Текст книги "Девочки с блестящим будущим"

– Прическа готова. Удачного интервью.

Марен положила щипцы на туалетный столик, развернула кресло и протянула Алисии ручное зеркальце, чтобы та могла рассмотреть затылок.

– Бесподобно, Марен. Как обычно. Спасибо. У тебя золотые руки. – Алисия вернула ей зеркальце и добавила: – Надеюсь, Винни понравится мой подарок. У наших девочек впереди блестящее будущее.

8. Келли

Сегодня, 23:05

От: Келли Вернон

Кому: Алисия Стоун, Диана Тейлор, Августа Вэгенер, Аманда Расселл, Сара Силвер, Дженнифер Тан

Скрытая копия: Марен Прессли

Тема: Новости КПД

Приветствую, дамы!

Спешу поздравить Дженнифер с волшебно организованным Днем милах! Одноразовые салфетки и пакетики для отходов с эмблемой Эллиот-Бэй, изготовленные из переработанных материалов, полностью согласуются с политикой устойчивого развития школы. Снизим наш углеродный след, ура-ура!

Поверить не могу – в нашей школе побывало двести зверушек! По две на каждого ученика! Три укола эпинефрина, сделанные медсестрой, чтобы снять приступ аллергии, два песика, совокуплявшиеся в спортзале, и вьетнамская вислобрюхая хрюшка Джаспера Кинкейда, разродившаяся на школьном дворе, не смогли испортить нам этот потрясающий праздник. Без всяких сомнений он помог нашим неподражаемым выпускникам справиться с тем невероятным напряжением, которое они испытывают в последнее время. И не было бы счастья, да несчастье помогло: семейство Кинкейдов милостиво пожертвует родившихся свинтусов нашему аукциону. Вырученные деньги пойдут на программу поддержки полового просвещения учеников школы. Онлайн-аукцион состоится, когда поросят отлучат от материнской, так сказать, груди, то есть в праздники. Никому не нужна ветчинка на Рождество?

Марен, когда у тебя будет время, давай обсудим школьный бал «А снег идет». Он состоится уже через полтора месяца! У нас всё на мази? Трепещу от волнения – кого Алисия выберет в качестве приглашенной звезды?

Всех целую,

Келли

Забрав большой стаканчик мокко с двойной порцией взбитых сливок, Келли направилась к выбранному в кафе столику. Можно обойтись без маникюра и ежемесячного массажа, но вкусный дорогущий кофе – это святое. Даже после сегодняшней стычки с Кевином из-за платежей по кредитке. Она умывалась, когда в ванную комнату, потрясая распечаткой выписки по счету, ворвался Кевин. Опасно связывать жизнь с мужем-бухгалтером: он неусыпно бдит за всеми расходами.

– Нам надо поговорить! – завопил он.

– Обожди, пожалуйста, – огрызнулась Келли, споласкивая от мыльной пены лицо, – дай мне хотя бы умыться.

– Центр дополнительного образования выставил счет на девятьсот долларов! – Кевин напряженно уставился на нее в зеркало. – Умоляю, скажи, что это ошибка!

Протянув руку за спину мужа, Келли нащупала полотенце. Ажиотаж на рынке жилья, взвинтивший цены в Сиэтле, не позволил им купить более просторный коттедж, и, когда Крисси перешла в среднюю школу, они соорудили на чердаке еще одну, «хозяйскую» ванную комнату. Каждодневно сражаться с тремя подростками за единственный санузел оказалось им не под силу. Однако, в отличие от большинства родителей, чьи детишки посещали академию, они удовольствовались не прилегающей к спальне ванной с душевой, джакузи, унитазом и двойной раковиной, а тесной комнатушкой с одним умывальником и без ванны. Кевину, чтобы принять душ и не разбить голову о скошенный потолок, приходилось вставать на колени. Промакивая полотенцем лицо, Келли тянула время, размышляя, как лучше приступить к неприятному разговору, так некстати прервавшему ее утреннее омовение. На прошлой неделе они с Кевином договорились не брать дополнительных репетиторов. Но Крисси вернулась в слезах из-за приближающегося теста по математике, и Келли нарушила обещание. Более того, она оплатила дополнительные занятия для Кэтрин и Калеба, чтобы те зря не прохлаждались в машине, поджидая сестру. Шесть часов недельного обучения с личным репетитором обошлись ей в сто пятьдесят долларов на каждого ребенка.

