Текст книги "Psychonet"

И что нужно было Авдееву от Дюрана, как не его технологии? Но ведь Дюран передал свои новейшие разработки всем соперничающим сторонам. Значит, Авдеев не работал на одну из главных спецслужб: американскую, английскую, российскую и китайскую. Оставалось три варианта. Первый – его завербовала спецслужба страны, не получившая доступ к этим технологиям. Второй – он отрабатывал заказ некоторой преступной группировки. И третий – он работал на одну из указанных спецслужб, которая бы хотела знать, насколько далеко продвинулись соперники в реализации полученных технологий. Кроме российской разведки, поскольку Авдеев действовал против своей страны.

В пользу последней версии говорило и то, что некто намеревался узнать и секреты американских военных технологий, подвергнув бывшего президента обработке на психотронной аппаратуре. Возможно, в отместку, американцы, заподозрив в этом русских, проделали то же самое и с бывшим директором ФСБ, Бердниковым.

Но всё же Визант склонялся ко второй версии. Уж слишком нагло кто-то действовал для спецслужбы – это грозило серьёзным осложнением межгосударственных отношений. Поэтому начальство и требовало встречи с американским агентом Воленталем, чтобы прозондировать почву, не началась ли новая шпионская война. После этого, вероятно, последуют контакты по этому вопросу на более высоком уровне.

***

Через день после просмотра файлов, Воленталь пригласил Византа на явочную квартиру в Париже.

– А могу тебя заверить, Александр, от имени своего руководства, что наша служба не имеет отношения к психотронной обработке бывшего директора ФСБ Бердникова, и Авдеев не нами был завербован. После нашей с тобой встречи, будет разговор по этому вопросу на высшем уровне. Но кто за этим стоит, мы тоже очень хотели бы знать.

– Как и мы? – с иронией ответил Визант.

– Хорошо. Что ж, раз мы в Париже, грех будет не развлечься. Я приглашаю тебя в ресторан, – с весёлым взглядом предложил он.

***

Они отмечали сделку в её особняке на острове Средиземного моря.

– Хочешь знать правду? – спросила Патриция, когда они сидели за столом, для которого она сама приготовила яства, проявив себя, и как искусный повар.

– Про себя?

– Немного и про тебя.

– Валяй.

– Этот газ я могла бы купить и у других поставщиков. Сейчас добывают газ почти на любых глубинах в океане. Россия уже сейчас потеряла статус газовой монополии. Плюс альтернативные источники. Энергия земли, солнца, а в будущем – водородное топливо.

– Поздравляю. Все только и мечтают, чтобы не зависеть от монополий.

– И не только мечтают. А быстрыми темпами воплощают. И пяти лет не пройдёт, как твоя страна превратится в один из множества источников энергии.

– Об этом давно говорят.

– И это становится реальностью. У меня информация не из газет.

– А откуда?

– От тех, кто решил финансировать полномасштабную энергетическую революцию. Те, кто влияет на экономику, западную, а значит и мировую.

– Мировое тайное правительство, – сардонически подметил Визант.

– Ты зря усмехаешься.

– Уж не имеешь ли ты к нему доступ?

– По крайней мере, информацию. Ты сам из той страны, где именно власть определяет состояние общества, а не наоборот. Разумеется в рамках коллективного сознания. У нас тоже управляет властная элита, только сознание в обществе более сложное и гибкое, что и даёт преимущество в прогрессе. А Западный политбомонд и крупный капитал давно приняли стратегическое решение – не вкладываться в Россию, чтобы заморозить её отсталость. Свободные финансовые средства будут направлены на строительство океанических нефтегазовых платформ и заводов для производства водорода из воды. Заводы эти будут работать на управляемом термоядерном синтезе, которые намного дешевле и безопаснее ядерных реакторов.

– В прессе я таких сведений действительно не встречал.

– Они выплывут в своё время. А ты можешь передать их своему КГБ, – она пристально взглянула на него.

Александр рассмеялся.

