Текст книги "Волчье кафе"

– Не их, а нас. Теперь ты – один из нас, – поправила его альфа.

– Ты верно отметил, мы сильны, но и охотники не с голыми руками приходят, – вступил в разговор Тони, – Оборотня можно убить несколькими способами. Самый распространённый – разрубить его поперёк, подвесив на чём-то, чтобы не смог исцелиться. Волчий метаболизм, конечно, регенерирует ткани, но кровь вытекает быстрее. Это медленная и мучительная смерть. Второй способ – сжечь. Третий – использовать любое оружие с вытяжкой из аконита, но нужно очень серьёзное ранение.

Разрубание пополам напомнило Дилану об отце. Теперь где-то глубоко в душе поселился маленький человечек, старающийся собрать конструктор из воспоминаний, которым парень не придавал изначального значения.

– Я думал, что оборотня можно убить серебром, – начал он.

– Думай, о чем говоришь. Серебро – это мягкий металл. Для нас как зубочистка, – нетерпеливо пояснил Тони.

– Остальное будешь узнавать по ходу дела, – продолжила Лена, – Теперь перейдём к правилам. Между нами и здешними охотниками заключено мировое соглашение. Мы не убиваем людей, они – нас. И таких соглашений пытаются добиться все стаи.

– Только не всем им можно появляться в городе, – вклинился Кристаин.

Дилан выгнул бровь в немом вопросе.

– Не все охотники могут довериться оборотням, и, я считаю, это разумно. Поэтому почти все стаи держатся обособлено в лесах, а в город разрешено выходить только единицам. Но Лена – как мастер Йода. Выгодную нам выхлопотала сделку. Мы не только живём в городе, но и имеем все привилегии горожан, – подмигнул официант.

– Почему?

– Я родилась оборотнем в огромной стае в Румынии, глотки которой перерезали охотники. Справедливости ради, было за что. Но я ещё была маленькой, поэтому меня забрал к себе один из них и вырастил. Так как я осталась последним волком стаи, я стала альфой, так как была воспитана человеком, то получила доверие. Передо мной было поставлено одно условие – обращать только безнадёжно больных и только с их согласия.

– Таких как я?

– Таких как все мы, – поправил Тони.

– Теперь самое важное. В нашем мире существуют особые правила, расставленные больше природой, чем нами. Мы на одну половину волки, поэтому уклад у нас во многом схож. Глава стаи – альфа, я – за мной решение вопросов защиты членов от всевозможных угроз, (голод, охотники, враждебная территория). Как и у волков, если со мной что-то случится, на моё место должен встать другой – бета, у нас это Кристиан. У волков беты в основном щенки альфы, но у нас ими становится самый первый обращённый, победивший альфу в бою до смерти или заслуживший почёт всех членов. Остальные – войны, те кто встаёт на защиту территории вместе с вожаком. Каждый волк может стать одиночкой – омегой, также, как и каждый может стать альфой. Омеги по своей сути отщепенцы. Они либо были изгнаны из стаи, потому что нарушили непреложные правила, либо ушли сами. Страшнее смерти – стать омегой. Такой оборотень дичает, начинает кидаться на других волков и людей. Хорошо, если его настигнут охотники, иначе человек внутри теряется и сходит с ума, тогда волк уже не может стать членом стаи и умирает в одиночестве. На другую половину мы люди, поэтому в моей стае каждому даётся относительная свобода, а как вожак я должна считаться с мнением каждого, поэтому не стоит думать, что лидер только раздаёт приказы.

– Может закончим с историческим экскурсом? Есть вопросы более важные… – с раздражением вмешался Тони.

– Да, ты прав, – кивнула Лена и повернулась к Дилану, принимая чай от Кристиана, – Твоя трансформация ещё не закончилась, а соответственно не определился твой статус в нашей иерархии. Человек становится оборотнем только после первого полнолуния, а статус определяется в первые несколько месяцев, как жизненное призвание. Твоё наступит уже через несколько дней. В это время главное обуздать волка внутри, который рвется к свободе. Его нельзя ограничивать, нужно отпустить, но при этом не забывать о человеческой части. После этого начнётся долгий путь становления оборотня. Запомни одно. Нельзя давать волку взять верх, иначе охотники рано или поздно начнут искать твою шкуру. В первое полнолуние я не смогу помочь контролировать твоего волка, ибо тогда ты не сможешь познать всю силу своего характера и человека.

