Текст книги "Переносная дверь"

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Я очень доволен вашими успехами, – сказал неделю спустя мистер Уэлс. – Весьма доволен. Честно говоря, вы произвели на меня большое впечатление, и полагаю, пришло время вам взяться за что-нибудь целиком и полностью самостоятельно.

Сердце у Пола упало, как чрезмерно застрахованный камень. Неделя, проведенная за работой на мистера Уэлса, обернулась сущим кошмаром. Верно – самым ужасным, самым безжалостным, что он заставил их делать, было просмотреть гроссбух накладных на поставки и свести списки неоплаченных заказов. (И какой дурак, невольно подумалось Полу, просрочит оплату счетов от своего колдуна?) Дело не в этом. Даваемые им поручения казались вполне безобидными (просмотреть папки, составить список, сделать перекрестные ссылки), но поскольку они с Софи понятия не имели, на что мистер Уэлс употребит собранную ими информацию, всегда оставалась вероятность, что они содействуют какому-нибудь отвратительному злодеянию.

Мистер Уэлс явно ожидал реакции на свое заявление. Надо полагать, он рассчитывал на исполненное благодарности ликование, но Пол никак не мог это изобразить.

– Что нам предстоит сделать? – спросил он.

– Работа нетрудная, – сказал мистер Уэлс и, достав из кейса две цветные брошюры, протянул им. – Ознакомившись с этим, вы поймете, что тут реклама любовного зелья "Валентин-экспресс от «Дж. В. У.». Уже почти сто лет это наш лидер продаж. Разумеется, сейчас он уже не так популярен, как раньше, но тем не менее мы продаем приблизительно полторы тысячи галлонов в год, оптом и в розницу.

«Ну надо же, – подумал Пол. – Любовное зелье», – а вслух сказал:

– Прошу прощения, но что оно делает?

– Прочтите брошюру, – отозвался мистер Уэлс, – там все сказано. Если коротко: две столовые ложки этой жидкости, и вы беззаветно и до конца дней полюбите то лицо противоположного пола, кого увидите первым.

Софи пристально посмотрела на него.

– До конца дней, – повторила она.

– Вот именно, – кивнул мистер Уэлс. – «Покуда смерть не разлучит нас», с гарантией. Сто лет назад это было опорой нашего бизнеса. Для нас это было все равно что свитера из овечьей шерсти и дамское белье для «Маркс энд Спенсерс».

Что-то в его словах глубоко обеспокоило Софи, но она промолчала, а мистер Уэлс, откашлявшись, продолжил:

– Мы не только поставляем продукт, но и осуществляем то, что можно назвать помощью специалиста. Включая, – добавил он, – незаметный прием внутрь. Не настолько популярно, как это было в дни браков по контракту и всего прочего, но и сегодня на зелье определенно есть спрос.

– Незаметный прием внутрь? – пробормотал Пол. – Извините, не думаю...

– Да бросьте, – раздраженно бросил мистер Уэлс. – Только не говорите, что не мечтали подлить какой-нибудь девушке эликсир истинной любви в «отвертку». – Лицо у Пола сделалось редкого оттенка зеленого, но, к счастью, Софи смотрела на мистера Уэлса, а не на него. – Итак, наша задача устроить так, чтобы мечты нашего клиента сбылись. И вот тут, – с едва заметной улыбкой сказал он, – выходите на сцену вы.

Если б мистер Уэлс умел читать мысли... Но он или не умел, или не желал тратить силы на столь приземленное надругательство.

– Вы хотите, чтобы мы... – начала Софи – и осеклась. Какой смысл задавать вопросы?

– Все, что вам нужно знать, – продолжал, не обращая на нее внимания, мистер Уэлс, – есть в папке. – Он толкнул через стол желтовато-коричневую папку. Ни Пол, ни Софи не поспешили ее взять. – Имена, адреса, фотографии. Мы подготовили вам легенды для прикрытия, поддельные документы и прочее, вся операция для вас уже распланирована. От вас требуется только буквально следовать инструкциям, и ошибки быть не должно. Там же есть синяя квитанция, чтобы получить зелье со склада, зеленая квитанция для бухгалтерии, чтобы вам выдали деньги на расходы, билеты на поезд, заказ гостиницы и так далее. Итак, – с любезной улыбкой завершил он, – удачи. Увидимся здесь же в девять утра в понедельник.

