Текст книги "A6V9"

Ещё там не существует понятия «нормально пообедать». Мало того, что вместе со мной в кабинете будет сидеть помощник (а на людях я не ем), так ещё и за дверью даже при вывешивании таблички с надписью «Обед!» всё равно устроятся человека два-три, которые каждые десять-пятнадцать минут будут порываться зайти в кабинет с вопросом «Ну вы ещё не всё там? А то мне надо…»

Так же меня осведомили о том, что каждому клиенту придётся уделять не больше двадцати минут, чтобы очередь не застаивалась. Вот теперь понимаю, почему всё больше людей стараются по возможности попасть на приём к платному частному психологу, а не стоять с шести часов утра в живой очереди за талоном на приём к специалисту в государственном учреждении. У меня люди за эти двадцать-тридцать минут успевают лишь обрисовать суть той проблемы, с которой они ко мне обратились, осле чего требуется ещё час на то, чтобы помочь им разложить всё по полочкам, параллельно выстраивая модели поведения и находясь в поиске наилучших решений и выходов. Здесь же я пока элементарно не могу представить, как буду всё это успевать за столь мизерный промежуток времени. И не дай боже ошибиться!

Ещё один фактор, который, безусловно, пошатнёт моё уже устоявшееся и во всех отношениях устраивающее ежедневное расписание – удалённость от моего места жительства. То есть, это надо будет каждое утро впопыхах скакать к чёрту на рога в течение часа только затем, чтобы успеть вовремя добраться до кабинета. Таким образом, утренняя пробежка на этот месяц отменяется. Домой же буду приходить не известно, во сколько, хоть и официально рабочий день заканчивается всё в те же семнадцать часов.

Ну а напоследок для меня припасли самое интересное и загадочное: дневной стационар. Обожеда!!! Всегда мечтал весь день метаться от дверей своего кабинета к дверям палат и обратно! На заметку: надо бы узнать, какие именно обязанности осуществляет помощник, и, если что, слегка его поэксплуатировать.

В общем, в предвкушении весёлого времяпровождения каждый будний день с накапливанием бесценного опыта работы пакую коробки, попутно держа список нужных вещей в зубах и в уме делая приблизительный расчёт, на сколько процентов пошатнётся моя нервная система за предстоящий месяц работы в диспансере. Спинным мозгом чую: таки-придётся поставить на себе эксперимент с употреблением успокоительного и снотворного в целях сбережения своих нервов.

От 8 ноября 2015 года

Ещё вчера на меня налегло немалое количество забот в связи с переходом на временное место работы в диспансере. Значится, дело было так. С утра ровно в 6:55ч. по МСК, не дойдя до своего нового кабинета и пары метров, уже узрел пятерых человек, кучкующихся около его двери. Нет, для меня, безусловно, не являлся секретом факт постоянного образования вавилонского столпотворения около разных кабинетов данного учреждения. Ну что же, придётся привыкать делать всё качественно в ускоренном режиме. Открывая уже дверь кабинета и готовясь познакомиться со своим новым помощником, внезапно учуял запах: тяжёлый, тошнотворно-приторный, с большим содержанием спирта, явно дешёвый аромат женского парфюма. Секундой позже взгляд рефлекторно зафиксировал его обладателя: молодая женщина в возрасте немного за тридцать пять с двадцатью килограммами лишнего веса в белом халате и бесформенном тёмном балахоне под ним, в чёрных лаковых сапогах с узким носом и шпилькой сантиметров в семь-восемь а-ля «мечта фетишиста», с цыплячьего цвета волосами, уложенными по принципу «химия-неудачница» и ярким макияжем в пурпурно-синих тонах и дополнением в виде нарисованных бровей-ниточек. Нисколько не улыбнувшись, за несколько секунд женщина придирчиво рассмотрела меня, после чего лениво выдала: «А, так это ты, да? Ну, проходи тогда – чего в проёме-то стоишь».