– Подожди, как контролировать волка внутри?

– Этот путь особенен для каждого. Я вспоминаю знаковые моменты своей жизни, детство. Кристиан носится по лесу как сумасшедший, проветривая мозги.

– А Тони?

– Я занимаюсь боевыми искусствами с членами других стай.

– Что было с тобой почти всю твою жизнь? – поинтересовался Кристиан.

Дилан и сам был бы рад иметь что-то такое. Близких людей у него нет, они все мертвы. Основную часть своей жизни он вообще хочет забыть, как страшный сон. Только одно доставляет ему радость.

– Коньки, – чуть слышно прошептал он.

– Ха-ха, забавно. У людей: корова на льду, а у нас будет волк на коньках, – захихикал официант.

– Вот в первое его полнолуние и поедешь с ним на арену, – с добрым оскалом сказала Лена.

Кристиан состроил лицо великого мученика, но спорить не стал.

– Предлагаю на этом остановиться. Дилану нужно хорошо отдохнуть перед полнолунием, да и всем нам пора расслабиться.

– Пойду я к Бетси, – попытался закончить разговор Дилан.

– Нет. Тебе лучше остаться здесь. Поверь мне, так будет лучше. Бетси не так проста, как кажется, но об этом не сейчас, – протараторил Кристиан, – до своего первого полнолуния, я думал, что помру рядом с ней.

На этом разговор оказался законченным. Тони и Лена разошлись по своим домам, а Кристиан и Дилан решили не тянуть время и лечь спать.

***

Утро перед полнолунием началось ещё в пять часов. Ночной кошмар, овладевший разумом новичка, заставил того вскочить с кровати, в холодном поту и сильной нехваткой воздуха в лёгких. Ему снились тьма, кровь, боль, крики и стоны незнакомых ему людей, а потом он – отец.

Диан поплёлся в ванную. С зеркала на него смотрели стеклянные глаза, в которых отражался неистовый страх прошлого. Только сейчас он заметил, как стал похож на своего отца. Те же льдисто-голубые глаза, тот же нос и изгиб губ. Странно то, что и у матери, и у отца глаза были одного цвета, но излучали они разное: отцовские – холодную, жестокую и мучительную смерть; мамины были словно летнее небо в самый ясный солнечный день. От осознания этого, всё внутри Дилана похолодело. Он не успел понять, как зеркало разлетелось на тысячи маленьких осколков.

Через пару секунд с ворчанием и недовольной физиономией в дверях появился Кристиан. Изодранная кожа руки от разлетевшегося стекла на глазах начала затягиваться, оставаясь порезами только там, где крохотные стекляшки впивались в руку.

– Что-то случилось? – поинтересовался официант.

– Я в порядке, – прошептал Дилан и пошел обратно в комнату.

С каждым часом настроение катилось коту под хвост. Грусть сменилась явным раздражением. В груди появилось желание кромсать все, что есть вокруг.

Кристиан будто читал все его мысли. Молча ходил за ним, обращаясь только по самому необходимому. Он не старался лезть к Дилану, но при этом оказывал молчаливую поддержку, за которую второй был очень благодарен.

Наступал поздний вечер. На небосводе место уступалось луне, которая должна была стать роковой, как минимум для одного человека.

Дилан окинул пустым взором своё отражение в зеркале в прихожей и замер. Его глаза с человеческих голубых сменили цвет на глубокий зелёный.

– О-о, нам стоит поторопиться… – прошептал Кристиан, становясь напротив зеркала.

Глава 5. От рассвета до заката

Луна медленно и плавно разрисовывала город черными красками и своим серебристым сиянием.

Полнолуние выпало на вечер пятницы. Дневная жизнь Верта уступала место ночным тусовкам, ближе к полуночи уже из каждого клуба и паба гудели тяжелые басы, что было сравнимо с пыткой для обострённого волчьего слуха бывалого оборотня, новичок же ощущал словно его мозг вытекает из лопнувших барабанных перепонок.