– Я там не работаю. Но думаю, там прочли это всё в фантастических романах.

– Люди нашего уровня, всегда работают на какое-нибудь КГБ. Но то, что я рассказала – это действительная информация, – спокойно ответила она.

– А ты из-за этого не пострадаешь?

– Вряд ли. О водородном топливе давно говорят, а сейчас изобрели технологию его дешёвого производства. Я же тебе не передаю инженерную часть. Только сведения, которые очень скоро станут реальностью.

– Чёрная метка для русских? И на какую же спецслужбу ты работаешь?

– Ты же видел Франца Лютера? Говорят «European Security» самая сильная спецслужба в Европе. Она связана с другими спецслужбами, хотя и является частной корпорацией. Это наднациональная разведка. По крайней мере, на территории Европы от неё трудно что-то скрыть. И если ты приехал со шпионской миссией, под видом торговли газом, то ты под её колпаком, – она снова пытливо взглянула не него.

– И что же мне делать, не зависимо от того, шпион я или просто коммерсант?

– Брось всё и переезжай на Запад. Я тебя обустрою.

– Очень заманчиво. Роль Альфонса мне не подходит.

– Брось свои комплексы. Я состоятельная и влиятельная женщина, могу позволить протекцию кому захочу. У меня были любовники, но не было друзей, – Патриция смотрела в сторону.

Визант решил соскочить с личностной темы.

– Такой могущественный этот Лютер, а прицепился к танцовщице, каких много? Не повредит ли это его репутации?

– В данный момент, попалась она, – съязвила Патриция. – А его репутации уже ничего не повредит.

– Репутацию подмочить можно кому угодно.

– Только не чёрту.

– Да?! – воскликнул Визант. – Может, не так страшен чёрт, как его малюют. Это русская поговорка.

– Он гений из всех подонков, и его божество – власть. Не важно какая, политическая, криминальная, сексуальная. Не стал бы главой спецслужбы, был бы крёстным отцом мафии. Он из разряда Гитлеров или Сталиных, в модернизированном варианте.

– Откуда у тебя такие познания о нём?

– Он был моим любовником, – признала она равнодушным тоном. – Когда– то решалась проблема Южного Потока, то есть транспортировки газа в Италию через южные страны. Главным противником была Германия. Я представляла итальянские интересы. Тут-то Лютер и нашёлся. Его конёк – шантаж, подкуп и провокации. Кое-кого он уломал, а мой статус повысился, его я тоже пыталась продвигать. Мои протекции его раздражали, мы разошлись.

– Он что, итальянец?

– Швейцарец. Начинал там с сыскного агентства, собирал компроматы.

– И что в этом такого дьявольского?

– А то, что он так высоко возвысился. Лучше многих умеет использовать слабости людей.

– Чем же он тебя взял, при его-то невзрачной внешности, не считая умения провоцировать и интриговать? – Визант смотрел на её выразительный профиль.

Патриция снисходительно взглянула на него пронзительным блеском своих карих глаз.

– Страстью, – ответила она, подняв брови и снова глядя перед собой. – Мои любовники были влиятельными персонами, но тухлыми мужиками. У меня уже была карьера, и я сама хотела властвовать, а больше всего вырваться из этого болота гнид и подхалимов. Он предложил мне неистовство сладострастия и рискованную политическую игру. Я была дьяволицей, а он злой и не менее хитрый цербер. У него всё получилось, а риск не так уж и был велик, поскольку он имел опыт политического шантажа. Но я оказалась ступенькой в его карьерном рывке.

Интонация последней фразы говорила о том, что она завершила эту тему.

– Нет ничего сладостнее, чем быть цербером у такой дьяволицы как ты, – дерзнул поставить последнюю точку Визант и не прогадал – она наградила его поощрительной ухмылкой.

Теперь Визант знал, кто затеял охоту на него и применил психотронное оружие против двух отставных, но высокопоставленных чиновников из соперничающих стран.

