Текст книги "Сон сбылся"

30 тысяч лир и легкое головокружение

После облачения своих первых семинаристов, дон Боско стал думать о собственном помещении. Он не хотел жить в наемных комнатах, которые в любой день могли быть проданы посторонним лицам. Однажды в воскресенье, в то время как дон Борель читал проповедь, дон Боско обратился к Франческо Пинарди:

– Я куплю у вас целый дом, но за доступную цену.

– Конечно, я потребую честную сумму, но я хотел бы знать, сколько вы хотите уплатить, – ответил Пинарди.

– Я поручил оценить дом порядочному человеку, инженеру Специи. В том состоянии, в котором он находится сейчас, его цена 26–28 тысяч лир. Я вам предлагаю за него 30 тысяч.

– Заплатите всю сумму сразу, наличными.

– Хорошо, согласен.

– Тогда пожмем друг другу руки, а через две недели подписываем соглашение…

Дон Боско пожал руку Пинарди и почувствовал легкое головокружение. 30 тысяч тогдашних лир равнялись 60 миллионам лир в настоящее время. Откуда взять такую сумму на протяжении двух недель? Вот что об этом записал дон Боско с большой простотой:

«В то время и стало действовать Провидение. Еще в тот же вечер – что было необычным в праздничные дни – меня навестил дон Кафассо и сказал, что одна благородная дама, графиня Казаццо – Рикарди, поручила ему передать мне 10 тысяч лир, в распоряжение по моему усмотрению. На следующий день прибыл монах – росминьянец, принося мне 20 тысяч лир взаймы». Заем составлял 4 %, но настоятель Расмини никогда потом не потребовал обратно ни процентов, ни самой суммы. Три тысячи дополнительных расходов были покрыты синьором Котта, владельцем банка, где было подписано соглашение.

Это произошло 19 февраля 1851 года. Трудно не заметить в этом событии руку Божьего Провидения, но гораздо труднее было бы дону Боско не пойти дальше избранным путем.

«А теперь красивый храм»

Однажды вечером в феврале, когда мама Маргарита чинила одежду спящих ребят, дон Боско как бы мимоходом заметил:

– А теперь я хочу построить красивый храм в честь святого Францисска Салезского.

Игла с ниткой выпала из рук мамы Маргариты:

– Храм? Откуда же ты возьмешь деньги? У нас почти не за что купить хлеб и одежду для этих бедняг, а ты говоришь о новой церкви? Я надеюсь, что сначала ты хорошо подумаешь и посоветуешься с Богом, прежде чем возьмешься за такое мероприятие.

– Мама, а если бы у тебя были деньги, ты бы мне их дала?

– Обязательно. Но у меня уже ничего нет.

– А не думать, что Бог, который является еще более добрым и щедрым, чем ты, не мог бы мне помочь?

Ну и какая же здесь может быть дискуссия с таким сыном?

Надо признать, что дон Боско был прав. В часовне Пинарди, несмотря на ее расширение, не могли уже поместиться все ребята, даже если бы она была трехэтажной. Кроме того, как пишет дон Боско – «входя в часовню, надо было спуститься по двум ступенькам вниз. Во время снегопада и дождя мы топились в воде, летом задыхались от жары.

Дон Боско поручил приготовить проект храма инженеру Бланхиеру, а Фридерико Бокко назначил руководителем строительства.

– Я вас предупреждаю – сказал дон Боско, что иногда у меня не будет денег, чтобы уплатить за работу.

– Тогда мы будем работать медленнее.

– О нет! Я хочу, чтобы работа шла так быстро, чтобы уже через год строительство церкви было закончено.

Фридерико Бокко пожал плечами:

– Значит, ускорим темп. Но и вы поспешите с деньгами.

На протяжении 16 лет здесь билось сердце дона Боско

«После приготовления места под фундамент – вспоминает дон Боско – 20 июля 1851 года был освящен краеугольный камень». Положил его Джузеппе Котта, один из крупнейших благодетелей салезианского дела. Слова благодарности прочел четырнадцатилетний Микеле Руа. Торжественную проповедь провозгласил известный оратор, отец Баррера. Обычно при таких обстоятельствах употребляется много красочных преувеличений и сравнений. Баррера тоже говорил образно, но в его речи не было преувеличения. Он сказал:

«Этот камень является маленьким горчичным зернышком. Однако из него вырастет дерево, под сенью которого будут искать убежища многие ребята».

