Текст книги "Ледяная арфа гангаридов"

– Пей.

– А что это?

– Должно помочь. Пей.

Кириан попробовал отвар, затем медленно выпил, прислушиваясь к ощущениям в себе.

– А знаешь, вправду помогает. Дышать стало легче.

Илдан с любопытством глянул на Гэтана. Парнишка все больше удивлял его.

– Разве ты умеешь лечить? – спросил он.

– Нет, но когда человек болен… – Гэтан пожал плечами, не договорив фразу. – Это откуда-то само берется. Просто знаю, и все.

– Это, наверное, магия? – Илдан не мог поверить, что такое знание берется ниоткуда. – Значит, отец все-таки учил тебя магии?

– Он не учил меня.

– Разве у тебя отец – маг? – удивился Энкиль. Ни Илдан, ни Гэтан не распространялись о своих родителях, поэтому больше никто не знал этого. – Почему же он не учил тебя?

– А почему он должен был меня учить? – с не меньшим удивлением спросил его Гэтан.

– Ну как же, ведь отец должен приучать сына к своему ремеслу, чтобы тот мог продолжить его дело. Так делается всегда.

– Да, – согласился Гэтан. – Всех моих знакомых мальчишек отцы приучали к своему делу. Я это видел. Они сбегали, отлынивали, их пороли и заставляли учиться. Но мой отец не учил меня. Ему было не до меня, он был слишком увлечен своей магией.

– Тогда тебе нужно было попросить его.

– Знаешь, я нередко сидел у него в комнате, когда он занимался своей магией. Отец не замечал меня, но и не прогонял… – Гэтан запнулся, его взгляд стал отрешенным, словно он вдруг перенесся в далекую комнату прошлого, где сидел и наблюдал, как работает его отец. – Я смотрел на него, и мне казалось, что это не он выбрал магию, а она выбрала его. И я спрашивал себя, хочу ли я быть таким, как он… Я тогда не нашел ответа, но так и не попросил его учить меня.

– Такая редкая, ценная наука, а ты не выучился ей, – огорчился Энкиль. – Какой же это отец, который не приучил сына к своему делу!

– Я не задумывался над этим… – рассеянно произнес Гэтан, – но теперь вижу, что у меня лучший в мире отец. Он дал мне самое дорогое, что может один человек дать другому – свободу.

XVII

На четвертый день вечером на дороге показалась телега. Ее тащили две лошади, третья была привязана длинным поводом к задку. Телега была завалена соломой, в которой лежали узлы с едой и пожитками, позвякивала пара бидонов. Седельные мешки были спрятаны под солому и укрыты рогожей. На рогоже, покачиваясь в такт движению колес по тряской колее, сидела Зора в крестьянском платье с передником и белом в мелкий цветочек головном платке, завязанном сзади вокруг шеи. Энкиль с вожжами сидел на месте возницы, свесив ноги с телеги. Кириана вообще не было видно – он спал, зарывшись в солому.

Илдан, присматривавший за вещами и оставшейся лошадью, узнал их, только когда телега свернула на стоянку. Он помог выгрузить вещи и показал, куда спрятать телегу. Эта стоянка, как и первая, была достаточно удалена от крепости, но все равно лучше было держаться незаметно. Вскоре подошли и Кэндо с Гэтаном. Все эти дни они с Илданом следили за крепостью, дежуря по очереди в лагере, но не выследили ничего обнадеживающего.

После ужина Кэндо осмотрел телегу и привезенные вещи. Особо тщательно он проверил длину и крепость веревок. Выбрав приглянувшуюся веревку, он завязал на конце широкую петлю и обмотал узел бечевкой для прочности.

– Разве вы пойдете туда сегодня? – спросил его Энкиль.

– Нет, просто лучше сделать это сейчас, чем потом в спешке. Неизвестно, можно ли там привязать веревку к окну, а эту петлю Гэтан наденет на ножку стола. Зора говорила, что там прочный стол.

Энкиль понимающе кивнул.

