Текст книги "Великое путешествие. Часть 1"

Биллен сидел, боясь пошевелиться. На его глазах разворачивалось прошлое одного из Слуг – не какая-то очередная байка про бычьи хвосты, а настоящая тайна, приоткрывшая непроницаемую завесу, отгораживающую этого Слугу от всего остального мира. Но продолжения не последовало. Волк поднялся и отошел на несколько шагов, раскуривая потухшую трубку и наблюдая за появляющимися на небе звездами, Сван суетился, с чрезмерным усердием доставая из седельной сумки флягу с вином, и Биллен остался вдвоем с Тилианом. Тот сидел, угрюмо уставившись в землю. Казалось, на какое-то время он даже перестал дышать, настолько неподвижной выглядела его фигура.

Спина затекла от сидения на земле, и хотелось походить и размяться. Тилиан так глубоко погрузился в свои мысли, что не замечал ровным счетом ничего вокруг и никак не отреагировал, когда Биллен тоже поднялся на ноги. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону, он оглянулся – Волк все так же стоял в стороне, вглядываясь в потемневшее небо. Сейчас до него никому не было дела, и Биллен быстро завернул за ближайший дом.

Очень хотелось побыть одному. Только сейчас он понял, как устал за эти два дня. Не физически, нет – устал внутри от внезапно свалившейся на него лавины тайн, открытий и опасностей. Он всегда хотел приключений, но не думал, что они могут обрушиться так внезапно и в таком количестве. Вдобавок ко всему теперь он, оказывается, еще и волшебник.

Его волк неспешно трусил рядом, вопросительно поглядывая на Биллена – мол, куда это ему приспичило? За очередным домом открылся небольшой лесок. На опушке лежали еще не распиленные стволы деревьев, рядом в здоровенную чурку были воткнуты несколько топоров. Биллен прошел мимо и углубился в рощу. Какое-то время он медленно брел вперед, потом увидел подходящее дерево и сел на толстый слой опавшей листвы, прислонившись спиной к шершавому стволу.

Вот кому повезло, думал он. Живешь себе потихоньку, растешь, и все заботы – лишь бы дождь не запаздывал да дровосек прошел стороной. Волк лежал рядом, согревая ногу теплым мягким боком. Биллен уже привык к нему, без опаски гладя большую умную голову животного. Он вообще стал быстро свыкаться с изменениями в своей жизни – последние два дня они происходили в таком количестве, что это уже стало казаться нормальным. Просто несколько утомительным, устало подумал он, поудобнее устраиваясь на куче листьев. Сполз чуть ниже, потом еще немного, и, наконец, свернувшись калачиком, улегся под деревом, обняв большое мягкое тело тихо сопевшего рядом волка. Было тепло и приятно. Биллен уткнулся лицом в жесткий серый мех, пахнувший каким-то терпким, но вместе с тем приятным запахом, и сам не заметил, как погрузился в сон.

Глава VII

Ему снились болота. Было темно. Биллен осторожно перешагивал с кочки на кочку, стараясь не наступать в окружающую трясину. Та словно жила своей жизнью – вокруг постоянно что-то жадно причмокивало и булькало, сливаясь в целую серенаду неприятных звуков. Волка рядом не было, он был один и направлялся куда-то вглубь болот. Где-то впереди, он знал, есть что-то, что он должен то ли увидеть, то ли проверить – Биллен и сам толком не понимал, что он здесь делает, но продолжал осторожно двигаться дальше.

Внезапно впереди послышался тихий шелест. Что-то еле заметно пошевелилось, и мальчишка тотчас замер, пригнувшись к вонючей трясине и вглядываясь в темноту. Видел он теперь гораздо лучше, чем прежде, и постепенно стал различать силуэт человека, замершего шагах в двадцати впереди.

Биллена прошиб холодный пот. Он продолжал неподвижно торчать на неудобной кочке, когда замершая фигура начала двигаться в его сторону, забирая чуть влево. Кинжал, висевший раньше за поясом, куда-то подевался, и он был безоружен, но в висевшей на поясе сумке была Печать. Сейчас она резко потеплела и дернулась – он почувствовал это даже сквозь грубую кожу. Человек продолжал надвигаться, и Биллен, вне себя от страха, уже был готов развернуться и что есть мочи драпануть обратно, когда тот поравнялся с мальчишкой и, как ни в чем ни бывало, продолжил красться дальше.