Не став хоть как-то препираться с дамой по поводу отношения к вышестоящим по службе людям, у которых она находится в непосредственном подчинении, снял пальто и хотел уже открыть окно с целью хоть как-то выветрить эту вонь, на что меня сразу остановили всё тем же ленивым писклявым голоском: «Не открывай – и так холодно!». Ладно, мне всё равно тогда было не до неё…

В первую половину дня работа на удивление оказалась не такой уж и пыльной: несколько подписей с подтверждением для устройства лиц на новую работу, пара разговоров с родителями младшеклассников – проказников, одно направление к психиатру для дальнейшего обследования. И всё бы ничего, если бы к обеду от изобилия ароматов Франции на весь кабинет у меня жутко не разболелась голова. Замечено: всё это время барышня, с чинным видом восседавшая напротив меня в роли моего же помощника, по сути, не делала ничего серьёзного и хоть как-то попадающего под её прямые обязанности. Уже перед обедом, подойдя поближе и выдавив из себя дружелюбную улыбку, попытался как можно вежливее и деликатнее объяснить субъекту, что не стоит в рабочее время сидеть на филейной части ровно, если при этом женщина занимает должность моего помощника, а так же не стоит пользоваться слишком резким и приторным парфюмом – особенно, если в кабинете предполагается находиться не ей одной. И, пожалуй, стоит впредь брать с собой на работу сменную обувь – особенно, если я таковую имею, но приходится ходить в ней по всей той грязи, которая остаётся на подошве этих милых сапожек – всё же, соблазнять таковыми тут некого.

Однако все эти слова не возымели абсолютно никакого эффекта, а ответом на мои просьбы послужила фраза: «Не нравится – иди к начальству!» Хорошо, женщина. Хочешь большого босса? Будет тебе большой босс… Уходя на обед следом за ней, незаметно закрыл дверь кабинета на второй замок. Когда вернулся, узрел её же, но с отличием: лицо женщины уже успело побагроветь от злости вкупе с яростью, а во взгляде читалось неподдельное желание уничтожить меня самым извращённым методом. Таким образом, после получасового «диалога» мы сошлись на том, что если ей что-то не нравится – она может смело идти к руководству. И нет, меня абсолютно не волнует тот факт, что она здесь уже аж целый год работает. После этого мадам как-то подозрительно притихла, стараясь вообще не привлекать к себе моего внимания.

Но всё это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ожидало меня после обеда – а именно посещение трёх находящихся на дневном стационарном лечении людей. Шестнадцатилетняя девушка с нервной анорексией, служивый после комиссования и женщина с постродовой депрессией. Выйдя из первой палаты после разговора с девушкой, сделал пометку: в обязательном порядке как можно скорее поговорить с её лечащим врачом. Ситуация довольно схожая и, если при каждом принудительном приёме пищи за ней будет кто-то наблюдать или пытаться контролировать, вполне возможен риск возникновения выраженного дискомфорта на людях. Тут нужно другое и, пожалуй, я знаю, что именно… Со служивым всё оказалось ещё сложнее: пришлось основательно попотеть, чтобы хоть как-то выведать общую картину той ночи, когда он ещё находился в части. Ну а с женщиной контакт был налажен на удивление быстро, вот только дружелюбие было показным. Но, думаю, времени на то, чтобы подумать и разобраться со всем, у меня достаточно.

Оставалось совсем немного времени до отчаливания домой, как вдруг в кабинет без стука влетел мужчина… Я, помнится, ранее строчил о границах в виде правильно/неправильно (запись «Границы» в предыдущей части сборника), а вчера меня пообещали представить ещё и человеку из руководства. Так вот, им-то и оказался тот самый мужчина, который ещё при первой нашей встрече начал донимать меня своими правилами и постулатами. Пока стоя обдумывал, насколько сильно влип, мужчина пытался узнать меня, а после слегка проморгался и с кислой физиономией протянул руку для пожатия. Быстро осведомившись на предмет прохождения моего первого рабочего дня, сдержанно попрощался и после всего этого представления чинно двинулся к выходу. И тут я заметил лёгкий вздох с разочарованием во взгляде помощницы. Так вот для кого сапожки-то…

