Текст книги "Факелы ада"

– Чего это там «белые» творят? – спросил он.

– Богам своим молятся, – со смешком отозвался Милинович. – Да только те не помогут.

Машина Драго взлетела по Похвалинскому съезду и вскоре оказалась на Ильинке, пустой, словно вымершей. Верхняя, деловая, часть города, в отличие от нижней, рабочей, пока еще спала, и первые признаки жизни появятся тут только после шести утра, а настоящее движение начнется после семи.

Олег выбрался из автомобиля, поплотнее запахнулся в куртку и тут ощутил направленный на него взгляд.

– Так, это что, вампиреныш охрану выставил? – спросил Милинович, тоже почувствовавший чужое внимание. – Ага, точно… Один на крыше сидит, другой во дворе прячется…

– Шустрый оборотень, – донесся сверху мужской голос. – Но убежишь ли ты от серебряной пули?

Маах’керу дружно оскалились, из их глоток вырвалось сердитое рычание, а оставшийся в машине Драго еще и сунул руку куда-то под сиденье. Олега, конечно, заинтересовало, что там хранится, но выяснение этого вопроса он решил отложить до более благоприятного момента и поспешно вмешался:

– А ну стоп! Иван разве о нас не предупреждал?

– Предупреждал, – ответили сверху. – Но только о двоих. Третий – лишний.

– Ладно, Драго, не будем ссориться с этими глупыми, но исполнительными парнями. Езжай домой и отсыпайся, – велел Милинович. – Спасибо за помощь, если что понадобится, я тебе позвоню.

– И рад был познакомиться, – добавил Турнов.

Драго, которому наверняка хотелось остаться, кивнул без особой охоты, и машина его тронулась. Умчался в сторону поворота к площади Лядова, стих шум мотора, и после этого чужое внимание стало намного менее острым.

– Теперь проходите, – разрешили сверху.

– Потом мы с тобой побеседуем в темном переулке, – пообещал Милинович, на что невидимый собеседник отреагировал смешком.

Второй охранник, невысокий и широкоплечий, в камуфляже и шапочке-маске, встретил их во дворе. Олег почувствовал на себе внимательный взгляд, понял, что его обыскали без помощи рук, но выражать недовольство по этому поводу не стал – парни из службы безопасности «Союза семи» просто делали свою работу.

Зато маах’керу насупился и засопел.

В подъезде горела тусклая, покрытая слоем пыли лампочка, в прихожей квартиры Нар-Тина и вовсе было темно, зато полуоткрытая дверь, ведущая в гостиную, пропускала сноп яркого света.

Там что-то происходило, слышались голоса, негромкое позвякивание.

– Привет, радость моя, – умильно сказал Милинович, и только тут Олег заметил движение во мраке сбоку от двери.

– Я тебе не «радость», – ответили звонким женским голосом, и стало ясно, что проход через прихожую сторожит девушка-маах’керу из подопечных Ивана. – Идите, не задерживайтесь.

В гостиной светила огромная старинная люстра, а большой обеденный стол покрывала простыня, некогда белая, а теперь заляпанная алыми, желтыми и серыми пятнами. Лежавшее на простыне раскромсанное тело принадлежало одному из Пастырей Душ, и склонившийся над ним верог во врачебном халате деловито ковырялся в том месте, где у людей находится желудок.

Второй вампир, а именно Иван, стоял около стола и держал поднос с салфеткой и хирургическими инструментами. Услышав шаги, он оглянулся, на белом неподвижном лице блеснули пронзительные красные глаза.

– Очень занимательное строение пищеварительной системы… – мелодичным голосом проговорил копавшийся в трупе верог. – Если то, что я нашел, можно так назвать, хм-хм.

– А что-нибудь по делу еще будет? – спросил глава «Союза семи».

– Главное мы выяснили, – вампир-хирург глянул на Олега и Милиновича без особого интереса, просто отметил появление в комнате новых персон. – Можно посмотреть кое-какие частности. Это займет некоторое время, от часа до двух, но не потребует твоей помощи.

– Отлично, – Иван поставил поднос на край стола и тряхнул руками.