– Мы пойдем туда завтра ночью, – сказал Кэндо. – Вам нужно отдохнуть с дороги, потому что неизвестно, как мы проведем завтрашнюю ночь.

– А Дахат еще не вернулся?

– Рано еще. – Кэндо аккуратно свернул веревку и положил обратно в телегу. – В нашем распоряжении осталось не меньше недели. В крайности, попробуем похитить пленниц, когда их повезут в Тахор. Может, это окажется легче.

Энкиль понял, что Бесстрашный не слишком-то надеется выкрасть девушек из крепости.

– Что, здесь совсем никак?

– Охрана здесь хорошая, – неопределенно ответил Кэндо. – Слабых мест мы не нашли. Посмотрим, что скажет наследница.

Весь следующий вечер они готовились к предстоящей вылазке. Лагерь сняли, двух лошадей заседлали и завьючили, двух других запрягли в телегу. Кэндо выспросил Кириана о ближайших развилках и объяснил Энкилю, где лучше всего свернуть с главной дороги, если потребуется удиpать. Одежду для пленниц на всякий случай положили поближе, чтобы была под рукой. Когда стемнело и луна поднялась высоко, они поехали к крепости.

Остановившись за островком кустарника с другой стороны моста, Энкиль развернул телегу на юг и остался там с Кирианом и Зорой. Илдан, Кэндо и Гэтан отправились через мост к восточной башне. Бесстрашный нес с собой пару веревок, у Гэтана за пазухой лежал моток бечевки с привязанным к концу камнем для отвеса. Они пробирались с привычной осторожностью, хотя за время слежки убедились, что здесь не ставят ночную стражу. Помешать им могла только случайность, но учитывать нужно было все, поэтому маленький отряд полностью подготовился к возможному бегству.

Вскоре они остановились под башней. Вблизи она была не такой гладкой, какой казалась издали, в лунном свете на камнях отчетливо виднелся каждый выступ и каждая впадинка.

– Хорошо, что луна яркая, все видно, – шепнул Илдан.

Кэндо кивнул. Это было лучше полной тьмы, несмотря на то, что возрастал риск оказаться замеченными. Им нужно было видеть и стену, и друг друга, хотя они заранее договорились, что делать в случае тревоги. Гэтан снял ботинки и босиком подошел к башне.

Он погладил ладонью камень. Росы не было, стена была сухой, а значит, безопасной. Некоторое время он глядел вверх вдоль башни, выбирая путь к окну, платок на котором в лунном свете казался грязно-белым пятном. Затем он нащупал пальцами каменные выступы и стал карабкаться вверх.

Илдан и Кэндо укрылись в углу между стеной и башней. Свет луны не заглядывал туда, они были там незаметными. Затаив дыхание, оба смотрели вверх, на карабкающуюся по стене серую тень. Бесполезно было стоять под башней, страхуя Гэтана – ничто не поможет, если он сорвется с такой высоты. Илдан поймал себя на том, что его сердце колотится гулко и редко, словно перед решающим боем. Он старался не думать ни о том, что Гэтан может упасть, ни о том, что девушки могут испугаться и закричать, если кто-то вдруг появится у них в комнате посреди ночи. Серая фигурка ползла по стене, не быстро, но и не медленно, почти без задержек, от которых у оставшихся внизу замирало сердце.

Вот она оказалась под самым окном – по счастью, под ним не было выступа. Вот она перевалилась через подоконник и исчезла из вида. Илдан шумно перевел дух, Кэндо вытер вспотевший лоб. Они напряженно вслушивались, но сверху не доносилось никаких звуков. Теперь им оставалось только ждать, пока Гэтан не поговорит с наследницей. Прошло немного времени, и они услышали тихий скрежет камня на конце невидимой бечевки, спускающейся по стене.

Когда бечевка оказалась на уровне рук, Кэндо уложил на землю веревочную бухту и подцепил ее за петлю к бечевке. Затем он слегка подергал за бечевку, сообщая Гэтану, что все готово. Веревка медленно поползла вверх. Бесстрашный помогал, разматывая бухту руками. Когда в ней осталось не больше трех витков, веревка перестала подниматься. Илдан и Кэндо, тревожно озираясь, ждали внизу.