В общем, сумев кое-как под ливень доползти до своего дома, осознал, что весь день чувствовал себя дивергентом из одноимённого фильма, проходящим испытание за испытанием каждой из фракций для открытия заветной коробки с посланием. Сегодняшним же утром мне преподнесли, пожалуй, одну из самых действенных форм поведения для менее болезненного выживания во всё ещё незнакомой среде: представить, что всё происходящее в реальности вокруг – не что иное, как тестирование моей психологической устойчивости. И, кстати, по истечению второго дня могу сказать определённо точно: это работает. Не на все 100%, но мне действительно легче. Так что буду и дальше «тестироваться», прокачивая скилл босса.

От 10 ноября 2015 года

Снилось, как белоснежные воздушные хлопья снега бесшумно окутывали всю Поднебесную, аккуратно ложась на мои волосы, драгоценные китайские шелка с меховой накидкой и бледную кожу рук. В затянувшемся молчаливом ожидании я сидел на коленях близ одного из высочайших обрывов, в последний раз любуясь дивными красотами заснеженных гор, пытаясь вобрать в лёгкие как можно больше кристально чистого морозного воздуха перед собственной смертью. Не было тогда в моём сердце ни страха, ни горечи, ни грусти – жило лишь желание как можно скорее освободиться от своей оболочки и взмыть, наконец, ввысь. К горам. Туда, где душе моей предначертано было жить изначально, но по злой шутке Всевышнего оказавшись запечатанной в человеческое тело и влачившей до сегодняшнего дня бренное существование. И вот теперь я возвращаюсь домой…

Уже порядком замёрзнув и подумывая от досады вернуться в человеческий дом, дабы разыскать, наконец, того, кто должен был дать сигнал к действию, я неожиданно застыл на месте, на несколько секунд перестав даже дышать. Это был он. Он пришёл. Пришёл сказать свои последние для нас обоих слова. Отдать свой последний приказ тому, с кем никогда больше не сможет заговорить. Мягкая тёплая ладонь опустилась на моё плечо, скрытое ставшим таким ненужным мехом: мужчина слегка наклонился, от чего я покорно склонил голову вниз. «Пора, мой Фей Хей Лонг, – мягким низким голосом произнёс он, поглаживая и зарываясь пальцами пряди моих белоснежных волос. – Пора». И тут же позади меня послышался хруст снега под чьим-то тяжёлым быстрым шагом – видимо, он поспешил вернуться в свой дом, чтобы не видеть всего произошедшего чуть позже. Чтобы лелеять в своём глупом сердце надежду на то, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, тем самым навсегда не прощаясь.

Прикрыв в глаза и воскресив в памяти все последние воспоминания, я плавно поднялся, освобождая плечи от накидки, волной опустившейся куском ненужной больше ткани подле стоп. Сделал шаг, вслушиваясь в звуки быстро текущей ледяной воды ручья под обрывом и принимая холодный ветер, забравшийся под одежду. Ещё шаг, и под ногами к воде скатились несколько камней. Не став больше медлить, я перевёл взгляд к затянутому тяжёлыми тучами небу, оттолкнулся, раскинув руки в стороны, взмыл ввысь… И секундой позже, ощутив на своём лице первый луч солнца за всю столь долгую зиму, устремился вниз, к камням и воде.

Я не пытался вернуться, уцепиться за что-то и хоть как-то спастись – лишь падал. Падал, отпуская всё, всех и вся в этом больше не принадлежащим мне мире. Падал, вспоминая каждого, с кем когда-то был знаком, и раздаривал им всем остатки более не нужной самому энергии. Падал с верой и надеждой на то, что совсем скоро вернуть обратно, в горы. Домой… На последних метрах извернувшись так, чтобы весь удар пришёлся на позвоночник, и, прикрыв глаза, легко вдохнул запах уходящей зимы с пресной водой в последний раз и обрушился на камни всем телом, на мгновение выйдя душой из оболочки. Секунду спустя почувствовал дичайшую нечеловеческую боль каждой клеткой ещё не до конца переставшего существовать тела. Боль, сковавшую абсолютно всё: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Титаническим усилием чуть приоткрыл глаза, чувствуя, как рот заполняет что-то горячее, липкое, стальное на вкус. Кровь… Не в силах больше удерживать голову, с огромным трудом поворачиваю её на бок, да так и оставляю, больше не шелохнувшись. Лишь расфокусированным взглядом наблюдаю за тем, как кровь окрашивает всё, что подле меня, будь то вода, камни или собственная одежда с волосами, в багряно-красный.