– Неплохо вы тут повеселились, – с уважением сказал маах’керу, разглядывая заляпанный пол, забитую кусками окровавленной ваты корзину и большой мешок из черного пластика, в котором бугрилось нечто, не так давно, судя по всему, бывшее телом второго Пастыря Душ.

Его верог просто «разобрали на части».

– Веселимся мы совсем по-другому, – глава «Союза семи» слизнул кровь с тыльной стороны ладони. – Препарируя этих… существ, мы узнали много нового, в том числе и кое-что интересное для нас. Оба они неоднократно испытывали воздействие крайне мощного заклинания, искажающего пространство.

– Искажающего пространство? – переспросил Олег.

О чарах подобного рода он слышал и читал, но сам никогда с ними не сталкивался. Применялись они крайне редко, и в первую очередь потому, что требовали громадного количества энергии, эффект давали непредсказуемый и порой становились причиной настоящих катастроф.

Куда проще отвести человеку глаза, чтобы он сам пошел по кривой, чем исказить пространство и изогнуть прямую тропу.

– Именно, – кивнул Иван. – Ауры Пастырей Душ, которые в то же самое время есть их плотные тела, запомнили это влияние очень хорошо, оно впечаталось в каждую клеточку, отразилось на всех органах. И это наводит на определенные размышления. А вы чем похвастаетесь?

Милинович приосанился, а Олег пошарил по карманам и предъявил добычу: три амулета-фиксатора и три значка.

– Вот, посетили клуб для юных альвов в Щербинках, – сказал он. – Заведение для зеленых «зеленых» на Заречном бульваре и танцевальную школу для всех в Копосово.

– А также побегали и подрались! – похвастался маах’керу.

– А ну-ка, подробнее! – немедленно потребовал Иван, так что пришлось рассказывать и о том, как в «Свирели» сработала звуковая магическая сигнализация, и о схватке с «голубыми» около кинотеатра «Россия».

– Могло быть и хуже, но могло и лучше, – признал глава «Союза семи». – Ладно-ладно. Пойдем вниз, посмотрим, что там с энергоанализатором, пора бы ему уже заработать.

В подвале царила сдержанная деловая суета: Нар-Тин и пожилой мастер опять спорили, чуть не хватая друг друга за грудки, а ученики ковырялись во внутренностях поставленного набок магического прибора.

Хозяин квартиры, завидев соратников, скривился и отчаянно замахал лапками:

– Идите пока отсюда! Еще тридцать минут, и он будет готов!

– Полчаса – это не так долго, – Иван развернулся. – Можно пока выпить чая и съесть чего-нибудь.

Под бухтение Милиновича, намекавшего, что «в моем возрасте вредно пить столь жидкие напитки», добрались до кухни. Маах’керу принялся шарить по навесным полкам, а глава «Союза семи» наполнил и поставил на газ чайник и извлек сотовый телефон.

Увидев его, Олег вспомнил про собственный мобильник и поспешил вытащить его из кармана.

– Ага, я знал! – провозгласил Милинович, потрясая ополовиненной бутылкой «Арарата». – Не люблю армянский, у меня от него язык скукоживается, но на халяву и уксус сладкий…

Аппарат в руке Турнова пиликнул, словно поддерживая оборотня, а на самом деле сообщая о пришедшей эсэмэске. Открыв ее, Олег прочитал, что ему дважды звонила Ольга, причем последний раз – всего полчаса назад.

Значит, не спит, значит, можно смело перезванивать.

– Привет, – сказала она, взяв трубку, и голос ее прозвучал устало.

– Привет, – отозвался Олег. – Что-то случилось?

– Нет, просто мы закончили сбор информации по Пастырям Душ, – Ольга зевнула. – Залезли всюду, даже с испанского и китайского кое-что перевели. Файл распечатать или куда-то переслать?

Олег подумал, что вряд ли сумеет в ближайшие часы добраться до резиденции «Золотой розы».

– Давай на электронную почту. Да, на тот ящик, что на mail.ru. Отлично, спасибо…

И, разорвав связь, поинтересовался у Ивана:

– Свободный компьютер с Интернетом в этом доме есть?

