Текст книги "Против течения"

– А у меня Аспидный слон, – сказала Абеке, касаясь своего кармана.

– Не волнуйся за нас, – прибавила Мейлин. – Мы скоро вернемся.

Тарик снял с плеч Люмио и взял его в охапку, словно ему требовалось за кого-то держаться.

Тем временем Абеке перебралась на Кингрэя. Роллан больше не мог праздновать труса. Он прошел по камням к кромке воды и ступил на спину ската. Как и Мейлин, он осторожно перенес вес вперед, встал на обе ноги – и тут же поскользнулся и рухнул в воду.

Мейлин присела и втянула его обратно.

– Идиот, – сказала она в сердцах, но Роллану показалось, что в голосе девочки прозвучала нотка нежности.

– Просто водичку проверял, – пошутил он. – Приятная, тепленькая. Гораздо теплее, чем… э, чем когда я в последний раз окунался.

Это случилось в Эвре, когда дикий морж украл Хрустального Полярного медведя.

Конор присоединился к ним, устроившись рядом с Абеке, которая села, скрестив ноги. Он сел с боку от нее, стараясь держаться настолько близко к хребту ската, насколько было возможно. Спина Кингрэя оказалась упругой и странной на ощупь: когда он проводил пальцами в направлении глаз, то чувствовал покалывание, а когда в сторону хвоста – нет.

И еще она была страшно мокрой. Кингрэй держался у поверхности воды, и когда все они на него забрались, скат немного углубился, так что все оказались частично в воде. Она хлюпала вокруг них и мочила одежду.

Абеке потерла пальцами свою татуировку – леопарда у себя на предплечье.

– Уразе это жутко не понравится, – проговорила она.

Мейлин взглянула на остальных сверху вниз, словно решая, не остаться ли ей стоять весь путь. Но в итоге тоже села, морща нос и укладывая мантию на плечи, чтобы не намочить.

Как только она села, Кингрэй начал двигаться – он развернулся и заскользил вперед, в океан.

– Удачи! – крикнул Тарик с волнением. – Прошу, берегите себя!

Ленори была права – он вел себя скорее как родитель, а не как защитник. Роллан ощутил укол тревоги. Непонятно, только ли волнение Тарика ему передалось, но внезапно небо будто навалилось на них. Почему кажется, что это расставание окончательное?

Роллан помахал на прощание Кинжальному мысу и Ленори с Тариком, которые стремительно превращались в крохотные точки позади. Он с удивлением осознал, как сильно ему хотелось, чтобы и Тарик плыл с ними. Роллан задрал голову, желая убедиться, что Эссикс по-прежнему в небе, следует за Кингрэем, хотя на самом деле для того, чтобы это знать, ему не требовалось смотреть. Он просто чувствовал, что она там, теперь гораздо острее – произошедшее на Острове ночных теней дало ему понять, что без нее в его груди слева образуется гигантская пустота.

Мимо пролетала водная поверхность в сине-зеленых пятнах, с пенистыми брызгами по обе стороны от них. Со спины ската Роллан смотрел на Океан и думал, что это солнечное, чудесное место. Среди его знакомых не было тех, кто проводил время, отдыхая на песчаном морском берегу, но он слышал, что ради этого богачи Конкорбы готовы ехать за много миль. Никогда он этого не понимал – к чему валяться на песке или бороться с рокочущей, движущейся водой, если можно этого избежать?

Но, увидев пляжи, он почувствовал, что его будто тянет туда. За плечами остались путешествия почти по всему Эрдасу, и здешние острова были, возможно, самым красивым местом из всех, где ему довелось побывать.

Но вид с палубы корабля сильно отличался от вида со спины огромного ската.

Сверкающая, прозрачная бирюзовая вода, казалось, кишела жизнью, и это было даже более заметно для Роллана с его особой остротой зрения, обретенной благодаря связи с Эссикс. Бесчисленные рыбы всех цветов радуги плыли под ними, в том числе большие серебристые, каких они видели в ловушках, мимо которых пробирались в гавани Цин Као Дай. Казалось, никто из морских обитателей не боится Кингрэя; многие рыбки подплывали настолько близко, что Роллан мог бы до них дотронуться – если бы он захотел рискнуть свеситься со ската.