Биллен открыл от изумления рот. Незнакомец не мог не заметить его с расстояния в несколько шагов, для этого либо он должен быть слепым, либо сам Биллен невидимым. Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как оказался здесь, на болотах, но безуспешно. Может, это все вообще лишь сон, а сам он лежит сейчас в роще у деревни, свернувшись на куче листьев и обняв волка? По крайней мере, это было последнее, что он помнил? Точно!

Бывают иногда такие сны, когда спишь и понимаешь, что все вокруг очень реалистично, но не взаправду. Еще не до конца осознав все это, Биллен повернулся и догнал незнакомца. Тот не обращал на него никакого внимания, осторожно пробираясь сквозь болото и напряженно озираясь по сторонам. Черная облегающая куртка и такие же штаны были сшиты из незнакомого плотного материала, на плоском лице с раскосыми глазами не отражалось никаких чувств. Абсолютно бесстрастное лицо, подумалось Биллену. Движения незнакомца были плавными, как у змеи, и двигался он практически бесшумно.

Пройдя еще несколько шагов, он сменил направление, и теперь пробирался параллельно краю болот, как дозорный… Дозорный! Значит, он кого-то высматривает. Биллен вспомнил слова Свана, что на болотах их поджидают, как пить дать. Но это всего один человек, он не может быть опасен Слугам. А если это только разведчик, а остальные находятся дальше? И правда, он ведь шел вперед, что-то ему там было очень нужно.

Биллен развернулся и припустил вглубь болот с удвоенной скоростью. Теперь он почти вприпрыжку скакал по коварным кочкам, которые то и дело норовили сбросить его вниз, в бездонную яму, наполненную хлюпающей грязью, но каждый раз умудрялся успеть перепрыгнуть дальше.

Он не знал, сколько бежал, во сне время течет по другим законам, но наконец болото стало потихоньку заканчиваться. Начали появляться островки суши, потом небольшие тропинки, и, наконец, Биллен зашагал сквозь лес по широкой тропе. Он решил пройти по ней еще немного, прежде чем поворачивать назад. Здесь дорога забирала вправо мимо оврага, потом петляла между стволами высоких кленов и орешников и наконец упиралась в небольшую поляну.

На которой… Биллен остановился как вкопанный и с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. На поляне в полной тишине, не разжигая костров и даже почти не двигаясь, стояло больше сотни воинов, все в черных облегающих доспехах из тусклого металла с семилучевой звездой, отчеканенной на нагрудной пластине.

Биллен резко дернулся назад, но зацепился за что-то ногой. Коварный сон растянул падение, и ему показалось, что вместо земли он падает в глубокую яму. Хватаясь руками за воздух, он успел зажмуриться от неприятного чувства, когда желудок прилипает к спине, и проснулся с тихим вскриком. Рядом с ним в полусогнутой позе стоял Предводитель, внимательно глядевший на мальчишку.

Его волк вскочил, как только Биллен проснулся, и теперь пытался лизнуть его в лицо. Биллен помотал головой, пытаясь прийти в себя и понять, где же все-таки реальность. Значит, это все-таки был сон. Очень странный, слишком реалистичный, но всего лишь сон. Видимо, слова Свана слишком сильно напугали его, вот и лезет теперь в голову всякая чушь.

Биллен ухватился за руку, протянутую Предводителем, и поднялся.

– Сколько я спал? – спросил он.

– С тех пор, как ты ушел, прошло минут десять. Ты заставил меня волноваться, – с укоризной в голосе произнес тот. – Мы не знаем, что нас ждет впереди, за нами следят шпионы магов, а ты уходишь в лес и дрыхнешь тут как ни в чем не бывало.

