Текст книги "Добрые предзнаменования (пер. В. Вербицкого)"

Единственный раз он ее прервал – чтобы согласиться с ее взглядом на ядерную энергию:

– Был я как-то на АЭС. Так скучно было. Не было никакого зеленого дыма и никаких труб с клокочущей зеленой жидкостью. Не должны такое разрешать – никакой клокочущей жидкости, когда люди столько прошли, чтобы ее увидеть, только куча народа вокруг стоит – так и они даже без скафандров.

– Все это клокотание происходит, когда посетители домой уходят, – вздохнула Анафема мрачно.

– Ну, – отозвался Адам.

– Надо их немедленно убрать.

– Да, за то, что ничего не клокочет, они получат по заслугам, – согласился Адам.

Анафема кивнула. Она все пыталась понять, что с Адамом не так, и вот поняла.

У него не было ауры.

Она была экспертом по аурам – одним из лучших. Если она хорошенько напрягала глаза, то могла видеть ауры. Они выглядели как слабое свечение вокруг человеческих голов, и – согласно прочитанной ей книге – их цвет рассказывал ей о здоровье людей и их общем благополучии. Они были у всех. У людей средних, закрытых они были плохо видимым, дрожащим контуром, а у людей творческих, расширяющихся она могла простираться на несколько дюймов от тела.

Она никогда не слышала о ком-то, у кого бы ауры не было, но у Адама она ее не видела. При этом он выглядел веселым энтузиастом, таким же уравновешенным, как гироскоп.

«Может, я просто устала», – подумала она.

А вообще-то, ей было приятно получить такого чудесного слушателя, она была так довольна, что даже дала ему на время несколько номеров «Нового Акварийского Сборника», маленького журнальчика, редактируемого ее другом.

Он изменил жизнь Адама – по крайней мере, на тот день.

Он рано лег в постель, изумив родителей, и потом больше, чем до полуночи, лежал под одеялом с фонариком, журналами и пакетиком лимонных леденцов. Время от времени из его яростно жующего рта вырывалось: «Блестяще!».

Когда батарейки отработали свое, он выбрался в темную комнату и лег, положив голову на руки и, очевидно, глядя на отряд истребителей «X-Wing»™, свисающих с потолка. Они легонько покачивались от ночного ветерка.

Но на самом деле Адам на них не глядел. Вместо этого он уставился в ярко освещенную панораму своего воображения, которая вертелась, как ярмарочная карусель.

Это не тетя Венслидэйла и винный стакан. Этот сорт оккультности был гораздо интереснее.

И потом, Анафема ему нравилась. Конечно, она была очень взрослой, но когда ему кто-то нравился, он стремился сделать того счастливым.

Он задумался, как осчастливить Анафему.

Ранее считали, что мир менялся из-за вещей вроде больших бомб, маньяков-политиков, сильных землетрясений или громадных передвижений населения, но теперь поняли, что это очень старомодный взгляд, которого придерживаются лишь люди, совершенно не разбирающиеся в современной мысли. Вещи, которые действительно меняют мир, это – по теории Хаоса – крошечные вещи. Бабочка взмахивает крыльями в лесу на Амазонке, и вслед за этим буря опустошает половину Европы.

Где-то в голове спящего Адама появилась бабочка.

Анафема, может быть, поняла бы все (а может быть, и нет), если бы ей было позволено понять совершенно очевидную причину, из-за которой она не могла видеть ауру Адама.

По этой же причине люди на Трафальгарской площади не могут видеть всю Англию.

Сработал сигнал тревоги.

Конечно, нет ничего особенного в том, что в комнате управления АЭС сработал сигнал тревоги. Это постоянно происходит. Это потому, что когда вокруг столько приборов, столько всевозможных шкал и счетчиков, что что-то важное можно и не заметить, если оно хотя бы не попискивает.

А Ответственным за Смену Инженером должен работать крепкий, способный, с устойчивой психикой человек, такой, который в случае аварии не рванет, бросив все, к автостоянке. Такой человек, который, вроде бы, постоянно спокойно курит трубку, даже когда он ее не курит.

В комнате управления электростанции «Точка Поворота» было 3 часа ночи, обычно, это славное тихое время, когда делать нечего – заполняешь себе журнал, слушаешь далекий рев турбин.

До нынешнего момента.