Кристиан, проходя мимо очередного клуба слегка поморщился, Дилан, в свою очередь, постарался закрыть руками уши, но это мало помогло. Путь к арене пролегал как раз через центр города. Стараясь обходить злачные тусовки дворами, Кристиан постоянно держал своего подопечного в поле зрения, контролируя его состояние в эту ночь, что было довольно сложной задачей. После утреннего нервного срыва новообращенный нацепил непробиваемую каменную маску, реагируя только на особо тяжкие музыкальные вкусы ди-джеев заведений.

– Блин, что это за запах? Словно кто-то сдох около года назад, – зажимая нос, скривился Дилан.

Кристиан тут же принюхался, а затем непривлекательно захихикал.

– Поздравляю, кроме слуха и цвета глаз в тебе проснулась ещё одна особенность – волчье обоняние. Хорошее время – полнолуние. Инстинкты зверя словно прокачиваются.

– Полагаю, это ещё не всё, что меня ждёт?

– А ты чертовски прав. Основным преимуществом этих зверей является острый нюх, – начал объяснять он, чтобы отвлечь новичка от обострённых способностей, – благодаря которому они улавливают запах своей жертвы в радиусе трёх километров, различая при этом до двух сотен миллионов разных оттенков запахов. – официант притормозил, проверяя свои ощущения, – Если я ничего не путаю, под тем мусорным баком, – Кристиан ткнул пальцем себе за спину, – примерно уже с неделю валяется выпотрошенная кошка. Пошли проверим мои догадки, а то Тони жалуется, что из-за моего носа меня быстро подстрелят.

Кристиан с ухмылкой на лице зашагал в сторону баков. У Дилана напрочь отсутствовало какое-либо желание узреть подобную картину. Как только она сложилась в голове, являясь побочным продуктом разыгравшегося воображения, его желудок угрожающе свернулся и недовольно заворчал. Кристиан, услышав позывы, разразился звонким смехом.

– Знаешь, думаю не стоит, если ты не хочешь видеть приготовленный тобой обед прямо на этом чёртовом асфальте, – с перерывом на подавление рвотных позывов, выдавил из себя Дилан. Заразительный хохот его товарища не позволял говорить это с серьёзным лицом, поэтому рот Дилана скривился в одновременно жуткой и доброй ухмылке, самой искренней, что парень смог выдавить из себя сейчас.

Официант пару минут всматривался под бак с отходами, раздумывая стоит ли продолжить веселье. Немного погодя, он пожал плечами, развернулся и пошаркал в сторону ледовой арены.

– Тони – типа ваш телохранитель? – догоняя Кристиана, поинтересовался парень.

– Тони – типа наш тибетский монах. Он учит защищаться нас и многих членов других окружных стай, – вздёрнув палец к верху, отчеканил официант.

– По нему не скажешь, что он может что-то объяснять или чему-то учить.

– Его методика подготовки – боль, переломанные кости и разрывы мышц. Его золотое правило: «Если ты себя не можешь защитить, то ты никогда, никого, ни при каких обстоятельствах не сможешь защитить».

Дилан хмыкнул. Остаток пути они проделали молча, слегка кривясь от окружающего амбре потных подростков и запахов второсортной травки.

Ледовая арена была погружена в полный мрак, демонстрирующий абсолютное отсутствие кого-то или чего-то живого. Раздражение Дилана сменилось лютым гневом, как только Кристиан нашёл выключатель и озарил комнату прокатного инвентаря белым холодным светом.

– Чёрт, выключи. Мне… У меня… – попытался объяснить новичок, закрывая глаза руками и пятясь назад, пока не запнулся о скамью и не рухнул на пол. Его глаза слезились. Ощущение рези и белые пятна вызывали только боль и раздражение.

– Кажется, пора выпускать волка. Волчье зрение тоже дало о себе знать, – в слух рассуждал Кристиан.