Мимо промчался косяк ярко-желтого цвета рыб с вытянутым телом, каждая – величиной с его руку. Далеко внизу под ними, на песчаном океанском дне, Роллан приметил большущую морскую звезду с короткими, похожими на зубы гребешками, тянущимися вдоль ее пяти лучей; она светилась тем же янтарным цветом, что и глаза Эссикс.

В сидячем положении удерживаться на спине ската оказалось легче, чем Роллан предполагал. Он почти вообразил, что полетит в воду в ту же секунду, как скат тронется в путь, но они двигались плавно. Можно было подумать, что сидишь на полу, вот только ветер трепал волосы, и вода брызгала в лицо.

Внезапно в памяти вспыхнуло то, о чем Роллан не вспоминал много лет. Он маленький, мама рядом. Она сажает его на обрывок красно-золотого ковра и потом тянет его по комнате, как на санках, быстрее и быстрее, кружа и смеясь. Он вспомнил ее смеющееся лицо, сияющие глаза. Он помнил, как хихикал, пока не падал с ковра, снова и снова.

Наверное, это был один из ее редких хороших дней. А он и не думал, что у него сохранились какие-то счастливые воспоминания о матери.

«Много в этом толку, – с ожесточением подумал Роллан. – Она теперь рабыня Пожирателя, ею управляет Желчь. Даже если и захочу вернуть ее, ничего не выйдет».

Он ощутил, как что-то потерлось о его колено, и встретился глазами с Мейлин. Ветер сорвал шнурок, которым она обычно стягивала волосы, и теперь они темным облаком реяли вокруг ее головы. Когда он ее встретил, красота Мейлин поразила его, но теперь, смотря на девочку, он видел гораздо больше – ее невероятные бойцовские качества, ум, острый юмор, стальную волю.

«Хорошо, что Эссикс выбрала именно меня, – понял он. – И хорошо, что Джи выбрала ее».

Мейлин снова дотронулась до его колена и наклонила голову, словно заметила на его лице отражение борьбы эмоций, но не хотела тревожить вопросами.

– Ничего важного, – ответил он на не заданный вопрос. – Просто… думал об Айдане.

– Быть может, существует способ освободить ее, – проговорила Мейлин. – Если так – обещаю: мы его найдем.

Роллан кивнул, хотя пока не был готов надеяться. Он снова перевел взгляд на воду слева от них и заметил невдалеке коралловый риф, напоминающий смерзшиеся в одно целое растения разных цветов – оранжевого, пурпурного, розового. Весь риф переливался от движений сотен морских созданий, вплывавших внутрь и выплывавших наружу и ползавших по его поверхности.

– Гляди, – выдохнула Абеке. Она указала вперед по ходу движения – на стаю животных, которые двигались, то поднимаясь на поверхность, то ныряя.

– Акулы? – беспокойно сказал Конор.

– Нет, – ответила Мейлин, улыбаясь первый раз после пребывания на Острове ночных теней. – Тюлени.

Кингрэй проскользнул прямо сквозь стаю тюленей; они разошлись в стороны так же быстро и ловко, как уличные сорванцы, разбегающиеся от городского экипажа. Гладкие коричневые головы высунулись из воды: животные наблюдали за ними, пока они проплывали мимо. Роллан невольно широко улыбнулся – такими любопытными, почти озадаченными выглядели усатые тюлени. Глаза у них были большие, карие, удивительно похожие на человеческие, почти как у детеныша орангутанга. У большинства имелись складки жира на шее, как двойные подбородки, что придавало тюленям и вовсе забавный вид.

С чувством вины Роллан вспомнил об охоте арду на тюленей, свидетелями которой они стали в Арктике. Здешние тюлени были меньше и упитаннее, чем их северные сородичи, и сияли под водой, как промасленное дерево. «И все-таки они бы поняли, – уверил он себя. – Они тоже едят, чтобы выжить, как и охотники арду».

Трое из котиков – самый мелкий и, наверное, самый юный и самый храбрый – плыли за скатом так долго, как могли. Они то и дело подныривали под него и выныривали с другой стороны, шлепали хвостами по воде, чтобы обрызгать людей, и вновь ныряли.

– Они пытаются с нами поиграть, – сказала восхищенная Абеке.

