Текст книги "Деньги и власть. Как Goldman Sachs захватил власть в финансовом мире"

Через несколько недель после получения Penn Central разрешения ICC на выпуск коммерческих бумаг Goldman продал их на сумму $100 млн. Однако, по утверждению SEC, в период с сентября 1969 г. по май 1970 г. у Goldman «в распоряжении оказалась негативная информация – частично из открытых источников и частично из закрытых, – указывающая на ухудшение финансового положения [железнодорожной компании]». «Goldman Sachs не сообщил об этом своим клиентам, а также не провел детального анализа состояния компании. Если бы Goldman Sachs отнесся к этим данным с должным вниманием и провел исследование финансового положения компании, ему стало бы понятно, что оно намного тяжелее, чем об этом сообщалось публично».

Из общедоступных источников по состоянию на ноябрь 1969 г. было известно и Goldman должен был это знать, что Penn Central (железнодорожная компания была частью холдинга наряду с другими активами – Центральным вокзалом Нью-Йорка, Медисон-сквер-гарден и бизнесом по лизингу частных самолетов) за первые 9 месяцев 1969 г. понесла убытки в размере $40,2 млн, которые на $26,4 млн превысили убытки компании в 1968 г. Кроме того, в ноябре Penn Central приняла решение не выплачивать квартальные дивиденды, что часто служит признаком начала финансовых затруднений. В своем заявлении до выдачи разрешения ICC внешний консультант Penn Central сообщил, что компании «нелегко далось слияние» двух железнодорожных перевозчиков. («Руководство компании было весьма огорчено данным заявлением», – отмечает SEC). «Однако это не побудило Goldman Sachs перепроверить финансовое положение компании, чьи ценные бумаги он предлагал как первоклассные коммерческие бумаги», – сообщает SEC.

Правда, у Уилсона были сомнения относительно платежеспособности Penn Central. Так, 3 сентября 1969 г. он обратился с просьбой о встрече с руководством финансового отдела компании. «Мы уже давно не собирались, чтобы поговорить о компании, – писал он во внутренней переписке. – У нас возникли вопросы по поводу слияния, денежных потоков и финансирования компании». 19 сентября Уилсон и его коллеги из Goldman встретились с Джонатаном О’Херроном, вице-президентом по финансам Penn Central. О’Херрон рассказал Уилсону, что в первом квартале 1970 г. компания ожидает, что положение с деньгами будет «очень напряженным», в связи с чем попросил Goldman продать «как можно больше коммерческих бумаг до апреля или позже». В этот момент, как будут позже утверждать юристы, «в распоряжении банка Goldman Sachs оказалась важная внутренняя информация о Penn Central, которую он не раскрыл инвесторам». 22 октября О’Херрон сообщил Уилсону, что в третьем квартале в отчетах Penn Central будет «зафиксирован небольшой убыток», но в четвертом квартале ситуация должна улучшиться, и компания войдет «в плюс».

Неделю спустя ICC разрешила Penn Central увеличить задолженность по коммерческим бумагам до $200 млн. Тем не менее контролирующая организация выразила обеспокоенность в связи с «дефицитом оборотного капитала» в компании и увеличением ее зависимости от краткосрочного финансирования – а именно от продаж коммерческих бумаг – при рефинансировании долгосрочной задолженности и покрытии капитальных затрат. «Прекращение краткосрочного кредитования для рефинансирования долгосрочной задолженности с приближающимся сроком погашения или финансирования капитальных затрат может стать причиной серьезного кризиса в случае возникновения финансовых затруднений, при которых краткосрочное финансирование потребуется компании для решения более традиционных задач, – отметила ICC. – Нас беспокоит такое использование краткосрочного финансирования, и мы рекомендуем применять его с особой осторожностью».