До него самого только сейчас дошла вся абсурдность ситуации, и он, не выдержав, рассмеялся:

– Ладно, допустим, что со своим новым телохранителем ты в безопасности, но больше так не делай, прошу тебя. Кстати, ты придумал, как его назовешь? Наверное, неудобно, когда двое спутников откликаются на одно имя. Ты ведь уже думал об этом, не так ли? Небось, еще и размышлял про себя, что одного из них можно даже погладить? – И Волк снова широко улыбнулся.

Биллен покраснел. Слуга практически прочитал его мысли. А действительно, надо ведь как-то назвать своего нового друга. Он подумал и произнес:

– Его зовут Фарт, – и обернулся на своего волка, который словно вслушивался в разговор и внимательно наклонил голову.

Предводитель покивал головой, ни ничего не ответил. Когда на обратном пути они проходили через поляну, он посмотрел на Биллена с сочувствием:

– Снятся кошмары?

– Да нет, просто всякая чушь. Наверное, наслушался Свана, что нас впереди ждут.

– Но нас действительно скорее всего ждут, – серьезно ответил Волк.

– Нет, я понимаю, просто именно это мне как раз и приснилось. Я шел по болотам, потом увидел странного человека, по виду похожего на дозорного. А потом вышел с другой стороны болот и дошел до поляны, на которой стояло человек сто в черных доспехах с этой самой звездой на груди.

Волк моментально остановился и повернулся лицом к Биллену, внимательно сощурив глаза.

– Ты ведь не знаешь, как выглядят воины магов.

– Ну да, не знаю. Говорю же, всякая чушь снится.

Волк отвернулся и пошел вперед быстрым шагом, бросив через плечо спешившему за ним мальчишке:

– Значит, теперь ты у нас гуляешь во сне?

Потом помолчал и добавил:

– Это не чушь. Они выглядят именно так, как ты описал. Не знаю, увидел ли ты просто их облик во сне или действительно раскрыл засаду. Дождемся товарищей, посмотрим, что расскажут они. Их ты во сне не видел?

– Нет, – помотал головой Биллен. В ногах появилась предательская дрожь. Ну вот опять он вляпался во что-то непонятное. Если он действительно каким-то образом смог увидеть ожидавший их отряд, то даже Слуги вряд ли смогут с ним справиться. Дело было даже не в численности врагов, а в них самих. Какая-то неприятная атмосфера царила в их лагере. Как будто… Биллен попытался сформулировать свои ощущения. Точно! Как будто находишься на нехорошем кладбище. Или рядом с вымершей от чумы деревней. Эти воины были какими-то другими. Даже Слуги, несмотря на свои секреты и таинственные способности, в конечном счете, были людьми. А от тех веяло чем-то неприятным и холодным. Чем-то совсем чужим.

Спутники вернулись в деревню. Там все было по-прежнему, только Тилиан уже не сидел, отрешенно уставясь на землю, а прохаживался по кругу, разминая ноги и спину. Он с неприязнью и опаской глянул на волка, не в силах простить ему бесславный финал своей героической битвы. Фарт ответил ему тем же. Биллен потрепал его по холке, и тот улегся на землю, принявшись вылизывать сломанную недавно лапу, видимо, до сих пор не веря, что теперь она абсолютно здорова.

Дойдя до места стоянки, Волк сразу отвел в сторону Свана и что-то долго ему объяснял. Тот время от времени посматривал в сторону Биллена, но о чем говорили Слуги, он не слышал. Хотя итак понятно, о чем еще они могут разговаривать после того, что он рассказал. Биллену уже и самому стало казаться, что это был не просто сон – слишком уж все было натуральным, даже запах трясины, который он помнил до сих пор, хотя никогда прежде бывать на болотах ему не приходилось.

– Биллен, – негромко позвал Волк. Тот подошел к Слугам, и Предводитель продолжил. – Итак. Вне зависимости от результатов разведки я склонен доверять твоему сну. Даже если на той поляне никого не окажется, это еще ничего не значит – они вполне могли бы почувствовать незримое присутствие Печати и перейти на другое место. Не знаю природу твоих снов, но такое могло произойти. В любом случае, пока мы не наткнемся на них, на нас никто нападать не будет. Разведчики не в счет, они не посмеют нас тронуть, чтобы не спугнуть, хотя болота наверняка кишат ими. Ты видел лишь одного просто потому, что тебе посчастливилось выйти прямо на него. Но маги хорошо подготовились, и поверь, дозоров там полно, и все они непревзойденные мастера маскировки.

