Текст книги "Скрипуны"

Глава 6
День после

Полная решимости, Люси ворвалась в залитый солнцем палисадник. Она не хотела до конца жизни видеть своих родителей только во сне. Она хотела, чтобы они вернулись.

Немедленно.

– Вот так, – сказала она себе. – Я найду взрослых!

Люси подтянула лямки комбинезона, откинула волосы со лба и вышла на Хламскую улицу.

Но что-то очень странное заставило ее тут же остановиться. Накануне вечером Уиффингтон выглядел как декорация к фильму ужасов, а утром от беспорядка не осталось и следа. Город выглядел относительно чистым!

Как странно, – подумала Люси, заметив, что на ветках не осталось ни одного обрывка туалетной бумаги, заполненные до краев мусорные баки теперь пусты, а тротуар как будто вымыли.

– Куда подевался весь мусор? – прошептала Люси, перебирая в голове варианты.

Она была так погружена в свои мысли, что ничего не замечала…

…и вздрогнула от неожиданности, когда что-то обхватило ее щиколотку, как будто вокруг ноги обвилась змея. А потом ее тряхнуло и подбросило, и она обнаружила, что болтается вниз головой, подвешенная за ногу, а веревка, которая удерживает ее, привязана к огромному дереву в чьем-то дворике.

– ЕСТЬ! – воскликнул Норман и выпрыгнул из-за забора. Его скаутский костюм был покрыт листьями и ветками (у него был значок за успехи в камуфляже, который так сливался с формой, что даже сам Норман забыл, куда его пришил). Увидев Люси, он помрачнел. – А, это ты!

– Да, это я! Опусти меня вниз! – потребовала Люси.

– Прости, я думал, что ты – это один из тех мальчишек, ну, знаешь, из школы, – сказал Норман и отрезал веревку, и Люси свалилась вниз.

– Ай! – вскрикнула Люси. – Мальчишек? Каких мальчишек?

– Ну, тех, что…

– Тех, что…?

– …что надо мной смеются, – пробормотал Норман.

– О! – протянула Люси. Ей вдруг стало неловко за то, что она на него накричала.

– С тех пор, как исчезли взрослые, они обстреливают мой дом яйцами, поэтому я расставил для них ловушки, – с гордостью сообщил Норман.

Люси встала на ноги и отряхнулась.

– Ого! – протянула она, обводя взглядом дворик Нормана, который он превратил в прекрасно оборудованный лагерь. Между деревом и водосточной трубой был натянут гамак, из палок и камней сооружены солнечные часы, а вдоль забора расставлены всевозможные самодельные ловушки и капканы, в один из которых она и угодила. Здесь были костер и сковорода, на которой шипела и пузырилась фасоль, а вокруг – несколько табуреток, вырезанных из бревна.

– Ты сам их сделал? – спросила Люси.

Норман кивнул и указал на свой значок за умение работать по дереву.

– И ее я сам поставил! – добавил он и указал на огромную зеленую палатку. Она была такой большой, что в ней могли бы разместиться десять человек, подумала Люси, но сквозь приоткрытую дверцу увидела только один спальный мешок с изображением трансформеров.

– А почему ты спишь здесь, а не у себя в комнате? – спросила Люси.

Норман вдруг смутился.

– Я… гм… и правда, это довольно глупо, – пробормотал он, разглядывая свои ноги.

– В чем дело? – спросила Люси.

– О, да ни в чем…Просто мне приснился странный сон, и стало немного…

– Страшно? – спросила Люси, но ответить Норман не успел: они вдруг услышали на улице чей-то громкий голос.

– Смотрите-ка! Это Норман-Ненорман! – злорадно выкрикнул какой-то, мальчишка, проезжая мимо на велосипеде в компании двух других.

– У Ненормана появилась девчонка! Эй, ботаники, попробуйте-ка это! – крикнул один из них, и они стали бросать в Нормана и Люси яйца.

– Скорее! Бери это! – и Норман сунул в руку Люси металлический щит. Она подняла его над головой и почувствовала, как яйца разбиваются об него с громким БУХ, БУХ, ПЛЮХ.