По данным SEC, Goldman «никогда сколько-нибудь глубоко не анализировал» вопросы, которые, как писал Уилсон в сентябре, ему хотелось бы рассмотреть, хотя заявления О’Херрона и ICC «давали повод для серьезных сомнений относительно финансового благополучия» Penn Central и «безопасности инвестирования в ее коммерческие бумаги». Как отмечает SEC, все факты «свидетельствовали о наличии в компании кризиса ликвидности, что могло значительно усложнить выделение денежных средств на текущие нужды, а значит, ставило под угрозу интересы держателей коммерческих бумаг». «Тщательный анализ позволил бы выяснить, насколько серьезный риск скрывается за данными о ликвидности компании и как он может отразиться на ее способности осуществлять выплаты держателям коммерческих бумаг». Однако Goldman не «стал углубляться в эти вопросы» и «не раскрыл» информацию, «продолжая активно предлагать коммерческие бумаги компании». «При этом клиентам не сообщалось, что у компании в ближайшем будущем могут возникнуть серьезные затруднения с денежными средствами, а также о заключении ICC, о дефиците оборотного капитала и об использовании поступлений от продажи коммерческих бумаг для долгосрочного финансирования».

В то же время, по данным SEC, не сообщая клиентам негативную информацию и продолжая продавать коммерческие бумаги Penn Central, Goldman использовал имеющуюся у него в распоряжении общедоступную и закрытую информацию с целью защитить себя и своих партнеров, отказавшись от коммерческих бумаг в качестве актива. На встрече 19 сентября Уилсон попросил О’Херрона, чтобы Penn Central договорилась с банками о предоставлении резервных кредитных линий для поддержки программы по размещению коммерческих бумаг. Иными словами, Goldman хотел, чтобы Penn Central получил другой источник финансирования – банки – и компания могла использовать займы для погашения коммерческих бумаг, объем размещения которых на тот момент составлял около $200 млн, по мере наступления сроков выплат в ближайшие месяцы. К тому времени Penn Central уже получила $250 млн из имеющейся у нее кредитной линии на $300 млн, и О’Херрон сообщил Уилсону, что компания намерена получить оставшиеся $50 млн в качестве резерва для выплат по коммерческим бумагам. Уилсон попросил О’Херрона договориться еще о $50 млн резервных средств для программы по размещению коммерческих бумаг. На что О’Херрон заявил, что компания не будет этого делать: «У Penn Central уже есть кредитная линия».

В течение первого квартала 1970 г. Goldman продолжал оказывать давление на Penn Central предлагая ей взять дополнительный кредит. «Руководство сопротивлялось, не желая обращаться к банкам за новым займом, – пишет SEC. – Хотя Goldman Sachs никогда глубоко не анализировал причины этого нежелания, было очевидно, что компания исчерпала свои кредитные возможности». В показаниях SEC Уилсон признал, что такая информация «была бы расценена инвесторами как важная», но, как известно, Goldman не раскрыл ее своим клиентам. Так, 5 февраля 1970 г. О’Херрон сообщил Уилсону, что компания «не в состоянии привлечь дополнительные кредитные линии». Но SEC отмечает, что известие о «неспособности компании» привлечь дополнительное финансирование, «как и другая важная информация», не дошло до клиентов.

Надо сказать, что 5 февраля оказалось трудным днем. Вместо прогнозируемой прибыли компания Penn Central объявила об убытках в четвертом квартале 1969 г. в размере $16 млн, а по итогам года – $56 млн. Уилсон позвонил О’Херрону, чтобы обсудить непредвиденные потери компании. На следующий день Леви и Уилсон встретились с Беваном и О’Херроном. Как объяснил Беван, компании требовались дополнительные $170 млн на покрытие капитальных затрат, что вместе с прогнозируемыми убытками составит $226 млн, которые им необходимы в текущем году. Как сообщил Беван, у Penn Central было несколько вариантов привлечения дополнительного финансирования, в том числе комбинация промежуточных кредитов, кредитов в евродолларах и пр. Леви и Уилсон не стали спрашивать, как именно Беван планировал привлечь средства. «Я был совершенно уверен в добросовестности г-на Бевана, – сказал Леви на слушаниях в SEC, – и в том, что он в состоянии сделать то, о чем говорит».

