Текст книги "Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь"

Сострадание – это звучит так приятно, чего же нам опасаться? К интригующему выводу о наличии страха сострадания (вернее – страхов, так как их очень много и они разных видов) привели исследования новой научной дисциплины – науки о сострадании. Британский психиатр и пионер терапии сострадания Поль Гилберт первым систематизировал этот страх в клинических условиях. Он обнаружил, что многие из его пациентов, страдающих от стыда и патологической самокритичности, проявляют инстинктивное сопротивление состраданию. Если предварительно не разобраться с этим страхом, то прямое применение терапевтических методов, вызывающих сострадание, может оказаться нецелесообразным.

Он определил три вида страха сострадания: страх проявления сострадания к другим, страх принятия сострадания от других и страх сострадания к самому себе. С помощью Поля Гилберта были разработаны специальные анкеты для самостоятельного контроля каждого из этих видов страха.

В следующей анкете предлагается отметить, с каким из этих утверждений человек может согласиться.

СТРАХ СОСТРАДАНИЯ К ДРУГИМ:

• Если я буду слишком сострадательным и всё прощать, то люди будут просто использовать меня.

• Если я буду слишком сострадателен, другие люди станут от меня зависеть.

• Я терпеть не могу чужие неприятности.

• Люди должны сами себе помогать, а не ждать помощи от других.

• Есть люди, которые не заслуживают сострадания.

СТРАХ ПРИНЯТИЯ СОСТРАДАНИЯ ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ:

• Я боюсь, что если мне потребуется доброта других людей, они такими не окажутся.

• Я опасаюсь, что люди проявляют ко мне доброту и сострадание, только если им что-то от меня нужно.

• Если мне кажется, что кто-то проявляет ко мне доброту и начинает обо мне заботиться, я сразу устанавливаю барьер между нами.

СТРАХ СОСТРАДАНИЯ К САМОМУ СЕБЕ:

• Я боюсь, что если я буду развивать сострадание к себе, то стану кем-то, кем вовсе не хочу быть.

• Я боюсь, что если буду более сострадательным к себе, то стану слабым.

• Я боюсь, что если начну испытывать сострадание к себе, мне будет очень нехорошо.

Каждый из нас наверняка может заметить у себя некоторые из этих страхов, а может быть, даже и все. Это нормально, некоторая степень сопротивления состраданию столь же естественна, как и само сострадание.

Во многом эти страхи связаны с тем, что сострадание путают с покорностью, слабостью или сентиментальностью. Но все они не обоснованы. Сострадание не препятствует защищать себя, если с нами обращаются несправедливо. Когда коллега пытается нас дискредитировать и занять наше место – можно нанести ответный удар, распространяя о нем оскорбительные слухи, накричать на него и так далее. Но в качестве альтернативы можно разобраться, в чем причина его поведения. Очень часто неумелые, некрасивые поступки происходят из-за подозрительности, ревности и зависти.

Конечно, в приведенном примере есть еще и неверно направленный личный интерес, и близорукость при оценке собственных действий. Если захочется причинить коллеге по работе какие-либо страдания, то не следует забывать, что он уже страдает. Когда он вызовет у вас сочувствие, вы сразу окажетесь в более выгодном положении, которое позволит сохранить спокойствие и легко отреагировать на возникшую ситуацию. Можно подойти к этому человеку и попытаться сказать ему, как вы его понимаете и думаете, что он тоже поймет вашу просьбу остановиться. Не исключено, что он удивит вас своим согласием.

Сострадание к другим не означает, что люди не несут ответственности за свои действия. Мы вполне могли бы прийти к выводу, что некоторые люди просто не заслуживают сострадания, однако большой вопрос о связи сострадания и правосудия выходит за рамки этой книги. Но сразу отметим, что сострадание не означает прощения. Сострадая преступникам, мы не потворствуем их действиям и продолжаем противостоять им. Более того, сострадание позволяет справляться с возникшей ситуацией более эффективно – без излишних затрат на гнев и враждебность. Просто мы никогда не упускаем из виду, что они тоже люди и точно так же пытаются избежать страданий и найти свое счастье. Даже привлекая их к ответственности и делая всё возможное, чтобы остановить творимые ими злодеяния, нельзя упускать из виду их точку зрения и потребности.