На ноги вскочил уже не человек. На официанта уставились темно-зелёные глаза, пасть заполонили острые клыки. Руки плавно переходили в тонкие пальцы, увенчанные черными массивными когтями. От изучения своего подопечного Кристиана отвлёк сотрясший весь ледовый комплекс рёв, заставивший официанта отступить на пару шагов назад и зажмуриться, готовясь к неизбежной атаке.

Дилан рванул в сторону своего соперника. Встретил своего атакующего тоже волк. Кристиан не нападал, а только старался блокировать удары, но когтистая рука новичка настигла груди, прорвав черную футболку и оставив пять неглубоких рванных порезов. От нанесённого удара официант зашипел и отпрянул. Благодаря обострившейся реакции, новообращённый воспользовался этой заминкой и сбил с ног свою жертву, придавливая коленом к полу.

– Давай, не останавливайся, но помни: ты – не только волк, – сказал Кристиан со звериным оскалом.

Дилан со свей свирепостью начал превращать лицо оппонента в кровавое месиво разодранной кожи и мяса. Воспользовавшись паузой между замахами, официант прохрипел, захлёбываясь кровью:

– Ты – человек. Борись…

Рука Дилана замерла в воздухе, а в голове просвистел тот самый выстрел. Словно от физического удара, он отшатнулся. Впервые за день Кристиан увидел эмоции, возникающие на лице новообращённого. Они менялись стремительно, гнев уступил место страху. Ярость в зелёных глазах сменилась страхом загнанного в угол зверя. Дилан метнулся от официанта и забился в угол, обняв себя руками. Воздух разрезал запах ужаса.

– Я… Я же мог убить тебя, – через некоторое время, выдавил из себя парень, – ты мог остановить меня.

Одышка делала речь сбитой и едва понятной.

– Но ты не убил меня. Ты вовремя взял контроль над своим волком. Да, я мог остановить тебя, тогда бы мы ждали следующего полнолуния, чтобы учить тебя контролю.

– Я даже не заметил, когда ты обратился обратно в человека. Я только хотел растерзать тебя на маленькие кусочки. Я хотел крови.

– Ну, в виде суши я бы смотрелся ещё круче. И крови хотел волк, а не ты, – сплёвывая кровь, парировал Кристиан, – я уже почти исцелился, зато ты понял, что волк и ты могут существовать вместе. Судя по всему, мы нашли твоё стоп-слово – «Борись».

Дилан крупно сглотнул и поёжился.

– Благодаря этим славам, я всё ещё жив.

– Им? Или тому, кто тебе их сказал? – поинтересовался Кристиан.

– Сомневаюсь, что ты привёл меня сюда, чтобы подраться. Что мы здесь делаем? – сказал Дилан, надеясь, что официант не заметит очевидную смену темы.

– По шкале от 0 до 10, на сколько ты хочешь убивать?

– Чуть больше, чем обычно, а значит примерно 9, – почесав затылок ответил Дилан.

Хмыкнув, официант закатил глаза и сказал:

– Как говорила Лена, в полнолуние волка надо, как это сказать, – Кристиан развёл руки, подбирая слова, – выгулять. Я бегаю по лесу, охотясь на хищников, Тони – занимается борьбой. Эти занятия идут с нами с детства. Я всегда любил быть на природе. Твоё занятие должно быть для тебя особенным, потому что оно помогает тебе не дать волку взять верх над человеком. Это то, что должно напоминать о твоей человеческой наутре.

– А что делает Лена в полнолуние?

– Лена вмести с Би закрываются в домике в лесу и кашеварят. Теперь, пока ты снова не вышел из себя, натягивай свою хрень, коньки, а я схожу за клюшками и шайбой. Будем выбивать из тебя злость.

– Это называется – защита, – возмутился Дилан, – Не думал, что мы будем играть.

Кристиан передёрнул плечами, но ничего не ответил, а молча пошёл выбирать инвентарь, возвратившись, он сказал:

– Я, конечно, катался на коньках, но никогда не думал, что сложно выбрать клюшку, – протягивая две, на первый взгляд, абсолютно одинаковые палки.