Поначалу никто не показывался, затем в окне появилась фигурка, но не серая, а белая. Это была одна из девушек. Она неловко выкарабкалась из окна и повисла на веревке. Илдан зажмурился от ужаса, представив, что сейчас будет, но фигурка в белом, помешкав, неуклюже заскользила вниз.

Оказавшись в комнате пленниц, Гэтан отошел от окна в тень, чтобы отдышаться и осмотреться. Теперь нужно было разбудить наследницу, не испугав ее, чтобы не вышло шума. Гэтан расспрашивал Энкиля, как выглядят девушки, чтобы не ошибиться – Ина, по словам шута, была очень пугливой. У нее были серые глаза, а у наследницы темно-карие, но сейчас обе девушки спали. Правда, Энкиль говорил, что Ина красивее, но как доверять словам влюбленных?

Гэтан подошел к кроватям и поочередно заглянул в лица девушек. Одна была белокожей и круглолицей. Он, не колеблясь, тронул за плечо другую, предусмотрительно зайдя в изголовье ее кровати. Та шевельнулась. Он снова тронул ее за плечо.

– Ина, ты? – раздался сонный недовольный голос. – Как темно…

– Ваше высочество… – шепнул Гэтан.

Ему осталось только удивляться, как мгновенно Касильда вскочила на постели.

– Кто? Кто здесь?! – она оглядывалась, но Гэтан стоял так, что она не замечала его.

– Ваше высочество, не пугайтесь, – едва слышно сказал он.

Наследницв уже полностью проснулась и овладела собой.

– Кто это?

– Друг, – сказал он, хотя они не были даже знакомы. Просто условный знак, позволяющий отличить его от врагов.

– Как ты здесь оказался? – Касильда наконец поняла, откуда идет голос, и повернулась к Гэтану.

– Влез в окно.

– В окно? Это невозможно.

– Для кого как. Мы не нашли другого способа связаться с вами.

– Мы? Кто здесь с тобой?

– Илдан из Лимерии, – ответил Гэтан, как его учили. – И еще кое-кто.

– Корэм?

– Нет, Корэма мы не встречали. Говорят, теперь он – мститель Аргиона и гонится за Дахатом.

– За Дахатом… – Глаза Касильды, черные в темноте, торжествующе прищурились. – Он его догонит, это точно. Так когда мы бежим? – немедленно перешла она к делу.

– Мы пока не знаем, как вызволить вас. Я влез сюда, чтобы расспросить вас об этой крепости. Снаружи к ней не подступиться, и мы решили, что, может, вы знаете…

Касильда поняла его с полуслова.

– Нет, это бесполезно. С тех пор, как ушла Зора, нас не выводят из этой комнаты. Дверь не сторожат, но запирают снаружи на ключ и на засов, еду носят под сильной охраной. Четверо гвардейцев. Даже если их как-то одолеть, дальше башни отсюда не уйти. Выход один, через ворота, а они всегда закрыты. Пока нас выводили гулять, я думала, как убежать тайком, но мне удалось устроить побег только служанке.

– Она с нами, ваше высочество. Мы нашли ее в пустыне.

– Это она сказала вам, где я?

– Да. Мы здесь уже вторую неделю. Если у нас не получится похитить вас отсюда, мы попытаемся сделать это по пути в Тахор.

– Но ты же сумеешь уйти отсюда, прямо сейчас! Как ты полезешь обратно – неужели опять по стене?

– Нет, по веревке. Я подниму сюда веревку.

– Тогда в чем дело? – Касильда вскочила с постели. – Я уйду с тобой.

– Мы думали… – нерешительно сказал Гэтан. – Думали, вы не умеете лазить по веревке.

– Но ты же расскажешь мне, как это делается! – Она повелительно взглянула на него. – Я не пропущу такой случай. Меня строго охраняют – может, это моя единственная возможность сбежать.

