Текст книги "Пламя надежды"

Друзья делают что могут, а её место – здесь. Только бы всё получилось, только бы Ящерка не ошиблась!

Отыскав толстенный стебель, который даже трудно было обхватить когтями, Луния осторожно проследила его путь наверх и нащупала маленькую лапу и хрупкую чешую. Настоящее тело Ящерки, поняла она с содроганием. Значит, стебель тот самый!

Перерезать его ниже Ящерки и Змея или… может, лучше между ними? Тогда от иноразума будет отделён только человек, а маленькая дракониха выживет. Она не уточнила, где резать, а Луния не спросила, опасаясь быть услышанной Змеем.

Ладно, попробуем сохранить ей жизнь, вдруг получится!

– Ну и ну! – донёсся голос Ящерки сквозь рёв дерущихся на берегу драконов. – Кому-то удалось уколоть бурого великана. Интересно, что у него в памяти?

Вот и Жаб оказался в плену, с горечью подумала Луния и тут же одёрнула себя. Не до того сейчас, надо заниматься своим делом.

Она парила в воздухе перед троном, лёгкими взмахами крыльев набирая высоту и отслеживая путь лианы, пронизавшей головы драконихи и человека. Схватившись за толстый стебель, протянула вверх другую лапу, убеждаясь, что Змей находится выше… и задумалась, как быть дальше.

Резать когтями нельзя: стебель толстый, человек успеет почувствовать, овладеет её разумом и остановит.

Она тихонько оперлась лапами на край трона. Шёлковая нить вновь дрогнула как струна, задев за крыло.

А что, если попробовать…

Луния выпустила тонкую прядь шёлка и очень осторожно, стараясь не касаться, обвила ею стебель, зацепив той же петлёй свою путеводную нить. Свободный конец накрепко привязала к лапе. Только бы шёлку хватило прочности перерезать стебель с одного раза! Набрала полную грудь воздуха и взмахнула крыльями, изо всех сил оттолкнувшись от трона.

Глава 25

Заполнивший голову отчаянный вой умирающего заглушил даже воинственные крики драконов, а затем вой, рычание и вопли резко оборвались, и Лунию вышвырнуло из мысленного мира в настоящий. Открыв глаза, она успела разглядеть перед собой заросшую стену пещерного зала и с размаху врезалась в твёрдый камень.

– А-а-а!.. – Едва не потеряв сознание от удара, она бессильно обрушилась на ковёр из стеблей и листьев.

В зале царила мёртвая тишина. Луния с трудом села, потирая ушибленную голову. С тревогой потянулась за спину и ощутила пожатие маленькой лапки. Сердце подпрыгнуло от радости.

– Икарчик! Как ты, цел?

Тяжело дыша, малыш обнял её за шею.

– Кажется, да, – подумав, ответил он. – Что случилось, где Ящерка?

Спохватившись, Луния обернулась к трону.

План с шёлковой нитью сработал: мощный рывок и тонкая прочная нить сделали своё дело. Шёлк перерезал толстый стебель Дыхания зла, оборвав его связь с человеком.

Как странно, подумала Луния: её главный дар – огнешёлк, и, казалось бы, он и должен был сыграть главную роль. Однако победу принёс шёлк самый обыкновенный, который имеется в избытке у любого шелкопряда.

Тем временем все побеги, что исходили из черепа Змея, прямо на глазах высыхали, чернели и рассыпались в труху. Увядание стремительно распространялось во все стороны по стенам и потолку зала.

Луния расправила крылья и поднялась в воздух. Дыхание зла умирало, но мало ли на какие пакости оно было способно в предсмертной агонии.

– Ящерка! – окликнула Луния. Иссохшее тельце маленькой драконихи ничуть не изменилось, в отличие от мумии Змея, которая уже начинала трескаться и крошиться. – Ящерка, ты ещё здесь? Слышишь меня?

– Ты сделала неправильно! – раздался прямо в голове знакомый голос. – Почему ты меня не послушалась?

– Разве? – удивилась Луния. – Вроде же всё сработало… Хочешь сказать, я перерезала стебель не в том месте? Мне хотелось избавиться от Змея, но оставить тебя.