– Они разные. Видишь, – Дилан перевернул клюшки вверх, – у них разные перья. В зависимости от того, какой рукой ты играешь, тогда выбираешь правый или левый хват. А вот эта, – он ткнул рукой на ту, которая была отставлена на шкафчик для личных вещей, – вообще вратарская.

– Заткнись, люди терпеть не могу умников, – смущённо отвернулся официант.

– Я готов. Если ты тоже планируешь выходить на лёд, то рекомендую надеть защиту.

– Спаси меня от этого. Я давно не гонял шайбу, а кривой клюшкой вообще никогда, – возмущался Кристиан, при этом повторяя действия своего собеседника по переодеванию.

Как только продолжение ноги нового оборотня в виде лезвия старенького конька коснулось ледяной поверхности, Дилан выдохнул, а его плечи расслабились словно сбрасывая груз всего дня. Однако было что-то в ощущениях новое, чувство второго присутствия не отпускало ни на минуту, но оно не доставляло дискомфорта, только изредка зудело в груди.

– Эй, очнись, – выдернул из своих мыслей официант. Шайба медленно подкатилась и ударилось о лезвие конька.

– Смотрю, что-то ты умеешь, – холодный оскал Дилана взывал к сопротивлению.

– Заткнись и давай сыграем, – ответил на оскал Кристиан.

Дилан схватил шайбу и погнал её в направлении официанта. Пройти с первого раза не удалось. Кристиан припечатал его к борту, отобрав шайбу и рванув в противоположную сторону.

Новичку понадобилось несколько секунд, чтобы ринуться за своим соперником. Рядом с бортом слегка пригнувшись Дилан атаковал своего опекуна, перебросив соперника через борт с громким стуком тела о пол снаружи.

Мгновение спустя из-за борта появилась голова с зелёными глазами. Грозный взгляд шёл в разрез с игривой улыбкой. Кристиан с рёвом зверя перепрыгнул обратно на площадку. Дилан почувствовал, как клыки, заполняющие рот, царапают щёки с внутренней стороны. Привкус металла немного отрезвил, но добавил больше азарта. Официант на скорости врезался в новообращенного, припечатав его ко льду не жалея сил. Послышался хруст сломанных рёбер. Дилан издал звук похожий на смесь писка и рыка.

– Да ладно тебе. Эта фишка у тебя такая, претворяться больным? – вставая, издевался Кристиан.

– Ты мне только что сломал ребро. Я почти уверен, что это нарушение правил.

– Сломал говоришь? Проверь свою информацию, – подмигнул официант и погнал шайбу в сторону ворот своего противника.

Засунув руку под защиту и проведя ей по ушибленному месту, Дилан ничего не почувствовал. Он шокировано посмотрел на своего сопровождающего. Он сам чувствовал, как ломались его кости. Тот словно прочёл немой вопрос:

– Да, они уже срослись. Полнолуние обостряет всё, в частности процесс исцеления.

Фонарь за воротами Дилана загорелся красным, оповещая о забитом голе. Вскочив на ноги, он ринулся побеждать, со словами:

– Мы только начали.

Импровизированный матч закончился со счётом шесть-четыре. Дилан остался доволен в пользу новичка. В раздевалке прокатного оборудования парни завалились на лавку, переводя дыхание.

– А ты говорил, что играть не умеешь, – сквозь рванные вздохи начал Дилан.

– Я такого не говорил. Я говорил, что давно не гонял шайбу. Каждую зиму в детском доме заливали каток, там я и научился кататься. На новый год, какой-то важный хер подарил нам коньки. Знаешь, типа показать «Вот, я такой хороший. Помогаю сиротам». Вечерами я стал сбегать на каток в центре города и там меня заметили ребята из команды. Сначала смеялись надо мной, а потом позволили кататься с ними и учили немного.

– А потом всё покатилось коту под хвост, – предположил Дилан. В ответ Кристиан кивнул и продолжил:

– Ага. В команде был парень, который и подсадил меня. Сначала на травку, потом на покрепче. После одной ситуации я и решил всё изменить.

– Что случилось? – поинтересовался Дилан.

– Спроси в другой раз. Могу задать свой вопрос?

Новообращенный замер. Он не предполагал, что в этой негласной игре есть свои правила. Но Дилан кивнул.