Она быстро подошла к постели служанки и затормошила девушку за плечо.

– Ина, Ина! – громким шепотом позвала она. – Просыпайся!

– Да, ваше высочество? – Девушка села на постели.

– Нас пришли спасать. Вставай скорее, сейчас мы с тобой убежим отсюда! – Касильда повернулась к Гэтану: – Поднимай сюда веревку.

Гэтан подошел к окну, вынул из-за пазухи моток бечевки и стал разматывать. Камень потащил бечевку вниз. Сверху не было видно, что делается у подножия – там было слишком темно – но вскоре Гэтан почувствовал подергивание за бечевку, говорившее, что к ней привязали веревку. Он потащил бечевку вверх, сматывая в клубок.

Отвязав ее от веревочной петли, он оглянулся, ища стол, о котором говорила Зора. Тот стоял в углу рядом с окном. Гэтан приподнял его ножку и надел петлю повыше, затем подвинул к окну и подергал за веревку, проверяя, не ползет ли она. Петля была крепкой, а стол прочно уперся в стену под окном.

– Ну? – нетерпеливо спросила подошедшая сзади Касильда. – Все готово?

Гэтан кивнул.

– Тогда рассказывай, как спускаться по веревке.

– Ваше высочество, это опасно… – начал он, но наследница перебила его. – Рассказывай!

Гэтан выглянул в окно, туда, где нижний конец веревки терялся в темноте.

– Нужно взяться за нее руками, покрепче. – Он показал, как это делается, на тянущемся от стола в окно конце веревки. – Кроме того, за нее нужно ухватиться ногами. Одну ногу нужно подсунуть под веревку, а другой встать на нее, – он сел на стол и показал, как нужно зажимать веревку между ступнями. – А затем нужно поочередно ослаблять то руки, то ноги, и двигать их вниз.

– Дай попробую. – Касильда, босая, в одной ночной рубашке, села на стол и несколько раз повторила показанное Гэтаном. – Я полезу первой.

Не обращая внимания на испуганный жест Гэтана, она влезла на стол, оттуда на подоконник, а затем вцепилась в веревку и повисла на руках за окном. Некоторое время она висела неподвижно, пытаясь ухватиться за веревку ногами. Гэтан протянул ей руку, хотя и понимал, что у него не хватит сил втащить ее обратно, но ей наконец удалось поймать ногами веревку, и она стала спускаться вниз.

Она скользила по веревке все быстрее и быстрее. Гэтан, не отходивший от окна, был уверен, что она ободрала руки до крови. Тем не менее, она держалась, спускаясь все дальше, пока не исчезла внизу, во тьме. Затем веревка ослабла. Гэтан понял, что наследница благополучно достигла земли, и повернулся к оставшейся с ним служанке.

– Теперь давай ты, – сказал он.

Ина смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она неуверенно подошла к окну, заглянула вниз и отшатнулась.

– Я… не могу… – пробормотала она. Ее глаза налились слезами. – Я… боюсь…

– Что ж ты молчала? – упрекнул ее Гэтан, сознавая безнадежность создавшегося положения. – Что ж ты не раньше сказала, что не можешь этого?

– Г-госпожа… – стуча зубами, выговорила Ина.

Гэтан понял. Девушка побоялась перечить своей госпоже. Было бесполезно уговаривать ее вылезти отсюда по веревке – в таком состоянии она свалилась бы с веревки, даже если бы умела лазить по ней.

– Ладно, не бойся, – утешающе сказал Гэтан. – Я сейчас спущусь вниз, поговорю с остальными, и мы что-нибудь придумаем.

Он вылез и заскользил по веревке вниз. По сравнению с тем, как он лез сюда, спускаться было сущим удовольствием. Вскоре его босые ноги коснулись земли.

Илдан и Кэндо не отрываясь смотрели на спускающуюся сверху белую фигурку – если она сорвется с такой высоты, они будут бессильны помочь ей. Бесстрашный придерживал веревку, чтобы та не болталась. Когда девушка оказалась совсем рядом, он подхватил ее под мышки и поставил на землю.