– Ну так вот, – продолжил Волк. – Раз мы не можем идти через перевал, остается только один путь. Подземный ход в горах, который начинается западнее и выходит наверх в половине дня пути от перевала. Это чертовски неудобный маршрут, но другого выбора у нас нет. Я очень надеюсь, что маги не успели пронюхать про эту лазейку, так что нам придется покрыть расстояние до перевала за несколько часов, чтобы успеть его проскочить, пока они не опомнились и не ринулись наверх, поняв, что мы ускользнули. Это будет очень сложно. Там, как ты понимаешь, нет проторенных дорог, только горы. Да и после перевала мы не сможем останавливаться. Рано или поздно они догадаются, что мы каким-то образом обошли их, и бросятся в погоню, а от перевала до нашего замка еще нужно добраться. Но пока главное – это пройти через проход. Мы не знаем, кто и когда его прорыл, но это было очень, очень давно, даже наш хозяин не знает, кем были эти мастера и для чего они это делали. Там множество пещер, галерей, ходов, и все очень старое. А самое главное – там обитает столько всякой нечисти, что болота, до того, как мы почистили их в свое время, показались бы тебе безобидной лужей с головастиками. Когда мы наткнулись на это место, то специально не стали уничтожать тварей, которые там водятся, чтобы сохранить эту лазейку в секрете. Там есть тайные коридоры, по которым можно обойти самые опасные места. Мы обнаружили несколько, пока исследовали подземелья, но далеко не все, поэтому придется пробиваться.

Сван, беспокойно переминавшийся весь разговор с ноги на ногу, настойчиво кашлянул. Волк с оттенком недовольства взглянул на него, но тот требовательно смотрел на Предводителя, не отводя глаз.

– Ну ладно, – нехотя вздохнул тот. – Сван считает, что тебе нужно попрактиковаться в волшебстве, раз уж ты тут единственный волшебник среди нас. Признаться, я не разделяю его уверенности. Неизвестно, что может окончательно разбудить Печать, и я бы очень хотел, чтобы ты остался просто обычным Билленом до конца нашего путешествия, но мои желания расходятся с действительностью. В подземельях нам действительно могут пригодиться твои способности, да и после, наверху, они могут оказаться не лишними. Пойдем на ту поляну, за деревней. Не стоит показывать нашему гостю слишком многое.

Биллен с Волком отправились на опушку, по которой недавно возвращались из леса. Фарт, по обыкновению, бежал рядом. По пути Предводитель объяснял, что у каждого волшебника есть свои определенные способности, заложенные в нем изначально. Потом, со временем, маг может стать сильнее, научиться многим видам стихийного волшебства, расширить свои возможности, но изначальный талант навсегда останется самым сильным.

– Жаль, что объяснять тебе все это пришлось мне. Я надеялся, что этим займется наш хозяин, если ты, конечно, захочешь остаться. У него это получилось бы куда лучше, я-то ведь не волшебник, просто многое знаю и видел. Ну да ладно, судьба умнее нас.

– Прежде всего, ты должен свыкнуться с мыслью, что ты волшебник. Все, что ты сделал за эти два дня – это ты сам. Печать не научила тебя волшебству, она лишь дала тебе немного сил и разрешила использовать свои собственные. Все остальные ты делаешь сам. Пока что только в минуты опасности или тревоги, но ты должен научиться действовать самостоятельно, не дожидаясь, когда тебя вот-вот проткнут саблей. Если ты поймешь, что твой талант находится в тебе самом, а не приходит откуда-то извне, считай, полдела уже сделано. Теперь вот что. Встань здесь, закрой глаза и расслабься. Не думай о том, что происходит с тобой сейчас. Просто дай волю воображению, представь, что ты уже давно открыл в себе свой дар. Ты волшебник, причем далеко не из худших. Ты давно уже не деревенский мальчишка, теперь ты самый настоящий молодой маг, и тебя забавляют воспоминания о твоих первых попытках волшебства, еще когда ты сам толком не понимал, что делаешь. Ты уверен в себе, ты чувствуешь свою силу и, главное, с легкостью умеешь управлять ей.