– Зачем?.. – Ящерка растерянно умолкла, потом заговорила снова. – Что за глупость! Пока в распоряжении лианы хоть один мозг, она ни за что не сдастся. Для неё выжить – самое главное на свете! Сейчас она вовсю пользуется моим разумом… Гр-р-р… стой, погоди…

– Но… тебе же не обязательно быть злой, правда? Теперь, без Змея, ты могла бы всё изменить, и лиане тоже понравится быть доброй вместе с тобой. А мы… мы тогда будем спускаться к тебе в гости… поболтать, рассказать новости…

– Нет!!! – выкрикнула маленькая дракониха. – Какая же ты всё-таки дура!.. Вот, лиана уже применяет мою листомантию, чтобы снова прорасти в Змея. А если не выйдет, заменит его на Хранителя… или найдёт другого мерзкого человечка. – Волосатый человечек так и сидел у подножия трона, забытый всеми, обалдело раскачиваясь взад-вперёд. – Луния! Мне что теперь, целую вечность торчать в этой тюрьме и отбиваться от гадкого растения? Не хочу! Не хочу!

– Прости, Ящерка… – Луния залилась слезами. За спиной всхлипнул малютка Икар. – Прости меня! Я не хотела тебя терять. Это так несправедливо… ты же спасла всех нас…

– А ещё ты весёлая, с тобой так здорово играть, – вставил дракончик. – Смелая и… хотя, бывает, пугаешь или командуешь, но всё равно интересно… Не уходи, пожалуйста!

Маленькая дракониха долго молчала, потом ответила чуть сдавленно:

– Что поделаешь… я должна. Так что давайте распрощаемся, а потом придётся обрезать стебель ниже моей головы, чтобы лиана больше не пользовалась моим разумом и не разрасталась. Она скоро снова овладеет Змеем, торопись!

Луния с тревогой глянула на обрезанный стебель, который уже выпустил новый побег в сторону человеческой головы, будто к солнцу.

– Погоди, – вмешался Икар, – давай сначала дадим Ящерке новое имя! Настоящее, её собственное, чтобы она не умерла с тем, которое дал Змей.

– Какой смысл? – фыркнула маленькая дракониха, но в её голосе слышался интерес. – Мне осталось жить всего ничего.

– Нет, твоё новое имя останется навсегда, – возразила Луния. – В песнях, на картинах – его будут помнить все!

– Хмм… – протянула малышка, прожившая пять тысяч лет, – мой труп с дырой в голове, и на картину? Не стоит, пожалуй.

– Нет, не так! – Дракончик покачал головой.

– Конечно нет! – Луния невольно рассмеялась сквозь слёзы. – На моём гобелене ты будешь лететь – вместе с драконами, которые открыли тебе свою память.

– Да, с твоими друзьями! – подхватил Икар. – И со мной тоже… Я ведь буду на картине, правда? – обернулся он к Лунии.

– А как же! Все будем вместе, счастливые и свободные.

Маленькая дракониха печально вздохнула.

– Как тебя назвать? – спросил Икар.

– Я даже не знаю, какого я племени и какие у них были имена… Как вы думаете, имя Свобода очень странное?

– Почему же, вовсе нет, – ответила Луния.

– Мне нравится, – кивнул дракончик, – и тебе подходит, ведь ты подарила свободу нам всем!

– Решено: мы будем звать тебя Свободой, – согласилась Луния.

– Вот и славно, – шепнула Свобода.

Пожав лапку Икару, Луния подлетела с ним к трону, окружённому грудой иссохших, умирающих на глазах побегов и листьев. Зелёным и сочным оставался лишь толстый стебель с новым извивающимся ростком.

– Я могу помочь? – спросил Икарчик, когда Луния сняла его со спины и усадила на краешек трона.

Она нежно погладила его по голове. Дракончик успел столько испытать в своей недолгой жизни!

– Хочешь помочь? А тебя это не очень расстроит?

– Я уже расстроился. А так… будто ещё раз попрощаюсь.

– Но ведь…

– Она уже давно умерла, – вздохнул малыш. – Мы просто освобождаем её от Дыхания зла.

Что ж, он прав, подумала Луния, прикрепляя шёлк. Так и есть.

Она обвила стебель ещё одной нитью и привязала свободный конец к лапе Икара.

– Спасибо, – буркнула маленькая дракониха, – особенно за физиономию Змея, когда он почуял свой конец. – Это даже забавнее, чем плевок ядом.