– Сколько можно повторять одно и то же, Келли! На репетиторов у нас уходит сто тысяч в год! – Из-за нехватки места они стояли вплотную, почти касаясь лицами друг друга. – Я честно не понимаю: на что нашим детям сдались репетиторы? Может, стоит задать этот вопрос школе?

– Частное репетиторство приносит огромную пользу. Особенно Крисси. Благотворно сказывается на ее нервах, – объяснила Келли, втирая увлажняющий крем. Она знала: стоит упомянуть о хрупком душевном состоянии дочери, и Кевин пойдет на попятную. – А Кэтрин, как тебе известно, с трудом даются точные науки. Я не уверена, что она получала бы отличные оценки, если бы не изучала углубленно химию на курсах. Да и Калебу, если ты, конечно, не хочешь редактировать его сочинения для колледжа, без репетиторов не обойтись. В академии мастерски учат мыслить, но из рук вон плохо преподают искусство письменной речи.

– Издеваешься? Почему ты говоришь это мне, а не руководству школы?

– Для девочек умение выражать мысли в письменной форме столь естественно, что я не сразу разглядела проблему, – призналась Келли, массируя лицо. – Я пообщалась с учительницей Калеба и с главой факультета английского языка средней школы. Они всем довольны, но лишь потому, что перед тем, как Калеб сдает сочинение, его редактирует либо репетитор, либо я.

– У меня идея – не редактируйте его сочинения, чтобы учительница увидела проблему собственными глазами!

– Но так поступают все родители, не только я. – Келли двинулась в спальню. – Если мы бросим помогать Калебу, он начнет переживать, что его сочинения хуже, чем у других. И учительница решит, что в бедственном положении находится один только Калеб.

– Если так пойдет и дальше, то не один только Калеб окажется в бедственном положении, – съязвил Кевин, следуя за ней. – С какой стати мы должны заплатить две с половиной тысячи сайту IvyPlusorBust.com?

– С такой, что они редактируют эссе Крисси, – ответила Келли, разглядывая свои до безобразия растянутые джинсы. – В прошлом году из их учеников, подавших заявление в Стэнфорд, поступило целых двадцать пять процентов.

– Ах ты боже мой! А тебе не пришло в голову, что, возможно, у них было всего четыре ученика и только один из них поступил в Стэнфорд? Впрочем, неважно. Мы все обсудили неделю назад, и я сказал однозначное «нет». Поверить не могу, что ты хитрила и действовала за моей спиной!

– В прошлые выходные, когда вы с Калебом уехали на турнир по фехтованию, Крисси просто полезла на стену! Уверила себя, что ее эссе никуда не годятся, хотя их отредактировала сама мисс Барстоу. Вот я и решила ее поддержать, – вздохнула Келли, надевая джинсы.

– Келли, – застонал Кевин, с размаху опускаясь на скамеечку у изножья кровати, – мы не можем себе этого позволить. Мы не в состоянии обеспечить всем этим Кэтрин и Калеба. Недавно я заполнял налоговую декларацию и серьезно задумался над нашим финансовым положением. Последние несколько лет – вершина моих карьерных возможностей, я никогда не зарабатывал так много, но единственные деньги, которые не вылетели в трубу, – это взносы моего работодателя на мой накопительный пенсионный счет. И за все эти годы сумма на моем счету не увеличилась ни на цент! А случись со мной сердечный приступ, заболей я раком или еще чем, что будет с вами? Ты об этом подумала? Мы уже не молоды. В нашем возрасте смерть косит людей направо и налево. Забыла, что произошло с Роперами?

– Ой, да ладно. Здоровья тебе не занимать. Ты же бегаешь пять раз в неделю.

– Угу, Том Ропер тоже бегал. Добегался. Келли, мы должны взять наши расходы под жесткий контроль и начать откладывать на черный день. Меньше всего на свете я хотел бы перезакладывать дом, чтобы разжиться деньгами на обучение детей, но, похоже, иного выхода у меня нет.