Далай-лама часто напоминает, что простить кого-то – не означает забыть о его делах. Если не помнить о них, то и прощать уже нечего. Оправдывать человека, но не его действия – эта простая идея прекрасно выражена в христианском завете, что нужно любить грешника, но ненавидеть грех.

Есть еще страх сделать кого-то слишком зависимым от себя. За ним мы обычно находим ложное представление, что сострадание этому человеку означает готовность сделать для него решительно всё. Но самое сострадательное, что можно сделать для других – это научить их опираться только на свои собственные силы. Как говорится – человеку надо давать не рыбу, а удочку. Оказать помощь другим так, чтобы они могли сами себе помочь, – один из лучших видов сострадания.

Есть и сопротивление состраданию из страха, что мы не сможем справиться с бедствием другого человека, поскольку начнем страдать и сами (и нет ли ощущения, что у нас и без того уже достаточно стресса?). Причины этого страха в том, что мы не знаем, как решить трудную проблему. Многие из нас, особенно мужчины, испытывают дискомфорт от столкновения с неразрешимой задачей. Сострадание признает фундаментальную истину человеческого бытия – не всякая боль может быть излечена, и существует предел наших возможностей побороть страдания. Поэтому сострадание призывает к смирению. Во многих ситуациях требуется не решение проблемы, а лишь эмпатический ответ – признание, понимание и солидарность. Иногда кому-то просто нужно услышать: «Да, это нехорошо», а иногда требуется объятие.

Если захочется причинить коллеге по работе какие-либо страдания, то не следует забывать, что он уже страдает.

В любом случае, всегда полезно помнить, что иные неприятности просто неизбежны, они часть сущности человека. Это не в нашей власти – страдать или не страдать, но мы можем выбрать, как реагировать на страдание. Сопротивляться реальности страданий с гневом, отречением или отрешенностью? Позволить захватить себя мыслям: «Почему я?», или «Это несправедливо!», или «Я не могу с этим справиться», которые только добавляют еще больше страданий? Или отреагировать с пониманием, состраданием и мужеством? Вот наш выбор.

Шестидесятисемилетний старик, который принимал участие в нашей программе развития сострадания, рассказал свою историю о храбрости, которую он обрел в сострадании:

Я часто ходил обедать в столовую «Сабвэй» и всегда старательно избегал общений с лохматым юношей, который стоял у дверей и просил подаяния. Я считаю, что лучший способ борьбы с попрошайками – молча проходить мимо. На четвертой неделе программы развития сострадания, к своему собственному удивлению, я обнаружил, что стою перед этим молодым человеком, смотрю прямо на него и говорю: «Я не дам тебе денег, но я буду рад купить тебе сэндвич». Мы постояли в очереди, он получил свой бутерброд, поблагодарил меня и ушел. Через несколько дней я предложил ему купить то же самое и присесть к моему столику. Он ответил: «Конечно, парень». В общем, я узнал всю его бездомную девятнадцатилетнюю историю про смелость, необходимую для выживания на улице, про благодарность за минуту милости. Я и сейчас чувствую, что это он сделал мне подарок. Когда я стал сострадать по этой программе, со мной что-то случилось. Мое сердце постепенно открывается, я становлюсь храбрее, начал общаться с людьми, которые когда-то были для меня посторонними, и стараюсь лучше понять фразу Далай-ламы: «Я никогда не встречал никого, кто был бы для меня чужим».

Гордость тоже и часто подавляет сострадание. Она прикидывается силой, но на самом деле это еще один вид страха. Из предыдущей главы мы уже видели, что многие из нас вкладывают почти всю свою личность в эффективность и успех. Мы живем под большим давлением и лишь для того, чтобы как-то себя проявить. Но когда дела идут не по плану, мы не хотим обращаться за помощью, особенно к уважаемым нами людям – мешает гордость. А за ней следуют стыд, чувство вины и расстройство. Вместо признания своих неприятностей и поиска помощи мы выставляем напоказ свой неприступный вид и страдаем в одиночку. Это особенно вредно, когда гордыня становится барьером после конфликта близких людей – между супругами, между родителями и ребенком, между друзьями. Она пресекает путь к состраданию и примирению и позволяет ссоре загноиться.