– Не за что, – печально улыбнулась Луния.

– А ещё спасибо за ваши дурацкие слюнявые воспоминания, – торопливо проговорила Свобода. – Не такие уж они оказались плохие. Будь моя жизнь настоящей, вы бы в ней не помешали.

– Ну так мы в ней были, – заметил Икар, – в твоей жизни.

– Хм… Ладно, с этим соглашусь, пожалуй.

– Ты готова? – спросила Луния.

– Я готов! – доложил дракончик.

– Я тоже, – вздохнула Свобода. – Прощайте!

– Спасибо тебе! – Луния кивнула Икару, и они вместе избавили ту, что спасла их, от Дыхания зла.

Глава 26

Вскоре оба застывших на троне тела рассыпались в прах. Луния раскопала земляной пол вокруг первоначального стебля, который Змей посадил многие столетия назад, и выжгла огнешёлком все корешки, которые смогла отыскать. От них поднимался зеленоватый, чуть дурманящий дым, но быстро рассеивался, не подавляя разум и не оставляя никаких следов.

Все отростки и побеги Дыхания зла на полу и по стенам увяли и съёжились, освободился и выход из зала. Подниматься на крыльях из Бездны оказалось куда утомительнее, чем падать в неё, особенно с Икарчиком на спине и Хранителем в когтях, который до сих пор ещё был не в себе. Однако Луния так соскучилась по свободному полёту, что лететь могла, казалось, целую вечность.

Наверху её встречали Ласточка, Аксолотль и Небо с двумя людьми, что похитили Икара.

– Луния! – радостно воскликнул Небо, завидев её над краем Бездны.

– Ура! – Ласточка победно вскинула руки. – Я же говорила, что она справится. Ты должен мне черепашку!.. Зачем только я согласилась спорить на черепашек?

– Ты как, Луния? – озабоченно спросил небесный. – Расскажи, что там случилось!

– Это очень, очень долгая история, – вздохнула она, приземляясь перед ними и опуская на камни свою ношу.

Хранитель, шатаясь, поднялся на ноги. Сойка ахнула и, подбежав, схватила грязного, отощавшего человечка за руку. Вместе с приятелем они поддержали его, не дав снова упасть.

– Как он, уже нормальный? – спросила Луния, повернувшись к Ласточке.

Почирикав с людьми на своём языке, та довольно улыбнулась:

– Они говорят, скоро будет. Уже вспомнил, что зовут его Крыс, и церемонию Выбора тоже, а дальше хуже: помнит только, что всё время хотел есть. Ничего, вот отдохнёт как следует и придёт в себя.

– Ещё помыться бы ему не мешало, – поморщился Небо. – Подстричься ещё… и ещё помыться.

– Летим поищем Сверчок и остальных, – предложила Луния. – Думаю, иноразума больше нет, но хочется убедиться, что всё в порядке.

– Сверчок! – повторил Аксолотль по-драконьи почти без акцента и похлопал по мешочку на шее у Неба, в котором лежала драконья книга. – Друг-читатель, – добавил он с улыбкой.

– Ого! – уважительно покачала головой Луния. – Вот это способности!

– Луния! – Палец Аксолотля указал на неё. – Друг с огнём.

– Мы много занимались, – с гордостью доложила Ласточка. – Тебя не было столько дней…

– И я страшно проголодалась, – кивнула Луния.

– Я тоже! – выглянул Икарчик у неё из-за спины.

– Поедим, когда найдём остальных. – Она вновь повернулась к Ласточке. – Ты знаешь дорогу к озеру Скорпион?

– Сойка обещает проводить нас, – ответила та, ещё почирикав с людьми, – а Крот отведёт брата в посёлок.

Было немного странно брести по тёмным туннелям вслед за остролицым человечком в птичьих перьях, слушая их непонятный разговор с Ласточкой и Аксолотлем. Кто, как не эта Сойка, заставил Лунию нырнуть в Бездну за похищенным дракончиком!

Только вот сердиться на Сойку не хотелось. Её преступление меркло на фоне многотысячелетней кровавой вражды драконов и людей, да и продолжать бесконечную цепь обид и мести было совсем не в характере Лунии. Эти люди заслуживали прощения. Совсем другое дело Змей или королева Оса, которые несли в мир зло ради собственной выгоды, причиняя боль и страдания множеству драконов.