На полпути по коридору Софи остановилась и схватила Пола за руку.

– Мы не можем этого делать, – сказала она. – Просто не можем – и все.

Полу так хотелось, чтобы она оказалась права, но он знал, что это не так. Они сделают, что им велели, потому что мистер Тэннер или мистер Уэлс, или любой другой из партнеров в силах их заставить. Но не стал говорить этого вслух – все равно ничего путного это не даст.

– Просто чудовищно, – согласился он. – Как, по-твоему, нам теперь быть?

– Не знаю, – ответила Софи. – Нужно что-то придумать.

Да, конечно. Прошедшая неделя была сплошным кошмаром, и не только благодаря мистеру Уэлсу. После эпизода с пиццей и чмоканьем в щеку оказалось, что они почти не способны и слова друг другу сказать. Пол не знал в точности почему, но у него было несколько взаимоисключающих теорий. Или она не собиралась его целовать, или собиралась – обе версии объясняли смущение и неловкость, но конечным результатом было лишь то, что все стало лишь еще более затруднительно. А это, в свою очередь, вытягивало из Пола больше нервов, чем работа на мистера Уэлса, и далеко не один раз он испытывал искушение пройти через переносную дверь в роковой вечер и вычеркнуть пиццу.

Теперь Софи хотя бы снова с ним разговаривала, но от этого стало только хуже. Разумеется, ему следовало бы объяснить ей, почему любые попытки ослушаться приказов окажутся не только тщетными, но и опасными, но он понимал, что ничего, в сущности, ей объяснять не надо, и более того – попытайся он это сделать, она очень на него разозлится. А значит, придется делать вид, что он соглашается со всеми ее решениями, надеясь, что в какой-то момент он сумеет саботировать ее планы и уберечь их обоих от немалых страданий.

«Чудненько, – подумал он. – Этого мне только не хватало!» Любовное зелье они получили в маленькой пластиковой бутылочке: жидкость была золотистая, как льняное масло, а на дне колебался белый осадок. Забирала зелье Софи, обращаясь с ним как с кустарным нитроглицерином. Потом они вернулись к себе в кабинет. Пол положил папку на стол и с ненавистью на нее воззрился.

– Ну, – подстегнула Софи, – собираешься ее открывать?

– Наверное, – пробормотал Пол.

Он расстегнул клапан и едва не свалился со стула. В щелку между крышками просунулась зеленая лапа и неловко пошарила, напомнив Полу омаров, которых он видел в рыбном отделе дорогого супермаркета.

Тут Пол и Софи переглянулись, потом Софи вскочила и, выхватив из ящика стола телефонный справочник, занесла его над головой, приготовившись к основательному хлопку. Но не успела она нанести удар, как из папки высунулась головка гоблина и подслеповато замигала.

– Эй, – поинтересовалось существо голосом, какой бывает у человека, жующего мюсли, – что это она делает с той книгой?

Софи медленно опустила справочник.

– Оно говорящее!

Мрачно на нее посмотрев, крохотный гоблин вылез из папки и уселся на степлер.

– Привет, – сказал он. – Меня зовут Вокс. Вы не против, если я закурю?

Дважды моргнув, Пол кивнул. Гоблин свернул себе микроскопическую сигарету и, щелкнув пальцами, прикурил.

– Видели бы вы себя сейчас. Просто умора. Ну да ладно. А теперь слушайте. – Глубоко затянувшись, он выпустил из ноздрей – и что примечательно, из ушей – четыре струи ярко-желтого дыма. – Поскольку информация в этой папке строго секретная и конфиденциальная, ее нельзя было записать на бумаге. Вместо этого ее закодировали во мне. Я ваш брифинговый демон и здесь для того, чтобы убедиться, что вы знаете и понимаете, что вам надо делать. О'кей?

Стряхнув пепел в собственную подставленную лодочкой ладошку, гоблин проглотил его и продолжил:

– Вам нужно сесть на поезд в десять-семнадцать с вокзала Юстон до Манчестер-Пиккадилли, пересесть на местную линию до Венткастера, взять такси до деревни Кадсли, где вас ждут две комнаты... – Тут гоблин поднял голову и подмигнул. – Для вас зарезервировано два номера в «Виноградной кисти» на Эгон-Роней, одна звезда. – Гоблин тщательно загасил тлеющий конец самокрутки и заткнул ее за острое ухо. – Когда приедете на место, получите дальнейшие инструкции. А до тех пор папку ни в коем случае не открывайте. Пока.