Возникает порочный круг – каждая из сторон занимает оборонительную позицию и ждет, чтобы свой первый ход сделал другой. Очень нелегко произнести в этой ситуации самые важные слова: «Мне очень жаль» и «Я тебя люблю». Мы сможем многое понять, если посмотрим на поведение после конфликта маленьких детей. Они не задерживаются на конфликте, проходят через него и движутся дальше. Дети не страдают от уязвленной гордости, как взрослые. А ведь гордыня может превратить небольшие синяки в глубокие раны. Она – ложный страж.

В гордости смешиваются высокомерие и желание настоять на своем. А еще часто путают готовность к примирению со слабостью и поражением. В конфликтной ситуации всегда полезно обратиться к противной стороне, даже если в собственной правоте нет ни малейших сомнений.

В самом начале наших отношений мы с женой договорились, что никогда не ляжем спать с обидой друг на друга. Каким бы тяжелым ни был наш спор, он никогда не станет старше одного дня. Это оказалось мощным противоядием от гордости и не позволило ей встать между нами.

Современная культура сопротивляется состраданию. Самостоятельность и индивидуализм ценятся сейчас очень высоко, а потребность в заботе и помощи других воспринимается как признак слабости. Мы выстраиваем строгий образ самих себя и составляем набор не менее суровых убеждений: «Зависимость – это слабость», «Мне не нужны другие» и «Я не допущу к себе других, чтобы не пострадать». В ощущении независимости нет ничего плохого. Проблемы возникают, когда мы доводим её до крайности и в конечном итоге отчуждаемся от своей естественной природы социальных существ.

В традиционной тибетской культуре доброта ценится высоко, и тибетцы с детства учатся отдавать и получать её с легкостью. Они любят доброту других людей, не остерегаются её и считают естественной зависимость людей друг от друга. Приезжие сюда всегда отмечают наше традиционное гостеприимство: тибетцы приглашают их к себе домой, к столу и к чаю. Наверняка это связано с трудностями жизни на Тибетском нагорье, где в течение многих веков небольшое количество людей обитало на обширной гористой территории.

Когда я впервые заметил, что на Западе многие люди испытывают нежелание или даже отвращение к получению доброты, это меня немного шокировало. Некоторые реагируют на проявление доброты даже как на оскорбление. Например, на первом году моего обучения в Кембридже я предложил пожилому джентльмену с палочкой помочь перейти улицу. Он с такой досадой посмотрел на меня, как будто его оскорбили. Я тогда подумал, что мои слова неприятно напомнили ему о старости, но позже заметил – некоторые люди просто не хотят чувствовать себя обязанными.

Подавители сострадания – это формы сопротивления состраданию, которые мы привносим в свой повседневный опыт, особенно когда сталкиваемся с трудностями, болью и огорчениями. Для защиты себя от возможного вреда мы используем страх, оборонительную реакцию, гордость или простое подавление (когда всего лишь отводим взгляд). Сопротивление хорошо подходит для защиты от физических проблем. Столкнувшись с грабителем или саблезубым тигром,[2]2
  Автор шутит. Саблезубые тигры давно вымерли. – Прим. ред.


[Закрыть] мы либо отбиваемся, либо убегаем. Но реакция «бей или беги» не помогает, если дело касается умственных и эмоциональных проблем. Здесь сопротивление только открывает двери для дальнейших страданий. Древнее буддийское представление, что сопротивление только ухудшает положение вещей, возникло из глубокого понимания природы человеческих страданий.

Уже взрослым я учился кататься на лыжах и нашел для этой концепции подходящую западную аналогию. Сначала всё мое тело было наполнено страхом. Только когда мне удалось избавиться от оцепенения и отпустить внутреннее напряжение – начало что-то получаться. (Один канадский журналист заметил, что новые иммигранты в Мон реале больше всего боятся поскользнуться на льду.) И еще я узнал, что если при падении позволить своему телу расслабиться, то травмы будут минимальными, хотя это и кажется парадоксом.

Инстинкт противостоять (падению или страданиям) связан с базовыми человеческими побуждениями. Все мы стремимся обеспечить свою безопасность, и нам обязательно нужна прочная основа, на которой мы могли бы крепко стоять и надежно удерживать свои позиции. Мы инстинктивно стремимся к контролю, предсказуемости и твердости, нам дискомфортно в условиях неуверенности и перемен. Но как бы мы ни старались, нам никогда не избежать изменений и неопределенности в своей жизни.