– Увидимся позже, сладкая парочка…Пока, неудачники! – крикнули мальчишки на велосипедах и, хихикая, укатили прочь.

– Ты в порядке? – спросила Люси, опуская заляпанный яйцами щит.

– Я? Конечно! Я уже привык! – отмахнулся Норман. Но по тому, как едва заметно дрогнули его губы, Люси поняла, что он очень расстроен.

В школе у Люси всё никак не хватало времени познакомиться с Норманом поближе. Разумеется, она знала, кто он. Все это знали. Он был «чокнутый ботан», один из тех, с кем никто не хочет сидеть рядом в столовой или оказаться вместе на занятиях спортом. Он приносил обед из дома, вместо того чтобы есть школьную еду, забирался на самое высокое дерево и сидел там всю перемену, наблюдая в бинокль за птицами. Он был…не такой, как все.

Люси вдруг вспомнила, что в таких случаях говорил ее папа.

– Знаешь, изменить мир могут как раз не такие, как все, – сказала она Норману.

Норман покраснел.

– Да, а еще им достается бесплатный завтрак! – ответил он.

– А?

– Яйца! – улыбнулся Норман, забрал у Люси щит и показал, что на самом деле это огромная сковорода. Она улыбнулась, а Норман поставил сковороду на огонь и принялся жарить яичницу.

– Можешь пока выпить сок и съесть печенье… Если запишешься, – сказал Норман и подошел к табличке, прикрепленной к калитке.

– Запишусь? – переспросила Люси.

– Да. Критическая ситуация – отличная возможность завербовать новых членов в Скаутский Отряд Уиффингтона. Девочкам тоже можно, – сообщил Норман, подкидывая яичницу.

– О, понимаю. Но… наверное, не сегодня, – вежливо отказалась Люси. Ей не хотелось обижать Нормана, но сейчас о вступлении в отряд бойскаутов она думала меньше всего.

– Если не запишешься сегодня, я не смогу гарантировать, что для тебя потом найдется место, – предупредил Норман.

– А сколько новых членов отряда у тебя появилось? – спросила Люси.

– Ну… я по-прежнему один. Кхм. Пока один в отряде. На данный момент… Но если верить моей интуиции, то в ближайшее время интерес к скаутским отрядам возрастет. Я уже напечатал листовки и всё такое. Знаешь, у меня ведь есть значок за интуицию, – и он с гордостью указал на желтый значок со странным глазом.

– Ясно, – сказала Люси. – А что интуиция подсказывает тебе насчет наших родителей? Где их искать?

Норман грустно замолчал.

– Не знаю. И я думаю, что то письмо – последнее, что мы от них получили.

– Ни за что не поверю! – возразила Люси. – Моя мама никогда бы меня не бросила. Здесь что-то не чисто, и я собираюсь во всём разобраться.

– Единственное, что здесь нечисто – так это запах из грузовика твоего отца. Нет, Люси, я не думаю, что родители вернутся. Теперь Уиффингтон – наш, – мрачно сказал Норман.

– Это похоже на страшный сон! – вздохнула Люси.

Лицо Нормана вдруг скривилось, как будто он почувствовал неприятный запах (кроме вони из грузовика).

– В чем дело? – спросила Люси.

– Ты мне напомнила: сегодня ночью мне приснился кошмар, – признался Норман.

Люси замерла.

– И мне, – сказала она.

– Мой кошмар был жуткий.

– Мой тоже!

– Мне приснилось, что я видел…

– Да? – подбодрила его Люси.

– Сверкающие глазки… А само оно было темное. И пряталось…

– ПОД ТВОЕЙ КРОВАТЬЮ! – перебила его Люси. – Поэтому ты вышел на улицу и поставил палатку. Ведь так?

Норман смотрел на нее во все глаза.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

Люси посмотрела наверх, на окно спальни Нормана. Возможно ли, чтобы им обоим приснился один и тот же сон? Один и тот же кошмар?

А вдруг это был не сон?

Вдруг то, что они оба видели ночью, эти черные глазки, существовало на самом деле?

Люси и Норман молча смотрели друг на друга.

– БУУ! – раздался за забором высокий пронзительный голос.