– Да, я видел внизу ноутбук, – ответил верог. – Можно отправить за ним одного наглого оборотня, в данный момент бесстыдно уничтожающего коньяк нашего гостеприимного хозяина.

Милинович оторвался от бутылки, горделиво выпятил грудь и даже стукнул в нее кулаком, отчего вышел гулкий звук. Но никаких фраз в собственную защиту произносить не стал, ограничился громкой отрыжкой, поставил недопитый «Арарат» на стол и удалился.

Вернулся он через минуту, уже с ноутбуком «Тошиба» в лапах.

– Что бы вы без меня делали, – проговорил он. – Модема не нашел, взял вот это…

И он вытащил из кармана «тюльпан» из серебристого металла на длинном-длинном стебле, что заканчивался ЮСБ-разъемом. Олег узнал техномагическое устройство, которое позволяло входить в Интернет, минуя провайдеров, – видел нечто подобное один раз, больше двух лет назад.

Следуя подсказкам Ивана, включил «машину» и настроил Сеть.

Затрепыхался четырехцветный флажок в верхнем правом углу окна «Эксплорера», возникла на экране главная страница почтового сервера. Олег ввел пароль и логин и оказался в собственном ящике – давно не чищенном, забитом спамом и еще прошлогодними письмами.

Послание от Ольги уже пришло, и приложенный к нему зип-файл весил немало – пять мегабайт.

– Наши собрали что-то вроде досье на Пастырей Душ. Не хотите посмотреть? – сказал Олег.

Милинович отставил бутылку, а глава «Союза семи» – кружку со свежезаваренным чаем.

Ольга и ее помощники потрудились на славу – тут были и выдержки из легенд сатра и слаш, и куски альвийских хроник, написанных еще до создания Пелены, и статьи из газет девятнадцатого века, и интервью с теми, кто вроде бы сталкивался с похожими на Пастырей созданиями уже в столетии двадцатом.

По всему выходило, что существа эти проникли на Землю двенадцать тысяч лет назад, сразу после великой катастрофы, погубившей все сферы нашего кластера, кроме одной, населенной людьми. Откуда пришли они – неясно, никто из чужаков не признал, чтобы подобные создания обитали в их родном мире.

Были Пастыри настолько странными, что вызывали отторжение у всех, начиная со слаш и заканчивая Наблюдателями. Одни считали их животными, другие – разумными существами, но слишком необычными, чтобы вступать в контакт с остальными. Многие уничтожали одноглазых при первой же возможности, кто-то пытался ловить их и дрессировать, словно диких зверей.

Ничего удивительного, что они довольно быстро исчезли, из реальности перенеслись в легенды и сказки. Но при этом не сгинули вовсе – и девять, и пять, и три тысячи лет назад время от времени в диких местах видели тварей, похожих на Пастырей.

Ходили слухи, что они вовсе не уничтожены, а укрылись в джунглях Амазонии, в дебрях Конго или на холодных вершинах Тибета, сумели освоить Антарктиду или ушли под воду, на морское дно.

Большинство свидетельств напоминали галлюцинации или исходили от недостойных доверия наблюдателей, но иногда контакты с Пастырями фиксировались почти документально. Происходило это большей частью в Азии, на обширном пространстве от южного берега Каспийского моря до западных, горных районов Китая.

И последний такой случай относился к временам второй англо-афганской войны, когда чародеи тайного общества «Самахе хвар» использовали против врага одноглазых бойцов, невероятно быстрых и сильных, не знающих страха и усталости, устойчивых к ранам и магии.

Одного такого экспедиционным войскам под командованием генерала Робертса удалось даже захватить в плен. Но довезти его до Индии они не смогли – урод сбежал, убив пятерых карауливших его солдат, а на то, чтобы ловить его в диких горах, англичане не пошли.

– Значит, «Черное солнце», – сказал Олег, просмотрев материалы до конца.

– Оно самое, – подтвердил Иван. – Но мы же их уничтожили, раздавили гадину, лишили головы.