Что же до ядожалов, тут Луния пока не решила. Всё зависело от того, как поведут они себя теперь, без злобного чужого голоса в своих головах.

Солнце впереди светило так ярко, что глаза заслезились ещё до выхода из последней пещеры. Сколько суток пришлось провести под землёй? С тех пор, как настоящие солнечные лучи согревали чешую, как будто прошли годы. В мысленном мире шорох листвы и аромат трав тоже казались реальными, но сейчас они просто оглушали.

Ступив наружу, Луния зажмурилась и долго стояла, впитывая почти забытые ощущения всем телом. Наконец-то она была здесь и больше нигде!

Мимо проскакал Небо с радостным воплем: «Ананас! Вихрь!», затем сквозь лесную чащу донеслись возбуждённые голоса. Луния открыла глаза и встретила сияющий взгляд Сверчок.

– Иноразума больше нет, правда? – спросила та, поправляя очки. – Наверное, ты совершила нечто потрясающее!

– Не я одна, мы все вместе.

Сверчок порывисто обняла её крыльями, и Луния ответила с улыбкой. Она впервые не подумала о том, что перед ней ядожалиха. Имя подруги теперь значило куда больше, чем племя, к которому та принадлежала, и цвет чешуи.

– Кхм, – подала голос Росянка, приблизившись к ним. – Может, прежде чем переходить к объятиям, кто-нибудь пояснит мне, что, собственно, произошло? Я дралась как бешеная, превращая в смертельное оружие каждое растение, до которого могла дотянуться, и внезапно все враги растянулись на земле, словно листья ползучего папоротника…

– Я тоже помню тот момент, – кивнул Ананас. – Как будто не можешь удержать огромную гроздь бананов, когда её срезают, и выпускаешь из лап. Такое вот примерно облегчение… хотя бананы разбиваются, жалко – наверное, не самая лучшая аналогия.

– Ты видел, как умерли оба, – поинтересовалась Луния, – человек и за ним дракониха?

– Да, но сначала чувствовал себя странно: будто стал самим собой, но не совсем – вроде как на привязи. Потом, когда исчезла дракониха, а за ней растение, всё прошло.

– Что за дракониха? – спросила Росянка.

– Я всё расскажу, – пообещала Луния, – обо всём, что случилось в Бездне. – Она глянула на солнце, которое уже клонилось к западу. – Только… можно расскажу по дороге в улей Цикады? Меня там ждут в Саду мозаик.

Когда они прилетели в улей на следующее утро, Мечехвост и правда был там – ждал на солнечном холме в окружении фиалок с таким видом, будто готов ждать целую вечность. Луния влетела в открытую оконную арку, пронеслась над головами гуляющих драконов и упала любимому в объятия. Он счастливо расхохотался, и оба покатились по мягкой траве – не в воображении, а на самом деле – наконец-то!

– Ну как ты? – заговорила она, садясь рядом. Приподняла ему веки и придирчиво изучила глаза – тёмно-синие, больше не белые. – Такой как прежде, настоящий Мечехвост, на сто процентов? Всё в порядке?

– Всё было в порядке, а потом кое-кто свалился на коробку с медовыми леденцами и все передавил… и это была ты! – Испуганно пискнув, Луния вскочила и в самом деле обнаружила под собой измятую белую коробку. – Вот видишь, – наставительно продолжал он, – я не единственный, кто давит здесь сладости.

– Ты купил мне леденцы! – просияла она. Отодвинула коробку и прижалась к его боку под крылом.

– А как ещё отблагодарить дракона, который спас твой разум? На уроках поведения и хороших манер мы такого не проходили.

– Лучше медовых леденцов ничего не придумаешь. – Она погладила его по носу, а затем ущипнула, ещё раз убеждаясь в его реальности. – Я так по тебе скучала!

– А я по тебе ещё больше, – вздохнул Мечехвост.

– Где сейчас Синь?

– На паутине с Ио и вашими матерями. Синю тоже надо пообниматься.

– Ага! – Луния вскочила на лапы. – Берём Сверчок и летим туда – всего заобнимаем!