7

– Мы создадим неисчерпаемые источники энергии, сможем синтезировать материальные ресурсы, преодолевать пространство со скоростью света. И мы откроем тайну Вселенной, где, думаю, в ближайшем будущем станет возможным создавать среду обитания для жизни, – докладчик Фримен перевёл дух, будто он удачно приземлился, испытав адреналиновый восторг от полёта, окинул взглядом зал человек в сто, замечая лишь силуэты как тени на белёсом фоне, с кафедры, и добавил: – От такой мысли становится не по себе. Ведь мы оспариваем самого Создателя.

Его снисходительный сарказм всколыхнул невидимое движение среди самых могущественных людей мира.

– Нам не нужны будут войны, поскольку мы построим мир изобилия для бессмертных существ. Разве только инопланетяне бросят нам вызов, – заключил Фримен воодушевлённым тоном.

После его основного доклада начались прения учёных и экономистов, оценивающих перспективы целой серии судьбоносных научных открытий.

Члены «Клуба», объединившего всё современное западное масонство, удалились после этого в другой зал огромного шотландского замка, где их ждали фуршетные столы, – там они и должны были проголосовать по повестке их тайного заседания.

Результаты голосования были объявлены, сильные мира сего коротко проаплодировали, продолжив непринуждённое общение. Теперь решение окончательно утверждалось «Высшим Советом» из семи человек.

«Совет» не заставил себя долго ждать и вынес одобрительный вердикт устами секретаря, вышедшего на подиум фуршетного зала. Члены клуба стали покидать замок, просачиваясь через сотни комнат со многими выходами, оцепленного несколькими кольцами видимой и невидимой охраны, с электронной системой безопасности, распознающей любое несанкционированное движение в запретной зоне.

Оставшиеся члены «Совета» обсуждали произошедшее в неформальной атмосфере.

– Если бы в «Клубе» было большинство бизнесменов, они бы не приняли решения относительно нового типа двигателя, да и всего остального. Частный капитал не сможет своими силами произвести такую замену. На это уйдут десятилетия, – недовольно открыл запоздалую дискуссию Натан Саймон, один из крупнейших участников нефтяного бизнеса. – Фримен – учёный, очарованный своей гениальностью, но всё же – не бизнесмен. Прагматизма явно не хватает. Осчастливить человечество изобилием!? Человек честолюбив – всегда будет борьба.

Саймон говорил бодро, отчётливо, высоким, несколько визгливым голосом, который и соответствовал внешности. Из-за несоответствия физических и психологических качеств, что, наверное, сыграло свою роль в его карьере, поскольку людям свойственно обольщаться метафоричностью натуры, его за глаза прозвали «Занудой».

– Натан, это требование времени. Китай обойдёт нас, пересев на эти двигатели, – противоречил ему председатель «Совета», лет семидесяти, с короткой стрижкой, которую можно было принять за лысину. – Идёт смена поколений, они будут создавать капиталы на этих инновациях.

– Пока на какой-то товар высокая прибыль, его нужно производить. Закон рынка. Нефть и обычные двигатели приносят хорошую прибыль. Зачем преждевременно убивать несушку золотых яиц? Да и как представить экономику, где всё дёшево? Народ перестанет работать.

– Натан, если бы мы не утвердили это решение, они бы переизбрали наш совет. Ты же знакомился с секретным докладом о китайских разработках, кое-что имеется и у России, особенно, что касается военных и шпионских технологий.

– Мы ещё не знаем как коммерциализировать эти инновации, а они и подавно.

– Твоя компания может заниматься добычей нефти. Для поиска новых источников энергии найдутся другие, – со спокойной категоричностью ответил председатель. – Сейчас мы выслушаем директора «European Security», которому мы поручили некоторое секретное расследование.

В зале совещаний с овальным столом и большим монитором вошёл человек в костюме, среднего роста, худощавый, от сорока до пятидесяти лет; вытянутый нос, острый подбородок и прищуренный пронзительный взгляд придавали его лицу лисье выражение, хотя в кулуарах он славился под мерзкой кличкой «Крыса».