Ещё могу хоть что-то чувствовать, отчего силюсь запомнить последние ощущения мягко спускающихся белоснежных воздушных хлопьев снега на мои ресницы, щеки, волосы, на моё уже почти неживое тело. Последним ощущением становится постепенное исчезновение боли. Знаю, что это значит, а потому могу позволить себе собрать последние силы и сквозь непрекращающийся поток собственной крови слегка улыбнуться. Я освобождаюсь. Я возвращаюсь домой…

От 11 ноября 2015 года

Пока только попытаюсь проанализировать основные причины, следствия, аспекты и моменты, которые стоит подумать прежде всего. Итак, начнём.

1. Это была самая банальная передозировка с таким вот необычным побочным эффектом. На самом деле в последнее время я вновь стал плохо спать. Причин может быть не мало, и все они могут в совокупности повлиять на произошедшее. Теперь я вновь просто не могу уснуть. Учитывая тот факт, что до начала этой недели в будние дни ложился около одиннадцати часов вечера, даже после полуторачасовых метаний по постели из одного края в другой минимальное количество отдыха мне было обеспечено. Но вот именно сейчас организм решил взбунтоваться и никак не хочет адекватно воспринимать новый режим, когда вставать нужно не в шесть утра, а в пять. Как следствие, для сохранения минимального времени отдыха ложиться спать в данном случае предполагается на час раньше. Но нет, ему это не нравится: в ночь после первого дня работы на временном месте я не смог уснуть. Совсем. После второго такого же дня вечером принял волшебную таблетку вовнутрь, и препарат действовал безотказно, уложив таким образом меня спать за полчаса. Но на третий день… Приняв вечером таблетку, стал ждать эффекта. Сначала наблюдалось ярко выраженное состояние полудрёмы, но после у организма внезапно открылось второе дыхание, отчего он сбросил всю сонливость. Прождав так два часа, запил водой вторую, после чего эффект проявился в течение десяти минут. Возможно, это лишь индивидуальная особенность моего организма, иногда своеобразно реагирующего и воспринимающего всякого рода вспомогательные средства.

2. Если же копнуть глубже, посмотрев на всё происходящее с точки зрения теории толкования снов, зародившейся ещё в конце девятнадцатого столетия, то я могу являться вполне себе таким депрессивным самоубийцей. То есть, я денно и нощно думаю об этом, а в конечном итоге мысли моего сознания в самом прямом смысле проецируются на моё подсознание, которое настолько всё уже достало, что оно решило и во сне меня как бы подтолкнуть, явив картину мечты самоубийцы. Только вот незадача: не сходится. Нет, конечно, в моей жизни был момент, когда я подумывал о подобных вещах, но в силу своего характера никогда не рассматривал настолько малодушный вариант решения собственных проблем всерьёз. Да и, если уж начинать копать более глубоко, то:

а) Я не воспринимал физическое самоубийство именно как уход от всех своих проблем, тревог, невзгод, неудач и жизни как таковой, зато в моих мыслях чётко укрепилась в виде цели первая: если я освобожусь от физической оболочки, то моя душа обязательно сразу после смерти возвратится домой, куда мне необходимо как можно скорее туда попасть, дабы переродиться, приняв свой истинный облик.