– Элла! – удивленно воскликнула Люси, когда Элла Нойинг выбежала на улицу в старом свадебном платье, которое длинным шлейфом тянулось за ней.

– Простите, не удержалась! – рассмеялась Элла. – У вас были такие лица!

– Элла, во что это ты вырядилась? – спросила Люси, глядя на нее во все глаза.

– Ты имеешь в виду это старье? О, это мамино платье. Оно у меня уже много лет, дорогая, – сказала Элла и, приподняв подол, сделала несколько шагов.

– А что это у тебя на шее? – спросил Норман.

– Украшения? Они принадлежали папе, но на мне выглядят гораздо лучше, вы согласны? – заявила Элла и попробовала помахать толстой золотой цепью, которая, однако, оказалось для нее слишком тяжелой.

– Это цепь твоего папы? – спросил Норман.

– Ее папа – мэр Уиффингтона. Это часть его официального костюма, – объяснила Люси.

– А значит, теперь, когда он исчез, я – новый мэр Уиффингтона! – объявила Элла, водрузив на непослушные локоны треуголку из бумаги. Спереди на ней фломастером было написано «МЭР».

– Не уверен, что именно это и означает быть мэром, – заметил Норман.

– Неважно, ведь твои родители точно вернутся. И моя мама совершенно точно вернется, и папа Нормана, – твердо сказала Люси. – Так что на твоем месте я бы сняла всё это прямо сейчас.

Элла не обратила на слова Люси никакого внимания.

– Но мамы здесь нет! Мамы здесь нет! Никто меня не остановит! Мамы здесь нет! – весело распевала она и кружилась в танце, как принцесса.

Внезапно Люси пришла в голову одна мысль.

– Послушай, Элла! – сказала она. – Что тебе снилось сегодня ночью?

Элла сделала вид, что задумалась.

– Э-э-э… не помню! – заявила она, возвращаясь к ним.

– Пожалуйста, постарайся вспомнить! Когда ты проснулась утром – ты помнила, что тебе снилось?

Элла посмотрела на Люси и сделала такое движение, как будто застегнула рот на молнию.

– Если ты нам расскажешь, я разрешу тебе съесть несколько яиц! – сказал Норман, соблазнительно размахивая сковородкой.

Элла прищурилась.

– Это яичница? – спросила она.

Норман кивнул, и Элла тотчас сказала:

– Ну, это был тот же сон, который снится мне каждую ночь.

– И что это за сон? – поинтересовалась Люси.

– Очень забавный сон, – сказала Элла. – Это сон о том, что под моей кроватью кто-то живет.

Люси и Норман переглянулись.

– Да что здесь, черт возьми, происходит? – едва слышно промолвила Люси.

Люси и Норман поняли, что ночью они видели вовсе не кошмарный сон. У них под кроватями действительно что-то было. И Люси не покидало странное чувство, что это всё как-то связано.

Взрослые исчезли.

Существа под кроватью появились.

Что же произойдет дальше?

Помнишь, однажды я спросил: «Что может быть хуже Скрипуна?»

Глава 7
Четыре Скрипуна

В тот вечер Люси запрыгнула в кровать быстрее, чем когда-либо. Она так боялась, что кто-то высунется из-под кровати и схватит ее за ноги, что буквально перелетела с пола на матрас, нырнула под одеяло и укуталась с головой. Она даже не стала снимать комбинезон, чистить зубы и заниматься уборкой! Оставила дом таким, каким он был – грязным.

Каким же он был грязным!

Всё было засыпано мусором, который оставили толпы детей, побывавшие в ее доме и возле него за последние несколько дней. Они умудрились рассыпать по полу в гостиной столько хлопьев для завтрака, что казалось, будто идешь не по ковру, а по песку. Люси весь день только и делала, что отнимала у непослушных детей опасные предметы, так что сегодня, в отличие от вчерашнего дня, она уже не стала мыть посуду, выносить мусор и наводить порядок.

И дом стал ужасно гадким.