Goldman не просил Бевана или О’Херрона предоставить какое-либо документальное подтверждение прогнозируемого финансового положения компании на ближайший год. «На тот момент у нас не было оснований для сомнений, – заметил позже Уилсон, – и нас устроили ответы Бевана на вопросы, которые мы задали». Вогел, кредитный аналитик Goldman, позже сообщил SEC, что полученная в ходе встреч информация «убедила» руководство Goldman, что «ситуация была объяснимой, нормальной и не представляла никаких сложностей».

Одна из причин, по которой инвесторы продолжали приобретать бумаги Penn Central в этот период финансовой нестабильности, состояла в том, что рейтинговое агентство National Credit Office (NCO), оценивавшие коммерческие бумаги Penn Central, как и раньше, присваивало им рейтинг «первоклассный» – наивысший из всех возможных. Однако после сообщения 5 февраля об убытках по итогам четвертого квартала Аллан Роджерс из National Credit Office позвонил Вогелу в Goldman и «выразил обеспокоенность в связи с резко упавшей выручкой» Penn Central. Вогел заверил Роджерса, что, несмотря на эту новость, Goldman продолжает продавать коммерческие бумаги Penn Central и что, по мнению Goldman, компания владеет достаточным количеством активов, которые могут быть проданы, и он «убежден, что в случае возникновения проблем можно будет найти пути их решения». Согласно докладной записке, написанной Вогелом в тот же день, «после полученных от меня комментариев» Роджерс согласился сохранить для Penn Central тот же рейтинг, и он оставался таковым до 1 июня. Уилсон сообщил Леви, что National Credit Office (NCO) будет держать высоким рейтинг бумаг Penn Central «до тех пор, пока Goldman, Sachs будет вести операции с к/б [коммерческими бумагами] компании».

Эта ситуация «замкнутого круга» – а именно тот факт, что NCO продолжало присваивать бумагам Penn Central высочайший рейтинг, поскольку Goldman продолжал продавать их, а Goldman продавал их из-за рейтинга NCO, – вызвала негодование SEC. «В ходе разговора с Роджерсом Goldman Sachs стали известны факты, ставящие под сомнение справедливость рейтинга NCO, присвоенного кредитным бумагам [железнодорожной компании], а также независимость агентства при принятии решения о его присвоении, – отмечает SEC. – Таким образом, представляется, что с этого момента NCO нельзя было считать надежным независимым рейтинговым агентством, как характеризовал его Goldman Sachs своим клиентам. Кроме того, с этого момента Goldman Sachs было известно, что «первоклассный» рейтинг бумаг во многом основан на том факте, что Goldman Sachs продолжает их продавать». SEC показался абсурдным тот факт, что Goldman успокоила мысль о возможной продаже активов, стоимость которых многократно превышала сумму задолженности по коммерческим бумагам, «хотя этого Goldman Sachs так и не проверил», говорилось в отчете Комиссии, поскольку «ликвидация активов для подтверждения платежеспособности компании» означает, что «железнодорожная компания, несомненно, не могла претендовать на рейтинг “первоклассный”». Разумеется, продолжает SEC, «Goldman Sachs не сообщил своим клиентам ни об одном из этих фактов».