б) Присутствовал второй человек. То ли наставник, то ли учитель – об этом свидетельствует моё выказанное в виде склонения головы вниз почтение в момент его появления. Я даже пойду дальше и скажу, что в тот момент чётко ощущалась ещё одна цель, которая была своего рода производной от первой цели: мне необходимо было выполнить его последнее наставление. К тому же наставление являлось своего рода помощью, ибо появился этот человек именно для того, чтобы чётко обозначить время для осуществления задуманного. Выражаясь иными словами, дать мне последний сигнал к действию. И, более того, не думаю, что смог бы сам это время определить. То есть мой поступок во сне, опять же, не являлся именно самоубийством. Скорее, это и был один из способов перерождения для осуществления последующих целей.

3. А вот теперь на повестке вечера два основных вопроса, чётких ответов на которые до сих пор не наблюдается на горизонте:

а) Почему именно Древний Китай? Присутствовало укрепившееся в голове знание, что территория, на которой я в тот момент находился, являлась частью именно Поднебесной, а не, к примеру, той же Кореи. Я, конечно, люблю Китай, но не настолько. Со временем вообще произошло что-то непонятное, ибо ощущалось именно далёкое прошлое. Но, опять же, почему меня занесло именно туда? Вот что я там забыл?

б) Что это вообще была за ересь с моим вторым именем и идентичным его произношением/значением тем человеком во сне? Помнится, было в древние времена поверье о том, что запечатлённые на человеческом теле кандзи (традиционный китайский) умелым мастером могут даровать их обладателю те качества характера, значения которых в них запечатаны. Но я не ощущал во сне присутствия каких-либо знаков или символов на своей коже. То есть, иероглифы и были моим именем… Тем не менее, в реальной жизни я продолжаю взлёт (в косвенном смысле) на протяжении всех последних четырёх месяцев – как раз с того самого момента, когда было сделано тату. Так вот, есть один неписаный нюанс, который всегда желателен к исполнению: когда Дракон взлетит и наберёт высоту, первые два символа тату нужно будет перекрыть на другие символы, чтобы не потерять всё то, что было приобретено во время взлёта. В моём случае это будет либо «Парящий», либо «Спящий». То есть, могу ли я начать всерьёз подозревать, что время пришло, и высота набрана?

Ко всему прочему, терзают меня смутные сомненья на предмет качества сна этой ночью.

От 12 ноября 2015 года.

Заснуть вчера на предполагаемые несколько часов так и не удалось: перманентно проваливаясь в неглубокий сон, несколько раз просыпался от не понятно, откуда взявшегося, ощущения тревоги. В голове укрепилась мысль, что вот-вот должно произойти нечто неприятное. К употреблению снотворного в этот раз прибегать не стал, ибо слишком странно на меня оно действует, а экспериментировать и дальше с его употреблением явно не в свою пользу и вовсе расхотелось. Где-то в третьем часу ночи, полностью оставив тщетные попытки хоть как-то заснуть, принялся за чтение недавно выбранной книги, выключив весь свет в квартире, кроме мягкого освещения ночника…

Я уже успел дойти до третьей главы, как вдруг экран сменился изображением входящего вызова, а сам смартфон резко и сильно завибрировал. Чёрт, я его чуть не выронил – настолько внезапно это было. К тому же, по ночам мне, в принципе, никто не звонит… Отвечаю на вызов с незнакомого номера, уже готовясь послать анонимного камикадзе как можно дальше, но тут же без каких-либо приветствий и банальных вопросов распознаю уже давно знакомый голос: Валера, от чего-то охрипший, сходу серьёзным тоном интересуется, всё ли у меня в порядке. М-да, двое раков по гороскопу, да к тому же ещё и эмпатов с разницей в возрасте ровно в девять лет (у нас и дни Рождения в один день) – это ментальная связь, механизмы которой понятны только им двоим… Рассказываю, что нет, не всё пока в порядке, уже на задворках сознания фиксируя факт неподдельной заинтересованности с желанием что-то объяснить. И тут же начиню закругляться, ибо знаю: если не дать высказаться Валере именно тогда, когда он хочет, то потом можно вообще не ходить за ним и не спрашивать, потому как всё уже будет у него не то и не так. Чуть позже, притихнув и навострив уши, начал слушать и запоминать всё то, что непосвящённому человеку показалось бы сплошным абсурдным бредом и ересью.