Хорэс Гэндер взглянул на мигающие красные лампочки. Потом на некоторые приборы. Потом на лица других работников. Потом поднял глаза на большое цифровое табло в дальнем конце комнаты. Четыреста двадцать практически безопасных и почти бесплатных мегаватт покидали станцию. Судя по другим приборам, их даже никогда и не было.

Он не сказал: «Это странно». Он не сказал бы: «Это странно», – даже если бы мимо него проехало на велосипедах стадо овец, играя на скрипках. Такого никогда не говорит ответственный инженер.

А сказал он вот что:

– Элф, позвони-ка директору.

Прошли три очень загруженных часа. Они включали в себя кучу телефонных звонков, телексов и факсов. Двадцать семь человек были быстро подняты из кроватей один за другим, а они подняли еще пятьдесят три, потому что, когда человека в панике поднимают с постели в четыре утра, он хочет знать одно – что он не один.

И потом, нужна целая куча разрешений, прежде чем позволят отвинтить крышку ядерного реактора и заглянуть внутрь.

Они их получили. Отвинтили крышку. Глянули внутрь.

Хорэс Гэндер произнес:

– У этого должно быть разумное объяснение. Пятьсот тонн урана не могут так просто встать и уйти.

Счетчик в его руке должен был орать. Вместо этого, он время от времени без всякого энтузиазма тикал.

Там, где должен был быть реактор, была пустота. Можно было бы славно сыграть там в сквош. А прямо посередине, одинокий в центре яркого холодного поля, лежал лимонный леденец.

Снаружи, в пещероподобном турбинном зале ревели машины.

И, за сто миль оттуда, Адам Янг перевернулся во сне.

Пятница

Вран Соболль, тощий, изящный, бородатый и одетый во все черное, сидел на заднем сиденье своего черного лимузина с тонкими, изящными очертаниями, говоря по своему черному телефону с изящными очертаниями со своей базой на Западном Побережье.

– Как дела? – спросил он.

– Хэлло, шеф, – отозвался главный по продажам. – Завтра устраиваю завтрак с клиентами из всех ведущих сетей супермаркетов. Никаких проблем. Через месяц во всех магазинах будут БЛЮДА™.

– Отличная работа, Ник.

– Нет проблем. Нет проблем. Нас поддерживает знание, что наш глава – ты, Вранни. Ты – отличный лидер, парень. Когда надо улучшить настроение, я думаю о тебе – всегда помогает.

– Спасибо, – ответил на это Соболль и прервал связь.

Блюда™ были его особой гордостью.

Корпорация «Новое пищеварение» начинала с малого одиннадцать лет назад. Небольшая команда ученых, изучающих пищу, огромные команда по продажам и персонал по связям с общественностью. И стильный логотип, конечно.

После двух лет вложений в компанию, ученые создали ЕДУ™. ЕДА™ включала в себя спряденные, переплетенные, сотканные молекулы протеинов, прикрытые и закодированные, аккуратно созданные так, что их проигнорируют даже самые изголодавшиеся энзимы пищеварительного тракта; подслащиватели без калорий; вместо растительных масел – минеральные; волокнистые материи, красители и приправы. Конечным результатом было блюдо, почти неотличимое от любого другого – отличались лишь две вещи. Во-первых, цена, которая была чуть выше, а во-вторых, содержание питательных веществ – примерное равное их содержанию в плеере «Сони Уокмэн». Не важно, сколько съедал – вес терял[39]39
  И волосы. И кожный тонус. И, если ел достаточно этой пищи достаточно долго, признаки жизни. Прим.авт.


[Закрыть].

Толстяки покупали. Тощие, не желавшие потолстеть, покупали. ЕДА™ была лучше диетой – аккуратно спряденная, сотканная, построенная и сколоченная так, чтобы разъединять все. Были созданы аналоги всех продуктов – от картошки до оленины – но лучше всего распродавалась курятина.

Соболль сидел и смотрел, как стекаются деньги. Он смотрел, как ЕДА™ постепенно заполняет экологическую нишу, ранее заполненную старой, не запатентованной едой.

За ЕДОЙ™ он выпустил ЗАКУСКИ™ – мусорную пищу из настоящего мусора.

БЛЮДА™ были последним изобретением Соболля

БЛЮДА™ были ЕДОЙ™ с добавлением сахара и жиров. Теоретически, съев достаточно БЛЮД™, человек: а) станет очень толстым и б) умрет от недоедания.