Официально реваншистское террористическое объединение «Самахе хвар», несколько веков действовавшее на Ближнем Востоке, было разгромлено в начале двадцатого века. Но три года назад в Нижнем Новгороде обнаружились непонятно как уцелевшие его адепты во главе с высокопоставленным дейвона по имени Джамих. Только благодаря усилиям Олега и тому, что несколько орденов и кланов объединили усилия, тогда удалось избежать серьезных проблем.

– Ты уверен, что лишили именно головы? – спросил Турнов.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Милинович, слегка осоловевший после коньяка.

– А то, что мы изловили всех, кто находился ниже Джамиха, но не обнаружили, да и не имели шансов обнаружить тех, кто стоял выше его, кто отдавал ему приказы. С чего мы взяли, что беглый Наблюдатель, много лет прикидывавшийся «серым», на самом деле главный?

– Да… такая мысль не приходила мне в голову, – Иван поскреб в затылке. – Надо будет об этом подумать.

Дверь кухни распахнулись, и внутрь заглянул оживленный Нар-Тин.

– А, вот вы где, сверлить мне не пересверлить! – выпалил он. – Мы закончили, осталось провести тестирование, и можно приступать к работе! Пошли быстрее! – тут взгляд хозяина квартиры упал на пустую бутылку из-под «Арарата». – Так, и какой негодяй выпил мой коньяк?

Милинович сделал вид, что его очень интересуют собственные ногти, да еще и принялся насвистывать.

Глава 11

Редакцию «Нижегородского городового» Жарков покинул только в восемь вечера – сначала просматривал верстку статьи в завтрашний номер, затем беседовал с главредом на тему «А чего бы нам такого сотворить в следующем месяце?», а потом выяснилось, что у Анечки из рекламного отдела сегодня день рождения.

От алкоголя Сергей отказался, но вот большой кусок торта съел с удовольствием.

Вышел из здания редакции в хорошем настроении и зашагал по Покровке – вниз, в сторону Кремля, туда, где рядом с рестораном «У Шаховского» была припаркована его машина.

И тут ощутил чужое внимание.

Жарков обернулся, но никто не следовал за ним, никто не пялился в спину, да и вообще центральная пешеходная улица города была в этот вечер на диво пустынной. Невольно поежился и ускорил шаг, почти побежал, но неведомый соглядатай и не подумал отставать, все так же пялился в затылок.

– Это нервы, – пробормотал Сергей, забираясь в салон «Фиата». – Работаешь на износ, вот они и шалят… Надо будет к врачу сходить, чтобы выписал успокоительное…

Самое паршивое – он осознавал, что несет галиматью, что слежка, вероятнее всего, не плод разыгравшегося воображения. За ним могли ходить частные детективы, нанятые кем-то из недовольных фигурантов его статей, бандюки, которым Жарков нечаянно наступил на мозоль, или те здоровые парни, что толклись сегодня на месте взрыва в Печерах, а в двухтысячном разгоняли толпу на площади Лядова.

Последний вариант казался самым неприятным в силу того, что Сергей не знал, с кем имеет дело. А неизвестное всегда пугает сильнее, чем знакомое, пусть даже откровенно и несомненно опасное.

– Нет, это нервы, – сказал он еще раз и поехал домой.

Жарков почти ждал, что его встретят в подъезде или в квартире, и был приятно удивлен, когда этого не произошло. Он обошел все комнаты, заглянул даже в кладовку, тщательно запер дверь, окна и лоджию, а затем налил себе сто граммов «успокоительного».

Стало полегче, и он сел работать – сначала над дежурным материалом, потом над статьей, посвященной «Золотой розе».

Где-то около полуночи понял, что хочет есть, и отправился на кухню варить пельмени. Тревога к этому времени почти рассеялась, вернулось хорошее настроение и обычный драйв.

Сергей помешивал шумовкой в кастрюле и рассеянно смотрел на экран телевизора, где показывали очередной детективный сериал. Мысли его текли неспешно, и вертелись они вокруг того, как забегают сектанты Ярослава Шишкина, обнаружив, что об их существовании теперь знают все.