Однако банк позаботился о собственной безопасности. «В тот же день, когда [он] узнал об убытках в первом квартале, [банк] связался с компанией и взял с нее обязательство выкупить обратно коммерческие бумаги на сумму $10 млн из портфеля Goldman Sachs», – пишет SEC. Кроме того, в дальнейшем Goldman «настаивал», чтобы все коммерческие бумаги в будущем продавались «по мере спроса», т. е. Goldman уже не занимался размещением бумаг, а соглашался продавать их лишь после того, как была заключена договоренность с покупателем, – «такая схема не предполагала никакого риска для Goldman Sachs». На момент банкротства Penn Central у Goldman не было ценных бумаг компании, однако он не сообщал об этом своим клиентам, как и о том, что изменились условия, на которых он продавал коммерческие бумаги. «Большинство покупателей считали, что Goldman Sachs владеет портфелями всех коммерческих бумаг, которые предлагает на продажу, – сообщалось в отчете SEC. – Многие из тех, кто приобрел бумаги компании после 5 февраля 1970 г., верили в их надежность, поскольку их держателем являлся Goldman Sachs». Поллак, адвокат истцов, вспоминает, что его поразил тот факт, что Goldman заставил Penn Central выкупить приобретенные у них коммерческие бумаги, но продолжал продавать их инвесторам. «Они не рассматривали портфель коммерческих бумаг Penn Central как часть своих активов в ценных бумагах, – сказал он. – И не считали, что обязаны раскрывать факт их обратной продажи». Он также добавил: «Кажется, что $10 млн могут показаться ошибкой при округлении, но на тот момент эта было 20 % капитала компании».

23 марта О’Херрон сообщил Уилсон, что итоги первого квартала, скорее всего, «будут ужасающими», но Goldman предпочел не расспрашивать, насколько плохо все могло быть. Если бы Goldman заинтересовался вопросом, то любой анализ показал бы, что убытки Penn Central по итогам первого квартала составят $60 млн. Очевидно, вместо того, чтобы выяснять, какие проблемы возникли у Penn Central, банк решил сосредоточить все усилия на продаже коммерческих бумаг компании и продал их на $17,3 млн 18 своим клиентам. «Ни одному из этих клиентов не сообщили о прогнозируемых негативных показателях компании в первом квартале», – указано в отчете SEC. 14 апреля О’Херрон в разговоре с Уилсоном повторил сделанное ранее предупреждение о том, что первый квартал станет для компании «тяжелейшим», а убытки будут «ужасающими». По его словам, положение с денежными средствами у компании было «далеко не лучшим».

Основываясь на комментариях О’Херрона, Уилсон сказал Леви, что, по его мнению, Goldman больше не должен предлагать коммерческие бумаги Penn Central своим клиентам «до прояснения ситуации». Однако во время встречи с руководством Goldman Беван сумел преуменьшить масштаб существующих затруднений, а О’Херрон принес извинения «за неформальные замечания, которые сделал ранее». По словам Бевана, компания собиралась в ближайшем будущем разместить новый пакет ценных бумаг на сумму $100 млн, который должен быть подготовлен «в начале мая». Беван попросил Уилсона, Леви и Goldman Sachs продолжить работу с коммерческими бумагами Penn Central на рынке. По данным SEC, слова Бевана убедили Goldman, что «паники в Penn Central Transportation Company не наблюдается». И на следующий день Леви уверил О’Херрона, что Goldman продолжит операции с коммерческими бумагами компании.

К несчастью для клиентов Goldman, как отмечает SEC, «заявления Бевана не имели ничего общего с действительностью». В течение восьми дней после встречи с Беваном и О’Херроном и до публикации отчетности компании за первый квартал Goldman продал клиенту коммерческих бумаг Penn Central на $300 000. «Причем клиенту ничего не сказали об ожидаемых финансовых результатах за первый квартал», – сообщает SEC.

С 22 апреля по 15 мая Goldman продолжил продавать бумаги Penn Central. И 1 мая American Express приобрела пакет на $5 млн – эта сделка в ноябре 1970 г. станет предметом судебного разбирательства. По данным SEC, American Express «сомневался в целесообразности приобретения бумаг», но Джек Вогел, «пытаясь переубедить клиента», пояснил, что «за ними стоят хорошие активы» Penn Central.