– Кевин, я не собираюсь загонять нашу семью в долговую яму, но мы так близки к цели. Мы уже вышли на финишную прямую! – Келли с трудом застегнула толстовку, с каждым днем становившуюся все теснее. – После всего, чем мы пожертвовали, после всего, что мы потратили, нам ли с тобой отступать? Винни подает заявление в Вашингтонский университет, а значит, Крисси…

– Келли! – взревел Кевин. – Ты меня не слушаешь. Тебе придется найти работу. Нам нужны деньги, но еще больше нам нужно открыть перед тобой новые горизонты. Предвидь я, что академия настолько изменит наши взгляды на жизнь, я бы сто раз подумал, отдавать ли туда детей.

Сжав губы в тонкую линию, Кевин тряхнул головой.

– Всё, мне пора.

Слова мужа больно ранили Келли. Отчасти он, конечно, был прав: она действительно чересчур зациклилась на академии, но ведь в этом мире, где поклоняются власти и золотому тельцу, необходимо гнать во весь опор и выжимать из себя все соки, чтобы обеспечить детям достойное будущее, особенно если материальное положение твоей семьи оставляет желать лучшего. Иначе твои дети останутся у разбитого корыта. Когда-то Кевин с жаром убеждал ее, что труд на благо семьи так же ценен, как и оплачиваемая работа. Однако в последние годы он все чаще намекал ей, что неплохо бы перенаправить время и энергию, которые она бескорыстно дарит академии, в более продуктивное и приносящее доход русло. Помощь по дому он ей при этом не предлагал. По правде говоря, она не могла припомнить, когда он в последний раз относил белье в стирку, ходил за покупками, готовил обед или наводил чистоту. Поступи она на работу – кто станет хлопотать по дому? Заниматься детьми?

Да и кому она нужна? Ее блестящие навыки маркетолога, отточенные почти двадцать лет назад, безнадежно устарели. Снова и снова Келли напоминала себе, что никто не заставлял ее бросать работу по восемьдесят часов в неделю с многообразными поощрительными программами в виде опционов и выбирать семью. Она сама захотела посвятить себя детям: готовить по утрам три разных завтрака, собирать три разных контейнера с обедами и отвозить ребят в школу. Так она рассуждала, попивая кофе и слушая подкаст в беспроводных наушниках от «Эппл». Ах, эти краткие, с неимоверным трудом вырванные у суеты блаженные мгновения… Скоро они закончатся, и она снова поедет домой и снова будет стирать, драить туалеты и пылесосить. И с чего ей тогда взбрело в голову, что дома – лучше?

Кафе заполнялось посетителями. Краем глаза Келли заметила, как две девушки лет двадцати с хвостиком уселись позади нее за свободный столик. Она тотчас признала одну из них, мисс Лоусон, самую юную из кураторов консультационного центра Эллиот-Бэй. Хвала небесам, не ее назначили курировать Крисси, иначе Келли пришлось бы купить полный курс подготовки на сайте IvyPlusorBust.com и выложить за него ошеломляющие пятнадцать тысяч долларов.

Келли вынула наушники и обратилась в слух. По долетевшим до нее отрывистым фразам она поняла, что разговор шел про академию. Припомнив, как на днях Калеб разыграл сестер (за что был посажен под домашний арест), Келли сунула телефон в сумочку, висевшую на спинке стула, схватила стаканчик мокко и шмыгнула к столику в противоположном углу кафе. Низко пригнув голову, чтобы ненароком не встретиться ни с кем взглядом, она опустилась на стул и воткнула в уши наушники. Мисс Лоусон действительно говорила про академию, и Келли ясно слышала каждое произнесенное ею слово – хвала техническому глюку (или – чуду?), превратившему ее айфон в шпионский жучок, достойный секретных разработок русского КГБ.

– Не знаю, долго ли я еще продержусь на этой работе, – вздохнула мисс Лоусон, – особенно если не удастся помочь моей девочке.

– Какой девочке?