– Напоминают мне Люмио, – вздохнул Конор. – Или одного из щенков, которые были у меня в детстве. – Он помахал ближайшему тюленю, и тот ударил по волнам плавником с озорным блеском в глазах.

Роллан обернулся, чтобы посмотреть, как тюлени исчезают под водой, когда Кингрэй отдалился от них. Интересно, проживут ли он и его друзья достаточно, чтобы однажды обрести возможность наслаждаться подобным местом – солнечным светом, плаванием с тюленями, теплой водой. Он почти – но не совсем – мог вообразить, каково это – когда над тобой не нависает темная тень Пожирателя и на тебя не давит груз ответственности за будущее Эрдаса.

– Мы что, плывем медленнее? – подал голос Конор.

Роллан опустил кончики пальцев в океан и понаблюдал, как появляется и тут же исчезает рябь на воде.

– Вроде бы, – сказал он и, сощурив глаза, посмотрел в том направлении, куда двигался скат. – Это значит, мы плывем вон туда?

Все всмотрелись в постепенно приближающийся остров. Роллан представлял дом Великого Зверя как нечто волшебное и необычное – возможно, как дворец из водорослей. Но остров выглядел обычнее некуда, ну, может, состоял почти целиком из камней и был пустынным, в отличие от остальных девяносто девяти из Ста островов. Он вообще не отличался ничем особенным.

Однако это явно была цель их путешествия. Единственным пригодным для высадки местом оказалась бухточка в форме полумесяца, с белым песком на плоском берегу; все остальные стороны острова состояли из высоченных скал, покрытых выступами и впадинами, крутых, как коралловый риф. Кингрэй постепенно замедлялся, потом он скользнул в бухту и плавно остановился на мелководье.

– Прибыли? – обратился Роллан к гигантскому скату.

– А где Мулоп? – нахмурилась Мейлин. Оттуда, где они находились, им был виден почти весь остров, и на нем не было ничего, что напоминало бы гигантского осьминога.

Кингрэй, разумеется, не ответил.

– Думаю, это намек, что пора начинать поиски, – жизнерадостно произнес Конор.

Он спрыгнул со ската в волны и, с плеском преодолевая сопротивление воды, двинулся к берегу. Два красновато-оранжевых краба величиной с ладонь, увидев приближающегося мальчика, сорвались с места и юркнули в свои норки. Когда они исчезли, на песок спрыгнул Бригган, которого Конор вывел из спячки. Волк энергично встряхнулся и принялся скакать по берегу из стороны в сторону, как щенок, попавший на солнце после дождливого дня.

– Может, Мулоп под водой? – предположила Абеке. Она соскользнула со ската, внимательно вглядываясь в сапфировую синеву воды вокруг. Если не считать облаков песка, поднятых по пути к берегу Конором, вода была достаточно чистой, так что дно просматривалось на большое расстояние по всем направлениям. Ничто там не выглядело как громадный осьминог или как вход в тайное логово такого осьминога.

Роллан почувствовал, как в сознании шевельнулась интуитивная догадка.

Он взглянул на парившую высоко над головой Эссикс и ощутил, как проблеск усилился. Они уже близко к Мулопу. Но здесь, на берегу, его не найдут – придется взбираться по камням на скалы, каким бы странным это ни казалось.

Никто, впрочем, с ним не спорил, когда они с Мейлин добрались до пляжа, и Роллан сказал, что чувствует.

– Что ж, давайте карабкаться, – заключил Конор.

– Будешь ждать нас? – обратилась Мейлин к скату. – Если ответ «да», то плавай там, как мокрый кусок шелка.

Кингрэй уставился на нее бесстрастно, волнообразно покачиваясь.

– Лучше бы это было «да», – заметил Роллан. – Мне совсем не улыбается здесь застрять.

Эссикс спланировала вниз и внезапно села ему на плечо. Ее когти слегка сжались, и она клювом подергала мальчика за волосы.

– Можешь помочь нам найти Мулопа? – спросил он.

Ястреб щелкнул клювом, и Роллан снова ощутил, будто что-то буквально тянет его вверх, на скалы. Он последовал зову, ведя остальных, и они взобрались на верх скал. Ни одного дерева, ничего, кроме плоской и ровной, как столешница, каменной площадки и вида на зелено-белые острова вдали.