– Как только я его придумаю, я сообщу тебе. Кстати, мне понравилось так проводить полнолуние, поэтому, если ты не против, я бы проводил его именно так.

– Понравилось проигрывать? – усмехнулся парень, – Я не против.

Кристиан молча встал, сбросив коньки, и пошёл переодеваться. Дилан решил последовать его примеру. Посмотрев в зеркало, новичок краем глаза увидел довольно спортивную фигуру, как и у него она была покрыта сеткой мелких и крупных рубцов и шрамов. Стук дверцы шкафчика вывел его из задумчивости. Парень решил не спрашивать историю шрамов, потому что Кристиан, заметив его взгляд, быстро скрыл всё под футболкой. Дилан отметил про себя, что спросит, как только наступит его очередь. Новообращённый же решил принять душ и переодеться там.

Закончив и выйдя в зал проката, он обнаружил, что официанта поблизости нигде не было, как и их формы. Дилан предположил, что Кристиан понёс все на свои места в сушилке. Его размышления прервало легкое рычание сзади.

– Да-да, Кристиан, жутко страшно, – поворачиваясь на пятках в сторону звука, произнёс Дилан, но взгляд его застыл в смятении. На против него стоял не официант, – Ладно, а вот теперь немного страшновато.

Белый треугольник шерсти на груди отчётливо врезался в память ещё в первую встречу. Волк принюхался и, судя по всему, учуял знакомый запах, потому что, как и в первый раз, склонил голову в молчаливом изучении.

– Я тут подумал, – начал Кристиан, возвращаясь в зал, но замер на входе.

Волк зарычал и кинулся в сторону гостя.

– Остановись, – рванул и встал между ними Дилан, – Прости, что вторглись сюда. Мы уже уходим.

Хозяин территории остановился, но продолжал скалиться и рычать, пока товарищи не покинули комнату прокатного инвентаря.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Кристиан.

– Я в порядке. Сейчас это действительно так, – ответил Дилан на вздёрнутую бровь.

Молчаливое сражение взглядов прервал звонкий телефонный писк. Кристиан выудил из кармана свой мобильник, его губы тут же вытянулись в белую ниточку.

Номер был неизвестен, а выход номера говорил о его принадлежности к штату Калифорния. Текст содержал всего один символ: цифру «3». Кристиан фыркнул и удалил сообщение.

Когда они закончили с мини-матчем на улице уже светало.

– Слушай, мы тут подумали с Леной и пришли к выводу, что тебе первое время лучше быть под присмотром. Поэтому, вот, – он протянул Дилану связку ключей, – перебирайся ко мне. Тони уже наверняка притащил вторую кровать. Всегда мечтал о брате, с которым буду делить комнату.

– А с семнадцатью людьми в детском доме тебе не надоело это делать?

– Твой сарказм здесь не уместен. В общем вот. Возьми и заткнись. Посчитаешь иначе, я не буду уговаривать. Решишься, приходи.

Дилан остолбенел от предложения. Его голова словно отключилась, даже не заметив, как Кристиан скрылся во дворах.

Лена предложила ему крышу над головой, но Кристиан предложил ему намного большее – доверие – при этом, не прося ничего взамен.

Вернулся новичок в квартиру Кристиана ближе к обеду, проводя утро шляясь по кладбищу и осознавая свои новые ощущения, прислушиваясь и принюхиваясь.

Сжимая ключ, который словно согревал продрогшее тело, в кулаке, Дилан постучал в дверь. Через пару секунд послышалось шарканье за дверью. Обострённый волчий слух позволял различить скрип каждой половицы. Через мгновенье раздался треск замка, дверь приоткрылась и в её проём просунулась взъерошенная голова официанта с заспанной физиономией.

– Я же вроде тебе дал ключи.

– Предположил, что ты мог быть не один, – съязвил Дилан.

– Проходи, – отходя вглубь квартиры, сказал Кристиан.

Очутившись в квартире, Дилан заметил изменение интерьера. В углу появился старенький диван, после сложной ночи казавшийся настолько манящим, что парень плюхнулся в него и сразу же заснул.