Председатель указал ему на отведённое место в торце стола, чтобы все могли его видеть.

– Мы внимательно тебя слушаем, – предложил председатель.

– Русские активно ищут тех, кто пытался узнать их военные секреты с помощью некой психотронной аппаратуры. Американцы назвали аппарат «True scan», – Лютер вывел на общий монитор предположительный снимок аппарата. – Оно было применено, как мы полагаем, против бывшего директора ФСБ. А до этого против бывшего президента США. Симптомы после применения одинаковы. Амнезия. Русские и американцы подозревают друг друга, поскольку у обеих сторон имеется такое оружие. Мы знаем нескольких участников этой операции. Некто Визант, русский агент, когда-то связанный с электронным магнатом Дюраном, который официально погиб, – на мониторе появился снимок Византа. – Но не только мы за ним следим. Некто Авдеев, генерал ФСБ в отставке, работает в частном сыске, хотя в России ничего вне государственного контроля не бывает, охотится за этим Византом. Мы предполагаем, что именно Авдеев использовал психотронную, или можно называть нейро, аппаратуру против своего бывшего босса.

– Где же он раздобыл это сверхсекретное, как я понимаю, оружие? – спросил один из членов «Совета».

– Сами бы хотели узнать. Если исключить утечку из спецарсеналов ФСБ, то подозреваем Дюрана, владельца «Media Tech». Я не очень верю в его гибель. К тому же он мог передать свои разработки, тем же русским, поскольку он русский.

– А кто применил это оружие против экс-президента?

– Третья сторона, я могу её назвать.

Члены «Совета» встрепенулись и впились взглядами в самонадеянного Лютера, который испытывал их напряжённой паузой.

– Бывший глава охраны президента, – отчеканил Лютер. – Предают за деньги или за идею. В экстремистских взглядах его не уличали. Но трудно скрыться белому человеку с крупной суммой денег на Шри-Ланке.

– Ваша организация это определила?

– Нет. Ми-6 поделилась информацией. Хотя и ЦРУ знает об этом. Вряд ли американцы будут судить его официально. И разумеется, его хотели бы устранить, особенно заказчик.

– Но директор ЦРУ и директор Ми-6 члены нашего «Клуба», – удивился один из присутствующих.

– Внутренней конкуренции никто не отменял, – хладнокровно ответил Лютер на наивное замечание, понимая, что оно скорее мнимое. – Но мы опередили ЦРУ и нанесли ему визит. Пугнули тем, что выдадим заказчику.

«Совет» пришёл в движение.

– И кто же заказчик? – спросил председатель, когда остальные ждали ответа, затаив дыхание.

– Не торопитесь господа, – Лютер налил воды в стакан. – Вероятно, у нас есть след посредника, а не заказчика. Счета в оффшорных банках, через которые переводились деньги. Один из банков «Columbia New Bank». Насколько я знаю, этот банк входит в холдинг корпорации «Energy Researching».

Все вопросительно и обескуражено смотрели на Саймона, совладельца этой крупнейшей нефтяной корпорации.

– Тоже мне, Эркюль Пуаро, – злобно воскликнул Саймон, отклонившись на спинку кресла.

– Франц, вы уверены в этом? – строго спросил председатель.

– Но есть документальные подтверждения.

– Я не имею к этому отношения, – брезгливо произнёс Саймон, глядя перед собой. – Хотя понимаю, что подставить могут так ловко, что и правды никогда не найдёшь. Классический вопрос в том, кому это выгодно?

– Натан, твоя корпорация имеет геополитическое влияние, и мы не станем верить правдоподобным бредням, – заключил председатель, с укором взглянув на директора «European Security», обыгравшего пусть и факты, но в виде эффектного шоу, что напоминало мерзкий приём коварного выскочки.

– Пусть докладчик выскажется до конца, – вступил в спор другой член «Совета». – Где правда, а где ложь – мы сами будем выяснять.