Хотя они увидели еще кое-что – огромную широкую дыру в камне, темный провал наподобие раскрытой пасти.

Роллан тут же пожалел об этом сравнении. Потому что единственным и самым очевидным дальнейшим действием было лезть туда. Внутрь.

Он вытащил из кармана Гранитного барана и вспомнил встревоженное лицо Тарика, когда тот передавал ему талисман.

– Я первый, – вызвался он.

Надев на шею шнурок с талисманом, Роллан спустил ноги в дыру. На самом деле это не была совершенно темная шахта; он сразу почувствовал под ногой выступ, а потом заметил камни, разбросанные на всем пути вниз, и свет, сияющий на дне.

Когда Роллан спускался, Гранитный баран помогал ему легко перескакивать с камня на камень и не терять равновесия, хотя камни делались все более влажными и более скользкими. По мере спуска становилось светлее, и скоро он понял, что в стенах есть другие отверстия, сквозь которые в пещеру проникает свет.

Наконец Роллан почувствовал под ногами твердую почву и встал, впервые оглядевшись по сторонам. Он оказался на выступе скалы в подземном гроте, на краю огромного скрытого озера. Маленькие бормочущие волны подкатывали к ногам. Воздух был влажным, но пах чистотой и свежестью, как небо после грозы.

Изумрудно-зеленые лучи проникали через сотни крохотных отверстий в скалах свода, и в то же время яркий синий свет исходил из самого озера. Роллану показалось, что он находится внутри куска морского стекла.

Он услышал скребущие звуки над головой и, повернувшись, вскарабкался по камням настолько, чтобы мог передать талисман остальным.

Все они спустились к нему – Мейлин, затем Конор и Бригган, потом Абеке – и уставились на грот с изумлением.

– Как тут красиво, – прошептала Абеке, но даже тишайший звук отразился от высоких сводов и вернулся к ним мелодичным эхом.

– Да, – произнес новый голос, низкий, сильный, булькающий. – Я тоже всегда так считал.

Роллан ощутил, что Мейлин схватила его руку, и крепко сжал ее ладонь в ответ.

Тень поднялась из воды – тень самого большого осьминога, какого когда-либо видел свет.

Они наконец отыскали Мулопа.

14
Мулоп

Осьминог разглядывал их одно долгое мгновение, и Конор при этом осознал, что лишился дара речи. Темно-оранжевая голова в форме луковицы почти касалась высокого свода пещеры, и все равно было очевидно: большая часть тела Мулопа скрывается под водой. Он выглядел как гигантский мозг над парой глаз, которые, в свою очередь, располагались над сплетением щупалец, – именно так. Его состояние было невозможно распознать. Злой? Удивленный? Довольный? Полусонный? У Конора не было даже догадок.

– Хм-м-м, – протянул Мулоп. Длинное, пурпурно-оранжевое щупальце вытянулось из воды и тыкнулось в Бриггана, который уполз на камни за спину Конора. Волк обнюхал его и чихнул, но не пошевелился, пока щупальце двигалось по шерсти, хвосту и лапам.

– Меньше, чем я помню, – заключил Мулоп. Конор не видел рта – он не видел ничего, кроме громадных темно-зеленых глаз на невероятной темно-оранжевой голове, – но, как и в случае с другими Великими Зверями, он слышал голос осьминога и в голове, и снаружи, отражающимся от стен пещеры.

– Это то, что я помню? – задумчиво произнес Мулоп. – Нет, все верно, он был тогда больше.

Бригган тявкнул, словно защищая себя.

– Да, да, – согласился осьминог. – Время расти. Конечно, если для роста есть время и место, любой сумеет, скорее всего.

Внезапно щупальце двинулось к Конору, обернулось вокруг всего его тела и похлопало по лицу. Резиноподобные присоски прошлись по щекам и задели ресницы. Конор задержал дыхание, стараясь казаться гораздо смелее, чем чувствовал себя на самом деле.