Сон парня нарушило оповещение телефона официанта. Кристиан посмотрел сообщение, пришедшее с нового неизвестного номера, с текстом «2». Кто-то явно вёл обратный отсчёт, а на задворках сознания хозяина квартиры зародилось дежавю.

Он удалил сообщение, отбросил телефон в сторону и, одарив ничего не понимающего сонного Дилана, взглядом, полным ледяного спокойствия, провалился спать.

Сон покинул тело новообращённого после небольшого падения с кровати.

– Какого хера? – прошипел Дилан.

– Ты долго спал. Уже прошли сутки. Хотя я после своего первого полнолуния отсыпался дня три вроде.

– Вот и катись к чёрту, а я поползу дальше спать, – карабкаясь на диван, шипел Дилан.

– Иди поешь и ложись. Лена привезла китайской еды. Она в холодильнике… – Критсиана прервало входящее сообщение на телефон, с цифрами «1-0», а следом ещё одно: «Ты же помнишь меня? Я тут проездом в Верте. Жду тебя на месте нашего первого знакомства сегодня в полночь. Приходи один. Забыла добавить, приходи один, если не хочешь, чтобы кто-то пострадал. Например, Лена».

Официанта накрыла волна воспоминаний. Он осознал, кто был автором обратного отсчёта, а это не предвещало ничего хорошего. До полуночи осталось сорок минут, чтобы успеть в назначенное место нужно поторопиться. Кинув Дилану, что нужно отлучиться, Кристиан выскочил за дверь.

***

Вход в канализационные подземки города находился около старого и уже заброшенного кладбища. Жуткое оставленное бомбоубежище, через которое пролегал путь Кристиана, было законсервировано лет пять назад, а вход, который сейчас был открыт, раньше был заварен. Его уже ждут. Проходя по узким коридорам, узел в животе затягивался. Старые воспоминания накрывали с головой. Держать разум трезвым становилось всё труднее.

Запах, витавший в воздухе, резко изменился. Кристиан учуял металлический привкус и вонь.

– Я чую чужую запёкшуюся кровь под твоими ногтями, смешанную с твоим смрадом. Выходи, пока я тебя не разорвал.

– Вот досада, я думала, этот трупак не оставит столько следов. Давно не виделись, Кристиан.

– Ещё столько же не чуял бы тебя.

– Разве тебе не было весело в нашу первую встречу?

– Ты о той, когда перешла непреложный договор и стала пытать ещё необращённого, но укушенного? Мои шрамы всё ещё смеются от той встречи, тварь, – оскалился Кристиан.

– Фи, как грубо. У меня между прочем имя есть.

Кристиан покривился словно от отвращения.

– За каким хером препёрлась, Ганз? – с приступом тошноты произнёс он имя.

– Дело в том, как ты уже знаешь, люблю я играться с новенькими. За последние несколько лет в округе не прибавилось ни одного оборотня, а любое такое изменение сразу разносится по округе. Птичка на хвосте принесла, что Лена решилась заделать ещё одного оборотня. Луна прошла, а значит и обращение тоже.

– Сколько же человек полегло за эту информацию?

– Человек? Хм, ни одного. Оборотни – существа, монстры, кто угодно, только не люди. Таких как вы нужно истреблять, – показательно плюнув в сторону официанта, закончила Ганз.

Кристиан моментально кинулся в атаку, обнажая когти. Ганз слыла практически абсолютным оружием Короля. Поэтому её реакция не заставила себя долго ждать. Перехватив руку официанта на пути к своему телу, она приставила лезвие разделочного ножа к горлу Кристиана.

– Гляди. Как в старые добрые времена. Ничего не меняется, тот же срыв, тот же нож, вот только теперь пропитан он аконитом, потому что и ты изменился. От нескольких царапин ты не помрёшь, – с грустью вздохнула она, – Однако страданий придадут они много. Заживут только недели через три. Вернёмся к нашей беседе. Новенький уже перешёл черту?

– Тебя это раньше никогда не останавливало, – прорычал ей в лицо официант.