И исчез в облаке голубых и зеленых искр. Повисло пораженное молчание. Мгновение спустя Пол посмотрел на часы.

– Нам, наверное, лучше ехать.

– Почему?

– Иначе на поезд опоздаем.

– Ни на какой поезд мы садиться не будем, – заявила Софи – и тут же подпрыгнула, царапая себе затылок. Там сидел гоблин, вцепившись ей в волосы, точно крохотный лемур.

– Я так надеялся, что ты это скажешь, – промурлыкал он.

– Не шевелись! – закричал Пол, и, к немалому его удивлению, Софи послушалась.

Гоблин нахмурился.

– С вами не поиграешь, – пробормотал он и снова исчез. Софи трясло.

– Его больше нет? – прошептала она. Пол кивнул.

– Пока нет. Но у меня ужасное предчувствие... – Он осекся и уставился перед собой. Потом встал на колени и поднял голову.

– Пол, – негромко спросила Софи, – зачем ты пытаешься заглянуть мне под юбку?

Гоблин, свисавший с подола вниз головой, точно зеленая летучая мышка, усмехнулся Полу и помахал лапкой.

– Тебе лучше не знать, – ответил Пол. – Только, Бога ради, смотри на меня. Так, мы теперь пойдем на поезд, ладно?

Софи медленно кивнула.

– Думаю, да, – произнесла она. Глаза у нее были широко открыты и ловили взгляд Пола. Гоблин скривился и исчез. – Его больше нет? – прошептала Софи.

– Да.

Тут Софи со стоном упала на стул.

– Зря, наверное, ты замахнулась на него телефонным справочником, – сказал Пол. – Кажется, ему это не понравилось.

– Пожалуй, да. – Дышала она очень глубоко. – Мы влипли, так?

Пол медленно поднялся с пола.

– Похоже на то. Ты ведь понимаешь, что он скорее всего нас подслушивает. – Он заметил, что Софи изо всех сил старается не смотреть на его левое плечо.

– Вполне вероятно, – сказала она.

Закрыв глаза, он осторожно похлопал себя правой рукой по плечу. Как будто пусто. Пол снова открыл глаза.

– Это был?..

– Мфмм...

– Отлично. Думаю, нам нужно двигать. Может, на людях он перестанет появляться где ни попадя.

Время поджимало, и до вокзала Юстон пришлось взять такси. Зажмурившись, Пол пошарил в папке, пока не нащупал билеты на поезд. Первым классом, с удовлетворением отметил он. Счета, наверное, оплачивает клиент. И все же... Он никогда еще не ездил поездом в первом классе.

– Ничего особенного, – прошептал ему на ухо дребезжащий голосок. – Сиденья другого цвета, вот, собственно, и все.

Как только поезд тронулся, Полу пришло кое-что в голову. Мысль была недурная, пусть даже это он сам так решил: благородная и без глупости.

– Я, пожалуй, сбегаю в вагон-ресторан, – сказал он. – Тебе чего-нибудь принести?

Во взгляде Софи читалось, что у нее на уме вещи поважнее, чем жидкий кофе и черствые кексы.

– Нет, – ответила она. – Почему ты так вертишь головой?

– Вот и мне тоже интересно, – сказал ему на ухо дребезжащий голосок.

«Ага, – подумал Пол, – попался». Он пожал плечами и, покачиваясь, двинулся по проходу, надеясь, что Софи догадалась, в чем суть.

– Умно, – произнес дребезжащий голосок, когда Пол встал в хвост очереди в буфете. – Ты сообразил, что я не могу быть в двух местах сразу, поэтому заманил меня сюда, дав своей птичке шанс побыть наедине с папкой, заглянуть быстренько внутрь, может, даже придумать коварный план. Да, кстати, раз ты все равно здесь, купи мне коробок спичек. Только, пожалуйста, красных, а не обычных. В красных есть настоящая сера, а я помираю с голоду.

– Сам себе чертовы спички покупай, – пробормотал Пол. Женщина в очереди за ним посмотрела на Пола как-то странно.