Голос Волка звучал спокойно, и это спокойствие передалось Биллену. Ему стало казаться, что все, что говорит его спутник, в самом деле правда. Что он, Биллен, действительно сильный волшебник, и может управлять своим даром.

– Теперь покажи мне, что ты сделал тогда, ночью, перед разговором с Виспером, – попросил Волк.

Биллен, все еще стоя с закрытыми глазами, небрежно махнул рукой, словно выполняя уже наскучившую просьбу соседских ребятишек, в очередной раз собравшихся поглазеть на него.

– Отлично, – только и сказал Предводитель.

Открыв глаза, Биллен даже не удивился, увидев в воздухе знакомое мерцающее золото. Только теперь это были не линии, сразу растворившиеся в ночной темноте, а яркий сверкающий след, застывший на одном месте и пульсирующий ярким золотым огнем.

– Продолжай, тебе не нужны подсказки, – поддержал его Волк.

Биллен еще раз махнул рукой, словно стирая свое творение, и золото растаяло легкой дымкой. Он вопросительно глянул на Предводителя, но тот лишь пожал плечами – мол, давай сам.

Золотой огонь, думал Биллен. Интересно, что с ним можно делать? Например, швырнуть его или превратить в оружие. Или в щит? Правильные движения пришли сами собой. Еще не понимая, что он хочет сделать, Биллен словно зачерпнул что-то из воздуха и начал быстро раскручивать, как раскручивают пращу с камнем, только делал это не над головой, а сбоку. За рукой потянулся золотой след, превратившийся в небольшой вихрь, потом что-то тихо загудело. Волк напрягся, но завороженный Биллен продолжал раскручивать руку быстрее и быстрее. Гудение переросло в рев, а вихрь превратился в бурлящую огненную воронку, когда опомнившийся наконец Волк крикнул что есть мочи: «Бросай!». Рука метнулась вперед, и освобожденная сила рванулась прямо на сваленные друг на друга стволы деревьев.

Ошеломленного Биллена отшвырнуло назад и смяло, как от удара здоровенной дубиной. Фарт, испуганно вжимавшийся в землю, жалобно поскуливая, подполз к своему спасителю и лизнул его в щеку. Биллен с трудом приподнялся. Деревья, несколько секунд назад лежавшие грудой, разорвало на куски и разметало обугленными поленьями по всей опушке.

– Никогда больше так не делай, – хрипло проговорил Волк, подавая ему руку. Сам он устоял на месте, но было видно, что это далось ему с трудом. – Ты еще не умеешь управлять своими силами. Любое неверное движение – и заклинание убьет тебя самого так же верно, как и тех, в кого ты целишься. Пока с тебя вполне хватит и огненного шара. Нет! Не сейчас, – спохватился он, когда Биллен кивнул в ответ и приготовился к новому эксперименту.

– На сегодня хватит. Силы волшебника расходуются быстро, а набираются медленно. Ты уяснил для себя главное, пока хватит и этого. Не обязательно крушить все вокруг, если можно подтолкнуть один камень, используй заклинания с толком. Пойдем обратно в лагерь. Нам нужно подготовиться.

– К чему? – спросил Биллен.

– Ко всему, – туманно ответил Волк, о чем-то размышляя, и многозначительно посмотрел на мальчишку. – Мы не можем брать с собой обузу.

– Вы хотите убить его?

– Я бы не хотел делать этого, – помедлив, отозвался Волк. – Я стараюсь найти другое решение. Он неплохой человек, просто жизнь загнала его в ловушку, из которой он не видит выхода. Но мы не можем отправляться в такой опасный переход с пленником. Даже ты создаешь неудобство для лошади, которой приходится нести лишний вес, а взрослый человек и подавно. Кроме того, что за ним придется постоянно присматривать, его, ко всему прочему, нужно еще и оберегать, он ведь связан. В общем, это все не дело, я не могу позволить себе так рисковать. В этот раз наше задание обязывает нас сделать все возможное, чтобы привезти тебя в замок, причем обычным человеком, а не повелителем Печати. Все остальное не имеет значения.