Но Люси это уже не волновало. Она тяжело дышала, и тепло ее дыхания быстро нагрело небольшое пространство под одеялом, там стало жарко и липко. Она старалась лежать тихо, прислушиваясь к любым необычным звукам, доносившимся снаружи, к любым признакам существа с блестящими черными глазками. Но ей было так страшно, и она так нервничала, что не слышала ничего, кроме шума своей крови, бегущей по венам. Кровь стучала в ушах, как неутомимый молоток, который не замолкает даже тогда, когда нужно подумать.

Настала ночь, и все дети Уиффингтона уснули, утомленные хаосом второго дня, проведенного без взрослых. Вскоре всё стихло. Повсюду воцарилось спокойствие.

И тогда начали происходить очень странные вещи.

Люси услышала…

И ее сердце чуть не остановилось.

Она сразу узнала этот звук.

Она ходила по своей спальне тысячи и тысячи раз и знала его лучше, чем кто-либо другой: скрип старых деревянных половиц рядом с кроватью. Этот звук ни с чем нельзя было спутать. Половицы скрипели только тогда, когда кто-то… или что-то на них наступало.

Затем она услышала скрип снова.

И снова.

…и снова.

Четыре раза.

А потом почувствовала запах.

Неприятный запах, похожий на запах испачканных подгузников или прокисшего молока. Запах был такой сильный, что Люси с трудом могла дышать. Она пряталась под толстым одеялом, и оно давило на нее всей своей тяжестью, при этом одна ее половинка хотела оставаться под одеялом, а другой отчаянно хотелось выглянуть и посмотреть, кто же расхаживает по ее комнате.

Потом Люси услышала нечто гораздо более страшное, чем скрип. Она услышала, как кто-то начал принюхиваться, а потом радостно произнесло:

– Ааааааагггххх…

Оно разговаривало!

Или, по крайней мере, издавало звуки.

– Вот енто местечко!

Да, оно точно разговаривало. Хотя и не так, как ты или я. Голос был хриплый, скрипучий и противный.

– Вотта где оно жить, – прохрипело существо.

– Ш-ш-ш, ребятенок услышит. Ён прятаться под одеялом, – проскрипел другой голос.

– Сцапам его? – просипел третий голос, мерзкий, как звук ногтей, царапающих школьную доску. Люси насчитала трех существ. ТРЕХ!

Потом наступила тишина.

Они собрались похитить меня? – думала Люси. – Пожалуйста, не надо! Не похищайте меня! Не похищайте меня!

– Ни… не в енту темень, – проворчал четвертый голос. – Сцапам то, за чем прийтить, и айда назад. В Волеб!

Волеб? Подумала Люси. И где же находится этот Волеб? Она совершенно точно не слышала о месте с таким названием.

Вдруг Люси опять услышала другой скрип, и еще один, и еще. Кто-то крался по ее спальне, по деревянным половицам, в сторону шкафа.

А потом открылась дверца шкафа.

– Ну, где енто тута? – проворчал ворчун.

– Где-то здеся! Я видел, ребятенок таскать енто в прошлу темень, – пробормотал тот, со скрипучим голосом.

И они вместе начали рыться в вещах. Люси слышала, как стукались друг о друга вешалки, выдвигались и задвигались ящики. Эти существа даже не старались не шуметь, только не этой ночью.

– Отта дело, что не нада больше тихушить! ПапМам-то мы ЦАП! – пробормотал хрипун.

– Заткнись, навозна муха! Мы Скрипуны, значицца, должны скрипеть, – оборвал его ворчун.

Скрипуны, подумала Люси. Вот как они называются. От этого слова ее бросило в дрожь, а тело покрылось мурашками.

– Чо, если оно слышать?! – добавил ворчун, и каким-то образом Люси почувствовала, что все Скрипуны обернулись к ней.

– Ну дык пусть! – проскрипел скрипун.

– Сцапам зеленючу вонючу куртку, и айда! – пропищал царапун.

Люси вдруг поняла, что искали Скрипуны.

Папину куртку!

Люси похолодела, когда вспомнила, что в кармане куртки: лежит папина серебряная губная гармошка. Ее сердце бешено заколотилось. Нельзя, чтобы они забрали папины вещи! Это всё, что осталось на память о нем!

Из шкафа донесся разочарованный стук вешалок.