Взяв чашку чая и булочку с беконом (спички в буфете были только обычные, коричневые), он, спотыкаясь, вернулся на свое место. Софи сидела неподвижно, крепко зажмурив глаза. Не успел Пол и рта открыть, как между двумя верхними пуговицами ее блузки появилась зеленая лапка и сделала довольно вульгарный жест.

– Разумеется, не сработало, – сказал голосок ему на ухо. – Но попытка была недурная.

Оставив после себя три зеленые искорки, зеленая лапка исчезла, а Софи сползла с сиденья, вскочила и бегом бросилась по проходу в туалет. Когда она вернулась, вид у нее был довольно зеленый.

– Он просил меня передать, – натянуто произнесла Софи, – чтобы, когда в следующий раз тебе придет в голову гениальная идея, ты меня сперва предупредил. Ладно?

Пол кивнул.

– Извини.

– Все в порядке, – пробормотала Софи. – Попытаться стоило. Вот только...

– Да уж в порядке!

Ехали они, казалось, бесконечно. От долгого сидения на одном месте у Пола начало зудеть тело, но ничто на свете не могло бы подвигнуть его почесаться. Ни он, ни Софи не произносили ни слова из страха, что захочет вмешаться гоблин. А задержка на полчаса в туннеле перед Рэгби тоже нисколько не улучшила дело. В какой-то момент Полу удалось погрузиться в легкую дрему, но от этого стало только хуже, потому что ему снилось, будто он сидит совсем голый, а на плече у него пристроилась миниатюрная матушка мистера Тэннера и дует ему в ухо. Он резко проснулся...

(– На самом деле, – сообщил скрипучий голосок, – она моя племянница. Одному богу известно, что она в тебе нашла.)

Всхлипнув, Пол открыл глаза. Софи повернула голову и слабо кивнула, словно говоря: «Да, и у меня тоже». В иных обстоятельствах он бы многое тут напридумывал, особенно если учесть выражение ее глаз, но сейчас просто не решился.

Из-за задержки возле Рэгби пришлось бежать со всех ног на пересадку в Манчестер, на которую они попали с запасом в пятнадцать секунд. Лишь рухнув на сиденье и переведя дух, Пол сообразил, что чего-то не хватает. Софи в голову пришла, очевидно, та же мысль. Они переглянулись.

– Папка у тебя? – осторожно спросила Софи.

– Я думал, ты...

– Мы ее забыли, – прошептала Софи. – В лондонском поезде.

Краткое мгновение невыразимой радости – потом что-то с глухим мягким стуком приземлилось Софи на колени. Нет необходимости опускать взгляд, чтобы посмотреть, что это.

– О, – сказала она, и Полувидел, как она напряглась, готовясь к чему-то крайне неприятному. Через пару секунд она расслабилась.

– У него перерыв на ленч, но он все равно слушает. Пол кивнул.

– А как с бутылкой? – спросил он. – Она у тебя?

– В сумке, – ответила Софи и добавила: – Которая как будто превратилась в чемодан. Скорее всего свежая одежда на завтра или костюмы, если нам придется сменить обличье, или еще что-нибудь. Они ничего не упустили, – горько заключила она.

«Перерыв на ленч», – подумал Пол. А потом, ступая на цыпочках по задворкам сознания, лишь бы избежать ненужного внимания, ему в голову закралась мысль о переносной двери. Выплюнув образ из головы, он подождал, но никакой дребезжащий голос ему в ухо не забубнил, а Пол был уверен, что гоблин, если б поймал эту мысль, не удержался бы от замечания.

Значит, про переносную дверь гоблин не знает. Поэтому...

Поистине очень трудно думать шепотом. Пол умудрился делать это, громко думая о других вещах и осторожно прицепляя к ним хвостики Той Мысли на конце. Если гоблин про дверь не знает, может, ею удастся воспользоваться для бегства (если, конечно, ему удастся ее прилепить прежде, чем гоблин его остановит). Так, хорошо. Но куда или когда им отправиться и как помешать этой мелкой сволочи последовать за ними? Это ведь может обернуться катастрофой, если, например, он попытается бежать в до-Дж-В-Уэлсовское прошлое, но заберет с собой гоблина. А вдруг гоблин заставит его пойти на собеседование? Пол не видел причины, почему нет. Значит, им никогда не освободиться, даже в прошлом. Поэтому Пол как можно скорее отмахнулся от самой идеи переносной двери и на всякий случай на следующие пару минут сосредоточился на размышлениях о цвете и текстуре слоновьих ушей.