ЛУЧШИМ РЕШЕНИЕМ ПРОБЛЕМЫ ЯВЛЯЕТСЯ ТО, КОТОРОГО ВЫ СМОЖЕТЕ ДОБИТЬСЯ САМИ.

К тому же наша естественная неприязнь к переменам усугубляется радикальными неопределенностями современной жизни. Еще до наступления эпохи цифровых технологий англо-американский поэт Уистен Оден описал постиндустриальный период как «эпоху тревоги». Для людей в этом мире уже не играют решающей роли многие социальные институты традиционного общества – церковь, монархия и крепкая община. А в наш цифровой век уже вообще чуть ли не всё находится в свободном доступе.

Сейчас почти не осталось привязанности к «дому» – всё меньше людей с теплотой вспоминают о своем месте рождения. Всё меньше и меньше становится стабильных рабочих мест, а правила на них определяют акционеры, которые желают возврата своих инвестиций в кратчайшие сроки.

Одним из первых духовных прозрений Будды была истина о бренности, и он сразу поделился ею со своими учениками. Страдание от потери имущества или близких людей, страдание от невозможности приобрести желаемое, страдание от получения нежелаемого – всё это неотъемлемые составляющие реальной жизни, напоминает нам Будда. Эти страдания являются важными аспектами общего человеческого опыта, они не возникают лишь потому, что нам не удалось всё правильно сделать. И счастье заключается не в уходе от страдания, боли и печали, а в том, чтобы не дать им нарушить наше фундаментальное равновесие и способность рассудить, как обстоят дела, – по крайней мере, на данный конкретный момент. Чем скорее мы примиримся с ними и прекратим привычно реагировать, тем раньше начнем жить с состраданием к себе и к другим.

Я должен заметить, что это трудная истина, с которой не так легко согласиться. Но еще труднее с ней бороться. Со временем мы поймем, что необходимо научиться признанию, пониманию, терпению и доброте (то есть состраданию). Во второй части этой книги содержится программа развития сострадания, которая для этого и предназначена.

Мы могли бы попытаться защитить себя от неопределенности и перемен путем контроля всей среды нашего обитания, поведения всех людей и всего мира. Однако это не слишком практичная стратегия. Альтернатива – в изменении себя и приспособлении к реальной ситуации. Буддийский автор Шантидэва, который жил в Индии в VIII веке и чей текст я заучивал наизусть в оригинале, когда был молодым монахом, предлагает аналогию: если бы мы захотели покрыть всю землю кожей, чтобы защитить свои ноги, где бы мы её столько нашли? Мы достигнем своей цели, всего лишь надев кожаные ботинки. Лучшим решением проблемы является то, которого вы сможете добиться сами.

Мы поставили себе амбициозные цели, когда начали в Стэнфорде разрабатывать программу развития сострадания. Мы стремились не просто привлечь внимание к состраданию как основной человеческой ценности или научить чуткости по отношению к другим. Мы хотели предложить систематическую практику, которая сделала бы сострадание базовым принципом для управления всеми аспектами нашей жизни – начиная с восприятия самих себя и своего взаимодействия с другими людьми, а также понимания, как мы воспитываем своих детей и общаемся с окружающим миром.

Если у нас нет специальной подготовки, то наше сострадание избирательно: оно возникает лишь в ответ на страдания или потребности наших любимых. А чтобы у нас появилось сострадание к незнакомым людям или животным, они должны гораздо больше страдать. Благодаря обучению мы сделаем сострадание своей базовой позицией, мировоззрением, на основе которого будем воспринимать себя и окружающий мир.

Существует глубокая и динамичная связь между тем, как мы воспринимаем самих себя, других людей и окружающий мир, и тем, как мы всё это переживаем. В свою очередь, это влияет на наши действия. Другими словами: эмоции определяют поведение; мысли и представления – отношения; мировоззрение и сопутствующие ему ценности – способ переживания мира. К примеру, если мы рассматриваем мир как опасное место, а людей как безразличных и корыстных существ, то наше отношение к миру и окружающим людям будет построено на страхе, подозрительности, соперничестве и антагонизме. И напротив – если мы рассматриваем его как приятное место, а людей как склонных к заботе существ, то наша жизнь будет связана с чувством доверия, причастности и безопасности.