Она обернулась к своим спасителям. Это была Касильда, босая, в одной ночной рубашке, с распущенными на ночь волосами. Как истинная дочь правителя, она и не подумала поблагодарить их. Вместо этого она взглянула на них так, словно получила их под командование.

– Они сейчас спустятся, – кивнула она на веревку. – У вас есть для меня одежда?

– Там. – Илдан махнул рукой в темноту.

– Хорошо.

Она нетерпеливо взглянула вверх. Мужчины подняли головы вслед за ней. По веревке кто-то уже спускался. Вскоре они узнали Гэтана.

Несколько мгновений спустя он оказался на земле рядом с ними.

– А где девушка? Почему ты не пустил ее вперед? – укоризненно спросил его Илдан.

– Она не может слезть. Она не умеет лазить по веревке и, кроме того, в такой панике, что ей этого нельзя даже и позволять. Я не знаю, что с ней делать.

Все трое растерянно замолчали. Они рассчитывали либо уйти с пустыми руками, либо, если повезет, увести обеих девушек. Им и в головы не приходило, что одна окажется способной сбежать, а другая – нет.

Едва одетая Касильда без тени смущения стояла между ними. Она истолковала их растерянность по-своему.

– Нужно забрать ее оттуда. – Она не знала, как называется чувство, возникшее у нее при мысли, что беспомощная девушка останется одна в крепости, полной грубой солдатни, и решила, что это чувство собственности. – Это моя служанка!

– Конечно, ваше высочество, – успокоил ее Кэндо. – Мы попробуем спустить ее на веревке.

– Да, можно надеть веревочную петлю ей на пояс, – сообразил Илдан. – Гэтан, ты можешь еще раз залезть туда?

– Залезть-то могу… Но спустить ее на веревке – боюсь, что сила у меня не та.

– Конечно, не та, – спокойно подтвердил Кэндо. – Ну, по веревке туда залезу и я, а у меня сил хватит. Вокруг все тихо?

Все прислушались, но вокруг стояла полная тишина. Не кричали даже ночные птицы. Кэндо взялся за веревку, а Илдан подхватил ее снизу, чтобы придержать.

Вдруг веревка заколебалась у них в руках. Они подняли головы и увидели, что вторая девушка вылезла на окно и хваталась за веревку. Поймав ее, Ина съехала с подоконника и повисла на ней.

– Решилась-таки, – выдохнул Кэндо. Он натянул веревку, чтобы девушке было удобнее спускаться.

Все четверо вскинули головы, следя за Иной. Стало очевидно, что наследница была куда ловчее своей служанки. Ина беспомощно висела на веревке, суча ногами в воздухе и не двигаясь с места. Вдруг она отцепилась и покатилась вниз по почти отвесной стене.

Касильда сдавленно ахнула. Илдану показалось, что у него остановилось сердце. Кэндо стоял под веревкой, готовясь подхватить девушку, хотя и понимал, что это не кончится ничем хорошим для них обоих. Ему вдруг показалось, что она замедлила падение. Да, теперь было видно, что она уже не падает, а плавно движется вниз, хотя и слишком быстро, чтобы не ушибиться о землю. Однако, он успел подхватить ее на руки.

– Скорее вниз, – скомандовал он, перекидывая через плечо безжизненное тело Ины, и первым устремился от башни вниз по темному склону. Илдан увидел, что Гэтан мешкает, схватившись руками за виски, и подхватил его под локоть.

– Что с тобой? Это ты ее поддержал? – догадался он, вспомнив, что его друг был сыном мага.

– Да, – прошептал тот. – Голова кружится…

Илдан потянул его за собой. Гэтан споткнулся и ойкнул:

– Мои ботинки…

Илдан стал шарить взглядом у подножия башни.

– Там…

Он взглянул по направлению пальца Гэтана, нагнулся и подхватил в другую руку темную кучку, наощупь оказавшуюся ботинками. Выпрямившись, он потащил и их, и их владельца вслед за белым пятном ночной рубашки Касильды, мелькавшей внизу.