Да, такой шпильки в задницу «Золотая роза» никогда не получала…

Жарков понимал, что ему захотят отомстить, и предусматривал вариант, что придется на какое-то время уехать к тетке в Ярославль. Но, честно говоря, он надеялся, что слава и резонанс от статьи послужат куда лучшим щитом, чем расстояние и хорошее убежище.

Вряд ли головорезы Шишкина рискнут напасть на того, кто раскрыл их грязные тайны. Ведь в этом случае органам мигом станет понятно, кто виноват и где искать подозреваемого.

Шумовка брякнула об стенку кастрюли, и словно эхо отозвалось из комнаты.

Сергей вздрогнул, прислушался, надеясь, что это ему показалось, что ничего не было.

– Вот так номер… – прошептал он, когда бряканье повторилось.

Шумовку Жарков положил на стол и из ящика стола вытащил самый большой из кухонных ножей, тот, которым никогда не пользовался, с лезвием сантиметров в тридцать. Несколько раз взмахнул им, точно самурай – мечом, и двинулся в комнату, туда, где мерцал экран компьютера и горела настольная лампа.

Он отдавал себе отчет в том, что не обладает какой-то особой храбростью, и в том, что драться не умеет совершенно. И тем не менее не собирался сдаваться без боя, а кроме того, надеялся, что все это окажется недоразумением или плодом разыгравшегося воображения.

Сергей нахмурился, увидев, что открыта не только дверь лоджии, но и окна на ней и слышен шум дождя – он же запирал ее, точно запирал, сразу, как только вошел в квартиру.

А потом он обнаружил мокрое пятно на ковре и уставился на него во все глаза.

– Наблюдателен, стервец, нечего сказать, – произнес кто-то тонким противным голосом, воздух задрожал, и на пустом только что месте рядом с телевизором возник широкоплечий лысый мужик за два метра ростом. – А железку эту положи, она тебе не поможет.

– О… – сказал Жарков, выставляя нож перед собой. – Вы кто?

На мгновение ему показалось, что у здоровяка нет не только волос на башке, а еще и бровей, а за спиной колышутся огромные белоснежные крылья, – похоже, и в самом деле начали сбоить нервы.

– Положи железку! – повторил широкоплечий, и рядом с ним появилась женщина.

Она была немного пониже напарника, но ростом превосходила Сергея на голову и смотрела на него с нескрываемым презрением, точно на шелудивую собачонку или прилипший к подошве кусок дерьма.

– Мы твои гости, – голос у женщины оказался куда более приятным, но холодным, будто ночь где-нибудь на Новой Земле. – И мы не собираемся с тобой драться, ведь так, Ридаэль?

Здоровяк усмехнулся, махнул рукой, и нож сам вывернулся у Жаркова из ладони, со звяканьем шлепнулся на пол. Репортер «Нижегородского городового» отступил на шаг, уперся лопатками в стену, да так и замер – к нему явились двое сектантов, скорее всего, соратников Шишкина, а это означает, что звать на помощь, сопротивляться или грозить милицией бесполезно.

Остается лишь смириться с собственным поражением и надеяться, что его убьют быстро и без пыток.

– Не только наблюдателен, а еще и соображает быстро, и знает о нас, – одобрительно сказал здоровяк со странным именем Ридаэль. – Не находится в шоке, но в то же время не орет, не спрашивает, как мы сюда попали. Глянь-ка, над чем он там работает?

Женщина направилась к компьютеру, и Сергей дернулся – нет, только не статья, на которую он потратил столько сил и времени! Но здоровяк оказался рядом, навис над Жарковым, и ладонь, способная обхватить баскетбольный мяч, очень аккуратно легла ему на шею.

Женщина двинула мышку, скринсейверные рыбки исчезли с экрана, возникло серо-белое окошко «Ворда». Некоторое время она просматривала текст, перемещаясь по нему вверх-вниз, а когда повернулась, то на ее надменном, белом, правильном, словно у статуи, лице была удивленная улыбка.

– Ридаэль, ты должен на это взглянуть!

– Да? – здоровяк смерил Сергея хмурым взглядом и пошел прочь, но захват на горле ничуть не ослабел: там осталось нечто твердое, готовое сжаться в любой момент, сокрушить гортань и позвонки.