Как всегда большой проблемой были деньги. Дон Боско стучался во все известные и неизвестные ему двери, но смог собрать лишь 30 тысяч лир. Ребята помогали, как умели. Дон Джованни Турки вспоминает:

«Стены новой церкви выросли уже до высоты окон, а я со своими приятелями подавал кирпичи на подмостки».

Для того, чтобы раздобыть недостающие 39 тысяч лир, дон Боско решил организовать лотерею. Потом так вспоминал об этом: «Было собрано три тысячи триста сувениров. Папа, король, королева, мать короля – все они тоже дали пожертвования». Фанты были выставлены в большом зале за церковью Св. Доминика. Перечень выигрышей составлял солидный том.

Распространение билетов стоило многих унижений. Но сумма выигрыша была значительной – 26 тысяч лир. С тех пор, как только в кармане не оставалось ни гроша, дон Боско прибегал к лотерее. В последних своих письмах, написанных уже дрожащей рукой, он просит «принять пачку лотерейных билетов…»

Освящение храма состоялось 20 июня 1852 года. Он стоит и сегодня рядом с домом Пинарди, несколько придавленный величием базилики Матери Божьей Заступницы. Расстояние между этими двумя храмами всего 3 метра. Эта церковь является салезианской Порциункулой.[12]12
  Порциункула – маленькая церковь под Ассизом, которая теперь находится внутри величественной базилики. Это колыбель монастыря Францисканцев. Здесь, на голой земле, рядом с церковью, Св. Франциск закончил свою жизнь. Сегодня – место паломничества, связанное с отпущением грехов.


[Закрыть] В ее стенах на протяжении шестнадцати лет (с июня 1852 года по июнь 1868 года) билось сердце дона Боско. Сюда также приходил помолиться юный Доминико Савио. Перед алтариком Матери Божьей, находящемся справа, он отдавался под Ее покровительство. В этой церкви встал на якорь Микеле Магоне, сорванец из Карманьоли и Франческо Безукко, юноша из Аргентери, который с 1863 года пошел по следам героической доброты Доминико Савио.

Здесь отслужил свою первую Святую Мессу дон Миклеле Руа. На протяжении четырех лет по нескольку раз в день посещала церковь мама Маргарита, чувствовавшая себя все старше и слабее. Здесь она черпала силу для дальнейшего труда на благо бедных ребят.

Возможно – это дьявол

«Новый храм, как отмечает дон Боско – стал служить молодежи, которая желала участвовать в литургии, а также дневной и вечерней школе (так как часовня Пинарди, церковь и ризница днем использовались под учебные классы). Но как позаботиться о целых толпах бедных детей, которые постоянно просились в приют? В этот период было принято решение расширить помещение за счет постройки нового крыла дома».

На дворе уже стояла глубокая осень, но работы шли быстрыми темпами и вскоре уже недоставало только крыши. Как раз в это время пришло несчастье. «Дождь лил как из ведра на протяжении многих дней и ночей пишет дон Боско. Струи воды размыли раствор между камнями и кирпичами. 2 декабря около полуночи все услышали страшный, все усиливающийся грохот и шум. Это стены дома превращались в развалины».

Перепуганным ребятам дон Боско объяснил:

– Это дело дьявола. Но с помощью Бога и Божьей Матери мы все снова восстановим.

Быть может, дьявол и приложил к этому руку, но дон Гирауди, тщательно исследовавший развалины, пришел к выводу, что стены сложены из камней и речного песка, а скрепляющий раствор был очень низкого качества. Дон Боско хотел построить как можно дешевле, а строители хотели заработать…

Ущерб составил 10 тысяч лир. Работы были возобновлены весной, а строительство крыла закончено в октябре 1853 года. Дон Боско записал: «Поскольку все остро нуждались в помещении, мы тут же заселили дом. Здесь можно было разместить школу, столовую, спальню, а число воспитанников уже дошло до шестидесяти пяти».