Они взмыли в воздух и вылетели через ту же арку наружу, где над ульем выписывали круги в ожидании Небо с Ласточкой на спине и Ананас с Аксолотлем. Остальные друзья во главе с Росянкой отправились в улей Осы, чтобы схватить зловредную королеву.

Поманив за собой друзей, Луния поднялась над крышей улья к залитой солнцем паутине, где сновали разноцветные четырёхкрылые драконы. Всё было как прежде, если бы не странная тишина повсюду. Шелкопряды выглядели растерянными и немного испуганными, будто недавно вышли из коконов. К радости в глазах примешивалась тревога. Вдобавок Луния только теперь осознала, что нигде не видит ядожалов.

– Они все разлетелись по домам, – ответил Мечехвост на её недоуменный вопрос, – схоронились в глубине улья. Когда их разум освободился, некоторые по привычке попытались нами командовать, но большинство сразу поспешили к своим семьям. Оса управляла их телами очень долго, с самой битвы у Рычащей реки, – дольше, чем когда-либо прежде, а теперь они наконец стали самими собой… – Он смущённо замялся. – Нет, я по-прежнему их не люблю и отправил бы всех солдат, купцов и прочих снобов на Путь нарушителей на целый год, но после того как сам побывал в их шкуре, с чужой волей в голове… в общем, теперь лучше понимаю, каково им пришлось. – Подняв взгляд на разводы перистых облаков в небе, он задумчиво добавил: – Однако… ведь могли же они сами что-то сделать, не вести себя так нагло! Понимали же наверняка, какая гадина их королева. Что им стоило хотя бы относиться к шелкопрядам как к равным?.. Короче, я пока не решил до конца, что о них думать.

– Мои мысли, – кивнула Луния.

– Читаешь у меня в голове, – продолжил он, рассмеявшись.

Она нежно потёрлась о его крыло.

– Ладно, что бы ни случилось дальше с ядожалами, у нас сегодня есть свои собственные дела. Позаботимся для начала о Сине.

Подлетая к дому Лунии, Сверчок скромно держалась позади всех. Должно быть, Синь не успел рассказать Пестрянке с Перламутровкой о своей возлюбленной ядожалихе, потому что обе матери, как и Ио, сердито ощетинились при её виде.

– Привет всем! – заговорила Луния, беря гостью за лапу и вводя в жилую ячейку с шёлковыми стенами. – Знакомьтесь, это Сверчок – теперь она часть вашей семьи.

Матери не могли не заметить влюблённого взгляда Синя, так что Луния обошлась без объяснений и уговоров. Привыкать, само собой, придётся, как пришлось ей самой, но тревоги она не испытывала. Даже когда Сверчок обняла Синя первая, не обиделась, а просто обняла их обоих разом, а Мечехвост обхватил своими огромными крыльями всех вместе – да, наконец-то они снова были все вместе и в безопасности!

Луния понимала, что пока они ещё лишь начали менять мир к лучшему: дел впереди оставалось немало. В помощи нуждались многие драконы, целому племени было негде жить, а кое-кому позарез требовался новый взгляд на мир – самая трудная из всех задач. Слава лунам, решать их не придётся в одиночку. Не нужно становиться великим и могучим огнешёлковым драконом, жечь врагов и спасать мир без помощи друзей, но и уныло ждать её, сложив крылья и лапы, тоже неправильно. Надо просто быть собой и крылом к крылу с Мечехвостом, Сверчок, Росянкой, драконами из Древних королевств, а может быть, и людьми делать что получится в меру своих сил, чтобы сделать мир хоть чуточку лучше.

Тогда он, возможно, и изменится – надежда есть.

Эпилог

Драконы заполняли всё небо.

Луния соткала уже шесть гобеленов и наполовину закончила седьмой, но так до сих пор и не сумела передать захватывающее ощущение от многоцветья и разнообразия крыльев, мелькающих в облаках. Чем больше гостей прибывало из Древних королевств, тем сложнее и красочнее становились картины.

– Может, у меня неправильный цвет неба? – задумалась Луния вслух, поднимая лапу и выделяя когтями фрагмент перистых облаков над головой. Недавно прошёл дождь, и золотистый блеск влаги на фоне серой дымки вдали никак не хотел переходить на ткань. – А может, я так и не научилась передавать движение. Всё равно что изобразить стрекозу или светлячка – неподвижные они совсем не такие, как в полёте.