– Ты прав. И сейчас это большой разницы не играет. Босу сейчас нет дела до охоты, поэтому мы стараемся не высвечивать. Но я так соскучилась по всему этому.

Ганз провела разделочным ножом по шее Кристиана. Лезвие сразу же окрасилось алой кровью. Порез был неглубоким, чтобы не причинить серьезных травм, однако, аконит уже начинал разжигать боль на краях раны, разъедая её. Кожа словно зашипела. Боль была терпимой, поэтому лицо Кристиана ничего не выражало. Он только дернулся вперед, чтобы схватить Ганз за шею, но тут же одернул, как только его кожа соприкоснулась с её.

Рука сразу же покрылась ожогами, а официант зашипел.

– Считаешь меня дурой? Зря. Кто так считал уже мертвы. Духи с примесью аконита всегда помогают от кавалеров, которые любят распускать руки.

Нож снова был приставлен к горлу, но уже намереваясь сделать ещё один разрез на крест с предыдущим.

– Ты мне должен помочь. Устрой мне встречу с вашим новичком, скажем, здесь. Хочу развлечься.

– Пошла ты, паршивая стерва, – Кристиан плюнул в лицо своей сопернице. Ответ не заставил себя долго ждать. Шею очертила рана глубже, а аконит проникал всё дальше в организм, от чего начала кружиться голова.

– На положительный ответ я и не рассчитывала, но решила попробовать. Ты же не думал, что я в городе одна? Я так или иначе доберусь до вашего новообращенного. Например, подставлю его в убийстве альфы. Думаю, Клинтон всё обустроит как надо и не подкопаешься.

– Якшаться с оборотнями? Это даже для тебя слишком низко.

– Важен результат, а как его достичь неважно. Думаю, через пару часов всё будет законченно. Может быть ты успеешь её спасти.

Ганз залилась злобным раскатистым смехом, который можно было сравнить с громом в шторм. Она скрылась за очередным поворотом туннеля. Первой мыслью Кристиана было погнаться и разодрать сучку, однако, как только смысл её слов улёгся, официант рванул в кафе, где Лена сводила счета в выходные после полнолуния. Где-то по средине пути его встретил Дилан, направляющийся в ледовый дворец.

Дверь в кафе была открыта, но внутри всё было пусто, включая кабинет Лены. Звук крушения на заднем дворе настиг слух оборотней. Ребята поспешили туда. Ночь максимально скрывала происходящее, но острое зрение волка очерчивало всё как днем, только в красных и желтых тоннах. Периферическим зрением Кристиан заметил, что Дилан пытается различить происходящее, что говорило о неумении использовать силы.

– Дилан, встань за мной. Ты пока не можешь участвовать в драке, не обладая полным взаимопониманием со своим волком, лучше не лезь.

Ситуация складывалась не самым лучшим образом. Против Лены бились четверо существ, два из которых были оборотнями, а двое –, судя по громадным мачете и выгравированном разрубленном волке на них, были охотниками.

Столкновение было ожесточенным. На его глазах один из охотников рухнул, закрывая горло руками, стараясь остановить фонтан крови. Перед ним стояла Лена. Бордового оттенка глаза говорили о ярости и человеческой сущности, и волчьей. Руки были испещрены маленькими дымящимися порезами. Аконит разъедал кожу, не давая исцеляться. Клыки были обнажены, а с волчьих когтей крупными каплями падала кровь. Кристиан обеспокоено осмотрел Лену, но та лишь отмахнулась.

– Зачем ты его привёл сюда? Ты же понимаешь, за кем они пришли. Уведи его отсюда, пока я тут заканчиваю.

– Слишком бодрые указы для раненой альфы. Скоро твои кишки окажутся на земле, – прошипел, надвигаясь на свою цель, Клинтон.

Кристиан преградил его путь, вставая между ним и Леной. Раны всё ещё ныли. Аконит не даст им затянуться, пока их не очистить. Не обращая на это внимание, официант рванул на встречу Клинтону. В момент его соперник из полу волка обернулся в полную форму. Жесткими лапами Клинтон сбил Кристиана с ног. Абсолютно черная шерсть словно чёрная дыра высасывала все эмоции кроме ужаса.