26. Необычный защитник

17 февраля и 29 марта 1848 года Карло Альберто издал указ о признании одинаковых гражданских прав протестантам и евреям. До сих пор их только терпели.

Католики считали, что после получения равноправия протестанты притихнут. Однако, тем временем было замечено, что секта вальденсов готовила настоящую кампанию прозелитизма (течение, стремящееся обратить других на свою веру или идею). По инициативе этой секты стали издаваться три журнала: «Добрая весть», «Свет евангельский» и «Пьемонтский сектант». Сектанты издавали также дешевые протестантские книги и организовали конференции.

Католики возмущались, но ничего не могли поделать. В этой ситуации епископы Пьемонта созвали конференцию в Вилляноветто (Кунео) в 1849 году, где было отмечено, что «возмущение и негодование ни к чему не приведет. Надо прореагировать практически, выступив в прессе и в проповедях».

Конкретным результатом конференции явилось опубликование «Собрания добрых книг» в сентябре 1849 года; начало издания газеты «Колокол» в 1850 году и серии «Католической хрестоматии» в 1853 году.

Эта серия основана по инициативе дона Боско, которую горячо поддержал епископ из Ивреи.

Не вступать в диалог, а прижать к стенке

Шесть первых томиков серии написал дон Боско. Они были изданы в период с марта по август 1853 и имели общее название: «Католик, знающий свою религию».

Дон Боско рассказывал позже с улыбкой, как генеральный викарий в Турине сказал ему:»Я боюсь поставить под этим мою подпись. Вы бросаете вызов и атакуете противника». Он же написал эти книжечки с таким настроением, с каким бы шел и в бой. Он не знал, что такое диалог. Его стиль можно было сравнить с прижатием к стенке. Здесь речь шла о спасении молодежи и старшего поколения для Церкви, Бога и вечной жизни. Ради этого надо было бороться и идти в бой. «Католическая хрестоматия» снискала всеобщее признание, число читателей было огромным. Это, конечно, возбудило гнев протестантов. На Вальдокко прибыли главари вальденсов: Берт и Меилле, а также евангелик Пуньо. Они старались уговорить дона Боско перестать издавать «Хрестоматию» или хотя бы изменить тон. Но они ничего не добились.

«Однажды январским вечером – пишет дон Боско, ко мне прибыли двое господ. Войдя, они приветствовали меня:

– Вы, синьор теолог, обладаете великим дарованием. Народ Вас понимает и читает Ваши брошюры. Вы должны посвятить себя обучению истории, географии и физики. Будет лучше, если Вы перестанете издавать свою «Католическую хрестоматию». Это уже избитая тема. Если Вы согласитесь написать книги из области истории и оставите бесполезную работу, которую Вы вели до сих пор, мы готовы финансировать издательство Ваших книг.

Одновременно они положили передо мною четыре купюры по тысяче лир.

– Если это бесполезная работа, то зачем вы выбрасываете деньги на то, чтобы я оставил ее? Став священником, я принял обет действовать на благо Церкви и бедных людей. Эту деятельность я буду продолжать, также путем публикации «Католической хрестоматии».

Тогда они поменяли тон. В их голосах послышалась угроза:

– Плохо Вы делаете. Разве Вы уверены, что выйдя на улицу, Вы сможете живым вернуться домой?

Я встал и открыл дверь комнаты. – Буцетти – позвал я Джузеппе – проводи, пожалуйста, господ до ворот».

Вино и каштаны

Уходя, господа пообещали: «Мы еще встретимся». В последней главе своих «Воспоминаний» дон Боско рассказывает, каким путем они потом «встретились». «Мне кажется, что против меня был организован заговор» добавляет он. В некотором сокращении здесь приводятся его воспоминания об этих инцидентах:

«Однажды вечером, когда я вел в школе занятия, вошли двое мужчин и предложили мне срочно пойти в трактир „Золотое сердце“ на Виа Коттоленго 34, где находился умирающий. Я отправился туда, предварительно взяв с собою несколько ребят постарше, хотя прибывшие старались отговорить меня от этого сопровождения. Когда мы оказались на месте, меня провели в комнату на первом этаже, где много весельчаков угощалось каштанами. Они хотели, чтобы и я разделил с ними трапезу.