– На мой взгляд, все твои работы идеальны, – заверил Мечехвост.

– Нет, ты только глянь на ту радугу! – с раздражением продолжала она. – Если перенести её на гобелен, станут издеваться, мол, ну конечно, как же без символа, если тема о дружбе и согласии драконов разных племён. Какая тонкая метафора, само совершенство!

– А ты изобрази Ассамблею шелкопрядов, которые пытаются между собой договориться, – пошутил он, – вот уж где лишнего совершенства не сыщешь.

– Да уж, – вздохнула Луния, – хоть я и люблю их всех.

– «Простите, вы хотели что-то сказать?» – Мечехвост встал в позу председателя. – «Нет-нет, не вы, а вы… Замечательные предложения, когда-нибудь мы непременно их рассмотрим… а теперь перерыв на обед!»

Луния расхохоталась.

– Просто прелесть! Ничего, разберутся со временем, научатся. У шелкопрядов столько лет не было самоуправления, потомков королевы Монарх в живых не осталось, так что Ассамблея лучше, чем ничего.

– Мне кажется только, что две сотни драконов в правительстве – это уже слишком. – Он закатил глаза. – Особенно если один из них Морфо.

– Зато там есть Ио с Тау, они наведут порядок. По крайней мере, у нас не такой разброд, как у ядожалов.

Бывшую королеву Осу заточили в той самой огнешёлковой пещере вместе с сёстрами. Королевой ядожалов провозгласили Златку, но далеко не всё племя признало её власть.

Кое-кто из ядожалов стремился покинуть ульи, где всё напоминало им о жутком правлении Осы. К примеру, Горбатка, который разыскал Тау и больше не отходил от неё, и стражник Коромысло из улья Цикады. К удивлению Лунии и радости Сверчок, к ним присоединилась и Уховёртка, которой оставили на острове карту обратного пути, – сама прилетела в лагерь шелкопрядов в поисках своих спасителей.

– Вот видишь, – торжествующе обернулась тогда Сверчок к Росянке, – мы поступили правильно!

Однако далеко не все остались довольны последними событиями. Число ядожалов, желающих возвращения королевы Осы с её властью над разумом и всем прочим, просто пугало. Луния не могла их понять, как ни старалась. К счастью, охотников справиться с этой угрозой – хотя бы листокрылов во главе с Белладонной – более чем хватало.

– Я уж думала, мы совсем победили зло, – вздохнула Луния, – вроде как ура, все счастливы. Ну почему, почему что-нибудь вечно не так?

– Это да, – скривился Мечехвост. – Неприятности случаются, иногда очень неприятные, чтоб им провалиться.

– Вот как быть с недовольными ядожалами? Как помочь им спасти себя, если они сами не хотят? Разве научишь быть добрее к другим, особенно к тем, кто отличается? Невозможно!

– Знаешь, что помогает мне? Я стараюсь думать о хороших драконах – о том, сколько есть таких, кто старается сделать мир лучше. Ведь мы не одни, нам помогают многие, правда? Все добрые драконы должны держаться вместе, и если ты устал или отчаялся, ничего страшного – тебе обязательно помогут!

– Иногда мне бывает грустно, – тихо призналась Луния.

– Я знаю… – Он обнял её крылом. – Но ты всегда можешь поделиться со мной.

Она со вздохом кивнула. На самом деле, такое случалось редко: обычно мысли о картинах и любимых друзьях отгоняли тоску. Однако стоило вспомнить о тех, кому ничего не стоило обидеть другого дракона, как грусть возвращалась.

– Я вот думаю: хорошо бы проделать с ними то же, что со Свободой: открыть им нашу память и дать почувствовать себя хоть ненадолго другими… или показать, что мир, который мы хотим построить, будет лучшим для всех, а не только для нас.

Мечехвост толкнул её локтем.

– Так для того ты и создаёшь свои картины! А Сверчок и Синь собираются писать свои истории.

Он полез в сумку на шее и достал свёрнутый гобелен, предназначенный для Росянки. На нём Луния изобразила будущее Листошёлковое королевство, как она его себе представляла. Море листвы простиралось на весь юг континента, а дома на деревьях соединялись шёлковой паутиной. Почти как дождевой лес радужных в Пиррии, но с другими драконами – листокрылами и шелкопрядами. Фруктовые сады на полянах, картинные галереи с шёлковыми гобеленами, гамаки и площадки для отдыха, библиотеки с хорошими книгами.