– Здеся нету! – проворчал царапун.

– Гадкий ребятенок! Видать, утащить енто куда ищщо! – прохрипел скрипун.

– Ищите тута и тама! – приказал ворчун, и Люси услышала, как все четыре существа зашевелились, поскрипели по деревянному полу из комнаты и направились в мамину комнату.

Я не позволю им забрать папину куртку! Нужно их остановить! – подумала Люси.

Подожди, Люси. В соседней комнате скрипят четверо Скрипунов. А ты совсем одна, прячешься под одеялом. Уверена, что хочешь попробовать их остановить?

Да! – подумала Люси.

О, так ты храбрее меня, Люси! Отлично, удачи тебе!

Люси испуганно сглотнула и дрожащими руками откинула край одеяла. Она увидела, что в ее комнате пусто, но она слышала скрипы и ворчанье существ, обыскивающих комнату ее мамы.

– Глянь-то в ящщички! Куртку нам надоть! – прошипел один.

Люси посмотрела на свой открытый шкаф и оставшуюся на месте деревянную панель, за которой лежала папина куртка. Неизвестно, что это было – внезапный приступ отваги или чистое безумие… Но Люси выпрыгнула из постели и побежала к шкафу. Отодвинула деревянную панель, вытащила куртку и натянула ее поверх комбинезона.

– О! Вонищща! – прошипел голос, и всё стихло.

– Чую, паффнет.

– Чую, боицца!

– Чую, ребятенок из постели прыг, – прохрипело четвертое существо, и Люси услышала самый ужасный звук за эту ночь.

Все существа заскрипели обратно в ее комнату.

Глаза Люси заметались по комнате. Она понимала, что прятаться под одеяло уже бесполезно. В дверь она выбежать не могла – скрипуны ее тут же поймают. Она посмотрела на окно, но оно было слишком высоко над землей, чтобы прыгать.

Успокойся и не мешай мне думать! – приказала себе Люси.

Кто, я? Ладно, прости!

Куда мне бежать? – подумала она. – В дверь нельзя, в окно – тоже. И в шкафу они меня найдут… Должен быть другой выход!

И тут она увидела темную дыру под кроватью.

Если Скрипуны вошли сюда таким образом, возможно, я смогу отсюда выйти!

Скрип становился громче. Скрипуны выбрались из маминой спальни и приближались к ее комнате.

– Ловить ребятенка! – хрипели они.

– Сцапам куртку! – кричали они.

У Люси не было времени как следует всё обдумать. Нужно было или лезть под кровать, или дожидаться, когда ее схватят четыре существа, которые вот-вот переберутся через порог ее комнаты!

Она побежала к кровати так быстро, как только могла, и нырнула под нее.

Несколько мгновений Люси, дрожа, лежала в темноте под кроватью. Но потом вдруг почувствовала что-то очень странное. Твердые деревянные половицы под ней перестали казаться такими уж твердыми.

И вообще, пол под кроватью Люси вел себя очень необычно.

Люси прижала к нему ладони. Пол был мягким и податливым, как жвачка или горячий пончик, – и, не успев понять, что происходит, Люси погрузилась в него, как в зыбучие пески.

Ее неумолимо затягивало в мир под кроватью.

Она в отчаянии цеплялась за поглощавший ее пол, но ничего не помогало: помимо своей воли она погружалась всё глубже. Рыхлый пол стал тверже, когда она погрузилась в него по грудь, затем по шею, губы, нос, и, в тот момент, когда комната сверху полностью исчезла, Люси заметила четыре пары сверкающих черных глаз-бусинок, глядящих на нее с порога.

– Ребятенок БАЦ вниз, в Волеб! – захрипели они.

Затем Люси исчезла.

Глава 8
Волеб

Люси погружалась всё глубже. Время от времени пол под кроватью переставал ее заглатывать, а темные, губчатые стены то отпускали ее, то вновь сжимались, проталкивая ее дальше вниз. Она подумала, что, наверное, вот так ты себя должен чувствовать, если тебя проглотила огромная змея.