– А кто возражает, – подхватил председатель. – Достоверная информация помогает избегать ошибок.

Ощутив сильную заинтересованность «Совета», Лютер приободрился, хотя выглядел беспристрастным.

– Нам известно, что уважаемый Натан Саймон имеет тесные связи с директором ЦРУ, последний даже отдыхает на виллах Саймона.

– Ну ты и наглец, – бросил ему Саймон с ядовитой гримасой обиженно старика.

Лютер выдержал победоносную паузу, понимая, что собравшиеся выслушают все его доводы.

– Натан, я тебя прошу, – обратился к сотоварищу председатель, – каждый из нас брал обязательства не бояться правды, или клеветы. Все имеют право высказаться. В конце концов мы – не суд.

Саймон молчал, его лицо смялось в презрительно насупленную ухмылку.

– Манипуляторы хотели спихнуть операцию на китайцев, – продолжил Лютер. – Наверняка Дюран передал им свои технологии, впрочем, как и русским. Использовать американский аналог без личного решения директора ЦРУ невозможно, утечка также исключена. Оплата перечислялась через китайские отделения «Columbia New Bank», через подставные фирмы. Возможно, китайцы соблазнились на эту операцию, подстрекаемые главным кукловодом, но попали в ловушку, сыграв роль подставной фигуры.

– У вас есть соответствующие банковские авизо? – спросил Саймон.

– Только копии.

– Копии можно подделать, – усмехнулся Саймон.

– Можно. Но можно и всё проверить по цепочке…

– Странно, что вы нашли этого предателя, бывшего охранника… А ЦРУ – нет, – пошёл в атаку Саймон.

– Возможно, им преждевременно его брать, хотят выяснить все его связи.

– А каков мотив, по-вашему? – вмешался ещё один из присутствующих

– Чей именно? Участников игры несколько.

– Предположим мистера Саймона.

Саймон не стал пикироваться с членом «Совета», что подначивало Лютера, хотя он всё больше приобретал беспристрастный тон.

– Корпорация «Energy Researching», как и вся нефтяная отрасль не заинтересована в производстве дешёвого топлива, экономных двигателей и вообще новой энергетики. Но это на первый взгляд. Просто крупные игроки не хотят рисковать капиталом, пока не убедятся в достаточной прибыльности и возможности стать монополистами на обновлённом энергетическом рынке. Нефтяные магнаты собираются на закрытых встречах, хотя являются членами нашего «Клуба», где не принято скрывать стратегических планов.

– Попал пальцем в небо, – ядовито отозвался Саймон.

– Очевидность всегда банальна.

– А как конкретно, мистер Саймон, или другие нефтяные магнаты могут монополизировать новый энергетический рынок? Держателем этих технологий является мистер Фримен, то есть правительство США в его лице? – продолжал задавать вопросы настойчивый член «Совета».

– Получить патенты и щедрое финансирование.

– Но патент государство будет продавать любому участнику, согласно антимонопольному законодательству?

– Верно. Но нужны огромные инвестиции на реализацию проектов. Такие средства есть лишь у нескольких американских кланов. Однако и этого недостаточно – абсолютной конкуренции не бывает, выиграет тот, кто получит преференции от государства, к кому прислушается президент… А лучше привести к власти нужного президента. Как раз через полтора года новые выборы. И, наконец, любая крупная корпорация не прочь завладеть новейшими шпионскими или даже военными технологиями. Иногда они заменяют собой государство.

– Кроме мистера Саймона и китайцев, кого вы ещё подозреваете в этих провокациях?

– Фримена, – тут же ответил Лютер. – Засиделся он в учёных, при таких технологиях и управленческом таланте. Ему осталось помножить благосклонность президента на деньги инвесторов. Вы же слышали его сегодняшний доклад. Это спич фигуры мирового масштаба, а не скромного Эйнштейн, вполне удовлетворённого своими научными знаниями.