Жарков скосил глаза вниз, но ничего не увидел, попытался дернуться и захрипел от боли.

Незваные гости, проникшие в квартиру через лоджию, уже вдвоем склонились к экрану и принялись что-то оживленно обсуждать. Затем одновременно повернулись и уставились на Сергея, пришпиленного к стене наподобие приготовленной к сушке бабочки.

– Я читал твои статейки, – сказал здоровяк, – и полагаю, что ты хочешь писать их и дальше.

– Ну… да… – прохрипел Жарков сдавленным горлом.

– Тогда ты, во-первых, должен забыть о том, что видел сегодня в Печерах, и уничтожить все собранные там материалы, а во-вторых, ты должен пообещать, что будешь слушаться нас и исполнять наши приказы.

– Кого «вас»? И что мне за это будет?

– Слишком много вопросов, – Ридаэль нахмурился, повел кистью, и Сергею показалось, что его сердце сжала холодная ладонь, так что от боли он едва не потерял сознание. – Мы оставим тебя в живых и не станем лишать рассудка – это раз, мы поможем тебе с информацией по «Золотой розе» – это два, мы, вероятно, даже что-то тебе заплатим – это три.

Так что, эти громилы не из помощников Шишкина? Они сами с ним враждуют?

– Ладно, я согласен… – выдавил Жарков, и невидимые тиски разжались: он вновь мог нормально дышать и двигаться, хотя в груди хрипело, а по лицу тек пот. – Но хотелось бы… хотелось бы заметить… я всегда считал, что осознание взаимных интересов – куда более сильный рычаг влияния, чем грубая сила…

– Считай что угодно, – сказала женщина, – но твое мнение здесь никого не интересует.

«Да, это определенно что-то новое, никогда не работал по принуждению, – подумал Сергей, выдавливая из себя угодливую улыбку. – Но ничего, засранцы, для начала мы вместе разберемся с «Золотой розой», а потом я припомню вам сегодняшний вечерок и выставлю счет».

Энергоанализатор выглядел столь же внушительно, как и в тот момент, когда Олег увидел его впервые. Мастер Пав-Рик стоял у стеночки, и физиономия его была непроницаемой, зато двое учеников вовсю переговаривались и посмеивались, складывая инструменты в сумки.

– Ну, начнем, – сказал Нар-Тин, и голос его дрогнул от волнения.

Он сунул руки в блок управления, и энергоанализатор ожил – его верхняя поверхность засветилась мягким белым огнем, в нем замелькали красноватые и желтые искры.

– Убавь мощность, – посоветовал Пав-Рик. – Новая схема конденсации должна достигнуть единения с главным трансформирующим контуром, а на максимуме ты этого не добьешься.

Нар-Тин кивнул, задвигал кистями, и искры постепенно исчезли.

Белое свечение перестало быть однородным, в нем появились более плотные области, похожие на облачка тумана. Они задвигались, те, что возникли внизу, поплыли вверх, сформировавшиеся у потолка принялись опускаться, из столешницы ударили струи белесого тумана.

– На холостом ходу все в норме, – сообщил Нар-Тин. – Дадим ему тестовую задачу.

Туман исчез, облачка принялись стягиваться к одной точке, слипаться, пока не сформировали подобие ауры человека… нет, не человека, Часовщика, если судить по тринадцати расположенным овалом чакрам. Та налилась плотностью, цветом, засветилась зеленоватым огнем, обзавелась внутренним движением и стала точной, если не считать размеров, копией оригинала.

– Мое тело Силы, – сказал Нар-Тин. – Смоделируем на нем кое-какие процессы.

И «желтый» принялся вертеть слепком собственной ауры, то истощая ее до предела, то, наоборот, вливая в нее излишки энергии, изображая воздействие различных заклинаний: «яйца Брахмы», «трясучки», «живого сна», «короткого повода», еще каких-то, Олегу неизвестных.

– Достаточно, – подал голос Пав-Рик. – Все в полном порядке, я удаляюсь.