Илдан догнал их в леске. Кэндо, положив девушку на землю, растирал ей виски и хлопал по щекам, чтобы привести в чувство. Касильда стояла рядом с ним. Илдан отпустил Гэтана и сунул ему в руки ботинки.

– Что с ней? – спросил он. – Она не умерла со страха, пока падала?

– Нет, сердце бьется, – ответил Кэндо, продолжая возиться с девушкой. – Она сначала потеряла сознание, а затем упала, иначе она закричала бы.

Ина застонала. Касильда заглянула за плечо Бесстрашному.

– Как можно быть такой слабой? – недовольно проворчала она. – Чуть что – и в обморок.

– Не все же такие храбрые, как вы, ваше высочество.

Наследница промолчала. Она еще не забыла, что сама испугалась до полусмерти, повиснув за окном на руках и ловя ногами непослушную веревку. На долю мгновения она была уверена, что это последнее мгновение ее жизни, но совладала с собой, а затем и с веревкой. Ее ободранные ладони горели. Ладно, пусть храбрая.

Илдан обернулся посмотреть, что там с Гэтаном. Тот сидел на земле и надевал ботинки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Ты можешь идти?

– Все нормально, – ответил тот, натягивая второй ботинок. – Это было так, от неожиданности.

– А говорил, не знаешь магии…

– А я и не знаю. – Гэтан поднял к нему лицо, его глаза блеснули в лунном свете. – Но она разбилась бы, если бы я ничего не сделал.

Он поднялся на ноги и встал рядом с Илданом. Оба взглянули туда, где Кэндо приводил девушку в чувство. Ина села и попыталась встать, но ноги не держали ее. Бесстрашный снова взял ее на руки.

– Идемте к лошадям, – скомандовал он.

Илдан пропустил остальных вперед и пошел сзади. Луна стояла высоко, значит, до рассвета было еще долго. Время, проведенное у башни, казалось вечностью, но на самом деле сейчас едва перевалило за полночь. Какая удача, что наследница оказалась решительной, подумалось ему. Но вспомнив, чем чуть было не закончилось спасение, он мысленно добавил – какая удача, что здесь был Гэтан.

Касильда с каждым шагом отставала от Кэндо и следовавшего за ним Гэтана. Ее босые ноги не привыкли к хождению по камням, и она спотыкалась на каждом шагу. Не говоря ни слова, Илдан подхватил ее на руки. Она, тоже без единого слова, обняла его за шею, чтобы ее было удобнее нести.

Она была тоненькой и гибкой, ее кожа сквозь тонкое полотно рубашки была такой горячей, что Илдану вспомнились слова Зоры о своей госпоже. Для полного сходства с текстами древних баллад недоставало только, чтобы она положила голову ему на плечо, но наследница держала ее поднятой и настороженной, всматриваясь и вслушиваясь в темень и тишину, окутывающие Кай-Кенор.

Но из крепости не доносилось никаких звуков тревоги. Когда мост остался позади, стало ясно, что похищение прошло гладко. Кэндо завернул за кусты, где были оставлены лошади, и направился во тьму между цепляющимися за одежду прутьями. Оттуда раздались тихие восклицания, все трое дожидавшихся поспешили им навстречу. Илдан донес наследницу до телеги и поставил на ноги. Около нее захлопотала обрадованная Зора, помогая ей облачиться в крестьянское платье. Энкиль принял Ину из рук Бесстрашного. Узнав шута, она ахнула от радости.

– Т-с-с… – сказал он.

– Я так рада, что ты здесь, Энкиль, – зашептала Ина. – Знаешь, я сейчас осталась жива только каким-то чудом. Я вылезла за окошко, повисла на веревке, а очнулась уже внизу, в лесу.

– Вон это чудо. – Кэндо, не успевший отойти от них, кивнул на Гэтана. – Зачем тебе понадобилось вылезать? – упрекнул он девушку. – Мы сняли бы тебя оттуда.