В назначенный срок поезд притащился в Венткастер, где они обнаружили такси, которое повезло их к месту назначения. Кадсли оказалась довольно приятной деревушкой с домами из серого камня, поистине живописной в мягкой дымке от мороси. Софи настояла, чтобы нести чемодан, который к тому времени сделался исключительно большим и тяжелым.

Паб был как раз таким местом, где Пол в иных обстоятельствах с радостью бы остановился. Бросив чемодан в комнате Софи, они отнесли папку в пустующую игровую комнату за общим баром, где шлепнули ею о бильярдный стол. Из-под клапана услужливо выпрыгнул гоблин и, зевая, потянулся.

– Мы на месте, – сказал Пол. – Что нам делать теперь? Просеменив по зеленой бязи, гоблин, прежде чем ответить, откусил кусок голубого мела для киев.

– Премиленькая простенькая работенка, – сообщил он. – Даже вы, наверное, сумеете с нею справиться, ничего не напортачив. А теперь слушайте внимательно.

С его слов все выходило довольно просто. Без четверти шесть сегодня вечером владелец паба и его жена заснут мертвым сном, в этот момент Софи, наряженная в предоставленный костюм (по лицу Софи ясно читалось, что эта идея ей совсем не нравится), займет место хозяйки за стойкой и постарается выдать себя за кельнершу. Без пяти шесть в бар войдет мужчина и попросит пинту пива. Софи ему нальет, но сперва добавит в кружку требуемую дозу "Валентин-экспресса от "Дж. В. У. "", потом она по вполне очевидной причине скроется, а ее место займет Пол. Попробовав пиво, получатель тут же заснет на двадцать минут – таков побочный эффект зелья. В четверть седьмого появится клиентка, тут проснется получатель, и на том вмешательству фирмы конец. Самое главное – Пол должен позаботиться, чтобы, пока жертва спит, в бар не вошла ни одна женщина, кроме клиентки – опять-таки по вполне очевидным причинам. Больше, как сказал гоблин, тут и говорить не о чем.

– Чтобы удостовериться, что все пройдет без сучка без задоринки, – продолжал гоблин, – вам лучше бы знать, как выглядят те, с кем вы будете работать. – Сделав глубокий вдох, он исчез с обычным дождем искр, и мгновение спустя на его месте материализовалась женщина: рыжая, крашеная, лет тридцати, привлекательная в хромово-молибденовом духе, одетая в короткую юбку и обтягивающую прозрачную блузку.

– Я клиент, – сказала она и исчезла. Потом возник мужчина...

– Разрази меня гром! – вырвалось у Пола.

Софи поглядела на него, потом перевела взгляд на мужчину на столе.

– Ты его знаешь?

– Что? А, извини, пожалуйста. Я забыл, что ты нечасто ходишь в кино. Это Эшфорд Клент.

– Кто такой Эшфорд Клент?

– Цель, – ответил мужчина на столе, и на его месте снова появился гоблин. – Твоя подруга все больше дома сидит, да? – спросил он. – Впрочем, чему тут удивляться. Не раз удостаивавшийся наград Эшфорд Клент – третья самая высокооплачиваемая кинозвезда в мире. Тридцать миллионов баксов за картину, и будь в костлявом тельце твоей девушки хоть один гормон, ей не пришлось бы спрашивать почему. Как бы то ни было, мистер оскароносец только что купил замок Кадсли, что для нас очень кстати, – вам не пришлось мотать в Калифорнию.

Было ли это только воображение Пола, или при этих словах гоблин действительно ему подмигнул? Он готов был поклясться, что монстрик про дверь не знает, но теперь был не так уж в этом уверен.

– А кто эта женщина? – спросила Софи. – Я хотела сказать клиентка?

Гоблин поморщился.

– Не ваше дело, – отрезал он, – но я все равно скажу, потому что вам это не понравится. Ее имя вам знать не нужно, но она очень смышленая дамочка: обо всем, благослови ее Бог, сама додумалась. Очень просто – как просты все лучшие аферы. Она выходит замуж за Клента, потом по прошествии уместного времени с ним разводится. «Дж. В. У» получает два миллиона долларов наличными, она остается при остальном отступном, и все в выигрыше.