Развернув красочную ткань, Мечехвост с улыбкой расстелил её на траве.

– Ты же совсем недавно это разглядывал, – рассмеялась Луния.

– Я помню, но смотреть так приятно! Кто бы не хотел жить в таком дивном мире?

Она вдруг схватила его за лапу, подняв взгляд к небу.

– Летят, летят!

Пурпурно-сапфировые крылья, рядом оранжево-жёлтые с чёрным, солнечные блики на линзах очков. Луния помахала лапой, и Синь приземлился рядом. Из-за плеча ядожалихи помахал рукой Аксолотль.

– Мы успели раньше Росянки? – спросила Сверчок.

– Вот ещё! – весело фыркнула листокрылая, появляясь вместе с Ивой из-за деревьев.

Её улыбка слегка увяла при виде следующих гостей, но Кузнечик с Краснокрылом, родители Сверчок, были уже всем знакомы. Луния рассказала, как Краснокрыл старался помочь Вихрю, Цунами и Ананасу в улье Осы. Как Оса забрала его к себе от Скарабеи, тоже все знали. Он провёл под её властью долгие годы, не владея своим разумом, так же, как главная хранительница и некоторые другие – все они после освобождения решили поселиться у листокрылов и шелкопрядов.

– Здесь такой замечательный вид сверху! – обернулся с сияющими глазами Синь к Росянке. – Кажется, будто большой-пребольшой дракон раскинул зелёные крылья по всему полуострову. Трудно поверить, сколько здесь уже выросло деревьев, а ведь нас не было всего несколько дней!

– Такая сильная у неё дракомантия, – объяснила Ива, – только вот не знаю, какое нужно волшебство, чтобы заставить нашу дракомантку хоть иногда передохнуть и чего-нибудь поесть.

Она нежно обвила подругу хвостом и выпустила в траву малютку Шмель. Крошечная ядожалиха тут же подскочила к Сверчок и обняла её за лапу, довольно трепеща крылышками.

Соскользнув со спины драконихи, Аксолотль погладил Шмель по голове и угостил припасённой морковкой. Человечек упорно продолжал учиться у Сверчок драконьему языку и быстро нашёл путь к сердцу малютки.

– Да я то и дело что-нибудь жую! – запротестовала Росянка. – Только утром ела… что-то – когда мы перебирали саженцы из Пиррии. Разве нет? Вроде бы ела… Как странно, наверное, им было лететь через океан – совсем непривычное занятие для дерева.

– Та утренняя горстка кешью не в счёт, – проворчала Ива.

– Моё кашу-у!!! – сердито завопила Шмель. – Росяна фу-у!

– Ничего, после мы устроим большой пир, – напомнил Мечехвост, – праздник по случаю посадки деревьев.

– Да-да, – насмешливо покивала Ива, – представляю тот праздник: с утра до вечера работаем, а потом поздравляем друг друга и желаем деревьям спокойной ночи.

Мечехвост возмущённо фыркнул, и малютка Шмель тоже – впрочем, она почти всегда была недовольна, так что особой разницы никто не заметил.

– Ничего подобного! – возразил он. – Будет так: сажаем одно последнее дерево, едим и пляшем, потом едим снова… а ещё играем в шарады!

– Да уж, в шарадах он настоящий мастер, – заметила Луния. – Вихрь научил – а кто же ещё? – и вот, пожалуйста.

– Шарады – моё секретное оружие, – усмехнулся Мечехвост, гордо приподняв крылья. – Вот увидите… когда настанет моя очередь спасать мир.

– Спасти его шарадами сможешь только ты, – добродушно подтвердил Синь.

– Ага, – фыркнула Луния, – враги расстроятся, что не в силах разгадать твои шарады, и позабудут все свои коварные планы.

– Я думаю, – рассмеялась Ива, – что на празднике нам удастся развлечься не только посадкой деревьев и шарадами.

– Кстати, ты принесла его? – спросила Росянка, обернувшись к Сверчок. – Познакомишь нас?

Мерцая дрожащими от волнения крыльями, ядожалиха запустила лапы в корзину, которую родители несли вдвоём, и осторожно достала большой ком земли, пронизанный корнями, из которого торчал прутик с веточками.