Куда бы ни направлялась Люси, каким бы местом ни оказался этот Волеб, казалось, что ее засасывает в какой-то тоннель, и она путешествует не только вниз под кровать, но и сквозь пространство и время. Ее стало подташнивать, как в тот день, когда она участвовала в семейном соревновании по поеданию мармеладных конфет, и ее вырвало прямо себе на ботинки.

Она не понимала что происходит, как и почему, но вдруг всё, в чем она была уверена, что казалось реальным и несомненным, стало неопределенным. Верх превратился в низ, левое – в правое, и так далее. У нее кружилась голова, и это было совсем не так весело, как тогда, когда ты кружишься и кружишься на одном месте, а потом, смеясь, валишься на траву в парке. Это было больше похоже на головокружение, как тогда, когда ты слишком долго катался на американских горках, а потом просто упал и не можешь встать.

Руки Люси дрожали от усталости. Ноги стали мягкими, как картофельное пюре, и она поняла, что проигрывает в битве с полом. Но, как ни странно, в ту самую секунду, когда она перестала сопротивляться, стены ее отпустили.

Ее нога освободилась первой, а за ней последовало и всё остальное. Люси выскочила из дыры и пролетела несколько метров. А потом зависла в воздухе, как космонавты на международной космической станции.

Да, Люси парила, прямо над землей. Вот только земля была теперь у нее не под ногами, а над головой, и всё было вверх тормашками! Как только Люси поняла это, она села на пол рядом с дырой, откуда вывалилась.

Люси попала в Волеб.

– Хотя мне по-прежнему совершенно непонятно, что это такое, – пробормотала она.

Она встала (теперь это значило: села), стряхнула с себя пыль (теперь это значило: стряхнула на себя пыль), и от этой неразберихи у нее закружилась голова. Она шагнула вперед (теперь это значило: назад) и чуть не споткнулась, потому что земля под ее босыми ногами зашевелилась. Это была самая странная поверхность, по которой ей когда-либо приходилось ступать. Она была теплой, влажной и склизкой, как будто ты стоял на чьем-то гигантском языке.

Фу! – подумала Люси. – Жаль, что у меня нет тапочек.

Так всегда бывает! Когда среди ночи попадаешь в водоворот приключений, никогда не бываешь к ним полностью готов.

Воздух во влажном коридоре был горячим и влажным, и пижама стала липнуть к рукам и ногам Люси. Она откинула волосы с глаз, и челка прилипла к ее потному лбу.

Стены были слегка скругленные, с какими-то странными арками над головой. Люси вдруг показалось, что она попала в чье-то огромное горло. От этой мысли она задрожала. Тут воняло: запах был такой отвратительный, что Люси пришлось зажать нос.

Внезапно отверстие у ее ног задрожало, как желе из грязи, и Люси заметила маленькую деревянную табличку с единственным словом: «Дангстон». Это была ее фамилия! Почерк Люси тоже сразу узнала – это были всё те же грязные коричневые буквы, которыми было написано письмо, приколотое к дверям школы.

– Значит, то письмо написали Скрипуны! – пробормотала она, разглядывая буквы, стоявшие вкривь и вкось.

Дыра снова задрожала, и Люси услышала эхо голосов, смех и скрип.

– Наверное, они спускаются за мной вниз! – прошептала она, и от ужаса у нее перехватило дыхание.

Значит, придется продвигаться глубже в Волеб, иначе ее догонят и схватят. Она побежала, так быстро, как только могла, но это было всё равно, что бежать по надувному дворцу, или как в тех снах, когда бежишь под водой, но очень медленно и никак не можешь никуда добежать. Люси запыхалась, стало трудно дышать. Нужно замедлить бег, сообразила она.

«Вверх» здесь означало «вниз», значит, быстро – это медленно, и Люси, перейдя на шаг, заметила, что двигаться стало легче и она вполне может идти быстрее.

Не успела она сделать несколько шагов, как споткнулась. Люси закачалась на колыхавшемся влажном полу, издававшем отвратительное хлюпанье, и наконец разглядела, обо что же она споткнулась.

Это была еще одна маленькая деревянная табличка, похожая на ту, на которой было написано ее имя. Люси прочитала ее, и сердце у нее в груди подпрыгнуло.