К середине мая, пишет SEC, «стало ясно, что продавать бумаги компании далее невозможно», и, придя к «обоюдному соглашению», Goldman и Penn Central решили прекратить продажи. Одной из причин, по которым в июне 1970 г. Penn Central подала иск о банкротстве, была «ее неспособность дольше откладывать выплаты по коммерческим бумагам», размер которых достиг $117 млн. С ноября 1969 г. по май 1970 г. Goldman продал коммерческих бумаг Penn Central на $83 млн, и они не были погашены после начала процедуры банкротства. По данным SEC, «Goldman Sachs не раскрыл информацию о том, что [он] уменьшил [свой] портфель бумаг компании и стремился полностью избавиться от него, что NCO убедили сохранить за бумагами рейтинг “первоклассный” и что инвесторы высказывали сильные сомнения в отношении коммерческих бумаг компании».

Одним из таких инвесторов стал небольшой колледж в штате Пенсильвания. Это случилось в конце марта 1970 г. На тот момент колледж уже приобрел коммерческие бумаги Penn Central на сумму $400 000, и Goldman надеялся 30 марта продать ему пакет еще на $300 000. Когда финансовый управляющий колледжа задал представителю Goldman вопрос о последних показателях Penn Central, ему ответили, что выручка компании составила $2,3 млрд против $2,1 млрд годом ранее, а чистая прибыль – $4,4 млн против $87 млн. Его заверили, что «нет причин для беспокойства» так как Penn Central владеет активами на $6,5 млрд. «С некоторой долей сомнений» управляющий согласился приобрести для колледжа коммерческие бумаги компании еще на $300 000. Четырьмя днями позже он получил письмо с подтверждением состоявшейся сделки и сведения о последних финансовых показателях Penn Central. «Я был обескуражен, так как оказалось, что данные, что сообщили мне по телефону», были за 1968-й, а не 1969 г.

Пояснения Goldman относительно собственных действий удивительно похожи на те, которые банк будет давать примерно через 40 лет, в период финансового кризиса 2007–2008 гг. Во-первых, сообщила компания, торговля коммерческими бумагами приносит мало прибыли. Средний объем таких сделок ежегодно составлял в среднем $4,7 млрд, а прибыль компании не превышала $435 000. Во-вторых, Goldman утверждал, что его клиенты были «опытными инвесторами», которые скупают ценные бумаги портфелями по $100 000 и «способны принимать инвестиционные решения, не полагаясь на мнение Goldman Sachs». Кроме того, компания «считает себя просто посредником», который продает ценные бумаги, «не делая рекомендаций относительно качества» этих бумаг или «кредитоспособности эмитента». Goldman «просто» сообщал клиенту, «какие бумаги имеются в наличии, а клиент принимал решение, что приобрести». Несмотря на убеждение, что банк не был обязан оценивать «кредитоспособность» эмитентов, Goldman сообщил SEC, что, по его мнению, Penn Central «всегда» обладала «достаточными активами, которые в случае необходимости могли быть проданы, что обеспечивало должный уровень уверенности держателям коммерческих бумаг». В конце концов, утверждал Goldman, поскольку акции Penn Central свободно обращались на рынке и компания была обязана подавать финансовые отчеты в SEC, в распоряжении инвесторов было достаточно информации о ее финансовом положении. Однако Поллак заявил, что доводы Goldman безосновательны. «Нашим клиентам очень не хватало [информации], а Goldman Sachs представлял коммерческие бумаги [Penn Central] как эквивалент денежных средств», – сказал он.

Выход подробного отчета SEC по результатам расследования банкротства Penn Central, конечно, стал сенсацией, однако роли Goldman в продаже коммерческих бумаг, которые в итоге погашены не были, отводилось не слишком много внимания. Вместо этого все крупные газеты разразились статьями о действиях 15 топ-менеджеров Penn Central, в том числе Бевана и О’Херрона, которые до начала банкротства продали около 70 % акций компании, полученных ими в ходе слияния несколькими годами ранее. По словам Уильяма Кейси, который на тот момент был председателем SEC, продажа акций «должна была поднять самые серьезные вопросы относительно того, была ли [она] основана на важной инсайдерской информации». «Эти сотрудники, несомненно, имели доступ к информации о положении дел в Penn Central, которая становилась достоянием общественности с большой долей искажений».