Парадокс восхищал Соболля.

Сейчас БЛЮДА™ проверяли по всей Америке. Пиццевые БЛЮДА, рыбные БЛЮДА, Сычуаньские БЛЮДА, БЛЮДА из долговечного риса . Даже гамбургерные БЛЮДА.

Лимузин Соболля был припаркован на стоянке «Бургер Лорда» в Дес Мойнесе, Айова – полностью принадлежащего его организации заведения быстрой пищи. Это здесь они последние шесть месяцев проверяли гамбургерные БЛЮДА. Он хотел лично узнать, какие они получили результаты.

Он наклонился вперед и постучал по стеклянной перегородке, за которой был шофер. Тот нажал кнопку, и стекло отъехало в сторону.

– Сэр?

– Я пойду взгляну на нашу операцию, Марлон. Это займет десять минут. Потом обратно в Л.А.

– Сэр.

Соболль прошел в «Бургер Лорд». Тот был в точности таким же, как любой другой «Бургер Лорд» в Америке[40]40
  Но не таким же, как любой другой «Бургер Лорд» в мире. Германские «Бургер Лорды», к примеру, продавали вместо пива из корней немецкое, а английские «Бургер Лорды» ухитрялись выделить достоинства американских заведений быстрой пищи (например, скорость доставки пищи) и аккуратно их убрать; ваша пища прибывала через полчаса, была комнатной температуры, и гамбургер от булочки можно было отличить лишь по засунутому между ними лоскуту теплого салата. Через двадцать пять минут после прибытия во Францию разведчики-продавцы «Бургер Лорда» были застрелены. Прим.авт.


[Закрыть]. МакЛорди Клоун плясал в Детском Уголке. У всей обслуги были одинаковые сияющие улыбки, не достигающие глаз. В глубине за стойкой, счастливый от работы, круглолицый, среднего возраста человек в униформе «Бургер Лорда» тихо посвистывая нашлепывал гамбургеры на противень.

Соболль подошел к стойке.

– Здравствуйте-меня-зовут-Мэри, – бросила девушка за стойкой. – Чем-могу-помочь?

– Двойной бластер (Громовой Большой Пистолет), больше жареного, горчицы не надо.

– Чего-нибудь-попить?

– Специальный большой взбитый шокобанановый коктейль.

Она нажала маленькие квадраты-пиктограммки на своей кассе. (Больше не надо было быть грамотным, чтобы работать в ресторане. А вот улыбаться было нужно). Потом она повернулась к круглолицему человеку за кухонным комбайном.

– ДБ (ГБП), БЖ, никакой горчицы, – произнесла она. – Шоко-коктейль.

– Ухннххух, – отозвался повар мелодично. Он рассортировал еду в маленькие бумажные пакеты, останавливаясь лишь для того, чтобы отбросить с глаз седеющий локон.

– Пр'шу вас, – произнес он.

Она их взяла, не глядя на него, и он радостно вернулся к своему агрегату, тихо напевая.

 
Лююююби меня нежно,
люююююби меня долго,
нииикогда не отпускай…
 

Мурлыканье мужчины, заметил Соболль, не сочеталось с фоновой музыкой «Бургер Лорда», жестяной, повторяющейся, записанной на магнитофон песенкой – рекламой «Бургер Лорда», и он твердо решил, что этого повара надо уволить.

Здравствуйте-меня-зовут-Мэри дала Соболлю его БЛЮДО™ и пожелала приятного дня.

Он нашел маленький пластиковый столик, сел на пластиковый стул и осмотрел свою еду.

Искусственный хлебец. Искусственный гамбургер. Картофель фри, близко не лежавший от настоящей картошки. Бесплодные соусы. Даже (это Соболлю особенно понравилось) искусственный ломтик соленого огурца с укропом. Коктейль он и осматривать не стал. Все это не содержало ничего питательного, впрочем, как и блюда продаваемые его конкурентами.

Всюду вокруг него люди ели свою не-пищу – если и не с ясно видным удовольствием, то и не с большим отвращением, чем ожидаешь в гамбургерных сетях по всей планете.

Он встал, отнес свой поднос к изящному пластмассовому баку с надписью: «ПОЖАЛУЙСТА, АККУРАТНО УБЕРИТЕ ОСТАТКИ ПИЩИ», и все туда бросил. Если б вы ему сказали, что в Африке детишки голодают, он был бы польщен, что вы это заметили.

