур не расшалились. Ни те ни другие не имеют права прямо вмешиваться в «обучающий процесс», юные наследники должны самостоятельно учиться на своих ошибках, разбивать носы и делать собственные выводы.

Такая практика была бы неплохой, если бы дети не были чересчур жестоки. Несколько зим назад уже гремел скандал, когда два высокородных юнца решили выяснить отношения, соревнуясь за право пригласить на танец такую же юную сиру, и дошли до дуэли. Итог печален: травмы, не совместимые с жизнью. После этого к дуэньям начали добавлять магов-наблюдателей из числа ответственных, убеленных сединами стариков, дабы охладить пыл юности.

Если дедушка Ву будет наблюдателем, он сможет не просто сопроводить нас с Фей-Фей на бал, он сможет там остаться. Но ничем не сможет помочь. Подобные преференции противоречат чести и несовместимы с позицией наблюдателя. Можно сказать, у дедушки Ву место в первом ряду и полностью связаны руки.

– Фей, когда дедушке прислали приглашение?

– Вчера на закате. Да, слишком поздно, но объяснили это тем, что кто-то отказался по состоянию здоровья и что такая почетная должность…

– Действительно почетная! Целый вечер пасти безбашенных козлов и капризных овец никакого здоровья не хватит.

– Вайю! – Фей ругала меня, но сама смеялась, прикрыв рот краем широкого рукава.

В сквере вспорхнула стайка птичек, испуганная резким звуком. Где-то в глубине кастовали чары не ниже пятого уровня. Между деревьями в небо взметнулся шар огня. Элементальщик?

– Это у дерева желаний! – Фей-Фей удерживала меня за рукав, я развернулась в ту сторону.

Мальчишеский вскрик, резкий девичий смех, и снова треск чар.

– Фей-Фей, твой брат дома? – Братишка Фей катастрофически часто попадал в неприятности, получая увесистые уроки от более сильных и развитых соседских мальчишек, и сквер с фонтаном был излюбленным местом для игр местных заводил.

Фей со злостью топнула ногой, развернулась и быстро потащила меня на буксире в глубину сквера, туда, где тропинка сворачивала к дереву желаний.