Вопросы были исчерпаны, и Лютер покинул комнату заседаний «Высшего Совета». Под конец разоблачительного доклада, Натан Саймон совсем не чувствовал себя виновным, держался с язвительной улыбкой, будто он легко справился с атакой, казавшейся его врагам сокрушительной. Теперь настал черёд его контрудара.

«Совет» разошёлся, председатель остался с ним «тет-а-тет» в своём кабинете.

– Натан, теперь расскажи, сколько правды в том, о чём нам поведал эта «Крыса» Лютер, – спросил председатель, сидя за своим письменным столом, когда Саймон занял место в кресле за столешницей в середине кабинета.

Саймон грустно взглянул на него.

– По сути, всё правда. Кроме использования той аппаратуры по моему заказу. А деньги в оффшорах – для подкупа. Ты заказал это расследование… Хотя совсем не обязательно нужно было делать из меня посмешище. Подозреваю, ты этого хотел.

– Мне нужна информация, чтобы делать справедливые выводы, – председатель скользил взглядом по предметам.

– И какие же выводы ты сделал?

– Ну, не только я один. Мы готовы поддерживать активное внедрение новейших технологий, даже в ущерб нефтяному бизнесу и вообще всей устаревшей энергетике.

– Я этому помешать не в силах. Тем более я человек корпоративный, отлично понимаю, что такое система.

– Значит, мы друг друга поняли.

После ухода Саймона в кабинет вошёл Лютер.

– Он сделал вид, что понял. Позиции нефтяных компаний слишком сильны, – заключил Лютер.

– А у нас в союзниках все главы развитых государств, и значительная часть финансового капитала, которому будут гарантированы налоговые льготы.

– Чувствую, что главной помехой станет не столько нефтяное лобби, сколько этот Фримен. Честолюбие у него бьёт через край. На его технологиях возникнут новые влиятельные кланы, которые потеснят старые, вместе с нами, если мы не станем частью новичков. Или не возглавим сами этот процесс обновления элит.

– «Совет» как раз и одобрил технологическое обновление, пусть даже в ущерб интересов некоторых членов «Клуба», – недоумевал председатель.

– Но кто конкретно займёт эту нишу, возможно, самую влиятельную в недалёком будущем?

– Кто сумеет, в условиях конкуренции.

– Мистер председатель, вы отлично знаете, что не бывает честной конкуренции.

– Для истории не важно под чьими именами будет осуществляться прогресс. Нам остаётся следовать выбранной стратегии.

– Вам – может быть. А вот мне не интересно быть наблюдателем.

– У тебя есть предложение Франц? – председатель пристально взглянул на собеседника, обескураженный его вызывающим тоном.

– Есть мистер председатель. Я бы хотел занять высший пост в «Совете». Тот, который называется «Люцифер». Несмотря на смехотворную символичность названия этой должности, она существует и имеет решающее влияние в ореоле загадочности и непредсказуемости.

Председатель застыл, брови его вскинулись, расширенный взгляд открыл его обычно защищённую душу от психологических нападок.

– Быть в «Совете», или даже его председателем, меня не прельщает. Публичность мне претит.

– Франц, ты что сбрендил? – вскрикнул председатель как ошпаренный кипятком.

– Я знаю, что есть «Совет Трёх». Они и выбирают верховного правителя, «Люцифера», держа его имя – втайне от остальных.

– Как ты посмел об этом даже заикнуться? – насмехался председатель. – Стоит мне шевельнуть пальцем и ты теряешь свой пост, а то и вовсе исчезнешь из наших кругов.

– Не торопитесь, мистер председатель, – неожиданно покорно отвечал Лютер. – Я вам ещё очень пригожусь. Против того же Саймона и Фримена. Американцы обойдутся без этого «Клуба» – для них это только ширма, где они узнают чужие помыслы.

– Без союзников им не обойтись. Растущий Китай, арабский мир… Они надорвутся, – спокойно рассуждал председатель.