Его придержали за рукав.

– Человек по имени Соболль? – спросил маленький, носящий очки человек в кепке «Международного Экспресса», держащий в руках посылку в коричневой упаковочной бумаге.

Соболль кивнул.

– Так и думал. Огляделся, подумал: высокий человек с бородой, элегантный костюм – таких не может быть много. Для вас посылка, сэр.

Соболль за нее расписался, настоящим именем – одно слово, пять букв. Звучит похоже на «колот».

– Благодарю вас, сэр, – произнес человек из доставки. И остановился. – Эй, – сказал он. – Этот парень в глубине за прилавком. Он вам никого не напоминает?

– Нет, – отозвался Соболль. Он дал человеку чаевые – пять долларов – и открыл посылку.

Внутри была пара маленьких медных весов.

Соболль улыбнулся. Улыбка была тонкой, зловещей и почти сразу исчезла.

– Наконец-то, – произнес он. Он сунул весы в карман, не заметив, что сделалось с холеной линией его черного костюма, и вернулся к лимузину.

– Обратно в офис? – спросил шофер.

– В аэропорт, – покачал головой Соболль. – И позвони туда. Мне нужен билет до Англии.

– Да, сэр. Билет в Англию и обратно.

Соболль потрогал весы в кармане.

– В одну сторону, – поправил он. – Обратно сам доберусь. Да, позвони от моего имени в офис и отмени все встречи.

– На какое время, сэр?

– Все предвидимое будущее.

А в «Бургер Лорде», за стойкой, крепкий человек со свисающим на глаза локоном положил на противень еще шесть гамбургеров. Он был счастливейшим во всем мире и он пел, очень тихо.

– Т' кролика ни разу не поймал, – напевал он сам себе, – и т' мне не друг.

Они с интересом слушали. Старые листы железа да протертые куски материи, которые накрывали их место сборов в карьере, от легкой мороси почти не укрывали, а когда шел дождь, они всегда ожидали, что Адам придумает, что делать. Они не разочаровались. Глаза Адама сверкали – знание было невероятно приятно.

Когда он заснул над кипой «Новых Акварийских», было уже три утра.

– И еще был этот мужик по имени Чарльз Форт, – говорил он. – Мог устроить дождь из рыб, лягушек или каких-то других штук.

– Ух ты, – поразилась Пеппер. – Невероятно. Из живых лягушек?

– О, да, – отозвался Адам, наполняясь энтузиазмом. – Прям прыгали, квакали и все такое. Ему люди кучу денег заплатили, чтоб ушел, в конце концов, и, и… – Он напряг мозги, стараясь что-то придумать, чтобы удовлетворить слушателей; он, для Адама, слишком много прочел за один раз. – … И он уплыл на «Марии Целесте» и нашел Бермудский Треугольник. Это в Бермудах, – пояснил он.

– Нет, этого он не мог сделать, – возразил Венслидэйл резко, – я читал про «Марию Целесту», на ней никого не было. Она потому и знаменита. Ее нашли плавающей сама по себе, и на ней совсем никого не было.

– Я не сказал, что он на ней был, когда ее нашли, разве не так? – ответил Адам язвительно. – Конечно, его на ней не было. НЛО ведь приземлилось, и увезло его. Я думал, что все об этом знают.

Они несколько расслабились. НЛО для них были попривычней. О НЛО Нового Века Они пока еще не сложили определенного мнения; Они вежливо послушали рассказ Адама про них, но современным НЛО как-то не хватало силы.

– Если бы я была пришельцем, – высказала их общее мнение Пеппер, – я бы не стала всем говорить про мистическую космическую гармонию. Я бы сказала, – и голос ее стал хриплым и гнусавым, словно у человека, лицо которого закрыто зловещей черной маской. – «Это лажерный блаштер, потому ты будешь делать, што шкажу, швинья-повштанец».

Все кивнули. Любимая игра в карьере была основана на очень удачной серии фильмов с лазерами, роботами и принцессой с прической прям как стерео наушники™. (Без звука пришли к соглашению, что если кто и будет играть роль идиотской принцессы, то это будет не Пеппер.) Но обычно игра заканчивалась дракой за звание того, кому позволялось носить на голове ведро для угля™ и взрывать планеты. Лучше всех эту роль играл Адам – когда он был злодеем, его голос звучал так, словно он и правда может взорвать мир. Душой Они всегда были на стороне уничтожителей планет, при условии, что им в то же время разрешат и принцесс спасать.