Начал Валерий с совсем недавно проявившегося ряда проблем, которые с попеременным успехом решаю я до сих пор. Безусловно, его слова невозможно подкрепить каким-либо логическим обоснованием и предоставленными материальными фактами, кроме одного: он сам позвонил мне ночью, при том не зная наверняка обо всех тех событиях, которые уже успели произойти и ещё только начинают развиваться. Первое из заключений, к которому он пришёл, выглядело весьма просто лишь на первый взгляд: на данный момент я лишён своего энергетического щита. То есть, у меня пока нет той прозрачной оболочки, которая защищает от всякой быстро прилипающей нечисти извне мою собственную внутреннюю энергетику. И её не просто нет: я сам её снял. А случилось это сразу после смерти подобранного недавно котёнка Тайгора, когда на поддержание функционирования щита у меня уже просто не оставалось сил. Вот тут-то и началась основная катавасия и с ухудшением качества сна, и с работой, и с татуировкой.

Чуть позже, немного помолчав и, видимо, решившись-таки рассказать самое важное, Валера несвойственным ему ледяным тоном произнёс: «Ты перешёл черту. Ты недавно вскрыл печать на третьей двери. Не знаю точно, как так вышло – по ходу, тут всё сразу наложилось. Но послушай: тебе сейчас надо очень сильно собраться, чтобы восстановить щит». На мой вопрос, к чему может привести дальнейшее существование без щита, ответ был прост и ясен: «Будешь открывать дверь за дверью, и потом либо умрёшь, либо сойдёшь с ума». А секунду спустя мне посоветовали вспомнить биографию и мировоззрение С. Кинга… Только после упоминания этих инициалов я вспомнил ещё нескольких, кто точно так же неосознанно срывал печати с третьей двери. Учитывая факт моего непреднамеренного открытия первой («Осознание» = принятие) и второй («Ощущение» = использование) дверей, третья («Память» = истоки) далась мне легче двух предыдущих вместе взятых… Дальше Валерий начал говорить о том, что до сего момента, исходя из своего мировоззрения, я не смог воспринять всерьёз: когда я только определился с эскизом будущей татуировки и обратился к нему за помощью в правильной расстановке иероглифов, он СПЕЦИАЛЬНО спутал их, тем самым предоставив мне ложную информацию, из-за чего мы с ним жутко поссорились. То есть, он не хотел, чтобы после я открыл третью дверь, чтобы начал вспоминать… У меня и до её нанесения постоянно наблюдался эффект дежавю, который до нескольких последних месяцев мне удавалось успешно игнорировать, ища обоснование в логике и научно доказанных фактах. Но, чем больше времени проходило, тем чаще эффект давал о себе знать. И вот теперь, когда уже третий человек говорит мне, что игры моего подсознания – и не игры вовсе, а лишь способ донести знания прошлых воплощений души до моего сознания, мне больше нечего противопоставить, кроме криков разума «Не верю!».

После этого разговора оставшуюся сонливость как рукой сняло. Разум начал активную борьбу, взявшись за оружие «Логика + Трезвое адекватное восприятие ситуации», главная цель которого – подавить бунт ментально-интуитивных ощущений вкупе с подсознанием, вышедших на тропу протеста под лозунгами «Но ведь ты же сам прекрасно знаешь, что всё так и есть! Вспомни, когда тебя подводило твоё чутьё? Знаешь ведь, что никогда. Так почему же сейчас ты от него бежишь? Ведь, чем дольше ты будешь это делать, тем больше времени утечёт в никуда». Сейчас, после всего произошедшего могу сказать только одно: я не знаю. И, раз уж так случилось, я буду искать информацию и ждать.

От 13 ноября 2015 года

Пожалуй, мой стиль одежды никогда нельзя было назвать классическим или же напротив – кричащим и экстравагантным. В этом плане я так же не отличался экспериментированием с сочетанием несочетаемого. Возможно, это современная классика с элементами проявления своего собственного вкуса.