– Даже чья-то жизнь?

– Да, даже жизнь. Но будем надеяться, что до этого не дойдет. – Волк вымученно улыбнулся и отвернулся от Биллена, замкнувшись в себе.

Спутники дошли до места стоянки. Тилиан сидел на крыльце дома, с подозрением косясь в их сторону. Конечно, грохот от первой попытки юного волшебника не мог остаться незамеченным. Нужно было быть как минимум глухим, а лучше сразу и слепым, чтобы не услышать взрыва и не увидеть яркой вспышки на окраине деревни. Сван тоже поглядывал исподлобья, но с усмешкой, причем усмешки предназначались каждому свои. Волку он словно говорил «Ну что, выкусил, чья взяла?», и под невозмутимой маской Слуги неприкрыто виднелось торжество от выигранного спора. При взгляде же на Биллена в глазах Свана начинали плясать огоньки смеха, и Биллен словно наяву слышал его «Да, брат, ну и устроил же ты! Небось чуть в штаны не наделал?»

Но Волк выглядел задумчивым и замкнутым, и Сван тотчас почувствовал перемену в его настроении, изменившись в лице и вопросительно уставившись на командира. Тот лишь повел плечами и незаметно махнул рукой, дескать, не бери в голову. Потом отвернулся и, облокотившись на стену дома, начал неторопливо набивать свою трубку.

Время шло. Вернее, не шло, а ползло, поминутно замирая, словно собравшись уснуть, и вместе с ним замер и весь отряд. Даже природа вокруг, казалось, погрузилась в оцепенение, скурпулезно отсчитывая секунды. Биллен прикинул, сколько уже они вот так сидят, почти не двигаясь, как в засаде. Наверное, где-то минут сорок. Значит, если все правильно, и он не ошибся, до возвращения разведчиков осталось примерно часа полтора. Фарт, последние полчаса как-то странно зыркавший глазами по сторонам и выказывавший признаки нетерпения, убежал в лес, перед уходом обернувшись, словно спрашивая разрешения отлучиться.

– Есть хочет, – негромко пробасил Сван. – Ты это, давай там пошустрее, не задерживайся.

Тот махнул хвостом, фыркнул, словно отвечая, что ему разрешение Свана ни к чему, и скрылся за деревенскими хибарами.

– Ишь, нахальная морда, – усмехнулся Сван и снова невозмутимо уставился в никуда.

Затянувшееся молчание прервал Волк. Он подсел к Тилиану, отрешенно глядевшему перед собой. Несмотря на то, что его руки были связаны уже больше пяти часов и наверняка давно затекли, он не подавал признаков усталости. Прямая спина, гордая осанка, хищный профиль – все внушало невольное уважение к достойно державшемуся пленнику.

– Нам пора что-то решать, – тихо сказал Волк, внимательно глядя Тилиану в глаза. – Присоединяйся к нам. Дай слово, что последуешь за нами, и я сразу развяжу тебе руки и верну оружие.

– Я не могу этого сделать, – покачал головой тот.

Эти слова еще раз доказывали, что перед товарищами сидел благородный человек, а не подлый приспешник таинственных безумных магов. Что ни говори, а Волк умеет разбираться в людях, думал Биллен, с замиранием сердца ожидая, чем закончится беседа. Тот помолчал, словно собираясь с мыслями. Потом дернул головой и продолжил:

– Сейчас ты для нас бесполезен. Мы итак знаем, где находится засада, и как ее обойти. – На этих словах пленник удивленно посмотрел на Волка, но промолчал. – Да, это будет трудно, но возможно. Однако тащить с собой связанного пленника я не могу, это слишком рискованно для всех нас. И отпустить тебя я тоже не могу, ты и сам это понимаешь.