– Думаю, такими они были раньше, – произнес Адам задумчиво. – Но теперь все по-другому. У каждого из них такое яркое голубое свечение вокруг, и они всюду делают только хорошее. Типа галактических полицейских – всем всюду велят жить во всеобщей гармонии и все такое.

Последовало секундное молчание – это Они обдумывали такую растрату хороших НЛО.

– Что меня всегда удивляло, – заметил Брайан, – почему их НЛО называют, когда известно, что они летающие тарелки. В смысле, они же тогда Опознанные Летающие Объекты.

– Это потому, что правительство все скрывает, – пояснил Адам. – Постоянно вокруг садятся миллионы летающих тарелок, а правительство все скрывает.

– Почему? – поинтересовался Венслидэйл.

Адам запнулся. Его чтение не предоставило для этого никакого объяснения: «Новый Водяной» просто считал, что и он, и его читатели верят, и в основе этой веры знание того, что правительство все скрывает.

– Потому, что они правительство, – просто пояснил Адам. – Правительства всегда так делают. У них есть в Лондоне огромное здание, полное книг о всех вещах, скрытых ими. Когда премьер-министр утром на работу приходит, он первым делом проглядывает большой список всего, что произошло ночью, и на том, что скрыть, большую красную печать ставит.

– Спорю, он сначала выпивает чашку чая и читает газеты, – заметил Венслидэйл, который как-то в каникулы неожиданно зашел в офис отца – незабываемый случай – и составил определенное впечатление. – И говорит о том, что показывали по ТВ прошлой ночью.

– Ну, ладно, но после этого он достает книгу и большую красную печать.

– С надписью «Это Скрыть», – кивнула Пеппер.

– «Совершенно Секретно», – отозвался Адам, обижаясь на этот акт оппозиционного творчества. – Это как атомные электростанции. Они все время взрываются, но никто об этом не знает – правительство все скрывает.

– Они вовсе не все время взрываются, – возразил Венслидэйл резко. – Мой отец говорит, что они безопасны, как крапива, и означают, что нам не придется жить в теплице. Да и потом, картинка с одной из них, есть в моем комиксе[41]41
  Этот самый комикс Венслидэйла был работой из 94 частей – выходило по одной в неделю – под названием «Чудеса природы и науки». У него были все уже вышедшие части, и он попросил на день рождения подарить набор переплетчиков. Недельное чтение Брайана было чем угодно с кучей восклицательных знаков в названии, типа «ВжжииКК!!» или «Бамм!!!». Так же обстояло дело и с Пеппер, и даже под самой изысканной пыткой она бы не призналась, что также покупает «Стукнуло семнадцать» в простых обложках. Адам никогда комиксов не читал. Не уживались они с вещами, которые он мог сделать в голове. Прим.авт.


[Закрыть], ничего о ее взрыве там не сказано.

— Ага, – ехидно кивнул Брайан, – давал ты мне этот комикс, знаю я, что это за картинка.

Венслидэйл запнулся, а потом сказал голосом, тяжелым от с трудом удерживаемого терпения:

– Брайан, только потому, что там сказано Рваная Диаграмма…

Последовала обычная короткая потасовка.

– Слушайте, – резко проговорил Адам, – вы хотите про Новый Акварийский Век узнать или нет?

Схватка, никогда среди Них серьезной не бывавшая, прекратилась.

– Отлично, – улыбнулся Адам. Он почесал голову. – Ну вот, я из-за вас забыл, что сказать хотел, – пожаловался он.

– Летающие тарелки, – подсказал Брайан.

– Точно. Точно. Ну, если кому-то случится увидеть НЛО, приезжают люди из правительства и строго его предупреждают о молчании, – заговорил Адам, вновь набирая скорость. – В большой черной машине. В Америке так постоянно происходит.

Они рассудительно кивнули. Вот уж в этом они не сомневались. Америка была для них тем местом, куда попадают хорошие люди после смерти. Они были готовы поверить почти всему, если сказать, что происходило это в Америке.