– Ученице. Я покажу тебе ее эссе. Бог мой, это что-то потрясающее! Она пишет о себе и своей маме. Как они бродяжничали, когда она была маленькой. Как ее мама трудится на трех работах, а она сама подрабатывает с двенадцати лет. Ее эссе как глоток свежего воздуха. Да и она сама – такая живая, настоящий самородок. Ей не нужны репетиторы, учебные лагеря, элитные спортшколы и образовательные волонтерские поездки в Центральную Америку, за которые так бьются другие родители. Она разительно отличается от остальных детей. Ни капли зазнайства. Только стойкость и решительность. Именно то, что элитным университетам, по их заверениям, и требуется.

– Ничего себе. Но каким ветром ее занесло в этот гадюшник под названием Эллиот-Бэй?

– Я не уверена, – хихикнула мисс Лоусон, – но, вероятно, это как-то связано с Алисией Стоун. Ее мама работает на Алисию.

– Ту самую Алисию Стоун?

– Ту самую и единственную. В этом-то и проблема.

– Какая?

– Эта девочка всегда мечтала о Стэнфорде, и в прошлом году я по глупости уверила ее, что она самый подходящий для него кандидат, и посоветовала как можно раньше подать в него документы. Помимо блистательного эссе, у нее отличные отметки, великолепные лидерские качества и ошеломительные результаты тестов. Кроме того, она студентка в первом поколении.

У Келли засосало под ложечкой.

– Не может быть, – недоверчиво буркнула она себе под нос, крайне озадаченная, что упустила такую важную информацию.

– Ничего не понимаю. Так в чем проблема? В деньгах?

– Не-а, полагаю, не в них. Стэнфорд из тех университетов, где при поступлении не обращают внимания на финансовые возможности студентов. Однако две недели назад выяснилось, что для наших учеников там осталось только одно место, так как четыре других уже заняли наши же спортсмены. И мне недвусмысленно заявили, что я должна уговорить ее на досрочную подачу в какой угодно университет, только не Стэнфорд.

– Почему?

– Ну разве кто скажет об этом прямо! Но, как я полагаю, дело в Алисии Стоун. Она заседает в попечительском совете Стэнфорда и тратит гигантские суммы на академию. Она дала понять директору школы, что место в Стэнфорде должно отойти ее дочери, хотя ее дочь тупа как пробка. Ну, по сравнению с моей девочкой. Только прошу: никому об этом ни слова!

– Ой, да ладно. Ты ж меня знаешь, я – могила. Погоди, а что твоя девочка?

– Она ни в какую не соглашается на другой университет и собирается подавать документы в Стэнфорд, хотя – ты не поверишь! – ее мама боится, что Алисия ее из-за этого уволит. Но девочка уверена: стоит ей поступить, и они как-нибудь выкрутятся. Я ей восхищаюсь. Она точно знает, чего хочет. Мне вот двадцать восемь, а я до сих пор не знаю. Чтобы выгородить свою маму, она убеждает всех, что поступает в Вашингтонский университет по программе для отличников. О ее видах на Стэнфорд известно только консультационному центру, но мы ее никому не выдадим.

Келли припечатала ладонью рот, сдерживая вопль ярости. Будь они прокляты, Винни и Марен! Кем они себя возомнили? На голубом глазу врут, что отличница Винни поступает в Вашингтонский университет! А школа тоже хороша – прикрывает их обман…

– Черт, уши вянут. Наслушаешься такого и детей иметь не захочешь. Неужели все родители – сплошные дегенераты?

– Угу, очень похоже на то.

Девушки принялись обсуждать личные вопросы, и Келли выдернула наушники. Внутри нее все кипело. В довершение всего мисс Лоусон ни разу не упомянула Крисси, словно ее дочь никогда и не воспринималась как жизнеспособный кандидат на место в Стэнфорде. Словно в этой гонке двух соперниц мисс Лоусон загодя отдала победу Винни, а не Крисси. Брук в качестве достойного противника Келли не рассматривала – что у той есть, кроме смехотворной успеваемости да мамы-миллионерши? Конечно, Брук тоже нельзя сбрасывать со счетов, но в глубине души Келли верила, что Стэнфорд не может пасть столь низко. Однако если Винни действительно студентка в первом поколении, это серьезно осложняет жизнь Крисси. Впрочем, если Винни и Марен с такой легкостью лгут про поступление в Вашингтонский университет, возможно, они лгут и про все остальное? Да провались она пропадом, эта академия! Вранье на каждом шагу! Келли стремительно вернулась к своему столику, схватила в охапку вещи и сломя голову понеслась к машине. Дел – непочатый край.