Я отказался.

– Тогда выпейте, пожалуйста, рюмочку вина с нами. Один глоток, наверняка, не повредит.

Наполнили рюмки для всех, но когда подошла моя очередь, наивно пошли за другой бутылкой.

Я взял рюмочку, провозгласил «за здравие» и поставил на стол.

– Не делайте так, это нас огорчает! – Это оскорбление!

– Но я не хочу пить.

Тогда они стали мне угрожать.

– Вы обязательно должны выпить!

Один из мужчин схватил меня за левую руку, другой за правую.

– Выпьете добровольно, а нет, то заставим!

– Если хотите, чтобы я выпил, отпустите мои руки – сказал я, освобождаясь от них. – Но поскольку я сам не могу выпить, то это за меня сделает один из моих воспитанников.

Говоря это, я сделал большой шаг к дверям и, открыв их, попросил ребят войти. При виде ребят мужчины смутились. Стали объяснять, что больной исповедуется завтра. Один из моих друзей впоследствии рассказал мне, что кое-кто обещал угостить этих мужчин ужином за то, что напоят меня вином, специально приготовленным для меня».

Еще одно покушение

«Можно считать невероятным все эти покушения, о которых я рассказываю – пишет дон Боско – но, к сожалению, так было, и многие могут это подтвердить.

Однажды сентябрьским вечером меня срочно вызвали в дом Сарди, который находился рядом с Приютом, чтобы исповедовать умирающую женщину. Я попросил несколько старших ребят пойти со мной, так как ко всему теперь относился с некоторым подозрением. Подойдя к дому, я оставил нескольких ребят у входа на лестницу. Джузеппе Буцетти и Джиацинто Арнауд подошли со мной к комнате больной. Войдя, я увидел задыхающуюся женщину, казалось, что она вскоре умрет. В комнате находилось еще четыре человека, которых я попросил выйти, так как хотел ее исповедовать.

– Прежде, чем исповедоваться, я хочу, чтобы этот подлец извинился передо мной! – закричала больная.

– А я ничего плохого тебе не сделал! – последовал ответ.

– Успокойтесь! – крикнул другой, встав с места. Вспыхнула ссора и, пока я понял в чем дело, кто-то погасил свет, и град ударов обрушился на меня. Я успел схватить стул и, прикрыв им голову, быстро двинулся к дверям. Удары, предназначенные мне, разбили стул вдребезги. Один удар пришелся по моей левой руке, был сорван ноготь на большом пальце. Вместе со своими ребятами я вернулся домой».

«Мне кажется – пишет дон Боско – было сделано все, чтобы отвести меня от обвинения протестантов».

«Серый»

«В связи с частыми нападениями на меня – продолжает рассказывать дон Боско – я вынужден был отказаться от уединенных прогулок в город (в те времена между ораторией и городом находился длинный отрезок пути, проходящий между зарослями кустарников и акаций).

Однажды вечером я возвращался домой с душой в пятках. Неожиданно я заметил рядом большого пса, вначале тоже меня испугавшегося. Но я стал себя вести с ним как хозяин, и мы быстро подружились. Он проводил меня до оратории, впрочем, не один раз. Здесь я должен отметить, что Серый (так дон Боско назвал собаку) оказал мне большие услуги. Лучшим подтверждением будет факт, о котором хочу рассказать.

В конце ноября 1854 года в туманную и дождливую погоду мне пришлось одному возвращаться домой. Вдруг я заметил двух мужчин, идущих впереди меня. Они явно приспосабливали свои шаги к моим. Я хотел повернуть обратно, но было уже поздно: в два прыжка они очутились рядом со мной и набросили мне на голову плащ. Попробовав защищаться, хотел крикнуть, но ничего у меня не получалось. И вот в этот момент прибежал Серый. Не переставая лаять, он бросился лапами в лицо одному бандиту, потом зубами схватил другого.