– Хм-м-м, – снова произнес осьминог. И продолжил: – И этот меньше, чем я помню. – Щупальце постучало его по носу и потом ткнуло под ребра так, что у Конора сбилось дыхание. – Хотя они обычно больше этого, не так ли? Несомненно. Помнишь тех высоких, тогда? Да, тоже были маловаты, но не настолько… Тут меньше времени, чтобы подрасти, но все же. И этот немой? Очень необычно. Ожидал ли я этого? Нет.

– Я не немой, – выпалил Конор.

Щупальце вновь погладило его лицо, и у Конора появилось отчетливое впечатление, что Мулоп доволен.

– Отлично, – прогудел осьминог. Его голос был тихим, но рокочущим, с басовой нотой, будто поднимался с океанского дна. – Не упростит ли это все? О да. Мне важны вопросы, так? Да, иначе трудно понять, что знаю я и что не знают другие, а ведь я знаю столько всего, а другие многого не знают, но вообще неудивительно, что я такой знающий, в конце концов. О, есть у меня вопрос. Задавай. – Он умолк, и Конор подумал, что осьминог ждет от него ответа, но потом Мулоп заговорил снова: – А где остальные мои друзья? А, хороший вопрос. Думаю, они здесь, да? Несомненно.

«Кажется, он разговаривает сам с собой», – догадался Конор. Интересно, одиноко ли ему, единственному подводному Великому Зверю. Может, Мулоп говорит сам с собой, так как обычно рядом нет собеседника.

Щупальце отпустило Конора и двинулось к остальным, тыкаясь в них по очереди.

– Друзья? Друзья? Вы там? Не стесняйтесь. Думаю ли я, что они стесняются? Это явно на них не похоже. Ураза никогда… Ага! – Громадные глаза осьминога зажглись от восторга, когда Джи появилась на скальном выступе позади Мейлин. – Панда, панда, панда! Неестественно мелкий шарик меха. Я скучал по тебе, так? Верно, скучал.

Джи по-дружески похлопала щупальце лапой и учтиво подчинилась, когда оно в ответ обвилось вокруг нее и нежно обняло.

– Без тебя тут было и спокойнее, и тревожнее, – сказал Мулоп. Другое длинное щупальце поднялось из воды и указало на огромную голову. – Ты знаешь, о чем я.

Джи сочувственно склонила свою голову.

Эссикс ворвалась в пещеру, шумно хлопая крыльями, и опустилась на валун рядом с Ролланом в ту же минуту, когда Абеке вытянула руку и вывела из спячки Уразу.

– Вы все вернулись, – сказал Мулоп, и его щупальце двинулось к Уразе. Леопард на него зарычал. Не теряя спокойствия, осьминог поднял щупальце и покачал им так, словно в зеркале отразилось движение хвоста леопарда. – Такое странное, прекрасное и ужасное время. Взволнован ли я сверх меры, видя моих четверых павших братьев и сестер? О да. И все же есть одна, которую я бы предпочел не видеть, но она свободна, свободна, как змея, и вот мы вновь рядом, и старая опасность снова как новенькая.

Осьминог убрал щупальца в воду и погрузился в задумчивое молчание.

– Подожди, – сказал Роллан. – Что-что?

– Свободна, как змея? – настороженно переспросил Конор. – Ты говоришь о Гератон?

– А вы не знали? Или это то, о чем знал я? Да, то, о чем я знал. Должно быть, поэтому я вас и позвал. В голове столько предупреждений, но которое, которое из них для вас, вот в чем вопрос…

– Э, говори все, – предложил Роллан. – Все предупреждения, прошу.

– Гератон вырвалась из своей тюрьмы? – быстро произнес Конор.

– Именно так, – ответил осьминог.

Конор ощутил, что по телу прошла колючая волна, точно ужас пытался выпрыгнуть изнутри на волю.

– Я думала, это невозможно! – вскричала Абеке. – Как ей это удалось?

– Мои сородичи – знатоки по части невозможного, – заключил Мулоп. – И нет, это явно можно сделать. А вы разве не заметили, что она имеет отношение ко всему? Она единственная, кто контролирует выпивших ее Желчь.

Рядом с Конором слегка вздрогнул Роллан. И Конор понял, что тот по-настоящему не думал, кто внутри его матери заставлял ее пытаться убить собственного сына.