Стискивая руль, Келли гнала к дому, без устали прокручивая в голове услышанное от мисс Лоусон и соображая, какую выгоду можно извлечь из ее слов. Мытарства некогда бездомных Винни и Марен, разумеется, поражали, однако Келли сомневалась, что испытанные невзгоды помогут девчонке при поступлении. Даже если эта пустоголовая идиотка-куратор и превозносит ее бесподобное эссе. Этой весной представители нескольких приемных комиссий из элитных университетов организовали для учеников Эллиот-Бэй и их родителей мастер-класс по литературному мастерству. Их посыл был предельно ясен: избегайте в сочинениях тем, касающихся смерти, болезни и инвалидности. Пишите о чем угодно, но только не о волонтерских поездках на Коста-Рику. И не о бездомности: выигрышная в недавнем прошлом тема набила оскомину.

Вот уже несколько месяцев Келли тешила себя надеждой, что Крисси, с ее двумя козырями из сокровенного списка мисс Барстоу, непременно возьмет верх над бескозырной Винни. Она не допускала и мысли, что у Марен нет высшего образования. Такая сведущая профессионалка наверняка окончила какой-нибудь университет, пусть даже и захолустный, не стоящий упоминания. Однако треп мисс Лоусон поселил в ее душе тревогу. Надо все выяснить наверняка. И она знала, как это сделать.

Келли вырулила на подъездную дорожку к дому. Время есть. До окончания уроков – три часа. Охваченная возбуждением, она ворвалась на кухню, примостилась на кухонном островке и открыла ноутбук. В Стэнфорде она работала в университетской ежедневной газете, и ее статья о мошенничестве с читательскими письмами в одном недавно образовавшемся популярном студенческом журнале произвела настоящую сенсацию. Анонимный источник сообщил ей, что письма, отправляемые в редакцию журнала студентами и преподавателями различных учебных заведений страны, на самом деле пишутся журналистами самой редакции. Келли приступила к расследованию. Она обзвонила канцелярии тех университетов, откуда якобы поступали письма, и поинтересовалась, учатся или учились ли у них студенты, чьи имена были указаны в подписях. Правда, на сей раз задача несколько осложнялась, так как у нее имелись только сведения о месте рождения Марен – Средний Запад. Предположив, что Марен не покидала родные края, Келли приступила к обзвону.

Обзвонив за два часа двадцать четыре университета, Келли узнала все, что ей требовалось: восемнадцать лет назад вышеупомянутая Марен Прессли училась в Индианском университете. Попалась! Винни не студентка в первом поколении. Ее ценная козырная карта бита.

Оставалось только придумать, как изобличить двух мерзких плутовок, пытающихся обвести вокруг пальца и Эллиот-Бэй, и Стэнфорд, и самой не попасть под раздачу.

Когда Кевин, как обычно, подшучивая над вечерней трапезой, появился на кухне, Келли вытаскивала из морозильника полукилограммовое ведерко мороженого.

– Ждал, пока детишки разбегутся, – хмыкнул Кевин, оглядываясь на гостиную. – Получил весточку от Стива. Пролетели мы с рекомендациями. Он уже написал их для Брук Стоун.

Келли замерла с ложкой в руке.

– Шутишь? Алисия – попечитель Стэнфорда. На фига Брук сдались рекомендации от другого попечителя?

Кевин пожал плечами и уселся за стол.

– Черт! – Келли плюхнула по увесистой порции мороженого в две тарелки, воткнула ложечки и пододвинула тарелку мужу.

– Вряд ли рекомендации играют важную роль.

– Я понимаю, однако сегодня выяснилось, что Винни, несмотря ни на что, поступает в Стэнфорд.

– А что случилось с Вашингтонским университетом? – удивился Кевин.

– Полагаю, они выдумали его, боясь, что Алисия уволит Марен, если прознает про решение Винни.

– А если Винни поступит в Стэнфорд, Алисия Марен не уволит?

– Кто ее знает, но Винни врет не только про университет. – Келли добавила вторую ложку мороженого в свою тарелку. – Она врет и про свой заветный козырь: врет, что она студентка в первом поколении.