– Наверное, пробки вызывают, – заметил Адам, – все эти люди в больших черных машинах, всюду ездящие и людей запугивающие. Говорят, если ты НЛО и дальше видеть будешь, с тобой может случиться Неприятный Несчастный Случай.

– Наверное, тебя переедет большая черная машина, – кивнул Брайан, ковыряя паршу на грязной коленке. Он просветлел. – Знаете, – произнес он, – мой двоюродный брат рассказывал, что в Америке есть магазины, продающие тридцать девять разных видов мороженого – у каждого свой вкус?

Это даже Адама заставило ненадолго замолчать.

– Не бывает тридцати девяти видов мороженого разного вкуса, – выдохнула Пеппер. – Нет тридцать девяти во всем мире.

– Если их смешивать, можно набрать, – ответил Венслидэйл, по совиному мигая. – Знаете. Клубника и шоколад. Шоколад и ваниль. – Он попытался припомнить еще английские виды. – Клубника, и ваниль и шоколад, – закончил он неубедительно.

– А еще Атлантида, – громко произнес Адам.

Этим он их заинтересовал. Атлантида им нравилась. Они обожали города и страны, затонувшие в море. Они с интересом выслушали беспорядочный рассказ о пирамидах, странных священниках и древних секретах.

– Это неожиданно произошло или медленно? – спросил Брайан.

– Неожиданно но медленно, – ответил Адам, – потому что куча народа уплыла в лодках в другие страны, научила их жителей математике, английскому, истории и другим полезным штукам.

– Не понимаю, что в этом такого великолепного, – буркнула Пеппер.

– Наверное, интересно было, когда она тонула, – проговорил Брайан, вспомнив один случай, когда Нижний Тадфилд затопило. – Люди в лодках доставляют газеты и молоко, в школу не надо ходить.

– Если бы я был атлантом, я бы остался, – заявил Венслидэйл. Эти слова встретили презрительным смехом, но он настаивал. – Просто надо было надеть маску, и все. Все окна заколотить, дома воздухом наполнить. Здорово бы было.

Адам встретил это высказывание холодным взглядом, которым он всегда награждал кого-то из Них, кто придумывал что-то, что он очень хотел выдумать первым.

– Это могло быть сделано, – уступил он как-то слабо. – После того, как они всех учителей услали на лодках. Может, все остальные и остались, когда она потонула.

– Мыться не пришлось бы, – высказался Брайан, родители которого заставляли его мыться гораздо чаще, чем, по его мнению, было полезно для здоровья. Не то чтобы это помогало. Грязь не желала с Брайана исчезать – въевшаяся была. – Все же чистое будет. И…, и, можно будет водоросли в садах выращивать и акул стрелять. И иметь домашних осьминогов и много чего еще. И школ не будет, и уроков, – от всех учителей-то избавились.

– Они все еще могут быть там, внизу, – заметила Пеппер.

Они задумались об атлантах, наслаждающихся жизнью под несущимися океанскими волнами и одетых в стекающие с фигур колдовские мантии и с шарами на голове, вроде тех, в каких живут золотые рыбки.

– Ух, – произнесла Пеппер, просуммировав их чувства.

– Что теперь будем делать? – спросил Брайан. – Вроде бы тучи разошлись.

В конце концов они сыграли в Чарльз Форт Открывает Вещи. Игра эта состояла из одного из Них, ходящего с древними остатками зонтика, в то время как остальные устраивали над ним дождь из лягушек, или, вернее, лягушки. Они только одну смогли найти в пруду. Это была старая лягушка, давно Их знающая и терпящая их интерес, считая его ценой, выплачиваемой за пруд, свободный от щук и прочей хищной живности. Она добродушно терпела какое-то время, после чего упрыгивала в секретное и пока-еще-не-открытое убежище в старой трубе.

Потом они сходили домой на второй завтрак.

Адам был очень доволен утренней работой. Он всегда знал, что мир – интересное место, и его воображение населило его пиратами, бандитами, шпионами, астронавтами и тому подобными вещами. Но у него также было мучавшее его подозрение, что они, вообще-то, если разобраться, всего лишь вещи из книг и по-настоящему не существуют.

А эти штуки Водяного Века были по-настоящему настоящими. Взрослые писали про них кучу книг («Новый Акварийский» полон был их рекламы), и снежные люди, люди-моль, Йети и суррейские пумы по-настоящему существовали. Если бы у Кортеса, на пике его успеха в Дариэне, ноги были бы слегка сырыми от попыток поймать лягушек, он чувствовал бы себя точно так же, как Адам в тот момент.