– Думаю ли я, что это отвратительно? – продолжил Мулоп. – О да. А я осьминог. Отвратительность – в этом я знаток. Но управлять разумом других? Крайне не одобряю… Ах, Фелиандор, – прибавил он со вздохом без логической связи с предыдущим, и вдруг снова замолк.

Конор с Абеке переглянулись.

– Фелиандор? – с любопытством проговорил мальчик. – Разве это не…

– Истинное имя последнего Пожирателя, – с ужасом произнесла Мейлин. Она шагнула вперед, и синий свет заиграл на ее гладких черных волосах. – Мулоп, ты имеешь в виду… Фелиандором тоже управляла Желчь? Нас всегда учили, что он начал войну… но неужели Гератон использовала его с самого начала?

– Гератон и Ково, – ответил осьминог. – Идея принадлежала Ково. О, Ково, знаю я его.

Умный брат, очень умный, как я, – но гораздо злее. Возьмите юного, честолюбивого короля Стетриола. Предложите ему целый мир. Видел ли я, к чему все шло? Должен признаться, не видел. Обман зрения, скорее всего, но ведь не только у меня, да? – Мулоп показал щупальцем на Бриггана, как обвиняющим перстом. – В конце концов, кто мог подумать – вообще подумать – о том, чтобы передать такую власть людям? – Осьминог вздрогнул, по воде побежали волны.

– Фелиандор был… – сказал Роллан. – Вот оно! Вот что я видел во сне на Острове ночных теней! Это был Ково, он дал Фелиандору Желчь, потом пришел настоящий дух зверя короля, и это разрушило место и оставило все эти… э-э…

– Следы, – закончила за него Мейлин. Неосознанно она протянула руку и дотронулась до спины Джи.

– Я думал, что войну затеял Пожиратель, а Ково и Гератон просто ему помогали, – сказал Конор.

– Совсем не так, – возразил Мулоп. И пояснил: – Ково хотел править Эрдасом. Почему? Отличный вопрос. Что ты сделаешь с целым миром, завоевав его? В чем смысл? Завершив войну, будешь ли счастлив? Думаю, нет, таково мое убеждение. Управлять, контролировать, захватывать, владеть – все эти загадочные потребности. Наверное, это свойство млекопитающих. Мы, Великие Звери, не только охраняем талисманы. Вы это знаете? Я-то да, но опять же, кому известно, что знают другие… Мы охраняем также тайну связи между человеком и духом зверя. Это и есть источник власти. Вот что Ково пытался использовать, и будет пытаться снова, чтобы господствовать над всем Эрдасом.

– Но он не сможет! – запротестовала Абеке. – Он заперт, и его охраняет Халавир. Разве его тюрьма не надежнее, чем место заточения Гератон? Если бы захватчики могли освободить его, они бы уже это сделали, разве нет?

Мулоп взволновал воду щупальцами и посмотрел на девочку, медленно моргая.

– О, у них получится. Ково очень скоро обретет свободу. Доволен ли я этим? Нет, не доволен. Тюрьма надежная, конечно. Но разве вы все не знаете, насколько опасен Ково? Разве нас там не было, когда он убил вас четверых? Никто даже не знал, что Великого Зверя можно убить, но вот они вы, мои четыре павших друга, и Ково это сделал. Он могущественнее и опаснее любого из нас, поэтому мы сделали его тюрьму прочной, но ничто не может выдержать все. Что понадобится, чтобы разрушить тюрьму Ково? – Осьминог указал щупальцем на Гранитного барана на шее Абеке. – Талисманы. Совокупная сила многих талисманов.

Взгляд осьминога переместился на Конора, который виновато думал о Железном кабане. Неужели таков новый план Пожирателя? Поэтому захватчики похищали талисманы – чтобы освободить Ково? Что, если Железный кабан существенно изменит дело и разрушит стены тюрьмы Ково?

– Сколько талисманов они уже собрали? – поинтересовался Конор.

– Вы их тоже собираете, – ответил Мулоп. – И я, и вы – все мы это знаем. Но сколько талисманов еще ждут вас? Очень мало осталось с Великими Зверями. У Теллуна. У Кабаро. И у меня.

Конор и Абеке ахнули одновременно.

– И все? – крикнул Конор. – Остальные у захватчиков?