– Это правда? – завизжала Крисси, врываясь на кухню. – И как мне поступить в Стэнфорд, если все вокруг только и делают, что лгут и жульничают?

Келли и Кевин переглянулись.

– Кто это – все? – уточнила Келли, размышляя, как много удалось Крисси подслушать.

– Винни, как ты говоришь, морочит нам головы Вашингтонским университетом и своим козырем. А Брук похваляется, что ее мама наняла университетского профессора, который напишет за нее эссе! Я своими ушами слышала! Она раззвонила об этом, когда прогуливала школу и вейпила под окнами моего дополнительного класса по английскому. Я проигрываю им по всем статьям! Что мне делать?

По лицу Крисси заструились слезы.

– Алисия заплатила кому-то, чтобы он написал эссе за Брук?

«Интересно, во сколько ей это обошлось?» – подумала Келли.

Крисси написала чудесные эссе, но так переживала из-за них, что Келли с радостью перепоручила бы их сочинение какому-нибудь профессору, лишь бы уберечь дочь от лишнего стресса. Хорошо этим денежным мешкам: проплатил – и в университет без волнений поступил.

– Начнем с того, – веско произнес Кевин, – что тебе надо высоко держать голову и гордиться: мы не поступились совестью.

Келли запихала в рот огромный кусок мороженого. Еще совсем недавно утверждение Кевина не вызвало бы у нее нареканий, но семь часов назад она решила покарать завравшихся Марен и Винни и восстановить Крисси в правах на Стэнфорд. Купив одноразовый телефон, не позволявший отследить ее личность, она, хитроумно смешав правду и ложь, настрочила кляузное сообщение и отправила его на телефоны Алисии, Дианы, Аманды, Сары и свой собственный, чтобы отвести от себя подозрения. Если все получится так, как она задумала, ее подруги из академии разнесут сплетню о Винни по всей округе, и завтра с утра на Теда Кларка обрушится шквал телефонных звонков от разгневанных родителей. Такова жизнь: Келли не единственная родительница академии, охваченная приступом университетской мании.

– Круто, – недовольно бросила Крисси. – Только если все забили на правила, мы можем остаться в дураках, продолжая играть честно.

– Понимаю, ты расстроена, однако ложь до добра не доводит. Ты изумительная девочка, Крисси, и Стэнфорд сядет в лужу, если вместо тебя предпочтет кого-нибудь из тех двоих, – властно сказал Кевин.

– Папа прав, – поддержала мужа Келли, вытирая слезы со щек дочери, – все знают, что Брук тебе и в подметки не годится. Она еле-еле набрала три с половиной балла и общий тест сдавала четыре раза. Клянусь.

– Знаю! Остается Винни. Опять и опять Винни! – закричала Крисси. – Над ней все учителя трясутся, пылинки с нее сдувают, только потому что ей в жизни меньше повезло, чем остальным. Достало!

Левая рука Крисси взметнулась к заправленному за уху локону.

– Крисси, не надо, – умоляюще воскликнула Келли и потянулась к дочери. Недоставало еще, чтобы из-за всех этих неурядиц Крисси вновь начала выдергивать волосы.

– Прекрати! – Крисси шлепком отбросила материнскую руку. – Со мной всё хорошо. Я обязательно поступлю в Стэнфорд! И Винни со мной не тягаться!

Шумно топоча, она выбежала из кухни. Келли бросилась было за ней, но Кевин ее удержал.

– Оставь ее в покое, – посоветовал он и зачерпнул мороженое.

Келли покорилась и напустила на себя равнодушный вид. К концу недели ее анонимное сообщение достигнет слуха каждого родителя из Эллиот-Бэй, и блестящие планы Винни накроются медным тазом. Если Алисия не скрутит ее в бараний рог, то скрутят мамаши, чьи детишки претендуют на расширенную Лигу плюща. А теперь и обманщица Брук оказалась у нее под колпаком. Честно говоря, она до смерти боялась прижимать к ногтю дочь Алисии Стоун. Правда, прижимать ее пока было и не за что. Нельзя же позвонить в Стэнфорд и сообщить о жульничестве при подаче вступительных документов, если эти документы еще не поданы. Но вот когда придет время… хватит ли у нее мужества нанести сокрушительный удар?