– Отзовите эту собаку – взмолились бандиты.

– Отзову, – ответил дон Боско – если вы оставите меня в покое.

– Уберите ее сейчас же – продолжали просить они.

Серый тем временем продолжал бешено лаять. Освобожденные бандиты быстро удалились; а пес, не отступая ни на шаг, проводил меня домой.

Каждый вечер, когда некому было проводить меня, в момент, когда я входил в заросли кустарника, неожиданно появлялся Серый. Ребята из оратории много раз видели, как он входил во двор. Однажды двое ребят, испугавшись его, хотели забросать пса камнями, но Джузеппе Буцетти сдержал их.

– Оставьте его в покое, это пес дона Боско.

Тогда ребята стали его ласкать и привели в столовую, где я как раз ужинал с семинаристами и матерью. Ребята смотрели на собаку с испугом.

– Не бойтесь – сказал я. Это мой Серый, разрешите ему подойти поближе. Действительно, пес обошел вокруг стола и приблизился ко мне, радостно виляя хвостом. Я попробовал покормить его супом, остатками второго, хлебом, но он ничего не тронул. Подойдя ко мне, он положил голову на мою салфетку, как бы желая доброй ночи, а потом позволил ребятам проводить его к дверям. Я вспомнил, что сегодня очень поздно возвратился домой. Один из моих друзей привез меня своей повозкой».

Карло Томатис, который в то время приходил в ораторию, подтвердил:

«Собака действительно имела очень грозный вид. Увидев его, мама Маргарита не раз говорила: „Ах ты, противный звереныш“. Он был похож на волка, рост его достигал одного метра, морда была длинной, он имел стоящие торчком уши и серую шерсть».

Однажды – рассказывает Микеле Руа, который видел Серого дважды – дону Боско надо было выйти по делам в город. Выходя из комнаты, он встретил собаку, лежащую на пороге. Дон Боско старался отодвинуть ее, потом перешагнуть через нее. Собака, однако, грозно рычала и толкала дона Боско обратно в комнату. Мама Маргарита, хорошо знавшая Серого, сказала сыну:

– Если ты не слушаешь меня, то по крайней мере послушай собаку. Не выходи!

На следующий день дону Боско доложили, что вчера какой-то бандит, вооруженный пистолетом, ждал его за поворотом.

Дон Боско не раз пытался узнать что-нибудь поближе о происхождении своего спасителя. Однако никогда это ему не удавалось сделать. Когда в 1872 году баронесса Ацелия Гасати спросила его, что он думает о Сером, дон Боско, шутя, ответил:

– Было бы смешным считать его ангелом. Но нельзя утверждать также, что это обыкновенная собака.

Дремота у сапожника

Днем дон Боско трудился для своих ребят, собирал пожертвования, исповедовал, гласил проповеди во многих заведениях города. Ночью чинил обувь и одежду воспитанников, писал свои книги. Дефицит сна все время возрастал. Случалось так, что неожиданно морил его сон.

– Иногда после обеда – вспоминает Джованни Кальеро – дон Боско внезапно засыпал, сидя в кресле, с опущенной на грудь головой. Тогда все на пальчиках тихо выходили, чтобы не разбудить его.

Это послеобеденное время было для него самым трудным, поэтому он отправлялся по делам в город, навещал своих благодетелей, собирал пожертвования.

«Во время ходьбы я не засыпаю» – говорил он, улыбаясь. Но не всегда ему это удавалось.

Однажды пополудни он оказался на небольшой площади перед храмом Матери Божьей Утешения. Он был такой сонный, что не ориентировался, где находится и куда идет. Вблизи находилась сапожная мастерская. Дон Боско вошел туда и попросил у хозяина разрешения сесть в кресло и поспать несколько минут.

– Пожалуйста, пожалуйста, отче! Досадно мне только, что я буду мешать вам стуком молотка, – ответил хозяин.

– Никак нет, это мне совсем не помешает!

Дон Боско уселся за прилавком и уснул. Спал с половины третьего до пяти часов. Проснувшись, он огляделся вокруг и, посмотрев на часы, воскликнул:

– О, я бедный! Почему же вы меня не разбудили?