Картина мира двух людей, живущих в одном районе и относящихся к одному и тому же классу, может быть диаметрально противоположной – просто из-за разных точек зрения. Изменяя свое восприятие самих себя и мира, в котором живем, мы можем трансформировать и то, как его переживаем. Именно это имел в виду Будда, когда сказал: «Своими мыслями мы создаем мир». Именно эта теория преобразования лежит в основе программы развития сострадания, разработанной в Стэнфорде.

Эта программа нацелена на изменение четырех вещей: нашего мировоззрения, осознания всего происходящего, способности к сопереживанию и нашего поведения. В первую очередь мы будем работать с нашими сознательными намерениями и теми отношениями, которые мы привносим в опыт повседневной жизни. Этим мы изменим наше мировоззрение. Работая над внимательностью и обучаясь тому, как наблюдать события собственной жизни, мы повысим свою осознанность. Согревая наши сердца сознательным желанием добра другим людям, в особенности – своим близким, и радуясь их счастью, мы усовершенствуем наш эмпатический потенциал.

Мы сделаем сострадание своей базовой позицией, мировоззрением, на основе которого будем воспринимать себя и окружающий мир.

Мы научимся расширять сферу своего сопереживания за счет признания своего сходства с другими и принадлежности к общему человечеству. Изменяя наше мировоззрение, осознание и способность к сопереживанию и сознательно переживая сострадание в действии, мы преображаем свое поведение. А изменяя поведение, мы изменяем мир.

Вы уже наверняка поняли, что критически важной целью преобразования в нашей программе является отношение к самому себе. Здоровое и сострадательное отношение к себе и своей собственной жизненной ситуации, с добротой, пониманием и подлинным признанием, – это морское дно, на котором мы крепим якорь отношений с другими людьми и с окружающим миром. Поэтому развитие самосострадания находится в центре внимания всей программы развития сострадания, а также части II этой книги.

КРИТИЧЕСКИ ВАЖНОЙ ЦЕЛЬЮ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В НАШЕЙ ПРОГРАММЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОТНОШЕНИЕ К САМОМУ СЕБЕ.

В следующих пяти главах книги я представлю ключевые элементы нашей Стэнфордской программы, включая конкретные медитативные практики на каждом её этапе. Мы начнем с работы над установкой определенных сознательных намерений и научимся фокусировать внимание. Мы будем осознанно относиться ко всему происходящему в жизни. Затем мы согреем наши сердца, чтобы было легче общаться с другими людьми и особенно – с нашими близкими. После достижения определенных успехов в развитии намерений, внимания и способности к сопереживанию мы займемся развитием самосострадания.

И наконец, закрепив способность проявлять сострадание и доброту к самим себе, мы начнем работать над расширением круга нашего сострадания – чтобы оно охватило всё человечество (по крайней мере, в перспективе). Важным шагом к расширению круга сострадания станет воспитание искреннего чувства связи с другими и интуитивного понимания нашего общего стремления к счастью.

Если мы хотим преодолеть свое собственное сопротивление состраданию, мы должны устранить страх. Следующая часть этой книги поможет разобраться с убеждениями, лежащими в основе собственных страхов. Вы увидите, как сопротивление состраданию, включая сострадание к самому себе, проявляется в ваших мыслях, отношении к чему-либо и ваших эмоциональных реакциях, и узнаете, как справляться со страхами при помощи их осознания и понимания. Благодаря практике мы можем научиться жить со своей собственной неуверенностью и гибко реагировать на собственную боль, печаль и беспокойство. Не сражаться и не сопротивляться им, а наблюдать за ними, проживать вместе с ними и реагировать на них с мягким пониманием.

Это радикально иной подход к жизни. Он предполагает изменение всех шаблонов поведения, которые мы привыкли использовать для самозащиты, а для этого нужно храброе сердце. От нас потребуется способность чувствовать себя комфортно в условиях неопределенности, способность чувствовать себя в безопасности, даже когда под ногами трясется земля. Всем этим нужно овладеть, но нужно и изменить свое мировоззрение. Потребуется совсем иной подход к собственному жизненному опыту и другое отношение к самим себе и окружающему нас миру. Всему этому нас могут научить такие трансформационные практики, как практика осознанности и практика сострадания.

Как мы увидели в первой главе этой книги, ваша способность к состраданию и необходимая храбрость уже находятся в вас самих. Всё дело только в том, чтобы расчистить им путь.