Мир был ярким, странным, и он был в самом его центре.

Он проглотил второй завтрак и уединился в своей комнате. Там было еще немного непрочитанных «Новых Акварийских».

Какао превратилось в застывшую коричневую грязь, наполовину заполняющую чашку.

Некоторые люди провели сотни лет, стараясь найти смысл в пророчествах Агнес Безумцер. В целом они были очень умны. Анафема Приббор, которая была настолько близка к Агнес, насколько позволяет генный дрейф, была лучшей из всех. Но ангелом из всех этих людей никто не был.

Многие люди, в первый раз встречая Азирафаила, составляли три впечатления: что он был англичанином, умницей – и при этом был голубее июльского неба. Два из трех были ошибочны: Небо в Англии не голубое, что бы некоторые поэты там ни напридумывали, и ангелы живут без секса – если очень не постараются. Но он был умен. И его ум был ангельским, который не особо сильнее человеческого, но гораздо шире и имеет преимущество практики в тысячелетия.

Азирафаил был первым в истории ангелом, имеющим компьютер. Компьютер этот был дешевый, медленный, постоянно рекламируемый как идеальный для бизнесмена с маленьким бизнесом. Азирафаил использовал его для составления своих налоговых деклараций, которые были настолько добросовестными и аккуратными, что налоговые полицейские с ним пять раз разбирались, истово веря, что он хочет что-то скрыть, может даже какое-то убийство, чтобы избежать неприятных последствий.

Но теперешние его расчеты были из тех, какие не сделает ни один компьютер. Иногда он что-то черкал на листе бумаги, лежавшем рядом с книгой. Он был покрыт символами, которые поняли бы лишь восемь других жителей мира; двое из них получили Нобелевские премии, а один из оставшихся шести много брызгал слюной, и ему не давали ничего острого опасаясь того, что он может сделать с такими предметами.

Анафема съела на ленч суп из мисо[42]42
  Паста, сделанная из соевых зерен, а также ячменя – или риса; используется в японской кулинарии. Прим.перев.


[Закрыть] и засела над своими картами. Без всякого сомнения, местность вокруг Тадфилда была богата на силовые линии, даже знаменитый Преп.Уоткинс некоторые из них обнаружил. Но если она не была абсолютно не права, они начали менять положение.

Она провела недели за измерениями в окрестностях Тадфилда, и теперь Официальная Географическая Карта была покрыта точками и стрелками.

Какое-то время она на них глядела. Потом взяла ручку и, время от времени заглядывая в свою записную книжку, стала все соединять.

Радио было включено. Но она, на самом деле, его не слушала. Так что довольно много важных новостей проскользнуло мимо ее невнимательных ушей, и прислушалась она, лишь когда пара ключевых слов просочилась в ее сознание.

Кто-то, называемый Представитель, судя по голосу, был близок к истерике.

– …опасность для служащих или публики, – говорил он.

– А сколько точно исчезло ядерного материала? – спросил интервьюер.

Последовала пауза.

– Мы бы не сказали «исчезло», – ответил представитель. – Не исчезло. Временно не на месте.

– То есть он где-то на территории?

– Мы не можем представить, что его оттуда унесли, – отозвался представитель.

– А террористическую активность вы, конечно, рассматривали?

Последовала еще одна пауза. Затем представитель проговорил тихим голосом человека, с которого хватит; который после этого собирается уйти со своего места и где-нибудь растить кур:

– Да, нам нужно сделать именно это, я полагаю. Просто найти террористов, способных вытащить целый ядерный реактор из его контейнера, причем, когда он работает, да так, чтобы никто не заметил. Он весит около тысячи тонн, а его высота – сорок метров. Так что это очень сильные террористы. Может, вы им позвоните, сэр, и зададите им свои вопросы так же высокомерно обвиняюще, как вы всегда делаете.

– Но вы же сказали, что электростанция вырабатывает электричество, – выдохнул интервьюер.

– Это так.

– Как же это может происходить, если на ней нет ни одного реактора?

Даже по радио видна была сумасшедшая ухмылка представителя и его ручка, занесенная над колонкой «Фермы на Продажу» в «Мире Живности».