– Конечно, почтенный, конечно. Сейчас будет вручена соответствующая плата, – Нар-Тин поспешно вытащил руки из блока управления энергоанализатором и, кланяясь, повел сородичей наверх.

Вернулся он минут через пятнадцать, зевая и потирая глаза, и только тут Олег понял, что сутулый Часовщик невероятно устал и держится на упрямстве и рабочем энтузиазме.

– Ты как, в форме? – спросил Иван.

– Да, вполне… – Нар-Тин встряхнулся всем телом. – Бррр… Спать, конечно, хочется, но это подождет… Так, надеюсь, что вы вернулись из поездки не с пустыми руками? О, великолепно, вам удалось пробраться аж в три клуба! Значки пока отложим, а амулеты-фиксаторы давайте мне… Поместим их сюда, сюда… и здесь имеется местечко.

На этот раз занятыми оказались уже шесть гнезд на боку энергоанализатора – к добыче из «Следопыта», «Самоделкина» и «Сварога» добавились схемы вражеских заклинаний, находящихся в «Свирели», «Секвойе» и «Семафоре». Олег прислонился к стене, маах’керу занял место в углу, верог застыл возле лестницы, сложив руки на груди, а Часовщик принялся за дело, используя все сто процентов мощности громадного магического прибора.

Они вновь шли по дороге, которую не смогли одолеть до конца, но в этот раз имели куда более подробную карту.

– Вот они, красавцы… – бормотал Нар-Тин, в то время как над «бильярдным столом» одна за другой возникали похожие на обрывки паутины фигуры, сплетались и расходились вновь. – Повторим, что мы делали, а затем пойдем дальше… заглянем как можно глубже…

Глаза его горели азартом, а кисти, погруженные внутрь блока управления, двигались с такой же скоростью, как у пианиста высочайшего класса, исполняющего очень сложную композицию.

Одна за другой появились диаграммы, в том числе и та, что заставила подать голос Антона Григорьевича. Вспомнив о погибшем соратнике, Олег помрачнел, подумал, что наверняка имелся шанс повернуть дело так, чтобы в схватке с Пастырями Душ обойтись без потерь.

Хотя учитывая то, что было известно об этих существах, шанс очень маленький.

– Вот оно, – проговорил Иван, когда энергоанализатор высветил ту схему, на которой все закончилось в предыдущий раз: двенадцать протозвезд в гигантском облаке пыли, и если шесть из них выглядели призрачными, иллюзорными, то остальные сверкали ярким белым огнем, и от них тянулись к прочим тоненькие, еле заметные, дрожащие «ниточки».

– Я записываю! – воскликнул Часовщик. – Но почему такие явственные связи? Для чего они?

– А потому, что это не двенадцать разных заклинаний, как мы считали ранее, – очень спокойно произнес глава «Союза семи», – а одно заклинание из двенадцати удаленных друг от друга частей. Триста лет прожил я на этом свете, а такого не встречал.

– Одно заклинание? – недоверчиво спросил Милинович. – Как это возможно?

– Очень просто… точнее, сложно, – сказал Иван. – Сейчас почтенный Нар-Тин сделает запись, мы развернем схему в полный формат, и тогда ты увидишь, как они связаны между собой.

Часовщик кивнул, внутри энергоанализатора что-то щелкнуло, и схема стала иной: грандиозное переплетение голубых, синих и фиолетовых линий, разбитое на двенадцать частей, шесть из которых были намечены лишь примерно. Разделенное на дюжину кусков, и тем не менее очевидно единое.

– Невероятно… – маах’керу подался вперед. – Оно что? Собирает энергию?

– Да, похоже на то… – Нар-Тин склонил голову набок, и изображение схемы целиком сменилось одной из ее частей, насколько помнил Олег, той самой, что находилась в «Секвойе». – Вытягивает понемногу и аккумулирует… Но что за энергию и откуда?

– Странный вопрос, – глава «Союза семи» усмехнулся, блеснули его клыки. – Мы знаем, кто ходит в эти клубы – молодежь, в том числе и маги, а их энтузиазм, интерес, эмоции – та же энергия, что выбрасывается из тел Силы, неважно, чем они при этом увлечены – танцами, музыкой или поисками ПервоИсточника. Потери невелики, быстро восполняются естественным образом, и поэтому их никто не замечает, но за счет количества «доноров» таким образом можно собрать громадное количество энергии.