– Я… – Ина запнулась. – Я подождала чуть-чуть и выглянула вниз, а там, внизу, было ничего не видно. Я подумала – а вдруг вы ушли и оставили меня здесь? Я так перепугалась, что не помню, как оказалась за окошком.

– Да… – протянул Кэндо. – Хорошо, что все обошлось.

Он не мог не пpизнать, что Ина была не так уж и неправа – наследница вполне могла потребовать бежать, бросив служанку. Однако, вспомнил он, вместо этого она потребовала, чтобы девушку спасли.

Энкиль усадил Ину на телегу и подал ей одежду. Из кустов вышел Кириан и подвел верховых коней к Кэндо с Илданом. Они вскочили в седла, сам он взобрался на телегу, где уже расселись остальные. Энкиль тронул вожжи, и телега выкатила из кустов на дорогу.

Отъехав немного, он пустил лошадей рысью, чтобы до утра уехать как можно дальше от крепости. Хотя в телеге можно было улечься, никто не спал. Село Галон проехали поздней ночью, пустив лошадей шагом, чтобы не растревожить местных собак. На заре они миновали другое село, Баргас.

Стало достаточно светло, чтобы разглядеть лица. Кириан, сочинявший балладу о двух спасенных девах, взглянул на похищенных ночью девушек, чтобы внести описание их внешности в текст песни. Одна была из тех, что называют миловидными, хотя она осунулась и подурнела после пережитого. У другой было смуглое лицо с неправильными чертами и острым подбородком. Кроме того, если она и была девой, то старой. Приглядевшись, Кириан решил, что в ней, безусловно, что-то есть, но далеко не то, что принято воспевать в балладах. Неужели и у бардов древности были такие же сложности с воспеванием красавиц?

Кэндо послал коня и подъехал вплотную к телеге.

– Ваше высочество, – обратился он к смуглой девушке.

Кириан прикусил язык, чтобы не присвистнуть. Так обращались только к одной из саристанских девушек.

– Да? – у смуглой девушки оказался звучный грудной голос.

– Нам нужно остановиться на завтрак. Нам нельзя прятаться – нужно остановиться на виду. Не забудьте, вы крестьянка, вас зовут Хильда. И вы тоже не забудьте. – Кэндо строго посмотрел на остальных. – Обращайтесь к ней соответственно.

Телега съехала с колеи на придорожный луг. Лошадей не стали выпрягать пастись, вместо этого им на моpды повесили торбы с овсом. На траве расстелили рогожу для завтрака, выложили туда хлеб, сыр, сало и купленные в Халгире сушеные фрукты. Пока служанки накрывали завтрак, Касильда остановилась рядом, присматриваясь к тому, что и как они делают. Она с вниманием оглядела свои стоптанные башмаки, дешевое поношенное платье и передник неопределенного цвета, поскребла ногтем начавший протираться манжет.

– Ваше высочество, мы купили поношенную одежду, потому что новая могла показаться подозрительной, – сказал Энкиль, заметивший ее жест.

Касильда не узнала его ночью. В темноте его горб не был виден, а его лицо она никогда не видела без шрама. Только сейчас, на утреннем привале, она поняла, что телегой правил ненавистный ей шут. У него было другое, не знакомое ей лицо. Она вгляделась в это лицо с тем же вниманием, с каким рассматривала свою одежду.

– Хильда, – поправила она.

Энкиль кивнул, не решаясь обратиться к наследнице как к равной. Она смотрела на него выжидающим, повелительным взглядом.

– Хильда, – повторил он.

Наследница утвердительно наклонила голову. Ее безопасность была важнее придворного этикета. Шут тоже терпеть не мог скорую на руку дочку Тубала, обижавшую Ину. Однако, это она заступилась за девушку в пустыне.

Завтрак прошел спокойно. Телега снова покатила по наезженной дороге. Кэндо поехал рядом, объясняя, как вести себя, если вдруг появится погоня.