15 августа Times опубликовала комментарии к отчету Кейси и раскритиковала действия Goldman. «Понимая, что новые выпуски ценных бумаг могут стать причиной более пристального внимания со стороны финансового сообщества», так как ценные бумаги, в отличие от коммерческих, подлежат регистрации в SEC, «руководство Penn Central стремилось удержать компанию на плаву, занимая и перезанимая сотни миллионов долларов путем выпуска краткосрочных коммерческих бумаг, которые освобождены от контроля со стороны правительства. Распространением этих бумаг занимался банк Goldman Sachs & Co., который позже утверждал, что он был “просто дилером, а не андеррайтером”, а значит, у него не было обязанности по раскрытию информации покупателям бумаг Penn Central».

* * *

Это была худшая реклама для Goldman – и большая головная боль для Новотны, – особенно учитывая лавину гражданских исков, которые в случае их признания могли сожрать весь капитал компании и уничтожить саму компанию. Детальный отчет SEC был опасен для компании не только потому, что ставил под сомнение правильность ее действий, но и потому, что открывал путь для потенциальных исков против фирмы. Также существовал риск, что SEC сама подаст иск к Goldman, как предполагали некоторые из авторов газетных статей.

И Новотны приступил к работе. Он организовал встречу Леви с Гилбертом Капланом, основателем и многолетним редактором журнала Institutional Investor, по результатам которой в ноябре 1973 г. в журнале появилась большая статья в под названием «Ответы Гаса Леви на 132 вопроса о его компании, бизнесе и его жизни». К счастью для Goldman, ни один из 132 вопросов не касался истории с Penn Central и роли в ней Goldman, а также судебных процессов, преследующих компанию. Вместо этого читателям преподнесли диковинную картину: сдержанного и смиренного Леви. Когда его спросили о решительном противостоянии компании с Salomon Brothers на рынке портфельных сделок, Леви сделал вид, что ему нет до этого дела: «Они не могут сказать, что занимают первое место на рынке, и я даже не знаю, каким образом можно это определить». На вопрос, почему Леви негодовал, когда кто-то из Goldman упускал шанс заключить сделку, он ответил, объясняя свое поведение: «Я такой же, как все. И когда я узнаю, что компания X заключила 10 портфельных сделок за день, а мы лишь одну, меня это не радует. Поэтому я иду к ребятам и говорю, что нужно лучше работать. Но на деле меня больше беспокоит, какую прибыль получает Goldman Sachs, а не количество сделок».

Кстати, один из основателей Salomon Brothers, Уильям «Билли» Саломон, вспоминал, как однажды обедал с Леви и с места, где они сидели, была видна лента биржевых новостей. Когда Леви увидел, что была заключена сделка на 300 000 акций и трейдером был не Goldman, он подскочил на месте и заявил, что ему срочно нужно позвонить. «Билли, я вернусь через пару минут», – сказал Леви. А затем позвонил продавцу акций, с которым был знаком, и начал его отчитывать. «Как ты мог отдать эту сделку Bear Stearns! – орал он. – Это я продал тебе эти акции». «Можно было не сомневаться, – говорил Саломон, – что следующая сделка достанется именно Гасу. В то время мало у кого хватало смелости даже подумать о том, чтобы так действовать. Но Гас не испытывал никаких угрызений совести. Он ненавидел упускать сделки». Саломон сказал, что в те годы на Уолл-стрит Леви часто называли «осьминогом», так как «он стремился вырвать каждую из заключаемых на Уолл-стрит сделок».

* * *

Леви не зря беспокоился: прибыли в 1973 г. не было – и это было особенно больно, если учитывать, что предыдущий год был самым успешным за всю историю компании. Боб Рубин вспоминал, что в 1972 г. размер прибыли «вселял самые лучшие надежды»[358]358
  Интервью с Робертом Рубином.