– Этого я не сказал, – загадочно произнес Мулоп. – Но они контролируют много, много чего. Вам бы лучше поспешить и спасти мир. Вот. – Опустив щупальца в синюю воду, он выудил мокрый черный шнурок. На конце его болтался бледный, оранжево-розовый осьминог, вырезанный из коралла.

– Коралловый осьминог, – выдохнула Мейлин. Она качнулась назад, и Роллан потянулся, желая ее подхватить. Оттолкнув его руку, она потерла лоб с виноватым, почти смущенным выражением лица, неотрывно глядя на талисман.

– Разве вы не для этого пришли? – осведомился Мулоп. – Знаю, что так. Даю его вам по своей воле. Он нужен вам, чтобы сражаться с Ково и остальными. Надо его остановить; мы все это знаем. – Его глаза вдруг посуровели. – Только не будьте беспечными и не потеряйте талисман. Я узнаю, и буду сильно недоволен, и другой я узнает и тоже будет недоволен.

– Мы будем очень осторожны, – пообещал Конор.

Мулоп протянул им раскачивавшийся на шнурке талисман.

«Кто его должен взять?» – подумал Конор. Он окинул взглядом друзей. Кому можно доверять? Хотелось сказать, что «всем», но это было бы неправдой. Он хотел бы позволить Абеке взять талисман, просто чтобы та поняла, насколько он ей доверяет, но вдруг Мейлин начнет протестовать при Мулопе, и Мулоп передумает и не отдаст им Кораллового осьминога?

«Доверятся ли они мне, после случившегося с Железным кабаном?»

Роллан встретился с ним взглядом и кивнул, будто прочитал его мысли. Абеке смотрела на талисман, Мейлин пожала плечами, так что Конор шагнул к озеру и забрал из протянутого щупальца талисман.

– Спасибо, – сказал он искренне. – Он действительно нам нужен.

– Знаю, знаю, знаю, – проговорил осьминог. – Это очень полезный талисман. С ним можно дышать под водой и делаться студенистым, как я, чтобы пролезать в мелкие отверстия. Горжусь ли я? О да. Но у меня есть одна просьба, выполните ее до ухода. Так? Да, так. Что мне нужно? Демонстрация вашей отваги. Я буду меньше тревожиться, если увижу, чего вы стоите, друзья Павших.

Мулоп сдвинулся в сторону и указал на часть стены, где подводный свет был ярче.

– Внизу есть дыра, которая ведет в океан. Она примерно такая. – Он соединил три щупальца, показав треугольник размером с небольшой арбуз. – Прошу одного из вас использовать мой талисман и проплыть через нее наружу, в море. Покажите мне свою готовность помочь, и моя тревога хоть немного, но уменьшится.

– Я это сделаю, – вызвался Конор. Обратно в воду – не сказать, что это его сильно радовало. Но со стороны Мулопа это было незначительное требование в обмен на его талисман.

– Уверен? – обратилась к нему Абеке. – Ты сможешь проплыть так далеко?

Он кивнул:

– Я не великий пловец, но я умею плавать.

Он сам научился, более или менее, как и все, в прудах и реках в окрестностях Трансвика, где порой после бурного дождя приходилось спасать овец. Но плескаться в мелком ручье с братьями и нырять в безбрежный океан – не совсем одно и то же.

«Не думай об акулах. НЕ ДУМАЙ о них».

Конор надел шнурок с талисманом на шею, глубоко вдохнул.

– Друг Бриггана, – сказал Мулоп с кивком. Он снова протянул щупальце к волку, чтобы тот его обнюхал. – Прощай, Следопыт. Надеюсь, в этот раз твоя судьба будет лучше.

Бригган издал вой, который повторился жутким эхом, отразившись от стен пещеры. Когда эхо смолкло, волк потыкался носом в руку Конора и исчез, вернувшись в пассивное состояние.

– Мы вернемся к Кингрэю и оплывем остров, чтобы подобрать тебя, – сказала Конору Мейлин. И быстро протянула руку к Джи.

Мулоп остановил панду нежным движением щупальца, положив его на лапу.

– Старый друг, – произнес он. – Есть еще кое-что, о чем я знаю. И сожалею об этом.

Джи покачала головой, серебряные глаза панды были полны печали.