Тем же неряшливым почерком на табличке было написано «КВИРК». А рядом она увидела маленькое отверстие, такое же, как то, из которого она вылезла.

Норман Квирк! Наверное, здесь вход в дом Нормана, – подумала Люси, заглядывая в дырочку. На другом конце коридора она разглядела темную спальню.

Люси оглянулась и всего в нескольких метрах от себя увидела еще одну табличку. Затем еще и еще. Здесь были сотни, а может быть, и тысячи маленьких деревянных табличек. Они занимали всю территорию Волеба и торчали среди грязных испарений, как надгробия на кладбище.

Люси принялась читать фамилии на табличках: Нойинг, Бэддинг, Пейн, Грин, Трандл, Коблсмит…

Это Хламская улица! – догадалась Люси.

Люси заметила, что расположение табличек соответствует расположению домов на улицах Уиффингтона. Рядом с каждой табличкой находилось небольшое круглое отверстие – портал, соединяющий этот мир-наоборот с верхним миром.

– Ага, ребятенок! – грозное рычание эхом отдалось от влажных стен. – Тебе тута низзя быть! В Волебе, то исть!

Люси огляделась и различилав тумане четыре пары маленьких черных глаз-бусинок. Они смотрели прямо на нее.

Сердце Люси едва не остановилось. Она не могла как следует разглядеть эти пронзительные глазки, но их было достаточно, чтобы ей захотелось убежать как можно дальше. Она оглянулась и посмотрела на длинную, влажную, извилистую дорогу, которая уходила всё дальше и глубже в Волеб.

Как же не хочется идти вниз! – подумала Люси.

Отличная мысль, Люси! (Хотя Люси еще не знает, что через несколько глав ей придется спуститься в Волеб гораздо глубже).

Что? – подумала Люси.

О, НИЧЕГО! Продолжай! Ты, кажется, собиралась отсюда бежать.

О, точно! – подумала Люси.

Она глубоко вздохнула, откинула волосы с глаз и нырнула в желеобразное отверстие рядом с табличкой Нормана Квирка, надеясь, желая и молясь, чтобы этот путь вел в ее мир.

– Она шасть обратно! – прошипел один из Скрипунов где-то у нее за спиной.

– Ыыыы… Не поймам ее теперь, – проворчал другой.

– Сцапам завтра… – проскрипел третий голос, но тут подвижные стены подхватили Люси и стали засасывать всё глубже, и голоса стихли.

Возвращение обратно (вниз или вверх?) по узкому скользкому тоннелю было таким же странным, как и путешествие сюда. Люси зажмурилась и затаила дыхание, а стены извивались и скручивались, как живые, проталкивая ее дальше, а потом выплюнули ее в темноту под какой-то кроватью.

Люси открыла глаза. Ее сердце бешено колотилось, дыхание было неровным.

Она снова оказалась в Уиффингтоне. Но чья же это комната?

– Кто здесь? – прошептала она, но никто не ответил.

Люси выбралась из-под кровати и встала на дрожащие ноги. Она стояла посреди маленькой комнаты, битком набитой всякой всячиной: тут были карты и походные плитки, удочки и веревочные лестницы, и самая большая коллекция игрушек-трансформеров, которую Люси видела в жизни. Еще здесь были гладильная доска и утюг, а на доске – аккуратно выглаженная и покрытая значками форма. На стене висела фотография: мальчик и его отец, оба в бойскаутской форме, держат гигантскую рыбину и с гордостью улыбаются.

Это дом Нормана! – подумала Люси и помчалась к двери.

– Норман!!! – крикнула она, скатившись вниз по лестнице, распахнула входную дверь, и…Ее ослепил яркий солнечный свет.

Уже наступило утро!

– Люси? – донесся голос из гамака. Норман только что проснулся и щурился: солнечные лучи отражались от рабочей куртки папы Люси и били ему прямо в глаза.

– Снова чудовища под кроватью? – спросил он.

– Нет… Скрипуны! – ответила Люси.

Гамак закачался, когда Люси забралась в него и устроилась рядом с Норманом, чтобы подробно обо всем рассказать.