Выражение на лице Софи затупило бы клинок из закаленной стали.

– Если не считать актера, как там его зовут, – сказала она. – Или по прошествии времени зелье выветривается?

Гоблин рассмеялся:

– Ни в коем случае! Стопроцентная гарантия пожизненного действия. Нечастный будет любить ее до самой смерти, причем своей. Подумаешь, важность, – добавил он. – В конце концов в мире найдется пять миллионов женщин, которые свою мамочку зарежут, лишь бы погладить ношеные носки мистера Клента, уж его-то жалеть не надо. Идеальная справедливость, если хотите знать мое мнение.

Софи передернуло.

– Отлично, – проговорила она, – я всегда любила хеппи-энды.

– Верно подмечено, – согласился гоблин, – парень знакомится с девушкой, девушка подливает парню отраву, они женятся. Не слишком оригинально, но, впрочем, все истории о любви – сплошное клише.

* * *

К удивлению и непреходящему сожалению Пола, все сработало как часы. В назначенное время оскароносный Эшфорд Клент вошел в бар и заказал пива. Софи (Пол решил, что она очень даже неплохо выглядит в наряде кельнерши, но сказать ей об этом не решился) умудрилась незаметно подлить две столовые ложки золотой жидкости в кружку Клента. А поскольку пиво было настоящим йоркширским элем, присущий ему гнилостный привкус нивелировал зелье, во всяком случае, до тех пор, пока не стало слишком поздно. Клент заснул еще до того, как Полу представился случай попросить у него автограф, что, возможно, даже и к лучшему.

Клиентка пришла минута в минуту, и Пол оставил ее сидеть против бога серебряного экрана за сигаретой и «Дейли телеграф гайд ту ивестмент менеджмент»[26]26
  Пособие «Дейли Телеграф» по управлению инвестициями


[Закрыть]. Если верить гоблину, остаток вечера они были вольны делать, что вздумается.

Да, кстати, это мелкое ползучее существо, насколько мог судить Пол, не беспокоило ни его, ни Софи уже некоторое время, с самого брифинга. Разве слишком оптимистично надеяться, что оно наконец...

– Да, – сказал ему в ухо дребезжащий голосок.

– О, – выдохнул Пол. – Послушай, мы свое дело сделали, так почему бы тебе не свалить и не оставить нас в покое?

Гоблин расхохотался так, точно кто-то жевал фольгу.

– Потому что вы мне нравитесь, как нравится жареная курица. Видите ли, мне слишком редко удается выбраться из офиса, а уж если такая возможность выпадает, нужно выжать ее до капли.

Вздохнув, Пол вскарабкался по крутой лестнице в свою комнату. В коридоре ему следовало повернуть направо, но крохотные острые коготки вцепились ему в мочку уха, и он застыл как вкопанный.

– Не туда, – сказал скрипучий голосок. – Налево.

– Моя комната в той стороне.

– Да. Но ты туда не пойдешь.

– Разве?

– Вот именно. Ты пойдешь к своей девушке. Несмотря на боль в ухе, Пол повернул голову направо.

– Она не моя девушка, – сказал он.

– Ага. – Полу совсем не понравился тон гоблина. – Тогда мы это исправим и немедленно.

Полу показалось, что его сердце заменили на мешочек с мороженой фасолью.

– И что же это должно означать? – через силу спросил он.

– Да господи боже ты мой! – Голос у гоблина был раздраженный. – А ведь ты по-настоящему жалок. Ну ладно. – Перед глазами у Пола посыпался дождь зеленых искорок, и появился гоблин. На сей раз он был много больше и очень широким в плечах. – Мне надо объяснить, правда? – спросил он. – А потом мы сможем продолжить, хочешь ты или нет.

Пол попытался попятиться, но гоблин, протянув длинную мускулистую руку, схватил его за горло, да так сильно, что он чуть было не задохнулся.

– Давай-ка посмотрим, – сказал гоблин. – В бутылочке с зельем осталось еще добрых полпинты, а если его открыть, оно скоро выдыхается. Мотовство до сумы доведет, вот мой девиз.

Пол попытался оторвать руку гоблина от своей шеи и получил немало поводов об этом пожалеть.

– Что это ты там орудуешь? – поинтересовался гоблин почти обиженно. – Ты должен был бы на коленях меня, черт побери, поблагодарить. Ты ведь ее хочешь, правда?