[Закрыть]: «Просто душа радовалась. А потом вдруг пришел 1973 г., и рынок скатился на дно, потеряв 42 % – мы тогда очень сильно пострадали»[359]359
  Roy C. Smith, Paper Fortunes (New York: St. Martin’s Press, 2010), p. 85.


[Закрыть]. По словам Роя Смита, «в 1973-м у нас не было денег даже выплатить людям премии». Как сказал Рубин, в 1973 г. проблема заключалась в том, что позиции компании на рынке акций – как по портфельным, так и по арбитражным сделкам – играли против нее на протяжении всего года, поэтому компания несла убытки чуть ли не ежемесячно. Кроме того, крах фондового рынка привел к значительному сокращению операций в инвестиционно-банковской сфере.

Следующий год тоже был непростым. Не раскрывая точных данных, Goldman объявил, что в 1974 г. его прибыль «выросла», но не достигла того уровня, который наблюдался в «необыкновенно удачный» период с 1970 по 1972 г. Партнерам пришлось задействовать собственные средства, чтобы выплатить сотрудникам хотя бы небольшие премии. «Это был нелегкий период для наших людей, которые получали большую часть своего дохода именно в виде премий, однако мало кто ушел из компании, да и мы практически никого не увольняли, – рассказывает Смит. – Мы предпочли пережить эту бурю, сократив внутренние (и внешние) издержки и надеясь на лучшее. Но сохранять оптимизм было непросто»[360]360
  Там же.


[Закрыть].

Вне сомнений, теплое отношение сотрудников было подвергнуто серьезному испытанию в апреле 1974 г., когда по результатам расследования банкротства Penn Central SEC подняла вопрос о возбуждении иска «с обвинением в мошенничестве» против бывшего финансового директора компании Бевана и компании Goldman. И 2 мая Комиссия нанесла удар: в окружной федеральный суд Филадельфии был подан гражданский иск против двух бывших управляющих Penn Central и трех бывших директоров по обвинению в «ложных и вводящих в заблуждение заявлениях о финансовом положении компании, сделанных SEC, акционерам и сообществу инвесторов». Goldman не был упомянут в иске SEC, поданном в Филадельфии, но 2 мая Комиссия направила отдельно претензию к компании в федеральный суд Манхэттена. SEC обвиняла Goldman в том, что в период с августа 1968 г. по май 1970 г. компания при продаже коммерческих бумаг Penn Central «применяла и продолжает применять инструменты, схемы и уловки, направленные на введение в заблуждение», «получала и продолжает получать денежные средства и имущество, делая ложные заявления и опуская важные факты», а также «прибегала к сделкам, действиям, процедурам и стратегиям ведения бизнеса, которые являлись и являются мошенническими и вводящими в заблуждение покупателей ценных бумаг». Далее SEC утверждала, что Goldman делал «ложные и вводящие в заблуждение заявления относительно важных фактов и не упоминал важные факты… касающиеся, в частности, финансового положения» Penn Central, ее «финансовых перспектив» и «рисков, связанных с непогашенными коммерческими бумагами» Penn Central. SEC требовала «вынесения бессрочного судебного решения, пресекающего и запрещающего» подобные действия Goldman и его сотрудников.

Как часто бывает, в тот же день, когда была подана в суд претензия SEC, стороны подписали мировое соглашение, которое со стороны Goldman было подписано Майклом Мейни, бывшим сотрудником ЦРУ, а ныне юристом Sullivan & Cromwell. По договору компания, «не признавая и не отрицая выдвинутых против нее обвинений», соглашалась на «прекращение и бессрочный запрет» продажи коммерческих бумаг Penn Central, а также на принятие компанией в срок, не превышающий 60 дней, новой стратегии распространения и продажи коммерческих бумаг. В дальнейшем компания обязывалась соблюдать те требования, которые ей следовало соблюдать с самого начала: осуществлять должную проверку финансового состояния эмитента коммерческих бумаг, что позволило бы Goldman на «разумных основаниях» ожидать выполнения им своих обязательств при наступлении срока выплат, а также знакомить с этой информацией клиентов, приобретающих реализуемые компанией коммерческие бумаги. Эта «новая» стратегия должна была быть доведена до сведения сотрудников отдела по операциям с коммерческими бумагами. Соглашение не предусматривало выплату компанией каких-либо штрафов.