– Дорогой отче, – ответил сапожник. – Вы спали так сладко, что было бы грехом вас разбудить. Хотел бы и я так спать!

27. Собственные мастерские

Вначале помещение оратории (которое дон Боско называл приютом, а мы сегодня назвали бы интернатом) открывало свои двери прежде всего молодым ребятам.

После первого паренька из Валь Сезиа, который попал в кухню мамы Маргариты во время грозы, после Буцетти и Гастини – сюда ежегодно прибывали десятки ребят. Были такие, которые жили там по 3 года, некоторые пару месяцев, другие всю жизнь. Только с 1856 года большинство жителей интерната составляли ученики.

Первое место занимали рабочие, так как у них были жалкие условия жизни. Рабочий, особенно молодой, был предоставлен исключительно себе, был совершенно беззащитен перед хозяином. Не существовали профсоюзы. Карло Альберто разрешил всего лишь на образование «Общества опеки», но либералы не соглашались даже на это.

Дон Боско, устраивая своих ребят на работу, охранял их права соответствующим контрактом.

Ежедневно он навещал их по месту работы в качестве поручителя семьи». Если наниматель не придерживался договора, дон Боско забирал от него ученика. В 1853 году, после окончания строительства нового дома, он решил основать у себя первые мастерские.

Для начала два столика

В ноябре 1853 года были основаны две мастерские – сапожная и портняжная. Сапожников дон Боско разместил в узенькой комнатке, которая в настоящее время выполняет роль мини – ризницы в часовне Пинарди, радом с колокольней. Здесь были размещены два столика и четыре табуретки. Сначала наставником был сам дон Боско. Он уселся на табуретку и объяснил четверым подросткам, как приготовить подметку. Потом научил их обращаться с шилом и шпагатом, смазанным смолой. Через несколько дней он уступил это место Доминико Гоффи, швейцару оратории.

Портные разместились в бывшей кухне. Горшки и печки перенесли в новый дом. Первыми мастерами портняжного дела была мама Маргарита и, конечно, дон Боско, который передавал своим ученикам умение шить, приобретенное еще в Кастельнуово у Джованни Роберто.

Весной 1854 года, как бы в шутку, открыл он третью мастерскую: переплетную. Ни один из его подопечных не знал этой работы. Однажды, дон Боско, окруженный ребятами, разложил на столе печатные листы своей последней книги «Ангелы Хранители». Потом указал пальцем на одного из воспитанников:

– Ты будешь переплетчиком.

– Я? Но ведь я не имею понятия, что это такое.

– Это не мешает. Подойди сюда поближе. Видишь? Эти напечатанные листы называются печатными. Надо сложить их пополам, потом еще раз наполовину и еще раз. Ну-ка, попробуем!

При помощи окруживших стол ребят все листы вскоре были сложены. Дон Боско привел их в порядок, уложил страницы по очереди.

– Вот теперь книга сложена. Остается только ее сшить.

Приглашенная на помощь мама Маргарита принесла крепкую иглу. Книгу удалось сшить, хотя пальцы немного пострадали. Мукой, разбавленной водой, была приклеена обложка. Оставалась последняя операция: срезать края книги. Но как это сделать? Собравшиеся вокруг стола ребята давали различные советы: ножницами, острым ножом, напильником. Дон Боско пошел в кухню и принес полукруглый нож, который служил для нарезки овощей. Несколькими ловкими движениями он выровнял края книги. Все смеялись, смеялся также и он. Таким образом, мастерская была открыта и заняла отдельную комнату в новом доме.

На втором этаже этого дома, там, где окна, закрытые буйной растительностью, закончилась полная трудов земная жизнь Дона Боско.

В 1854 году в мастерских уже было столько учеников, что дон Боско написал для них малый устав. В нем говорилось, «что в ученики может быть принят юноша от 12 до 18 лет, сирота, не имеющий отца и матери, убогий и заброшенный. Если имеет братьев, сестер или родственников, которые могут заняться его обучением, то не может претендовать на место в этом доме».