– Да, – согласился Пол. – Но...

Гоблин без малейшего усилия поднял его и ударил о стену. Пол от ужаса застыл, а гоблин продолжал:

– Твоя проблема в том, что ты сам не знаешь, чего хочешь. Поэтому даже хорошо, что я готов за тебя все уладить. Иначе тебя ждет сущая кутерьма. Я просто пытаюсь тебя по-хорошему отблагодарить за милую прогулку. А еще мне, наверное, нравится сводить людей. Хотят они этого или нет, – добавил гоблин с улыбкой в духе мистера Тэннера.

– Пожалуйста, – прошептал Пол. – Не надо. Но гоблин только покачал головой:

– Извини, но факт в том, что я знаю, что лучше для вас обоих, вот и все. Ты меня, может, еще поблагодаришь. Даже ребеночка в честь меня назовешь. Румпельстинскин Карпентер, неплохо звучит, а? Я детей люблю, – добавил гоблин, облизываясь.

Потом он схватил Пола за шиворот и потащил по коридору. Дверь в одну из комнат была нараспашку, оттуда их поманила зеленая чешуйчатая лапка.

– Еще одна причина, – продолжал гоблин, – в нашей Розакуции, это моя племянница, ты с ней уже знаком. Не пойми меня неправильно, я против вас, людей, ничего не имею, но девушке нужен настоящий парень из гоблинов, кто-нибудь из своих. А если тебя благополучно убрать с дороги, сбагрив кому-нибудь еще, она, может, перестанет за тобой бегать и успокоится.

Софи, зажмурившись, сидела на кровати. На ней все еще был наряд кельнерши, из-за выреза высовывалась крохотная зеленая головка.

– Развлекайтесь, – сказал гоблин и исчез в водопаде сверкающих конфетти.

– А я, пожалуй, посмотрю из партера, – объявила зеленая головка.

Пол попытался попятиться, но ноги не слушались. На прикроватной тумбочке он увидел пластиковую бутылочку «Валентин-экспресса», столовую ложку и стакан.

– Софи, – произнес он.

– Я знаю, – пробормотала она.

Каким-то образом его рука нагнула горлышко бутылки, и он поймал себя на том, что отворачивает крышку. Он попытался пролить зелье мимо ложки, но все до капли попало в стакан. Пол против воли протянул его Софи, и она его взяла.

– Это будет не так уж страшно, – слабо проговорила Софи. – Извини, пожалуйста.

И тут дверь распахнулась. Пол попробовал оглянуться, но голова словно прилипла к месту. В два огромных шага мистер Червеубивец пересек комнату. На правой руке у него была перчатка, в левой он держал пустую коробку для завтраков.

– Прошу прощения, – быстро сказал он и стремительным, как ртуть, движением выхватил гоблина из-за платья Софи, запихал в коробку и захлопнул крышку.

Пол покачнулся и рухнул, Софи упала, ударившись головой о стену. Мистер Червеубивец выхватил у нее стакан прежде, чем она успела его уронить, и выплеснул в умывальник. Потом повернулся к ним.

– Вы оба в порядке? – поинтересовался он. – Никакого вреда... э-э-э... не причинено?

Пол поднялся на колени – максимум, на что он был способен – и выдавил:

– Я в порядке.

– И я тоже, – с трудом произнесла, выпрямляясь, Софи. – Что вы тут делаете?

Мистер Червеубивец состроил серьезную мину.

– Я прилетел, как только смог. Просто Рози... прощу прощения, миссис Тэннер подумала, что случилось что-то дурное. Она увидела, что происходит, в своем камне. – Он глубоко вздохнул. – Я действительно приношу извинения, то есть приношу извинения от имени фирмы. Надо ли говорить, что мы к этому не имеем никакого отношения? – Нахмурившись, он чуть-чуть приоткрыл коробку для завтраков. – Ты... твое поведение просто возмутительно! – рявкнул он, когда из коробки высунулась зеленая мордочка. Захлопнув крышку, мистер Червеубивец щелкнул над ней пальцами и бросил коробку на пол. – Это твоя последняя командировка, ты меня слышал? Я наложил на коробку заклинание B-76J, через него ты не скоро прорвешься. Ну... – протянул он, словно школьник, только что признавшийся в том, что разбил окно, – мне, наверное, пора возвращаться, у меня через четверть часа совещание. И честное слово, мне очень-очень жаль. Мы обязательно позаботимся, как бы вам это загладить.