Как писала Times, «уже через несколько часов»[361]361
  NYT, May 3, 1974.


[Закрыть] после подписания соглашения Мейни и SEC начали спорить, о чем именно они договорились. Мейни утверждал, что, хотя обвинения против Goldman были выдвинуты по статьям о мошенничестве, компания «обвинялась лишь в неосмотрительности, поскольку не выяснила и не сообщила своим клиентам информацию о фактическом финансовом положении Penn Central». Адвокат SEC возражал, что «истинной целью поданной претензии было обвинение в мошенничестве» и согласно закону «О ценных бумагах» относится к «мошенническим сделкам между штатами». Внутренний консультант Goldman сообщил газете, что приятое компанией «решение согласиться на запретительные меры, предложенные SEC», было «вопросом здравого смысла с точки зрения бизнеса».

Отчет SEC 1972 г., гражданский иск, выдвинутый SEC против руководства и директоров Penn Central, претензия SEC и мировое соглашение с Goldman значительно усугубили положение компании при рассмотрении судебных исков по операциям с коммерческими бумагами. Леви быстро понял, что он просто обязан положить конец всем судебным процессам. Предпринятая Джоном Вайнбергом попытка выкупить бумаги у кредиторов по цене 50 центов за доллар не увенчалась успехом, да и вероятность того, что они согласятся на погашение долга в размере 2,2 % от первоначальной суммы – как это произошло с двумя кредиторами Mill Factors, – была крайне мала. По данным SEC, в 1972 г. несколько мелких истцов согласились на урегулирование дела путем выплаты компенсации в сумме 20 центов за доллар; и вскоре стало известно, что в апреле 1972 г. Goldman удалось урегулировать иски на сумму $22 млн, заплатив лишь $4,5 млн – из расчета 20 центов за доллар, – таким компаниям, как American Express ($1 млн), Norton Simon, Inc. ($600 000) и U. S. Steel ($466 000). Претензия Walt Disney также была урегулирована мирным путем. Когда производились выплаты, Goldman сообщил, что они будут покрыты за счет страховки. Джордж Доти вспоминает, что в какой-то момент, пытаясь положить конец судебным процессам, Леви был готов выкупить коммерческие бумаги у клиентов – многие из которых были его друзьями – по цене 100 центов за доллар. «Я сказал ему, что мы не будем этого делать, – говорит Доти. – Мы и правда не могли этого сделать. Мы не могли спасти каждого, кто приобрел эти бумаги. Они были взрослыми людьми. Они приобрели бумаги. Им были известны те же факты, что и нам, и я ни за что на свете не мог разрушить компанию, пытаясь задобрить несколько его лучших клиентов-друзей. И он уступил»[362]362
  Интервью с Джорджем Доти.


[Закрыть].

Но и в середине 1974 г., после подписания мирового соглашения с SEC, перед Goldman все еще стояла серьезная проблема, связанная с исками Fundamental Investors, производителя виноградного сока Welch’s и двух розничных торговых сетей со Среднего Запада. Goldman и Леви не могли позволить проиграть дело, особенно учитывая тот факт, что истцы требовали 100 %-ной компенсации. В июле 1974 г. Леви решил взять дело в свои руки. Он обратился к Джону Хейру, главе Fundamental Investors, с предложением об урегулировании дела. В конце концов, письмо Sullivan & Cromwell все еще лежало в кармане его пиджака, и он решил проверить, насколько велика его пророческая сила.