Я не люблю резких цветов и аляповатых расцветок не от того, что не умею их сочетать, а от того, что они отвлекают внимание собеседника на одежду от личности самого обладателя этой одежды. В моём гардеробе присутствуют пастельные и бежевые тона, а так же холодные и тёплые оттенки наряду с тёмными и светлыми тонами. Я могу позволить себе, к примеру, сыграть на контрастах как с верхней частью подобранных предметов гардероба, так и с нижней. Никогда не отвлекаю от себя внимание с помощью одежды, никогда не выгляжу клоуном, ибо считаю, что образ должен быть лаконичным и подчёркивающим достоинства его обладателя.

Теперь немного о сочетании несочетаемого. Для меня всегда оставалось загадкой, как можно светлые хлопковые бриджи сочетать с загорелыми волосатыми ногами и носками под сланцы/сандалии. Вернее, загадка здесь, скорее, в наличии логики: зачем под эти сланцы/сандалии натягивать носки? Это же открытая обувь. Возможно, это и удобно (хотя, я очень сильно в этом сомневаюсь), но смотрится убого абсолютно на всех. К тому же, подобное сочетание акцентирует внимание на природной волосатости, что, опять же, выглядит довольно неприглядно. Так же никак не могу взять в толк, как можно вырвать пиджак из ансамбля классического костюма-тройки и напялить его вместе с домашними потёртыми джинсами. Эти вещи, в принципе, взяты из двух совершенно разных стилей. Но нет, некоторые додумываются ещё и лаковые туфли нацепить… В общем, эксперименты подобного рода – явно не моё.

Также никогда не носил строгих классических костюмов с безразмерными и всегда широченными в плечах пиджаками. Конечно, это смотрится солидно, если ты – дядечка за сорок лет с мамончиком, и тебе уже от скудности выбора в размерах ничего другого не остаётся. Ещё это может сыграть на руку, если мужчина действительно обладает внешностью, подходящей под критерии модельного бизнеса. Но без наличия строго фиксированного дресс-кода во всех остальных случаях, на мой взгляд, ношение подобных вещей может говорить только об одном: человек следует каким-то общепринятым постулатам, не имея при этом своего собственного стиля и вкуса. К примеру, за основу (брюки и пиджак) можно взять оттенки тёмных тонов (синий, графитовый, и т.п.), добавив контраст в виде рубашки пастельных и бежевых тонов. Но при этом в данном случае туфли останутся всё такими же начищенными и чёрными. Или же всё будет наоборот: светлая основа в сочетании с тёмной контрастной деталью.

Ко всему прочему я никогда не отказывал себе в приобретении одежды из тканей, приятных на ощупь. К примеру, я никогда не одену шерстяной свитер, насколько бы стильным и приятным на внешний вид он ни был, ибо моя кожа просто не перенесёт длительного чесоточно-покалывающего контакта с такой деталью гардероба, не одену вещи из болоньевой ткани, делающие моё тело каким-то абсолютно безразмерным и вдобавок ко всему прочему шуршащей при каждом движении. В гардеробе моём так же невозможно найти каких-либо вещей с ворсом (к примеру, махровый домашний халат) или, упаси боже, с внутренним начёсом. Зато никогда не поскуплюсь на шёлк, бархат, сатин, кашемир, тафту, хлопок, кожу и мех.

Вообще, на мой взгляд, у мужчин даже на данный период времени гораздо меньше выбора в аксессуарах, нежели чем у представительниц женского пола, отчего такого добра в арсенале всегда должно быть в достатке. Это, кстати, не означает, что всё добро нужно пытаться надеть на себя за один раз. У меня же в арсенале имеется несколько пар обуви, несколько галстуков, несколько зажимов для галстуков и запонок, пара наручных часов и колец в виде печатки и перстня, несколько ремней для брюк/джинс, несколько шарфов, мужских сумок и пар перчаток. Всего этого вполне достаточно, чтобы не чувствовать ограничений и не повторяться каждый месяц.

Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что опрятно и приглядно я люблю выглядеть даже дома и даже тогда, когда нахожусь один. Нет, это вовсе не значит, что и дома я расхаживаю в костюмах и туфлях. Но, тем не менее, меня даже чисто теоретически невозможно узреть ни в трениках, ни в старых спортивных костюмах, ни в каких-то засаленных майках/футболках/рубашках, ни в продранных и в сотый раз заштопанных носках. Чтобы заставить меня одеть нечто подобное – это надо знать и уметь. Да и к тому же, всегда стараюсь воспроизводить в жизнь одну простую мысль: «Если ты мужчина, это ещё никоим образом не значит, что ты от этого должен выглядеть чуть красивей обезьяны».

От 15 ноября 2015 года

Снилась война. Всё тот же Древний Китай, всё те же отголоски возможной прошлой жизни. После изнурительной многочасовой битвы я стоял, опираясь на собственные мечи и оглядываясь в поисках хоть кого-то выжившего из той горстки армии, которую дали мне в управление, но повсюду находя лишь залитую кровью землю и мёртвые тела бойцов с открытыми резаными ранами. Около одного из них, запачканным в крови и грязи, валялось ставшее никому более не нужным знамя моего ушедшего из жизни батальона. Остался только один я – по локоть в грязи, с кровью на лице и остриях мечей, без надежды на выживание в сердце. Видел, как смерть подступает ко мне всё ближе своими бесчисленными полчищами противника, чувствовал, как они уже предвкушают вкус победы и дальнейшее подчинение моей страны, и не мог этого допустить.

Как только из-за горизонта показались первые лучи солнца, а войска противника начали окружение, я, смирившись со своей участью, отдал себе последний приказ: продержать их тут как можно дольше и убить как можно больше, чтобы хоть как-то отсрочить вторжение на территорию страны. Собрав все оставшиеся силы, ринулся в свой последний бой с теми, кто уже успел подойти близко… Первый десяток голов полетел сразу же, с остальными тридцатью-сорока пришлось потрудиться. Позже я понял, что чем больше прореживаю ряды противника, тем больше вокруг меня их становится. Оставался только один способ: полёт. Изловчившись и опёршись на так удачно выставленное оружие одного из солдат здоровой ногой, оттолкнулся и взмыл ввысь, секундой спустя кувыркнувшись вверх ногами и выставив торчащие из обоих рук лезвия в разные стороны, вихрем закружился и сиганул вниз. Заметив ещё два десятка покатившихся с тел врагов голов с конечностями от собственных манипуляций, хотел было завершить манёвр и плавно приземлиться, но больная нога с ножевым ранением дала о себе знать.

Поскользнувшись на собственной крови и тут же подвернув здоровую ногу, с немым отчаянием упал на землю, чуть было не выронив мечей. В ту же секунду понял, что вот он – мой конец, ибо не смог защитить свою страну, хоть как-то приостановив ход надвигающейся войны, не смог дождаться помощи, и теперь любые движения будут бессмысленными. Уже готовясь быть заколотым мечами, вдруг заметил, что вражеские солдаты начали расступаться, а из самого начала армии прямо ко мне неспешно направлялся главнокомандующий войска. Когда он оказался совсем близко, меня схватили и тут же поставили на колени, выбив из рук мечи. «Я знаю, кто ты, Фей Хей Лонг, – тягучим низким голосом начал он. – А ты знаешь, что за тобой не придут… Оставайся здесь и будь с нами.» В ответ на такое предложение я с ужасом помотал головой а начал сопротивляться. Тогда главнокомандующий подал удерживающим знак, чтобы меня отпустили, дали пойти своей дорогой. И я пошёл. Прихрамывая и покачиваясь из стороны в сторону, по пути ища глазами каждого убитого товарища и вспоминая одно имя за другим. Шёл, проклиная свою глупость, взяв лишь горстку людей и отправившись для отражения первого удара, да только так и не дождавшись основной армии с резервом. Я знал, что не дойду до границы, повалившись на землю ещё на половине пути. Да и какой смысл, если, появившись там один, буду опозорен? Лучше здесь – на поле битвы…