– Все в порядке, – выдохнула Софи. – Не беспокойтесь. Большое спасибо.

Мистер Червеубивец слабо улыбнулся.

– Такая уж у нас служба, – сказал он и вышел из комнаты. Несколько секунд спустя Пол случайно выглянул в окно и, как ему показалось, увидел, как в небо взмывает крылатый белый конь. Но, возможно, у него просто разыгралось воображение.

– Что ж, – сказал он после очень долгого молчания, – ну вот тебе и пожалуйста.

Софи кивнула.

– Ты не против пойти прогуляться? – спросила она. – Нет, я не про выпивку и все такое. Мне просто хочется сиять эти омерзительные тряпки.

Пол побрел в коридор и поболтался там, не зная, идти к себе в номер или подождать Софи. Он уже уверил себя, что она ни за что на свете не захочет его больше видеть, когда дверь открылась, и вышла Софи. Она все еще была бледна как мел, но сумела изобразить улыбку и сказать, что с ней все в порядке.

– Мне, наверное, нужно просто подышать свежим воздухом, – сказала она.

Они вышли на пустынную деревенскую улочку. Пройдя ярдов двадцать, Пол повернулся и сказал:

– Ты вела себя очень храбро. Она слегка нахмурилась.

– Большое тебе спасибо. А ты что, думал, я упаду в обморок или крик подниму?

Пол ради разнообразия не стал извиняться.

– И все равно, – сказал он, – ты вела себя чертовски храбрее, чем я. Я был в смертельном ужасе.

– И я тоже. Повсюду что-то скреблось и елозило, точно огромный грязный паук. Терпеть не могу пауков.

– И я тоже.

Они прошли еще немного, и Пол спросил:

– Ты ему поверила? Я хочу сказать, мистеру Червеубивцу. Как по-твоему, он нас спас или это все часть какой-то жуткой махинации?

Софи пожала плечами:

– Не знаю и знать не хочу. По-моему, эта мелкая тварь вполне способна выдумать такое и сама по себе. Но такое способен выкинуть и мистер Уэлс, если решит, что на этом выгадает. Впрочем, никак не пойму, какой ему с этого прок, а ты?

Пол покачал головой. Он хотел было напомнить эпизод про господ Гилберта и Салливана, но не стал.

– На мой взгляд, – сказал он, – мистер Червеубивец говорил правду. Наверное, он испугался, что мы потащим фирму в экономический трибунал или еще куда.

– Вполне возможно, – отозвалась Софи, останавливаясь, чтобы прислониться к стене. – Во всяком случае, нам повезло больше, чем кинозвезде. У меня на душе неспокойно из-за того, что мы сделали. Дело не в деньгах, но...

Пол кивнул:

– Полагаю, тут мы ничего изменить не можем. – Ему стало неловко, он ведь точно знал, что можно сделать: короткое путешествие за дверь без шести шесть сегодня вечером. Даже если придется ударить оскароносного Эшфорда Клента лопатой по голове перед тем, как он переступит порог паба. Но опять же... ведь гоблин тогда будет на свободе...

– Скорее всего нет, – ответила Софи. – И потом киношники – не настоящие люди, у которых есть чувства. А все равно... – Она вздохнула. – Просто не знаю. Тридцать миллионов долларов за фильм, и актеры и так женятся и разводятся каждые пять минут. Хуже уже быть не может. – Повернув голову, она поглядела Полу в глаза. – На их месте могли быть мы, – негромко сказала она.

– Верно, – согласился Пол и отвел взгляд.

«На их месте могли быть мы»! Что бы они делали сейчас, не появись в последнюю минуту мистер Червеубивец? Вполне возможно, шли бы рука об руку по этой самой улице и смотрели бы друг другу в глаза. Но это было бы неправильно, если бы только он по-настоящему ее не любил... Но тут он сообразил, что и впрямь по-настоящему ее любит. Не знакомой фирменной влюбленностью Пола Карпентера, не от отчаянной потребности найти себе девушку, любую девушку, потому что у всех на целом свете, кроме него, есть девушка. Нет. Единственная девушка, которая ему нужна, стояла сейчас перед ним.