– Возможно… Но именно их учёный сделал этот судьбоносный доклад. Европейцам особо похвастать нечем. Мы опять на вторых ролях.

– Любопытно как ты это собираешься сделать? – насмешливо спросил председатель.

– Нужно влиять на влиятельных людей. Много примеров, когда один человек управлял империями, – отвечал Лютер, нисколько не смущаясь сомнительной гримасой собеседника. – А сейчас появилось некое психотронное оружие, позволяющее манипулировать людьми. Оно есть у американцев, у китайцев, даже у русских, а вот у нас – нет. Как мы будем противостоять влиянию на нас?

– Тот, о котором ты говоришь должен обладать уникальными способностями и благоразумием, иначе подобная техника в его руках обернётся злом. И ещё нужен контроль, хотя бы со стороны ближайшего окружения человека, наделённого властью, чтобы избежать тирании.

– Тирания ограничивается соперничеством, которого вполне хватает.

– Но ты нарушаешь правила системы, действуешь как авантюрист.

Лютер вздохнул и встал с кресла – напряжённость разговора требовала движений. Он прошёлся вокруг кресел и опёрся рукой о спинку.

– Все успешные люди были авантюристами. Человека на высший пост вы выбираете всего-то тремя голосами. Так уж и трудно заставить вас проголосовать за нужную персону? Кстати, кто этот человек?

– Это тайна, – председатель отвёл взгляд.

– Я знаю его имя. Это – Фримен.

Председатель ухмыльнулся, взгляд его блестел холодом. Натренированная выдержка, или Лютер промахнулся?

– Видишь ли, Франц, я должен сообщить о твоей попытке «Совету», иначе, я уже предатель. Давай забудем об этом разговоре, – председатель смотрел на собеседника напряжённым отталкивающим взглядом.

***

Визант получил кодированное сообщение от связного Дюрана с указанием места и времени встречи.

– За вами следят люди из «European Security», – заявил связной, едва Александр сел в его светлый «Фольксваген». – Частная шпионская контора, пожалуй, самая крупная в Европе.

– Уверены?

– Уверен. Они перехватили моё послание. Хвоста не заметили?

– Нет.

– Они готовят вам ловушку, а мы – им.

– Опять я в роли живца, – с самоиронией заметил Визант. – И что же им нужно?

– Вот мы и хотим выяснить. Они засекли этот электронный сигнал и все остальные по цепочке. Но это ложная цепочка. Пусть думают, что так они выйдут на босса. У вас есть дядя, насколько нам известно?

– Он исчез. После того как к нему заявился некто Авдеев, но мой дядя оказался ловчее и убил его. Следы подчищала резидентура. Разве вы не в курсе?

– Вы подтвердили наши подозрения.

– Ожидайте их появления при встречах с вашей подругой Патрицией Форца, скорее всего в её доме.

Александр насмешливо удивлённо покосился на собеседника.

– Вряд ли они вас ликвидируют, – заключил тот, глядя перед собой. – Но наши люди будут подстраховывать.

– Там кругом море?

– Не беспокойтесь.

Визант не особо удивился невидимой опёке с их стороны, зная их технические и профессиональные возможности.

***

Они выпили вина на веранде с закусками из морепродуктов. Сославшись на естественную потребность, Визант отлучился – проверить, нет ли в особняке шпионских «закладок» или того хуже – засады.

Он вошёл в зал, где находился прибор сигнализации и электрический счётчик. Счётчик, к счастью оказался сверхчувствительным – последняя цифра менялась достаточно быстро, иногда как в секундомере при сильной нагрузке. Такие, устанавливались для того, чтобы определить подслушивающую аппаратуру, которая подключалась к электрической сети. Патриция оставила включённой внешнюю сигнализацию, подающую сигнал от лазерных лучей по всему периметру особняка. Визант отключил её, до этого незаметно для Патриции отключив и холодильник – в доме не осталось приборов, подключённых к сети. Но последняя цифра через несколько секунд сменилась. Значит, электричество потребляли шпионские приборы.