– Мы не знаем, – проговорил он. – Мы надеялись, что у вас – умных парней с Би-би-си – есть идеи.

Анафема взглянула вниз, на свою карту.

То, что она рисовала, выглядело как галактика, или как резьба на наилучших кельтских монолитах.

Силовые линии смещались. Они формировали спираль.

Центром ее был – приблизительно, если учесть возможность ошибки, но все равно был – Нижний Тадфилд.

За несколько тысяч миль от дома Анафемы, почти в тот же момент, когда Анафема уставилась на свои спирали, развлекательный океанский лайнер «Морбилли» был на земле – в трехстах фатомах от воды.

Для Капитана Винсента, это была всего лишь еще одна проблема. К примеру, он знал, что должен связаться с владельцами, но он никогда не знал, кто в этот день – или в этот час, в этом компьютеризированном мире, – собственно, является владельцем.

Компьютеры, вот проклятая проблема. Корабельные бумаги были компьютеризированы, и в миллисекунды он мог переключиться на наиболее сейчас выгодный, удобный вид работы. Так же была компьютеризирована и навигация, постоянно обновляющая по спутникам данные о местоположении. Капитан Винсент терпеливо объяснил владельцам, кто бы они ни были, что несколько сотен квадратных метров стального покрытия и бочонок заклепок будет лучшим вложением средств, и был проинформирован, что его рекомендация не соответствует нынешним прогнозам изменения цен/прибыли.

Капитан Винсент сильно подозревал, что, несмотря на всю электронику, его корабль сейчас стоит считать скорее потонувшим, чем плавающим, и на дне человеческой памяти он останется безошибочно точным примером крушения в естественной истории.

Следовательно, это также значило, что у его мертвого тела цена была больше, чем у живого.

Он сидел за своим столом, тихо листая «Международные Морские Шифры», шесть сотен страниц которых содержали краткие, но полные сообщения, выдуманные, чтобы можно было передать с минимальным беспорядком и, главное, с минимальными затратами новости о любом возможном морском происшествии в мире.

Хотел он сказать следующее «Плыли на ЮЮЗ в 33 градусах С и 47 градусах 72 минутах З. Первый Помощник, который, как вы, может быть помните, был назначен в Новой Гвинее против моего желания и, возможно, охотник за головами, знаками указал мне, что что-то идет не так. Похоже, ночью поднялось довольно большое количество морского дна. На нем много зданий, многие из которых – пирамидоподобные. Мы на земле, во дворе одного из них. Видно несколько весьма неприятных статуй. Милые старики в длинных мантиях и масках пришли на борт и радостно присоединились к пассажирам, которые думают, что все это устроили мы. Пожалуйста, дайте совет».

Его ищущий палец медленно продвигался вниз по странице и наконец остановился. Добрые старые «Международные Шифры». Их выдумали восемьдесят лет назад, но в те дни люди, действительно, серьезно думали о том, что за опасности могут быть в принципе встречены в морской глубине.

Он поднял ручку и записал: «XXXV QVVX».

Перевод у этого был такой: «Нашли Потерянный Континент Атлантиду. Высший Жрец только что выиграл в метании колец».

– Она точно не такая!

– Она точно такая!

– Не такая, знаете ли!

– Она точно такая!

– Она не… ладно, тогда что насчет вулканов? – Венслидэйл уселся с триумфальным выражением лица.

– А что с ними? – спросил Адам.

– Вся эта лава приходит из центра Земли, где она вся горячая, – отозвался Венслидэйл. – Я программу видел. В ней был Дэвид Аттенборо, так что все правда.

Другие Они взглянули на Адама. Это было похоже на наблюдение за теннисным матчем.

Теория Полой Земли не приживалась в карьере. Эта коварная идея, которая устояла при исследованиях таких замечательных мыслителей, как Сайрус Рид Тид, Балвер-Литтон и Адольф Гитлер, опасно гнулась под ветром сухой и прикрытой очками логики Венслидэйла.

– Я не сказал, что она всю дорогу полая, – проговорил Адам. – Никто не говорил, что она совсем полая. Она, вероятно, мили и мили вниз идет, чтобы было место для всей пены, нефти, угля, тибетских туннелей и чего-то там еще. Но после этого она полая. Вот что люди думают. А на Северном Полюсе дыра, чтоб воздух впустить.