Волк прервался, чтобы заново набить трубку. Помолчал, медленно раскуривая ее, и снова продолжил:

– У тебя есть две возможности. Ты можешь присоединиться к нам или остаться в этой деревне навсегда. Мне этот вариант не по душе, но третьего не дано. Однако, прежде чем ты решишь, что тебе больше подходит, я хочу сказать тебе еще кое-что. Однажды мы потерпели поражение в Забытой Пустоши, но это не значит, что мы про нее забыли. Настанет день, и настанет очень скоро, когда мы вернемся туда, и мне бы очень понадобился рядом такой человек, как ты. Наш хозяин найдет способ снять твой блок, не сомневайся, и тогда мы снова отправимся к этим проклятым магам. Пойдем с нами, и я обещаю, что мы вытащим оттуда твою семью. Наша дружба и вся наша сила будет в твоем распоряжении, если ты решишь присоединиться.

– У тебя есть час, – закончил Волк. – Подумай. Особого выбора у тебя нет, но я уверен, что впоследствии ты будешь благодарен мне за то, что я тебе его не дал. Поверь мне.

И, поколебавшись мгновение, добавил:

– Мой друг.

Биллен с облегчением тихонько выдохнул. По крайней мере, сейчас ничего ужасного не произойдет. Он снова вернулся к мыслям о недавней схватке с Тилианом. Всего несколько часов прошло, как Биллен лишь по счастливой случайности избежал гибели от его сабель. От воспоминаний, как клинок летел аккурат прямо в горло, по телу пробегала неприятная дрожь, руки холодели, и становилось дурно. Но при всем при этом он не только не держал зла на пленника – тот начинал ему нравиться. Просто одного судьба загнала в ловушку злобных магов, а второго забросила на огород, скрыв от него самого его бесценный дар, и теперь решила столкнуть их и посмотреть, что из этого выйдет.

Почему-то Биллен был уверен, что Тилиан примет предложение Волка. Не потому, что иначе ему придется погибнуть – таких людей, как он, смерть не страшит. Биллен был почти убежден, что он отправится с ними, потому что Волк пообещал ему вырвать его семью из когтей магов. И потому, что Тилиан чувствовал – как и сам мальчишка – какую-то неуловимую связь между самим Волком, его семьей, которую он потерял, магами Пустоши и безвыходным положением их пленника, вынужденного служить хозяевам неприступного острова.

Договорив, командир Слуг поднялся и отошел, принявшись проверять ремни и снаряжение у своего скакуна. Биллен украдкой посмотрел на Тилиана. Тот опустил голову, но недостаточно низко, чтобы мальчишка не заметил на его лице такую бурю чувств, что было даже сложно сказать, какое из них сильнее. Страх, ненависть, решительность и… надежда. Как с ним часто случалось в последние два дня, Биллен, не думая, подвинулся ближе к пленнику и, уже не скрываясь, посмотрел на него. Тот вздрогнул и повернул голову. В глазах пленника стояли слезы, и Биллен даже не понял – нет, почувствовал – что именно сейчас наступил как раз тот самый момент, когда стала видна неуловимая грань, которая разделяла их, делая врагами. Он протянул вперед руку и положил ее на плечо Тилиана, внимательно посмотрев в переполненные целой гаммой чувств глаза, в которых сверкало отражение мягкого золотого сияния, исходившего из его собственных.

Волк со Сваном замерли на месте. Такого поворота событий Слуги явно не ожидали. Казалось, они даже задержали дыхание, чтобы не спугнуть то необъяснимое, чему невольно стали свидетелями. Биллен продолжал спокойно смотреть на Тилиана светящимися золотистыми глазами. Тот сомневался лишь пару секунд, требовательно вглядываясь в лицо недавнего противника, и, наконец, решившись, резко кивнул головой.

Биллен устало улыбнулся. Сияние пропало. Он и не думал прибегать к магии, но все, как обычно, получилось само собой. Теперь он чувствовал усталость. Руки и ноги не хотели слушаться, словно чужие. Хотелось спать. Превозмогая сонливость, он вытащил свой кинжал, одолженный Волком, и перерезал веревку, связывавшую за спиной руки пленника. Тилиан медленно вынул их из-за спины, разминая онемевшие запрясться, и молча протянул Биллену правую. У того еле хватило сил, чтобы пожать ее, прежде чем он повалился назад. Заботливые руки вовремя подоспевшего Свана подхватили его у самой земли, но Биллен этого уже не почувствовал. Он крепко спал.