– Но где эта энергия хранится и каким образом передается? – спросил Олег. – На что она идет – очевидно, с учетом того, что творец этого заклинания причастен к уничтожению источников.

– Сейчас мы это выясним… – пробормотал Нар-Тин.

Для того чтобы найти ответ на заданный Турновым вопрос, пришлось использовать энергоанализатор чуть ли не во всех доступных режимах, единожды делать перерыв, чтобы прибор не перегрелся, и два раза взбадривать Часовщика крепким чаем, за которым ходил наказанный за уничтожение коньяка Милинович.

Но появившаяся в результате всех усилий схема, напоминавшая паука с множеством ног, заставила Нар-Тина застыть с открытым ртом, а маах’керу – выпучить глаза.

– Так просто… и так гениально, – сказал Иван.

– В чем дело? Что такое? – осведомился Олег, сердясь на себя за собственную ущербность.

Схема говорила ему меньше, чем надпись китайскими иероглифами.

– Мы не замечаем того, к чему привыкли, – продолжил глава «Союза семи», – не видим то, что находится вокруг нас всегда. Никому не придет в голову использовать Пелену в своем заклинании, а тому, кто сотворил это… – он взмахнул рукой, – подобная мысль явилась, и он ее воплотил в реальность. Кроме того, очевидно, что начаровал это все один колдун, почерк во всяком случае идентичный. Удивительно… Скорее, стоило ожидать, что нам противостоят несколько магов…

Из дальнейших объяснений Олег понял, что невидимая оболочка, которая окутывает всю землю и искажает восприятие людей, служила в данном случае аккумулятором и одновременно каналом передачи. Накопленная энергия каким-то образом хранилась в ней до момента «нажатия спускового крючка», после него под воздействием сложного заклинания из двенадцати частей изливалась в один из источников, и тот, не выдержав такого удара, взрывался.

Спусковой крючок же нажимали несильным, но исключительным по точности энергетическим импульсом, что заставлял дюжину разрозненных частей на время смыкаться и работать как единое целое.

– Пелена берет понемногу из каждого источника, чтобы поддерживать себя, – сказал Нар-Тин, – и связана с ними со всеми в одинаковой степени, так что цель выбирается, скорее всего, наугад…

– Но какой в этом толк?! Зачем нужны эти выстрелы наугад?! – рявкнул Милинович.

– Если бы я знал, – покачал головой Часовщик. – Сейчас попробуем узнать, кто это сделал, точнее, к какой сфере или даже ордену он принадлежал. В столь масштабной конструкции из чар просто не может не остаться следов ее автора.

Он снова вызвал схему из двенадцати «протозвезд», забегали по ней короткие алые молнии, похожие на росчерки невидимого пера. Затем все исчезло, и над энергоанализатором проявилось изображение бычьей головы: из раны надо лбом течет кровь, правый рог обломан, а глаза смотрят осмысленно, почти по-человечески, и в них читается боль.

– О… не знаю, что это, – растерянно протянул Нар-Тин. – Чей герб?

– У тебя есть справочник «Гербы орденов и кланов СССР» или нечто подобное? – спросил Иван. – У меня ощущение, что я нечто подобное видел, и скорее всего, именно там.

– Да, там, наверху, в кабинете, на той полке, что справа от двери, в заднем ряду, по-моему…

Выслушав объяснения, верог удалился, а Часовщик зафиксировал картинку и убрал ее, вернул на место наиболее сложную схему, где переплетались сотни энергетических потоков.

– Просто это разрушить, как я понимаю, не удастся? – поинтересовался Олег.

– Смеешься? – хмыкнул Милинович. – Это заклинание плелось не один день, оно завязано на множество материальных объектов, таких крупных, как дома, но нет гарантии, что даже уничтожив все двенадцать клубов, мы развалим эту конструкцию. Вот если бы удалось найти слабое место, точку опоры, нитку, на которой это все висит, и обрезать ее…