– Главное, не пугайтесь, – сказал он, – и не теряйтесь. Вы – крестьяне, едете в Халгир на рынок. Девушки пусть молчат, говори ты, Энкиль. А вы двое сидите как ни в чем ни бывало. Кириан, ты попросился, чтобы тебя подвезли, понял?

– Понял, – откликнулся певец.

– Но я не могу не бояться, – решилась высказаться Ина. – Я не справлюсь с собой, когда они окажутся рядом.

– Тогда притворись спящей. Сумеешь?

– Сумею.

– Если тебя все-таки начнут допрашивать, изобрази, что испугалась спросонья. А ты, Энкиль, не гони коней рысью – крестьяне ездят шагом.

Шут натянул поводья, и лошади перешли с рысцы на неспешный шаг. Бесстрашный позвал Илдана, и они оба придержали коней, пока телега не оказалась далеко впереди. Беглецы медленно двинулись по дороге в Халгир, стараясь сделаться неотличимыми от снующих по дороге телег и конников.

Незадолго до полудня появилась погоня. Кэндо вдруг насторожился и вполголоса сказал Илдану:

– Не оглядывайся. Сзади едет несколько конников, галопом.

Илдан прислушался и уловил частый стук копыт. За полдня он привык к несуетливой обстановке дороги и понял, что это не простые проезжие, отвыкшие от спешки за дни и недели пути.

Вскоре их догнал десяток всадников. Старший в отряде поравнялся с Кэндо и перевел коня с галопа на шаг:

– Вас не обгонял конный отряд? С ним должны быть две женщины.

– Нет, – равнодушно ответил Кэндо. – Никаких воинов здесь не проезжало.

– Да не воинов, а просто всадников, – нетерпеливо поправил его стражник.

– Тоже не было.

– Я же говорил, нечего сюда ездить, – проворчал другой стражник, ехавший рядом с ним. – Что они, ненормальные – бежать в эту сторону?

– Кеннет велел осмотреть все дороги. Рвет и мечет – лучше с ним не спорить.

– Все пpоезжие говорят, что никого не видели.

– Он разозлится, если мы рано вернемся. Давай еще вон тех спросим. – Он указал на маячившую впереди телегу.

Всадники поскакали дальше. Илдан переглянулся с Кэндо.

– Ну, теперь все зависит от них…

В телеге тоже заметили погоню. Гэтан, который сидел, свесив ноги с задка телеги, и наблюдал за дорогой, оглянулся на спутников:

– Кажется, едут.

Ина улеглась на солому, спрятав лицо за узлом с вещами. Кириан, полулежавший на мешке с овсом, вынул цитру и забренчал незатейливую мелодию. Касильда, повязанная белым в цветочек платком так, что виднелась только передняя часть ее лица, потупила глаза и поджала губы, напустив на себя сонный и скучающий вид, отчего ее лицо стало выглядеть лет на десять старше. Теперь она казалась уже не девушкой, пусть и в возрасте, а крестьянкой средних лет, уставшей от дороги.

Когда отряд догнал телегу, старший окинул взглядом сидящих в ней. Три сонных от жары крестьянки, парнишка-подросток, с простодушным любопытством уставившийся на мечи и форменные куртки воинов, рядом с ним оборванный бродяга, лениво щиплющий струны своей цитры. И парень-горбун за вожжами – наверное, хозяин.

– Здорово, хозяин, – обратился к нему стражник.

– Здорово, – откликнулся Энкиль.

– Куда едете?

– Из Баргаса в Халгир, на рынок.

– Вас не обгоняла группа конников?

– Да мало ли кто тут ездит…

– Этих ты заметил бы. Они спешили, и с ними были две женщины.

– Нет, таких не видел, – с крестьянской рассудительностью ответил Энкиль. – Верно говоришь, таких бы я заметил. Может, они раньше нас проехали? Мы припозднились с выездом.

– Я же говорил! – снова буркнул один из стражников.

– Ладно, до следующего села – и возвращаемся, – нехотя согласился старший.

Отряд ускакал вперед. Немного спустя он вернулся и без остановки проскакал мимо, не обращая внимания на уже знакомых путников.