– Что это? – спросила Мейлин. – О чем ты?

– Ужасная вещь, – ответил Малоп. И уставил на нее свои зеленые глазищи. – Пожелай себе стать добрее, маленький воин.

Мейлин нахмурилась, как будто она хотела возразить, но знала, что этого не нужно делать.

Мулоп осел в воду, погрузившись до самых глаз.

– Лучше идите, и побыстрее, – сказал он. – Время коротко, корабли – длинны, врагов множество, и вы несете великую ношу, крошечные человечки.

– Спасибо еще раз, – сказала Абеке. Ураза вернулась в спячку, и девочка повернулась, намереваясь карабкаться наверх по выступающим камням.

– Удачи, Конор, – помахал ему Роллан.

Конор сел на край скалы и опустил ноги в сияющую синюю воду. Она была теплой, хотя он ощутил холодные подводные течения; грот просматривался на большую глубину, где сплетались щупальца осьминога. Казалось, дна не было; мальчик почувствовал, что может упасть туда, вниз, и опускаться столетиями.

Потрогав Кораллового осьминога, Конор глубоко вдохнул и нырнул.

Вода, прохладная и с пузырьками, сомкнулась над его головой. Тело немедленно запаниковало – хотелось дернуть ногами и рвануться вверх, к воздуху.

«Доверься талисману». Это были голос Мулопа, и голос Тарика, и собственный голос, они все звучали у него в голове, руководя им.

Он заставил себя вдохнуть, хотя его легкие вопили: «Нет, это вода, ты погибнешь!»

Вдох. Второй. Так же, как дышать воздухом, никакого отличия, хотя отчасти он все-таки возмущался от ощущения проходящей с шумом через нос, легкие, рот воды. Третий вдох, четвертый, дело пошло на лад. Его разум приспособился к странности, и вдруг все стало нормальным.

Ну, возможно, не вполне нормальным – он находился под водой, но впервые мог не бояться этого. Он не мог утонуть, только не с Коралловым осьминогом. Мог плыть так хоть через весь океан, если бы захотел (до тех пор, пока удавалось бы не думать об акулах), и совсем не нужно было бояться, что вода сомкнется над головой и утащит ко дну.

«Интересно, а спать под водой я бы наловчился?» – шаловливо подумал Конор. Дед рассказывал ему раньше о водяных духах, которые обитали в озерах и реках. «Теперь я и впрямь могу стать одним из них!»

Громадное тело Мулопа было рядом, и Конор видел щупальце, указывавшее на выход, через который проникал тонкий голубой луч. Он сделал гребок и оттолкнулся так сильно, как только смог, жалея, что не умеет плавать лучше. Возле обладающего естественной красотой в движениях под водой Мулопа он сознавал свои неуклюжесть и неповоротливость.

Наконец он добрался до дыры и ухватился за края руками. Шершавый камень царапал пальцы, а места оказалось меньше, чем он мог ожидать. Ужасная перспектива – протискиваться сквозь это крохотное отверстие. В обычном состоянии его плечи туда не поместились бы – к счастью, с Коралловым осьминогом все получится.

«Но что, если талисман не подействует, как обещано? Если пролезу наполовину и застряну, как овца в ожидании стрижки?»

Пришлось сделать глубокий вдох. Соленая морская вода обожгла ноздри, грудь сдавило.

Если бы только талисман даровал ему и грацию осьминога вместе со… способностью сжиматься.

«До тех пор, пока он дает сжимучесть, не буду роптать», – подумал Конор.

Ему пришлось перестать беспокоиться и просто взяться за дело.

Еще вдох, и он сунул в проем руки, словно нырял в залитый солнцем океан снаружи. На одно страшное мгновение его голова и плечи застряли, но потом кости, казалось, размягчились и превратились в кашу, и мгновенно он протиснулся через отверстие, как мешок с бобами… или как осьминог.

Конор вытянул свое тело наружу и ощутил, что оно снова отвердело. Он колыхался в бескрайней синей пустоте, над ним ослепительно светило солнце. Серебристая рыбка-малютка скользнула мимо, вернулась, чтобы с любопытством его оглядеть, и снова унеслась. В нескольких ярдах большая черепаха лениво проплыла своей дорогой, не удостоив его второго взгляда.