– Дерево! – радостно произнёс Аксолотль по-драконьи. – Друг-читатель и друг деревьев! – Он показал по очереди на Сверчок и Росянку. Малютка Шмель ткнулась носом в его руку. – И громкий друг, – со смехом добавил он.

– Даже не верится, что моё школьное деревце сумело выжить! – воскликнула Сверчок. – Неужели кто-то по секрету поливал его, пока меня не было? Как мило с их стороны! Так радостно видеть его снова! Надеюсь, с ним всё в порядке… Я хотела бы объяснить ему, что на новом месте много солнца, и оно сможет вырасти большим и сильным, но…

– Не волнуйся, я всё ему расскажу! – Росянка приняла в лапы ком земли с деревцем, зарылась носом в крошечные листочки и прикрыла глаза. – Это фикус, – прошептала она. – Он говорит: «Привет!»… ну, по-своему, на языке деревьев… и ещё благодарит тебя, Сверчок, за спасение его жизни – примерно так я поняла… Ты хочешь вырасти большим, деревце? – Прислушавшись, она кивнула: – Хорошо, попробуем.

Листокрылая подошла к ямке, которую Луния с Мечехвостом выкопали заранее, и опустила туда ком земли с корнями, так бережно, будто крошечного дракончика – но спокойного и милого, как Икар, а не вопящий ураган, каким то и дело становилась Шмель.

Впрочем, малютка куда сговорчивее после дневного сна, напомнила себе Луния, а Икарчику свирепость маленькой ядожалихи даже нравится.

Мать дракончика и правда нашлась в улье Жужелицы. Симпатичная тёмно-синяя шелкопрядка выплакала все глаза, уже не надеясь увидеть сына, а когда обняла его наконец, Луния поняла, что за Икарчика можно больше не беспокоиться – разве что добавить обнимашек и поцелуев, если вдруг понадобится.

Тем временем Росянка аккуратно присыпала корешки деревца рыхлой землёй, а затем глубоко погрузила в неё когти и вновь зажмурилась. Затрепетав листочками, деревце стало вытягиваться, выпуская в сторону солнца всё новые отростки. Веточки покрывались листьями, тоненький ствол набирал толщину.

Кузнечик с Краснокрылом и Аксолотль наблюдали за чудесами листомантии, вытаращив глаза, а Сверчок в восторге аплодировала. Вскоре дерево уже возвышалось над зрителями, широко раскинув ветви с чрезвычайно гордым видом.

– Вот это да! – тихо выдохнула Сверчок.

– Это да! – громко согласилась малютка. – Шмель тоже да. Давай назовём его Шмель-младший!

– Хорошо бы выткать его на гобелене, – усмехнулась Росянка. – Будет самый красивый Шмель.

– Нет!!! – возмутилась малютка, грозя кулачком хохочущим Росянке с Ивой.

– Погодите, вы ещё не видели новую картину! – вмешался Мечехвост, вновь доставая работу Лунии. – Она моя любимая!

– Ты говоришь так про каждую, – заметил Синь.

– И никогда не вру! – Мечехвост развернул гобелен, и все собрались вокруг.

– Какая красота! – восхитилась Сверчок. – Теперь и моя любимая.

Синь шутливо толкнул её локтем.

– Ты тоже про каждую так говоришь.

– Знаешь, Сверчок, – задумчиво проговорила Луния, – мне пришло в голову выткать картины на тему… ну, Пожара, истории Ящерки-Свободы – о далёком прошлом и обо всём, что случилось с нами. Не то чтобы мне очень хотелось вспоминать, да и картины будут страшные… я такое не люблю… но мне кажется, всё-таки должна сделать. Ведь правду надо узнать всем, разве нет?

– Конечно надо, – согласилась ядожалиха, – но этим займусь я, тебе не обязательно. Я умею. Все драконы узнают правду, и мы запишем настоящую историю: о Змее, Пожаре, Книге Ясновидицы и людях – древних и современных.

– Я помогу, – подал голос Краснокрыл, поправляя очки в точности так, как его дочь. – Когда я был собой, мне нравилось писать. Ещё дракончиком решил описывать каждый свой день и показывать соседям…

– Прямо как я! – воскликнула Сверчок.