Ему снился родной дом. Мать сидела у крыльца, как будто разом состарившаяся за эти два дня лет на десять. Больше во дворе никого не было. Оно и немудрено – в такое время все домочадцы обычно давно уже спят, и редкий вечер выдается, когда кто-то решит лечь позже, не думая о том, что утро в деревне наступает едва ли не раньше самого первого луча солнца. Окна в доме давно погасли, даже неугомонные псы дрыхли, дергая во сне лапами в погоне за своими любимыми лесными зайцами.

Но мать сидела на лавке, отрешенно глядя куда-то вдаль. Такой взгляд бывает, когда родитель теряет свое дитя. Биллен однажды видел такое, когда одна из женщин в их деревне потеряла среднего сына. Она так же сидела перед домом и смотрела вперед невидящим взором. Зрелище было печальным и удручающим, и женщины, проходившие мимо, не могли сдержать слез, отворачиваясь, чтобы не разрыдаться посреди дороги.

И вот теперь его мать так же сидит на лавке рядом с домом и смотрит куда-то вдаль. Но ведь он-то жив! Он не упал в овраг и не сломал шею, не утонул, его не загрызли волки и не разодрал дикий кабан. Но мать ничего этого не знает. Он просто внезапно пропал, и материнское сердце, чуткое в мелочах и слепое в горе, уже похоронило его, и теперь рвется на части, пытаясь найти лазейку в собственноручно сколоченной клетке – мол, жив он, не может не быть живым!

Мама… Так часто бывает во сне, когда одна картина резко сменяется другой. Вроде бы ты только что просто видел мать, а теперь, непонятно почему, уже стоишь рядом с ней. Не вышел из-за дома, не забежал во двор, а просто оказался рядом. Она поднимает голову и замирает, не веря своим глазам, а ты стоишь и как ни в чем не бывало рассказываешь, что делал сегодня днем. Она пытается открыть рот, спросить, где же ты пропадал, но ты так поглощен своим рассказом, что даже не замечаешь, как она постарела, и какими глазами смотрит на тебя, своего любимого младшего сына, которого уже и не думала снова увидеть.

Биллен стоял и взахлеб рассказывал матери обо всем, что с ним приключилось за эти два дня. Про случайную находку в огороде, про Слуг, про сумасшедшую скачку, про спасенного волка, про схватку со шпионом магов, про то, что он, оказывается, настоящий волшебник, и теперь едет в замок Мага. Мать смотрела на него, грустно кивая, и, казалось, не могла поверить, что действительно слышит своего сына. Не потому, что тот рассказывал о приключениях, которых не бывает в реальной жизни – сейчас она бы поверила в любые самые невероятные истории, лишь бы ее Биллен оказался жив – а потому, что в отчаянии уже похоронила его и теперь не могла поверить, что ее сынок, ее младшенький, удержать которого от попыток опробовать самодельные крылья или вырыть землянку прямо на огороде могла только тяжелая рука отца, действительно жив.

Биллен еще продолжал рассказывать обо всем, что с ним произошло, когда мать, сдавленно вскрикнув, сорвалась с крыльца и схватила его в объятия, прижав к себе так, что у него перехватило дух.

– Сынок, дорогой мой, малыш, – всхлипывая, обнимала его она. – Биллен, детка, я думала, что ты умер. Никогда больше так не делай, слышишь? Господи, свинтус ты мой, – и замерла, прижимая его к груди.

– Мама, все хорошо, – постарался он успокоить мать как можно более убедительно, но голос из-за крепких объятий получился, как у полузадавленного куренка. – Прости, что я исчез так внезапно, но я тут ни при чем. Так получилось. Но я вернусь, не бойся, – и решительным жестом освободился из удушающей материнской хватки. – Как только я закончу дела, которые забрали меня отсюда, я вернусь к вам.