По пути на веранду, проходя гостиную, боковым зрением он вдруг ощутил движение. С отсутствием человеческой фигуры скачкообразно передвигался воздух.

Александр был хорошо знаком с этим явлением. На него нападал человек в костюме невидимке. С реакцией доведённой до автоматизма, он выхватил пистолет из-за пояса под рубахой навыпуск и два раза выстрелил туда, где секунду назад уловил движение пространства.

Вспыхнувшее двумя кусками пространство и два приглушённых плюханья означали попадание в цель. Визант сам использовал этот костюм, производимый корпорацией Дюрана, и знал его свойства. Он был пуленепробиваемый, но невидимая защита нарушалась из-за удара пули. Тело вспыхнуло как включённый монитор, а затем приняло металлический цвет. Александр выстрелил в голову и тело повалилось ничком.

Патриция вскрикнула, закрыв сперва лицо руками, а затем забилась в угол веранды.

– Спокойно, – произнёс Александр. – Оставайся здесь.

Непрошенный визитёр держал в руке пневматический пистолет. И это ему было до отвращения знакомо – не раз его парализовали транквилизаторами.

Катер, доставивший их с Патрицией на остров, уплыл, так что бежать было некуда, оставалось вступить в схватку с противником, надеясь на помощь невидимой команды Дюрана, которая уже допустила западню на него.

Он возвращался к веранде, чтобы увести перепуганную Патрицию из особняка через чёрный вход, хотя и он мог быть перекрыт злоумышленниками. Но она выглядывала из-за простенка веранды с заклеенным ртом и взглядом полным неосознанного ужаса.

– Эй, – раздался, голос из-за её спины, – сдавайся, или мы её убьём.

– Тогда придётся убить и меня, – ровным голосом отвечал Александр, приближаясь к Патриции, чтобы увидеть того, кто взял её в заложницы.

– Ты нам нужен живой. Всё равно от нас не уйдёшь. Ты в мёртвой ловушке, – проговаривал такой же хладнокровный голос.

Александр видел его силуэт, но не мог взять на мушку из-за Патриции.

– Без шуток, – не терял выдержки злоумышленник в маске, в полголовы выглядывая из-за плеча Патриции.

В гостиной почти неслышно появились две фигуры с пуленепробиваемыми щитами, Александр едва успел выстрелить в них, ощущая только глухой рикошет пуль, затем увидел дым от катящихся по полу, цилиндрических гранат – последнее, о чём он подумал, что плохо подготовился к нападению, и где спасительная команда Дюрана.

***

Он очнулся от знакомого чувства дурноты, свободно лежащим на кровати, в прилично меблированной комнате, совсем не похожей на место заточения. На тумбе у изголовья он обнаружил спасительную бутылку воды.

Вдруг раздался голос, у самого уха, из телефона, которого он сразу не заметил.

– Вам принесут кофе.

– И что-нибудь от головной боли, – через силу проворчал Александр.

Вошедший крепкий молодой человек с чашкой кофе, не обмолвился и словом. Александр сразу выпил две таблетки неизвестного препарата, действительно исцелившего от состояния тошнотворности.

Уже с чашкой кофе он вышел на лоджию, с которой открывался простор бриза Средиземного моря. Особняк находился на острове, бежать было некуда, поэтому его и не держали взаперти.

«Почему люди Дюрана позволили выкрасть его? И что случилось с Патрицией?», – донимали его уязвляющие вопросы. «Впрочем, какая разница, если мне отсюда не выбраться живым?», – погашались они жутковатым предощущением гибели.

После того как он выпил кофе, его спросили по телефону – готов ли он к серьёзному разговору.

– Сгораю от любопытства узнать, зачем я здесь.

В комнату вошёл человек невысокого роста, худощавый, лет пятидесяти, в светло-сером костюме и защитных очках. Визант не сразу узнал его, находясь в ощущении «дежавю».

– По-моему где-то я вас видел, – отреагировал Визант.